Профессионал

Глава 24

Сузив холодный взгляд, Севастьян повернулся, чтобы выйти из комнаты.

— Я поговорю с ним, и всё будет в порядке, — заверил меня Пахан, хотя лицо его выражало беспокойство.

Я кинулась следом, бросив через плечо:

— Нет, мне самой нужно с ним поговорить. — Я оказалась уже в галерее: — Подожди, Севастьян!

Его плечи были напряжены, шаг он не замедлил. Паника, которую я чувствовала раньше, сейчас удвоилась. Что, если я встретила мужчину, который поставил на карту всё? Что если я всё разрушила?

— Севастьян! — я вышла за ним на улицу.

Когда мы были здесь в последний раз, он целовал меня, заявляя права. Сейчас же он уходил от меня к своему мерседесу — чтобы уехать. Испариться.

Я собиралась его догнать. Он уже дошёл до машины, когда я схватила его за руку. Он резко её выдернул.

— Что тебе нужно?

— Ты услышал слова… вырванные из контекста.

— Так скажи, что ты не вышвырнула меня из моего собственного дома, где я прожил последние восемнадцать лет.

— Все не так плохо, как звучит. В конце концов, я бы этого не допустила.

Выражение его лица стало ещё холоднее.

— Ты бы этого не допустила? Живёшь здесь всего две недели, и уже чувствуешь себя охуенной принцессой?

Я замотала головой.

— Пахан предоставил мне выбор: либо я соглашаюсь на постоянные отношения с тобой, либо ты уезжаешь. Ты ничего мне о себе не рассказываешь и ждёшь, что я соглашусь на такие обязательства? Я едва тебя знаю.

— Ты знаешь достаточно. Знаешь, что между нами что-то есть. — Было.

- Чёрт, если ты остановишься и дашь мне всё объяснить…

Он резко обернулся.

— Я всё прекрасно понял. Ты хочешь, чтобы я доводил тебя до оргазма. Хочешь, чтобы я трахал тебя, и чтобы на этом всё заканчивалось. Отдельно от секса я тебя не интересую.

Я сжала ладонями лоб.

— Это нечестно! — Меня не загнали в угол, а бросили вниз головой. — Я не просила об этом, не просила о таком прессинге!

— Разговор окончен. Мне всё кристально ясно. — Открыв машину, он сел за руль и захлопнул дверцу прямо у меня перед носом.

Угол, познакомься с Натали.

- Ты засранец! — Он завёл двигатель, а я треснула кулаком по стеклу и засадила ногой по дверце. 2Б, детка! Будь Безумнее. — Вытащил меня из моей жизни, и думаешь, что я должна подстраиваться под тебя? — Я еще раз пнула. — Так иди на хуй! — Я наклонила голову, чтобы оказаться с ним на одном уровне. — Найди себе какую-нибудь шлюху-мазохистку, которая даст тебе то, чего я дать, очевидно, не могу.

Он оскалился.

— Как раз собираюсь, зверёк. — Двигатель взревел, и Мерседес сорвался с места.

Я выглядела как мешок с дерьмом.

Чувствовала себя точно так же. За окном завершался очередной дождливый день, и на Берёзку опускались сумерки. Я сидела перед зеркалом, пощипывая щёки и хмурясь.

Чтобы как-то освежить свой внешний вид, я надела ярко-синий топ с баской, который дерзко смотрелся в комплекте с юбкой из тончайшей шерсти и грубоватыми кожаными ботильонами.

Только вот мой внешний вид совсем не освежился. Ни в малейшей степени.

Решив, что лучше уже не станет, я отправилась к Пахану в кабинет, чтобы кое-что обсудить.

Меня не удивляла собственная бледность и круги под глазами, учитывая прошедшие тридцать часов без сна в растерянности и ярости. С момента отъезда Севастьяна прошлым утром, я ощутила весь спектр эмоций.

Вчерашний ужин представлял собой жалкое зрелище. Я и не подозревала, как мне будет не хватать его компании. Нет, за прошедшие две недели он не особенно много говорил со мной, но, по крайней мере, я чувствовала его присутствие, его осязаемую силу и защиту.

И я, и Пахан оба были выбиты из колеи. Хотя он по-прежнему вежливо выключал телефон во время, весь вчерашний вечер он проверял каждое сообщение, каждый звонок. Казалось, он не знал, что с собой делать, так как не привык к ссорам с человеком, которого считал своим сыном.

Сколько ещё Пахану придётся на себя взвалить? Помимо опасности и усталости теперь ему придётся жить с этой драмой между дочерью и вышибалой?

Это уж не говоря о напряжении, установившемся между мной и Филиппом. Он, похоже, прослышал, что мы с Севастьяном порвали отношения, поэтому явился на ужин. К сожалению, он был пьян и необщителен. И это, похоже, обескуражило Пахана.

После ужина легче не стало. Всю ночь я следила, не вернулся ли Севастьян. Домой он не приехал, и, наверное, провёл ночь в чужой постели.

В сумерках я стояла на балконе, яростно стиснув перила. Он ждал, что я всё время буду поступать правильно — но инструкций, как именно "правильно", он мне не оставил. Гнев прояснил мой разум. Я напортачила, но и он облажался, не оставив никаких надежд на примирение.

Я отсекла его ветвь от своего дерева решений. Что тоже было, в общем, решением.

Приняв одно, я сформулировала остальные. Значит, нужно поговорить с Паханом.

Спускаясь по лестнице, я гадала, увижу ли Севастьяна. Я решила, что он должен вернуться сегодня, как минимум по причине верности боссу.

Помяни чёрта — я вошла в галерею, ведущую к кабинету Пахана, одновременно с Севастьяном. Он что, тоже к нему шёл?

— Ты вернулся? — мой голос хрипел и звучал настолько же устало, насколько устало я выглядела.

— Я всё ещё работаю на него, — голос Севастьяна прозвучал низко, когда мы оба, словно по команде, медленно остановились. — Я не останусь в стороне, когда он во мне нуждается.

Наконец-то мы сошлись на одной теме.

— Надо поговорить.

Севастьян наклонил в мою сторону голову так же, как в тот первый вечер в баре. Его ноздри расширились, в глазах вспыхнуло нечто большее, чем простое любопытства.

Меня осенило.

— Ты думаешь, я хочу поговорить о… о нас? Этот поезд ушёл.

Он прищурил глаза:

— Ты злишься на меня?

Да я просто в ярости! Но надо закрыть эту тему, чтобы спокойно объяснить своё предложение.

— У тебя крепкие нервы, Натали.

— У меня… у меня крепкие? — Не получилось закрыть тему. — Слушай, ты, кретин, не смей больше со мной так разговаривать. Своим вчерашним поведением ты начисто утратил эту привилегию.

— Своим поведением? Тебе придётся меня просветить.

— Когда ты услышал некую часть моего разговора с отцом, слетел с катушек и решил

засунуть разбитые чувства — по самые яйца — в другую тёлку.

Он подошёл ближе.

— Ты ревнуешь.

Я закатила глаза.

— Умоляю. С тягой к тебе покончено. Как говорят в фильмах: ты убил все чувства.

На его щеке опять пульсировала жилка.

— Тогда о чём ты собралась со мной говорить?

В вечернем полумраке по стеклу глухо стучал дождь, отбрасывая тень на его лицо. Которое я любовно целовала. Не отвлекайся, Нэт.

- Я беспокоюсь за Пахана. У него и так хватает проблем.

— Именно, — согласился Севастьян. — И что ты предлагаешь?

— Предлагаю войти и сообщить ему, что мы решили наши разногласия и можем вести себя, как цивилизованные люди. Скажем, что между нами всё кончено, и ты можешь снова здесь жить. Если мы выступим единым фронтом, то развеем его тревогу.

Севастьян открыл рот, но я его оборвала:

— Это не обсуждается. — Я развернулась и пошла к кабинету.

Он обошёл меня, чтобы открыть дверь, бросив через плечо:

— У меня никого больше не было.

Я споткнулась. Моё сердце — тоже.

— И я должна в это поверить? — уже второй раз за последние дни я мысленно умоляла "скажи да, скажи да".

- Мне всё равно, веришь ты или нет. — Таким холодным Сибиряк ещё ни разу не был.

Но я верила. Блин, значит, он всё ещё не срезан с моего дерева решений? Может, ещё не всё кончено?

— Мне пришлось уехать по рабочим вопросам, — добавил он.

Другими словами, просто не было времени искать шлюх. Так, хватит!

— Вот козёл, — пробормотала я. Но, входя в комнату, для Пахана я нацепила на лицо широкую улыбку.

— Доброго вечера вам обоим, — приветствовал он нас. — Алексей, рад тебя видеть. Вместе с Натали!

— Можешь уделить нам минутку? — спросила я, едва не поморщившись от того, что его глаза вспыхнули ещё ярче. Наверное, он решил, что мы объявим о чём-то другом, нежели о желании остаться друзьями.

— Ну, конечно. Садитесь, садитесь.

Севастьян опустился на диванчик, уперев локоть в колено; я присела на противоположной стороне на самом краешке.

Не теряя времени, я начала:

— Пахан, мы хотели сказать, что между нами больше нет никаких разногласий.

Он недоверчиво приподнял бровь, посмотрев на Севастьяна. В ответ Сибиряк будничным жестом вытянул на спинке дивана руку в мою сторону. Но я чувствовала исходящее от него напряжение.

Я продолжала:

— Так что мы совершенно спокойно можем жить в Берёзке вдвоём. Я знаю, что если Севастьян будет поблизости, помогая обеспечивать безопасность, то тебе будет только легче — как и мне.

И пока не передумала, я выпалила главную новость.

— Есть ещё кое-что. Я бы хотела остаться тут насовсем. Когда опасность минует, я начну подыскивать университет для перевода.

Я заметила, как рядом напрягся Севастьян. Удивился, что ли? Разозлился? Что?

Пахан, разумеется, заулыбался.

— Ты правда так решила? — Он бросил в сторону Севастьяна взгляд, очень похожий на "я же тебе говорил".

Я кивнула. Проведя прошлую ночь в размышлениях, я осознала, как сильно ограничивала свою жизнь колебаниями и неуверенностью. Проанализировав прошлое, я поняла, что в будущем должна стать решительнее. Да, я уже смирилась с тем, что мы проделывали вместе с Севастьяном, но держать удар было куда проще, чем бить первой.

Радость на лице Пахана меня просто сразила. Про него я поняла одну вещь: совсем немного требовалось, чтобы сделать его счастливым

— Это хорошо, — просто сказал он, а его глаза чуточку увлажнились.

Я покосилась на Севастьяна, чтобы оценить реакцию. Волны исходящего от него напряжения усилились. Но меня это не волновало.

— Это нужно обязательно отметить! — объявил Пахан. — И у нас тоже есть для тебя хорошие новости… — Он сбился на полуслове, повернув голову к двери.

Севастьян, уже поднявшись, смотрел в ту же сторону. Проследив за их взглядами, я увидела в дверном проёме Филиппа.

Его ангельское лицо было перекошено болью. Левая рука — забинтована промокшей от крови повязкой. В другой руке он держал автомат — целясь в нашу сторону.

— Ну разве не трогательно?