Провозвестие Рамакришны

I

Шри Рамакришна сидел на своём обычном месте, обратив лицо к северу. Западная и северная дверь той комнаты, где он жил, выходили к священным водам Ганги. Баларам, Ракхал и несколько других преданных и посетителей сидели на циновке разостланной на полу комнаты. Они пели гимны под аккомпанемент музыкальных инструментов. Одна из песен относилась к «шести лотосам», то есть к шести ступеням постепенного приближения йога к единению с Мировым Духом.

Когда пение кончилось, Бхагаван сказал: – Шесть лотосов, о которых говорится в йоге, соответствуют семи ментальным сферам, упоминаемым в веданте. Когда ум погружён в земное, он находится в низшем лотосе в конце спины. Чувственные желания поднимаются тогда, когда ум находится во втором лотосе. Когда ум находится в третьем лотосе, человека охватывают мирские стремления. При достижении четвёртой ментальной сферы сердце человека посещается видением Божественной славы, и он восклицает: «Что такое всё это? Что такое всё это?» Когда он переходит в пятую сферу, его ум останавливается в горле. Тогда человек говорит на темы, относящиеся к Богу, и его раздражает всякий разговор, который заходит о чём-нибудь другом. В шестой сфере ум сосредоточивается во лбу между бровями. Бхакта становится лицом к лицу с Богом. Только тонкая стенка, похожая на стекло, отделяет его от Божественного Существа. Бог для него подобен огню в фонаре или картине за стеклом. Он пытается прикоснуться к своему видению, но не может; его восприятия не доходят до полной реализации, потому что в нём есть ещё элемент самосознательности, до некоторой степени сохраняется чувство «я». В последней, или седьмой сфере ум приходит в состояние полного самадхи. Всякое чувственное сознание исчезает и Божественное сознание занимает его место. В этом состоянии жизнь святого слабо мерцает в течение двадцати одного дня и потом уходит. В эти дни он не принимает никакой пищи; даже, если в рот ему вливать молоко, он не проглотит его.

Бхагаван продолжал: – Некоторые мудрецы, достигшие седьмой или высшей сферы и таким образом приблизившиеся к Божественному сознанию, иногда сходят с этой духовной высоты на землю для блага человечества. Они сохраняют «Я» видьи, или, другими словами, своё высшее «Я». Но это «я» только кажущееся; оно подобно линии, проведённой через воду. Хануман был благословлён способностью видеть Бога в форме и без формы, но он сохранял «я» слуги Божия. То же самое было с мудрыми людьми древности: Нарадой, Санакой[82], Сананданой, Санатаной и Санат-кумарой.

Одним из присутствующих был поставлен вопрос, принадлежали ли Нарада и другие мудрецы только к бхактам или они были джняни. Бхагаван отвечал: – Нарада и другие достигли высшего знания (Брахма-джняны), но тем не менее они оставались подобными журчащей воде ручья, говорящими и поющими. Это показывает, что они также сохраняли это «я» знания. Они были «джняни», то есть люди знания, но в то же время они говорили о Боге и пели хвалы Богу для блага других. Пароход не только сам приходит к месту своего назначения, но привозит вместе с собой всех находящихся на нём людей. Учители такие, как Нарада, подобны пароходу.

Аватары, или воплощения Бога, рождаются с Божественными силами и Божественными свойствами. Они могут идти куда хотят; могут оставаться в любом состоянии существования от высшего до низшего. Могут взойти на верх дома, сойти вниз по лестнице в нижний этаж и опять подняться до крыши. Они могут по желанию подниматься и спускаться. В семиэтажном дворце короля незнакомец не может идти дальше приёмных, но сын короля, наследный принц, может идти, куда хочет, по всем углам дома.

Как в фейерверках есть один, подобный цветочному горшку, который выбрасывает из себя сначала один цветок, потом другой и потом третий, обладая как бы бесконечным разнообразием цветков, так бесконечно разнообразна душа аватары. Но среди различных фейерверков есть другой «цветочный горшок», который сразу выбрасывает из себя все заключающиеся в нём цветы и затем тотчас же угасает. Такой фейерверк напоминают обыкновенные дживы. После долгой религиозной практики и молитвенных упражнений, обыкновенный джива сразу переходит в состояние самадхи и больше уже не возвращается. Но есть люди другого рода, которых можно назвать вечно свободными.

С самого своего рождения они ищут Бога и не любят ничего мирского. Нам рассказывают о сказочных птицах, называемых «Хома», которые живут так высоко над землёй и так любят свои заоблачные сферы, что никогда не спускаются на землю. Даже их яйца, которые падают на землю, не достигают земли. Их птенцы выводятся во время падения яиц, вылупливаются из скорлупы и, чувствуя, что падают, начинают лететь вверх, в ту высь, куда их влечёт инстинкт. Такие люди, как Шукадева, Нарада, Шанкарачария и другие, подобны этим птицам, потому что уже в раннем детстве теряют всякую привязанность к земным вещам и начинают стремиться в высшие области истинного знания и Божественного Света. Души, приходящие с аватарами, или вечно свободны или рождаются в последний раз.

Святые люди (парамахамсы) могут быть разделены на два разряда. Первые, которые заявляют, что Верховная Сущность не имеет формы. Трайланга Свами из Бенареса принадлежит к этому разряду. Говоря вообще, святые этого рода обладают некоторым эгоизмом, потому что они ещё думают о спасении своих душ. Но есть ещё другие, которые говорят, что Бог и имеет форму и не имеет формы, и что он может проявлять себя своим поклонникам в виде определённого существа. Видали ли вы когда-нибудь, как соединяется с рекой проведённый в неё канал? Вливаясь в реку, он иногда не оставляет никакого следа, и его вода совершенно смешивается с водою реки, но иногда можно заметить, как влившаяся в реку вода канала долго сохраняет свой особый цвет, не смешиваясь с водой реки. То же самое происходит с парамахамсой, принадлежащим ко второму указанному разряду. Его душа становится единой с Мировым Духом. Однако «Я» знания (видьи), или лёгкий след индивидуальности, сохраняется для того, чтобы обозначить отдельность данного существа от Бога.

Такого святого человека можно ещё сравнить с кувшином для воды. Такой кувшин, наполненный водой до краёв, не даёт никакого звука. Он будет давать звук только, если часть воды перелить из него в другой сосуд. Это сравнение правильно, потому что парамахамса молчит до тех пор, пока вода мудрости не начинает литься из него в душу ученика. Таким образом он удерживает «я» знания для того, чтобы учить других.

Или предположите, что какой-нибудь человек копает колодец. Ему хочется пить и, дойдя до воды, он пьёт её, но, когда его жажда утолена нисколько не будет странно со стороны этого человека, если он сохранит свои инструменты – лопату и прочее – для других, которым они могут понадобиться для той же цели. Подобным образом и парамахамса второго типа, который сам утолил свою духовную жажду водами вечной жизни, стремится сделать добро человечеству и с этой целью он сохраняет «я» знания, «я» любви и «я» учительства.

Некоторые люди едят плоды манго и потом удаляют все следы, вытирая рот салфеткой. Они думают только о своём собственном удовольствии, но есть другие, которые совсем не хотят скрывать, что они ели плоды манго и готовы разделить своё удовольствие со всеми людьми. Подобным образом есть «джняни», которые наслаждаются общением с Божеством и не думают говорить об этом другим. Но иначе держались гопи (пастушки) из Вриндавана. Они не только наслаждались общением с Кришной, воплощённым Богом, но были готовы разделить своё счастье с другими.

Общение с Богом можно сравнить с процессом инволюции. Когда человек входит в общение с Верховным Существом, его личность совершенно сливается с Божественной Личностью. Это состояние самадхи. Затем опять, когда сознание возвращается в сферу человеческого бытия и приходит к пункту своего отправления, оно видит, что и мир и сущность человека, то есть его «я», вышло из одного и того же Верховного Существа; то есть Бог, человек и природа неразрывно связаны между собой, настолько, что постигая одно, нельзя не постигнуть других.

Если вы будете с чувством истинного бхакти произносить имя Бога – гора ваших грехов исчезнет, как гора хлопка, в которую попала искра огня. Отношение к Богу основанное на страхе наказания, на боязни адского огня, предназначено для начинающих.

Затем, обращаясь к некоторым из присутствующих, которые в это время тихо пели, Бхагаван сказал: – Спойте те песни, в которых описывается наслаждение, испытываемое человеческой душой после видения Бога. И он прибавил: – Ракхал (Свами Брахмананда, один из его молодых учеников), ты не помнишь ту песню, которую пели недавно в доме Нобина Неоги: «Опьяняйтесь радостью Господа?»

Один из присутствовавших сказал: – Уважаемый господин, сделай нам милость, пропой эту песню сам.

Бхагаван: – Зачем я буду петь? Я пою так же, как вы. Но хорошо, когда придёт время – я запою – и, говоря так, он на некоторое время замолк.

Затем он запел, и его первая песнь была о Шри Чайтаньядеве и Шри Кришне, причём он брал их с точки зрения вишнуита (то есть бхакты-дуалиста). Последняя песнь относилась к Божественной Матери.

1. Волны Божественной любви бьются о моё тело. Волнение моря любви низвергает неправедных; нет, оно затопляет всю вселенную.

2. Я хотела нырнуть глубоко, на дно моря, но аллигатор экстаза проглотил меня. Кто же проникнется ко мне и, взяв за руку, извлечёт из воды?

1. Какую удивительную машину человеческого тела создала Божественная Мать!

Как удивительны игры, в которые Она играет с этой машиной, в которой всего шесть футов длины!

2. Пребывая внутри этой машины, Она держит в руках нить, которая приводит машину в движение; но машина думает: «Я двигаюсь по собственной воле», не зная, что заставляет её двигаться.

3. «Машина», осознавшая волю Божественной Матери, более не будет рождаться. Сама Мать связана с некоторыми машинами нитью любви.

II

В конце пения Бхагаван впал в состояние самадхи. Его глаза остановились и были почти закрыты. Его пульс и биение сердца приостановились. Чувственное сознание оставило его, уступив место чистому Божественному сознанию. Начав немного приходить в себя, в полусознательном состоянии, он начал говорить, обращаясь к Божественной Матери, точно спрашивая Её, что он должен сказать своим ученикам, и потом он заговорил, обращаясь к ученикам:

– Ничто не может быть достигнуто без различения между реальным и ложными и без отречения, то есть отсутствия привязанности к богатству, почестям и чувственным удовольствиям. Отречение может быть разных родов; одно происходит от острой боли, являющейся в результате земных несчастий. Человек предпочитает лучше не испытывать ничего, чем идти на страдания. Но более высокий вид отречения возникает от сознания, что все земные радости нереальны и что их не стоит иметь, даже когда они доступны. Тогда, имея всё, человек от всего отказывается ради Бога.

Всё зависит от времени; всякого религиозного пробуждения необходимо ждать. Но в течение этого времени необходимо заботливо следовать наставлениям гуру, или духовного учителя, потому что когда в уме мирского человека хорошо запечатлеются эти наставления, они могут сильно помочь ему во время надобности. Кроме того, постоянно слышать эти наставления очень полезно, потому что они постепенно уничтожают дурные результаты мирских привязанностей. Опьянение миром может быть излечено словами гуру. Число людей, достигающих Божественной мудрости, очень ограничено. Поэтому в Бхагавадгите говорится: «Из тысяч людей только немногие стремятся к познанию Бога, и из тысяч стремящихся только немногие достигают цели».

Чем более человек привязан к миру, тем меньше у него возможности достигнуть Божественной мудрости. Чем меньше привязанность, тем больше вероятия, что человек достигнет мудрости. Таким образом можно сказать, что мудрость прямо зависит от непривязанности к миру, к его богатствам и наслаждениям и противоположна привязанности к миру.

Существуют различные степени духовности. Первая степень – это когда человек лишается речи при одной мысли или при познании абсолютного Брахмана – Бытия, Знания и Блаженства – это высшая степень в отношении любви к Богу, которая может быть достигнута обыкновенными смертными. Вторая степень – это состояние экстатической любви; оно достижимо только для немногих. Это человеческие существа с необыкновенными, особенными силами, существа, которым даны Божественные поручения. Будучи наследниками Божественных сил и славы, они образуют свою собственную категорию. К этой категории принадлежат воплощения Бога, подобно Иисусу Христу, Кришне, Будде, Чайтанье, а также их наиболее высокие последователи.

Две характерные черты экстатической любви суть: первая – забвение внешнего мира, и вторая – забвение своего собственного тела, столь дорогого каждому. Первая подобна неспелому плоду манго, а вторая подобна спелому. Экстатическая любовь к Богу подобна верёвке в руках бхакты, верёвки, которая связывает Бога. Бхакта своей любовью как бы держит Бога в своих руках. Господь должен приходить к нему но первому призыву. В персидских книгах сказано, что в мясе находятся кости, в костях находится мозг, а в мозгу находится последнее и самое внутреннее из всего – экстатическая любовь. Шри Кришна именуется Трибханга, то есть этим говорят, что его тело одновременно согнуто под тремя различными углами, только очень мягкое вещество может принять такие изгибы, и эта форма Шри Кришны говорит, что всё его существо должно стать необыкновенно нежным от этой экстатической любви.

Чайтанья Дева был воплощением Божественной любви или бхакти; он приходил для того, чтобы учить человечество истинной любви, или бхакти. Он обладал тремя состояниями сознания в экстазе. Первое – сознание плотного и тонкого тела; в этом состоянии сознания он повторял имя Бога и пел ему хвалы. Второе – сознание одного тела причин; в этом состоянии он как бы опьянялся экстатической радостью и, сохраняя частичное сознание внешнего мира, он танцевал в обществе других бхакт. Третье – сознание Абсолюта; в этом состоянии он вступал в высшие области самадхи и поднимался выше всякого чувственного сознания, причём его тело оставалось по внешности безжизненным. Эти три состояния соответствуют пяти оболочкам души, о которых говорится в веданте. Согласно веданте, плотное тело состоит из материальной формы, которая есть крайняя оболочка, и оболочки праны, то есть органов чувств и способности ощущений. Тонкое тело состоит из двух оболочек – ментальной и интеллектуальной. Тело причин есть оболочка радости. Выше этих пяти лежит истина и небытие, и когда ум восходит до этого состояния, то результатом является богопознание (высшее самадхи).

Как молиться, это вопрос следующего анализа: не будем молиться земным предметам но давайте молиться подобно Нараде, сказавшему Рамачандра: «Рама, даруй мне милость достижения бхакти, любви, благоговения и самоотречения перед лотосом у подножия Твоих ног». «Да будет так», – отвечал Рама. – Не будешь ли просить ещё о чём-нибудь?» Нарада отвечал: «Господи, если Ты будешь милостив, даруй мне, чтобы меня больше не привлекала Твоя Майя, чары которой завлекают существа земного мира». Рамачандра сказал ещё раз: «Да будет так, Нарада; не будешь ли просить ещё о чём-нибудь?» Нарада отвечал: «Нет, Господи, только об этом прошу».

Джняна (знание) бывает разных степеней и родов. Во-первых, знание, которым обладают мирские люди – обыкновенные смертные. Это знание недостаточно могущественно, его можно сравнить со светом лампы, которая освещает только внутренность комнаты. Знание бхакты (преданного), более яркий свет, можно уподобить свету луны, при котором делаются видимы предметы как внутри, так и вне комнаты. Но джняна, или знание, воплощённого Бога, есть самый могучий свет, равный ослепительному сиянию солнца. Солнце даёт свет луне и освещает весь мир. Для Божественного воплощения (аватары) нет тайн. Он разрешает самые труднейшие проблемы жизни и души, как простейшие вещи в мире. Его изложение самых сложных вопросов, волнующих человечество, так ясно, что ребёнок может понять их. Он – солнце Божественного знания, свет которого рассеивает накапливаемое веками невежество.

Пока человек поглощён мирскою жизнью, он не может достигнуть Божественного знания и не может видеть Бога. Разве грязная вода отражает солнце или окружающие предметы? Духовное знание встречается иногда среди мирских людей, но весьма редко. И оно не бывает длительно. Оно подобно свету лампы. Нет, оно подобно солнечному лучу, который проскользнул сквозь крохотную щель стены. Мирские люди произносят святое имя Господа, но в сердце их нет любви. В них нет устойчивости. Им всё равно, достигнут они или не достигнут. Они связаны кармой и пожинают плоды своих деяний. Неужели нет средства против такого состояния, нет надежды для мирского человека? Есть средство. Бросьте в грязную воду очистительное вещество, например, квасцы, и вода очистится, и грязь осядет на дне сосуда. Распознавание реальных и нереальных явлений вселенной и непривязанность к миру – два фактора очищения. Благодаря им, человек перестаёт быть мирским и очищается.

Мирские люди обладают таким знанием различия между реальным и ложным, которое равно незнанию. Но истинное знание учит единству бытия. Незнание говорит: это золото, а это медь. Истинное знание говорит всё золото. Всякое различение исчезает, когда является истинное знание.

Шанкара был великий джняни. Он истинно познал себя; он реализовал Брахмана везде и во всех существах. Он не признавал разницы в кастах или вере. Однажды, впрочем, он признал разницу; он отличил парию от брамина высокой касты или мудреца. Он не мог прикоснуться к парии, омывшись в священных водах Ганги. Однажды пария, проходя с мясом животного по берегу, столкнулся с Шанкарой, когда тот возвращался после омовения. Шанкара воскликнул: «Как смеешь ты прикасаться ко мне?» Пария ответил: «Ни ты не прикоснулся ко мне, ни я не прикоснулся к тебе. Атман чист, это не тело и не элемент тела. Он выше двадцати четырёх категорий вселенной. Ты реальный Атман, а также и я. Разве я могу прикасаться к тебе?» Шанкара низко склонился перед парией и пария преобразился в Шиву, Бога мудрости. В ту же минуту духовные глаза Шанкары открылись, и он познал абсолютное единство Атмана. «Я чистый и беспорочный Атман, вечно свободный» – такова природа истинного самопознания.

Духовные упражнения (садхана) безусловно необходимы для самопознания; однако, при сильной вере, бывает достаточно небольших упражнений. Надо верить словам гуру или духовного учителя. Вьяса хотел перейти реку Джамна. Как раз в это время подошли гопи (пастушки), которым тоже надо было на другой берег, но парома не было. Они спросили Вьясу: «Господин, что нам делать?» Вьяса отвечал: «Не беспокойтесь, я переведу вас через реку; но я очень голоден. Не можете ли вы дать мне чего-нибудь поесть?» Пастушки имели с собою молоко, сливки и свежее масло. Он всё поел. Тогда пастушки спросили: «А как насчёт реки?» Вьяса стоял у воды и молился: «О, Джамна! ради того, что я ничего не ел сегодня, молю тебя, расступись, чтобы мы могли пройти по твоему дну на другой берег». Как только он произнёс эти слова, вода расступилась, и обнажилось сухое дно. Пастушки были поражены и удивлялись про себя: «Как мог он сказать, что ничего не ел сегодня, когда съел столько?» Они не понимали, что тут был пример сильной веры; Вьяса верил, что ничего не ел, что ел Господь, Который был в нём.

Первая ступень духовного упражнения состоит в общении с духовными людьми, в пребывании среди святых людей. Вторая ступень есть вера во всё относящееся до духа. Третья ступень – чистосердечное поклонение и преданность избранному идеалу. Идеалом может быть гуру (духовный учитель) или безличный Брахман, или личный Бог, или одно из Его проявлений. На четвёртой ступени человек теряет дар слова при мысли о Боге. Пятая ступень представляет состояние наивысшего благоговения человека перед Господом; называется оно махабхава. Бхакта то смеётся, то плачет, как безумный. Он теряет всякую власть над своим телом. Состояние это недостижимо для простых смертных, неспособных побороть свою плоть. Оно достигается воплощениями Бога, являющегося на землю для спасения человечества. Шестая ступень, према, или экстатическая любовь, идёт наряду с махабхавой. Это величайшая любовь к Богу и высочайшая степень духовности. Отличительные признаки этой ступени – забвение мира и забвение себя.

Сказавши это поучение, Бхагаван заявил своим слушателям, что он готов ответить на всякий вопрос. Не последовало никакого вопроса и Бхагаван продолжал: – Знание (джняна) не может быть передано сразу. Достижение его совершается постепенно. Представьте себе припадок жестокой лихорадки. Никакой доктор не даст хинина при таких обстоятельствах, зная, что лекарство не будет полезно. Припадок лихорадки должен пройти, что потребует времени, и тогда хинин произведёт своё действие. А иногда лихорадка проходит без помощи лекарства. То же самое бывает с человеком, ищущим знания. Религиозные поучения бывают часто бесполезны для него, пока он поглощён мирской жизнью. Предоставьте ему известное время для наслаждения мирской жизнью, и его привязанность к миру постепенно ослабнет. И тогда вот будет иметь успех всякое религиозное поучение, преподанное ему. До этого момента подобные поучения будут, что жемчуг перед свиньёй. Многие приходят ко мне, и я наблюдал, как усердно внимают некоторые моим словам. Но другие, приходящие вместе с ними, кажутся беспокойными и нетерпеливыми в моём присутствии, и они шепчут своим друзьям: «Пойдём, пойдём... Оставайтесь вы, если хотите, а мы пойдём к лодке и подождём вас там». Духовное пробуждение очень сильно зависит от времени. Учитель тут только помогает.

Собрание кончилось.

III

Шри Рамакришна (ученику): – Всякое желание знания или свободы зависит от нашей кармы в одном из предыдущих воплощений.

Ученик: – Да, Бхагаван, трудно познать самого себя. Мы видим себя такими, какими представляемся себе, но позади нас могут быть сотни прошлых воплощений. Мы ходим по полу дома, но не останавливаемся рассмотреть, как он сделан, и сколько разных вещей скрыто под ним.

Бхагаван улыбнулся ученику и покинул своё место. Он вышел на веранду, рядом с его комнатой, и глядел несколько времени на солнце, быстро заходящее на горизонте. Потом он взглянул вниз на святые воды священной реки перед ним. Ученик прохаживался один перед храмом на берегу Ганги. Он смотрел, как Баларам и другие садились в лодку, чтобы вернуться в Калькутту. Была середина лета; священная река катилась, слегка волнуясь. День клонился к концу, был уже шестой час; небо было покрыто облаками и представляло великолепное зрелище, особенно на севере. На первом плане были панчавати с рядом высоких ив позади, с серебряной рекой направо. На заднем плане – великолепные тёмно-синие облака и тёмная река под ними.

Ученик смотрел на очаровательную картину. Вдруг его внимание привлёк Бхагаван, направлявшийся с южной стороны к панчавати и к ивам. Когда Шри Рамакришна, улыбаясь, как пятилетний ребёнок, приблизился, прекрасный вид стал как будто ещё полнее. С одной стороны была вселенная, а с другой – Единая Душа, которая отражала вселенную и созерцала её в её реальной природе. Да, ученик почувствовал, что в присутствии этой великой души он настолько близок к разрешению проблемы жизни, насколько это возможно. Именно То, присутствие Чего ощущалось в душе Рамакришны, сотворило всё – богов и богинь, мужчин, женщин и детей, деревья, цветы, зелень, каждую пядь земли в этом храме, полном духовности и радости Божией. Да, он чувствовал, что от Бхагавана исходили непреодолимые чары на всё в этом удивительном месте, на все предметы, одушевлённые и неодушевлённые, видимые наружными и внутренними глазами, от пыли под ногами до священных изображений, которым люди поклоняются в храме, или которые заключены в ином храме, теле человека, этом истинном «откровении во плоти». Он был как бы зачарован Тем, Что здесь присутствовало.

IV

Был вечер. Когда кончились обычные молитвы и другие религиозные службы благочестивых индусов, состоялось новое свидание учителя с тем же самым учеником. Ученик спросил о видимо противоречивых системах религии индусов: «Бхагаван, будет ли это противоречием: некоторые индусы признают, что Шри Кришна тождественен с богиней Кали, Божественною Матерью, а другие держатся того мнения, что Шри Кришна есть Атман, Абсолют, а Радха есть Читшакти, самосознающая Сила, управляющая вселенной, Творец, Хранитель и Разрушитель, личный Бог?

Бхагаван: – Первое мнение выражено в Дэви-пуране. Пусть будет так, но противоречия не может быть. Бог бесконечен. Бесконечны формы Его проявления. И бесконечны пути, ведущие к Нему.

Ученик: – О, я понимаю! Конечная цель – это подняться на кровлю дома. Способы могут быть разные, как ты часто говорил: простая верёвка, бамбук или деревянная лестница.

Бхагаван: – Совершенно верно. Вы так быстро понимаете только благодаря милости Божией. Без милости Его сомнение остаётся навеки не разъяснённым. Наше положение относительно Бога должно быть такое же, как положение Ханумана, который сказал Рамачандра: «Я не думаю о специальном времени и месте для медитации. Для меня главное – медитировать на Тебе».

Предположите, что вы идёте в сад, есть плоды манго. Разве необходимо вам прежде всего сосчитать число деревьев в саду, которых, может быть, тысячи, затем число веток, которых, может быть, сотни тысяч? Конечно нет; вы прямо начинаете есть. Точно также бесполезно пускаться в разного рода споры и пререкания о Боге, что производит лишь потерю времени и энергии. Главнейшая обязанность человека заключается в любви к Богу, в развитии бхакти, или набожности.

Ученик: – Бхагаван, я сильно желаю, чтобы от меня требовалось меньше работы в мире, чем теперь. Время работы стоит на пути человека, который хочет отдать свой ум Богу. Разве это не правда?

Бхагаван: – О, да, без сомнения это так, но мудрый человек может совершать свою работу без привязанности к ней, и тогда работа не сделает ему вреда.

Ученик: – Но это зависит от обладания необычайной силой воли, которая проистекает только из непосредственного познания Бога как Реальности. Сначала нужно познать Бога как Реальность, а потом работать без привязанности к работе. Не так ли, Бхагаван?

Шри Рамакришна: – Я должен сказать что вы правы. Но вероятно, таково было ваше желание в прежние ваши воплощения. Это напоминает мне одну историю из священных книг. Шри Кришна избрал для своего местопребывания сердце Радхи; лилы[83] пока ещё не было. Но он чувствовал желание принять форму человеческого существа; результатом этого желания было то, что он явился во Вриндаване. Такова сила желания. Ваша обязанность ныне состоит в том, чтобы непрестанно молиться о любви к Богу, и цепи труда постепенно спадут с вас.

Ученик: – Но скажи, Бхагаван, разве не составляет обязанности домохозяина делать сбережения на чёрный день?

Бхагаван: – Старайтесь следовать правилу джадриччалабха[84], то есть пользуйтесь тем, что естественно встречается на вашем пути, но не делайте никаких усилий для достижения этого. Не отдавайте так много мыслей таким вещам, как сбережение на чёрный день. Возложите все ваши заботы на Бога. Как вы думаете, что происходит во время моего самадхи?

Ученик: – Твой дух пребывает тогда в шестой сфере сознания, упомянутой в веданте. Затем ты спускаешься в пятую сферу, и тогда ты начинаешь говорить.

Бхагаван: – Я только ничтожное орудие в Его руках. Он совершает все вещи. Я сам ничего не знаю.

Ученик: – Твоё удивительное отречение от себя притягивает к тебе всех людей. Ты сказал, что майя есть привязанность человека к его родным и друзьям, а дайя – любовь ко всему человечеству, даже ко всем Божиим созданиям. Я не понимаю этой разницы. Не есть ли дайя тоже чувство, привязывающее человека к миру?

Бхагаван: – Дайя не дурное чувство. Наоборот, оно возвышает и ведёт человека к Богу. Верите вы в Бога, имеющего образ или в Бога, не имеющего формы?

Ученик: – Я дошёл до понимания атрибутов. Бог имеет атрибуты. Это я понимаю довольно ясно. Но разве не факт, что невозможно думать об отсутствии формы, не представляя себе какой-нибудь формы? Во всяком случае, нам нужны формы и символы.

Бхагаван (улыбаясь): – Вы видите, что я очень настаиваю на поклонении Богу, имеющему форму и образ, так как это способствует развитию чувства преданности и благоговения.

Ученик: – Преуспевает ли пандит Шашадхар в этом направлении – в развитии бхакти, или набожности?

Бхагаван: – Да, но он склоняется на путь знания. Такие люди принадлежат к особому классу. Они не видят, что этот путь чрезвычайно трудный. Достаточно, если мы отречёмся от мира мысленно. Фактическое отречение не есть абсолютная необходимость.

Ученик: – То, что ты говоришь, как кажется мне, для людей слабых. Потому что люди более сильные понимают отречение в полном смысле этого слова. Они отрекаются от мира не только мысленно, но и фактически.

Бхагаван: – Вы все слышали, что я говорил об отречении?

Ученик: – Да, Бхагаван, я понимаю под отречением не одно лишь отсутствие привязанности к мирским вещам. Это непривязанность к мирским вещам, плюс еще нечто. Это нечто есть любовь к Богу.

Бхагаван: – Вы правы. Мне приятно, что вы поняли это. Видение Бога трудно бывает объяснить другим. Это состояние можно, однако, описать приблизительно. Вы, без сомнения, бывали в театре на драматических представлениях. Вы, конечно, замечали, как до начала представления зрители разговаривают между собою о разных предметах – политике, домашних делах, о правительстве. Но как только подымается занавес, и горы, селения, реки и люди представляются взорам, шум стихает, разговоры прекращаются, и каждый зритель всё своё внимание отдаёт действию, которое разыгрывается перед ним. Почти в таком же состоянии находится человек, который благословлён видением Бога.

Ученик: – Экстатическая любовь к Богу, как ты сказал сегодня, – верёвка, притягивающая человека к Богу любви. С такою любовью можно быть уверенным, что увидишь Бога. Но вопрос в том, доступна ли такая любовь мирскому человеку (грихастхе)?

Бхагаван молчал.