Пропащий

Глава 27

Когда Крест подъехал, мы с Кэти были уже на улице. Она встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку. Крест взглянул на меня, вопросительно подняв бровь. Я нахмурился.

– Ты же собиралась ночевать у меня на кушетке…

– Я вернусь завтра. – С тех пор, как прибыла корзина с фруктами, Кэти была сама не своя.

– Может, ты все-таки объяснишь, что произошло?

Она засунула руки поглубже в карманы и пожала плечами:

– Мне просто надо кое-что выяснить.

– О чем?

Кэти отрицательно покачала головой. Я не стал давить. Она улыбнулась мне на прощание, и я запрыгнул в фургон.

– Кто она? – спросил Крест.

Я объяснил. Мы ехали по вечернему городу. За сиденьем лежали одеяла и пакеты с бутербродами для детей. Как и рассказы о пропавшей Энджи, они отлично помогали завязать разговор, и, в любом случае, у детей было что поесть и чем согреться. Я не раз наблюдал, как Крест творил настоящие чудеса, пользуясь этими нехитрыми средствами. В первый раз ребенок, как правило, отказывался от всякой помощи. Иногда даже ругался и вел себя враждебно. Но Крест не обижался – просто продолжал приезжать. Как он говорил, постоянство – ключ ко всему. Надо показать ребенку, что ты всегда на месте и готов помочь. И помогаешь независимо ни от чего, без всяких условий. Через несколько ночей он обязательно возьмет бутерброд, а потом и одеяло. И вскоре уже будет ждать, когда ты приедешь на своем фургоне.

Я протянул руку и достал бутерброд.

– Опять сегодня работаешь?

Крест наклонил голову и посмотрел на меня поверх темных очков.

– Нет, – буркнул он. – Просто сильно проголодался.

Некоторое время мы ехали молча.

– Слушай, Крест, до каких пор ты будешь ее избегать?

Он ткнул в кнопку радио и начал подпевать зазвучавшей песне. Потом неожиданно спросил:

– Ты сильно удивился, когда узнал, что у Шейлы был ребенок?

– Да.

– А ты бы удивился, если бы узнал такое про меня?

Я повернулся к нему.

– Ты не понимаешь ситуации, Уилл.

– Но я хочу понять.

– Давай-ка сосредоточимся на чем-нибудь одном.

На улицах в этот вечер было удивительно мало машин. Мы проехали почти через весь город и свернули на север по Гарлемской набережной. Заметив кучку детей под путепроводом, Крест остановился и заглушил мотор.

– Заодно и поработаем.

– Тебе помочь?

Он покачал головой.

– Я быстро.

– Бутерброды нужны?

Крест задумчиво оглядел свои запасы.

– Нет, у меня есть кое-что получше.

– Что это?

– Телефонные карточки. – Он протянул мне одну. – Я уговорил компанию «Телерич» пожертвовать нам больше тысячи таких. Детишки от них с ума сходят.

В самом деле: едва завидев Креста, дети так и кинулись к нему. Он знал свое дело. Я всматривался в их лица, пытаясь разделить общую грязную массу на отдельных индивидуумов с собственными желаниями, мечтами и надеждами. Выжить здесь непросто. И дело не столько в невероятной чисто физической опасности – с этим многие справляются. Главное, что разлагается и гибнет, – это душа, личность. Стоит разложению достигнуть определенного уровня – и все, конец.

Шейла выкарабкалась вовремя. А потом ее убили…

Я заставил себя встряхнуться. Сейчас не до того: надо сосредоточиться на работе. Работа поможет справиться с горем – пусть оно подстегивает, а не расслабляет. Надо делать свое дело. Ради Шейлы, как бы сентиментально это ни звучало.

Крест вернулся через несколько минут.

– Вперед и с песней!

– Ты не сказал, куда мы едем.

– Угол Сто двадцать восьмой улицы и Второй авеню. Ракель будет ждать там.

– А что там такое?

– Похоже на след, – улыбнулся он.

Мы свернули с шоссе и поехали через район новостроек.

Я заметил Ракель за два квартала. Это было не трудно. Размером с небольшое государство, он напоминал экспонат в музее современного искусства. Крест замедлил ход рядом с ним и нахмурился.

– В чем дело? – спросил Ракель.

– Розовые туфли с зеленым платьем?

– Это же коралл с бирюзой! – возмутился Ракель. – А красный цвет сумочки их объединяет.

Крест пожал плечами и остановил фургон перед домом с потускневшей вывеской «Аптека Гольдберга». Только я вышел, как Ракель немедленно заключил меня в объятия, похожие на мокрые резиновые тиски. От него густо несло одеколоном.

– Я так тебе сочувствую, – прошептал он.

– Спасибо.

Он отпустил меня, и я снова смог дышать. Ракель плакал. Слезы, смешанные с тушью для ресниц, оставляли черные полосы на щеках и скапливались в щетине на подбородке. Они отражали разноцветные уличные огни и делали его лицо похожим на рождественскую открытку.

– Эйб и Сэди ждут внутри, – сказал трансвестит Кресту.

Тот кивнул и вошел в аптеку. Я последовал за ним. Над дверью звякнул колокольчик. В помещении пахло вишневым освежителем воздуха. Вдоль стен тянулись полки, беспорядочно заваленные бинтами, дезодорантами, шампунями, леденцами от кашля и прочим аптечным товаром. К нам вышел старик в белой рубашке, вязаном жилете и очках для чтения со стеклами в виде полумесяца. Густая копна совершенно белых волос напоминала напудренный парик. Пышные кустистые брови придавали старику сходство с филином.

– Поглядите-ка! Это же мистер Крест! – Он обнял моего друга, похлопывая по спине. – Хорошо выглядишь.

– Ты тоже, Эйб.

– Сэди! – закричал старик. – Сэди! Это мистер Крест!

– Кто?

– Йог! Тот, что с татуировкой!

– На лбу?

– Он самый.

Я удивленно покачал головой, глядя на Креста:

– Ты, наверное, знаешь всех на свете.

– Такая жизнь, – пожал он плечами.

Из задней комнаты появилась старушка совсем маленького роста – она недотянула бы до полутора метров, даже если бы одолжила у Ракель его туфли на платформе. Взглянув на Креста, она нахмурилась:

– Ты что-то похудел.

– Оставь его в покое, – сказал Эйб.

– А ты замолчи. Ты хорошо ешь? – снова обратилась она к Кресту.

– А как же, – улыбнулся тот.

– Совсем исхудал. Кожа да кости!

– Сэди, ты можешь оставить человека в покое?

– Молчи, говорю! – Она заговорщически улыбнулась. – Я приготовила штрудель. Хочешь?

– Спасибо, потом.

– Я положу тебе с собой.

– Отлично, спасибо. – Крест повернулся ко мне. – Это мой друг Уилл Клайн.

Старики посмотрели на меня печальными глазами.

– Ее жених?

– Да.

Некоторое время они рассматривали меня. Потом обменялись взглядом.

– Не знаю, – проговорил наконец Эйб.

– Вы можете ему доверять, – сказал Крест.

– Можем, не можем – не важно. Мы здесь как священники, мы не болтаем. Ты же знаешь. А она насчет этого особо предупредила – никому ничего.

– Я знаю.

– Если мы начнем болтать, то какой от нас толк?

– Понятно.

– Ведь нас могут убить, если что.

– Никто не узнает, даю вам слово.

Старики опять посмотрели друг на друга.

– Ракель хороший парень, – задумчиво сказал Эйб. – Или девчонка – я не знаю, все время путаю.

Крест шагнул к ним.

– Нам очень нужна ваша помощь.

Сэди взяла мужа за руку. В этом жесте сквозила такая интимность, что мне захотелось отвернуться.

– Она была такая красавица, Эйб…

– И такая милая, – подхватил тот и вздохнул, глядя на меня.

Вдруг дверь открылась, колокольчик снова звякнул. В аптеку ввалился молодой оборванный негр:

– Я от Тайрона.

Сэди сразу двинулась к нему.

– Сейчас я все сделаю.

Эйб продолжал молча смотреть на меня. Я оглянулся на Креста. Все происходящее оставалось для меня загадкой.

Крест снял темные очки.

– Эйб, пожалуйста, это очень важно.

Старик поднял руку:

– Ладно, ладно, только не здесь. – Он поманил нас жестом. – Идите за мной.

Он поднял откидную часть прилавка, и мы прошли внутрь мимо всевозможных бутылочек, таблеток, порошков, ступок и пестиков. Спустившись по лестнице, мы оказались в подвале. Эйб зажег свет.

– Вот здесь все и происходит, – объявил он.

Ничего особенного я не увидел. Компьютер, принтер и цифровая камера – вот, пожалуй, и все. Я посмотрел на Эйба, потом перевел взгляд на Креста.

– Может, кто-нибудь объяснит?

– Бизнес у нас очень простой, – начал Эйб. – Никаких записей мы не ведем. Если полиция захочет покопаться в компьютере – пожалуйста, сколько угодно. Они ничего не найдут. Вся информация здесь. – Он постучал пальцем себе по лбу. – А кроме того, часть ее каждый день теряется, правда, Крест?

Мой друг улыбнулся.

Эйб обратил внимание на мое замешательство.

– Вы еще не поняли?

– Я ничего не понял.

– Фальшивые документы, – объяснил он.

– О!

Он понизил голос:

– Вы что-нибудь об этом знаете?

– Почти ничего.

– Я говорю о тех документах, которые нужны людям, чтобы исчезнуть. Скрыться. Начать жизнь заново. У вас неприятности? Нет проблем! Я сделаю так, что вы исчезнете! Раз, два и готово. Как фокусник. Если вы хотите улизнуть, скрыться по-настоящему, вам не нужно идти в бюро путешествий. Вам нужно идти ко мне.

– Понятно, – кивнул я. – И что, ваши… э-э… услуги пользуются популярностью?

– Еще какой! Вы не поверите! Правда, чаще всего ничего серьезного. Обычно к нам обращаются вышедшие под залог или освобожденные условно. Или те, кто в розыске. Частенько помогаем нелегальным иммигрантам – они хотят остаться в стране, и мы делаем их гражданами. – Он улыбнулся. – Но время от времени попадаются случаи поинтереснее.

– Вроде Шейлы…

– Вот именно. Хотите знать, как это делается?

Я не успел ответить. Эйб продолжал:

– В фильмах показывают совсем не то. Там все слишком сложно: они ищут кого-нибудь, кто умер еще в младенчестве, достают его свидетельство о рождении или что-то подобное, а потом подделывают кучу документов.

– А вы разве не так делаете?

– Нет, мы не так делаем. – Он сел за компьютер и принялся нажимать на клавиши. – Прежде всего, это заняло бы слишком много времени. А кроме того, со всем этим Интернетом и прочими глупостями мертвые умирают очень быстро. Они не могут долго оставаться живыми. Вы умираете – и ваш номер социального страхования умирает с вами вместе. Иначе я мог бы просто использовать номера умерших – стариков или пожилых людей, правильно? Ясно?

– Кажется, да. Как же тогда вы создаете новую личность?

– А я ее не создаю. – Эйб расплылся в улыбке. – Я использую те, что уже существуют.

– Не понимаю.

Эйб поморщился, оглянувшись на Креста.

– Ты, кажется, говорил, что он работал на улице.

– Очень давно, – сказал Крест.

– Ну ладно, давайте разберемся. – Эйб Гольдберг снова повернулся ко мне. – Вы видели того человека наверху? Того, что пришел вслед за вами?

– Да.

– Скорее всего он безработный, так? А может быть, и бездомный.

– Откуда мне знать?

– Только не надо играть в политкорректность. Он похож на бродягу, правильно?

– Пожалуй.

– Тем не менее, он личность. У него есть имя. У него есть мать. Он родился в этой стране. И самое главное, – Эйб улыбнулся, воздев руки в театральном жесте, – у него есть номер социального страхования. А может быть, даже и водительское удостоверение. Хотя бы просроченное – не важно. Поскольку у него есть номер, он существует. Он личность. Понимаете?

– Понимаю.

– Теперь допустим, что ему нужно немного денег. Я не хочу знать, для чего. Но деньги ему нужны. В отличие от личности. Зачем она ему на улице? Вряд ли у него есть кредитка или недвижимость. Поэтому мы берем и прогоняем его имя через этот маленький компьютер. – Эйб похлопал по монитору. – Мы смотрим, не находится ли он в розыске. Если все в порядке – а в большинстве случаев это так, – мы покупаем его личность. Допустим, его имя Джон Смит. И допустим, что вы, Уилл, желаете регистрироваться в отелях или в прочих местах не под своим именем, а под чужим.

Я понял, что он хотел сказать.

– Значит, вы продаете мне его номер социального страхования, и я становлюсь Джоном Смитом?

– Точно! – Эйб щелкнул пальцами.

– А если мы не похожи?

– Ваш номер не связан ни с какой определенной внешностью. С ним вы можете обратиться в любую государственную контору и получить все необходимые бумаги. Конечно, если вы торопитесь, я прямо здесь, на своем оборудовании, состряпаю вам водительское удостоверение штата Огайо, но оно вряд ли выдержит серьезную проверку. А ваша новая личность выдержит – вот в чем штука.

– А если настоящий Джон Смит во что-нибудь влипнет и ему понадобится собственное имя?

– Он тоже может его использовать. Черт побери, да его могут использовать одновременно хоть пять человек! И никто не узнает. Просто, не правда ли?

– Просто, – согласился я. – Значит, Шейла приходила к вам?

– Да.

– Когда?

– Дня два, может, три назад. Такая милая девушка, – вздохнул он. – Совсем не похожа на наших обычных клиентов. И такая красивая!

– Она не сказала вам, куда направляется?

Эйб улыбнулся и тронул меня за руку:

– Разве в нашем бизнесе задают вопросы? Они не хотят говорить, а я не хочу спрашивать. Мы не болтаем. Никогда. Мы с Сэди дорожим своей репутацией, и, как я уже вам сказал, одно лишнее слово может стоить нам жизни. Вы понимаете?

– Да.

– Вообще-то, когда Ракель первый раз забросил удочку, мы не клюнули. Благоразумие прежде всего. Это главное в нашем бизнесе. Мы любим Ракель, но все-таки промолчали. Ни слова не сказали.

– Почему же вы потом передумали?

На лице Эйба появилось оскорбленное выражение. Он повернулся к Кресту, потом опять ко мне.

– Вы что же, считаете, мы звери? Думаете, мы ничего не чувствуем?

– Я имел в виду…

– Убийство! – перебил он. – Мы слышали, что случилось с этой бедной милой девочкой. Это неправильно. – Эйб горестно воздел руки. – Но что я могу поделать? Я не могу пойти в полицию, верно? А главное, я доверяю Ракели и мистеру Кресту. Они хорошие люди. Они ходят среди тьмы и освещают ее. Как и мы с Сэди.

Дверь отворилась, и на лестнице возникла Сэди.

– Я закрыла аптеку, – сообщила она.

– Хорошо.

– Ну, что тут у вас?

– Я объяснял, почему мы согласились рассказать.

– Ясно.

Сэди Гольдберг стала медленно, на ощупь, спускаться по ступенькам. Эйб снова перевел на меня свои совиные глаза:

– Мистер Крест сказал нам, что в этой истории замешана маленькая девочка…

– Ее дочь. Ей должно быть сейчас лет двенадцать.

Сэди зацокала языком.

– И вы не знаете, где она.

– Не знаю.

Эйб горестно покачал головой. Сэди стояла рядом с ним, их тела соприкасались, будто сливаясь. Интересно, как давно они вместе, есть ли у них дети? Откуда они приехали, как попали в эти края, что заставило их заняться этим ремеслом?

– Хотите, я вам кое-что скажу? – спросила Сэди.

Я кивнул.

– Ваша Шейла… В ней было… – Она сжала кулаки. – Что-то особенное. Какой-то особый дух. Она была не просто красива, в ней было что-то еще. Теперь, когда ее больше нет, мы… Мы как будто что-то потеряли. Она была так напугана, когда пришла к нам. Может быть, то имя, что мы ей дали, оказалось ненадежным. Может быть, из-за этого она и погибла…

– И поэтому, – добавил Эйб, – мы хотим помочь.

Он написал что-то на листке бумаги и дал мне.

– Мы дали ей имя Донны Уайт. Вот номер социального страхования. Не знаю, поможет ли это вам.

– А настоящая Донна Уайт?

– Это бездомная наркоманка.

Я молча смотрел на листок бумаги. Сэди подошла и дотронулась до моей щеки.

– Мне кажется, вы хороший человек.

Я поднял глаза.

– Найдите эту девочку, – сказала она.

Я кивнул. Потом еще раз. И пообещал, что найду.