Простое поручение

Глава 5

После двенадцати пришел слуга с приглашением от де Колонтеля. Журналист хотел встретиться с Леонардо в библиотеке для личной беседы.

– Пойдешь один? – спросила Жанна.

– Думаю, ничего страшного не случится, это просто интервью.

– Удачи, – искренне сказала Граммон. – Когда де Рюа терзал капитана нашей команды, он был от этого не в восторге.

Лео лишь улыбнулся в ответ. К сожалению, знания спортсменки о журналисте ограничивались этим фактом. А в деле про него ничего не было.

Когда Милано спустился в обитель книг, журналист уже ждал его там. Им оказался молодой мужчина лет тридцати. Изящная фигура, лицо писаного красавца и со вкусом подобранная одежда.

Леонардо никогда не нравились такие франты. Они слишком жеманные и приторные. Словно красивая монета, которая так ярко блестит на солнце, что ты сразу понимаешь, что перед тобой фальшивка. Правда, взгляд у журналиста был внимательный и пристальный, такого у лощеных красавчиков обычно нет.

– Рад нашей встрече, Леонардо, – сказал Жорж де Рюа де Колонтель. Голос у него оказался приятный и глубокий.

«Это будет непростой разговор», – подумал Милано, опускаясь в кресло. Де Колонтель взял со столика толстый блокнот, открыл его и неожиданно отбросил в сторону.

– Никогда не любил эти формальности, – совершенно другим тоном сказал он. – Надоели еще в армии! Давайте просто поговорим, а потом я уже составлю «правильное» интервью, которое вы отредактируете.

– Хорошо, – произнес Лео, опускаясь в кресло. – Постойте, вы служили? Серьезно?!

– Два года унтер-офицером в колониях, – хмыкнул Жорж. – Гоняли дикарей, перестреливались с колбасниками, замиряли местные племена. Получил две пули в руку и целую одну нашивку за ранения.

– Никогда бы не подумал, что вы бывший военный, – честно сказал Милано.

Де Рюа рассмеялся.

– Думаете, я родился сразу во фраке посреди салона? С флаконом духов в одной руке, и бокалом шампанского – в другой? Нет, я простой парень, который сумел выгодно устроиться.

– И купить титул, – хмыкнул Милано.

– В точку, месье следователь! Сначала я просто взял псевдоним, а потом изменил имя с помощью чиновников – разделил фамилию и добавил к ней название родной деревни, – осклабившись, сказал журналист и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки. – Вы даже не представляете с каким удовольствием я бы швырнул в печь этот выкидыш фантазии кутюрье, но приходится соответствовать высоким требованиям.

Естественно, Лео ему не поверил. Журналист пытался расположить его к себе. Достаточно грубо – сначала упомянул военное прошлое, чтобы вызвать ассоциации с братом, а потом попытался прикинуться «своим парнем». Милано мысленно улыбнулся. Хорошо, он подыграет журналисту. Тем более это в его интересах.

Беседа протекала легко и непринужденно. Лео отвечал на большую часть вопросов честно, иногда уходил от ответа. По молчаливому согласию темы нападения на бюро не касались, де Рюа устроила официальная версия событий.

Зато его интересовало прошлое Лео, его мнение по разным вопросам, в основном политическим, а также личная жизнь горе-героя.

– Я так понимаю, вы прибыли с невестой? – задал вопрос Жорж, делая пометку в блокноте, который незаметно вернулся к нему. – И это Жанна Граммон, нападающая столичной сборной по страйку?

– Верно, – ответил Милано, лихорадочно придумывая «красивую» версию их знакомства. Реальную историю про спасение он раскрывать не собирался. К счастью, журналиста устроила выдумка про случайную встречу в кафе. Правда, он не удержался и пошутил про «неожиданное» совпадение фамилий Жанны и напарника младшего следователя.

Сам Лео тоже стал обладателем ценной информации, де Рюа нравилось говорить, но еще больше ему нравилось говорить о себе любимом. Жорж действительно был выходцем из низов. В армии он завел несколько полезных знакомств и после возвращения в метрополию сумел получить работу в газете.

Там он и начал свою карьеру. Де Колонтель не вдавался в подробности, но несколько раз намекал, что стремительный взлет ему обеспечили прекрасные дамы, падкие на его красоту. У Милано такой метод построение карьеры вызывал отвращение. И немного зависти. Самую капельку зависти!

На одном приеме Жорж познакомился с Франциском Кастором, быстро стал его другом, а потом перешел работать в «Вестник Свободы».

– Вот только история про баснословные деньги, которые он мне заплатил, – всего лишь часть рекламной компании, – с искренним сожалением сказал де Колонтель. – Ничего такого не было. Я просто сменил работодателя.

Зашла речь и о книге, которую сейчас писал Жорж.

– В первой части это будет приключенческий роман, во второй – любовный, в третьей – поучительная история о воспитания молодого поколения, – сообщил он. – Легкий слог, немного интриг и простая мораль, которую всегда ценит публика.

– Я так понимаю, правда будет в четвертой части, которую вы писать не будете? – с усмешкой спросил Леонардо.

– Верно, месье следователь! Вы очень проницательны. Никто не будет читать скучную реальную биографию Франциска.

Милано с этим не был согласен, но не стал озвучивать свое мнение.

– Право слово, зачем сообщать широкой публике, что один из столпов нашего общества был предводителем огромной банды под покровительством Республики? Никому это не интересно, как и череда предательств, и преступлений, которые так или иначе связаны с ним! Мне заказали красивую историю. И я дам ее читателю.

– Правда достается победителю, – хмыкнул Милано. – А победитель по жизни наш Франциск.

– Правда, молодой человек, достается следователям и историкам. Но вот право ее изложить действительно забирает себе победитель. Но хватит философии. Вернемся к вам, Лео, какие планы на будущее? Собираетесь стать новым главой бюро?

От такого предложение Милано вздрогнул и с искренним ужасом сказал:

– Ни в коем случае! Пусть этим занимаются люди, любящие бумаги и подковерные интриги.

Журналист деланно-печально вздохнул.

– Пока у героев вроде вас такое отношения к власти, наше общество обречено.

Милано усмехнулся. Слышать такое от де Колонтеля было по меньшей мере странно.

– Мудрецы говорили, что убивший дракона сам становится драконом. Кто я такой, чтобы с ними спорить?

– Если герой убивает дракона, он остается героем. Лишь ему выбирать дальнейший путь, – серьезно произнес Жорж.

– Никогда не был силен в философии, – честно сказал Милано. – Но почему-то большинство героев берут плеть и гонят людей в светлое будущее. Думаю, это закон жизни. Нельзя забраться на трон дракона и остаться в рыцарском доспехе. Надо как-то бороться с другими ящерами. Да и золото кто-то должен использовать.

– Интересная точка зрения, – одобрил де Рюа. – Я не буду писать ее в этом интервью, но подброшу на одну из своих «плантаций». Вы не против?

– Плантаций? – не понял Леонардо.

– Я профессионально пишу книги. Вернее, руковожу их написанием. У меня есть несколько знакомых стариков с громкими именами и полно юношей, готовых работать за гроши. Плюс выход на всех известных издателей. В каком-то смысле я плантатор или фабрикант. Руковожу процессом написания, редактирую продукт, успешно его продаю.

– Удивительно, – искренне изумился Лео. – И как успехи?

– Не все гладко, но моя фабрика исправно выдает товар, пользующийся спросом, – улыбнулся Жорж. – И мое состояние серьезно увеличилось.

– Думаю, это только начало. Уверен, вам тесно в этих рамках, и вы хотите большего, – рискнул сказать младший следователь. – Рост в высоту, а не только в ширину.

Это было грубо, на самой грани. Но любая реакция на этот ответ была важна.

Де Колонтель удивился. Он как-то по-другому посмотрел на Лео. Несколько секунд он молчал, а потом сказал:

– Вы действительно умеете удивить, Леонардо. Интенсивный и экстенсивный пути развития. Да, это интересная идея. Ее я точно не опубликую. Но вернемся к нашей беседе, ведь сегодня вы главный герой.

Спустя полчаса Жорж под благовидным предлогом откланялся. Лео откинулся в кресле. Удивительно, но этот допрос-беседа не вымотал его, наоборот, придал сил.

Вот что значит профессионал!

Милано вытащил из внутреннего кармана пиджака записную книжку, быстро записал в нее полученную информацию. Конечно, пока делать выводы рано, но кое-что серьезное о журналисте Лео сегодня узнал.

Да, ситуация серьезно изменилась, но его положение не позволяло провести полноценный допрос, а с другими источниками информации все было сложно.

Следующим по списку шел Рауль Сурро. Главный подозреваемый на данный момент. Конечно, против него не было никаких улик, но пока он выглядел самым «перспективным».

Можно было обратиться к слугам, но Лео решил воспользоваться логикой.

Скорее всего, поэт предпочтет для работы уединенное место. Кабинет? Логично. Но работать в обычной комнате, когда ты находишься в настоящем замке? Нет, маловероятно.

Главная башня – в памяти невовремя всплыло слово «донжон» – не подходила, ее оккупировал Кастор. Следовательно, Сурро надо было искать на крепостной стене. Новые здания были из другой эпохи, у них нет нужной атмосферы.

Сделав такой вывод, Милано стал искать лестницу, которая привела бы его к нужному месту.

«Не ошибся», – с удовольствием подумал Лео, поднявшись наверх. Поэта он увидел сразу, мужчина стоял, облокотившись на стену и что-то быстро черкал в большом блокноте.

Высокий и сухопарый, он напоминал жердь. Невыразительное лицо, длинные темные волосы, бородка-клинышком. Одет поэт был в белую рубашку, простые серые штаны, поношенные туфли и ярко-фиолетовый жилет со множеством накладных карманов.

Хотя Сурро был старше надзирателя на четыре года, Леонардо не дал бы ему и восемнадцати лет.

Младший следователь не стал приближаться к нему и здороваться. Вряд ли поэт будет рад человеку, который мешает ему работать. Вместо этого Милано подошел к стене и стал изучать окрестности.

Невольно в голове возникла мысль, что все в этом расследовании-разведке неправильно. И слишком много здесь удачных совпадений.

Очевидно, сам Кастор пригласил сюда надзирателя через своего журналиста. И бюро ухватилось за этот шанс. Но так ли все просто?

Возможно, руководство ведет свою игру, а младшей следователь всего лишь отвлекающий маневр или хуже того приманка?

Милано невольно зацепился взглядом за лес, окружавший замок. Он был редким и чахлым. Разместить тут штурмовую группу нет возможности. Даже если бюро привлечет девяностых – талантов, способных создавать иллюзии, — это будет непростой задачей.

Размещать группу здесь нет смысла. Если исходить из версии про приманку, то в непосредственной близости, прямо в замке, должен быть еще один охотник-следователь.

Кто-то из гостей? Маловероятно. Слуги? Слишком неудобно. Охрана? Даже не смешно.

«Мне просто повезло, и я снова получил большое дело», – подумал Леонардо.

– Красивый вид, вы тоже так думаете? – раздался робкий голос рядом. Милано оторвался от изучения пейзажа и медленно повернулся к поэту. Он выглядел растерянным и смущенным, словно до последнего надеялся, что ему не ответят.

– В нем что-то есть, – дипломатично сказал младший следователь.

– Да-да, мне тоже нравится, поэтому я здесь работаю, – неуверенно произнес Сурро, убирая блокнот в карман своего яркого пиджака. – Вы новый охранник хозяина Кастора?

Этот вопрос поставил Милано в тупик. Не такого начала разговора он ожидал!

Рауль смотрел на него внимательно и настороженно. Сейчас он был похож на бездомного котенка, который искренне надеется, что прохожий не сделает ему ничего плохого.

«Либо он оторван от жизни в замке, либо сильно переигрывает, – подумал Лео. – Но в его вопросе может быть и второе дно. С определенной точки зрения, я новый охранник Кастора. Он намекает на это?»

– Нет, я его гость, – спокойно ответил Милано. – А вы Рауль Сурро?

– Да-да, он самый, – услышав свое имя, поэт расправил плечи и перестал сутулиться. – Поэт, филолог и декламатор. К вашим услугам, месье.

– Приятно познакомится, Леонардо Милано, – сказал младший следователь, протягивая ему руку.

Зять Кастора неуверенно ее пожал.

– Если я вам мешаю работать, то могу уйти, – произнес Лео, внимательно наблюдая за реакцией поэта. Он вздрогнул, на его лице отразилась неподдельная радость, но она тут же исчезла.

– Думаю, это нарушило бы все нормы этикета, – прошептал Сурро.

– Но вы были бы очень признательным мне, если бы я ушел, – улыбнулся одними губами Лео. – Особенно с учетом моей работы.

На лице поэта отразилось искреннее непонимание. Лео тут же изобразил удивление и даже хлопнул себя по лбу.

– Младший следователь бюро надзора Леонардо Милано, – официально представился он и весело добавил: – Забыл упомянуть эту мелочь!

Реакция поэта его удивила. Потому что ее не было. От слова совсем.

– Вы из фискального ведомства? Проверяете бумаги хозяина Кастора? Тогда понятно почему к вам такое отношение здесь, – в голосе Сурро промелькнуло искреннее сочувствие. – Не поверите, но я отчасти вас понимаю. Для вас обстановка в замке, наверное, тоже удручающая.

«Нет, месье, быть может я и не самый толковый следователь, но никогда не поверю, что ты настолько оторван от жизни!» – мысленно изумился Лео. Оправившись от шока, он мягко сказал:

– Не совсем, я не из налоговой. Мое ведомство занимается магическими преступлениями, мы достаточно молодая организация, наверное, поэтому вы о нас не слышали.

– Точно! Вас же совсем недавно учредили! – Рауль схватился за эту фразу, словно утопающий за соломинку. – Прошу прощения, совсем про это забыл.

«Врет. Врет нагло. Но из образа не выходит», – подумал Леонардо, смотря на одухотворённое лицо поэта. Неожиданно его собеседник вытащил из кармана свой блокнот и огрызок карандаша.

– Да, память моя не та, что прежде, – пробормотал муж Орианны Кастор, что-то спешно записывая в свой блокнот. – Память, память. Ямб или хорей. Нет, все это глупости…

Прошла минута, вторая, третья. Поэт продолжил бормотать, его нечитаемым почерком была исписана целая страница.

– Я пойду, – сказал Лео, делая шаг назад. Ноль реакции. – Приятного вечера.

Рауль никак на это не отреагировал. Его поглотила работа. Но младший следователь был готов поклясться, что в глазах подозреваемого что-то мелькнуло, когда он попрощался.

Облегчение? Радость? Страх? Или все вместе?

Спустившись вниз, Милано нашел небольшую лавочку и опустился на нее.

«Нет, это уже слишком! Сурро играет, причем явно переигрывает, – с раздражением подумал Лео. – И если он думает, что я куплюсь на это, то он сильно заблуждается».

Вдох-выдох. Досчитать до десяти. Потом до тридцати. Теперь можно и обдумать ситуацию с Раулем.

Играет ли он? Определенно, и точно переигрывает. Это ясно, как белый день. Лео легко мог поверить в образ оторванного от жизни поэта, которого содержит жена. Но он не верил, что все могло быть настолько плохо.

У бюро надзора было неоднозначная репутация, но о нем знали все в Республике! Очень сомнительно, что за двадцать два года Сурро никогда не слышал об их службе.

«Он нацепил маску витающего в облаках поэта и пользуется этим», – сделал вывод Леонардо.

Само по себе это не преступление. Особенно с учетом его положения. С этим тоже все было не так просто. «Жалкий муженек», «хозяин Кастор», «удручающая обстановка» – Сурро здесь явно не в почете.

Вряд ли малефик или обладатель «скверны», способной влиять на разум, стал бы терпеть такое отношение. С помощью темной магии он легко бы стал настоящим повелителем замка.

Или на это весь расчет? Играть роль жалкого зятя и получать выгоду?

Но зачем ему лезть в управление империей Кастора? Резона для этого никакого нет.

Милано снова вздохнул. Удивительно, но неуверенный поэт смог вывести его из себя. Возможно, ненамеренно. И тем самым нарушил его планы.

По крайней мере, делать выводы о подозреваемых Леонардо планировал уже после опроса всех, чтобы составить точную картину и руководствоваться не произведенным впечатлением, а фактами.

Младший следователь неожиданно улыбнулся. Да, сложно. Да, непонятно. Но это его не злило, наоборот, внутри проснулся какой-то азарт. Перед ним была загадка, которую было сложно, но можно разрешить, а не самоубийственная вылазка с серебряными «друзьями».

«Дальше по списку Орианна Кастор и Джеймс Мэнсон. Надо решить, как к ним подступиться, – подумал Лео, вставая со своего места. – Интуиция мне подсказывает, что с ними будет не так просто».