Простое поручение

Глава 7

Утро встретило Лео головной болью. Вчера он явно переоценил свои силы в противостоянии с алкоголем. Или вино у Франциска Кастора особенно крепкое.

На прикроватной тумбочке младший следователь обнаружил стакан воды и непонятную пилюлю на салфетке.

– Выпей, станет легче, – раздался рядом тихий голос Жанны.

– Что это?

– Таблетка от головной боли. Не беспокойся, я привезла ее с собой. Так что яда можешь не опасаться, – тихо рассмеялась Граммон.

– Какой я умный, – хмыкнул Милано, беря стакан и лекарство. Через пару минут действительно стало легче.

– Ты умный? – усмехнулась спортсменка.

– Естественно. Я же нашел такую предусмотрительную красавицу, – весело сказал Лео.

Жанна улыбнулась и деланно-строго сказала:

– Подхалим.

– Нет! Я всегда говорю правду, только правду и ничего кроме правды, – фальшиво возмутился Леонардо, вставая с кровати и направляясь в ванну.

Водные процедуры окончательно привели его в чувство. Вернувшись в комнату, младший следователь вытащил из-под подушки пистолет, а из-под матраса – свою записную книжку, быстро ее пролистал.

«М-да, надо было меньше пить, – оценил свои вечерние каракули Милано. – С другой стороны, получился неплохой шифр. Самому бы его понять».

– Как прошел вечер? – спросила Жанна. Выбираться из кровати она не спешила, одеваться тоже. Лео поймал себя на мысли, что сейчас смотрит точно не в глаза невесте.

Приложив определенные усилия, Леонардо поднял взгляд и посмотрел в глаза Граммон.

– Полезно. В основном, говорили о политике Островной империи. Мэнсон не любит родные порядки, но готов их отстаивать до последнего, – сказал Милано. – А как прошел твой вечер? Вы явно не ограничились одними историческими сочинениями.

– Да, мы приобщились к разным древностям. В том числе и жидким, – невозмутимо произнесла студентка.

Лео перелистнул страницу записной книжки, взял карандаш и приготовился записывать.

– Естественно, Ори сначала отнеслась ко мне прохладно, так как я страйкер, но, когда я упомянула учебу в университете, лед тронулся. Она недавно его окончила. Мы быстро нашли общие темы, слуги принесли вино и все стало гораздо легче, – сказала Жанна, закутавшись в простыню. – И она рассказала мне очень много интересного.

– Все так просто? – не поверил Леонардо.

Граммон улыбнулась.

– Синдром случайного попутчика, так это называют ученые мужи. Слышал про такое?

Лео кивнул. Действительно, про этот феномен им рассказывали в академии.

– Раньше мы друг друга не видели. Больше никогда не увидим. Смогу ли я рассказать широкой общественности ее секреты? Нет, потому что ее папа владеет главной газетой Республики. Можно и поговорить немного о вещах, которые не принято обсуждать.

– Я слышал, что слуги подносили дочери хозяина не только вино, – заметил Милано.

– Верно. Она сразу перешла на более крепкие напитки. В отличие от меня. Так что я была более сдержанной.

– И вы, естественно, обсуждали мужчин? – выдвинул предположение Леонардо.

– А за карточным столом тем временем говорили о женщинах, – подмигнув ему, сказала Жанна. – По крайней мере, об одной точно. Так тебе интересно, что сказала мадам Кастор?

Лео жестом попросил продолжить рассказ.

– Мужа она своего не любит. Это понятно всем. Но он ей удобен. Во-первых, он полностью от нее зависим. Во-вторых, без него она не получила бы доступ к наследству. Тонкости гражданского права Островной империи. Пока она была не замужем, не могла распоряжаться имуществом. Поспешный брак позволил ей вернуть контроль над бизнесом, пока родственники не забрали все наследство себе.

– Как мило, – оцени Лео. – Наверняка, они даже за месяц многое прибрали к рукам.

– Верно. И если бы Орианна ждала своего принца, то от наследства ее деда ничего бы не осталось.

– Понятно. Есть и третий пункт?

– Верно. Наш поэт либо очень глуп и наивен, либо умеет вовремя становиться слепым, глухим и немым. Когда он нашел в их спальне один элемент мужской одежды, естественно, чужой, то легко поверил, что все это глупый розыгрыш супруги.

– А в шкафу он не думал посмотреть или под кроватью? Вдруг там что-то или кто-то более веселый? – с интересом спросил Милано.

– Нет, он сразу же стал писать новый стих. Его потом издали под названием «Глупая шутка». Ори мне вчера его декламировала наизусть. Правда, было сложно ее понять, она постоянно смеялась.

– Великолепно, – едва ли не восхитился Леонардо. – Муж-паж, муж-мальчик муж-слуга, которого всегда можно выставить на улицу, если надоест. Да, это многое объясняет в их отношениях.

– Не будь к ней так строг, – неожиданно грустно сказала Жанна. – У нее в жизни все не так прекрасно, как кажется.

Леонардо демонстративно осмотрел комнату для гостей. Такую роскошь он мог бы себе позволить, только если бы стал главой бюро. И то не факт.

– От хорошей жизни не пьют бокалами абсент, словно это сок. И не мечтают о новом свадебном путешествии. Или любом другом путешествии. Главное, чтобы без отца, – печально произнесла Жанна.

«Кажется, в этом вопросе они отлично понимают друг друга», – подумал Лео.

– Но это только между нами, Леонардо, – серьезно сказала Жанна. – Две девушки просто посекретничали. Ничего более. Это не будет интересно бюро.

Милано вздохнул. Врать не хотелось.

– Если не случится ничего страшного, то никто об этом не узнает, – предложил компромисс младший следователь.

Когда Жанна ушла в душ, Лео стал перечитывать свои записи. Последнюю их часть удалось понять с трудом, но пару деталей он подчерпнул.

Итак, у него четверо подозреваемых. И, скорее всего, один оскверненный предмет. Маловероятно, что кто-то из этой компании малефик.

Нельзя стать темным магом по одним гримуарам и дневникам, всегда нужен учитель. Обычно желающий стать повелителем темной энергии находил заклинание призыва и пытался заключить сделку с тварью. В девяти случаях из десяти бюро находило растерзанный труп. Но всегда был десятый – тот, кого демон счел перспективным. Так появлялись самые страшные малефики.

Второй способ безопаснее, но встречался на порядок реже. Обычно чернокнижник, руководствуясь известными только ему мотивами, находил ученика и передавал ему знания.

Мог ли кто-то из подозреваемых соблазниться силой другого мира или стать учеником темного мага? Вероятность есть, но она невысока.

Слишком кровавый и опасный этот путь. Нельзя стать магом и остаться чистеньким, придется омыть руки в крови. Иначе никак.

И очень немногие маги вели двойную жизнь. Рано или поздно реальность ставила их перед выбором – заклинания или обыденность. Не сложно догадаться, какое решение они принимали.

Нет, маловероятно, что кто-то из подозреваемых малефик. Слишком много должно сложиться «если» и «но». Оскверненный предмет выглядит гораздо реалистичнее.

Кто из четверки имел возможность купить оскверненный предмет такого типа и такой силы год назад или раньше?

Ответ парадоксален – все, кроме главного подозреваемого Рауля. Но нельзя исключать, что поэт получил этот предмет не с помощью денег. Нашел, украл, получил в подарок от неизвестного благодетеля – вариантов не много, а очень много.

Хорошо. Тогда кто из подозреваемых получает выгоду от контроля над миллионером?

Лео задумался.

Рауль Сурро. Успешный поэт, но лишь благодаря влиянию тестя. Надоест или найдут кандидатуру получше – выкинут на улицу. Есть ли у него деньги, финансовый резерв на черный день? Возможно, но эта сумма не может быть велика.

Если семейство Кастор от него откажется, он лишится своего положения. Слава и часть поклонников останутся, но никто не захочет его публиковать.

В такой ситуации разумно иметь запасной план. Козырь в рукаве. Осквернённый предмет, контролирующий разум, на его роль отлично подходит. Но стоит ли он таких рисков?

Раулю Лео не верил. Он создал себе образ витающего в облаках поэта, но это лишь маска. Кто за ней скрывается? Сложно сказать, но определённо это не глупый романтик, а умный и расчётливый игрок.

И вот чего хочет интриган Сурро, Милано не мог сказать. Вероятно, он готовится к своей «отставке». Например, систематически влияет на тестя, чтобы получить часть бизнеса в случае развода с Орианной.

Эта версия была простой. Понятной. Удобной. Она многое объясняла. Поэтому чертовски Лео не нравилась. Он уже один раз так крупно ошибся и не собирался делать этого вновь.

Поэт Сурро мог быть искусным лжецом или глупым романтиком, но он слишком сильно рисковал, беря под контроль разум Франциска Кастора. Нет, в любой своей ипостаси он бы так не сделал.

Мог ли он использовать «скверну», чтобы жениться? И снова нет. Этот брак заключили по инициативе Орианны. Именно она была, выражаясь языком бизнеса, главным выгодоприобретателем от этого договора.

Статус, наследство, свобода адюльтера и формальная независимость от отца – Орианна получила все это.

Могла ли мадам Кастор приобрести артефакт, чтобы влиять на отца? Да. Могла ли она это делать систематически? Снова да.

Но в чем ее мотив? Женщине принадлежит заметная часть экономической империи, но отец контролирует все. Судя по всему, Мэнсон отчитывается в первую очередь перед ним.

И не смотря на возраст и замужество, женщина в жестких тисках отца. Даже брак не дал ей возможность покинуть дом. Лео поморщился. Жанне он верил, но слова Орианны надо было подвергать сомнению. Особенно с учетом ее состояния.

Могла ли дочь попытаться «проявить самостоятельность»? Сама встать у штурвала с помощью артефакта? С определенной точки зрения, это имело смысл. Но только с определенной. И глупо продолжать такие маневры, когда жертва все поняла и превратила кабинет и спальню в антимагическую зону.

Нет, единственная наследница Франциска Кастора не была полной дурой. Она не стала бы рисковать всем, чтобы немного подержаться за жезл власти.

А может быть дело в деньгах? Наследственное право островитян Милано не знал, но вот в родном немного разбирался. По закону Франциск мог завещать только половину имущества, остальное в любом случае отойдет дочери.

Миллионер овдовел очень давно, но так и не женился повторно. Но сейчас он еще не стар, может завести детей. Могла ли Орианна систематически на него влиять, чтобы не потерять часть наследства? Например, она заставляла его отказываться от выгодных сделок, которые в перспективе могли привести к новому брачному союзу.

Кроме того, Кастор ярко выраженный собственник. Дочь вполне могла унаследовать от него это и теперь прикладывала все силы, чтобы отец остался только ее.

«Эта версия смотрится логичнее», – подумал Леонардо.

Но был один момент, который Милано смущал. Орианна так и не покинула дом отца. И, если верить Жанне, от этого она не в восторге. Если у нее есть оскверненный предмет, то она легко могла «убедить» отца отпустить ее. Нет нужды постоянно быть рядом, чтобы влиять на жертву.

Так что здесь все не так просто.

Следующим по списку был управляющий, верный поданный короля островов, профессиональный шулер. Колонии – это дикие места, там не просто, а очень просто купить оскверненный предмет.

Кроме того, не стоило забывать про время. Если рассуждать логически, то Мэнсон появился в замке около года назад, одновременно с Раулем Сурро по тем же причинам.

В первую очередь Джеймс отчитывается перед Кастором, только потом перед его дочерью, бизнесом которой он управляет на другом материке. И каждые три месяца он ездит через полмира в другую страну, чтобы лично давать отчеты Франциску.

Не слишком ли сложно? Хотя с учетом размера наследства и времени его получения, в этом нет ничего удивительного.

Мог ли Мэнсон влиять на Кастора во время своих визитов? Легко. Но возникала проблема мотива. Зачем ему все это?

Сохранить место управляющего? Для этого не обязательно влезать в управление бизнесом Кастора, достаточно «убедить» его, что Мэнсон очень полезен. Кстати, Франциск так считает и за глаза зовет управляющего гением.

Джеймс нечист на руку и хочет скрыть собственные грехи?

Это версия смотрелась убедительно с учетом вчерашнего вечера. Если для Лео суммы были существенны, то для остальных – смешными. Но Мэнсон все равно мухлевал. Он настолько жаден? Или управляющий просто хотел выиграть любой ценой?

Но зачем тогда влезать в дела Кастора? С таким артефактом не сложно заставить Франциска поверить, что минус – это плюс, а убыточное поместье приносит огромный доход.

Снова не сходится.

Мэнсон агент островной разведки и заставляет республиканского миллионера действовать в интересах короля?

Лео усмехнулся. Почему нет? Но зачем мелочиться? Джеймс Мэнсон еще и член дюжины тайных обществ, а также один из соучастников убийства первого консула.

На ум тут же пришел Жульен Бастон. Инспектор РКК легко бы нашел здесь следы всех разведок мира, еретических сект, а также аборигенов диких земель. Дело он, конечно же, не раскрыл бы, но очки в глазах начальства заработал бы. Положа руку на сердце, Леонардо был вынужден признать, что в своем первом деле он умудрился наступить на те же грабли.

«У меня были веские причины для этого. И частично я был прав», – утешил себя Милано.

Нет, Лео считал, что здесь замешены деньги, огромные деньги. Возможно, что-то личное. А вот политики здесь нет.

После вчерашнего вечера Мэнсон не особо ему нравился, но и сильной антипатии не было.

Да, Милано сам мухлевал, играя карты, с помощью способностей. Это не так сложно, нужно было лишь подгадать время и прочитать память карточного стола за последние несколько секунд. Но, увы, регулярные выигрыши парня с талантом А-37 насторожили определенных людей. Так что Леонардо пришлось с этим завязать, а переводы родителям резко уменьшить.

После этого ему несколько раз хотели устроить «темную», но статус студента академии и собственные кулаки спасли его от самых страшных последствий.

«Да и было это всего пару-тройку… десятков раз!» – почти весело подумал Милано.

Но Лео учили отодвигать эмоции в сторону и смотреть беспристрастно. Мэнсону предъявить пока нечего. Но червячок сомнения младшего следователя грыз.

Последним по списку шел Жорж де Рюа де Колонтель.

Перечитав свои записи и обдумав ситуацию, Милано был вынужден признать, что он выглядел подозрительнее всего.

Сурро был первым подозреваемым в столице, но сейчас выглядел безобидно, хоть и вызывал противоречивые эмоции. У Мэнсона все плохо с мотивом, Орианна слишком сильно рисковала, заигрывая с темной магией. А вот у журналиста были все возможности и причины для использования артефакта.

Он легко мог добыть «скверну» в колониях – снять артефакт с трупа шамана или купить у туземца, не осознающего его ценности. Это объясняло стремительный взлет Жоржа после возвращения из заморских территорий.

Влиятельные любовницы? Лео сомневался, что они могут обеспечить такую головокружительную карьеру. Как и личные качества. Нужно что-то большее. Например, оскверненный предмет контролирующего типа.

Зачем журналисту брать под контроль миллионера? И почему это было сделано год назад?

Де Колонтель захотел стать зятем Кастора? Нет, глупости. С такой вещицей он бы легко это сделал.

У него резко появились интересы в Ньюленде? Маловероятно.

Де Рюа и раньше влиял на Франциска, но год назад решил влезть в его дела основательно. Мотив? Жоржу явно было тесно в рамках журналистики и бульварной литературы. Когда Лео задал ему вопрос, он профессионально сыграл удивление, но подобные мысли не могли не приходить ему в голову раньше. И реализовать свои амбиции он легко мог через Кастора, за его счет создав собственный бизнес.

Но снова проблемы с этим проклятым годом! Почему именно тогда?

Милано закрыл записную книжку, убрал ее в карман, вздохнул.

Увы, сейчас все его рассуждения не стоили ломанного су. Не было никаких доказательств. У него ничего нет ни на Жоржа де Рюа де Колонтеля, ни на Рауля Сурро, ни на Джеймса Мэнсона, ни на Орианну Кастор.

Вломиться в комнаты кого-то из них и с помощью таланта найти улики? Глупо. Глупо и незаконно. Никто не станет хранить такие вещи под подушкой. И даже если Лео что-то найдет, такое доказательство не будет иметь никакой юридической силы.

Все, что он может сейчас – это держать руку на пульсе и собирать информацию. Преступник не будет влиять на Кастора пока он здесь, но он всегда может совершить ошибку.

Неожиданно в дверь постучали. Проверив пистолет, Леонардо крикнул:

– Войдите!

– Доброе утро, месье Милано, – чопорно сказал слуга. – Хозяин Кастор приглашает вас на небольшую прогулку на его яхте.

Младший следователь удивленно посмотрел на мужчину, он истолковал этот взгляд по-своему:

– Не беспокойтесь, завтрак будет организован на борту.

– Я это учту, – произнес Лео и задал вопрос: – Часто месье Кастор совершает такие путешествия?

– Постоянно. Яхта – это его второй дом, настоящий плавучий кабинет.

– Хорошо, передайте, что я буду, – сказал младший следователь. Лакей удалился, дверь за ним захлопнулась.

– Мне все это не нравится, – пробормотал служащий бюро, вставая со своего места. – Очень сильно не нравится.