Прокурор идет ва-банк

События разворачиваются

Еще в Москве Оболенцев заручился рекомендательным письмом, чтобы поселиться в недорогой гостинице, принадлежащей Союзгосцирку.

Эта всесоюзная здравница была «хлебным» местом для артистов. Работа здесь всегда считалась престижной и высоко оплачивалась.

Действительно, отдыхающие из районов Дальнего Севера, где многие о цирке лишь читали или видели его только в кино, с огромным удовольствием ходили на представления.

Поэтому гостиница была постоянно переполнена и попасть в нее простому смертному не представлялось возможным. Хотя многие всеми правдами и неправдами стремились поселиться именно в ней, и не потому, что цены за номера без особых удобств были на порядок ниже, чем в городских гостиницах. Потом, где-нибудь в забытом богом поселке или городишке, это давало возможность рассказать о знакомстве со знаменитостью, а то и о необыкновенном романе. Влекло общение с артистами.

Оболенцев и Ярыгин прилетели из Москвы поздно вечером, поэтому дежурный администратор схватился за голову, увидев рекомендательное письмо из Госцирка.

— Где же я вам возьму два отдельных номера?

— Мы согласны на двухместный! — успокоил его Оболенцев.

— Да? — обрадовался администратор, но тут же снова заохал: — А где я вам возьму двухместный номер?

На этот вопрос у друзей ответа не нашлось. Администратор поскреб лысину и, глядя на них хитрыми глазами, предложил компромисс:

— Есть у меня один двухместный, где уже прописан эксцентрик…

— Нам нужен отдельный номер! — сразу отказался Оболенцев.

— Вы меня послушайте! — улыбнулся администратор. — Я же вам не сказал, что эксцентрик там проживает. Он там просто прописан. А вы будете в номере вдвоем.

— А где будет жить эксцентрик? — не понял Ярыгин.

— Он уже живет! — охотно поделился сплетней администратор. — С клоуном!

— Эксцентрик — женщина? — спросил Ярыгин.

— Это для вас имеет значение? — и, видя полнейшую растерянность друзей, добавил: — Не ломайте головы. Это мои проблемы. Ключи будут только у вас! — завершил разговор администратор. — А голову ломать будем, когда обстоятельства возьмут за горло. Хорошо?

Такой вариант устроил и Оболенцева, и Ярыгина, тем более что документы по делу на этот раз можно было держать в городской прокуратуре. Прокурор города был вызван в Москву для доклада, который откладывался со дня на день, а его заместитель трепетно исполнял все указания Надеинова.

— Хорошо! — согласился Оболенцев и предъявил свое служебное удостоверение. — Запасной ключ отдайте нам.

— Конечно, конечно! — всполошился администратор, увидев грозную книжицу прокуратуры СССР.

Он отдал друзьям оба ключа и долго смотрел им вслед. Затем набрал номер:

— Товарищ полковник! Циркач беспокоит. У нас остановились: Оболенцев из союзной прокуратуры, следователь по особо важным делам, и Ярыгин, майор из МВД.

— Глаз с них не спускай, Циркач! — помрачнел Багиров. — И чтобы ушки на макушке, ясно?

— Будете довольны, товарищ полковник! — залебезил администратор.

Номер в цирковой гостинице друзьям понравился.

— Такой номер — и за копейки! — удивился Ярыгин.

— Не удивляйся! — успокоил его Оболенцев. — Это же ведомственная гостиница. Им нет резона увеличивать плату. Чисто символически берут. Но удобств таких, как в пятизвездочном «Империале», нет.

— Пустили Дуньку в Европу! — заворчал Ярыгин. — И звездочки ему не как в «Империале», и удобства не под кроватью.

— Под кроватью, — засмеялся Оболенцев, — удобства только в госпиталях!

Утром Борзова разбудил звонок Липатова. Звонил он из Москвы. В городской квартире, расположенной в центре, жизнь у Липатова начиналась рано. Из-за шума он по-стариковски просыпался чуть свет. А уж если проснулся, то и все его люди должны были если не работать, то хотя бы не спать.

— Как дела? — спросил он бодро.

Липатов уже успел плотно позавтракать, выпить большую кружку крепкого кофе и чувствовал себя молодо и бодро.

— Нормально! — спросонья отвечал Борзов, еще не осознав полностью, что с ним говорит патрон. — Кто это?

— Липатов! — засмеялся шеф. — Не проснулся еще? Пора, пора! Кто рано встает, тому бог дает.

— Егор Сергеевич! — сразу сбросил с себя остатки сна Борзов. — Богатым будете, не узнал, простите великодушно.

— Да ладно тебе, Петр! — оборвал его медовые речи Липатов. — Слушай меня внимательно: сегодня прилетает министр на отдых. Ну, ты знаешь его. Хороший человек. Наш человек. Чтобы у него было все в порядке. Отдых по высшему разряду. Ни одного замечания.

— За вами машину посылать?

— Куда? В Москву? — засмеялся довольный Липатов.

— Вы в Москве? — оторопел Борзов.

— Вечером вызвали! — поделился Липатов. — Сразу в самолет, и вот я здесь! Только после тишины в моем доме не могу привыкнуть к шуму столицы. Такое впечатление, что здесь и спать не ложатся. Не скучай, завтра буду дома.

Он, как всегда не прощаясь, повесил трубку, а у Борзова опять остался нехороший осадок на душе.

Потирая глаза, он взглянул на сопящую рядом супругу и ощутил желание. Так было всегда, когда Липатов «унижал» его. В такой момент ему очень хотелось овладеть женой, своей женой, которую он уже привык считать чуть ли не женой Липатова.

Но попытка его на этот раз закончилась плачевно: когда Борзов стал целовать ее голую спину и дошел до все еще крепкой попки, опять раздался телефонный звонок.

— Тьфу… В такую рань! — недовольно цыкнул он и, оставив супругу в покое, пошел к телефону. — Кто беспокоит? — грубо спросил он, в полной уверенности, что это не Липатов, поскольку на междугородный звонок не был похож.

— Петр, это — я! — услышал Борзов голос Багирова. — Ты что, с левой ноги встал?

— Нет, с жены! — пошутил Борзов.

— Осложнение возникло! — беспокойно проговорил Багиров. — Поговорить необходимо.

— Давай поговорим!

— Разговор не телефонный!

— Меня не прослушивают!

— Не уверен!

— Ты думай, о чем говоришь! — нахмурился Борзов.

Старинный друг начинал его раздражать. Но замены ему пока не было.

— Прокурора нашего срочно вызвали в Москву! — сообщил Багиров. — А его заместитель — человек Генпрокуратуры.

— Приезжай! Как раз к завтраку, Глаша что-то такое с грибами варганит.

— Я твоего атлета задействую! — предупредил полковник. — Заедем с ним кое-куда…

— Хорошо! Тащи и его к нам на завтрак. Пусть привыкает.

— Это что-то новенькое! — изумился Багиров. — Ладно, потом расскажешь.

— А что тут рассказывать? — усмехнулся Борзов. — У них скоро с Риткой свадьба. Считай, что ты приглашен.

— Спасибо за приглашение! Через полчаса будем.

— Не торопись! — назидательно предупредил Борзов. — Тамара Романовна еще не вставала.

— Понял! Пока! — Багиров повесил трубку…

Багирова тоже начинал раздражать старинный друг. Хотя своей карьерой он был обязан ему.

Но груз благодарности давит иногда невыносимо. И Багиров как раз был из такой категории лиц. Он просто физически ощущал свою зависимость от друга. С каждым годом нести эту ношу становилось ему все сложнее и сложнее.

Прямо возле подъезда Багирова ожидала новенькая белая «шестерка», за рулем которой сидел Валера.

Он сел в машину, и «шестерка», поднимая шлейф пыли и визжа на крутых поворотах, понеслась по серпантину шоссе все выше и выше в гору.

Внезапно пошел дождь, крупные капли забарабанили по машине, смывая с нее пыль.

— Петр Григорьевич пригласил меня на свадьбу! — поведал Валере Багиров. — Поздравляю!

— На свадьбе и поздравите! — буркнул Валера. — А то мне просто не верится, что это действительно произойдет. Вы давно дружите с Петром Григорьевичем?

— С пионерского детства! — засмеялся Багиров. — Он был барабанщиком, а я — горнистом. И в комсомоле вместе. В комсомоле и тогда, Валера, играли в детские игры, а пили по-взрослому… Твой будущий тесть еще в те времена был всегда готов на халяву, как юный пионер…

— Петра Григорьевича не надо! — нахмурился Валера.

— Ну да, вам же с Цвяхом за анашу хорошо припаяли, а он вас из дерьма вытащил, — ухмыльнулся Багиров. — Но чьими ручками-то? А? Спроси как-нибудь у будущего тестя.

Валера промолчал. Он и сам знал, что Багиров приложил все усилия, чтобы вытащить его с Цвяхом из компании, отправившейся на нары за продажу наркотиков.

Белая «шестерка» вырулила на ровную дорогу, и Валера через минуту затормозил на зеленой лужайке возле светло-розового двухэтажного особнячка, прятавшегося в густой зелени.

Это был дом отдыха для работников второго звена горкома, обкома и других подобных учреждений.

Валера с Багировым вышли из машины и по деревянной лестнице поднялись на веранду, где стоял длинный стол, накрытый белой скатертью. Правда, белой она могла называться условно, потому что вся была покрыта кровавыми пятнами от пролитого вина. Тарелки с остатками очень неплохой закуски стояли на скатерти, напоминая о ночном пиршестве.

За столом сидел абсолютно пьяный Цвях, одной рукой он держал на коленях полуголую девчонку, а другой наполовину опустошенную бутылку шампанского.

Не обращая внимания на вошедших, Цвях то тискал за упругий зад девчонку, то отхлебывал шампанское прямо из бутылки. И громко кричал при этом:

— Люська… Ну их всех… к матери… Люська, а? Осточертело все… Поехали на Камчатку… или на Сахалин рыбу ловить… Во времена были…

Люська, увидев вошедших и ничуточки не смущаясь, мигом слетела с колен Цвяха и бросилась на шею Валере с воплем:

— Валерка!.. Любимый!

Валера молча стряхнул ее с себя, так что она стукнулась о стоявший рядом стул, и подошел к Цвяху.

— Серега! — Он забрал у Цвяха бутылку с остатками шампанского. — Срочное дело. Идти можешь?

Цвях посмотрел на него мутным взглядом и потянулся за бутылкой, которую Валера поставил на стол, но не удержался и упал.

Валера подхватил падающего Цвяха и под звон скатывающихся со стола бутылок потащил его во двор, где сразу же сунул под кран с холодной водой.

Но Цвях после первого купания в себя не пришел.

— Очнись, олух! — заорал на него Багиров. — Прозевал, болван! Оболенцев с опером приехали. Понимаешь? Опять приехали!

— Опером, опером, каким еще опером? — с трудом ворочая языком, глупо улыбался Цвях.

— С Волкодавом! — заорал на ухо Цвяху Багиров. Валера опять сунул дружка под струю холодной воды. Цвях стал трезветь.

— У-у-у, мать… — невнятно выругался он. — Оболенцев с Волкодавом?.. А где поселились?

— В гостинице цирка! — сказал Багиров, с отвращением глядя на Цвяха.

— Моя задача? — заискивающе спросил тот Багирова.

Багиров притянул его к себе за ворот и жестко, с угрозой произнес:

— Не спускай с них глаз, понял?.. Еще раз упустишь, пеняй на себя! И торгашам втолкуй, что у Оболенцева ничего нет, пустой он. Но будет брать на «пушку».

— Все сделаю! — поклялся Цвях. — Больше ошибок не допущу.

Оставив мокрого и жалкого Цвяха окончательно приходить в себя, Багиров с Валерой отбыли к Борзову на завтрак…

Гостиная в квартире Борзовых всегда вызывала у Багирова восхищение: импортная мебель, серванты и полки забиты старинным фарфором, хрусталем, множеством иностранных безделушек, на полу — персидский ковер горчичного цвета, в углу японский телевизор «Сони» и видеомагнитофон, а рядом музыкальный центр «Пионер».

Стол, покрытый накрахмаленной белой скатертью с богатой вышивкой, уставлен изысканными закусками.

По всему было видно, что гостей ждали, хотя хозяева были одеты по-домашнему, показывая, что гости — никакие и не гости, а свои, родные.

Борзов как залез утром в махровый халат, так и не думал вылезать из него, а Тамара Романовна ради гостей нарядилась в шелковое кимоно и надела на левую руку кольцо с большим бриллиантом.

Рита была хоть и накрашена вызывающе, но одета в обтягивающие джинсы и легкую, свободного покроя кофточку.

Гости выглядели бедными родственниками, несмотря на то, что Багиров украсил летний китель орденскими колодками и ведомственными знаками отличия.

Рита при виде Валеры зарделась, как девочка, и подставила ему щечку для поцелуя. Валера не отказался бы и от большего, но послушно запечатлел поцелуй на ее щеке.

— Руки мыть, за стол садиться! — скомандовала Борзова.

— Кашку есть и спать ложиться… — дополнила Рита и оглянулась на Валеру.

Очень ей надоело играть перед белокурым атлетом девственницу, но она дала слово матери и потому терпела, хотя и страдала от неудовлетворенного желания.

Гости послушно отправились мыть руки.

Все сели за стол в приподнятом настроении, хотя на лице Багирова нет-нет да и мелькало облачко озабоченности.

— Кто за уничтожение Наполеона, прошу голосовать! — предложил Борзов и сам первый поднял руку.

Все охотно последовали его примеру.

Он достал из бара бутылку французского коньяка «Наполеон» и налил всем в хрустальные пузатые бокалы.

— День рабочий, — объявил он, — хватит по пятьдесят грамм. За что пьем?

— За процветание! — предложил Валера.

— Твой номер восемь, когда нужно — спросим! — осадил его Борзов.

— За нашу королеву! — предложил Багиров. — За Тамару Романовну!

— Ура, ура! — поддержал друга Борзов. — Гип-гип, ура!

Все дружно выпили и, как по команде, закусили. Сразу же наступило оживление, все стали раскованней и свободней себя чувствовать. Да и отсутствием аппетита никто из присутствующих не страдал.

Быстро смели закуски, особенно черную и красную икру, а тут Глаша подала и горячий завтрак: жюльен из грибов с дичью.

А под жюльен не выпить было просто грех, и Борзов опять налил всем присутствующим по пятьдесят граммов действительно замечательного коньяка.

После такого завтрака говорить о делах, тем более о неприятных, не хотелось совершенно. Багиров и не вспоминал о них.

А Борзов просто забыл, зачем приехал старый друг. Приехал и приехал!

Рита первой сорвалась из-за стола.

— Мама, мы опоздаем!..

— Куда это вы намылились? — спросил Борзов.

— Не опоздаем! — успокоила дочь Тамара Романовна, не обращая внимания на вопрос мужа.

— Я не собираюсь туда ехать к шапочному разбору! — капризничала Рита.

Борзов опять почувствовал себя пустым местом и разозлился:

— Неужели трудно ответить, куда это вы направляетесь? — спросил он гневно.

— Спрашивай нормально, — заметила жена, — тогда получишь ответ, а то: «намылились»… Солидный с виду человек, на солидной должности…

— Ладно, не выступай! — промямлил виновато супруг.

— Сейчас поедем! — пообещала Тамара Романовна дочери. — Валера обещал свозить нас с Риточкой на бельгийскую моду. Надеюсь, он тебе не понадобится так уж срочно. Мы поедем на белой «шестерке», а ты возьмешь «Волгу».

Борзова не спеша встала из-за стола, почувствовав, что несколько переела.

— Валера, заводи машину, я сейчас! — приказала она.

Когда поклонники бельгийской моды уехали, Борзов обратился к Багирову:

— Выкладывай теперь неприятности!

— После радости — гадости! — усмехнулся Багиров. — Из Москвы приехали следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Оболенцев и Ярыгин, Волкодав из утро.

— Отдыхать или по делам? — спокойно спросил Борзов.

— Они уже были здесь неделю назад, — сказал Багиров.

— Цвях тебя поставил в известность, что москвичи копают здесь что-то?

— Я ему уже вправил мозги! Теперь будет внимательнее.

— Ладно, это твои трудности! — раздраженно заметил Борзов. — Мне утром звонил Липатов. Министр едет, надо встретить его по высшему разряду.

— Юрпалову позвони! — напомнил Багиров. — Он у нас отвечает за прием и развлечения.

— Ты прав! — согласился Борзов.

Он знал телефон Юрпалова наизусть и набрал его машинально.

— Юрпалов! Гости на «Белую дачу» заезжают, надо подготовить все по высшему разряду, — приказал он, не поздоровавшись.

— Я всегда готов! — засмеялся тот. — Как пионер!

— Тогда через десять минут встречаемся на прежнем месте! — предложил Борзов.

— Еду! — согласился Юрпалов.

Через минуту белая «Волга» мчалась прямо по осевым линиям улиц. Встречные офицеры ГАИ отдавали ей честь, вытягиваясь во фрунт.

Удобно расположившийся на заднем сиденье, попыхивая трубочкой, Борзов решил все же вернуться к теме, так беспокоившей Багирова.

— Что ты так всполошился?

— «Важняк» не на мелочь, Петр. Он на крупную дичь! — Багиров так резко развернул руль, что машина вильнула и Борзов ударился о стекло.

— Осторожнее! — досадливо поморщился он. — Ты, что ли, ему нужен?

— Я один для него тоже не фигура! — многозначительно посмотрел в зеркало заднего обзора на друга полковник.

Борзов, поймав его насмешливый взгляд, разозлился.

— Не каркай! — раздраженно произнес он, отворачиваясь в сторону. — Чей он человек?

— Надеинова! — ответил Багиров, внимательно следя за дорогой. — Зама Генерального прокурора СССР.

— A-а! Того, из ЦК… Ничего, поперли из ЦК, попрут и из прокуратуры. Дай только время…

«Волга» остановилась в боковом проезде улицы. Тотчас же из-за угла появилась «Нива» Юрпалова.

Притормозив, Юрпалов вынырнул из машины и споро перетащил из «Нивы» два больших картонных ящика в багажник «Волги».

Пока Багиров закрывал багажник, Юрпалов подбежал к окошку «Волги», где Борзов опустил стекло. И хотя они в молодости все втроем работали вместе, отношение Борзова к Юрпалову было более сдержанным, чем к Багирову. Он постоянно держал его на дистанции.

— Все, как положено, по высшему разряду, Петр Григорьевич! — доложил он подобострастно.

— Будь под рукой, можешь понадобиться! — небрежно кинул ему Борзов.

— Жду-с! — поклонился Юрпалов. — Можете не сомневаться, Петр Григорьевич!

Никто из них и не видел Ярыгина, который из подъезда противоположного дома снимал всю происходящую сцену.

«Волга» сорвалась с места и, минуя узкие улочки с растрескавшимся асфальтом, вырулила на широкую, ровную трассу с белой разделительной полосой. Прибавив скорость, понеслась вдоль берега моря, где слева от дороги раскинулись каменистые неблагоустроенные пляжи, кишащие телами отдыхающих. Постепенно они сменились безлюдными песчаными просторами.

Но как только показалась роща, обнесенная высоким забором из бетонных плит, Багиров сбавил скорость.

Следующий за «Волгой» незаметный бежевый «жигуленок» также притормозил. За его рулем сидел Ярыгин. Подумав, он нажал на газ и обогнал «Волгу» с Борзовым и Багировым.

Проехав мимо массивных резных ворот с будкой милицейского поста, Ярыгин метров через сто притормозил и съехал на обочину.

Как только «Волга» подкатила к воротам, охранник вышел из будки и отдал честь. Затем он позвонил по внутреннему телефону, сказал несколько слов, и ворота медленно откатили в сторону, давая возможность машине проехать внутрь.

Ярыгин устремился к той части рощи, которая пока еще не была обнесена высоким забором.

Там он лихо забрался на самое высокое и густое дерево. С него было превосходно видно, как из старинного роскошного особняка выбежали трое спортивных парней. Два из них, открыв багажник «Волги», быстро вытащили и унесли в дом оба больших картонных ящика.

Багиров не выходил из машины. Зато Борзов на всякий случай устроил обслуживающему персоналу небольшую проверку.

Он внимательно осмотрел трехкомнатный вылизанный люкс. Остался доволен, но на всякий случай проворчал:

— Холодильники заряди как положено! — наставлял он главврача. — Что еще? Розы из спальни убери, министр не любит… Да, еще… Ненавязчиво расспроси его о других увлечениях. Если что, сразу звони…

Усаживаясь в машину и закрывая за собой дверцу, он вспомнил:

— Да, балык режь не как в прошлый раз, ломтями, по-деревенски, а деликатно и ровненько…

— Все будет сделано, Петр Григорьевич! — пообещал главврач заведения, угодливо закрывая дверцу отъезжающей машины.