Глава 17

Завтра Драко вызовет по метке Волдеморта, а ей придется аппарировать. Конечно, Гермиона не собиралась отсиживаться в безопасном месте. Она уже решила, что приведет подмогу.

— Гарри, ты… — ей хотелось как-то подбодрить друга. — Ты уже знаешь?

— Да. Рон рассказал мне, что я и есть Крестраж, — ответил он, глядя на Драко. — Откуда ты узнал?

— От крестного, — ответил Драко, умолчав о том, что узнал это из ее сна в будущем.

Скорее всего, Гарри все ещё не хотел верить школьному обидчику. Но Гермиона догадывалась, что где-то в глубине души он знал правду. Он, вероятно, знал ее всегда. Но не решался признаться сам себе, что в нем находится часть души его заклятого врага.

Гарри сунул руку в карман и вынул оттуда золотой шарик. Снитч затрещал крылышками. Гарри улыбнулся. Шарик сложил крылья, а Гарри закрыл глаза и коснулся его губами.

Снитч вдруг раскрылся перед ним. Гарри выудил оттуда небольшой темный камень. Гермиона подалась было посмотреть на камень. Но вдруг стало очень тихо. А потом темное небо разорвало зеленым светом — в небе возник огромный череп, а из его рта вырвалась змея. Гермиона инстинктивно закрыла голову руками, когда змея устремилась вниз. Не успела Темная метка исчезнуть, как тишину распороли хлопки аппарации.

— Гарри! — только успела закричать Гермиона, увидев освещенную флуоресцентным светом метки фигуру Волдеморта, а рядом с ним Беллатрису.

Волдеморт направил на Гарри палочку, но Гермиона уже не видела, что происходит. Она только услышала шипящее «Авада Кедавра», а дальше ей пришлось защищаться. Кажется, это был Яксли, кто упал пораженный ее заклятием. Рядом бился Рон. А Драко? Гермиона обернулась и увидела Волдеморта. Его палочка была направлена на Гарри, лежащего на снегу, и из нее еще вылетали искры. И этого света хватило, чтобы заметить, как в их сторону, свиваясь в кольца, ползет Нагайна.

— Драко! Сзади! — заорала она, кидая в Пожирателей заклятия.

Змея бросилась на него. Драко упал. Откатился и вскочил с мечом в руке. Рукав его пиджака был разорван: вероятно, Нагайна успела его укусить. И сейчас она вставала на хвост, чтобы снова нанести удар. Драко поднял меч.

Гермиона не видела, что происходило дальше, потому что ей пришлось увернуться от мощного заклятия. Она кинула в ответ Ступефай, и услышала голос Беллатрисы:

— Ах ты маленькая сука!

И ее поразило заклинание. Ноги отказывались держать. Гермиона упала сначала на колени, а потом повалилась на землю. Рот наполнился снегом и землей — она грызла землю от боли и слышала собственный крик. Сколько ей придется терпеть Круциатус в этот раз? Ей показалось, что она снова услышала: «Авада кедавра» и затем «Экспеллиармус» Гарри. Вдруг боль отпустила так же резко, как и началась. Гермиона поднялась на дрожащих руках.

Гарри вставал со снега, держа в руках палочку, которая когда-то принадлежала профессору Дамблдору. А там, где только что стоял Волдеморт, трещала пустота.

На снегу лежали обездвиженные Пожиратели. Гермиона почувствовала, что ее ладонь касается чего-то мягкого. Это были волосы Беллатрисы. Ведьма лежала на земле рядом с ней и не двигалась. Гермиона вскочила.

— Он… Волдеморт. Его палочка… — сбивающимся голосом пояснил Гарри. — Он буквально исчез, когда в него попало собственное заклятие!

Гермиона обернулась, чтобы взглянуть на Беллатрису, и увидела, что над нею стоит Северус Снейп.

— Она?

— Мертва, — ответил он, опуская палочку.

— Где Драко?

— Тут он. — Рон появился из-за кустов, волоча на себе Драко.

Гермиона бросилась к ним. Рон и Гарри отнесли Драко в палатку и уложили на кровать. Его рубашка была разорвана и залита кровью. Гермиона убрала куски ткани, чтобы осмотреть укус. Из посиневшей раны сочилась кровь. Гермиона промыла рану, а затем выдавила яд. Как же ей пригодилось сейчас знание медицины!

Драко был очень бледен и тяжело дышал. Требовалась противоядие, которого у нее не было. Но едва она подумала об этом, как Снейп протянул ей бутылек с каким-то зельем.

— Это поможет, — сказал он.

Позже она узнала, что Снейп весь этот год разрабатывал противоядие, когда узнал из мыслей Драко, что в будущем может быть убит Нагайной.

Гермиона придержала голову Драко, когда он пил зелье. Ей вдруг стало легко на душе, а это означало одно — противоядие помогло и Драко стало лучше.

Пожирателей связали Инкарцеро. Гарри отправил Патронус Ордену.

После они разговаривали в палатке. Снейп рассказал, что Темный лорд узнал, что сегодня Гарри Поттер будет именно в этом месте. Откуда он это узнал, так и осталось загадкой. Снейп, помня будущее, рассказал Волдеморту про палочку, которую невозможно победить. И тот, прежде чем отправиться на битву, не побрезговал достать ее из могилы Дамблдора.

Волдеморт проклял Гарри. Увидев, что его заклинание не сработало и Гарри остался жив, проклял его во второй раз. Волдеморт не знал, что истинным владельцем Бузинной палочки был Драко, а Гарри, обезоружив его, стал ее новым владельцем. Палочка не стала убивать своего хозяина и обратилась против самого Волдеморта. Так цепочка событий привела к тому, что самый могущественный темный маг погиб от собственной палочки. Он так сильно желал смерти другим, что его желание обратилось против него самого.

Разговор длился до самого утра. Они так и не рассказали никому, что вернулись из прошлого. Только Снейп, казалось, знал их тайну. Но он говорил только о Лили и своей миссии, и ничем не выдал их.

А потом Гарри достал свою палочку, разломанную надвое, взмахнул Бузинной — и обломки срослись.

Затем они вышли из палатки. Гарри подошел к обрыву. Он сломал Бузинную палочку и бросил ее со скалы. Воскрешающий же камень он потерял еще раньше где-то в снегу.

Гарри и Рон вернулись в палатку, а Гермиона и Драко остались снаружи.

Перед ними раскинулась снежная долина, сияющая и искрящаяся в первых солнечных лучах. Гермиона чувствовала, что их будущее стало таким же, как эта долина — чистый белоснежный лист без единого следа.

Драко все еще был очень слаб, но он смотрел вдаль так же, как и она, — туда, где восходило солнце. А потом он вдруг рассмеялся. Гермионе передалось его состояние, и она рассмеялась тоже. Они чуть не погибли, но остались живы, разве это не повод для радости? Драко укрыл их пледом, тем самым пледом. И они так и стояли там, смотря рассвет вдвоем, пока у палатки не появились члены Ордена.

* * *

Волны медленно набегали на берег. И хотя зимой море часто становится серым и злым, сегодня было солнечно и тихо.

Море хорошо влияло на нее. Гермиона чувствовала себя даже не сносно, а очень даже неплохо. Она сидела на коряге, наблюдая, как Драко разбирает маховик времени. Деревянный корпус с буквой «М» лежал на песке. Волны как-то незаметно подползли к нему и, набегая, окатывали пеной.

— Ты беременна. Наши счета заморожены. Отец под следствием, — говорил Драко. — Надо решить, что делать с мэнором, надо позаботиться о маме… Иногда я боюсь, что не смогу справиться со всем этим…

— Ты можешь, Драко, — она посмотрела ему в глаза. — Я всегда на твоей стороне.

— Даже если я ошибусь? Даже если…

— Как все эти годы.

Драко встал с песка, отряхнулся. Гермиона встала ему навстречу.

— Сделаем это вместе? — спросил он.

Гермиона кивнула.

Они вдвоем перевернули сосуд — и песок, волшебный песок, растекался, смешиваясь с волной, и исчезал в громадных потоках воды.

— Теперь ты не сможешь вернуться назад… — сказал Драко, с помощью расщепляющего заклинания уничтожая то, что осталось от маховика. — Вдруг в этот раз ты захочешь вернуться в прошлое и никогда не выходить за меня замуж… Ты не жалеешь, что мы сломали его окончательно?

— Не жалею. Я счастлива с тобой. Выйти за тебя замуж — это лучшее, что я сделала в своей жизни, — она наконец сказала то, что хотела сказать давно, но постоянно в суете забывала.

Гермиона бывает им недовольна, особенно теперь, когда ей так тяжело: ужасный токсикоз, она ничего не может есть, постоянно чувствует слабость, и в голову иногда лезут дурные мысли. Но она держит себя в руках и отгоняет плохие мысли. Потому что в магическом мире магические способности и наклонности ребенка зависят от того, какие эмоции испытывала мать во время беременности.

— Теодор Нотт встречается с Асторией Гринграсс.

Почему-то это показалось очень странным.

— С Асторией? — переспросила Гермиона. — Он должен был жениться на Панси.

— Почему? Ему всегда нравилась Астория. Но он никогда не приглашал ее на свидание, потому что мы с ней были помолвлены.

Но Гермиона уже не помнила почему. И не помнила, почему они решили разобрать старый маховик, сломанный еще когда Люциус был ребенком, и который много лет стоял в библиотеке Малфой мэнора. Песок растекался в воде, а с ним исчезала память о других жизнях, которые они прожили.

Кто-то когда-то сказал, она не помнила кто: «Надо ценить то, что имеешь, потому что в этом мире нам ничего не принадлежит». Перед ней стоял Драко Малфой — ее муж, а в ее животе рос их ребенок, и она знала, что любит их и благодарна за то, что они есть у нее.

Драко взял ее за руку, и они медленно пошли по берегу моря.

— Ты уже знаешь, как мы его назовем?

— Да, крутится в голове имя… — ответила она.

— Какое?

— Скорпиус.

Да, Скорпиус.

Море. Ярко светит солнце. Они гуляют с Драко, смеются. Они идут все дальше по берегу, скрывась в золотистом тумане, и, наконец, исчезают вдали. Только волны продолжают набегать на песок, одна за другой, как делали это всегда, до и после них, а потом исчезнет и море, и останется только песок, а в нем вспыхивают многочисленные линии жизни, перед которыми ты стоишь сейчас и принимаешь решение.

Комментарий к Глава 17

Последняя глава.

Сама поверить не могу. Вот просто пишу и… как? Это, что, конец?

Работа была очень сложной, но я все-таки привела героев, куда хотела. Или они сами пришли туда?

На следующей неделе будет эпилог, в котором я немного расскажу об их жизни.

Загрузка...