Проклятье медведей

Глава 8

Раф

Слова Бо звенели у меня в голове, когда я выходил из хижины. Разрывая меня изнутри, чтобы оставить Талию именно тогда. У нас были незаконченные дела, которые, как я знал, могли изменить ход наших жизней. Но кланы нуждались во мне. Другого выхода не было. С каждым шагом я молился, чтобы сказанное Бо не было правдой. Но в глубине души я знал, что это так.

«Ансель. Раф, твой отец заболел этой штукой. Все плохо. Все очень плохо».

Бо говорил и другие вещи, но все это не имело значения. Ансель болен. Даже если тон Бо и не передал всей серьезности ситуации, что-то внутри подсказывало мне, что это правда. Ансель был древним по меркам медведей. Более молодые и сильные медведи уже умерли от этой болезни. Время на исходе.

Когда я добрался до границы округа, расстояние, которое я установил между Талией и мной, оставило дыру в моем сердце. Я чувствовал, что разрываюсь между двумя половинками самого себя. Талия была моей. Я знал это с той секунды, как уловил ее запах в лесу в тот день, когда она окружила себя мерцающим голубым светом. Ее поцелуй запечатал это. Она была моей. Моя Анам Кара, как бы это ни было невозможно. То, что я оставил ее, шло против всего во мне. Но зов моих кланов тянул меня так же сильно.

Я оставил свой внедорожник на стоянке у шоссе. После стольких дней, проведенных в лесу, мне казалось странным чувствовать, как машина оживает, когда я поворачиваю зажигание. Желание обратиться и бежать на север было сильным, но машина быстрее.

Дорога заняла полдня, и к вечеру я добрался до Уайлд-Ридж. Чистый воздух наполнил мои легкие и успокоил одну часть моего сердца, в то же время другая часть жаждала вернуться в Солт-Форк.

Талия может сама о себе позаботиться. Я повторял это как мантру. Хотя моя голова знала, что это правда, мой внутренний медведь не хотел ничего больше, чем притянуть ее к себе и держать в безопасности и тепле. Она была среди своего народа. Насколько я знал, они понятия не имели, что она была со мной. Она в безопасности. Она должна быть в безопасности.

Я направился прямо к дому моего отца, высоко на юго-западном гребне. В окнах горел свет, и я увидел движущиеся внутри фигуры. Одного этого было бы достаточно, чтобы встревожить меня. Ансель не любил гостей. С тех пор как умерла моя мать, он предпочитал держаться особняком и общаться с остальными кланами только тогда, когда спускался на совет или в одну из шахт.

При моем приближении входная дверь открылась, и из нее вышел Бо Кельвин. Пот выступил у него на лбу, и он провел рукой по взъерошенным каштановым волосам. Позади него Дженна Кельвин стояла у кухонной раковины, наполняя кувшин холодной водой. Дженна ‒ мать Бо. Она была человеком, Анам Кара. Когда я переступил порог, Дженна обернулась. Ее глаза затуманились, когда она увидела меня, а плечи опустились, как будто она только что опустила тяжелый груз. Я подошел к ней.

‒ Слава богу, ‒ сказала Дженна.

Ее голубые глаза скользнули по моему лицу, когда она подняла руки, чтобы взять меня за подбородок. Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня в лоб. Дженна была лучшей подругой моей матери. Хотя я был уже совсем взрослым, когда она умерла, Дженна обещала ей, что будет заботиться обо мне. Сегодня это обещание распространялось и на Анселя.

‒ Он спрашивал о тебе, когда достаточно пришел в себя, чтобы говорить.

Мое горло горело, когда я с трудом сглотнул и кивнул. Дженна отступила на шаг и посмотрела на Бо.

‒ Спасибо, что пришли. Я знаю, что вы рискуете, придя сюда.

Дженна улыбнулась.

‒ Для меня нет никакого риска. До сих пор ни один не-оборотень на хребте не заразился. Я пыталась держать сына подальше, но ты же знаешь, какой он упрямый.

‒ Мам, ‒ Бо вышел вперед. Он прислонился к кухонному столу. ‒ Если такова судьба, то я заражусь. Достаточно людей из клана Кельвин погибло, и я был бок о бок в шахтах со всеми ними. Мы все уже заражены. Что случится, то и случится. Самое меньшее, что мы можем сделать, это заботиться друг о друге, пока можем.

Я положил твердую руку на плечо Бо. Его дружба значила для меня все.

‒ Я твой должник. Знаю, что Ансель никогда не позволил бы никому другому войти в этот дом, кроме вас двоих, в здравом уме или нет. Если бы вы не вмешались, он, вероятно, был бы уже мертв. Каким бы упрямым он ни был, он бы просто ушел в лес и позволил этой болезни забрать его, прежде чем попросить о помощи. Боже, он даже не потрудился позвонить мне, когда у него появились симптомы.

‒ Раф, как бы сильно он не болел, я думаю, можно с уверенностью предположить, что Ансель знал о его болезни еще до того, как ты уехал.

Я опустил голову. Он прав. Конечно, он прав. Так много всего произошло, что мне казалось, будто я отсутствовал несколько месяцев, а не чуть больше недели. Проклятый Ансель. Он должен был сказать мне.

‒ Мне нужно его увидеть, ‒ сказал я.

Я вышел из кухни и направился по коридору к спальне Анселя. Дженна положила руку мне на грудь, чтобы остановить.

‒ Раф, тебе нужно подготовиться. Он сам не свой. Он может сказать тебе то, что не имеет в виду. Половину времени он даже не знает, где находится. Он дрейфует туда-сюда и теряет время. Час назад он принял меня за твою мать. Он решил, что Бо ‒ отец Саймона, и попытался преследовать его. Он заерзал на кровати. Но он так слаб, что, к счастью, не смог этого сделать. Мне нужно быть честной. Я искренне верю, что, если он попытается обратиться, это убьет его. Его тело не сможет этого вынести. Поэтому, что бы ты ни делал, постарайся успокоить его. Не спорь с ним и не пытайся противостоять ему. Соглашайся со всем, что он говорит, или просто ничего не говори.

Я наклонился и поцеловал Дженну в макушку.

‒ Я все понял. Я посмотрю, что там с ним.

Я бросил взгляд на Бо. Его встревоженное выражение ничуть не облегчило моих собственных страхов. Я знал Бо достаточно хорошо, чтобы понять, что было что-то еще, что придавало его лицу такое выражение, больше, чем просто состояние Анселя. Я провел рукой по лицу и расправил плечи.

‒ Хорошо. Покончим с этим. Что еще происходит, о чем мне нужно знать?

Бо поднял руку.

‒ Просто позаботься о своем отце. Как сказала мама, он спрашивал о тебе. Надеюсь, это немного облегчит его боль. После этого нам нужно идти на собрание. Было созвано полное собрание кланов. Мне удалось отложить все до твоего возвращения.

‒ Что? ‒ ужас заструился по моим венам.

Дженна встала между нами, положив ладони на наши с Бо груди.

‒ Довольно, вы двое. Дела кланов могут подождать. Первым делом Ансель.

Я сжал руку Дженны и отступил назад. В последний раз встретившись взглядом с Бо, я повернулся и пошел по коридору.

В доме пахло по-другому. Затхлость витала в воздухе и окутывала меня со всех сторон. С каждым шагом, приближавшимся к спальне отца, меня охватывало беспокойство. Полоска света пролилась в коридор, где его дверь была полуоткрыта. Я колебался, держась пальцами за дверную ручку, прежде чем, наконец, глубоко вздохнул и толкнул дверь.

Ансель уже выглядел мертвым. Он лежал на боку, положив руку на кровать. Боже, прошла всего неделя, а он выглядел так, будто сбросил двадцать килограмм. Его кожа обвисла на скулах и приобрела серую бледность, которая пронзила мое сердце новым страхом. Его грудь поднималась и опускалась с прерывистыми вздохами, которые занимали слишком много времени между друг другом.

Я подошел к нему и присел на корточки рядом с ним. Я боялся дотронуться до него рукой, как будто одно это легкое прикосновение могло причинить ему ненужную боль. Он был одет в белую футболку, которая обвисла на нем. Я мог видеть следы сыпи, покрывающие переднюю часть его груди.

‒ Папа? Ансель? ‒ прошептал я.

Он открыл глаза. Его медведь завис прямо под поверхностью кожи, а зрачки потемнели, а затем расширились. Он изо всех сил пытался сосредоточиться и в конце концов перекатился на живот, его тело сотрясалось от резкого кашля. Я положил руку ему на спину, чтобы он не свалился с кровати. Лопатки торчали наружу, острые, как лезвие ножа. Я осторожно перевернул его на спину и заглянул ему в лицо.

‒ Папа?

Он потянулся ко мне. Сначала его глаза остекленели, но, когда он коснулся моего лица, они вспыхнули от узнавания, и его потрескавшиеся губы изогнулись в улыбке.

‒ Ты вернулся. Святые небеса, я знал, что ты придешь. Ты это сделал? Ты нашел эту грязную ведьму ответственную за все это?

Мое сердце дрогнуло, и я проглотил комок в горле. Я не мог принять решение о лучшем курсе действий. Должен ли я солгать и дать ему ложную надежду, чтобы он мог отдохнуть? Или я должен сказать ему правду, зная, что это будет то же самое, что сказать ему, что у него есть смертный приговор? Как оказалось, не имело значения, что я говорил. Мой отец хорошо меня знал, чтобы прочитать все в моих глазах. Он медленно закрыл глаза и судорожно вздохнул.

‒ Ну и черт с тобой, сынок. Я надеялся на лучшие новости.

‒ Это еще не конец, папа. У меня есть зацепка. Возможно, я нашел кого-то, кто может нам помочь. Мне просто нужно, чтобы ты держался. Делай все, что тебе скажет Дженна. У нее талант к исцелению. Отдохни немного. Они созвали собрание клана в длинном доме. Это не займет много времени. Как только все закончится, я вернусь. Ни о чем не беспокойся. Мы докопаемся до истины.

‒ Двадцать человек, ‒ прошептал он. ‒ Это конец. Бо тебе сказал? Двадцать человек погибло. Еще тридцать человек заболели. Такими темпами хребет будет стерт с лица земли еще до конца лета.

Мое сердце замерло в груди. Нет, Бо не сказал. Я предположил, что что-то такое случилось, о чем пойдет речь на собрании клана.

‒ Ты просто беспокойся о себе. Оставь дела клана мне.

‒ Сынок, ты упускаешь главное. Мы думали, что Альфы спасены. Никто из них не заболел. Вот почему Дженна не закатила большую истерику, когда Бо пришел сюда с ней. Но я все еще Альфа, даже если ты теперь глава клана. Я рад, что ты здесь, но мне хотелось бы, чтобы ты держался подальше. Это убьет меня дважды, если это убьет и тебя тоже.

Я положил твердую руку ему на плечо и прижал к подушке, когда он попытался сесть прямо.

‒ Я не умру. И ты тоже. Я же сказал, что вернулся не совсем с пустыми руками. Есть ведьма, которую я думаю, что смогу убедить помочь нам. Мне просто нужно еще немного времени. Мне нужно многое тебе рассказать, но сейчас не время. Тебе нужно отдохнуть. Я схожу на собрание и введу в курс дела остальных. А потом вернусь, чтобы посидеть с тобой. А сейчас мне нужно, чтобы ты мне доверял, хорошо?

Отец снова закашлялся. Он попытался сказать что-то еще, но это было бесполезно. Хрип, который он издал, привлек внимание Дженны, и она застыла в дверях, сложив руки на груди.

‒ Думаю, на сегодня с него хватит. Бо уже направился в длинный дом, Раф. Почему бы тебе не пойти тоже? У нас с Анселем все под контролем. Возвращайся, когда сможешь.

Я наклонился к отцу и поцеловал его в макушку. Повернувшись к Дженне, я обреченно кивнул ей и сжал ее плечо, проходя мимо. Она подняла руку, чтобы накрыть мою. Ей не нужно было больше ничего говорить. Нам повезет, если Ансель переживет эту ночь. Напрягая спину, я схватил куртку и направился к входной двери.

Кланы были в смятении, когда я прибыл. Цифры, которые сообщал мой отец, устарели. С позапрошлой ночи умерло еще пять человек, и еще у десяти появились симптомы заболевания. Болезнь быстро распространялась. Каждый клан потерял людей.

Когда я вошел дом, все с надеждой посмотрели на меня. Я прикусил нижнюю губу и постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

Я сел рядом с Бо. Саймон сидел прямо напротив меня, и изможденные морщины вокруг его глаз встревожили меня. Возможно, мой отец был прав, если он заболел этой болезнью, возможно, ни один Альфа не был в безопасности.

‒ Диллан Джентри умер час назад, ‒ сказал Саймон без всяких предисловий.

У меня упало сердце. Диллан был еще одним кузеном Саймона. С потерей Пита перед моим отъездом, его клан медленно начал умирать. Так больше продолжаться не могло.

Каллен Джеймс наклонился вперед, сцепив руки вместе, он посмотрел на меня с отчаянием в глазах.

‒ Раф, расскажи нам, что ты нашел в Солт-Форк. Ради всего святого, пожалуйста, пусть это будет хорошая новость.

Противоборствующие половинки моего сердца рвали меня на части. Еще до того, как я произнес хоть слово, я с растущим чувством ужаса понял, как все это закончится. Яростный инстинкт защиты вспыхнул во мне из-за Талии. Я должен был заставить их понять.

‒ У меня есть зацепка, ‒ сказал я, жалея, что не могу говорить менее мрачным тоном.

Но, увидев Анселя в таком состоянии, я по-настоящему опустошился.

‒ Зацепка? ‒ Саймон прорычал эти слова. ‒ Лучше бы она была чертовски хороша, Раф.

Бо поднял руку и бросил взгляд на Тревора, сидевшего рядом с Саймоном. Тревор двинулся, чтобы схватить Саймона за плечо. Я думаю, он хотел сказать это как утешительный жест или, по крайней мере, как знак солидарности, но напряженная поза Саймона и сверкающие глаза заставили Тревора задуматься.

‒ Я связался с шабашем, ‒ сказал я, понимая, что это не совсем правильный способ описать ситуацию. Но это было так же хорошо, как и все остальное.

Талия не согласилась помочь мне, но в глубине души я знал, что ее собственные инстинкты во мне действовали на нее так же, как и мои. Это только начало. Я надеялся, что еще не слишком поздно.

‒ Есть девушка. Думаю, она согласится нам помочь.

‒ Ты так думаешь? Господи, Раф. Тебе нужно, чтобы я объяснил, насколько ужасными стали вещи, пока ты был в своем маленьком походном приключении?

‒ Саймон, ‒ Каллен наклонился вперед, ‒ давай хотя бы выслушаем Рафа.

Я снова оглядел комнату. Мое сердце упало, когда я заметил жесткие взгляды, которые я получил от каждого другого лидера клана. Холодный ужас охватил меня, когда я понял, что что-то произошло среди Альф, пока меня не было. Было еще кое-что, о чем они мне не говорили.

‒ Я связался с одной из ведьм, ‒ сказал я. ‒ У меня есть основания полагать, что она может быть моим союзником. Я был осторожен в том, что говорил ей, она работает над исцеляющим заклинанием.

Саймон стукнул кулаком по столу для совещаний.

‒ Больше никаких заклинаний. Я предпочел бы милосердно убить каждого зараженного члена моего клана, прежде чем впустить в их тела еще больше мерзкого колдовства.

Мне хотелось ненавидеть Саймона за все, что он говорил. Всего месяц назад я, возможно, разделял его чувства. Но Талия изменила меня так, что я еще не до конца понимал, как это произошло. Тем не менее, сын Саймона был скрыт от него в течение многих лет из-за ведьмы. Он, возможно, никогда не простит ведьм.

Я поднял руки в жесте капитуляции, пытаясь успокоить его. Если бы Саймон был один, у меня был бы шанс. Но, оглядев комнату, я увидел те же самые жесткие взгляды. Эти люди уже кое-что решили. Возможно, у меня был единственный шанс убедить их в обратном.

‒ Она ‒ Анам Кара, ‒ сказала я, хотя мое сердце предупреждающе вспыхнуло.

«Защитить ее. Уберечь ее!»

Глаза Саймона вспыхнули вместе с глазами Каллена и Джекса. Они все поняли. Должны. Все трое уже обзавелись собственными парами. Они знали, какую войну я вел внутри себя из-за верности им и ей.

‒ Значит, ты плохо соображаешь, ‒ то, что Джекс произнес эти слова, заставило меня понять, что я был обречен еще до того, как вошел в дверь.

‒ Черта с два, ‒ возмутился я. ‒ Я только что от Анселя. Ты думаешь, я не сделаю ничего, что в моих силах, чтобы попытаться спасти его? Мне просто нужно еще немного времени, и я знаю, что его не хватает.

‒ А где сейчас ведьма? ‒ спросил Каллен.

Я сцепил пальцы под подбородком. Я любил этих людей. Готов умереть за этих людей. Но я не выдам им Талию.

Увидев выражение моего лица, Каллен опустил глаза и выдохнул. Он все понял.

‒ Отлично, ‒ сказал он. ‒ Но, Раф, она же ведьма. Тебе не приходило в голову, что она использовала заклинание, чтобы заставить тебя думать, что она Анам Кара? Она же ведьма. Я уверен, что это обман. Это просто не работает таким образом.

‒ Да? Ты лучше всех знаешь, как это работает. Мы не выбираем. Магия выбирает нас.

Мое сердце упало, и холодная ярость закипела у меня внутри. Я оглядел комнату. Даже Бо опустил глаза, когда я попытался встретиться с ним взглядом. Похоже, я уже проиграл.

‒ Нам нужно проголосовать, ‒ сказал Тревор.

‒ Голосование? ‒ мой голос прозвучал жестко.

Бо накрыл мою руку своей, и я отдернул свою.

‒ Мы должны взять дело в свои руки. Это стоило твоих усилий по разведке или даже попыткам дипломатии, но мы прошли через это. Если ведьмы не захотят помочь нам добровольно, мы должны напомнить им о последствиях восстания против нас. У нас нет другого выбора. Слишком много жизней в опасности, ‒ сказал Бо.

‒ Ты хоть понимаешь, что говоришь? ‒ спросил я, чувствуя горечь в горле. ‒ Если мы ворвемся на земли Солт-Форк и сделаем это, это будет считаться актом войны против ведьм. Каждый человек здесь понимает, что они не лишены власти. Они будут защищаться. Посмотри, что они уже сделали с нами.

Саймон встретился со мной взглядом.

‒ Они уже объявили нам войну. Выяснил ли ты что-нибудь, что заставило бы тебя поверить, что эта болезнь нечто иное, чем колдовство?

‒ Нет. Но насколько нам известно, это была одна ведьма, действовавшая в одиночку. Я прошу тебя позволить другой ведьме попытаться все исправить. Если мы вступим с ними в войну, то тоже потеряем людей. Дай мне два дня. Дай девушке шанс придумать решение. Как только мы пойдем по этому пути, мы не сможем вернуться назад.

‒ Это ведьмы все затеяли, ‒ сказал Джекс громовым голосом. ‒ Ты просишь нас сидеть сложа руки и позволять убивать наших людей.

‒ Нет. Я прошу вас предпринять последнюю попытку, прежде чем мы прибегнем к открытой войне с ведьмами.

‒ Ты прекрасно знаешь, что сказал бы Ансель, если бы сидел за этим столом, ‒ крикнул Тревор.

Я встал. Белая ярость затуманила мое зрение, и мой медведь зашевелился. Я вцепился кончиками пальцев в дерево.

‒ Ансель не сидит здесь за этим столом. Он не говорит от имени клана МакКормак. Я говорю. И я голосую за то, чтобы подождать сорок восемь часов, прежде чем принять решение, которое может подвергнуть нас еще большему риску.

‒ Я голосую за то, чтобы действовать сейчас, ‒ сказал Джекс.

Саймон и Тревор присоединились к нему. Бо и Каллен остались. Я сосредоточился на том, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. Все мои инстинкты призывали меня обратиться прямо здесь, за столом.

В конце концов, голосов вышло поровну, и Бо с Калленом перешли на мою сторону. Компромисс был прост. Сутки. Они дали мне двадцать четыре часа на то, чтобы выяснить, есть ли у Талии что-нибудь, что могло бы нам помочь. Если она этого не сделает, мы пошлем людей на земли Солт-Форк и потребуем встречи с лидерами ее ковена. Это будет означать войну.