Проснись, Рапунцель

Глава 11. Скол идеального мира

Уже перевалило за полдень, а Даня все еще ощущала себя путником, затерявшимся в тумане. Все произошло слишком быстро. Она не позволила себе слишком уж задумываться о правильности своего поступка и нырнула в омут с головой.

Пару минут назад ей перезвонила Василина. Девушка была полностью выбита из колеи. Убито сообщив, что справка получена и новый работодатель Дани самолично в этом удостоверился, она отключилась, не попрощавшись. Даже ничего язвительного напоследок не ляпнула.

Догадаться о причине аморфного состояния специалиста опеки не составило особого труда.

Звонок Глеба. Голос гендиректора Левина.

После своего поступка, который во многом скорее походил на помешательство, Даня стремительно ретировалась из гостиницы. Гораздо позднее, когда уже спускалась в метро, вспомнила, что не проведала Агафью. А пять минут спустя ее телефон-инвалид принял звонок с незнакомого номера.

– Я лишь хотел удостовериться, что на этот раз вы сохраните мой номер, – вкрадчиво пояснил глубокий голос на том конце.

От неожиданности Даня подзабыла шагнуть с движущейся линии в конце эскалатора на неподвижный пол и, запнувшись, совершила пару неуклюжих прыжков вперед для сохранения равновесия.

Это определенно был голос Глеба. Но как же он звучал! Мощно и одновременно мягко. Тревожил и ласкал слух. Так сладко мог бы говорить настойчивый, но безумно нежный любовник. Может, у Левина это профессиональное? Его стиль в деловом общении? О-очень изящненько. Стопроцентный бум.

– А это точно не попытка удостовериться, что я дала вам правильный номер своего мобильного? – с подозрением спросила Даня.

– Я решил, что, раз у нас с вами все так прекрасно складывается, вы не станете меня обманывать.

– Соблазн был велик. – Даня удержалась от желания помахать рукой перед лицом. Ей казалось, что на кожу налипает что-то мягкое и скользит дальше, поглаживая и лаская. Именно так действовали интонации Левина.

Если Глеб умеет активировать этот режим и при прямом общении, то его можно смело включать в перечень оружия массового поражения. Ему бы устраивать по телефону релакс-сеансы для женщин.

«Ты так соблазнительна на фоне этой кастрюли с борщиком…»

«Меня будоражат линии твоей изогнувшейся над мойкой с посудой спины…»

«Эта гора нуждающегося в глажке белья восхитительно подчеркивает твои манящие формы…»

Забавно было бы взглянуть на лицо Василины, когда чертовски сексуальный голос из трубки вежливо поинтересовался, пришло ли по электронной почте сообщение с вложенным файлом справки о трудоустройстве Даниэлы Шацкой.

«Это просто фаталити!», как сказал бы Гера – ярый поклонник геймплея бессмертного «Мортал Комбат».

Что ж, опека в ауте, а Даня выиграла себе немного времени. Дуракаваляние, на которое она подписалась, должно послужить прикрытием, пока не найдется что-то серьезное. А пока можно и потерпеть гадючесть Принцессы. И поработать, при этом мало понимая, в чем именно заключается эта самая работа.

Глеб одобрил навязчивое предложение Дани почти молниеносно, будто только этого и ждал всю жизнь. От Шушу последовало ободряющее «добро пожаловать в шоубиз!»

А Яков включил стерву.

– Я отказываюсь, – злобно скалясь, заявил мальчишка. – Ты не можешь просто взять и подсунуть мне какую-то девку!

– Могу, – бесстрастно возразил Глеб и, сунув пальцы во внутренний карман пиджака, извлек визитку. А затем практически сплющил ею нос Якова. – Я – руководитель этого проекта.

Звучало прямо как «я – король этой песочницы». Даня шмыгнула носом, скрывая хмыканье.

– Значит, мое мнение не учитывается? – прорычал Яков, отпихивая от себя руку дяди.

– Значит.

– Прекрасно! – Яков устремился в ванную комнату и хлопнул дверью.

– Только недолго, зайчик, – промурлыкала Шушу, делая контрольное «тук-тук» по двери. – Нам скоро выходить.

– Идите все на!.. – Сведения о пункте назначения поглотил шум воды.

«Похоже, я с ним еще намучаюсь. – Даня закатила глаза. – Поскорее бы разослать резюме и свалить подальше от этой доморощенной Принцессы».

– Он скоро остынет, – улыбаясь, пообещала ей Шушу.

«Да пусть хоть в пол вмерзнет. Мне-то что?»

Даня старалась отвлечь себя, но мысли постоянно возвращались к последней сцене. Яков мог бы быть и повежливее. Слишком уж бурной была реакция. Не сравнить с первой их встречей.

Мобильный телефон издал убитое «звеньк». Опять Глеб и его секси-шмекси голосина?

Нет. Звонила классный руководитель Лёли и Геры.

– Приезжайте, – не терпящим возражения тоном потребовала она. – Георгий разбил однокласснику нос.

Светловолосая девчушка выглядывала из-за угла с величайшей осторожностью. Высунула нос и оп! – снова спряталась. С полминуты Даня просто наблюдала за этими шпионскими выкрутасами, а потом все-таки подошла и тронула девочку за плечо. Та подпрыгнула, умудрившись прямо в полете провернуться на сто восемьдесят градусов. Теперь они стояли лицом к лицу.

– Даня! – взвизгнула девочка и кинулась в благосклонно раскрытые объятия.

– Ксюша-плюша. – Даня добродушно подергала густые светлые локоны и, наклонившись, позволила девичьим ручкам обвить свою шею.

– Вкусненько пахнешь яблоком. – Ксюша ткнулась носом в ее щеку и глубоко вдохнула аромат Даниных духов.

– Только не ешь меня. – Дождавшись конца приветственных объятий, Даня серьезно глянула в большие карие глаза. – Докладывай, рядовой.

Ксюша-плюша училась в одном классе с Герой и Лёлей. И была личным шпионом Дани. Старшая сестра вовсе не пыталась установить тотальный контроль близнецов, она лишь хотела быть уверенной, что при необходимости сможет получить полную и достоверную информацию. И источник был найден. С одноклассницей младших братьев сблизиться оказалось на удивление легко. А все потому, что энергичная девчушка была без ума от Геры. Даня рассказывала ей об увлечениях брата и даже помогла с выбором подарка на день рождения Геры (до праздника было еще далеко, но разве это важно?), а Ксюша сливала ей разного рода информацию. Для двенадцатилетней девчушки Плюша была на редкость осведомленным ребенком. На что только не пойдешь ради любви!

В общем, это было взаимовыгодное сотрудничество.

– Погоди. – Даня, поразмыслив, решила захватить сразу все приоритеты. – Сначала скажи, где Леонид?

Уроки первой смены закончились, и основная масса школьников горланила где-то снаружи. В коридоре четвертого этажа было пустынно и тихо.

– Лёню, Ромку, Манюню и Гулю отпустили с последнего урока. Они на репетиции спектакля. – Ксюша махнула рукой в сторону окна. – В Доме творчества.

– Отлично. Значит, он не видел, что случилось?

– Неа. Это на уроке было. Училка вышла, и ее минут пятнадцать не было. А Гера с Тимуром подрался.

Может, Гера и был любителем игровых файтингов да и сам был брутальным малым, насколько таким может быть двенадцатилетний пацан, но в бессмысленную драку он бы не полез. Драка ради драки? Мальчишка успел уже повидать столько жестокости, что не стал бы использовать жестокость ради развлечения.

– Он разбил Тимуру нос?

– Ага. – Ксюша возбужденно сжала кулачок и дернула вверх. – Прямо с боку и в нокаут!

– Кто первый начал?

– Куряхин! Ну, Тимур этот.

– Он врезал Гере?

– Нет, он… – Девочка осеклась и смущенно потупилась.

– Что? – Даня была воплощением терпения.

– Куряхин обозвал… тебя.

– Меня?

Вот это было неожиданно.

– Он назвал тебя… плохим словом. На «ш».

Даня с непроницаемым лицом наклонилась, подставляя девочке ухо.

Та стыдливо прошептала.

«Шалава».

– И Гера ударил его в нос. – Ксюша хлопнула кулаком по ладони. – Вот с таким звуком. Он тако-о-о-о-ой круто-о-о-ой!

Даня выпрямилась.

– Понятно. Спасибо. Можешь идти домой.

– А потом… – Девочка застенчиво поводила мыском ботинка по полу. – Поможешь выбрать комиксы для Геры?

– Коллекционное издание «Мортал Комбат», я помню. – Даня ухмыльнулась. – Но прежде спроси у родителей, готовы ли они раскошелиться во имя твоей любви?

– Если нет, я сама заработаю! – воинственно пообещала Ксюша и юркнула за дверь, ведущую на лестницу.

«Кое-кого точно придется позвать на день рождения близнецов. А еще прикупить что-нибудь для Лёли, чтобы этот «кое-кто» мог подарить это ему от себя. А то барышня готова одного только Геру обхаживать, а остальные за бортом. Эх, девчонки».

Даня мотнула головой, избавляясь от посторонних мыслей. Она шла по длинному коридору, направляясь в класс, где ждала классный руководитель Геры. Для серьезного, понимаете ли, разговора.

За углом послышались приглушенные голоса. У окна стоял Гера. Он должен был дождаться ее, чтобы вместе зайти к классному руководителю. Но за это время младший брат успел обзавестись компанией. Высокий мужчина в черном костюме нависал над ним и что-то говорил – вкрадчиво и угрожающе. За спиной мужчины испуганно мялся мальчишка. Черные волосы блестели, словно обмазанные слизью, и так плотно прилегали к голове, что казались вмерзшей в снег коркой грязи. Тимур Куряхин вжимал голову в плечи и трясся так, будто угрозы адресовались ему.

А вот Гера не дрожал. Он стоял, выпрямив спину, и молча смотрел на мужчину исподлобья. Настороженно и недобро. Как детеныш хищника на враждебно настроенного взрослого врага. Неокрепший и уязвимый, но черта с два позволивший бы завалить себя с одного удара. Этот детеныш будет кусаться, царапаться и бороться. До конца.

Даня приблизилась. Тимур увидел ее и напугался еще больше. А вот его отец и Гера не заметили девушку. Слишком уж были поглощены друг другом.

– Сопля ты мелкая, – шипел мужчина, угрожающе хмуря кустистые брови. – Ты, выродок сопливый, на кого руку…

Перед его лицом появилась раскрытая ладонь. От неожиданности мужчина отшатнулся так резво, что едва не сшиб с ног собственного сына.

Федор Куряхин. Бизнесмен и отменная свинья. После последнего родительского собрания без всякого стеснения пытался подцепить Даню. Словно какую-то девку с обочины. Что ж, несложно догадаться, кто надоумил своего отпрыска называть Даню шалавой.

– У вас нет таких привилегий. – Она опустила руку и окинула опешившего мужчину холодным взглядом. – Вторгаться в личное пространство моего ребенка.

Куряхин-старший начал моргать с запредельной скоростью. Вполне возможно, что это был его способ избавиться от ступора. Помогло. Растерянность сменилась злобой.

– Явилась! – Если бы слово воплотилось слюной, он бы сплюнул его прямо на пол. – Раз не находишь время на воспитание своих пацанов, Шацкая, то на хрена взялась играть в мамку?

– Без фамильярностей, Куряхин. Обращайтесь ко мне на «вы» и никак иначе.

Мужчина издал насмешливое хмыканье.

– Кого из себя строишь? Сама еще соплячка. А набрала себе целый выводок. Не можешь уследить за своим козлиным стадом?

– А вы, в свою очередь, затрудняетесь присматривать за единственным козленком?

– Что-о? – В лицо мужчины бросилась краска. Дыхание стало прерывистым, а сам он стал казаться еще больше. Этакий медведь, перестаравшийся с жировыми запасами на зиму. – Да ты видела, что твой пацан с моим сделал? – Куряхин ткнул пальцем в сторону съежившегося Тимура. – Да на нем живого места нет!

Нос Куряхина-младшего и правда покраснел, а на полоске кожи между носом и верхней губой остались высохшие красные полосы. Похоже, разбитый нос раньше кровил, но кровь стерли не полностью, чтобы, вполне возможно, представить это как результат жесточайшего побоища, а виновного выставить в наиболее невыгодном свете.

– Мы зафиксируем побои, и я подам заявление в полицию! – надрывался Куряхин.

Даня, не меняя выражения на лице, наклонила голову к плечу. В этот момент от нее исходила благородная степенность грязного изголодавшегося, но жутко терпеливого воробья – того, что наблюдает, оценивает и выжидает. Упорно ждет, пока обласканному ожиревшему домашнему коту надоест, играясь, изображать из себя охотника, и распушившийся ленивый хвост исчезнет за краем оконной рамы. И тогда наступит время птиц.

Она медленно повернулась к Гере. Тот настороженно вгляделся в ее лицо, пытаясь оценить реакцию. Ладонь Дани опустилась на макушку мальчика и скользнула ко лбу. Пальцы сграбастали пучок волос – с «ежиком» Геры это сделать было довольно сложно, не в пример длинной шевелюре Лёли. Надавив кулаком на лоб младшего брата, Даня одновременно потянула его за волосы вверх, заставляя мальчика откинуть голову назад. Гера, морщась от боли, подчинился.

Оба Куряхина открыли рты. Данин поступок был далек от нежности, которую столь привычно было наблюдать в поведении женщин.

Оценив покраснения на щеках и лбу Геры, девушка молчаливым жестом предложила полюбоваться этими отметинами и собеседнику.

– Как видите, моему ребенку тоже досталось. – Она посмотрела прямо в глаза Федора, недвусмысленно намекая на многое. Но, судя по разъяренному взгляду в ответ, кое-кто вовсе не собирался расшифровывать какие-то там намеки, а просто решил поддаться эмоциям.

– Да я вас засужу… – прорычал он.

Бла-бла-бла. Даня отфильтровала последующие шумы и сосредоточилась на вибрации своего мобильного. Тот сотрясал ее карман, настойчиво требуя ответить на звонок.

«Принцесса» – высветилась на треснутом дисплее кривоватая надпись.

«Катись, Принцесса. – Даня нажала «принять» и сразу «отбой». – Не до тебя».

Голос Куряхина все не затихал.

За его спиной распахнулась дверь.

– Что вы тут устроили? – Ирина Михайловна, классная Геры, Лёли и Тимура, обвела всех недовольным взглядом. – Шацкая? Ну, наконец-то. Заходите в кабинет.

Снова вибрация. Даня заскрежетала зубами и отклонила еще один вызов от Якова.

Гера, уставившись себе под ноги, быстро прошел в кабинет, а Даня подзадержалась у входа, потому что на этот раз поступил звонок от самого гендиректора Левина. Такую персону игнорировать не стоило. Покосившись на Ирину Михайловну, чье вытянувшееся лицо ничуть не скрывало любопытство, Даня отклонила звонок и быстро напечатала сообщение «Я на собрании в школе братьев». Она надеялась, что Глеб проявит понимание. Вряд ли за столь короткий срок он вновь успел позабыть об ее особых обстоятельствах.

Расправившись с одним делом, Даня уже хотела было зайти в кабинет, как вдруг заметила удаляющиеся спины Куряхиных.

– А с ними вы беседовать не собираетесь? – В интонациях проскочило чуть больше резкости, чем ей хотелось.

– Нет необходимости, – нетерпеливо бросила Ирина Михайловна, протискиваясь между Даней и дверным косяком. – А вы давайте, проходите.

– Неужели? – Даня сделала широкий шаг назад. Громкость голоса, повысившаяся сразу на несколько делений, превратила каждое слово в угловатый бумеранг, отскакивающий от стен и болезненно бьющий по барабанным перепонкам. – Куряхину, я полагаю, тоже будет интересно узнать, что от меня последует ответное заявление в полицию.

Призыв был услышан. Федор грузно развернулся и заторопился обратно, таща за собой своего перепуганного отпрыска. Возвращаясь к кабинету, он чуть ли не подпрыгивал от злости.

В классе Гера – непривычно молчаливый и серьезный – отодвинул для Дани стул, а потом присел рядом за парту. В соседнем ряду Куряхин плюхнулся на стул с шумом, едва не перевернув парту перед собой и ту, на которую надавил спинкой стула. Его сын попытался придвинуть свой стул поближе к отцовскому, но тот раздраженно отпихнул мальчика от себя. Донельзя смущенная классная, наглухо закрыв дверь, уместилась за преподавательским столом. Разговор с Куряхиным-старшим явно не входил в ее планы.

На полминуты воцарилось молчание. В тишине кабинета слышалось только гневное сопение Федора.

Телефон в кармане Дани вновь уныло завибрировал.

«Угомонись уже, Принцесса». – Даня переадресовала Якову сообщение, ранее написанное Глебу.

– Это был вопиющий поступок, – неуверенно начала Ирина Михайловна.

Нескладная классная руководительница напоминала фигурой гигантскую грушу с лишними выпуклостями и несимметрично воткнутыми по бокам палочками рук. На остром носу умещались модные очки в дорогой оправе, а волосы до плеч были тщательно выпрямлены и обильно набрызганы лаком, запах которого продолжал витать вокруг нее даже по прошествии нескольких часов. Она то и дело нервно перебирала пальцами по столешнице и зачем-то хваталась за лежащий на углу стола дырокол.

А еще у этой женщины было такое же имя как у матери Дани. Но в этом она точно не была виновата.

Гера на соседнем стуле напоминал натянутую тетиву. Неподвижный, но внутренне клокочущий и изнывающий от эмоций. Однако состояние брата отчего-то действовало на Даню успокаивающе.

– Вот именно! – подхватил инициативу Федор. – Никакого воспитания. Теперь и детей в школу отпускать страшно. Здесь вам не колония! Я буду жаловаться в полицию. Так и знайте!

– Из-за драки двух мальчишек? – Даня надавила каблуками на пол и отодвинула стул от парты. В освободившемся пространстве левая нога прочертила в воздухе полукруг и мягко опустилась на правую. Девушка была в брюках, но жадный взгляд Куряхина окинул ее ноги с таким вожделением, будто она была в кружевном поясе и чулках с подвязками. – Собрались устраивать кипиш из-за ссоры детей?

– А ты решила, что я позволю мутузить своего парня?! – Грохнул Федор, с трудом оторвавшись от Даниных ног.

– Тепличное растение взращиваете? – сухо поинтересовалась Даня. – Порой разборки детей должны оставаться сугубо их внутренним делом. У них свое государство, и вмешательство взрослых не всегда идет на пользу.

– Чё ты мне глазки строишь, Шацкая, а?! Кого ты там лечишь, а? Просто вправь своему сопляку мозги. И вообще сдай их обратно, раз ни хера не делаешь.

– Федор Никитич, пожалуйста, успокойтесь, – не на шутку разволновалась Ирина Михайловна. – Давайте будем разумными.

– Я абсолютно спокоен, – пробурчал мужчина, опуская руку на плечо Тимура. Тот просел под отцовской лапищей, съежившись на своем стуле в дрожащий клубочек. – Лучше опекунше этой объясните популярно, как надо детей воспитывать.

– Не надо волноваться, – залебезила классная.

Даня раздраженно царапнула ногтями металлический каркас стула под сиденьем. Куряхин не скупился на денежных подарках школе и «махоньких» презентах руководству, хотя и делал это скорее, чтобы польстить своему самолюбие, нежели из добрых побуждений, поэтому Ирина Михайловна на пару с директором, несомненно, только и будут что растекаться подобострастной лужицей перед ним.

– Извините, конечно. – Тон Ирины Михайловны разительно отличался от прежнего, ведь на этот раз она обращалась к Дане. – Но, полагаю, придется подготовить информацию в комиссию по делам несовершеннолетних.

– На Георгия, чтобы с ним побеседовали и оказали профилактическое воздействие? – бесстрастно уточнила Даня, спиной чувствуя напряжение, исходящее от Геры.

– Да. – Ирина Михайловна, не встретив сопротивления, ощутимо расслабилась.

– И сразу на учет хулиганье. – Федор злобно зыркнул в сторону Геры. – Чтоб с малолетства под присмотром, а потом чтоб сразу отреагировали, когда время придет в тюрьму сажать.

– Нет, что вы, что вы. – Классная издала нервный смешок. – Уверена, до этого не дойдет.

– Главное, вовремя отреагировать. – Куряхин вольготно развалился на стуле и, насмешливо ухмыляясь, вытер кулаком влажные губы. – Это ж наш с вами долг.

Благодушное единодушие. Умилительно.

А теперь, пожалуй, пора резать свиней.

– Значит, будете подавать заявление в полицию? – мягко спросила Даня. Ее интонации можно было даже принять за кротость.

– Естественно. – Куряхин осклабился. Он прямо лоснился от удовольствия, ожидая, что его жертва сама подогнется под него.

– Прекрасно. – Даня закинула волосы за плечо и грациозно сложила руки на колене. – С меня встречное, как я и обещала. Мальчики возраста привлечения к ответственности не достигли, а значит, нас ожидают отказные, которые, в свою очередь, будут направлены в районную комиссию по делам несовершеннолетних. Для последующей профилактической работы с малолетними нарушителями. Идеально. Однако прежде по заявлениям будет проводиться процессуальная проверка. Объяснения, объяснения, объяснения. – Даня загнула несколько пальцев, будто ведя подсчет. – Что еще как не объяснения – показания очевидцев – послужат доказательствами установления истинного течения произошедших событий.

– И что ты вообще пытаешься…

Но Даня, проигнорировав вспышку недовольства Федора, продолжила:

– А очевидцами этой вопиющей драки были, полагаю, одноклассники мальчиков. Что ж, дело нехитрое, опросить деток. Вот только опрашивать несовершеннолетних можно лишь в присутствии педагога или законных представителей. Но родители вряд ли позволят сотрудникам полиции брать объяснения у своих чад в свое отсутствие. И, конечно же, все они будут чрезвычайно благодарны вам, – Даня послала улыбку выпучившей на нее глаза Ирине Михайловне, – за бдительность. И столь же рады будут бросить все свои дела и бежать отпрашиваться у начальства, чтобы поприсутствовать при опрашивании их деток. Но тут ведь дело страшное. Драка! Срочно поднимаем всех на уши.

– П-п-погодите. – В мозгу у классной явно что-то щелкнуло. Она подалась вперед, сдвигая с места преподавательский стол.

Однако Даню сейчас было не остановить.

– А когда начнется разбирательство, наружу вылезет много интересного. Ребятки из класса наверняка расскажут что-нибудь любопытное. – Даня с улыбкой посмотрела на Тимура, а, поймав ответный полный паники взгляд, подмигнула ему. – Расскажут, как все было. И как кто-то знает парочку плохих слов и любит их спонтанно употреблять. Да, Тимур? Но это ведь на самом деле не твои слова?

– Н-нет, – пролепетал Тимур.

– Не дави на ребенка! – чуть ли не взвизгнул Федор, вскакивая с места. – Я… я буду жаловаться!

– И все будут вам за это благодарны, – с чувством согласилась Даня, делая вид, что хочет ему отсалютовать.

Куряхин еще сильнее побагровел.

– Дерьмо! – сплюнул он и, схватив сына за шкирку, уволок того из класса.

Дверь с грохотом захлопнулась.

– И вам до свидания. – Даня встала, не глядя, отвела руку назад и дернула пальцами. Шум за ее спиной подтвердил, что Гера немедленно подчинился и вскочил со стула. – Что ж, Ирина Михайловна. – Она остановила на побледневшей классной тяжелый взгляд. – Если надумаете вынести этот вопрос на профилактический совет школы, не забудьте пригласить обе стороны. Принцип справедливости никто не отменял.

Мученическая вибрация телефона настигла Даню на выходе из кабинета.

«Блин, Яков, неужто так сложно прочитать сообщение?!»

Она проигнорировала звонок и тут же наткнулась на свежее сообщение от Глеба.

«Жду вас у входа».

«Это что, шутка?» – удивленно подумала Даня.

Гера практически бежал впереди нее, словно стремясь как можно быстрее оказаться за пределами школы. Она разделяла его чувства, поэтому тоже ускорила шаг.

– Гера… – Даня протянула руку, чтобы коснуться плеча брата.

Они уже вышли наружу и ступили на лестницу.

– Постойте!

Отдернув руку, Даня с плохо скрытым раздражением проследила за тем, как к ним ковыляет запыхавшаяся Ирина Михайловна. Она успела накинуть на плечи пуховик цвета мышиной шерсти.

– Что-то не так? – Девушка надеялась, что вопрос заставит классную руководительницу сразу же все выложить, а затем отстать от них.

Но не тут-то было. Ирина Михайловна засеменила рядом с Даней.

– По-моему, наш с вами разговор получился не очень хорошим, – смущенно заметила она.

– Полагаете? – Любезность так и хлестала из Дани, будто ржавая вода из прорвавшейся трубы. – А я думаю, беседа вышла вполне плодотворной.

– Нет, я бы просто хотела… поговорить с вами о ваших проблемах.

– У меня нет проблем.

– А мне кажется, есть. – Ирина Михайловна выразительно глянула на Геру. Тот заметно снизил темп своего бегства и чуть повернул голову, прислушиваясь. – Если уже сейчас случаются подобные казусы, то они будут продолжаться и в дальнейшем.

Видимо, классная решила прямо на ходу прибить Даню теми аргументами, которые не сумела использовать изначально при их беседе. Ведь та должна была пройти без Куряхиных.

– Вы молоды. И вам наверняка тяжело заботиться сразу о троих. Вы не сможете дать мальчикам должного воспитания. Точнее… – Она запнулась на полуслове и попыталась помочь себе бурной жестикуляцией. – Я вовсе не говорю, что у вас плохо получается. Просто у вас сейчас такой возраст, когда вовсе не до детей. Вы ведь не замужем? Наверняка вам хочется больше отдыхать, развлекаться, а не работать, чтобы кормить троих. Понимаете, если берете на себя бремя, которое потянуть не в силах, это будет отражаться на детях. И, как видите, уже отражается.

Рядом с ними по асфальту прокатился футбольный мяч. Дане безумно захотелось сменить его направление и зафутболить снаряд прямо в нос Ирине Михайловне.

Они вышли за пределы школы и двинулись по дорожке вдоль ограждения. А классная все не отставала.

– Вот если бы у вас был муж. То это дело другое. У вас же мальчики растут. Парням нужна суровая мужская рука. А такой одинокой девушке как вы сложно удерживать их в узде. Они же не будут к вам прислушиваться. Не принимайте за оскорбление, но, если честно, вы не очень надежная семья для детей. Одна хрупкая девушка, отвечающая за мальчиков-подростков, – это не лучшая атмосфера для развития…

Даня поняла, что ее уровень культуры чрезвычайно высок, потому что даже после своей «обличающей» тирады классная не оказалась приплюснута пухлыми щеками к холодным прутьям ограждения. А ведь Дане неимоверно хотелось брякнуть разболтавшейся женщине по затылку, а потом отвесить пару оплеух.

Ирина Михайловна, отчего-то вдохновившись, умолкать не собиралась и продолжала откровенничать. Вполне возможно, что через каких-то пару минут лоб классной все же поприветствовал бы металлическое ограждение школы. Но ее спас голос.

– Даниэла!

Оклик, из-за которого Даня остановилась как вкопанная и вытаращилась так, будто впереди рядом с припаркованным у бордюра черным «БМВ» стоял огромный лохматый лось.

Лось и «БМВ».

Вернее, гендиректор Левин и крышесносно дорогая тачка. Прямо здесь. У школьного ограждения.

Так вот что значило то сообщение.

– Добрый день. – Приблизившийся к ним Глеб был безумно хорош. Даня вынуждена была это признать. В этом своем расстегнутом пальто, щедро открывающим вид на отлично сидящий на нем костюм, и чуть взлохмаченными волосами молодой мужчина (определение «парень» для этого субъекта теперь звучало слишком просто) выглядел как воплощение фантазий амбициозных девчушек, тратящих последние деньги на проникновение в дорогие клубы ради встречи с «единственным и неповторимым».

Приятный парфюм защекотал обоняние, а глаза решительно отказывались моргать лишний раз, чтобы не отрываться от впечатляющего образа. И хотя в голосе больше не слышалась та эротичность, что звучала по телефону, Глеб своей эффектности не утратил. Кое-кто явно умел подавать себя как профи. И даже без завораживающих интонационных фокусов.

Даня покосилась на свою сопровождающую. Челюсть Ирины Михайловны благополучно уехала вниз. Похоже, она была не из публики шныряющих по элитным клубам дамочек, а иначе бы среагировала менее болезненно. Судя по прибалдевшему виду, явление Глеба нехило так шандарахнуло по хрупкому восприятию женщины.

Глеб улыбнулся Ирине Михайловне – выдержанной и несколько холодной улыбкой. Дозированное внимание.

– Нам пора. – Улыбка, адресованная Дане, уже ничем не дозировалась. Глеб кивнул на «черного красавца».

«Очнись, Шацкая!» – одернула себя Даня. Она посмотрела на Геру. Тот пялился на Глеба так, будто тот самый лохматый лось подошел к нему стрельнуть леденцов. Без сомнения, вечером старшей сестре предстоит долго и убедительно объясняться.

«Да к черту все!»

Даня шагнула к Глебу и, встав рядом, провела ладонью по его рукаву.

– Завезем сначала Георгия, милый?

Ее аж затошнило от собственной смелости, но отступать было поздно. Ведь Ирина Михайловна смотрела.

Глеб внимательно проследил за движением ее пальцев, скользящих по плотной ткани рукава, а потом взглянул на нее.

«Дурында, дурында, дурында! – внутренне запаниковала Даня. – Зря начала!»

– Конечно. – Глеб улыбнулся и мягко приобнял ее за талию. – Завезем.

Гера дернулся, но промолчал. А нервы Ирины Михайловны сдали окончательно.

– А-а-а… – слабая попытка сформулировать хоть что-нибудь.

Не очень информативно, но Дане такая реакция пришлась по вкусу. Беспокоило одно: сильная мужская рука все еще продолжала пребывать на ее талии.

– Шацкий, – скомандовала она, хотя голос норовил уступить боязливому сипу. – В машину.

Глаза Геры расширились. Только бы не сорвался раньше времени. Нервничая, Даня сгребла в кулак ткань пальто на спине Левина.

Наконец, в полном молчании младший брат двинулся в сторону БМВ и забрался на заднее сиденье. И даже не хлопнул дверцей. Умница.

– Пойдем? – Глеб настойчиво потянул Даню к автомобилю. И, кажется, с каждой секундной все сильнее прижимался к ней. И ата-та-та, уже на «ты» перешел?

– Да, время, время, мы спешим. До свидания. – Она кивнула Ирине Михайловне и, стараясь приноровиться к шагу Глеба, позволила утянуть себя прочь. Ходить в обнимку для нее было делом непривычным. Запнуться о ноги названого бойфренда и растянуться в луже – как перспектива?

Автомобиль тронулся с места. Даня, отвернувшись от водителя, усердно делала вид, что занята ремнем безопасности.

– Кхем.

Даню пробрала дрожь. Ей бы стоило успокоиться. Ведь Левину, судя по неумелому хихиканью, было весело, а значит, сердиться на нее он не собирался. В ближайшие минут пять уж точно.

Она осторожно повернулась к нему.

– И что это было? – Глеб даже не потрудился сдержать улыбку. Странная она у него была. Для такого статусного хлыща с баблишком подошла бы самодовольная ухмылка. А этот улыбался по-доброму. Как сердобольный филантроп, готовый рыдать над каждой бедненькой блохастой дворняжкой.

– Игра на перспективы. – Даня позволила себе расслабиться. Удобное сиденье автомобильного салона как раз к этому располагало. – К сожалению, многие считают меня никчемной. И иногда въедливость посторонних так надоедает, что приходится их разубеждать. Разными способами.

– Что ж, лично я вас никчемной не считаю.

– Ну, спасибо… Наверное. – Даня пока не знала, стоит ли этому радоваться. Как и благополучному возвращению к вежливому «вы».

Неоднозначное начало для построения отношений с будущим боссом.

«Вы уж простите, что я вас за своего парня выдала. И слегка полапала. И за то, что братика своего заставляю катать. Ах да, я тут еще с вашим племяшей спала, но вы уж не обессудьте».

Автомобиль приближался к выезду на главную дорогу. А Глеб еще ни слова не сказал о том, куда они едут. Да и Геру необходимо было срочно куда-то пристроить.

Вибрация мобильного очень кстати отвлекла от насущных мыслей.

– Даниэла Арсеньевна? – Голос женщины звенел от беспокойства. – Это руководитель школьного драмкружка вас беспокоит. У меня занимается ваш брат, Леонид.

– А что с ним? – Даня вся подобралась. У ее левого уха раздалось шуршание, а мочку опалило горячее дыхание. Гера просунул голову между сиденьями и вжался щекой в плечо сестры, вслушиваясь в разговор.

– Это уже где-то часа два длится. У него вдруг ноги подкосились, а еще нервозность не проходит. Все к брату своему рвался. Говорил, что тому плохо. Но я Леонида одного отпустить побоялась. Он тут, в актовом зале в Доме творчества. Может, у вас получится забрать его? А то он места себе не находит.

– О, ясно. – Даня покосилась на Геру. Тот хмурил брови, плотные складочки не сползали с детского лба. – Я сейчас что-нибудь придумаю. А вы передайте, пожалуйста, Леониду, что с его братом все в порядке. Скажите, сестра за это ручается.

Даня еще не успела отнять от уха телефон, а Гера уже вцепился в воротник ее плаща мертвой хваткой.

– Можно мне к Лёле?

– А вы, похоже, и правда чувствуете друг друга. – Она легонько тюкнула Геру в висок уголком телефона. – Интересно это у вас выходит, у близнецов.

–Так они у вас близнецы? – приятно удивился Глеб. – Здорово.

Гера, поморщившись, дернулся обратно – на заднее сиденье. Похоже, мальчик на время успел позабыть, что они были не одни в автомобиле.

– Да. – Даня, поразмыслив, решила наглеть окончательно. – Ничего, если мы до Дома творчества съездим? Здесь рядом, на той стороне.

– А где же «милый»?

Резко втянутый воздух защекотал горло, предлагая подавиться собой. Однако Даня как-то умудрилась сохранить невозмутимость. Вообще непонятно было, кто над кем в этой ситуации больше глумился.

«Так, мне нужны переговоры в привате. Я не могу пока что-либо обсуждать при Гере».

Идею подкинул сам Гера.

– Я сам отведу Лёлю домой. – Брат уткнулся взглядом в окно. – Высадите, пожалуйста, у Дома творчества.

– Уверен? – Даня все еще колебалась.

– Лёля ведь не заболел. Просто волнуется. – Мальчик говорил намного увереннее, чем Даня себя чувствовала. – Ему сразу станет лучше, как только он меня увидит.

– Ладно. Я разберусь с делами, а потом сразу домой.

Вежливо попрощавшись с Глебом (миллион очков тебе, Гера!), мальчик устремился к входу в здание.

– Подождете пару минут? – Даня не стала дожидаться ответа Левина и просто выскочила наружу.

Геру она нагнала почти у дверей. Брат остановился на середине лестницы, а сестра кротко присела перед ним на корточки. Так она была ниже него.

– Ты ведь хочешь меня о чем-нибудь спросить?

Мальчик, шумно вдохнув носом воздух, кинул быстрый взгляд в сторону «БМВ».

– Кто это?

Предсказуемо. Даня отреагировала мгновенно.

– Мой новый работодатель.

– Так он не твой новый парень?

– Работодатель, Гера, работодатель. Ты уже должен был понять, что та сцена была импровизацией для твоей недалекой училки.

– Мне он не нравится.

– Тебе ни один мой парень не нравился.

– Они были придурками.

Даня фыркнула. Эту детскую уверенность не прошибет ни одно логическое умозаключение.

– А тот волосатый?

Она прищурилась.

– Волосатый?

– В твоей комнате. Похожий на девочку. Он тоже не твой новый парень?

– Гер, по-моему, ты не о том волнуешься.

– Нет! – Повысил голос и тут же смутился. Что за мальчишка. – Я пойду. Лёля ждет.

– Эй. – Даня покачнулась и чуть продвинулась вперед, поставив одну ногу на первую ступеньку. Но с корточек так и не поднялась. – Я все вам вечером объясню. Поэтому, прошу, не рассказывай пока ничего Лёле. И тем более Кире. Он и так на взводе.

Просьба явно не добавила ей очков надежности в глазах брата. Но неохотного кивка она все же добилась.

– А ты молодец. – Даня замялась. У нее были явные проблемы с искренностью. – Драка это, конечно, метод так себе. Но с другой стороны ты тому пацану за дело нос помял.

В глазах Геры мелькнул испуг.

– Ты знаешь?..

– Что он меня оскорблял? И даже знаю какими словами.

Ошарашенный вид брата даже позабавил Даню. Физическая сила, конечно, впечатляет, но, когда ты силен информативно, можно между делом и божеством прослыть. Все знаю, все ведаю.

– Спасибо.

Гера, насупившись, засунул руки в карманы. Благодарность сестры, похоже, его не особо порадовала.

Время поджимало. Левин ждал, и сама ситуация давно уже вышла за все границы вежливости. Однако сейчас нельзя было просто уйти. Вздохнув, Даня развела руки в стороны. Заметив это резкое движение, Гера отпрянул.

Еще секунда. Пять. Семь. Мальчик молча смотрел на сестру. Даня тоже не утруждала себя словами.

Понятно. Все же это Гера. Лёля давно бы прыгнул к ней в объятия. А Гера есть Гера. Он не выносит нежности…

Мальчишечьи руки обвились вокруг ее шеи и вцепились в волосы. Гера, навалившись на нее всем телом, уткнулся лицом ей в плечо. От удивления Даня не сразу пришла в себя – так и сидела на корточках с разведенными в стороны руками. И только потом обняла мальчика в ответ – некрепко и несколько даже растерянно.

До ушей донесся натужный звук, очень напоминающий сдерживаемый всхлип. Даня растерялась еще больше.

– Ты… – Гера задышал прерывисто и громко. – Ты такая… плохая.

«Блин… блин, блин, блин».

Даня, наклонив голову, прижалась щекой к щеке брата и прошептала:

– Потому что выигрываю твоего КунгЛао своей Шивой?

Плечи Геры перестали трястись.

– Д-да…

Поводив носом по ее плечу, мальчик отодвинулся и быстро вбежал по ступеням. Спрятавшись за дверью, он пробурчал:

– Заканчивай со всем и немедленно домой.

«Прям как Кира заговорил». – Даня выпрямилась и побрела к автомобилю.

К моменту прибытия дверца была уже гостеприимно распахнута, а гендиректор Левин, как истинный джентльмен, терпеливо ожидал девушку подле.

А вот и долгожданный приват. Даня подумывала уже первой начать разговор и желательно – с извинений, но Глеб решил по-своему.

– А он славный. – Мужчина дал задний ход, выезжая со стоянки. – Ваш брат.

– Да ну. Заноза еще та. – Даня уместила локоть на дверцу и прижала к кулаку подбородок. Устала. Эмоционально.

Внезапно на ее колени рухнула коробочка. Глеб вернул правую руку на руль.

– Это что?

– Ваш новый телефон.

Даня отпихнула коробочку подальше. Та закачалась на ее коленной чашечке.

– Я не возьму.

– Это компенсация. Забыли? Ваш старый телефон едва работает из-за Якова. Попробуйте. Если модель вас не устроит, я заменю. И не отказывайтесь. Вам нужен работающий телефон. И хорошая связь.

– Кстати, о связи. – Даня вернула коробочку на безопасное место на своих коленях. – Не то чтобы я жаловалась, но, помнится, договор мы с вами еще не заключили, а справку вы отправили в опеку авансом. Тогда что за шухер поднялся? Яков мне уже раз тридцать звонил. Да и вы были весьма напористы.

– Правда? – Глеб, не сбавляя скорости, лихо преодолел поворот. – Обычные рабочие моменты. Вы привыкнете. Лично я хотел сообщить, что все документы, касающиеся вашего трудоустройства, будут у Шушу. На месте и изучите. А Яков, возможно, снова волнуется.

– Что значит «волнуется»?

– Можно выразиться менее корректно. Просто вредничает.

– О, в это я верю.

– Ничего серьезного. Пока я держу все под контролем. Яков будет передаваться в ваши руки постепенно.

– Вот радость. – Формулировка последней фразы насторожила Даню, но вдаваться в подробности она пока не решилась. Да и Глеб вел себя вполне непринужденно. Не подставит ведь, да?

– Как вы узнали, где я нахожусь?

– В сообщении вы написали про школу. А еще упомянули братьев во множественном числе, а значит, имели в виду самых младших, которые как раз и учатся в одной школе. Ну а адрес мне был уже известен.

«Предусмотрительный зараза»

– Теперь понятен ваш интерес к образовательным организациям моих братьев. Еще и назвали это первостепенной информацией. И знали ведь, что я не смогу вам не сказать.

– Зачем же обвиняющий тон? А вы решили, что я за вами слежу? – Глеб тихонько хмыкнул. – При всем моем желании знать о вас как можно больше маньяком становиться я не намерен. Но информация действительно была первостепенной. Думаю, вас еще не раз придется забирать отсюда или из иных мест, которые посещают ваши подопечные. Ваша новая работа важна, но ваши обязанности перед братьями никуда не денутся. Я лишь хочу поспособствовать тому, чтобы вы все успевали.

«Вот спасибо, хитрый засранец».

– Поэтому и вашему водителю необходимо знать все адреса, – продолжил Глеб.

– Моему водителю?

– Да, вашему и Якова. Мне, конечно, приятно сопровождать вас лично, но, к сожалению, в дальнейшем у меня не будет столько свободного времени. В вашем полном распоряжении будет Владислав.

– Отдаете нам своего личного водителя?

– Он лучший. Хотя основная причина выбора – лояльное отношение Якова. Попросту говоря, от него Яков уж точно шарахаться не будет.

– Ободрили. А сейчас мы…

– Везем вас на работу. Да, очень прошу вас приступить к работе прямо сейчас.