Пропавший брат

ГЛАВА 16 ЧУДОВИЩЕ ИЗ ЖЕВОДАНА

Немного позднее, в школьном автобусе

— Ух ты, что с тобой стряслось? — воскликнула Эйприл, когда я подошла к ней и Клер на парковке возле центра отдыха.

— Э-э-э… Неужели я и впрямь скверно выгляжу?

— Сама погляди! А рубашка в чем?

Я осмотрела свою белую рубашку-поло. Ядовитая кровь демона проела в ней мелкие дырочки. Каждая была окружена черным ободком от извергнувшейся гнусной грязи.

— Ох!

Клер скорчила насмешливую гримасу:

— Что вы, ребятки, там делали?

— Тут такое дело… Мы одному деду помогали, у него в доме, а в комнатах полно клопов. Пришлось их давить.

— Кошмар! — воскликнула Эйприл. — Извини, я не хотела. А мы красили забор позади здания начальной школы… и нас угостили печеньем! — Она достала из сумки завернутое в салфетку печенье и протянула мне. — Ты его заслужила!

— Спасибо! — сказала я.

Но есть я была не в состоянии. И вообще не представляла, когда смогу проглотить крошечный кусочек. Ведь в довершение всего Толбот нашел труп хозяина — как раз в спальне полуразрушенного особняка. У старика не имелось ни малейшего шанса противостоять демонам. Но Толбот известил полицию, так что тело скоро обнаружат. Хотя бы так о нем позаботятся… Меня удерживало от слез по незнакомому человеку лишь то, что сама я косвенно принимала участие в уничтожении тех тварей.

Клер изучающее осмотрела мою одежду.

— А что это были за клопы?

— Громадные, — произнесла я. После чего почти беззвучно прошептала: — Демоны.

— Ох! — Эйприл округлила рот.

Затем стремительно потащила Клер к автобусу.

— Не нужно поднимать шум из-за того задания, которое подсунули Грейс, — тараторила она на ходу. — А то ревновать начнут, завидовать… — И Эйприл неуклюже засмеялась.

— Но ведь… — начала Клер, но Эйприл уже заталкивала ее в двери.

— Эй, а ты слышала, что сказал Джеф Рид по поводу твоего свитера? Он заявил, что ты в нем очень соблазнительная.

Я влезла следом за девчонками в салон и уселась позади них. Обе щебетали о Джефе Риде и его комплименте. Я улыбалась, кивала в нужных местах и отмалчивалась.

Когда мы въехали на парковочную площадку перед школой, я увидела Гэбриела. Он ждал нас у входных дверей. Клер я легко могла обмануть насчет истерзанной рубашки, но решила, что Гэбриел станет более сложным собеседником. Кроме того, он наверняка учует запахи гелала и акха, которыми пропитались мои волосы. Поэтому я рванула к папиной «Королле», стоявшей неподалеку.

Я достала из рюкзака связку ключей от дома, в которой болтался запасной ключ от машины. Я рассчитывала, что отец не станет возражать против того, что я забрала автомобиль. Кстати, я позвонила ему и оставила на его мобильнике сообщение. Кроме того, в его распоряжении — приходской грузовичок, если ему неохота тащиться пешком.

Я оставила «Короллу» на подъездной дорожке и побежала к себе. Мама позвала меня из кухни — я почуяла роскошный аромат свиной вырезки в марсале, — но я притворилась, что не слышу, и бросилась в ванную. Содрала с себя изгаженную рубашку, завернула ее в подобие полотенца из особняка и засунула куль поглубже в корзину для грязного белья. Стащила с себя остальные одежки и встала под душ.

Я три раза намыливала и промывала волосы, прежде чем удостоверилась, что гнусные запахи исчезли. Однако память о сегодняшних событиях стереть оказалось невозможно. Картины побоища пристали ко мне намертво. Вот я вытираю мебель и пол после нашего вторжения. Таращусь на демона, умирающего прямо передо мной. Наблюдаю за выражением лица отрубленной женской головы. Вижу мертвого старика в спальне. Я сидела в ванной, подтянув ноги к подбородку, а горячая вода лилась на меня, но облегчения не приносила.

Моя жизнь за эти часы полностью переменилась.

Как и я сама.

Я стала другим человеком. Однако какая-то часть меня жаждала упасть в объятия Дэниела, ощутить его сильные теплые руки и крепко к нему прижаться. Услышать бы его успокаивающий голос!.. Пусть напомнит мне, что по-прежнему меня любит — несмотря ни на что.

Когда вода в ванной остыла, я вылезла и переоделась во все свежее и чистое. Я решила спрятаться в своей комнате и просидеть там до самой ночи. Я до сих пор тряслась от страха и опасалась, что, если буду с домашними, они сразу заподозрят неладное. И догадаются. Я уселась за письменный стол и собралась заняться уроками, но в дверь постучалась Черити.

— Что случилось? — спросила я.

— Ужин, — сообщила она и странно на меня посмотрела.

— Я что-нибудь позже поклюю, — я отвернулась от сестры и сунула нос в учебник. — У меня куча дел.

— Нет… Мама попросила, чтобы ты спустилась вниз. Сегодня — семейный ужин. Мама сама готовила, и у нас гости.

— Правда? — Регулярные семейные трапезы были ритуалом в семье Дивайн. По крайней мере, так продолжалось первые семнадцать лет моей жизни. Но когда мы в последний раз собирались за столом? Наверняка в прошлом году. А гости — это вообще нонсенс в нынешних обстоятельствах. И как я не догадалась сложить два плюс два, я же уловила соблазнительные ароматы из нашей кухни…

— У нас — Дэниел.

— Господи! — мне очень понравилось то, что при упоминании его имени сердце на миг замерло.

— И еще этот красавчик, новый преподаватель Закона Божьего из вашей школы. Пастор Сент-Мун.

— Ох! — теперь мой голос прозвучал совершенно иначе, с другими модуляциями. Меня совсем не радовала перспектива общаться с Гэбриелом. — Но у меня много домашних заданий. Ты скажи мамуле, что я не могу…

— Нет. Она как раз в образе Марты Стюарт. Приготовила ужин из четырех блюд и достала наш лучший фарфор. Я бы на твоем месте не стала ее огорчать.

— Великолепно! — пробормотала я.

Мамочка закричала снизу, призывая нас. Черити подскочила, как перепуганный котенок, и проорала в ответ:

— Мы сейчас!

Я встала из-за стола, мельком посмотрелась в зеркало. Убедилась, что никаких улик — свидетельств сегодняшнего приключения — на моем лице не имеется. Черити нетерпеливо застыла на пороге, так что я притворилась, что проверяю мейк-ап, хотя после душа вообще не красилась.

— Ты как, ничего? — осведомилась она.

— Ага.

Оказавшись на первом этаже, я обнаружила Дэниела и Гэбриела. Оба уже устроились за обеденным столом вместе с папой и Бэби-Джеймсом. Мама бросила на нас недовольный взгляд, типа «почему вы так медленно», и водрузила на скатерть полную салатницу.

Когда мы с Черити приблизились, Гэбриел поднялся и поклонился мне. Интересно, его жест связан с фамилией Дивайн и с тем, что я «нечто особенное»? Или же это просто давнишняя манерная привычка вервольфа? Пока я размышляла, он отвесил поклон Черити.

Она захихикала и зарделась.

А я закатила глаза.

Дэниел недовольно засопел.

Черити не знала, насколько стар Гэбриел Сент-Мун. И не понимала, что голову из-за него терять не стоит.

Я села рядом с Дэниелом.

— Привет, — произнес он и прикоснулся к моим пальцам. Край повязки у него на руке совсем растрепался. Наверное, из-за того, что он постоянно его теребил.

— Привет, — ответила я, надеясь, что голос меня не подведет. Ведь Дэниел так стремился к нормальной жизни. И неважно, что я сейчас чувствую на самом деле. Я улыбнулась ему (точнее, старательно изобразила свою обычную улыбку), но сразу забеспокоилась. А не переигрываю ли я? Кроме того, я не могла посмотреть Дэниелу прямо в глаза. А вдруг он догадается — прямо здесь и сейчас? Я моментально стерла с лица ухмылку и переключилась на Бэби-Джеймса. Он пытался осуществить какой-то трюк в стиле Гудини,[7] ерзая на своем высоком детском стульчике. Наконец, как только я успокоила его, папа благословил нашу трапезу, а мама разложила салат по тарелкам.

— Он выглядит великолепно, — сообщил Гэбриел, когда мама вручила ему блюдо, наполненное до краев. — Я такого не едал со времени последней поездки во Францию.

Мама просияла.

— Спасибо, пастор Сент-Мун. Я питаю слабость к итальянской кухне. Моя семья отчасти родом из Рима. — И она пустилась в описание нашего фамильного древа, а Гэбриел одобрительно кивал и задавал дополнительные вопросы. Тот факт, что мамочка начала обычную беседу, заставил меня на секунду почти обожать Гэбриела. Я пришла в себя и даже расслабилась.

Но, к сожалению, папа направил разговор в противоположную сторону.

— Итак, Гэбриел, как осуществляется ваш проект по оказанию помощи нашей общине? Я стал немного опасаться, что его отменят, когда мистер Шамуэй уволился.

— Вполне успешно, — произнес Гэбриел. — Как ты считаешь, Дэниел?

Парень в это время уткнулся в свой мобильник.

— Да, конечно, — ответил он, снова взглянул на дисплей и положил его на колени. — Мы рассчитываем привести «Дэйз-Маркет» в порядок и снова начать торговлю уже к Хеллоуину. У Кэти возникла отличная идея — устроить небольшой уличный фестиваль. Он будет частью праздника в честь открытия магазина мистера Дэя. Устроим разные игры, развлечения, проведем благотворительную лотерею, соберем пожертвования.

— Замечательно, — одобрила мама. — Я приготовлю пирожные с карамелью и попкорн для продажи. — Она говорила практически, как прежде. — Могу помочь с декорациями и украшением витрин.

Черити многозначительно покашляла и взглянула на меня, словно хотела сказать: «А завтра она будет помнить свои обещания?»

Я пожала плечами.

— Прекрасный вклад, миссис Дивайн, — галантно вымолвил Гэбриел.

Дэниел снова углубился в изучение телефона.

— Кэти будет вам очень благодарна. Я дам ей ваш номер, если вы не против.

Он прямо-таки прилип к дисплею. Может, ждет сообщения от Кэти или чего-то в этом роде? Внезапно меня посетила гораздо более мрачная мысль. Мишка, которая загипнотизировала меня, упоминала нечто насчет «неплохо повеселиться» с Дэниелом. Нынче же вечером. Но она мертва. Поэтому, если он караулит эсэмэс, то весточка никогда не поступит.

— Я намерен привлечь еще волонтеров, — сказал Дэниел. А я бросила очередной взгляд на его мобильник. Когда же тот подаст сигнал о приходе сообщения?

И задумалась над тем, как бы мне невзначай выведать у Дэниела все о Мишке. Лишь бы не проговориться о побоище в особняке и моей причастности к ее гибели!..

— А ты, Грейс? — спросил Гэбриел. — Как полагаешь, проект удачный?

— Да, — буркнула я, молясь, чтобы он оставил меня в покое. А красные пятна на моей шее демонстрировали присутствующим, что я вру.

— Отлично. Я так и думал. Теперь ты понимаешь, как много добра может принести человек. Уверен, ты со мной согласишься.

— Да, — тут я не лукавила, а говорила чистую правду.

— Вероятно, мне будет легко работать в Холи-Тринити, — Гэбриел воткнул вилку в огурец. Кстати, это была особая вилка мамочки, позолоченная. Остальные ели обычными, серебряными. Я, как завороженная, наблюдала за действиями Гэбриела.

Он одарил меня загадочной улыбкой.

— Как тебе известно, у меня аллергия на серебро. Твоя мама проявила истинное великодушие и предложила мне превосходный вариант. Должен признать, любое блюдо на вкус совсем не так приятно, когда используешь пластиковые столовые приборы.

— Ужасно, — проворковала Черити. Судя по тону ее голоса, она старалась казаться старше.

Мобильник Дэниела пискнул. Парень вскочил со стула.

— Извините, мне нужно уйти.

— Правда? — осведомилась мама. — Так спешно? Но ты не попробовал вырезку. — Она повернулась к Гэбриелу: — Она получилась потрясающей, если мне позволено похвалить собственную стряпню. Рецепт моей матери… — И она ласково улыбнулась Дэниелу. — Жаль, что ты нас покидаешь.

Я едва не подавилась миндалем, попавшимся в салате. Уже второй раз за вечер мама выказывает такие нежности по отношению к Дэниелу. Обычно она молча терпит его присутствие, поскольку (по словам папы) не может запретить Дэниелу приходить к нам. А теперь свою ангельскую улыбку мама адресовала Гэбриелу. Либо пастор Сент-Мун поднимает настроение окружающим, либо она изо всех сил старается произвести на него хорошее впечатление. Возможно, присутствие Гэбриела в доме принесет нам хоть какие-то бонусы.

Телефон Дениэла опять пискнул.

— Извините, мне пора.

— Куда ты собрался? — Я встала из-за стола. — Я с тобой.

— Грейс! — резко бросила мама. — У нас же гости!

— Нет, — Дэниел уже вышел в переднюю и сдернул с вешалки куртку. — Мистер Дэй просил отработать еще одну смену. Я буду занят допоздна. Оставайся здесь. И обязательно попробуй вырезку. — И он вылетел за дверь, прежде чем я успела сообразить, что ответить.

Почему он так дергался из-за эсэмэс от мистера Дэя?

Но по крайней мере я знала, что Мишка здесь ни при чем.

— Расскажите нам о Франции, — томно попросила Гэбриела Черити.

Я откинулась на спинку стула и уставилась в свою тарелку.

Аппетит пропал окончательно.

После ужина

Я занималась тем, что убирала со стола, а мама заставила Черити и папу помогать ей доставать из кладовки в подвале наши украшения для Хеллоуина. Она хотела немедленно упаковать их для мистера Дэя. Гэбриел тоже предложил свои услуги, но она отказалась и отослала его в кабинет отца. Она не желала, чтобы он и пальцем пошевелил.

Когда я проходила мимо кабинета с кучей грязной посуды в руках, то заметила, что Гэбриел сидит в кресле и перелистывает какую-то книгу. Потом он провел ладонью по волосам. Да, я не ошиблась: они с Толботом — очень похожи. В принципе их можно было принять за двоюродных братьев. Но, конечно, черты лица у обоих отличались. Неужели Гэбриел действительно не приложил никаких усилий, чтобы остановить расправу над родителями Толбота? Как он допустил их убийство после того, что случилось с его сестрой?

Я тяжело вздохнула. А есть ли разница между пацифистом и трусом?

Я добрела до кухни и выложила посуду в раковину. А когда проходила обратно, то Гэбриел уже топтался в дверях.

— Ты хотела меня о чем-то спросить? — он отступил в сторону, приглашая меня заглянуть в кабинет.

Я заколебалась. Однако меня изводила мысль о том, что Гэбриел стоял и смотрел, как вервольфы рвали на куски отца и мать Толбота — прямо на праздновании дня рождения малыша. А он вообще-то был там? Или его заставили наблюдать? А может, трагедия произошла в его отсутствие? Я проследовала за Гэбриелом в комнату и устроилась в кресле.

Передо мной возникла та же проблема, что и с Дэниелом. Как задать вопрос, который так и вертится на языке, но не выдать себя?

— Ты немного нервничаешь, — произнес он. — До сих пор не оценила положительные стороны нашего проекта? Уверяю, Грейс, благотворительность и филантропия придают жизни большую полноту, чем любая иная сфера деятельности.

— Любой способен на сострадание и может заниматься благотворительностью. Но я не понимаю, почему ты не используешь свой дар. Ведь так наша работа будет более эффективной. Людям часто угрожает опасность. Случаются всякие происшествия. Неужели мы не можем все это прекратить? — Я опять вспомнила того старика, которого убили демоны. А если бы нам с Толботом удалось найти их раньше, он, вероятно, был бы жив… — Ты обладаешь силой, но ничего не меняешь. Скрываешься в горах вместе со стаей, полностью отрезанный от мира. Почему ты отстранился от своей миссии? Вспомни, для чего изначально Бог создал Урбат. А теперь ты хочешь, чтобы я последовала твоему примеру.

— Я сам представляю угрозу, Грейс. Не стоит тебе превращаться в такого же монстра, как и я.

Я отвернулась, чтобы не смотреть в его серо-стальные глаза.

— Стая обитает изолированно, поскольку мы ушли подальше от общества — ради блага людей и для нашей собственной безопасности. — Гэбриел взял книгу, которую просматривал перед нашим разговором. Это был том, посвященный мифам об оборотнях. Гэбриел раскрыл ее на иллюстрации, изображавшей странное существо — наполовину волка, наполовину гиену. — Ты когда-нибудь слышала про Чудовище из Жеводана?

Я кивнула. Самую жуткую историю вряд ли выкинешь из головы.

— И что ты о нем знаешь?

— Один зверь терроризировал французскую провинцию во второй половине восемнадцатого века. Его жертвами стали сто человек. По большей части он нападал на женщин и детей. Он охотился в течение трех лет. В конечном итоге какой-то бедный крестьянин застрелили его, всадив оборотню в грудь серебряную пулю. Труп он отвез королю, и тот очень щедро его наградил. Ученые решили, что хищник относился к особому виду гиен, но многие не сомневались, что налеты совершал именно вервольф.

— Они оказались правы, — произнес Гэбриел. — И погибло сто семнадцать человек. Здесь приведены неверные данные. Вообще-то, эти книги не дают истинной информации. Лишь некоторые из нас осведомлены о реальных событиях.

— Ты был там?

— Да. В то время моя стая тесно контактировала с людьми. Мы часто общались. Однажды я попробовал стать священником, правда, ненадолго.

И я не был монахом. Наш вожак Ульрих разрешил вервольфам свободно охотиться в окрестностях. Сначала они действовали тайно, но вскоре словно с цепи сорвались. Они верили, что мы, сверхъестественные существа, должны править всей округой с помощью террора. Ульрих заявил, что способен свергнуть правительство, раз крестьяне слишком трусливы для восстания. Многие члены стаи получали удовольствие от нападений на детей и женщин. Они бросали расчлененные трупы возле дорог и на лесных тропинках, выставляя их на всеобщее обозрение. Они любили посиживать на городской площади и насмешливо выслушивать жалобы и плач перепуганных жителей.

Я поежилась. Признание Гэбриела оказалось страшнее, чем рассказ из книги.

— Король Людовик XV прислушался к беднягам и объявил награду за голову чудовища. Он призвал и зачислил некоторых крестьян в армию и велел им убивать волков, а также направил в соседние селения отважных охотников-дворян. Но люди короля грабили дома крестьян, добывая себе пропитание, насиловали их дочерей и разрушали фермы. Они просто прикрывались поисками зверя. Настали трудные времена. Любого могли заподозрить в преступлениях, которые совершали вервольфы. Некоторых из стаи действительно подстрелили. Конечно, все до единого уцелели. Ульрих и его сообщники продолжали свое дело. Они не могли остановиться.

— И что же ты сделал?

Гэбриел потер палец, кожа на котором была светлее, чем на остальных. Этакая светлая кольцевая отметина.

— Меня заботила судьба местных жителей. Ведь волки нападали на них в основном ради развлечения, и кошмарная ситуация меня очень угнетала. Я как священник проводил погребальные службы и хоронил убитых. К счастью, не только меня ужасала практика, одобренная Ульрихом. Мой наставник Сирхан, которому следовало стать истинным вожаком, не претендовал на это место лишь из уважения к своему отцу, Ульриху. Однако он боялся, что от стаи вскоре ничего не останется. Тогда ему нечего будет наследовать. Медлить было нельзя. И он с парой самцов из стаи придумал план. Я отказался принимать в нем прямое участие, потому что они тоже решились на убийство. Но я освятил и благословил для них дюжину серебряных пуль. Затем Сирхан дождался, когда Ульрих в очередной раз обратится в волка. Когда тот собирался растерзать одного охотника-крестьянина, Сирхан поразил его прямо в сердце. А потом посоветовал спасенному отвезти труп хищника королю и сообщить, что именно он его уничтожил. После Сирхан стал вожаком и прекратил череду преступлений. А позже мы перебрались на Американский континент. С тех пор живем изолированно. Сирхан полагает, что сохранение стаи — превыше всего. И я как бета-самец всегда призываю остальных к миру. Некоторые называют это трусостью. Я с ними не согласен.

— Значит, вы никого не трогаете? — спросила я недоверчиво. А как же Толбот?

— Кое-кто по-прежнему охотится на нашей территории, в основном на животных. Увы, в течение пары последних веков несколько бедолаг забредали в наши места… Но мы осторожны и постоянно начеку. И вот лет двадцать назад в стае образовалась группа относительно молодых Урбат. Они не желали понимать и принимать то, чему учили Сирхан и я. Новое поколение наслаждалось историями об Ульрихе и Чудовище из Жеводана. Они считали, что стая должна вернуться к тому, что они именовали «золотым веком вервольфа». Один прямо-таки жаждал стать альфа-самцом. Они напали на Сирхана, смертельно ранили его подругу, Рэйчел, и отправились в соседний городок убивать всех подряд. Свора разгромила по меньшей мере пять домовладений.

У меня перед глазами возникла картина: трехлетний малыш видит, как вервольфы рвут на части его родителей.

— И ты ничего не сделал?

— Я не мог, — Гэбриел опустил голову и уставился на светлое пятно на своем пальце. — Когда я впервые обернулся волком, то начал свою собственную серию преступлений. И убил собственную сестру — Катарину. Когда пришел в себя и понял, что натворил, то поклялся никогда не прибегать ни к каким формам насилия. И с той поры я не причинял вреда никому. Я сдержал клятву.

— Значит, ты просто умыл руки и позволил этим волкам-изгоям нападать на невинных людей?

— Сирхан послал за ними погоню. Их переловили и учинили расправу. Они ведь подставили стаю. Их лидера изгнали за то, что он ранил Рэйчел — она в итоге умерла, — и за попытку узурпировать власть вожака.

— Изгнан? И куда он направился?

Гэбриел сжал губы и положил открытую книгу на стол.

— Сирхан прогнал его с нашей территории. Он болтался в окрестностях, а затем решил создать собственную стаю, женившись на обычной женщине и родив детей. Но опять сорвался. Думаю, он известен тебе как Маркхэмский монстр.

Я ахнула.

— Мистер Калби? Отец Дэниела? — выдохнула я.

— Калеб Калби, — кивнул Гэбриел.

Теперь я наконец соединила все детали головоломки. Ясно, почему Сирхан в прошлом году не позволил сыну Калеба присоединиться к стае. И он вроде презирал Дэниела без всяких на то причин.

— Мне остается только порадоваться, что Калеб не являлся альфа-самцом. Иначе бы здесь началась бойня. Если бы он убедил пару-тройку членов стаи, что лидером должен стать именно он… — Гэбриел на секунду умолк, а потом заговорил вновь: — Калеб нанес достаточно ущерба в облике Маркхэмского монстра. Но представь его в роли вожака. Город превратился бы в новый Жеводан, или хуже того. Калеб хотел действовать с размахом.

Меня передернуло. Отец Дэниела в одиночку расправился с двумя дюжинами местных жителей. И это могло быть началом конца.

— Что ты имел в виду под выражением «истинный альфа»? — поинтересовалась я. — Раньше ты так называл Сирхана. — Меня потрясла вся информация, но я решила использовать имеющуюся возможность.

— Настоящие альфа крайне редки. Это — Урбат, обладающие врожденной мистической сущностью, которая усиливается с возрастом. Они — «избранные» вожаки, и если истинный альфа хочет стать главой стаи, вервольфы обычно сразу принимают его. Наверное, в основе лежит какой-то магический феномен, а может, воздействие феромонов. В прошлом было немного альфа, а сейчас они встречаются еще реже. Вероятно, все из-за того, что Урбат не склонны слишком часто давать потомство. Кроме того, теперь стая подчиняется назначенным вожакам, не истинным альфа-самцам. На моем веку Сирхан был последним. Раньше я считал, что есть еще, но, очевидно, ошибался. А Сирхан умирает…

— Его опять пытались убить?

— Нет, он просто слаб и стар. Ровно девятьсот девяносто девять лет назад его поразило проклятие. Конечно, возраст на нем сказывается. Сирхан очень болен. Ни один вервольф не переживал тысячелетний порог. Ему остались считаные недели.

— А потом? — Я вспомнила слова Толбота по этому поводу: дескать, Гэбриел заслужил то, что случится со стаей, когда умрет вожак.

— По нашим законам, нужно призвать нового альфа-самца. Если не обнаружится истинный, тогда выбор падает на бету. То есть на меня. Однако прежде чем он займет новое положение, он должен провести «церемонию вызова», в ходе которой любой волк имеет право выставить себя в качестве претендента и оспорить назначение бета. Никто не в праве ему это запретить. Бета может согласиться с кандидатом, независимо от того, является ли тот чужаком или даже вожаком другой стаи. В случае если претендентами выступают несколько вервольфов (кстати, это большая редкость), тогда все должны сражаться за пост. Иногда схватка заканчивается смертельным исходом.

— И ты как раз спрячешься в кусты?

Гэбриел вздохнул.

— Обычно у бета не бывает таких проблем. Их выбирают из одного только уважения, — пробормотал он.

— Но вдруг кто-нибудь вроде Калеба оспорит твое назначение?

Гэбриел заморгал.

— Тогда ты будешь драться, верно? — зло сказала я и удивилась. «Возможно, он и впрямь трус?» — прошептал мой внутренний голос.

Гэбриел молчал и принялся барабанить пальцами по страницам книги.

— О чем вы тут беседуете? — раздался голос Черити. Она стояла на пороге, держа огромную коробку с надписью «Хеллоуин № 3».

Гэбриел рывком вскочил со стула.

— Давай-ка ее сюда, — произнес он и протянул руки.

— Спасибо, — улыбнулась она и передала ему коробку. — У нас еще пять таких. Извини, что мы долго возились. Мама заставила нас все в шкафу переставлять, прежде чем удалось хоть что-то оттуда вытащить.

Я услышала мамин голос снизу. Он доносился из подвала, и она звала Черити. Сестра послушно исчезла за дверью.

Гэбриел повернулся ко мне:

— Там видно будет. Но я бы не стал волноваться о Калебе Калби. Он — жалкое подобие как человека, так и волка. Сомневаюсь, что он осмелится появиться поблизости от нашей стаи. — Гэбриел вынес коробку из кабинета и сказал что-то папе, который торчал в кухне.

Я вздохнула и положила голову на стол. Она ужасно отяжелела от информационного потока. Кроме того, помимо моих тревог о Дэниеле и беспокойств, связанных с поисками Джуда, на меня свалилась целая куча забот и треволнений. Я бросила взгляд на раскрытую книгу и увидела рисунок. «Чудовище из Жеводана» — гласила подпись. Длинная шея, острые когти, кровь, капающая с клыков. Рядом с монстром также изобразили женщину. Распростертая на земле, она тщетно пыталась оттолкнуть от себя зверюгу. Она даже угрожала ему длинным копьем. У меня сразу же появился запоздалый вопрос.

А если Калеб Калби все же явится на церемонию вызова — но не один?