Пройти лабиринт

3.

Ритуал… Частое повторение действий ведет от хаоса к слаженности… гармонии…

Это путь к Порядку. Это путь к другому полюсу. И ритуал его вектор…

Утром пошел первый в этом году настоящий снег, а не слабая его пародия, как вчера. Но асфальт был ещё теплым, потому белые хлопья быстро таяли, и в выбоинах тротуаров и дорог скапливалась грязная вода.

Люди спешили на работу. Все они, повинуясь только своему закону движения, проходили мимо друг друга, почти не замечая окружающей действительности. Мысли их кружили вокруг ночных снов, планов сегодняшних работ, списков покупок, визитов вежливости… Да мало ли чего ещё! Люди бежали по своим проторенным траекториям, вычеркивая из памяти сегодняшнее утро.

Это и был Порядок. Это и был Ритуал…

Андрей сидел на единственном оставшемся брусе подъездной скамьи. Снег тихо садился ему на плечи, укутывая пушистым покрывалом.

Из-за угла бетонной многоэтажки показался он.

Выцветший сиреневый плащ, красно-белый «петушок» с советскими буквами «Спорт», сильно подрубленные штаны в полосочку и огромные кожаные ботинки, затертые до дыр. Звали его — Петр Сергеевич.

Он сильно сутулился под тяжестью «кравчучки», в которой тянул на рынок свои нераспроданные пожитки. На щеке была наклеена бумажка: след неудачного бритья.

Проходя мимо, Петр Сергеевич на секунду остановился, с любопытством оглядывая фигуру Андрея. Не найдя ничего примечательного он зашагал дальше.

«Старость никого не жалеет, — Андрей поднялся. — Старость — первый предвестник смерти».

Прозвучало это как-то фальшиво. Даже очень фальшиво.

— Доброе вам утро! — сказал вслед Петру Сергеевичу Андрей.

Тот остановился и уже более внимательно уставился на него.

— Доброе! — произнес это он, скорее, оттого, что счел Андрея, заслуживающим беседы.

— Вы меня не помните?

— А как ты думаешь? — конечно, Петр Сергеевич был старше, но все же это «ты» Андрею не понравилось.

— Думаю, что запамятовали.

Петр Сергеевич никак не выявил своих мыслей. Он по-прежнему смотрел на Андрея со смесью какого-то превосходства.

— Я — Андрей Замятин… Ваш ученик…

— Уже нет, — усмехнулся Петр Сергеевич. — И уже давно не ученик. Ты обычный… уже.

Андрей, в принципе, ожидал такого ответа.

— Возможно, — как бы согласился он, — а возможно, что и нет.

— Ты что-то хотел?

— Поговорить… У вас есть время?

Петр Сергеевич довольно долго молча смотрел на Андрея, словно что-то искал.

— Можешь провести меня до рынка.

И он, не дожидаясь ответа, пошел.

— Мне нужен ваш совет, — Андрей попытался догнать своего бывшего учителя.

Петр Сергеевич промолчал.

«Так и должно быть, — Андрей поравнялся с ним. — Он явно испытывает меня».

— Помните, вы когда-то говорили про дороги…

— Нет.

— Про то, что дорог в нашей жизни много. И какую бы я не выбрал…

— Послушай, Андрей, — Петр Сергеевич резко остановился. — Не надо перевирать мои слова. Я не учитель в школе, и про пути-дороги тебе ничего не рассказывал.

— Но…

— Я все сказал.

Петр Сергеевич выжидательно уставился прямо в глаза Андрею.

Резкий тон его слов и само поведение вызывали противоречивые чувства. А когда-то он казался таким тихим и жалким человеком, не нашедшего себя в этом мире. Чудак, рассказывающий сказки про неведомые дали, иные миры и земли, да прочую лабудень.

Но человек, стоящий сейчас перед Андреем, был совсем иным.

— Тогда что вы говорили? — не сдавался Андрей.

— Много чего говорил… И много чего не говорил…

Андрей напрягся. От него ускользнуло, что по лицу Петра Сергеевича пробежала легкая улыбка.

— Я не за себя… Понимаете…

Андрей не нашелся, что сказать. На него вдруг нахлынули тысячи мыслей: и о брате, казалось бы уже потерянном для нормального общества; и о своей пустой жизни, полной безразличности к окружающим; и мысли о матери, и тех до сих пор непонятных причинах, приведших её к самоубийству. Все это закружилось в нелепом танце.

«Зачем я к нему пришёл?» — Андрей злобно посмотрел в небо, словно ожидая ответа от него.

Посчитав разговор оконченным, Петр Сергеевич медленно побрел дальше. Но вдруг обернувшись, он вдруг громко спросил:

— А зачем это тебе?

— Ну…

Андрей от неожиданности не знал, что сказать. Ему показалось, что Петр Сергеевич словно заглянул в его мысли.

— За брата переживаешь?

— Да, — голос Андрея стал нервным и напряженным. — А вы что-то знаете?..

Петр Сергеевич улыбнулся…