Пропавший брат

ГЛАВА 17 ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ ПОДГОТОВКИ

Днем в среду

Я осознавала, что откровения Гэбриела призваны укоротить мои стремления развивать способности. Однако все получилось наоборот. Я обрела еще большую решимость. Вокруг творился кавардак, неподалеку затаился гнусный Калеб Калби (хотя, по уверениям Дэниела, он обретался в Южной Америке), а Короли Тени вознамерились разнести наш город в клочья. Поэтому мне следовало подготовиться к противостоянию. Ведь Гэбриел и ему подобные просто превратились в наблюдателей. Я с нетерпением ждала окончания занятий в школе, чтобы снова увидеться с Толботом.

Всю дорогу в автобусе до Эппл-Вэлли я едва обращала внимание на болтовню Эйприл, однако ее последний вопрос поставил меня в тупик.

— Что ты думаешь о тиаре, Грейс?

— О чем?!

— Тиара. Ты за или против? Скажи, что за, ведь мне до смерти хочется создать дизайн тиары для супергероя. Наверняка у меня получится! Скажем, на ней будут серебряные острия, как копья, а между ними — китайские метательные звездочки ниндзя. — Она затряслась от предвкушения и принялась что-то строчить в блокноте.

— Ты о чем? Зачем мне тиара? — недоумевала я, хотя в принципе и вовсе не хотела этого знать.

Эйприл подняла палец. Потом уставилась в свои записи.

— Мы должны придумать для тебя костюм. Ты же — Принцесса Волков. А может, лучше звучит Волчья Принцесса? Или Принцесса Щенков… нет, не очень…

— Ты издеваешься?! Никакой лайкры и леггинсов! Короны и тиары запрещены! Не говоря уже о нарядах для принцесс. — Я попыталась вырвать у нее блокнот и поглядеть, какие идеи ее посетили, пока я размышляла о тренировках.

Но она крепко прижала блокнот к груди.

— А как насчет Королевы Сук?

— Эйприл! — возмутилась я. Вообще-то она не имела привычки так грубо выражаться.

— Сама знаешь, ты в последнее время почти стала такой! — ответила она.

— Ничего подобного! Я просто нервничаю.

В действительности я даже не представляла, с чем мне предстоит столкнуться. В чем будут заключаться основные элементы моей подготовки? Кстати, Толбот как-то уж слишком интенсивно проверял мои способности и умения. «Программа» оказалась чересчур насыщенной. И я очень удивилась, когда он, встретив нас на парковке, отвез меня к жалкому торговому пассажу.

— Если ты полагаешь, что мне нужно оттачивать свой навык шопинга, для этой цели у меня есть Эйприл, — пошутила я, идя за Толботом к одному из магазинов.

— Забудь о развлекательных поездках, — бросил он и указал мне на вывеску. Часть букв отсутствовала, но я поняла, что мы находимся у входа в спортзал для ребят, занимающихся карате.

Я скрестила руки на груди.

— Если ты решил записать меня в группу детишек детсадовского возраста, то сообщаю тебе — даже не мечтай.

— Заведение закрылось год назад, — парировал Толбот. — Фонд «Рок Кэньон» взял его в аренду. Они хотят его отремонтировать и использовать для молодежного проекта. Но пока, приблизительно на неделю, помещение будет в нашем распоряжении. Отличное место, чтобы оттачивать твои способности в закрытом пространстве и под моим контролем. — Он вытащил из кармана ключ и отпер дверь. И придержал ее, пропуская меня вперед.

— Под твоим контролем? — переспросила я.

Я очутилась в небольшой прихожей, заставленной пыльными металлическими стульями. За ней открывался темный коридор, ведущий к тренировочному залу.

— Ты можешь поклясться, что там нет демонов и прочих пожирателей душ? — Я мигом вообразила помещение, полное гелалов и акхов. Они, не мешкая, выставили свои когтистые лапы и, когда я переступлю порог, прыгнут на меня, а потом…

Толбот хмыкнул.

— Я и сам могу на тебя напрыгнуть — но только если ты меня попросишь.

— Хотелось бы посмотреть, удастся ли тебе, — заявила я.

Толбот чуть покачал головой. И бросил на меня обнадеживающий взгляд.

— Глупые у нас шуточки, — заметила я. Мне стало неуютно, и я даже почувствовала себя виноватой, потому что отвечала на его заигрывания. У нас с Дэниелом были в данный момент не самые лучшие отношения, но этот факт не мог служить мне оправданием. — Извини. — Если Толбот вознамерился стать моим наставником, мне следовало заранее провести между нами четкую границу, не допускающую флирта.

Щеки парня порозовели.

— Ладно. Сегодня я намерен научить тебя некоторым новым приемам.

Мы потопали по коридору и вошли в обычный спортзал. На полу лежали спортивные маты, а стену увешивали треснувшие зеркала. Толбот открыл рюкзак и протянул мне комплект одежды для боевых искусств.

— Туалет напротив. Переоденься в эти ги,[8] а то испачкаешь свой наряд.

По дороге я ощупала материю куртки и штанов. Оставшись в одиночестве, стащила с себя брюки и рубашку. И быстренько напялила на себя ги. Мне было как-то неудобно стоять в одних трусиках и лифчике, когда от Толбота меня отделяла лишь тонкая стена. А что, если он появится в дверях?

Когда я выбралась из туалета, Толбот, конечно, ждал меня. Он уже облачился в собственные белые ги. Куртку, едва сходившуюся на груди, перехватывал черный пояс. Мышцы у него были такие же мощные, как на руках. Я посмотрела на его босые ноги. Почему ситуация казалась мне такой сюрреалистической?

— Итак, ты мистер Мияги, а я — Малыш-каратист.[9]

— Что? — удивился Толбот.

— Ну, помнишь, мистер Мияги?.. Он мух ловил палочками для еды.

Толбот только глазами хлопал.

— Мы оба должны быть «всегда на стреме», — пояснила я.

Толбот потерял дар речи.

Я демонстративно трагически вздохнула. Полагаю, ребята, выросшие на ферме у отставных охотников на демонов, не очень хорошо разбираются в кино восьмидесятых годов.

— О'кей. Ты — великий мастер карате, а я — твоя ученица.

— О'кей, — без энтузиазма согласился он. — Но я не собираюсь тебя учить карате. Я пока не выбрал, что для тебя лучше: айкидо или ушу. И то и другое подходит для легковесов. Кроме того, тебе надо позаниматься с саблей. А затем настанет очередь арбалетов. Освоим палочный бой и, может быть, поработаем с луками и стрелами.

На сей раз изумленное выражение возникло у меня на лице. Но Толбот не шутил, а был совершенно серьезен.

Четыре дня спустя, в среду после полудня

Тренировки с Толботом оказались на редкость напряженными и интенсивными — и это еще мягко сказано. Он не притворялся, не щадил меня, никогда не брал тайм-аут, чтобы отдышаться или перевязать разбитую коленку. Мне приходилось вкалывать на полную катушку и держаться с ним наравне. Уж не знаю, как я ухитрилась добиться результата, но уже через пару занятий я набралась больше опыта и умения, чем за месяцы спарринг-партнерства с Дэниелом.

И Толбот не требовал, чтобы я сдерживалась. Наоборот, он всячески поощрял мои порывы. Он хотел, чтобы я взнуздала свои не до конца оформившиеся эмоции и сразу пустила их в дело. Я сама поразилась, как быстро его метод стал приносить плоды. Я становилась все сильнее и увереннее.

Тренировки стали для меня чем-то вроде наркотика — я полностью включала все свои способности и получала стопроцентную отдачу. Я просто растворялась в них, а после буквально звенела от распирающей меня энергии и мощи. И хотела еще. Но Эйприл как-то странно на меня посматривала, когда я возвращалась в школьный автобус. Она часто приставала ко мне с расспросами по поводу того, чем мы с Толботом занимаемся. Она не могла понять, почему я пребываю в таком восторге.

Я подумывала о том, чтобы встретиться с Толботом в субботу и устроить дополнительное занятие. Но мамочка (после памятного ужина с Гэбриелом) находилась в состоянии маниакального возбуждения и готовилась к сбору пожертвований для магазина мистера Дэя с поистине диким рвением. Она посвящала будущему мероприятию все свое время от восхода до заката и всячески привлекала к этому остальных домашних. Мне никак было не вырваться из дома в ближайшую субботу. Да уж, не ускользнуть мне от ее стремления напечь, а потом заморозить огромное количество ореховых тортов. До Хеллоуина оставалось целых шесть дней. Спасибо нашему проекту помощи нуждающимся, иначе я бы вообще не могла выйти на улицу.

К полудню воскресенья меня уже вовсю трясло — ведь я так долго не тренировалась!.. И в этом, разумеется, не было ничего хорошего. Кроме того, после службы мне предстояло отправиться с Дэниелом на пикник, который устраивали на церковной лужайке. По настоянию папы, мама соизволила предоставить мне двухчасовой отпуск, чтобы вместе с Дэниелом заполнить бумаги для Трентона. Я беспокоилась, что он может заметить произошедшие во мне перемены.

У меня создалось впечатление, что чем лучше проходили занятия с Толботом, тем сложнее становились мои отношения с Дэниелом. А притворяться обычной в его присутствии становилось труднее с каждым днем.

Как мне было ненавистно, что я таюсь от Дэниела! Я злилась, что не могла рассказать ему о Толботе и о планах отыскать Джуда. Но я понимала, что иначе нельзя: Дэниел наверняка попытается меня остановить и будет недоволен.

Он желал, чтобы я была «нормальной», но я-то уже изменилась. Прежняя Грейс осталась в прошлом. У меня появились способности, таланты, потенциал. Я знала, что в мире действует зло, и не могла спокойно отсиживаться в сторонке. Думаю, именно поэтому во всех комиксах супергерой всегда создает себе alter ego, второе я — человека, который притворяется обычным для своих любимых.

И Дэниел настаивал на моей «нормальности», потому что хотел обеспечить мою безопасность. Но он не знал, на что я в действительности способна. Почему-то он утратил веру — и в меня, и в саму концепцию, что я могу стать Небесной Гончей. Но я докажу ему обратное. И признаюсь ему… вероятно, когда закончатся наши тренировки с Толботом… или после того, как поиски Джуда увенчаются успехом. Вот тогда я все ему и сообщу.

Так что это будет для него сюрпризом. Я же не собиралась хранить секреты от человека, которого люблю больше всех на свете.

Верно?

Меня ужасала одна только мысль о том, что я превращусь в «Грейс Дивайн — Стопроцентно Нормальную Пасторскую Дочку» — пусть хоть на пару часов… Но меня так и тянуло к Дэниелу. А он первым предложил устроить пикник, что делало для меня вполне приемлемым любое неудобство и неловкость. Мамочка без устали загружала меня домашними делами, Дэниел пропадал в магазине мистера Дэя и помогал Кэти Саммерс руководить их группой. Так или иначе, но в конце концов я решила, что мы не виделись целую вечность. Уроки в школе были не в счет. Кстати, даже и в Холи-Тринити мы почти не пересекались. Во время перерыва на ланч Дэниел не отходил от Кэти, обсуждая детали будущего праздника — постеры, украшения, декорации и прочее. И какой бы дерганой и измотанной я себя ни ощущала, все вдруг стало мне нипочем. Я твердо вознамерилась побыть вместе с Дэниелом.

Только он, судя по всему, этого совсем не желал.

Я более сорока пяти минут просидела на траве, одетая в синее платье с юбкой до колен. Сперва я наслаждалась не по сезону теплым октябрьским солнцем, пока не начала беспокоиться. Видимо, Дэниел забыл о пикнике. Но он сам его запланировал! На службе он также отсутствовал. Но он редко заглядывал в храм, и я не обратила на это внимания.

У меня уже заурчало в желудке. И что делать? Мама запретила мне брать мобильник на службу. Так что я встала и направилась обратно в церковь. Воспользуюсь телефоном отца. Папы в кабинете не было, но дверь оказалась открыта. Я вошла внутрь, набрала номер Дэниела. Спустя секунду раздался сигнал. Ясно, парень включил голосовую почту.

— Надеюсь, ты занят чем-то очень важным, если заставил меня ждать впустую, — произнесла я. — Свяжись со мной, когда вспомнишь, кто я такая.

Я повесила трубку и едва не позвонила снова, чтобы извиниться. Я возненавидела себя за резкость. А может, у него проявилась характерная черта супергероев — они в самую последнюю минуту забывают о своих планах или сбегают прямо с торжественного обеда. Если кому-то приходится кого-то продинамить, то почему бы не меня?

Я забрала со стола пакет с документами для Трентона и покинула кабинет. У меня заныли мышцы — признак того, что пора устроить себе хорошенькую пробежку. Но когда я проходила мимо двойных дверей, ведущих в зал общих собраний, то услышала странные звуки. Длинные тяжелые вздохи и кряхтенье.

У меня взыграло любопытство — прихожане к этому времени должны были разойтись по домам. Я резко распахнула двери и заглянула в помещение. В центре зала на цыпочках стоял Гэбриел с поднятыми над головой руками. Я разглядела его одежду — серая холщовая рубаха и штаны очень напоминали ги для моих тренировок. Сверху он нацепил длинный коричневый халат. У меня невольно мелькнула мысль, что передо мной — помесь монаха с рыцарем Джедаем.

Я тихо наблюдала. Гэбриел плавно опустил обе руки и вытянул их вперед на уровне груди. Ладони сложились чашечками, будто он держал невидимый мяч. Внезапно он оглянулся. Заморгал, заметив меня, но не сказал ни слова и молча продолжил свои упражнения. Они лишь немного походили на приемы из боевых искусств, которым меня учил Толбот. Он сделал еще три размеренных и гармоничных движения. Когда завершил последнее, то обернулся ко мне и слегка поклонился.

— Привет, мисс Грейс, — улыбнулся он и поманил меня. — Прости, что я здесь. Боюсь, моя комната маловата для таких занятий.

— А я считала, что ты не интересуешься схватками, — заявила я.

— Я тренируюсь отнюдь не для сражений. Все предназначено для установления баланса эмоций и медитации. — Он потер палец со светлой отметиной. — Вот в чем я сейчас нуждаюсь.

— Это из-за того, что ты лишился кольца? — И я указала на его палец. Бледная кожа лишний раз свидетельствовала — Гэбриел много лет носил перстень с лунным камнем.

Гэбриел одобрительно кивнул, словно был доволен моей способностью к быстроте правильных умозаключений.

— А что с ним случилось? — осведомилась я. Меня удивило то, что он явился сюда без амулета. Огромный риск для любого, одержимого идеей самоконтроля.

— Я отдал его человеку, который нуждался в нем больше, чем я, — ответил Гэбриел и опустил руки. — Надеюсь, я не принес пустую жертву.

— Джуду? — воскликнула я. Конечно, ведь Гэбриел и раньше посещал Роуз-Крест!.. Он точно появлялся здесь накануне Рождества и вручил папе кольцо. Наверняка амулет был его собственным. — Но ты же не встречался с нами до того момента!

Гэбриел кивнул с серьезным и торжественным видом.

— Дэниел часто упоминал о тебе и твоей семье. Мне казалось, что я отлично вас знаю. Ты очень похожа на мою сестру, Катарину, а Джуд напоминал меня самого, каким я был в те времена, когда отправился в Крестовый поход. Когда я получил письмо от твоего отца, что Джуд попал под проклятие вервольфа, Сирхан запретил мне вмешиваться. Но я решился. Я хотел помочь твоему брату избавиться от опасности, избежать моей судьбы. Но я опоздал, как и всегда. — Он положил ладонь мне на плечо. Его серо-стальные глаза древнего пророка стали совсем печальными. — Надеюсь, с тобой не будет ничего подобного.

— Я в полном порядке, — прошептала я.

— Увы, такого не бывает, несмотря на любые заверения, — Гэбриел отошел на несколько шагов назад.

— А вот я — в полном порядке! — произнесла я, соврав. Мне не понравилось, что он опять судит обо мне. Он уже пришел к заключению, что я не в состоянии овладеть даром, не попав под влияние волка. А теперь опять намерен меня воспитывать.

— Скажи-ка, Грейс, что ты чувствовала, когда вонзила кинжал в сердце Дэниела?

Вопрос прозвучал вполне деловито. Так психоаналитик опрашивает пациента, лежащего на кушетке в его кабинете. Я на секунду замерла, ошеломленная.

— Не понимаю, о чем ты, — наконец пробормотала я.

— Ты боялась? Злилась? Чего ты рассчитывала добиться?

Он что, сейчас достанет блокнот и начнет записывать мои ответы?!

— Чего тебе надо выяснить? — спросила я.

— Стая очень высокого мнения о тебе. Ты представляешь для них сокровище. Молодая девушка, спасшая душу Урбат. Они просили меня выяснить, как ты такое проделала. Но самого меня интересует не как, а почему.

— Я люблю Дэниела. И обещала ему помочь, — ответила я. Это было единственное обещание, которое мне когда-либо удалось сдержать.

Гэбриел помолчал, в упор глядя на меня. «Теперь мне не отвертеться», — подумала я.

— Я считала, что волк завладеет мной, потому что я убила Дэниела. Но спасение его души стало для меня самым важным. И поэтому мне стало безразлично, что произойдет со мной.

— Ага, — произнес Гэбриел и наморщил лоб. Очевидно, мое объяснение его разочаровало, или он заранее знал мой ответ. — Истинная любовь, значит. Такое немногим доступно.

— Да уж, — я постучала каблуком по деревянному полу. — Ладно, мне пора, — добавила я. Мне не терпелось поскорей закончить «сеанс психоанализа».

Гэбриел развел руки в стороны и принял ту же позу, в которой я застала его вначале.

— Тебе следовало бы присоединиться ко мне. Полагаю, ты не возражаешь.

— О'кей, мастер Йода,[10] — буркнула я.

Он лишь приподнял брови.

— Ладно, я так… Нет, серьезно… никто нынче кино не смотрит?

— Тебе не мешало бы расслабиться. Помедитировать. Помолиться. Ты позволяешь волку властвовать над своими эмоциями. Твое состояние нестабильно. А способна ли ты сейчас проявить такую же выдержку и любовь, какую проявила в ночь спасения Дэниела?

— Конечно. — Я отвернулась в сторону, чувствуя, как во мне нарастает раздражение. Как он вообще посмел беспардонно копаться в моей жизни?..

— Сомневаюсь, — мягко сказал Гэбриел.

— Сколько угодно. Тебя не переубедишь. И я вовсе не собираюсь спорить с тобой и доказывать, что ты ошибаешься. Я не твой пациент, не твоя подчиненная, я тебе — никто. А ты меня практически допрашиваешь. Почему бы тебе не отправиться обратно в стаю?

— Я явился сюда, потому что меня заботит твоя судьба.

«Как же! Вряд ли! — фыркнул внутренний голос. Я почему-то привыкла считать его чужим, но теперь он выступил очень кстати. — Гэбриел никогда не поверит, что ты станешь истинной Небесной Гончей… в отличие от Толбота».

Я направилась к двери, когда Гэбриел меня окликнул:

— Запомни, Грейс, если ты разрешишь злобе поселиться в твоем сердце, она лишит тебя способности любить, вытеснит ее оттуда.