Проклятье медведей

Глава 2

Талия

Часом раньше…

По-моему, чувство должно быть покалывающим. По крайней мере, так предполагалось… хоть чуть-чуть. Но когда я погрузила пальцы в холодную, влажную землю, появилось просто легкое ощущение… хорошее… прохлады и влажности.

‒ Ну же, Мать Гея, ‒ прошептала я. ‒ Дай мне хоть что-нибудь, чтобы я могла продолжить.

Я закрыла глаза. И действительно чувствовала присутствие живого повсюду вокруг себя. Корни под моими ногами искрили жизнью. Они связывают все живые организмы в этих лесах, включая меня. Когда одно дерево умирает, другие забирают его питательные вещества. Когда один из нас умирает, мы тоже оставляем что-то после себя. Я потянулась к энергии. Позволила свежему прохладному воздуху наполнить мои легкие и подумала о Марджори. В тишине ее дыхание коснулось моего обнаженного плеча. Возможно, мне все это показалось, но я предпочла не думать об этом.

Такое простое заклинание. Я сжала в ладони крошечный, увядший дикий цветок и еще глубже погрузила свободную руку в землю. Жизнь лилась через меня, пока я чувствовала всех живых обитателей земли.

Я не просила многого ни от кого из них. Всего лишь крошечная искра целительной магии, она бы перетекла через них ко мне, а дальше в увядшие листья цветка. Я верну искру, когда посажу цветок в землю рядом со столетним кленом в двух метрах перед собой. Такой маленький подарок, но он докажет мою ценность. Я могу это сделать. Я должна это сделать. В противном случае, не было никакого смысла пытаться вернуться домой.

Мои ладони вспотели, и я восприняла это как хороший знак. Когда мои пальцы онемели, я подумала, что это еще лучше. Затем мои глаза начали слезиться, и земля согрелась под моими пальцами.

Я боялась пошевелиться, боялась даже дышать. Вот оно. Восторг. Бабушка Торре сказала мне, что будет именно так.

‒ Не пытайся ее заставить, ‒ сказала она. ‒ Пусть жизнь сама придет к тебе. Мы ее не отнимаем. Мы приумножаем. Оказываем содействие. Ты просто проводник, Талия, и ничего больше. Контроль придет позже. Просто призови Источник. Искра сделает все остальное.

‒ Но что, если Источник не откликнется на мой зов? ‒ спросила я.

Господи, как же давно я не осмеливалась задавать ей такие вопросы!

Мне девятнадцать, я так давно не взывала к Источнику, что никто в моей семье не любил говорить об этом. Может быть, я и была редкостной неудачницей в роду Лир. Мой отец будет винить во всем мать. Моя мать не будет винить кого-либо, так что бабушка Торре сделает это за нее. Она бы сказала, что мой отец все испортил, женившись на моей матери. Она говорила это с такой убежденностью, что любой, кто не знал ее лучше, воспринял бы за истину. Такова ее логика, и только два факта опровергали ее.

Во-первых, сестра моего отца была одной из самых могущественных и смертоносных ведьм, которых кто-либо видел за многие поколения. Я содрогнулась при воспоминании о том, насколько жестокой она была. Большая сила отвратила ее от света. Моя тетя. Теперь нам было запрещено даже произносить ее имя. Позор ее грехов запятнал всю мою семью. В прошлом году меня позвали помочь противостоять ей, когда мы поняли, что она слишком далеко зашла и ее не спасти. У меня не было своей собственной силы, и старейшины ковена думали, что смерть моей тети освободит мою магию раз и навсегда. Они нуждались в моей кровной связи с ней. Они использовали ее, чтобы остановить тетю. Использовали нашу связь, чтобы убить ее. Я закрыла глаза и попыталась отогнать воспоминания. Я совсем не была похожа на свою тетю. Вообще.

Моя сестра Марджори была вторым фактом, она опровергла утверждение моей бабушки о роде Лир. Марджори могла бы быть такой же могущественной, как и наша тетя. Вернее, была бы, если бы не погибла в автокатастрофе, когда ей было двенадцать лет.

Бедная Марджори. Она была всего на три года старше меня, но я помню, как сидела рядом с ней, как мы ходили по тем же самым извилистым тропинкам в лесах мимо Пути Пробуждения (прим. пер.: место, где ведьмы пробуждают свою магию). Прежде чем я поняла, кто мы такие, думала, что мы кто-то типа Белоснежки или какой-то другой сказочной принцессы. Одним движением пальца или мелодичным голосом сестра, казалось, могла говорить с любым живым существом. Мардж говорила, что даже сами деревья говорят ей о многом. О чем, я так и не узнала. Бабушка Торре сказала, что Марджори была самой молодой Цирцеанской ведьмой, которая воззвала к Источнику более чем за два столетия.

Я понятия не имею, как она это узнала. Не было никаких письменных доказательств. Бабушка Торре просто говорила такие вещи, и никто никогда не сомневается в этом. Каждый раз, когда она это делала, приходилось напоминать, что связь Марджори с Источником не была достаточной, чтобы дать ей силу остановить то, что с ней случилось. Так что же, черт возьми, в этом было хорошего? Марджори умерла, ее тело пострадало от аварии, а рука тянулась к мягкой земле и лесу возле шоссе, когда ее обнаружили.

Я что-то почувствовала.

Дикий цветок шевельнулся в моей руке, погода стояла безветренная. Боясь дышать, я осторожно приоткрыла один глаз и посмотрела на него. Пурпурные лепестки свернулись внутрь и потемнели. Сердце у меня гулко застучало в груди, и я еще глубже вонзила пальцы левой руки в землю. Я почувствовала, как что-то там шевельнулось. Медленно вытащила из земли комок земли и разжала другой кулак. Пока цветок увял в одной руке, толстый черный жук перевернулся на спину, взмахнул в воздухе своими тонкими лапками и умер вместе с цветком. Я смотрела на цветок, отчаянно желая, чтобы что-нибудь случилось. Даже произнесла исцеляющее заклинание на латыни, как будто это имело какое-то значение. Крошечная голубая искра вспыхнула между моими пальцами. Только для того, чтобы разозлить меня, но не настолько, чтобы взять искру магии под контроль. Я сжала кулак и ударила им по проклятому клену.

‒ Дерьмо дерьмовое!

Я закричала в небо и швырнула жука вместе с цветком в клен. Мне нечего было показать за свои усилия, кроме пота на спине и черной земли под ногтями. Утыкаясь лицом в свои руки, я вытерла слезы разочарования. И подняла глаза к небу. Колышущиеся ветви полога леса, казалось, насмехались над моей неудачей.

Последние слова бабушки Торре, сказанные мне перед отъездом, на этот раз задели меня за живое. Она велела мне оставаться здесь, пока я не обрету магию. Если этого не случится, я могу не утруждать себя возвращением домой. Она сказала, что со мной слишком долго нянчились, и теперь пора тонуть или плыть. На этот раз отец не стал с ней спорить. Его холодный, суровый взгляд, когда они смотрели, как я ухожу, запечатлелся в моей памяти.

А потом что-то случилось.

Среди деревьев прогремел гром. Будто из-под земли прямо подо мной. Но это точно не был гром. Тепло поползло вверх по моему позвоночнику, пока не стало похоже на расплавленный металл. Мое зрение затуманилось. Что-то задвигалось между деревьями в нескольких метрах позади меня. Что бы это ни было, оно было большим и направлялось прямо ко мне.

‒ Вот это да!

Инстинкт взял верх. Последние три дня я пыталась призвать к себе все живое. В мгновение ока мне больше всего на свете захотелось отогнать прочь то, что там было.

Лихорадочный пульс энергии вдоль моего позвоночника распространялся, следуя дорожкой вдоль моих рук. Я даже не пошевелилась. И не думала это делать. Когда передо мной замаячила тень, мои ноги оторвались от земли. Энергия внутри меня проявилась огромными, петляющими дугами голубого света.

Я не управляла магией. Не контролировала ее. Она овладела мной. Источник овладел мной.

С грохотом искра вырвалась из меня и ударила в тень. Затем тень обрела форму. Или, может быть, форма у существа была с самого начала, но я этого не видела. Заметив только после того, как все закончилось.

Когда магия рассеялась, мои колени подогнулись, и я упала на землю. Пот струился по моей спине, и я никак не могла заставить свои легкие работать.

Оно застонало, но, казалось, не могло пошевелиться. Опираясь на клен, чтобы не упасть, я впилась кончиками пальцев в кору и поднялась на ноги. Сделав неуверенный шаг вперед, я встала над ним.

‒ О боже, ‒ прошептала я.

Мужчина был огромным, мощным и красивым. Я крепко зажмурилась, пытаясь заставить свой мозг запомнить то, что видели мои глаза. Его мускулистые бедра, обтянутые потертыми джинсами, выглядели примерно такими же большими, как чертов ствол дерева, к которому я прислонилась. На нем была выцветшая фланелевая рубашка с закатанными рукавами, открывавшими мускулистые предплечья, покрытые темными волосами.

Я ведь не вырубила его. Мужчина уставился на меня яростными темными глазами. У него была густая борода, и мой взгляд переместился на его чувственный рот, слегка приоткрытый, как будто он пытался что-то сказать… или, что более вероятно, накричать на меня.

‒ Мне очень жаль, ‒ прошептала я извинение.

Я потянулась к нему, но сжала кулаки, когда его глаза расширились.

‒ Хорошо, ‒ пришлось согласиться. ‒ Да. Может быть, лучше пока не трогать тебя. Ты можешь двигаться? Ты можешь встать?

Он застонал. Глубокий тембр его голоса завибрировал во мне, заставляя мою кожу снова потрескивать. Я потерла ладони о перед платья, пытаясь избавиться от покалывания в них.

В небе прогремел настоящий гром, а затем первые крупные капли дождя упали на землю. Мужчина вздрогнул, когда одна из них приземлилась ему на переносицу и медленно потянулась вниз по щеке. Вспыхивали молнии.

‒ Черт, быстро же.

Неужели это я виновата? Полагаю, что теперь это уже не имеет значения. Но еще большей проблемой было то, что парень все еще не мог пошевелиться.

Ветер поднялся, надвигающаяся буря была быстрой и яростной. Здесь и сейчас, среди деревьев, было опасно находиться. Покалывание в пальцах прервало мои мысли.

‒ Черт возьми, ‒ произнесла я, вспомнив слова бабушки Торре. ‒ Я ‒ проводник.

‒ Ну и что же? ‒ заговорил мужчина.

Его голос превратился в сдавленный шепот, и он зашипел, пытаясь пошевелить шеей. Его кожа мерцала, а глаза стали почти черными. Холодный страх пронзил меня, но я не могла думать о нем прямо в эти минуты. Что-то внутри меня говорило мне бежать, но я прогнала это чувство.

‒ Здесь мы не в безопасности, ‒ даже когда я говорила, мои волосы начали подниматься от силы магии. ‒ Проклятие. Я ‒ проводник.

Молния показалась в небе, вонзившись прямо в высокий дуб примерно в двадцати метрах от нас. Ветви деревьев затлели.

Глаза мужчины расширились от страха, и он попытался дотянуться до меня, понимая, в какой опасности мы находимся. Нам нужно было выбираться отсюда. Молния, казалось, искала меня.

‒ Ну же! ‒ завопила я.

Страх и чувство вины заставили меня потянуться к нему. Этому парню просто чертовски повезло оказаться рядом со мной, когда Источник решил ответить мне. Наверное, я повредила ему позвоночник и сделала его мишенью для магии. Ум велел мне оставить его. Но когда вторая молния ударила в сотне метров южнее, я окончательно приняла решение.

Я бросилась к нему, обернув его руку вокруг моего плеча. Как только моя кожа соприкоснулась с его, во мне снова зажглась искра магии.

‒ Только не сейчас, черт возьми! ‒ закричала я в небо.

Не знаю, как мне это удалось. Это невозможно. Мужчина тяжелее меня по меньшей мере на пятьдесят килограмм. Но что-то случилось, когда мы соприкоснулись. Словно новая искра пробежала от него ко мне. Паника охватила меня, когда я поняла, что он не может идти. Он едва мог выдержать собственный вес. Без меня он был бы беспомощен перед стихией.

Когда молния ударила в третий раз, сама земля, казалось, загорелась.

‒ Мы должны идти! ‒ снова закричала я. ‒ Сюда!

Мы двигались вместе. Источник наполнял меня, давая мне силы удерживать мужчину. Мы уворачивались от веток и ям в земле, пока я вела его в безопасное место. Мой крошечный домик в лесу, надеюсь, даст нам достаточно укрытия. То есть, если в него тоже не попала молния.

Мои ноги волочились по земле, хотя я этого и не чувствовала. Шатаясь, мы добрались до маленького бревенчатого домика, спрятанного на поляне за кедрами. Я отпустила мужчину и толкнула плечом дверь. Она открылась, и мы вместе вошли в однокомнатный домик.

Я закрыла за нами дверь и нащупала задвижку как раз в тот момент, когда последняя молния ударила в высокую сосну всего в двадцати метрах от нашего укрытия.

Мы промокли насквозь. Платье прилипло ко мне, как вторая кожа, и я, дрожа, обхватила себя руками. У меня была маленькая керосиновая лампа на каминной полке, и я зажгла ее, пока мужчина стряхивал воду с волос. Теплый свет замерцал на стенах, и я поставила лампу на маленький деревянный столик в центре комнаты.

‒ Ты в порядке? ‒ пришлось спросить, делая неуверенный шаг в его сторону.

Мужчина уже стоял на ногах, но стоял, прислонившись к двери.

Я промерзла до костей, и у меня стучали зубы. Волосы, прилипшие к лицу, липли и к пальцам, пока я пыталась убрать их с глаз. Незнакомец повернулся ко мне и попытался выйти на свет. У него снова подкосились ноги. Без меня, придерживающей его, силы покинули его. Он ранен сильнее, чем я думала. Я поднесла лампу поближе и посмотрела на него.

Меня пронзил шок, более сильный, чем удар молнии. Почему я не почувствовала этого раньше? Почему я не обратила на это внимания?

Мужчина расправил плечи и попытался выпрямиться во весь рост. Он не мог этого сделать, даже лежащий на полу, он поражал размерами. Боже, он должно быть не меньше двух метров. Может быть, я раньше думала, что это игра света, но на этот раз сомнений быть не могло. Его глаза потемнели, когда он посмотрел на меня. Мускулы дрогнули на его челюсти, когда незнакомец снова попытался встать на ноги.

‒ Вот это да, ‒ прошептала я.

Мои пальцы хрустнули, а его глаза расширились.

‒ О нет, не надо, ‒ сказал он, и от его голоса крошечные волоски у меня на затылке встали дыбом. ‒ Держи свои руки так, чтобы я их видел, ведьма.

Я отрицательно покачала головой. Он не мог знать, кто я такая. Вот только он знал. Конечно же, он знал. Я была так ошеломлена случившимся, что не обратила на это должного внимания.

‒ Как ты это сделала? ‒ спросил он, понизив голос.

Его слова прозвучали как рычание, и я поняла, как близко он был к тому, чтобы сделать именно это.

‒ Что именно?

‒ Это ты притащила меня сюда. Как, черт возьми, у тебя хватило на это сил?

Я открыла было рот, но тут же его захлопнула. Я знала ответ, но не могла произнести его вслух, не говоря уже сказать кому-то. Это был Источник. Мой зов к нему. Пока я думала об этом, мой телефон завибрировал от звонка. Мне не нужно было вытаскивать его, чтобы увидеть, кто это был. Эта штука сейчас взорвется. Все в моей семье уже почувствовали то, что произошло.

‒ Ты могла убить меня, ‒ произнес мужчина, заваливаясь вперед.

Он обхватил себя руками. Его спина напряглась и задрожала, а мое сердце чуть не взорвалось от страха.

‒ Это то, что ты пыталась сделать?

‒ Нет, ‒ ответила я, делая шаг назад. ‒ Нет-нет-нет-нет!

Он был быстрее меня даже на четвереньках. Конечно же. Он схватил меня за запястья и притянул к себе, пытаясь повалить на пол. Как будто я нуждалась в каком-то другом доказательстве того, кем и чем он был, мужчина предоставил его с низким, рокочущим рычанием, которое прошло через его тело, когда он коснулся меня.

Он знал, кто я. Ведьма. Угроза. Это отразилось в его глазах точно так же, как и в моих. Он не был мужчиной. Незнакомец был настоящим медведем.

Теперь даже молния не могла мне помочь.