Проклятие дракона

— По дороге будут ходить плохие люди, — Гвен помрачнела. — Искатели сокровищ, подстрекатели, бедствия, как Человек волков.

«Даже хуже, — пробормотал Бервин. Он опустил голову очень низко. — Мы должны быть реками и небом, пещерами и вершинами. Твой народ должен охранять ее снизу, а мой — сверху».

— Я не спущу свой народ вниз горы, — заявила она с хмурым видом.

Каэл не видел в ее словах смысла.

— Винны не могут охранять нижнюю часть. Если король их увидит, начнет охоту и ловлю.

— Они хотят себе вершину, — возразила Гвен, ее лицо было красным.

Каэл видел, как раздулась грудь Бервина, и закрылся рукой от ледяного вздоха.

«Быть в любом месте диких земель — дар, дитя Тэн. На вершине горы или рядом с ней. Мы будем охранять убежище всеми силами».

Гвен выпятила подбородок. Ее глаза яростно пылали. Каэл на миг испугался, что она схватит топор и нападет. Но она направила палец на Бервина и прорычала:

— Мы не закончили, зверь. Когда горы исцелятся, дети моих детей продолжат задание дикарей. Они придут на вершину и заберут то, что их по праву, и они бросят твою голову в море.

Два ряда острых зубов появились между чешуйчатых губ Бервина, он оскалился в улыбке.

«Я жду этого, дитя Тэн. Пусть Судьба подарит нам много лет борьбы».

Глава 48

«Атлас путешественника»

— Поверить не могу, что ты все это устроил, — ворчал Амос, бродя по лазарету. — Ты знал, что Тиннарка больше нет. Зачем тратить время, пытаясь починить то, что никому не нужно?

Амос все время, пока они спускались по горе, только ворчал. Хмурился из-за снега, проклинал ветер, плевал на камни. Он так хорошо ворчал, как и раньше. Каэл этого не понимал.

— Я думал, ты обрадуешься.

— Обрадуюсь? Пф, — бормотал Амос по пути в кабинет. Он добрался до двери и замер. — Вы кто такой?

— Бейрд, бард-попрошайка! — раздался бодрый ответ. — Мой голос меду подобен, и весь шепот земли рядом с ним звучит жалко.

— Конечно, — сказал Амос. Он покачал головой и вернулся в главную комнату. — Зачем вести с сбой столько странных людей? Ты не мог взять хоть одного нормального?

— Это мои друзья, — сказал Каэл так резко, что удивился сам. — Если бы ты поговорил с ними, а не фыркал, то они бы тебе понравились.

Амос смотрел на камин мгновение, а потом опустился на край кровати Каэла.

Он смотрел, как Амос хмурится, как его взгляд пустеет. Каэл сел рядом.

— Я тоже скучаю по Роланду.

Он почти всю ночь в Тэнхолде горевал по Роланду. Его слезы были знакомыми, словно сердце этого ожидало. Они обжигали, но не так сильно, как должны были. Может, потому что Марк и Лэмот были мертвы.

Может, отмщение смягчило удар.

— Роланд… — Амос выдохнул имя. — Знаешь, почему я не хочу встречаться с твоими друзьями? В этом нет смысла. Как только кого-то полюбишь, их у тебя забирают. Смерть ждет всех нас.

Каэлу не нравился его рассеянный взгляд.

— Дед?

Он покачал головой. Его рука грубо хлопнула Каэла по колену.

— Не слушай меня. У тебя еще многое впереди. Любовь может исцелять и ломать.

Его слова были знакомы.

— Ты слышал историю о целителе Калхамосе?

Амос фыркнул почти со смешком.

— Барды эту любят, да? Не могут перестать болтать о бедном Калхамосе с половиной сердца. Если бы они знали, как жить с разбитым сердцем, так быстро не болтали бы чушь, — он нахмурился, увидев смятение на лице Каэла. — О, не говори, что ты так глуп. Калхамос и целитель? Не помнишь, как я рассказывал, почему я изменил имя?

— Ты мне не рассказывал… ничего такого не рассказывал! — пролепетал Каэл. — Хочешь сказать, что ты — целитель Калхамос?

— Пытаюсь, но ты не слушаешь!

Каэл не мог в это поверить.

— Сколько тебе лет?

— Очень много, — проворчал он. Его глаза прищурились от вопроса на губах Каэла. — Нет, нет, звучит не очень красиво, но поверь: ты не захочешь жить вечно. И ты не сможешь. У тебя нет дара для этого.

Странно. Помнится, некий ворчливый старик говорил, что у меня есть талант к исцелению.

Амос недовольно выдохнул.

— А что мне было делать? Сказать правду?

Каэл вскинул руки.

— Да. Я лучше знал бы все с самого начала. Я не ребенок, меня не нужно защищать.

— Ладно. Если ты так хочешь правду, вот она, — Амос вытащил из туники смятый клочок пергамента.

Каэл заметил слова на одной стороне, ему этого хватило. Он знал раньше, чем Амос начал читать, что письмо от Сезерана.

— «Вырасти его, защити его. Однажды Килэй придет за ним. Когда она это сделает, отпусти его». Вот, — он отбросил письмо. — Вот твоя правда. Теперь лучше?

Нет. Его подташнивало.

— Откуда Сезеран знал? Откуда знал обо… всем?

Амос фыркнул.

— Он сказал, что украл ее будущее. Я предупреждал его, что это не к добру. Потому многие не…

— Погоди, — перебил Каэл. Это было похоже на слова Бейрда. — Чье будущее Сезеран украл?

— Килэй, — проворчал Амос, хмурясь. — Он сказал, что, если не может получить твое, то ее — будет лучшим вариантом. Он сказал, что она найдет тебя однажды, а потом вы будете привязаны или как-то так.

Каэл упал бы, если бы не сидел на кровати. Тысяча вопросов роилась в голове, и он не понимал, как можно было украсть чье-то будущее? Но один вопрос был громче других.

— Почему Сезеран не мог забрать мое будущее? — прошептал он, хотя сердце стонало, словно знало ответ.

Амос сдвинул брови над пронзительными глазами.

— Ты родился в День Смерти. Судьба о твоем будущем не знает. Я хотел сложить письмо и забыть о нем, — ворчал он, не видя лед на сердце Каэла. — Я хотел тебе нормальной жизни. Но ты слишком отличался. Слишком напоминал… его. Когда та девочка появилась в лесу, я понял, что все кончено, — пробормотал он, качая головой. — Я смирился с этим и отпустил тебя. И все. Я выполнил обещание. Мое задание завершено.

Страх проник в Каэла, устроился в животе. Он сдавил сильнее, когда Амос встал.

— Что значит, задание завершено?

— То и значит.

Гнев кипел в горле Каэла. Он поднимался, поглощая все, что было в нем: страх, лед, новый ужас падал там, как осенний дождь.

— Это все для тебя было заданием?

Пальцы Амоса сжались на его плече.

— Барды не расскажут тебе, как я пережил печаль. Эту цену я заплатил, чтобы уйти от Смерти, чтобы удержать сердце целым. Может, это не та любовь, которую ты заслужил, но я могу дать лишь такое.

Он пошел к двери, Каэл встал на ноги.

— Куда ты?

— Спать.

— Тут много места, — сказал он, отчаянно пытаясь не слушать сердце. — Можешь лечь на мою кровать.

— Мне нужен спокойный сон, — он открыл дверь и встал, глядя на замерзшую землю. — Отдых навеки. «Лес поддерживал твое тело все это время, так что и кости сохранит». Так всегда говорил Роланд. Он так и не смог так пройти как лесник, и я должен сделать это для него. Для нас обоих.

Каэл едва мог дышать.

— Я боролся за тебя, дед. Ты был причиной, по которой я пришел в горы!

— Зря.

— Тогда надо было сдаться сразу, — сказал Каэл. Его лицо пылало, его язык не знал стыда. — Зачем было держаться этот год, если ты собирался сдаться в миг, когда я тебя спас?

— Надежда, — Амос оглянулся на Каэла через плечо. — Я надеялся, что ты овладеешь своим даром, ждал дня, когда плохая жизнь в этой деревушке обретет смысл… и ты докажешь старейшинам, что они ошибались. Более того, я жил, потому что надеялся снова тебя увидеть. Твой отец дал мне потрясающий дар в день, когда передал тебя мне. Ты окрасил тусклый мир, дал ему значение. Я смотрел, как мой сын уходит с горы к смерти, и только ты не давал моему сердцу разбиться… каждый удар стоил боли. Мне плевать на королевство, — он улыбнулся, — но ты нашел свое место. Теперь твой дед может отдыхать, зная, что ты счастлив.

Каэл сел. Он слышал, как скрипнула дверь, ветер притих, когда дверь закрылась.

Амос ушел.

* * *

Он не знал, как долго смотрел на камин. Каэл смотрел на огонь на бревнах, на угли и золу. Один из дикарей пришел забрать Бейрда на ужин, но Каэл не пошел.

Слез не осталось. Если и были, они были загнаны так глубоко, что он годами вынимал бы их. Но он ощущал себя куском плоти под солнцем. Он покроется со временем коркой. А пока он не мог понять, злится или горюет из-за потери.

Может, глупо было уничтожать письмо Сезерана. Если бы он не выбросил его в огонь, может, отогнал бы хоть немного пустоты. Но то были мимолетные мысли.

В сердце Каэл хотел продолжать. Он не мог стереть то, что узнал о прошлом, но не хотел, чтобы они испортили его будущее. После того, что Амос сказал ему, он понял, что Килэй, наверное, знала больше. Может, она позволила Сезерану лишить ее будущего, надеясь, что он не умрет. Ему было все равно.

Килэй могла хранить секреты. Он не хотел и дальше думать о прошлом. Оставленные следы пропадут на песке. Он будет думать о зеленых землях за пустыней, думать о тех частях истории, что он мог написать для себя.

Он мог написать больше. Он был уверен. Он хотел жить счастливо много лет. Он решил жить счастливо.

Килэй пришла через пару минут после того, как Бейрд ушел. Свет затопил лазарет, она подбросила бревен в угасающий огонь. Три следа выделялись на ее спине, там стрелы из проклятия дракона пробили ее броню.

Они оставили дыры в чешуе, неровные дыры, словно от огня. Каэл запечатал их как можно лучше, но следы все равно было видно.

Килэй опустилась рядом с ним. Огонь ожил от ее заботы, голодно потрескивал. Он услышал шелест пергамента, она развернула письмо Амоса и прочла. А потом ее ладони оказались в его волосах, у его шеи. Она притянула его голову к себе на колени, удерживала его, прижимая руку к груди.

Через миг он обрел голос.

— Ты… его видела?

— Он ушел на вечный покой, — прошептала она. Ее губы задели лоб, тепло растеклось по коже, где она коснулась. — Я еще не видела такого умиротворенного человека.

Этого он и ждал, эти слова его сердце нужно было услышать. Килэй прошептала ему закрыть глаза и спать. Так он и сделал.

* * *

Дикари много ворчали, спускаясь по горе.

Тем утром падал легкий снег. Маленькие снежинки падали на их рюкзаки. Они покрывали острые крыши домов, украшали бороды Тэн, охраняющих Зал. Дикари шли к краю Тиннарка, снег отмечал их шаги.

Линии тянулись за следами, говоря об их нежелании. Горки появлялись там, где они упирались носками в их судьбу. Но их пятки опускались твердо. Они оставляли ямы в снегу, которые заполнялись часами. Сила их упрямой воли вела дикарей из Тиннарка.

Каэл стоял на краю деревни, пока уходили его товарищи. Он оглянулся на дома, на тесные улицы и хмурое серое небо над ними. Лазарет стоял в стороне, было видно его длинную склоненную крышу.

Сонный шепот дикарей угас на дороге, на миг нежное падение снега утихомирило землю. Каэл словно выходил в море, а Тиннарк смотрел на него с пристани. Казалось, крохотные домики махали ему, словно Зал мог поднять кулак, а лазарет пожелать удачи.

Но он знал, что не вернется. Он поплывет к новым землям, бросив старые. Это понимание было горечью и сладостью на языке.

Он ощутил знакомый рывок за рюкзак, Бейрд впился крепче.

— Старые деревья должны уступать место новым. Ах, но как печально видеть падение монстра. Я посажу новые корешки среди воющих людей, их Тэн предложила мне тепло и еду до конца дней. Будет глупо отказываться.

Он был таким тихим, что Каэл и забыл, что он был там.

— Я рад за вас, Бейрд.

— Рад? Хмм, радость у тебя странно пахнет. Чем-то серьезным, — он понизил голос до шепота. — Я слышал, Каэл Райт не хочет униматься. Я слышал, он оставит воющих людей.

Каэл был удивлен. Он никому еще не говорил о планах.

— Как вы…?

— Ах, я буду скучать по нему! — простонал Бейрд поверх него. — Передай ему это, когда увидишь.

Каэл тяжко вздохнул.

— Бейрд… Я — Каэл Райт.

Он оглянулся и увидел, как бард широко улыбается.

— Знаю, юноша. Но я задумывался, знал ли ты об этом!

* * *

К полудню мрачное утро Каэла неожиданно расцвело.

Джонатан завел балладу, пираты пели, пытаясь вызвать у дикарей улыбки. Когда Лисандр пару раз сбился, мастера присоединились.

Они били в барабаны сначала раздраженно, чтобы пираты вернулись в ритм, а потом заиграли дикую мелодию со скрипкой Джонатана, оживляя пошлые строчки.

Песня мастеров повлияла на воинов. Они затанцевали с пиратами джигу, хотя безобидный танец быстро перешел в схватки.

Они кружили друг друга с такой силой, что у одного из пары поднимались ноги над землей. Когда это происходило, партнер отбрасывал другого в ближайшее дерево.

Лисандр выругался и упал на землю, когда мимо пролетел дикарь.

— Взятки ради! — он выругался снова, когда дерево треснуло и упало на землю. — Кто-то серьезно пострадает, если вы будете так плохо держать людей!

Гвен перестала смеяться и крикнула:

— Смотрите, чтобы деревья не упали на дорогу! Нельзя никого раздавить.

— Да, Тэн! — крикнул Гриффит. Он бросил напарника в дуб.

От треска Лисандр снова выругался.

Схватка замедляла мастеров, великаны ушли вперед. Сила земли несла их тела быстрее по склонам. Они ворчали из-за разреженного воздуха, но были рады спускаться.

Надин сама присматривала за детьми с нижней части горы. Они шли за ней тесной группой, многие размахивали палками с острыми концами.

Их окружали великаны, но Надин этому рада не была.

— Мне не нужна твоя защита, — рявкнула она на Деклана.

Он оглянулся на нее через плечо.

— Защита? Почему ты думаешь, что я защищаю такую крохотную женщину?

— А это, — она нетерпеливо указала на стену великанов вокруг себя и детей, — не защита?

— Ты просто забрела в середину нашего строя.

— Это твой строй окружил нас! Куда мы ни повернем, вы туда же. Ваши головы закрывают небо!

— Тогда нужно спустить небо.

Дети радостно завопили, когда великаны подняли их себе на плечи. Их рыжие головы покачивались над толпой, их смех наполнял воздух.

— Осторожнее с ними! — предупредила Надин, хотя ее хмурый вид быстро рассеялся при виде их улыбок. Она шла среди великанов остаток дня, порой поглядывая на детей.

Хотя порой она смотрела на Деклана.

* * *

Прошла пара дней в пути, и Каэл услышал радостный вопль Лисандра вниз по склону:

— Вот! Это место вам отлично подойдет.

Маленький замок стоял у дороги графа. Он был не в лучшем состоянии. Гвен нахмурилась, они подошли к разбитым вратам.

— Бардак.

Сайлас, похоже, воспринял наказание буквально. Он почти все время был в облике человека, пока они шли по горам, старался не отставать от Гвен.

Теперь он увидел, как она смотрит на замок, склонился и прошептал:

— Это логово стоит в тени горы и возле Поляны. Тэн, правящая отсюда, будет одной ногой на диких землях, другой — в царстве людей.

— Держи красивые слова при себе, кот, — резко сказала Гвен.

— Да, моя Тэн, — ухмыльнулся он за ее спиной, сияющие глаза следили, как ее палец скользит от ее челюсти к подбородку.

Ее взгляд скользил по башням и толстым стенам, она вздохнула.

— Может, тут будет не так плохо… как только мои мастера почистят. Вперед, дикари! — завопила она.

Они ответили воем.

Каэл тут же узнал тяжелые врата, каменный двор и коридор за входом в крепость: это был замок из воспоминаний Килэй. Он знал, что найдет, пройдя в первую комнату.

Но все равно желудок сделал сальто при виде этого.

Полки были сбиты со стен, остались дубовые панели. Комната была в форме идеального круга, но на полу не было глаза. Каэл начал задумываться, что ошибся, но один из камней пошевелился под его сапогом. Он вытащил камень и обнаружил слой камня старее, на котором и был глаз.

С помощью мастеров они сняли верхний слой с пола и раскрыли глаз Райта. Гриффит, увидев его, охнул.

Гвен сдержала слово: как только они вернулись из Тэнхолда, один из мастеров повесил когти Марка на кожаный шнурок, вплел между ними бусины ледокамня. Теперь Гриффит носил когти на шее.

Они звякнули, когда он присел и провел по треугольному зрачку пальцем.

— Мы должны быть здесь. Судьба превратила изгнание в дар. Она дала нам новый дом.

— Здесь когда-то жил великий Райт, — тихо сказал Каэл.

— Что с ним случилось?

— Он отдал себя, чтобы спасти королевство.

Гриффит сел на пятки. Его ладонь скользнула по полоске волос, взгляд был далеки.

— Гвен однажды нас оставит.

— Да, она мне говорила, — сказал Каэл.

Гриффит встал, вздохнув. Он вытащил голубой мрамор из кармана, но не катал его, а просто смотрел.

— Она говорит, что дождется, пока я буду готов… порой я боюсь, что никогда не буду готов. Откуда мне знать, каким путем идти? Откуда мне знать, что лучше для народа?

Каэл смотрел, как Гриффит глядит на мрамор, а потом кое-что придумал. Он медленно вытащил «Атлас путешественника» из кармана. Он ощутил потертую обложку, провел пальцами по выцветшим словам на корешке. А потом вручил Гриффиту.

— Вот, эта книга научит тебя всему, что нужно знать.

Он убрал мрамор и осторожно взял «Атлас».

— Правда?

— Я носил ее с собой с детства, — кивнул Каэл. — Страницы книги полны историй о рыцарях и героях, храбрецах, которые не боялись идти по своему пути. Там есть карты и истории, все это тебе пригодится. Эта книга подходит для Тэн.

«Атлас» мгновение тяжело лежал в руках Гриффита, словно он не знал, что с ней делать. Он медленно открыл первую страницы. Его взгляд неуверенно скользнул по стихотворению о шести регионах королевства, он перевернул страницу.

Каэл весь день с мастерами помогал восстановить замок. Они повесили двери на место, залатали дыры в крыше. Некоторые коридоры были так засыпаны обломками, что их приходилось расчищать, а потом мастера могли чинить их. Пока они работали, Гриффит сидел в углу тронного зала с «Атласом» на коленях.

Вскоре он стал уверенно смотреть на слова. Его глаза пылали, пока он читал. Каэл поднял голову и увидел улыбку на губах Гриффита. Он попал в мир «Атласа», Каэл почти видел красивые земли, что проносились, пока он скользил пальцем по словам, и его глаза сияли от запала боя.

Он невольно подумал, что этого и хотел бы Сезеран. Он был бы рад, если бы книгу передали другому шептуну. Тогда он гордился бы, зная, что его творение вызвало свет в глазах Гриффита… его истории будут звенеть долго после того, как закончились.

* * *

— Тэн хочет с тобой поговорить, — проурчал Сайлас.

Каэл только сел ужинать.

— Это не может подождать?

— О, лучше не заставлять Тэн ждать, — пробормотал Сайлас. Он цокнул и пошел прочь, сцепив руки за спиной, Каэл подавил желание закатить глаза.

Он шел, высоко вскинув голову. Каэл подумывал, что Сайлас перепутал наказание с властью. Но он знал, что Гвен придет за ним сама, если он не прибудет. И он оставил ужин со стоном и пошел по лестнице.

Когда он добрался до комнаты, которую Гвен забрала себе, он с удивлением увидел Килэй у окна. Она говорила с незнакомой женщиной с короткими огненными волосами, полными губами и веснушками на носу. Она повернулась, когда Каэл постучал в открытую дверь, он увидел на ее лице шрамы.

Они были красными, угасали — точки на ее подбородке, щеках и лбу. Если бы он не знал, что это были шрамы, подумал бы, что она испачкалась чем-то красным.

— Привет, болван.

— Гвен? — он едва мог в это поверить. Хоть она и заговорила, он посмотрел ей в глаза, чтобы убедиться. — Где твоя краска?

— Дикари носят краску только при войне. Теперь Человек волков убит, и наш бой с виннами отложен, так что у меня нет причины носить ее, — она коснулась шрамов на подбородке. — Подойти и сделай это терпимым, ладно?

— Что случилось? — Каэл прижал ладони. — Ты обожглась?

Она ухмыльнулась, и ее взгляд метнулся к окну.

— Ты это заслужила, — прорычала Килэй.

— Я все еще не жалею, что побила тебя, паразитка. Я бы сделала это снова. Это произошло, когда я разбила ее голову топором, — объяснила Гвен. — Ее кровь брызнула мне на лицо. Зима быстро это остудила, но следы остались.

Женщины явно подавляли улыбки.

Каэл все еще был в смятении.

— Хочешь, я исцелю и шрамы на твоей спине?

— Нет… — Гвен ухмыльнулась Килэй. — Нет, те мне даже нравятся.

Каэл тряхнул головой и продолжил работу. Он был уверен, что не поймет их даже за тысячу лет. Так что он и не пытался.

Он закончил, Гвен провела пальцами по коже и одобрительно кивнула.

— Ты подумал о моем предложении? Не обязательно жениться на мне, — сказала она со смешком, когда увидела румянец на его лице. — Но ты можешь остаться среди дикарей. Гриффит был бы рад тебе… а я была бы рада за Гриффита.

Каэл покачал головой. Почему-то, против всей логике, он полюбил дикарей. Он знал, что будет сильно скучать по ним. Но он знал, что, если останется, до конца жизни будет вопить, чтобы их построить. Он не знал, выдержит ли это.

— Спасибо за предложение, но я не могу тут остаться, — твердо сказал он.

Гвен нахмурилась.

— Куда тогда ты отправишься?

Это была проблема. После сделанного с Титусом Каэл не боялся. Тревоги, что прогнали его от друзей, казались лишь кошмарами, просто снами, а теперь он проснулся.

Он понимал, что у него есть силы против врагов, будь это графиня Д’Мер, лорд Гилдерик или даже сам король Креван. Может, он выступит против них.

Но сейчас он стоял на границе нового этапа жизни. Весна расцветала за льдом, рассвет наполнялся теплом, светом… и любовью. Он посмотрел в окно и уже не боролся с улыбкой.

— Ну, надеюсь… леди Килэй меня примет в Коппердок, хоть ненадолго.

Огонь в ее глазах вызвал пламя в его животе.

— Думаю, место найдется, — пробормотала она.

Она дразнила его, но Каэл видел, что она рада.

Глава 49

Великан и мот

Через пару недель Каэл оказался среди сияющего пространства бухты Взятки.

Он не хотел возвращаться в бухту, он хотел сразу отправиться в Коппердок. Но, как только он разобрался с лицом Гвен, Килэй сообщила, что хочет остаться в горах еще на пару недель, чтобы уладить дела между дикарями и виннами.

— Они не собираются воевать, — возразил он.

Но Килэй не слушала.

— Бервин любит их дразнить, и Гвен всегда срывается. Им нужно понять, что они больше не на вершине. Если они начнут воевать посреди Поляны, королевство заметит. На обоих языках говорю только я, так что я все улажу.

Каэл не верил, что дикари могут быть такими глупыми. Килэй считала себя ответственной за то, чтобы они больше не шалили, и она не поддавалась на уговоры.

— Хорошо. Тогда я с тобой.

Она вскинула брови.

— И бросишь наших друзей? Нет уж. Ты убедишься, что Лисандр не разобьет корабль по пути. Он уже на грани.

Каэл знал, о чем она. Лисандр переживал за Аэрилин днями напролет. Как только они покинули Тиннарк, он отправил Вечерокрыла в бухту. Он так разогнался по склону горы, побежал и остановился, только когда врезался в большое дерево.

— Встретимся в бухте, когда я тут закончу, — пообещала Килэй.

Ему было сложно спорить от того, как она поцеловала его.

— А потом? — сказал он, когда она отпустила его.

Ее ладонь скользнула по его шее. Огонь в ее глазах стал сильнее, она шепнула:

— А потом мы с тобой отправимся домой.

Домой. Этого Каэл ждал. Пока Килэй была с ним, дом был всюду.

Они прибыли в бухту, он столкнулся с почти невозможной задачей. Терпеть. Он знал, что Килэй вернется не скоро, знал, что переживания не помогут. И он пытался шагать как можно легче, пока таскался за товарищами, надеясь, что время пройдет быстро.

Он сомневался в этом.

Как только они добрались до поместья, из-за дверей вырвался дядя Мартин. Его волосы стояли дыбом, пот выступил на лбу, и половина его усов торчала не в ту сторону.

Лисандр раскрыл рот.

— Что за…?

— Она здесь! — закричал дядя Мартин, размахивая тростью на Джонатана. — Беги… спасайся!

Скрипач развернулся на тонких ногах и попытался бежать, но не успел.

Клейри вырвалась из-за двери, юбки яростно шуршали вокруг нее. Она добралась до Джонатана в три больших шага.

— Где ты был? И не смей мне врать, скрипач!

Он вскрикнул, когда она выкрутила его ухо.

— Я не могу тебе врать, милая великанша! Я люблю тебя так сил… ай!

— Потому ты убежал от меня? Потому что любишь?

Джонатан согнулся под неестественным углом, Каэл начал переживать, что он сломается. К счастью, Лисандр вмешался раньше, чем скрипач пострадал.

— Боюсь, я тут виноват. Ах, я попросил Джонатана отправиться с нами, — быстро добавил он, когда Клейри повернулась к нему. — Нам нужен был проводник по Поляне, и я не мог найти человека лучше для такой работы.

— Путешествие было опасным, — сказал Деклан. — Если бы не кроха-скрипач…

— Ты должен был отослать его! — возмущалась Клейри. — Я сидела одна месяцами и ждала, пока он вернется! Приходилось слушать от Бренда, что он всегда знал что я глупо поверила скрипачу, что он вряд ли задержался бы. Я пересекла моря, но оказалось, что ты отправился в путешествие!

— Это было не приклю… ай!

Она выкрутила ухо Джонатана одной рукой, другой ударила Деклана. Лисандр никак не мог ее успокоить. Дядя Мартин тревожился из-за усов и не смотрел на них.

Каэл хотел подняться наверх и проспать до ужина, но бой в дверях мешал пройти.

Наконец, вмешался Джейк. Он сжал ладони, хлопок был громоподобным.

— Слушай, Джонатан храбро поступал ради нас. Его даже бандиты похищали.

Клейри прижала ладонь к уху.

— Что?

— Что-то про сон, — громко сказал Деклан. Он шлепнул ладонью по голове. — Что это? Что за звон?

— Как пчела в ухе! — закричал Джонатан.

Дядя Мартин нетерпеливо взмахнул тростью.

— Да, да, я слышу тебя, Бимпли! Хватит звенеть в гадкий колокол. Хватит! — он ворвался в поместье, вопя изо всех сил. — Хватит кричать, неугомонная гарпия!

— Почему все кричат? — сказала Элена.

Каэл не был уверен, но он достаточно пробыл рядом с Джейком, чтобы догадаться.

— Одно из заклинаний, наверное, пошло не так.

Джейк вскинул руки.

— Ох, что же такое! Я знал, что заклинание не готово. Я подумал, что это будет чуть хуже свиста. Похоже, ошибся, — он склонился к уху Клейри. — Я сказал: Джонатан был похищен!

Клейри охнула.

— Похищен! О, бедняжка!

Лицо скрипача пропало в ее груди, она прижала его к себе.

— Уже можно выходить? — его голос был приглушен. — Я прощен?

Клейри не слышала его. Она потащила Джонатана к двери, вопя, что нужно откормить эти косточки. Их товарищи шли следом, зажимая уши и жалуясь на звон.

Джейк тяжко вздохнул.

— Я никогда не буду полезен, да? Наверное, мне суждено только все взрывать.

— Я не против этого, — пробормотала Элена.

— Что?

— Мне нравится смотреть, как ты все уничтожаешь. Еще больше нравится, что ты не любишь их уничтожать…

— Не слышу!

— …потому что это значит, что у тебя нежное сердце, — она скрестила руки и посмотрела на него поверх маски. — Ты мне нравишься, Джейк. И я тебе доверяю. Ты не такой, как все остальные. Я могу тебе это сказать. И я собираюсь дать тебе всю любовь, что ты заслуживаешь.

Он прищурился.

— Не пойму, ты говоришь со мной или нет! Ты говоришь со мной?

Она спустила маску, чтобы он прочитал по ее губам:

— Обед! — она указала на дверь.

— А! Хорошо!

Он прошел внутрь, Каэл поспешил за ним.

Но Элена поймала его за пояс.

— Если хоть слово об этом скажешь, — прошептала она с кинжалом у его горла, — я убью тебя, пока ты будешь спать.

Каэл поклялся молчать.

* * *

Хотя Лисандр говорил, что они могут оставаться, сколько хотят, великаны хотели вернуться в долины. И пираты приготовили корабль и отправили их следующим утром.

Джонатан и Клейри уплыли с ними. Скрипач всю дорогу по бухте обвивал руками ее талию, прижимаясь головой к груди.

К общему удивлению, Деклан решил остаться в поместье.

— Я не люблю быть в море, — сказал он, когда они спросили. — Мои ребята найдут путь и без генерала. Бренду я сейчас не нужен. Я могу задержаться. Не понимаю, что тут такого.

— Никто ничего и не говорил, — Лисандр улыбнулся. — Мы рады, что ты здесь.

Каэлу казалось, что Деклан передумал не из-за моря, а из-за Надин.

Стоило им оставить дикарей, дети столпились у ворот, и Надин не выдержала. Она сделала два шага, а потом побежала к ним и обняла.

— Я не могу их бросить… пока что. Я вернусь с Килэй, — пообещала она.

Деклан не обрадовался. Он всю дорогу до бухты был мрачен из-за этого. Его глаза скрывались в тени, Каэл переживал, увидит ли их снова. Но оказалось, что Деклан хорошо сделал, что остался.

Пока их не было, живот Аэрилин очень вырос. Она обняла при встрече Лисандра и чуть не сбила его с ног. Но опаснее были ее перемены настроения.

В один миг она была счастлива. Через секунду она плакала, не зная, почему. Дядя Мартин пытался поддержать ее, она смеялась… а потом плакала. Чаще всего ее слезы были безобидны. Но, если Лисандр ловил ее в неподходящий момент, слезы жгли.

— Это все ты виноват! — закричала Аэрилин, врываясь в библиотеку.

Лисандр был невинен. Он читал журнал корабля последние три часа. Каэл знал, потому что отрывался от книги, постоянно отвечая на вопросы капитана.

— В чем…?

— В этом! — она показала ему любимое голубое платье. — Ты сделал это со мной, бандит! Из-за тебя ничего не подходит!

— Не думаю, что это только моя вина, — он подмигнул.

Аэрилин не обрадовалась. Она швырнула платье в его голову. — Как тебе это, Лисандр? Как ты себя ощущал бы, если бы я заставила тебя месяцами вынашивать ребенка, становиться все тяжелее и неуклюжее, а я бы в это время пила грог, словно все в порядке?

Лисандр пытался выпутаться из-под кружевных юбок, паника в его голосе была от этого приглушена:

— Но у нас будет малыш, любовь моя! Подумай, как счастлива ты будешь с ним.

— Или с ней! — завизжала Аэрилин. — Хватит говорить так, будто это мальчик. А если будет девочка? Она подумает, что ты ее не любишь. И тогда мне будет так… о, будет так… грустно!

Они не успели ничего сделать, она разрыдалась.

Каэл видел свой ужас на лице Лисандра: капитан раскрыл рот, прижимая юбки к подбородку. Его рот двигался, но слов не было. Они застыли от ее всхлипов, пока Деклан не вошел.

Он взглянул на Аэрилин, подхватил ее под руку и пропыхтел:

— Идем. Пройдемся.

Она всхлипнула.

— Куда мы пойдем?

— По округе. Тебе нужно подвигать ножками и подышать свежим воздухом.

— Почему?

Он показал на ее живот.

— Скоро родится. Потому ты плачешь и бросаешься вещами. Мой кроха-брат рано родился. Старушки заставляли мою маму ходить по полям каждый вечер. Это освежало ее голову.

— У тебя был младший брат?

— Да. Если перестанешь плакать хоть на миг, я тебе о нем расскажу.

Аэрилин тут же вытерла слезы и пошла за Декланом за дверь. Каэл и Лисандр потрясенно смотрели в окно, пара прошла по бухте, и Аэрилин ни разу не расплакалась.

Она висела на толстой руке Деклана, он слушал ее болтовню, порой кивая и угукая.

* * *

Пару недель спустя Каэл спешил по лестнице на завтрак и чуть не упал внизу.

— Надин!

Она стояла посреди большой круглой комнаты, широко улыбаясь, окруженная рыжеволосыми детьми.

— Их было слишком много. Дикари не могли всех обеспечить. И я самых маленьких взяла с собой, — объяснила она, увидев его удивление.

— Мы рады им! — дядя Мартин вышел из комнаты, улыбаясь в усы. Он помахал детям тростью. — Проходите. Не надо стесняться. У нас тут много еды. Столько яиц ни человек, ни зверь не съест. Пока будем есть, я расскажу, как мой брат украл у короля его любимые панталоны!

Они хихикали от его слов по пути в зал, Надин сияла за их спинами.

Каэл не понимал, что смотрит за ее плечо, пока она не схватила его за руку.

— Килэй отправилась в Белокость. Она обещала не задерживаться.

Сердце Каэла сжалось.

— Что она забыла в пустыне?

— Хотела посетить Асантэ. Она сказала тебе держать нос выше, а не вытирать им полы.

Это звучало в стиле Килэй. И Каэл стиснул зубы и старался терпеть.

К счастью, товарищи отвлекали его. Он не давал Аэрилин убить Лисандра из-за платьев, боролся с Эленой, которая пряталась и нападала, когда он ожидал это меньше всего.

— Зачем? — охнул он, пытаясь убрать ее руку, сдавившую горло.

Этим днем она напала на него в коридоре на пути с обеда. Он должен был заметить, что одна дверь чуть приоткрыта. Должен был понять, что за ней стоит лесная женщина в маске, готовая напасть. Но не заметил.

И теперь она прилипла к его спине. Ее ноги сдавливали внутренности, ее рука обвила его горло. Черные точки вспыхивали перед его глазами, она прервала ток крови.

— Почему нельзя пройти мимо… как нормальные… люди?

— Мы шептуны. Бои закаляют нас, — сказала она, словно они обсуждали погоду. — Замри, я тебя усыплю.

Каэл слушаться не собирался. Она один раз чуть не задушила его, он потерял сознания, потому что он не посмотрел под кровать, и он проснулся с жуткой головной болью. Он повернулся и врезался спиной в стену за собой, придавливая Элену.

Она не отпустила, и он еще раз надавил.

— Ты… самый… сложный…

Стена за ним затрещала, рушась, и Каэл задержал дыхание. Он знал, чья комната за стеной, а Элена — нет.

Ее руки разжались, она закашлялась от запаха магии, когда они провалились в комнату чар.

Каэл вскочил на ноги.

— Прости, Джейк.

Маг едва взглянул на него поверх очков и продолжил чтение.

— Ничего. Просто почини, когда будет время, ладно?

Каэл вырвался из дыры в стене, пока Элена не пришла в себя, пообещав, что починит.

Его чуть не задушили, и теперь он надеялся пару минут побыть одному в библиотеке. Но ему не повезло, библиотека был занята.

Деклан и Надин только спорили с тех пор, как она вернулась. Когда он проходил мимо, они жарко спорили, шипели, пока шли, стояли по углам, скрестив руки и рыча. Даже за едой они хмуро смотрели друг на друга за столом.

Они говорили так тихо, что он не знал, из-за чего они спорили. Но он знал, что в этом участвовать не хотел.

— Может, нужно мнение со стороны, — прорычал Деклан. Он схватил Каэла, не дав ему уйти за дверь. — Скажи ей, что я знаю, что делаю. Скажи, что она знает, что им будет лучше на открытом пространстве.

— Он о детях, — объяснила Надин Каэлу. Она повернулась к Деклану. — Они тут счастливы! Дядя водит их на рыбалку и пикник.

— Они пока радуются, — сказал он. — Ты видела их горы? Им нужно место побегать, размять ноги. Мышке не понравится в маленькой коробочке в воде. Посмотри на него! — он хлопнул Каэла по плечу. — Посмотри, как он дикий! Ты не можешь заставить такой народ сидеть взаперти. Это их портит.

Надин топнула ножкой.

— Ошибаешься!

— Да? Ладно, тогда… скажи, что лучше, крыса. Расти на земле или на корабле?

Каэл не хотел в этом участвовать. Они хмуро смотрели на него, ожидая ответа, и он решил быть честным.

— Земля, — твердо сказал он. — Пара недель на корабле неплохи, но на земле я счастливее.

Деклан указал на него.

— Вот видишь?

Глаза Надин яростно сияли.

— Что мне делать? Я изгнана. Килэй дала мне место в своей деревне. Я не могу предложить им дом.

Взгляд Деклана стал осторожным. Что-то скрывалось в глубине его серых глаз, Каэл не помнил там этого раньше, он вспомнил, как винны поклонились Гвен. Как они сдались.

— Им будут рады у меня дома, в моем клане, — тихо сказал он. — Я научу их всему, что знаю о лошадях, об уходе за землей, о выращивании еды из семян. Они смогут бегать за солнцем, если пожелают. Они не будут взаперти.

Губы Надин на миг приоткрылись, а потом снова сжались.

— Я их не брошу.

Деклан склонился вперед.

— Тогда… думаю, тебе лучше пойти с нами.

Они смотрели друг на друга так долго, что Каэл начал потеть. Он бы побежал к двери, если бы Деклан не сжимал его руку.

Наконец, Надин кивнула.

— Да?

Да.

Они радостно улыбнулись. Деклан склонился, Надин привстала на носочки. Каэл видел, что грядет, пытался сбежать, но Деклан не отпускал его. Когда он подумал, что ему придется смотреть, его спас дядя Мартин:

— Началось! Это происходит!

Он бросил корзинку для пикника на кресло, рыжеволосые дети вбежали за ним. Их волосы еще были мокрыми от волн. Некоторые принесли горсти ракушек. Они все были удивительно красными.

— Вы слишком долго их держали! — сказала Надин, увидев их. Она выругалась на своем языке и прижала ладони к их красным щекам.

— Немного солнца им пойдет на пользу. Я их высушу, — сказал Деклан.

Дядя Мартин нетерпеливо взмахнул тростью.

— Да! Веди их на кухню, пусть Бимпли даст им мазь, а еще пришлет мой любимый графин в библиотеку. Скоро будет повод отпраздновать!

Дети запищали в шутливом ужасе, Деклан обхватил их руками и вышел за дверь. Надин вывела за ним остальных. Каэл хотел пойти за ними, но стало любопытно.

— Что мы празднуем?

Глаза дяди Мартина сияли поверх усов.

— Пора, сэр Райт. Аэрилин ушла в свои покои. К вечеру я буду прадядей!

Глава 50

Опасное предложение

— Сколько еще? — простонал Лисандр.

С момента, когда дядя Мартин ворвался в библиотеку, прошли часы. Вечер прошел, стемнело, а новостей не было.

Как только слух выбрался за двери поместья, из деревни пришли повитухи и взяли Аэрилин под свою опеку. Они закрыли двери в ее комнату, отказывались подпускать мужчин даже к лестнице. И все мужчины собрались в библиотеке и переживали.

— Не думал, что это будет так долго, — вздохнул дядя Мартин. Его графин стоял перед ним, закрытый. Дядя смотрел на стекло и янтарную жидкость и хмурился. — Я не думал, что у Аэрилин будут проблемы. У нее идеальные бедра для родов!

— Ага, — отозвался Деклан от камина.

— Мы можем не обсуждать мою жену, будто она… животное для разведения? — проворчал Лисандр.

Он провел руками по лицу, он делал это так часто за последний час, что его кожа стала красной. Его волосы растрепались. Рукава белой туники были закатаны до локтей, воротник был расстегнут. Карманы штанов смялись, он об них вытирал потные руки.

Он посмотрел на Тельреда, тот покачал головой. Он стоял у двери, скрестив руки.

— Не надо, капитан.

— Даже на миг? — взмолился Лисандр.

— Нет. Пустынная женщина с ней, лесная сказала, что придет, если что-то случится. Не нужно туда лезть, капитан. Вас не впустят, а вы расстроитесь.

Лисандр сжал кулаки.

— Я выше тебя рангом, кузен.

— Я все равно ударю тебя по ноге, если подойдешь. Помнишь, что было в прошлый раз? Ты хромал полчаса.

— Да, у тебя преимущество, — сказал Лисандр, глядя на его деревянную ногу. — Ты меня деревом бьешь.

— Не переживайте. Она будет в порядке, — сказал Вечерокрыл. Он сидел, скрестив ноги, на отполированном столе и улыбался. — Я это ощущаю.

— О, теперь я не знаю, из-за чего переживал, — Лисандр вскинул руки.

Джейк напряженно сидел на стуле у стола. Он оторвался от книги и добавил:

— У него могут быть особые ощущения.

— Да, как птицы, что прячутся перед бурей, — согласился Деклан.

— У моей жены был кот, что знал, когда я приду домой, — отметил дядя Мартин. — Рыжим был, любил печенье…

— Я так больше не могу! — взорвался Лисандр. С дикими глазами он побежал к двери.

Каэл обхватил его ноги и получил пяткой в челюсть. Деклан ударил локтем по спине Лисандра. Они успокоили его, и дядя Мартин начал бить их тростью, крича:

— Беги, капитан! Это твой шанс!

Вечерокрыл покрылся перьями и попытался отогнать дядю Мартина. После пары неудачных попыток Тельред выхватил у отца трость, ткнул между ними деревянную ногу, ругаясь, когда трость попала по нему.

Джейк даже не оторвался от книги.

Посреди хаоса дверь библиотеки открылась. Элена окинула взглядом их сцепившуюся кричащую массу и нахмурилась.

— И что тут творится?

— Не переживай, — Джейк закрыл книгу. — Новости есть?

Деклан подвинулся, чтобы Лисандр выглянул из кучи.

— Прошу, скажи, что новости есть. Я больше не вынесу!

— Закончилось, — сказала Элена.

Воцарилась такая тишина, что Каэл слышал, как Лисандр провел языком по губам.

— Аэрилин…?

— В порядке.

— И… что насчет…?

Она пожала плечами.

— У тебя сын.

Библиотека взорвалась воплями радости.

Они подняли Лисандра на ноги и стукали по спине. Он был в шоке, Вечерокрыл задел его плечо. Лисандр пошатнулся, когда Деклан взлохматил его волосы. Капитан упал бы на колени, если бы Каэл и Тельред не схватили его под руки.

— Сын, — прошептал он и улыбнулся.

Дядя Мартин бросился к графину.

— Молодец! Поздравляю!

Лисандр взял рюмку ликера, которую сунули в его руки, осушил одним глотком. Они вопили, а он пошел решительно к двери.

Когда повитухи согласились дать всем прийти, Каэл шел в конце. Он мало времени проводил рядом с младенцами, он не был уверен, что Аэрилин обрадовалась бы толпе. Но, как только он увидел ее улыбку, он понял, что все в порядке.

Ее золотисто-каштановые волосы были свободно собраны на макушке. Несколько прядей выбилось и прилипло к шее. Ее лицо было розовым, как цвет рассвета. Но она сияла.

— Это было самое ужасное, болезненное и приятное действо в моей жизни, — сказала она, когда Каэл подошел к ней.

Он не знал, что сказать. Он не знал, что с ней было, только читал в книгах. Он сомневался, что что-нибудь ее успокоило бы. Он опустился рядом с ее кроватью и держал ее за руку, пока остальные знакомились с ребенком.

Никто не улыбался забавнее капитана Лисандра. Он передал маленький сверток Тельреду, и его строгое выражение на миг пропало, стало не таким мрачным, как обычно.

Дядя Мартин покачал сверток в руках и сказал с хитрой улыбкой.

— Красавец! Немного помощи прадяди, и все дамы будут бегать за тобой.

— Ничего подобного. Я не дам научить его вашим трюкам, — твердо сказала Аэрилин. — Он будет идеальным джентльменом.

Усы дяди Мартина изогнулись, он поджал губы.

— Джентльмен? Но джентльмены, милая моя, обычно дружат с единорогами и грифонами. Джентльмен, — он скривился и улыбнулся свертку. — Мифическое существо.

Через пару минут ребенок прошел по кругу в комнате. Его не держал только Деклан, потому что отказался.

— Нет. Я не буду держать такого малыша. Не хочу навредить.

— Ты ему не навредишь, — возразила Надин, протягивая сверток.

Деклан скрестил больше руки.

— Он слишком мал! Не хочу раздавить его.

— Как вы его назвали? — сказал Каэл, их спор не заканчивался.

Аэрилин прикусила губу и посмотрела на Деклана.

— Я хочу поблагодарить тебя за прогулки.

— Это пустяки, — возразил Деклан, отклоняясь от Надин со свертком.

— Нет, это было важно. Ты был очень добр ко мне… и я не забуду истории, что ты рассказывал мне о своем младшем брате.

Он тут же затих.

— Поэтому… — Аэрилин глубоко вдохнула, — мы говорили об этом. И мы с Лисандром решили назвать его Дантэ.

Глаза Деклана пропали в тени лба. Он повернулся к свертку.

— Вашего кроху? Назвать его как…?

Лисандр улыбнулся.

— Да, если ты не против. Мы не хотим делать это без твоего одобрения.

Деклан медленно убрал руки от груди. Надин вложила сверток в его ладони, и он держал его пару мгновений.

— Думаю, это будет невероятно, — прошептал он хриплым голосом. — Просто потрясающе.

* * *

Празднования шли всю ночь. Его товарищи выпивали в библиотеке, когда Каэл пошел в кровать.

Его комнаты была яркой и теплой. Одеяла были аккуратно сложены, а окно — приоткрыто, впуская прохладный ветер. Хотя выглядело приятно, Каэл знал, что просто падать в кровать нельзя.

Он проверил за кадкой, в тени камина. Он сунул голову в окно, посмотрел на крышу. Он не сомневался, что Элена отомстит ему за комнату чар. Да, он знал, что она придет за ним.

Но не был уверен, когда.

Под кроватью было темно. Он опустился на четвереньки, пытаясь понять, подозрительны ли тени, но тут ощутил движение за спиной.

Звука не было, но воздух ощущался иначе. Он ощущал вес взгляда на шее, он скользил по его спине и ногам. Он знал, что нужно действовать быстро.

Каэл повернулся с криком, вскинув кулаки и расставив ноги, чтобы ударить… но застыл. Он смотрел на фигуру в черном на пороге и понимал, что не Элена стояла за ним.

Это была Килэй.

Ее волосы выбились из хвостика. Пряди волос закрывали глаза, но тени не могли затмить ее огонь. Ее глаза пылали, глядя на него. Ее грудь быстро вздымалась и опадала, словно она пробежала большое расстояние.

Он понял, что это она и сделала.

— Ты же говорила, что лететь по королевству опасно?

Она весело улыбнулась, и Каэл перестал ощущать ноги.

— Думаю, я нарушила пару правил.

Он старался выглядеть строго.

— Не в первый раз. Что ты делала в пустыне?

— Это, — прорычала она, шагая вперед, — не твое дело.

Каэл не успел забеспокоиться, она напала.

Его ноги оторвались от пола, спина врезалась в кровать. Губы Килэй двигались на его. Огни вспыхивали в его груди. Давление ее тела усиливало пламя, приближало его к поверхности. Огонь топил его кожу.

Две раскаленные линии скользнули по его бокам, ее руки пробрались под тунику. Они замерли на его ребрах, огонь ревел сильнее обычного…

— Погоди.

Каэл схватил ее за запястья, остановив пылающие линии. Ее губы замерли у его горла. Он застонал, когда она отодвинулась. Ему не нравилось убирать ее руки и удерживать на своей груди, над туникой. Но это нужно было сделать.

Он любил Килэй каждым ударом сердца, каждым вдохом. Ее прикосновение исправляло все его неровности. Она заняла всю его душу. Он не хотел, чтобы она переживала из-за чего-то, даже из-за воли Судьбы. И Каэл решил сам привязать себя к ней.

Они будут вместе во плоти и по закону, по крови и духу. Они будут связаны, чтобы она больше не сомневалась. Он не хотел, чтобы она боялась. Он хотел доказать, что был полностью ее, что она имела полное право любить его.

Он глубоко вдохнул и сказал:

— Выходи за меня.

Она вскинула брови.

— Ты про то… как люди? С церемонией, тостами и пялящимися людьми? Фу, — сказала она, когда он кивнул. — Не могу придумать, что мне не нравится сильнее.

Она склонилась, чтобы поцеловать его, но он отодвинул ее.

— Я серьезно, Килэй. Я хочу на тебе жениться.

— Боишься, что лишишь меня чести? — прошептала она с улыбкой, распаляющей огонь. — О, Каэл, это так… варварски.

Он хотел жениться на ней, что бы она ни сказала. Килэй прижалась к его рукам. Она пыталась сломить его волю, он знал, что, если она прижмется сильнее, он быстро сломается.

Он с усилием перевернул ее. Он пытался не замечать румянец на ее бледном горле, пытался не пропасть в огне ее глаз. Он крепко держал ее запястья, пытался не замечать, как ее кровь пульсировала под кончиками его пальцев.

— Дело не в защите твоей чести.

— О?

— Я переживаю о своей чести.

Она ухмыльнулась.

— А если я пообещаю быть нежной?

Он не это имел в виду, это он напоминал себе, когда невольно склонился к ее губам. Он проигрывал бой. Думать нужно было быстрее.

— Как еще я могу быть уверен, что ты останешься? — сказал он, надеясь застать ее врасплох.

Она нахмурилась.

— Ты знаешь, что я останусь.

— Да? Откуда мне знать, что ты не уйдешь, как только получишь от меня то, что тебе нужно?

Она оскалилась.

— Тебе лучше шутить, шептун.

— Да?

— Ты знаешь, что я люблю тебя.

— Тогда легко это докажешь, — Каэл отклонился, глядя, как огонь опасно пылает в ее глазах, и это его восторгало и пугало одновременно. Он знал, что задел ее.

— Ладно, — прорычала она. — Я выйду за тебя.

Он не собирался так легко отпускать тему.

— Не уверен, что теперь хочу этого.

— Почему?

— Ты задела мои чувства.

Он был уверен, что ее взгляд еще ни разу так не пылал.

— Прости, — процедила она. — Как мне загладить вину?

Он пожал плечами.

— Ты так сильно меня ранила, что я смогу доверять тебе, только если ты попросишь. Давай, Килэй, — прошептал он, отчаянно борясь с улыбкой. — Попроси меня жениться на тебе.

На ее лице отразился такой ужас, что он чуть не засмеялся. Килэй зарычала, когда улыбка Каэла вырвалась, и попыталась оттолкнуть его, но он удержал ее.

— Женись на мне, — прорычала она.

— Не думаю, что это было искренне.

— Ладно. Я искренне надеру тебе зад, если ты не скажешь, что выйдешь за меня. Ну как?

Он цокнул, наслаждаясь опасным сиянием огней.

— Боюсь, я не убежден, — он с усилием воли встал на ноги. Она попыталась пойти за ним, но он отодвинул ее к кровати. — Можешь остаться на ночь здесь. Я буду спать в зале…

— Нет, — простонала она.

Он замер на пороге.

— Да. Когда перестанешь хмуриться и нежно меня попросишь, с любовью, — добавил он, когда она оскалилась, — я подумаю. Но до этого тебе придется подождать.

* * *

Он пытал Килэй днями.

Каждый раз, когда она просила его, он отказывался. Становилось все сложнее говорить, что он не убежден, особенно когда от огня в ее глазах ему хотелось забыть обо всем и обнять ее. Но, как она ни дразнила его, он ждал.

Он еще не был готов.

Деклан, Надин и их рыжеволосые дети отправились в долины. Тельред взял их с собой, чтобы заодно получить товар, а еще выполнить все, что Каэл ему написал для свадьбы.

У него хватало денег после того, как он побывал среди торговцев. Бренд прислал стадо скота с поздравлениями и кривой запиской, что это был «малый свадьный падарок».

— Где вы будете их держать? — крикнул Тельред с корабля.

Каэл не знал. Он хотел парочку, сомневался, что Килэй могла съесть целое стадо.

— Ты всегда говоришь, что в морях сложно добыть красное мясо. Почему не продать их у замка канцлера?

Тельред медленно кивнул.

— Ага, хорошо. Наверное, вернуться безопасно.

Каэл не знал, о чем он, не было времени выяснять.

Великаны отправили все, о чем он просил: все ингредиенты, нужные Бимпли для тортов и пирожных, а еще пару корзинок куриц. Там было и много того, о чем он не просил, например, гора свежих пирогов и несколько бочек солодового пива.

— Хватит помогать людям, — ворчал Тельред, увидев удивление на лице Каэла, — и они будут давать меньше вещей.

Все из списка было доставлено, и Каэл понял, что все можно подготовить к концу недели. Оставалось вытерпеть пытки Килэй еще пару дней. Он не знал, как сложно это будет.

Она попросила его за ужином. Он отказался, и Аэрилин принялась вопить, что он поступал глупо. Она держала Дантэ в одной руке, а другой била Каэла. Лисандр и дядя Мартин бросили в него жирные пирожки, а Тельред, хотя знал о планах Каэла, раздавил ягодный пирог о его штаны сзади и выбежал за дверь.

Килэй нашла его в библиотеке через пару минут. Она была с тряпкой и новым предложением.

— Нет, — заявил он.

Она рассеянно оттирала пятна с его груди. Ее ладонь давила сильнее обычного, двигалась медленно, пытая.

— Ладно, если ты так уверен…

— Уверен, — прохрипел он.

— Тогда ночью я тебя не побеспокою.

Ее поцелуй был крепким и пытающим, как и ее движения тряпкой. Он сдался бы, если бы это продолжалось еще мгновение. Но она отпустила его раньше, чем его решимость растаяла.

Он тихо проклинал себя, глядя, как она уходит за дверь.

Он не спал той ночью. Он смотрел на рисунок теней на потолке, пытался забыть о давлении губ Килэй. И хотя его разум был поглощен делами, что предстояло выполнить, он продолжал касаться губ пальцами.

Воспоминания от этого оживали. Они настойчиво пылали под поверхностью, он знал, что уснуть не сможет. Он решил пройтись.

В поместье было тихо той ночью. Даже суетливые служанки пропали в комнатах. Может, из-за тишины он улавливал малейшие звуки.

Кто-то напевал. Ноты были низкими и протяжными, как шелест летнего ветра. Они поднимались, оставаясь глубокими. Каждая нота была строкой истории, кусочком, что идеально подходил к следующему.

Каэл прошел по коридору в столовую. Большое окно на дальней стене ожило звездами, было украшено тонкими облаками. Килэй стояла у окна… ее кожу заливал лунный свет, ее волосы свободно ниспадали и сияли от звезд.

Она не спала, на ней была лишь туника, закрывавшая ее до колен. Песня манила Каэла к ней. Килэй отвернулась от окна, и он увидел, что в ее руках маленький Дантэ.

Его розовое лицо прижималось к ее груди, гладкое ото сна.

— Они не могли его успокоить. Я подумала, что песня поможет, — прошептала она, улыбаясь малышу.

В горле Каэла ужасно пересохло. Он дошел так близко, что его грудь прижималась к ее руке. Ее волосы пахли цветами, нежно и не слишком сладко. Он ощущал невероятное тепло ее кожи. Нежность в ее взгляде на Дантэ поражала. Ее голос еще звучал как песня.

Он понял, что был в опасности, мог вот-вот потерять решимость.

Килэй, похоже, это поняла. Он отпрянул на шаг, и она схватила его за запястье.

— Поймала, упрямый шептун. Ты, наконец, скажешь, женишься ли на мне?

Он не мог пошевелить языком, так что кивнул.

— Этой ночью?

— Нет.

— Скоро.

Черт. Он не мог ждать неделю, когда она так на него смотрела.

— Дай мне день, чтобы все устроить, и я женюсь на тебе на следующем рассвете.

Глава 51

Восход солнца

Каэл в нетерпении стоял на любимом месте в бухте Взятки, на выступе скалы с видом на море. Это не было горой, но ближе всего к месту, где они признались в любви друг другу. Тут они встретят рассвет.

— Еще есть время, — прошептал дядя Мартин. Он вытащил флягу из кармана камзола и протянул ему. — Глоток для храбрости никому не вредил.

Каэл помнил прошлый раз с грогом Взятки, а он не собирался падать в день своей свадьбы.

— Думаю, я и сам справлюсь, спасибо.

— Если ему хватило смелости одолеть Титуса, то свадьба с полудраконом проблемой не станет. Тем более, свадьба ведет к прекрасному, — сказал Лисандр, покачивая Дантэ на руках и широко улыбаясь.

— Да? — пробормотал Джейк. Он смотрел поверх очков на Элену, а та закрывала часть лица маской, ее темные глаза намеренно смотрели на море.

Вечерокрыл рядом с ними дергал за высокий воротник туники. Им пришлось обрезать рукава, чтобы перья на его локтях не погнулись. Ему должно быть удобнее всех. Но он все еще потел.

— Почему люди всегда так одеваются? Почему ваша одежда так чешется? — стонал он.

Если бы внутренности Каэла могли корчить лицо, они вели бы себя так же, как Вечерокрыл. Его ладони так вспотели, словно он держал руки в мисках с водой. Воздух был теплым, а его ноги почему-то дрожали от холода. Его сердце билось слишком быстро, но при этом казалось, что оно застыло в груди.

Жители деревни выстроились рядом с утесом, смотрели вниз. За ними расцветало розовое небо, поднималось оранжевое огненное солнце. Каэл чуть не выпрыгнул из кожи, когда кто-то крикнул:

— Вижу их! Они идут!

Он сказал, что она не должна наряжаться. Он знал, что она ненавидела платья, и он хотел, чтобы ей было удобно, даже если бы она была в броне. Но, увидев Килэй на холме, он понял, что она не послушалась.

Она была в его любимом изумрудном платье.

Ее волосы цвета воронова крыла были свободно заплетены у ее плеча. Прядки выбились из прически и нежно упали ей на лоб, как всегда. Белые цветы были вплетены в ее косу. Она улыбалась, даже смеялась, а Аэрилин плакала от радости рядом с ней.

Тепло солнца творило с ее глазами поразительные вещи. Когда на них падали лучи, он ощущал, словно ее взгляд нес в себе все чудо рассвета в его грудь.

— Еще не поздно выпить грог? — едва слышно сказал он.

Лисандр шлепнул по руке дяди Мартина.

— Не надо, — сказал он и серьезно посмотрел на Каэла. — Голову выше, грудь вперед. Улыбайся и наслаждайся, ведь другого такого не будет.

Каэл знал, что он прав. Он пытался все запомнить — то, как Килэй улыбалась ему, как изящно шла. Он не мог поверить, что она шла к нему. Не мог поверить, что она ждала его.

Он видел радость в ее улыбке, хотя его сердце уверяло, что она смотрит только на него, его разум еще не мог это осознать, это потрясало, он не мог выдержать этот шок.

Его. Из всех людей она выбрала его.

Она остановилась рядом с ним. Аэрилин осталась рядом с Лисандром. И на всей земле осталась только Килэй.

— Кхм… доброе утро, — прошептал он, не зная, что еще сказать.

Она засияла улыбкой, взяв его за руки.

— Доброе утро, Каэл.

Вокруг них стояла тишина. Почему все затихли? Он выбрался из глубин ее взгляда и понял, что все ждали. Он кашлянул.

Его сердце колотилось так сильно, что слова дрожали, покидая его губы.

— Ты поплывешь со мной через шторм, будешь держать мою руку на волнах? Будешь стоять рядом со мной в бою? Примешь ли мою любовь?

— Полагаю.

Некоторые рассмеялись.

Каэл забыл о нервах. Он не мог поверить, что она не воспринимала это всерьез.

— Говори правильно, иначе не считается.

Она вскинула бровь.

— Правда?

— Да.

Его желудок сжался, когда она опустила руку под воротник. Она вытащила руку, и Каэл увидел в ее пальцах кольцо.

Кольцо было из странного золота, бледного, почти белого. Он изучал кольцо и понял, что оно было в виде свернувшегося дракона. На кольце были вырезаны маленькие чешуйки. Некоторые линии были с опасными шипами. На вершине была рычащая голова дракона.

Черный камень был во рту дракона, и камень был в форме языка пламени. Каэл тут же узнал камень.

— Твой оникс… ты его вырезала.

Она кивнула.

— Асантэ постарался, да?

— Асантэ? — он раскрыл рот, она надела кольцо на его палец. — Ты все это запланировала, да? Ты собиралась выйти за меня.

Она рассмеялась от его вида.

— Так связываются оборотни. Обмениваются предметами.

Лицо Каэла пылало, он смотрел на кольцо.

— Жаль, что ты не сказала мне. Я ничего не подготовил для тебя.

— Проверь карман, — шепнула она.

Он так и сделал. Он с удивлением обнаружил второе кольцо на дне. Это было изящнее того, что с драконом. Белое кольцо выглядело как символ Райта, и черный камень был в треугольном зрачке в центре.

— Я обещала Асантэ, что сохраню обе головы камня, что бы ни сделала с ними. Как только его наденешь, — сказала она, протягивая руку, — боюсь, ты уже не сбежишь.

Он надел кольцо невероятно быстро.

Как только они надели кольца, она взяла его за руки.

— Я буду твоим мечом, а ты будешь моим щитом. Мы встретим все битвы бок о бок, отпразднуем каждую победу вместе, — ее губы задели его, и она оттолкнула его. — О, и есть кое-что еще, обещаю.

Он с опаской стоял, а она уходила.

— Что же?

— Ты всегда придерживался плана, — она улыбнулась ему поверх плеча, добравшись до края утеса. — Встретимся в Коппердоке.

Он не успел остановить ее, она прыгнула.

Он подбежал к краю, и его сбил порыв ветра от ее крыльев. Она опустилась и полетела над волнами.

Каэл в ужасе смотрел на обрывки изумрудного платья в море.

— Не верю… это платье мне нравилось! — заорал он.

Она ответила ревом, от которого задрожали его легкие. Она пронеслась над их головами и умчалась в открытые моря к Коппердоку.

Аэрилин стукнула его по спине, возвращая из шока.

— Чего ты ждешь? Живо за ней!

— Я поведу! — сказал Вечерокрыл. Он сорвал тунику и вылетел из штанов.

Дядя Мартин тыкал Каэла тростью, а Лисандр подталкивал. Он спустился мимо жителей бухты, их руки почти несли его. А потом он побежал.

Вопли раздавались по сторонам. Деревья мелькали мимо него, ноги топали по склону. Каэл добрался до пристани, Тельред смотрел недовольно на небо.

— Куда она?

— В Коппердок, — выдохнул Каэл.

— Я не могу туда плыть.

— Нет, мы доплывем, — Каэл прыгнул в лодку, крохотное и плоское рыбацкое судно, где парус занимал больше палубы. Лодка смогла бы донести их до Коппердока, но двое как раз там влезли бы. — Залезай!

Тельред застыл на пристани.

— Я не могу на этом плыть. Не с моей ногой…

— Я бы не просил, если бы думал, что ты не можешь, — едко сказал Каэл.

Тельред сдался. Он высвободил их лодку от пристани. Каэл помог ему забраться.

— На тебе штурвал, а на мне паруса.

— Айе, — выдохнул Тельред.

Они отправились, Вечерокрыл радостно летел над ними. Бухта и радостные вопли жителей пропали за ними.

* * *

Они были неподалеку, когда Шамус заметил их лодку, и Каэл слышал, как он кричит «Убийца ведьмы» на пристани. Когда они причалили, толпа кораблестроителей побежала привязать их к берегу. Они подняли Каэла из лодки и поставили на твердую землю.

— Она ждет тебя в замке. Вперед! — завопил Шамус, улыбаясь и подталкивая его. — Лучше не заставляй ее ждать!

Почти закат, но воздух еще был жарким от полудня. Пот пропитал тунику Каэла, когда он добрался до ворот замка. Дверь заскрипела, когда он подошел. Он хотел поблагодарить стража на другой стороне… но там никого не было.

Он прошел пару шагов от ворот, и ехидный голос сзади сказал:

— Удачи.

Каэл обернулся. Он не видел никого у ворот, но они как-то закрылись. И засов был плотно задвинут.

— Убийца ведьмы, — кивнул страж у двери крепости. — Проходите. Крамфелд покажет вам путь.

— Спасибо, — выдохнул Каэл.

Он вырвался в главный зал, выдохнул с облегчением, когда оказался в прохладе полумрака. Он огляделся, но никакого Крамфелда не увидел, не было ни души. Он пошел по ближайшему коридору, миновал лучи оранжевого света, падающие из дыр в крыше, и чуть не сбил молодую женщину, спускающуюся с лестницы.

— Все хорошо, господин Каэл, — сказал она, когда он помог ей собрать мокрые вещи, что она несла. У нее было круглое лицо и теплая улыбка. Ее рука была удивительно сильной, когда она схватила его за руку. — Вверх по лестнице, господин Каэл. Не заблудитесь.

Он, едва дыша, поблагодарил ее и поспешил наверх.

Маленькая площадка ждала его на вершине лестницы. Справа была комната, дверь была приоткрыта. Слева в окне было видно опускающееся солнце. Он едва заметил закат, как золотые лучи озаряли огнем верхушки деревьев. Потому что у окна была Килэй.

Ее волосы ниспадали свободно, сияли в лучах света. Она была в простом белом платье до колен. Ее глаза — ох, солнце стыдилось бы сиять, если бы увидело, как они пылали.

Когда она улыбнулась, Каэл резко ощутил весь огонь, что скрывавшийся в нем.

— Вовремя, — пробормотала она.

Каэл не мог дышать. Он вдруг понял, каким мокрым был, как море засохло на его коже, как его волосы прилипли ко лбу. Его свадебный наряд был в соли волн, в грязи от бега. Вечерокрыл случайно порвал один из рукавов, когда спустился пожелать удачи.

Но для Килэй это не имело значения.

Ее большой палец скользнул по его челюсти, ее пальцы прижались к его шее. Она прижалась губами к его губам, поцелуй растопил его тревоги. Он ощущал, как они стекают по его спине на камень у его ног.

Рука Килэй медленно скользила, пока они целовались. Ладонь спустилась с его шеи по его изорванному рукаву, по руке, оставляя раскаленный след. Наконец, ее ладонь замерла. Ее пальцы переплелись с его, она отодвинулась, и он утонул в огне ее глаз.

— Идем уже, — прорычала она, улыбаясь.

И она повела его за дверь комнаты… к началу нового большого приключения.