Прошлое

Глава 11. Воздух перед тобой

Дата: 9-ое число месяца Антис, 1054 год от основания Эделики.

Ночью Коди так и не смог уснуть. Гора новых мыслей о прошлом смела даже малейшие намёки на желание поспать, заставляя парня заново обдумать всё, что с ним произошло с момента нападения фанатиков на его деревню. Только сейчас Коди обратил внимание, что мысли о матери в то время, сопровождались такой же пустотой, с которой он столкнулся после кражи Алисы. Вот только, как снег на голову, свалившаяся Маргарет полностью заполнила собой всё, заменив близкого человека.

Коди не успел привязаться к госпоже так же сильно, как он был привязан к матери или Алисе, а потому Метка не трогала воспоминания о ней. Чувство долга и преданности были сильнее эмоциональной близости и не вызывали той боли, которую испытывает человек при потере родных. Именно поэтому, Коди даже не подозревал, что Метка может блокировать не только боль, но и положительные эмоции, делая из парня бесчувственную машину. Как оказалось, его близость с Марикой была наравне с Эргендом. Он видел в ней человека, который о нём искренне заботится, но не более. Иначе Метка среагировала бы гораздо сильнее на расставание. Сколько бы Коди не мечтал о звании авантюристки для Марики, в глубине души он никогда не воспринимал эту мысль серьёзно, а потому не хотел с ней сближаться.

Алиса же была другой. Она поддержала его цель и показала путь, о существовании которого парень даже не подозревал. Гораздо более приятный, быстрый и полезный путь. Получись всё так, как она говорила, Коди мог бы гордиться проделанной работой. В отличие от Марики, Алиса приняла саму суть его жизни и никогда не спорила с ней. Оказавшись рядом, она помогала и поддерживала как могла, прося взамен только защиты. Конечно, парень понимал, что вступить в группу он решил всё-таки из простого удобства, но чем дольше они были вместе тем больше Коди хотел быть рядом с Алисой по совершенно другой причине. Вот только не понимал этого, а когда понял, Метка стёрла её из памяти, не дав предотвратить неизбежное.

***

— Что чувствуют люди, когда теряют родных?

От странного вопроса Коди Вегидо выронила ложку, которой помешивала варящийся суп.

— А почему ты спрашиваешь?

— Простите, я… Простите, не стоило мне задавать такой вопрос.

— Не волнуйся. Не то, чтобы это меня как-то задевало. Я уже смирилась. Такова судьба старых людей. Я ведь уже прожила свою жизнь, как и большинство моих близких и родных. Со временем просто принимаешь, что это неизбежно. — Старушка с грустью посмотрела на кастрюлю, но быстро вернула своё обычное выражение лица и вновь посмотрела на Коди. — Ты впервые разговариваешь со мной о личном. Что-то случилось на задании?

— Нет, нет. На заданиях всё в порядке. Помогаю, как могу. Все живы и здоровы. Просто думал о прошлом и такой вопрос возник.

Вегидо внимательно смотрела на мальчика. Его взгляд был странным, не такой, как обычно. Всегда спокойный холодный сегодня он стал, как будто теплее и немножко растеряннее. Что-то неуловимое изменилось в нём.

Ещё при первом знакомстве Вегидо заметила в мальчике странную особенность: полное несоответствие внешнего вида самой его сути. Коди выглядел холодным и отстранённым, не желающий ни с кем говорить и кого-либо видеть. Мудрая женщина сразу же видела парня насквозь, а потому совершенно не понимала, почему он так отчаянно пытается выглядеть гораздо хуже того, кем является. Сначала она даже думала отказать ему. Очень уж странным было его поведение.

Разговор с ним тоже оставил пожилую женщину в сомнениях, но всё же убедил согласиться приютить юношу у себя. В голосе Коди не чувствовалось ничего плохого. Ни надменности, ни эгоизма, ни жадности или самовлюблённости, ничего из того, что так или иначе отражалось в поведении молодых авантюристов. Наоборот, парень всем своим видом демонстрировал смирение. Сомнение вызывало другое: судьба парнишки. Он словно замер во времени боясь взглянуть назад и запрещая себе идти вперёд.

Первые недели совместной жизни окончательно ввели Вегидо в ступор. Поведение парня никак не укладывалось в её голове. У неё никогда не было таких внимательных и ответственных жильцов. Любая просьба, даже та, что была брошена женщиной случайно, выполнялась юношей мгновенно и без пререканий. Помочь с уборкой, переноской вещей, на кухне или во дворе. Стоит только попросить, и не успеешь глазом моргнуть, а уже всё сделано. Коди трудился усердно, не задавая лишних вопросов и всегда доводил дело до конца, не успокаиваясь, пока не доделает. Его не волновали договорённости или то, что он делает во много раз больше чем должен. Парень помогал пожилой женщине так, словно это было его последнее дело в жизни.

Вегидо даже не заметила, как практически все тяжёлые домашние дела выполнялись этим странным парнишкой. Его поведение за эти два месяца создавали чёткое впечатление очень чуткого, ответственного и трудолюбивого юноши, но полностью забросившего себя. В два из трёх дней он уходил в гильдию, возвращаясь за полночь, а в свой выходной либо помогал по дому, либо тренировался. Ни дня отдыха, никаких развлечений, и никаких послаблений. Пожилая женщина начала всерьёз беспокоиться о своём жильце, но тот отметал любые её попытки проявить заботу. В дополнение к этому периодически случались странности, к примеру, в виде сломанного стола

Коди нужна была помощь, в этом Вегидо не сомневалась. Она постоянно пыталась узнать его получше, ведь всей его холодности по отношению к себе должно быть оправдание, но всё тщетно. Спустя время парень стал знаменитым. До пожилой женщины доходило множество слухов о его делах и выполненных заданиях, и все как один отмечали самоотверженность юноши. Это несколько успокоило Вегидо, но она всё ещё волновалась, что её постоялец совершенно не заботится о себе и даже не хвалит себя за успехи.

Парнишке действительно было чем гордиться, но даже толики гордыни или самовлюблённости в нём не появилось. Он словно не замечал славу вокруг себя, скорее наоборот. С каждым днём Коди казался женщине всё более растерянным, потерявшимся и невыносимо одиноким. Всё это никак не вязалось с его доброй и отзывчивой душой. Вегидо, как могла, отвечала ему благодарностью, создавая самый обычный домашний уют и надеясь, что хотя бы этот дом станет для него чем-то родным и близким.

— Знаешь, Коди. Я прожила достаточно, чтобы понимать, что такой вопрос не задают просто так. Я потеряла много родных. Папу, маму, мужа, сына… дочерей… Такое просто так не спрашивают.

Вегидо опустила голову и смотрела на свой суп, весело булькающий на горящем огне, вспоминая своих родных, что уже покинули этот мир. Коди почувствовал, что обидел старушку, но не мог понять как именно. Мысли одна за другой возникали в голове, но все их он тут же отметал, понимая, что придумал какую-то глупость. В очередной раз смирившись со своей бесчувственностью, парень решил быть откровенным настолько, насколько это возможно.

— Я… Часть моих эмоций… Я не могу их почувствовать. Не могу их понять. Это сложно объяснить. Со мной не всё в порядке, но я хочу это изменить… Понять.

— Не можешь почувствовать? — Вегидо внимательно посмотрела на парня, но понимала, что он не лжёт. Он сидел, опустив голову и устремив туманный взгляд в одну точку. Впервые женщина увидела Коди таким разбитым. Каждое сказанное им слово давалось ему с трудом. Он явно не хотел об этом говорить, но всё же признался.

Старушка глубоко задумалась и попробовала суп, что всё это время помешивала.

— О, кажется, он готов! Коди, принеси, пожалуйста, тарелки.

Парень тут же встал и взял из соседней тумбочки две тарелки и поварёшку.

— Спасибо. На, отнеси к столу. Сейчас хлеб нарежу и продолжим.

Накрыв стол и приготовив всё к обеду, Вегидо с Коди уселись друг напротив друга.

— Приятного аппетита.

— Да, приятного аппетита, Коди.

Примерно минуту они сидели молча, тихонько постукивая ложками, прежде чем Вегидо нарушила тишину.

— Я не знаю, как ответить на твой вопрос правильно. Каждый раз было по-разному, но всегда очень больно. Если представить мою душу в виде зеркала, то от неё уже ничего не осталось. Только гора осколков, аккуратно склеенных вместе, в надежде, что это хоть немного поможет. Каждая потеря откалывала свой кусочек и каждый раз ты не знаешь где и что окончательно сломается.

Коди смотрел на Вегидо молча, абсолютно не двигаясь и боясь нарушить тишину.

— Когда я потеряла папу, ещё до того, как вышла замуж, я почувствовала себя очень одинокой, но меня поддерживала мама. Она сразу же подобрала осколок и так аккуратно вернула его обратно, что трещины почти не осталось. Она всегда крепко обнимала меня, и мы плакали вместе. Потом привыкли, но я никогда не забуду её взгляд. Он изменился. Яркие карие глаза, даже спустя годы, они смотрели на меня с такой теплотой, но где-то в глубине я видела пустоту. Дыру, что зияла из-за ухода папы. — Женщина слегка захрипела и прокашлялась.

— Простите, я забыл воды налить. Сейчас принесу.

Коди быстро встал из-за стола, чтобы взять кувшин с кружкой. Спустя несколько секунд он протянул воду Вегидо.

— Спасибо. — Сделав несколько глотков, хозяйка дома продолжила. — Прошло ещё множество лет, и я потеряла маму. Тогда я уже была замужем, у меня был взрослый сын и подрастали дочки. Однажды, она просто не проснулась. Уснула и не проснулась. Я знала, что так может быть. Мама болела, и очень плохо себя чувствовала, но всегда улыбалась и говорила, что всё в порядке. Трещина прошла ровно посередине. Сверху донизу, просто расколов мою душу пополам и этот кусочек… папин кусочек, что мама так бережно вернула на место. На его месте вновь зияла пустота. Ты протягиваешь руку, а там ничего. Как будто к тебе пришли и отняли часть тебя. Грубо отрезали, не заботясь о том, что и как отрезают.

— Кажется, я понимаю. — Коди смотрел куда-то в сторону, погрузившись в свои мысли.

— Но у меня был муж и дети. Как бы ни было больно, жизнь продолжалась. «Всё будет хорошо», так я думала в то время, но у судьбы были другие планы. Буквально за месяц я потеряла всех своих детей. Старшая дочь заболела редкой болезнью, ни один местный церковный лекарь не смог справиться с её недугом. Чтобы спасти сестру от смерти, мой сын поехал за лекарем в столицу, с большим количеством золота, но об этом узнали и по дороге его убил Тёмный орден. У меня осталась только младшая дочь, которая вот-вот должна была родить, но из-за всех потрясений случился выкидыш, а спустя пару часов она погибла сама, не вдержав потрясения. Лекарь не смог её вылечить. Сказал, что она словно сопротивлялась спасению. Я не знаю с чем сравнить то, что я чувствовала… — Вегидо замолчала, смотря куда-то за окно. Её голос был спокойным и лицо тоже, словно перед парнем сидела его точная копия, только без Метки, но пережившая столько, что уже не способна чувствовать. — Моё зеркало просто рассыпалось в прах. В нём больше ничего нельзя было увидеть. Словно не часть меня, а всю мою жизнь в один миг перечеркнули. Мы тогда с мужем оба серьёзно заболели. Мы даже детей похоронить не смогли. Их похоронили наши друзья. Мы пришли на их могилку только спустя месяц. Лежали так, что двигаться не могли. Если бы не друзья мужа, не разговаривать бы тебе сейчас со мной.

— Вам не хотелось жить?

— Не знаю. Теперь не знаю. В то время я не думала ни о чём. Потом поправилась, но вот моего мужа это всё добило окончательно. Даже не знаю, что я чувствовала, когда для него всё кончилось. Внутри было так пусто, что сравнить не с чем. Мне словно выключили все эмоции. Помню, у меня даже была мысль, маленькая радость и надежда, что это к лучшему, что он наконец обрёл покой, что ему больше не нужно страдать. Так продлилось пока мы его не похоронили. А вернувшись с церемонии…

Вегидо снова замолчала, устремив свой взгляд в даль.

— Ты когда-нибудь пытался по-настоящему обнять воздух перед собой? Словно если ты обнимешь как надо, они там появятся. Мой сын, мои дочери, мама, папа, муж… улыбнутся и скажут: «Не грусти, мама, всё хорошо, мы в порядке, всё это страшный сон». Даже не знаю, чувствую ли я ещё хоть что-то с тех пор.

— Я… простите, что заставил вас всё это вспоминать.

— Я уже сказала, не беспокойся. Я давно смирилась. Произошедшего не воротить, я только хочу верить, что Эйрис позаботилась об их душах, и что сейчас им действительно хорошо и спокойно. А я? А что я? Моя душа, склеенное из осколков зеркало. Жалкие отголоски меня былой. Я даже не знаю можно ли в нём ещё хоть что-то увидеть. Я просто жду, когда придёт мой черёд.

— Не говорите так. Вы очень добрый человек. Вы приютили и заботитесь обо мне так, словно я и не уезжал из Монтверда. Вы не пустой человек, в вашем зеркале всё ещё много доброты и заботы.

Коди не понимал откуда у него взялись эти слова, но они лились сами собой. Вегидо действительно заботилась о нём от всей души, практически полностью воссоздав атмосферу дома Эргенда. Парень не мог в полной мере оценить по достоинству старания пожилой женщины, но чувствовал, что она заслуживает благодарности не меньше, чем Марта.

— Ты мне стал как сын, Коди. Ты столько для меня делаешь. Когда я впервые тебя увидела, ты казался мне таким холодным и отстранённым. Честно, я не хотела соглашаться. Я знала, что не обманешь, авантюристы редко так поступают, но ты меня чем-то пугал. А стоило пожить с тобой всего лишь неделю, мне стало так тепло на душе.

— Я ведь ничего такого не делал…

— Ты был рядом и во всем меня поддерживал, дал причину пожить ещё немножко. А о большем такая старушка, как я, и не могла мечтать.

— Это вы мне очень помогаете. Ваша забота, да даже ваши пироги…

— Уж не помню, когда я их последний раз пекла. Это ведь наши семейные рецепты. Дни рождения, праздники, просто семейные посиделки. Я столько раз их делала, а потом… — Вегидо остановилась. Её взгляд был рассеян и слегка мечтательным. Она блуждала где-то в своих воспоминаниях, хороших и тёплых. — Когда я сделала пирог для тебя, я так обрадовалась.

— Теперь вы их делаете очень часто. Они у вас очень вкусные и мне каждый раз от них очень тепло на душе. — Коди слегка смутился от таких слов, но они были чистой правдой. Каждый такой пирог возвращал его во времена, когда всё было хорошо.

— Я знаю. Я храню все твои утренние записки. Они напоминают мне о временах, когда вся семья была в сборе. Мои дети писали мне такие же приятные слова. Мой сын писал. Он у торговца работал, всему обучен был. Заботливый такой был. Даже слишком, наверное. Иногда приходилось напоминать ему о самом себе. Он ведь так и не женился. Всё время на нас тратил. Иногда мне кажется, что ты на него похож. Не жалеешь себя совсем.

— У меня есть миссия и большой долг перед двумя людьми. Я должен его искупить. Только потом мне можно будет подумать о чём-то ещё.

— Неправильно, Коди, так нельзя. Быть ответственным за свои долги, это хорошо, но лишать себя всего остального… Нельзя забывать о самом себе. Если ты хочешь вспомнить чувства, что забыл, ты нужен себе и тебе нужны другие люди. Тебе нужно быть рядом с ними, проводить время с ними. Радоваться, грустить, ругаться, и праздновать всё вместе, только так ты поймёшь ответ на свой вопрос. Нельзя потерять того, чего нет. Ты говоришь, что потерял чувства, а может ты просто ни разу по-настоящему не захотел их приобрести? Время беспощадно, Коди, так что не стоит откладывать свою жизнь на потом. Поверь мне. Этого потом может просто не оказаться.

— Спасибо вам большое. Я… запомню.