Прокол

Глава 7. Чахлик Невмерущий

Когда я пришел «на разведку» по Тропе к месту физической материализации Источника Вальяниры (пусть, эта формулировка и не очень толерантна по отношению к Ольге Шульц), то был в полной уверенности, что тут-то я и останусь (ну, в хорошем смысле этого слова) — пришедшая в себя хозяйка «разрулит» любую проблему… ну и маленького Альфирина Ферна как-нибудь между делом не забудет…

А сейчас — что? Уходить? Снова? Ведь Валька так и не проснулась.

Как тогда, после пробуждения в Храме — все снова летит кувырком. Добро пожаловать во взрослую жизнь, Альфирин Ферн! В которой решения придется принимать самостоятельно, не оглядываясь на хозяйку и не прячась за ее надежную и непрошибаемую юбку. А ты что думал — в сказку попал?

Вот что мне в данном случае делать?

Не, с чисто технической точки зрения (как бы абсурдно это ни звучало в отношении вопросов, связанных с магией) нет никаких проблем с моим возвращением в горный поселок с веселым названием Вуки-Вуки (рядом с этим поселком сейчас разбили палаточный лагерь две тысячи «эвакуировавшихся» жителей Эль-о-Тронн) — когда я уходил на Тропу, то почти неосознанно воткнул «маяк» в ближайший валун. Для которого крайне невелика вероятность в ближайшие дни переместиться в пространстве относительно центра планеты. Этот маяк, конечно, не такой долговечный и надежный, как стационарные (те могли работать десятилетиями — их настоящие мастера ставили, не чета мне), но месяц-другой он продержится.

Так что с этим проблем нет. Проблема в другом — я не готовил пути отступления, вставая на Тропу. Как-то не собирался я возвращаться обратно и продолжать косплеить дроу-малолетку — это муторно, хлопотно и напряжно. С концами уходил и не осторожничал — ну, чисто из вежливости поднялся вверх по одному из склонов гор на километр от палаточного лагеря, завернул за скальный выступ. И — шмыг по Тропе — к драгоценной хозяйке… которая подложила мне свинью, так и не соизволив проснуться!

И как теперь возвращаться? Учитывая чувствительность дроу к магии (кто-то мог почуять открытие Тропы) и отсутствие у меня даже зачатков навыков шпиона-нелегала а-ля-Штирлиц — велика вероятность того, что меня разоблачат и устроят новое аутодафе (хоть земляне и лезут из кожи вон, дабы привить эльдарийцам законопослушие и гуманизм, но «малые народы» продолжают жить по своим «диким» законам). Только теперь еще и с использованием огнестрельного оружия. А у меня щиты и, вообще, защитные техники — откровенно паршивые. Тетеньки из «Оберегающих», погоняв меня по полигону и пошушукавшись, категорически отсоветовали Вальянире делать из меня боевика или телохранителя — «Разведка, наблюдение и диверсии, Прекраснейшая! Мелко пакостить — вот его призвание!».

И Вальянира, услышав мнение экспертов (а она всегда очень внимательно прислушивалась к мнению профессионалов), глубоко поклонилась «берегиням» и попросила «что-нибудь сделать с этим засранцем». Можно подумать, они могли ей отказать!!! Ей! Но это уже совсем другая история. Результатом которой стала моя слабость в чисто боевых техниках. Особенно, в разделах защиты и атаки. А вот маскировка… м-м-м…

Не рисковать знакомством с рассерженными дроу и остаться у землян? Вроде и не сам с поднятыми лапками пришел, а типа «поймали». Ну, то есть, сохранил лицо. И я увидел характерную реакцию Ольги Шульц, когда она меня неосознанно приласкала меткой: самым натуральным образом за меня испугалась, схватила за шкирку и — в эту… «реакапсулу». Это ж, как его, «модус операнди», верно? Не устранить потенциально опасную «угрозу», оказавшуюся в уязвимом положении, а оказать «ей», «угрозе», помощь! Ну, не думаю я, что Оля такая уж выдающаяся землянка — простой воспитатель, ничего необычного, особенного — типичный представитель человечества! Возможно, и другие земляне — такие же? Может, у них уже окончательно победил гуманизм и мне — не очень живому личу — ничего не грозит? Никаких прозекторских столиков и бесчеловечных жестоких экспериментов.

А вдруг у них, как в фантастических романах, даже андроиды с искусственным интеллектом уже гражданские права имеют? И что там какой-то лич! Да тьфу! Разумный — значит, право имеет!

Так что? Остаемся, нет? А на сладкое — своя кафедра, студ…

Интуиция — великая вещь! Не хлопала входная дверь, не щелкал механизм замка (да я даже и не знаю, есть ли у землян во входных дверях замки!), не скрипели половицы… А я уже знал, что в доме, кроме меня и Шульц, есть кто-то еще. И мне вдруг так сильно не захотелось находиться тут, а захотелось оказаться где-то далеко-далеко отсюда…

То, что меня уже давно обнаружили — это понятно. Тут и гадать не нужно — когда фантомная боль активированной рабской метки выдернула меня из Тени и заставила сбросить маскировочные пологи, наблюдатели имели удовольствие убедиться, что Ольга Шульц в доме не одна. Это при условии, конечно, что их навороченные системы наблюдения не заметили меня раньше.

До этого максимум, что они видели — как девушка проснулась и стала разговаривать с воздухом. Опять-таки, тут они потратили бы некоторое время, чтобы определить, что никаких входящих на «персоналку» Шульц не поступает и это явно не общение с каким-то абонентом (или как там у них это называется?).

Но, наверняка, они бы сделали вывод, что Ольга вербализирует свою часть телепатического разговора с кем-то. Они же уже сотню лет имеют дело с проявлениями магии на Эльдаре — и такой вывод напрашивается сам собой! Тем более что мое имя она озвучила. А если она до этого давала показания, то сложить два и два и сделать нужный вывод — дело нескольких секунд.

А так все наглядно — в спальне в двух шагах от объекта охраны проявляется еще одно несанкционированное «тело». Удивительно, что они сразу не ломанулись в дом — скручивать, нейтрализовывать, пресекать и не допущать. Но возможно в их распоряжении есть какое-нибудь дистанционное сквозь-стены-бьющее оружие. Нажал на кнопочку — и Альфирин заваливается с дыркой в башке. Или вообще — пеплом оседает на пол. Не хотели травмировать ранимую душу Ольги Шульц?

Или выжидали, давая подопечной поговорить с потенциально опасным субъектом и получить какую-нибудь информацию?

А тут вдруг наблюдатели решили перейти к активным действиям. А какой еще смысл физически находиться внутри дома? Больше чем уверен, что у них есть средства для удаленного съема и аудио- и видеоинформации. Так что и морду мою уже «срисовали» и голосок мой нежный записали. И — вообще, Штирлиц теперь никак не отмажется…

И есть у меня такое подозрение, что у землян имеются и другие сюрпризы в наличии, после которых глупенький Альфирин Ферн не кафедру со студентками получит, а будет обживать комфортабельную лабораторию… в качестве подопытной крыски… Студентки и кафедра будут, но — по другую сторону бронированного стекла.

— Э-э… Ва… Оль, пойду я, наверно? — Заторопился я, скидывая ноги с обиженно тренькнувшей оранжевыми сигналами кушетки. — Ладно? Ты не обижаешься, нет?

А сам внимательно смотрю на дверь в ванну — она едва-едва открывается, а после моих слов — застывает, оставляя щель примерно в ладонь.

А за дверью — вроде бы никого. Но — моя ж драгоценная интуиция — уже в голос вопит, что за дверью находится какая-то неведомая опасная хрень, от которой желательно держаться подальше, если только Альфирин Ферн не планирует задерживаться на Тропах Мертвых на недельку-другую регенерации для… или вовсе на Тропу не попасть, по причине попадания в другое место, не менее некомфортное.

— Да мне похеру! — Очень невежливо отмахивается девушка, все так же, сидя на полу ванной. И совсем невежливо добавляет. — Уйёбуй…

Но красиво, зараза, сидит — вся такая голенькая, расстроенная и беззащитная. Так бы и утешил бы. Но…

— Ты… вы б халатик надели, Ольга Александровна… При посторонних-то.

Она смотрит на меня со злостью, и я чувствую, что если не буду «фильтровать базар», то меня опять скрутит — вряд ли она разобралась, из-за чего я по полу катался. И тогда ни о каком бегстве не может быть и речи. А так — с глаз долой, из сердца вон. И чем раньше, тем лучше. А чем дальше, тем еще лучше!

— Только не злитесь, Ольга Александровна! — Но тут же на всякий случай уточняю — вдруг не сообразит. — На меня. Вы, когда на меня злитесь, это… немного неприятно. Мне.

— Во-о-от оно что… — Кивает понятливо головой…

Нет, правда, очень сообразительная девочка — расстроена по самое не могу — а все равно умудряется соображать и выводы делать.

— Да, мне уже сказали. — Слабо и грустно усмехается. — «Во избежание жертв и разрушений материально-технических ценностей»… и новости я читала… подсунули… «и для минимизации жертв среди аборигенов».

Во-о-от оно что. Кто-то уже сказал. Ну, особым умом, чтобы сложить два и два и прийти к правильным выводам, тут обладать не нужно. Видимо, девушка уже на кого-то разозлилась разочек. Отсюда и вчерашнее ночное светопреставление по всей планете.

А я думал — Вальянира.

И она считает невольную активацию моей рабской метки следствием своих особых проснувшихся умений и экстраполирует это на всех окружающих, а не конкретно на Альфирина Ферна. Вот такую вот свинью подложил я соотечественникам Ольги. Но она, как девушка сердобольная и ответственная, конечно же, не будет творить параличи и инфаркты направо и налево. До этого ж не творила? Во всяком случае, специально. Не изолировали ж ее, верно?

А «слушатель» за дверью все стоит и стоит. И войти в ванну попыток не делает. Только вот интуиция уже просто верещит о том, что еще минута и даже по Тропе уйти будет невозможно — долбанут чем-нибудь через стенки дома и — на хирургический стол, на обследование. Опыты ставить, чтобы определить, как это неживой организм умудряется быть живым — ходить, разговаривать и глазки девушкам строить.

Оля тяжело, цепляясь за стены, поднялась на ноги и содрала рукой с вешалки нечто белое махрово-воздушное. Накинула на себя. М-м-м… очень миленько. Очень. Если б не «слушатель» за дверью, я б остался. На чай. Пару чашечек.

— И куда ж ты пойдешь, Альфирин? — Поинтересовалась она уже достаточно спокойно.

— Ну… у меня свои Пути. Так я… пойду? Ладно?

— Может, скажешь, что со мной происходит? А? — И посмотрела эдак жалобно. Да, женщины это умеют!

Да в том-то и дело, что с тобой, землянка, происходит что-то непонятное! В том-то и дело! Но когда дело касается Вальяниры…

— Ну… Вальянира Акхенди. Хранительница Пламени. — Осторожно информирую я.

— Знаю. Дальше.

Знает она, как же!

— Она типа бессмертная. Ну, чисто практически. И переселяется из тела в тело ради сохранения знаний народа.

Методичка «Самым маленьким о цивилизации Эльдар». М-да. А тетенька уже злая-злая…

— Дальше. Что-нибудь, чего я не знаю.

— Только не злитесь, Ольга Александровна!

— Да не злюсь я! — Раздраженно. — Говори! Дальше!

— Вот… она вас и выбрала, Ольга Александровна… как вместилище своей души, так сказать…

— Я же сказала… — Уже просто шипит. — Что-нибудь, чего я не знаю!

В ожидании боли от Метки я невольно сглатываю и выдавливаю:

— Пробуждение Вальяниры в Сосуде занимает от одного дня до декады.

Уж этого она точно не знает. Стоп! Есть же «звезда» Орочиласку! Если их раскололи, то я в принципе не могу сказать чего-то, чего не знают земляне. Разве что рассказать какие-нибудь пикантные подробности из личной «домашней» жизни Хранительницы Пламени.

— Сосуд — это я? — Криво улыбается девушка, ожидаемо сосредотачиваясь на самом для себя животрепещущем.

— Ну… типа того.

— А прежнее содержимое Сосуда… куда?

Очень правильный вопрос, Ольга Владимировна. На вашем месте я бы тоже его задал.

Но дальше выжидать уже нельзя. Я формирую вход на Тропу, ведущую к оставленному мною пару часов назад маяку.

Быстро отвечаю. Пока обдумает, пока разозлится — я уже буду далеко. Лишь бы не здесь, «в гостях у Оли», меня скрутило.

— На Тропу, госпожа Шульц. На следующий круг перерождения. Но следующее перерождение у вас будет исключительно удачным — интеллект, общественное положение, удача — потому что…

Тикаем! Еще пара секунд и она меня «приласкает» — по глазам вижу!

И вижу, как резко распахивается дверь.

Но вот уж кого совершенно точно я не ожидал тут увидеть, так это командира «звезды» — Орочиласку!

Оскаленная рептилья морда с горящими зелеными глазами с вертикальными зрачками. Тоже очень злой! И рука с растопыренными когтями несется к моему лицу.

Цап! Больно! Но — не так, как от Метки. По сравнению с болью, передаваемой по метке — ерунда!

И — спасибо ему огромное! — Оля тоже не ожидала увидеть тут рептилоида, так что ее злость конкретно на меня быстро проходит, сменяясь удивлением от неожиданного (видимо) вторжения.

А горячий ветер Тропы уже трет наждаком внутренности. И вцепившуюся в мое лицо чужую руку. Ну, делать нечего — извините, мастер Орочиласку, но лягушка очень не хочет на вивисекцию! Я делаю вход на тропу за собой узким-узким и шагаю назад. И закрываю вход на Тропу за собой. Где-то в середине чужого предплечья.

Ольга, поплотнее запахнув халат, отстраненно следила за Орочиласку.

Зашипевший драконид резко отдернул руку от чего-то серого и переливающегося, на что даже смотреть было неприятно. Это нечто образовалось на месте реакапсулы и сидящего на ней Альфирина. Образовалось и пропало, сжавшись в косую, преломляющую свет, плоскость, а потом — в линию, а потом — в точку. Только в лицо ударил жаркий воздух. И не осталось ни Альфирина, ни трети кушетки реанимационной капсулы… ни кисти руки драконида — неведомое «нечто» оттяпало ему правую руку по середине предплечья.

«Надо будет подать заявку на установку новой реакапсулы» — Равнодушно подумала Оля, рассматривая две складывающиеся половинки кушетки. Одного сегмента, среднего, не хватало, треть кушетки исчезла вместе с этим… некромантом ушастым.

Темно-красная кровь слабым фонтанчиком прыснула в кафельную стенку ванной из культи драконида. Тот глухо зарычал и пальцами левой руки быстро залез себе подмышку, что-то там прижал. Фонтанчик иссяк. Теперь кровь тяжелыми редкими каплями падала на пол.

— У моей охраны должна быть «Купель». — Ровно проговорила Оля на квенди. И пояснила на вопросительный взгляд зеленых змеиных глаз. — Реанимационная капсула военного образца.

— Благодарю, госпожа Шульц. — Светски склонил голову драконид. — Было бы очень кстати. Надо к кому-то обратиться? У кого-то попросить? Не затруднит ли вас замолвить за меня словечко перед господином Фроловым?

Оля отмахнулась и, присев, вытащила из стенного шкафчика аптечку. Стандартную, для колонистов кислородных планет с неагрессивной средой. Ни разу до этого не использовавшуюся — даже пломбы срывать пришлось. На вопрос Орочиласку она отвечать не стала — по ее мнению, загрохотавшие в коридоре тяжелые шаги лучше всего отвечали на вопрос раненного драконида.

— Жгут наложу. — Ответила она. — Реакапсула, наверно, в десантной шлюпке. И вас до нее еще довести надо. А моей реакапсулой воспользоваться уже не получится. — Она кивнула на «сложенную» кушетку.

— О! А вы умеете? — Восхитился Орочиласку. — Накладывать жгут?

В общем-то, вопрос оказывался риторическим — Оля уже довольно ловко затягивала жгут выше бицепса дракнида.

— Стандартная базовая подготовка космонавта. Разумеется. А так же: делать перевязку, вправлять вывихи, фиксировать переломы, проводить реанимацию стандартными реанимационными комплексами…

— Великолепно!

— Чего не скажешь о ваших действиях, господин Орочиласку! — Послышался от двери в ванну женский голос. — Кстати, постарайтесь не двигаться. Во избежание… ну, вы должны знать правила, если я не ошибаюсь.

В дверях стояла Ирина Залюбина. Командир ее личной (м-да, дожили) охраны. Забрало шлема легкого черного скафандра-доспеха атмосферного типа сейчас было откинуто вверх. И с ее щеки большими глазами жалобно смотрел белый щеночек… судя по цвету «татушки», хозяйка была раздражена. Сильно раздражена. Даже, скорее, зла!

Вот и наплечный излучатель «смотрит» точно в лоб драконида. И, судя по почти живому шевелению, когда драконид дернулся (Оля опрыскивала из баллончика место среза), излучатель был активирован. Красноватый голографический огонек-проекция в жерле ствола (будто излучатель вот-вот выстрелит) говорил о желании телохранителя донести до провинившегося ВСЮ степень ее неудовольствия.

Тот постарался застыть и не делать лишних движений. Свояк свояка видит издалека, и Орочиласку не сомневался ни чуть — что эта серьезная человеческая девушка без колебаний пустит в ход оружие… и сделает это профессионально, не дав ни уклониться, ни убежать, ни, тем более, напасть.

— Ирина… Ира… Ирак… лиевна. — С трудом выговорил он. — Не ошибаюсь, нет? Так вот — вы не понимаете! Некромаг — это крайне опасный…

— Мне это неинтересно. — Невежливо перебила Ирина. — Это вы будете Фролову рассказывать. И, если у него не будет настроения, то еще и показывать. В лицах. Кстати, вы официально задержаны Слежбой Безопасности Поселка, как нарушитель режима. Скорее всего, вам будут предъявлены обвинения в незаконном проникновении не только на охраняемую территорию Поселка, но и в частное владение. Кстати, это серьезный проступок. — И обратилась к Ольге. — Ты как?

Оля метко закинула в мусороприемник использованный одноразовый шприц-тюбик из-под комплексного препарата — обезбаливающее-обеззараживающее-противовосполительное-кровеостанавливающее-и-много-много-чего-еще — придавила тампоном идеально ровное, будто молекулярным резаком, место среза, и почти силой заставила Орочиласку вытащить левую руку из подмышки и придерживать этот тампон. Ответила максимально едко:

— Я? Да просто замечательно!

— Прекрасно. — Серьезно кивнула Ирина, сделав вид, что не заметила сарказма. — А ну-ка, замри!

Оля в некотором недоумении замерла. Телохранитель подошла ближе, отцепила от пояса какой-то прибор в виде синего двадцатисантиметрового бруска. И подняла его на уровень Олиных глаз. Крышечка бруска с тихим шипением испарилась, и где-то на полметра выплюнулся «веник», светящийся белесыми нитями, с крохотными белыми искорками на концах. Будто пучок ковыля на ветру.

В приборе Оля распознала какую-то модификацию универсального анализатора-щупа. Видимо, военная модель — очень уж габаритный и грубоватый… как и все у военных.

Нити-сенсоры прибора, быстро увеличиваясь в длине, невесомо мазнули Олю по лицу, макушке, затылку, вискам, шее, плечам и груди. Спустя секунду — сжались в несколько светящихся толстых жгутов, впившихся (по-прежнему, неощутимо для девушки) в глаза, макушку, виски и центр груди…

Орочиласку, открыв рот, следил за происходящим… не забывая выполнять рекомендацию не двигаться — ствол излучателя Ирины по-прежнему смотрел ему между бровей.

— Отомри. — Тихо скомандовала Ира. — Ну? Чего, спрашивается, расстраиваешься? — Она провела пальцем по одной из граней прибора, и нити опали быстро истаявшими искорками. — Смотри… — Она разделила один из ресурсов своего имкома для Ольги, и та увидела замигавший красным значок. — Открывай-открывай! Смелее! Читай! Ты — на девяносто восемь процентов Ольга Александровна Шульц, гражданка Земного Союза, идентификатор такой-то, возраст, должность, квалификация…

— А два оставшиеся процента — это кто? — Буркнула Оля.

Ирина доверительно наклонилась вперед:

— Чисто между нами, девочками… на мне этот прибор сегодня вечером показывал девяносто два с половиной…

Ирина скосила глаза на молчащего драконида, задумчиво разглядывающего свою культю. Тот поднял взгляд и нахмурился:

— М? Вы что-то сказали? Я ничего не слышал! Это ж между вами, девочками…

Секунду Ирина молча смотрела на драконида, потом, наконец-то, обратила внимание на его руку.

— Ой. — Безо всякого выражения оценила она увиденное. — Вы, кажется, ранены, Орочиласку?

— Есть немного. — Оскалился тот.

— Ну, так идемте же быстрее же! А то истечете кровью — а мне отписывайся!

Излучатель на ее плече, пискнув, поднял раструб в потолок и застыл в таком положении.

— Будем вам новую ручку делать. Хотя, даже страшно вас приобщать к достижениям современной медицины — с вашей-то склонностью засовывать руки туда, куда собака… ну, вы поняли, наверно, да?

— Еще бы! — Воскликнул Орочиласку. — Ирина И… И…

— Просто Ирина. — Вздохнула девушка.

— Ирина, а не затруднит ли вас показать мне как-нибудь вечером окрестности прекрасного города Джа-Ларак… Какая вам разница — что со мной под ручку, что в ста шагах в качестве наружного наблюдения, м?

— И какой мне в том интерес?

— А я вас ножички научу кидать. — Подмигнул драконид. — С двух рук. А… нет. С двух не получится. Ну, тогда приемчик покажу.

Будь Оля в другом настроении, обязательно отметила бы не только тень явной заинтересованности на лице старшего лейтенанта Ирины Залюбиной, но и вспыхнувшую желтым татушку кролика на ее щеке, отреагировавшую на эмоциональное состояние хозяйки — любопытство, жгучее женское любопытство.

— А на руку не обращайте внимания, прекрасные леди! — Беззаботно отмахнулся Орочиласку культей, ощутив себя в центре внимания. — Пятый раз уже. Отрастет, как… как хвост у ящерицы!

— Оль. — Ирина поспешила перевести разговор с явно заинтересовавшей ее темы на что-то другое. — Пойдем в мой коттедж — сюда сейчас на всех парах научники несутся и будут тут часа два замеры делать, просвечивать и простукивать.

Оля задумалась. Идти никуда не хотелось…

— А еще у меня там «арестованные» сидят. — Вздохнула Ирина, поняв затруднение подопечной. — В том числе Найристри Тан Таналиту и Суораниэль Вай Склонииру.

— Найристри — это хорошо… — Задумчиво протянула Оля. — Ей все нипочем. Пару ложек оптимизма — и все как рукой снимет.

Она отправилась наверх за одеждой и услышала из ванной:

— Нет, Орочиласку. Вы наказаны! И никакого вам женского общества не положено в течение недели, пока не починят руку… кстати, биопротез не хотите? Если биопротез — тогда быстрее. Но речь, в которой вы будете оправдываться перед Фроловым, все равно репетируйте.

— Обижаете, Ирина Ираклиевна! Речь была подготовлена еще до того, как я…

Что такое Тропа? Определений много с разной степенью зубодробительности и запутанности. Но вот — самое простое и доступное. И мне в свое время было достаточно его одного… что б там себе ни думали наставники Вальки. И уместное в данном случае.

Итак. Тропа — это та самая Пустота и Великое Ничто, в котором перед началом своих приключений так любят висеть и барахтаться различные вселенцы и попаданцы. На мой взгляд — ни убавить, ни прибавить!

Увы, но большинству из них (в умных книжках даже процентики этого большинства приводятся) так и не удается продолжить свое увлекательное приключение. Как и все нормальные разумные, они теряют свои оболочки (можно я не буду цитировать соответствующие главы из «Начал магии смерти»?) с последующим отправлением заблудшей души к следующему месту рождения… само собой — безо всякой памяти о произошедшем… ну, не предназначена Тропа для транспортировки материальных объектов, не предназначена!

Впервые на Тропу я попал не по своей воле. Более того, я даже не знаю, что явилось причиной. То есть, конечно, понятно — смерть. А вот из-за чего? Видимо, я даже не успел понять, что меня убило. Может, машина на тротуар вылетела. Или метеорит. Или война началась, и меня распылило раньше, чем нервные импульсы просигнализировали мозгу о разрушении тела… По невыясненной причине (тут опять можно цитировать и цитировать перечень этих причин из соответствующих талмудов), на Тропе я не задержался — меня буквально впихнуло в тушку (на тот момент это была именно тушка) эльфенка, приложившегося башкой о камень. Как звали эльфенка — история умалчивает. Ни языка, ни знаний, ни навыков. Сплошное расстройство. Так что и спросить я не мог. Да и не успел бы.

Ну, это опять-таки отдельная история.

Второй визит на Тропу тоже был незапланированным. Но, с другой стороны, без этого визита я бы и не состоялся, как некромаг. На сей раз, будто компенсируя отсутствия ощущений от первого раза, второй раз я прочувствовал от и до. А потом еще «добирал» «приятные» ощущения на Тропе, пока не сообразил, как «выплюнуться» обратно… и желательно — в отремонтированное тело, а не в головешку, оставшуюся от меня к тому моменту.

И — да — кажется, это тоже отдельная история. Со стенаниями, соплями, причитаниями, жалобами и мольбами, обращенными к Мирозданию.

Так я с Тропы и вывалился: в левой руке — отрезанная кровоточащая кисть драконида, под жопой — белоснежный пластик разломанной кушеточки, правая рука — собрана в «щелбан» и готова к причинению «Праха» всей окружающей органике. Красавец!

В горах Хебета, в трех километрах от поселка Вуки-Вуки было не так уж и темно… для дроу. И для тех, кто маскируется под дроу. И для магов.

Но против физики и физиологии (даже при поддержке магии) особо не попрешь — и перед моими глазами все еще водили хорововод пятна и круги после уютной и, самое главное, ярко освещенной душевой комнаты Ольги Шульц.

И ощущения ни о чем не просигнализировали. Ну, разве что интуиция слабо трепыхнулась… но куда ей после такой нервотрепки и сплошных разочарований?

Бац!

Первый удар в затылок бросил меня носом в камни. Лич не лич, Кощей Бессмертный или кто там еще — не важно — мозги в башке есть, и им очень не нравится, когда по ним лупят. Так что в глазах начался натуральный звездопад. И, разумеется, я оказался дезориентирован… чего нападающий и добивался.

Видимо, одного удара нападающим показалось мало, и меня приложили по голове второй раз (кстати, очень грамотное решение лю… разумных, ответственно подошедших к нападению на меня).

Бац! Звезды! Темнота… И совсем не Тропа — просто темнота.