ПТУшник 2

Глава 21

Девчонки, конечно, от такого интересного предложения, да еще сказанного таким небрежным тоном, от удивления открыли рты. Не часто девятиклассники предлагают такое путешествие своим сверстницам.

А уж тем, кто старше себя — точно никогда.

Чтобы у них еще и деньги нашлись хотя бы за себя заплатить.

Это предложение говорит о моей недюжинной в себе уверенности и с ходу побивает все ехидные расспросы милой девушки Кати.

Типа, что я могу предложить красотке Свете в будущей жизни, где у меня эта стабильная работа и, хотя бы, двести рублей зарплаты, где эта очередь на жилье, в которой придется простоять лет двадцать-двадцать пять, проживая лучшие годы жизни в замурзанной общаге.

Зато, потом тебя ждет отдельная, благоустроенная квартира на исходе жизни где-нибудь в Купчино или Веселом Поселке.

Пока совсем не состаришься на тяжелой работе, не разочаруешься в своей жизни и ее спутнике. Который не смог или не захотел сделать ее яркой и легкой, как дуновение весеннего ветерка.

Очередь жилищная теперь, когда мы на нее через три года в лучшем случае встанем, если поженимся и успеем ребенка заделать, совсем ничего стоить не будет, осталось ей жизни всего десять лет.

Даже уже меньше, хотя, точно я не помню, сколько еще времени очередники получали бесплатное жилье от пропавшего Советского Союза.

Так что, нет никакого смысла рассчитывать на социалистическое государство, теперь расчет только на себя и свою смекалку.

Ну, для меня еще и на свою память, да не покинет она меня в самый неподходящий момент.

Только, разговоры эти все о том, что станет с нами через три года, точно в пользу бедных, главное, что я сейчас предлагаю интересную всем поездку.

Здесь и сейчас! А не когда то, через двадцать лет ожидания в очереди!

— А сколько она обойдется, поездка эта? — все же осторожно спросила Катя.

— Да немного совсем. Не дороже денег. Билеты на хороший, фирменный поезд в купе — шестнадцать рублей туда-обратно, если ученические наши не сработают.

— Не сработают, чтобы проехать бесплатно, требуют из училища документы предъявить в кассе, — сказала Света.

— Ну и там рублей пять на поесть, сувениры всякие еще пятерка. Хотя, с самого утра до позднего вечера гулять устанешь — еще пару билетов в кино нужно будет купить, чтобы отдохнуть. Или на дневном поезде можно уехать обратно, совсем не таком крутом, только он к двенадцати ночи в Ленинград вернется. Поэтому, лучше все же на фирменном возвращаться обратно утром, сразу же с вокзала в училище удобнее выходит добраться. С Варшавского до училища пять минут идти всего.

— Так можно и не отпрашиваться? Если поехать в субботу и вернуться в понедельник? — быстро соображает Света.

— Да, никаких проблем. Народу только много будет по Старому городу гулять, от Толстой Марты до Длинного Томаса, — щеголяю я знанием города, — В отели нам все равно не попасть, в рестораны тоже, наше дело столовки и кафе-мороженное. Ну, пива местного я найду кого попросить, чтобы купили.

— Мы пиво не пьем! — сурово бросила мне Катя.

Это что, она намекает, что я должен их еще упрашивать?

Да я шикарное местное пиво и сам все выпью, тем более, мне для роста мышечной и костной ткани пивные дрожжи требуются.

Наверно, требуются, лишними точно не будут в молодом организме.

Честно говоря, Катю я вообще брать с собой не собираюсь, такой вредный пассажир мне точно не нужен, даже если она где-то изыщет необходимую сумму на поездку.

Только мешаться будет мне общаться со Светой наедине, ехидничать постоянно, да еще поймет, чем я там занимаюсь, потому что — я же обратно точно не пустым поеду. А очень даже груженым всяким полезным добром.

Пора активно закупаться перед Новым Годом красивыми подарочными наборами.

Совмещу романтическую поездку с необходимой закупкой заказанных мне изделий передовой социалистической легкой промышленности.

Это относительно дефицитную жвачку мне сильно не продают, а обычные наборы с конфетами вполне снимают с витрин и достают из-под прилавка, так что, проблемы совместить приятное с полезным для меня не будет.

Ну, в магазины, где работают уже выявленные внучки надзирателей заходить не стану, хотя, могу попасть и на другую смену продавцов. Так что, еще посмотрим на их поведение, могу и им испортить настроение рассказом про дедушку, недобитого фашиста.

За целый день блужданий набью свою сумку и рюкзак в камере хранения на вокзале под завязку и даже больше, раз я приеду не один. Вручу Свете, если она все же решится, пару пакетов побольше, чтобы пронесла до выхода с вокзала.

— Там — пиво, это вам — не здесь пиво! Небесный нектар, такого вы еще в жизни не пробовали! — авторитетно заявляю я.

Пора уже прекратить эти ненужные споры и показаться себя главным здесь.

— А ты это откуда знаешь? Кто тебе про такое рассказал? — снова, достаточно ехидно, поинтересовалась Катя.

Ехидно, это ей так кажется, потому что есть у меня аргумент, чтобы окончательно ее срезать.

— Я за последние три недели уже три раза в Таллине побывал, чтобы вы знали!

Приврал немного, что не так страшно, не каждый раз я в Таллин езжу, впрочем, знать всем про мои дела не нужно.

Да и в прошлой жизни побывал там раз двадцать, правда, в городе Стокгольме не в пример чаще оказывался, раз восемьдесят пришлось с парома высаживаться и обратно столько же грузиться по разным таким делам.

В скучном городе Хель-стинки, как называет его один шотландский дворянин, муж моей сестры, гораздо чаще оказывался, его все равно никак не миновать, когда из Питера двигаешься в Швецию или едешь обратно.

Если не летишь на самолете, что я делал всего несколько раз в той жизни.

Можно проехать прямо через центр или объехать по двум кольцевым дорогам центр главного финского города.

— А зачем это ты туда ездишь? — подставилась под мой добивающий ответ Катя.

— Да просто развеяться и отдохнуть, — небрежно махнул я рукой, мол, знай наших, крутых и денежных.

Девчонки замолчали и теперь вопросительно глядят друг на друга.

Вот ведь малявка, пытается меня поймать на вранье, мелочь пузатая.

Да меня мои взрослые и много чего повидавшие по жизни подруги, Ирина и Людмила, так давно не спрашивают. Уже знают, что я парень серьезный и дела делаю легкло и быстро, совсем не напрягаясь.

Ну, с моей то головой — это не дела никакие, а делишки, однако, все еще впереди, как я надеюсь. Да и рано еще мне заниматься чем-то серьезным, требуется вид повзрослее и тело потяжелее, кило хотя бы на десять.

Ну и рост до ста восьмидесяти желательно догнать.

Не сразу Москва строилась, а я в такое время в прошлой жизни, при позднем развитом социализме, еще с родителями жил-поживал и про взрослую жизнь ничего не знал. Да и в военной системе не слишком с ней познакомился, оберегало училище нас от такой интересной стороны жизни, как делать деньги и жить кучеряво, без преодоления трудностей ратных.

Для воздержания от связей заманчивых и радости прогулок под шафе.

А вот Светочку свозить в очень красивый город могу без проблем, заработал на этих поездках рублей сто пятьдесят уже. И товара еще на шестьдесят рублей осталось, в основном бабл-гам разных видов.

Ничего девчонки мне не пообещали, ушли вскоре, задумавшись такие.

Еще в мою комнату с интересом заглянули, полюбовались магнитофонами и радиолой, коробками разными и моей гордостью — полуторной кроватью под красивым покрывалом.

Нужно им впечатление окончательное составить, что я могу предложить Свете сейчас по жизни.

Для девятиклассника пятнадцати лет, то, что я сейчас имею для жизни — это очень круто. Для взрослого парня тоже неплохо, однако, ничего такого особенного, снятая комната и очень непрестижная работа.

Вот, если комната своя, пусть и в родительской квартире — это другое дело.

Можно уже семью вить, такую, на минималках, как размышляет, наверняка, та же Катя.

Ладно, посмотрим, как Света с подругой все, сказанное мной и увиденное своими глазами, обсудят и что она сама решит.

Тут, на районе, немало девчонок найдется, которые с радостью согласятся прокатиться в Прибалтику с денежным парнем, да и мои подружки из магазина не откажутся от такого предложения, только при них мне уготована роль младшего братишки, все же семь-восемь лет разница.

Ну, не надумает Светлана, можно и с ними съездить, весело будет точно.

Они за словом в карман не лезут, вполне симпатичные и со мной хорошо дружат, без лишних понтов и поучений.

Точно, как с младшим братом, который уже сам подрос и в учебе не нуждается.

Я же отправился сегодня на тренировку, прогулял три недели почти, тренеру с Конюшни это сильно не нравится:

— Игорь, ты где пропадал столько времени?

— Работал, Виктор Степанович!

— Вот что, друг ситный. Ты мне здесь нужен три раза в неделю, как минимум. Поэтому, или ты ходишь, как я тебе говорю, или не ходишь вообще, — говорит он мне, не особо скрывая голос от остальных парней.

Его можно понять, я человек для его общества не совсем свой, как и для давно тренирующихся вместе парней. Проходил полтора месяца и пропал на три недели. Ставку он на меня не делает, есть у него свои любимцы, те ребята, кого он пообещал сделать чемпионами.

Буду откровенен, парни получше меня боксируют, больше силы в руках имеется, настой соответствующий и занимаются уже лет по пять. Могут первенство города выиграть, если повезет и не засудят их откровенно.

Я им не сильно уступаю, потому что тоже хорошую школу прошел, одни прямые удары мы два года бить учились. Да и в тактике своей — играть на контратаках, у меня хорошо получается противостоять немного прямолинейным парням с силовым напором.

Если бы на ринге впервые встретились, уверен, что размотали бы меня парни легко. А вот теперь, когда я к ним присмотрелся, уже могу и на равных постоять.

Какое-то время.

Только, они-то в форме постоянно, а я не очень, это очень важный фактор, чтобы руки свинцом не налились и ноги позволяли передвигаться легко все раунды.

Парням нужны первые места и значок мастера спорта, мне тоже не помешает, только пахать на тренировках особо не хочется, да и других дел, более интересных, тоже хватает.

Кто-то из серьезных соперников на городе выступает именно в моем стиле и тоже в правосторонней стойке, вот тренер и ставит меня против своих лидеров, чтобы поднатаскать парней на похожем противнике перед соревнованиями, как следует.

Только, мне за такие хлопоты и сильные удары по голове пропущенные никто отдельное спасибо не скажет, когда займет первое место или выйдет в финал. Поэтому, выступать в роли куклы для битья, как та же груша, мне не интересно.

Еще, я себя тоже уважаю, поэтому то, что меня не рассматривают, как парня, способного принести медали и места, немного задевает. Немного, чуть-чуть, однако, все же я считаю, что это еще посмотреть нужно, кто из нас лучше боксирует, а кто просто кулаками машет.

Только, у тренера свое мнение, а я впахивать по пять дней в неделю на ринге не собираюсь, чтобы чего-то доказать ему и лучшим бойцам с Конюшни.

Мне зал нужен для тренировок, но, только немного и для прокачки мышц, это вот по серьезному. Значит, наши желания с тренером не совпадают совсем и мне придется уйти.

Ладно, поищу обычный зал, без таких проблем, где от меня не станут чего-то такое, как служить грушей, требовать.

Десятого ноября я работал в магазине, потом отнес пару пакетов от Софьи и продал немного своего товара, в общем, все, как всегда.

Когда пришел домой, баба Тая смотрела в это время телевизор. Как опытная женщина, она заметила изменение программы телепередач и сказала мне:

— Игорек, кто-то умер в стране из самых важных, программу поменяли, ничего развлекательного не осталось, даже концерт ко Дню милиции отменили. Можешь программу проверить, — и она протянула мне газету.

Я-то знаю, кто это умер, не помню только, когда об этом объявят по радио и потом введут траур на несколько дней.

Поэтому отвечаю бабе Тае:

— Если умер, значит, скоро объявят.

Пора домой съездить, достать мой листок с предсказаниями и серьезно поговорить с родителями.

Хотя, куда так особо торопиться?

Лучше через несколько дней навещу их, когда объявят о назначении новым Генсеком Андропова, за глаза прозванным сослуживцами по КГБ интересным прозвищем «Ювелир».

Его мать выросла в еврейской купеческой семье, торговавшей ювелирными изделиями. По словам самого будущего Генсека, вырослав качестве приемной дочери, такой вот интересный факт я знаю про будущего Генсека, однако, делиться им ни с кем не собираюсь.

Может, и хотел бы он что-то изменить в лучшую сторону, только, активно работать он сможет всего несколько месяцев, пока серьезно не заболеет. Советская медицина смогла целый год поддерживать его жизнь, однако, всерьез управлять гигантской страной он уже не мог.

В принципе, он как раз и был идеологом сближения с Западом при Брежневе, плохо это у него получилось или слишком хорошо — точно я не знаю.

Именно его доверенные люди плотно работали с британской элитой, пока не спалились на подрыве яхты одного из ее виднейших представителей через ирландцев.

Взрывчатку, что ли, им передали для этого дела, вроде, точно не помню.

Одиннадцатого ноября в одиннадцать часов утра диктор трагическим голосом рассказал о смерти Брежнева и объявил про трехдневный траур по всей стране.

Сутки понадобились лидерам партии, чтобы договориться между собой и все же объявить своему народу о смерти Генсека.

Слушал это выступление я по радио в магазине, после чего Софья Абрамовна, понимающая хорошо сложившийся момент, запретила нам смеяться и даже улыбаться все время траура, прямо с момента этого объявления.

Что же, она — умная женщина и знает, как руководить вверенным ей трудовым коллективом, чтобы не погрязнуть в антисоветской деятельности и не нарваться на лишнюю проверку.

Что же, пока все идет именно так, как я помню, правда, воспоминания мои недостаточно четкие. Помню, что в прошлой жизни мы со Стасом не обратили особого внимания на смерть человека, при управлении Советским Союзом прошла вся наша жизнь.

Да и о том, что может изменить новый Генсек, имели очень скудное понятие.

То есть, вообще никакого. Да и что там менять, когда все и так хорошо.

Все в нашей стране правильно налажено, все наши знакомые учатся, их родители работают, никаких тунеядцев, стиляг и прочих антисоветских личностей мы не знаем.

Да и за все время учебы в военном училище я не могу вспомнить какого-то антисоветского разговора, даже среди тех же стиляг, которых узнал на третьем курсе.

Понятно, что, зная о моей военной стороне жизни, они бы и говорить со мной никогда не стали про такое. С другой стороны, все просто торопились жить и веселиться, абсолютно не думая о руководящей роли партии в нашей жизни.

Даже попадая на концерты ДДТ, Алисы или того же Телевизора, который уже в восемьдесят восьмом году пел явно антикоммунистические песни, я не особо задумывался об этом. Смелые слова со сцены просто нравились, было ощущение, что руководящая роль партии и ее руководства уже всем надоели, вот и все.

Как надоедают все взрослые с такими же правильными и скучными словами.

А вот то, что через три дня мне позвонила Света и сказала, что уже одна зайдет ко мне в гости, чтобы поговорить насчет поездки в тот самый сказочный Таллин, это меня здорово порадовало.

Я опять заварил чаю и сбегал в кондитерскую за пирожными.

Баба Тая в этот раз только собиралась уходить на ежедневную прогулку, я предупредил старушку, что ко мне скоро зайдет знакомая по училищу. Теперь я уверен, моя хозяйка с подругами дождутся Свету, чтобы внимательно рассмотреть, кто там подбивает клинья к такому работящему и хорошему парню.

Вроде, такое коллективно сформированное мнение у них сложилось про меня.

Во всяком случае, по многим девицам с района у нее и ее подружек уже имеются свои авторитетные мнения, обычно это простое слово — «шаболда».

Благо, что Света уже знает, куда ей идти, в какой подъезд и какая квартира ей нужна.

— Заходи. Привет, прекрасно выглядишь, — я снимаю пальто с плеч девушки.

Света расчесывает волосы после шапки, я пока подаю ей смешные тапки с оленями, которые купил в сувенирном магазине в центре Таллина.

Не то, чтобы я сильно рассчитывал на такой визит девушки, просто купил, потому что они потешные и позитивные.

— Как жизнь на Энергетиков? Как твой ухажер?

— Да все так же. Правда, теперь он пытается вести себя, как прежде. Но, границы особо не переходит, только отпугивает от меня тех немногих парней, кто живет в общаге.

— Хорошо, что я там больше не живу, — смеюсь я, девушка поддерживает мою шутку.

— Я подумала, решила переговорить с тобой без подруги, — такое начало разговора меня немного удивляет, не думал, что так быстро услышу эти слова.

— Мне тоже показалось, что она нам мешает, — невозмутимо подтверждаю я и смотрю на реакцию девушки.

Света только загадочно хлопает длинными ресницами, потом предлагает обсудить поездку на поезде.

— Билеты я могу купить, у меня выходные дни как раз в те субботу и воскресенье, так что, с моей стороны препятствий к поездке нет.

К тому времени траур закончится, пойдет почти неделя правления нового Генсека.

Света подробно расспрашивает про стоимость билетов, сколько денег требуется, чтобы поесть в городе, если рассчитывать на столовые. Я все ей рассказываю, понимая, что девушка собирается платить за себя сама.

— Деньги у меня есть, — этому я тоже не удивлен.

Стипендии училищной не только хватает на жизнь, про парней не скажу, однако, девчонки с присущей им бережливостью вполне могут откладывать почти половину стипухи каждый месяц.

Если пять раз в воскресенье пьют пустой чай без всего.

Если, конечно, не сильно баловать себя косметикой и плюшками, ведь, проезд и питание в училище бесплатные, форма тоже выдается государством вместе с какой-никакой обувью, так что, особых расходов у девчонок нет.

Могут и по тридцать рублей откладывать каждый месяц, если очень ужаться в расходах.

— То есть, двадцати пяти рублей хватит на поездку?

— Тебе и двадцати хватит, — говорю я, однако, деньги брать на билеты отказываюсь:

— Сначала куплю, потом отдашь, — отвечаю девушке.

Девчонки — они такие, могут копить пару лет, чтобы где-то отдохнуть пару недель под большое декольте, ни в чем себе не отказывая.

Путешествие это, конечно, довольно короткое, даже без остановки в отеле, придется тринадцать часов бродить по холодным улицам ноябрьского Таллина.

В прежние времена без ночлега, минимум одного в отеле, точно не поехал бы. Однако, выбирать не приходится, только так я могу провести полтора суток наедине с сильно нравящейся девушкой. В гостиницу нам, конечно, не попасть, впрочем, ее заменит вполне комфортное купе фирменного поезда, что еще лучше.

Все же решила Светлана рискнуть ради такого интересного путешествия.

Немного своей репутацией, больше в глазах подруг, немного своим временем, которое в общаге не имеет особого смысла и ценности.

Ну и отлично, посмотрим, как общение наедине со взрослым мужиком в теле подростка повлияет на нее.

Я пока еду домой, пришло время серьезно переговорить с родителями про будущее, которое ждет нашу страну.

И нас всех лично.