ПТУшник 2

Глава 23

После того, как пробежался по знакомым магазинам, проверил на своем опыте, что получившие словесный отпор продавщицы-эстонки не особо хотят нарываться на новые воспоминания о своих родственниках, не противодействует мне активно.

Поэтому выкладывают по несколько наборов с конфетами и две-три пачки жевательной резинки без особых проблем, правда, смотрят не ласково, впрочем, мне от них любовь и не требуется.

Правда, и я ушами не хлопаю, когда одна из таких сразу же метнулась вглубь магазина, как только разглядела мою внешность и захлопнула за собой плотно дверь, я тоже не стал там задерживаться ни минуты.

Так, секунд двадцать погулял, не стал ничего спрашивать и некоторое время рассматривал вторую продавщицу.

Мол, не хочешь ли что-нибудь сказать?

Она не захотела общаться, поэтому лениво осмотрел прилавки с витринами и вскоре ушел из магазина, потерялся за углом и только издалека смотрел, не появится ли милицейская машина около магазина.

Не появилась, впрочем, выходя, я заметил, как вторая продавщица тоже сразу направилась во внутренние помещения. Наверняка, чтобы сказать, что парень-малолетка, очень много знающий лишнего про предков и родственников, быстро ушел и нет смысла вызывать знакомых милиционеров, чтобы разобрались с ним.

Ладно, запомню этот магазинчик, больше не стану тут светиться, нет никакого смысла нарываться на неприятности с местной милицией.

В Эстонии было больше всего коммунистов по отношению к остальным прибалтийским странам, примерно, как и на Западной Украине, вступали активно, чтобы занять руководящие должности и как можно более эффективно подрывать Советский Союз изнутри.

Могу и в других местах набрать всего, что мне требуется.

Так и сделал, набил сумку новогодними наборами, похожими в достаточной степени на скандинавские, которые уже в новое, совсем демократическое время покупали в Чухонке или Швеции.

Оставил ее в камере хранения на вокзале, после чего вернулся к Свете, которая в универмаге «Выру» никак не может определиться с своими покупками.

— Пойдем пообедаем, отложи пока то, что выбрала, — говорю я девушке, видя, что она впала в самый настоящий ступор, не понимая, на чем остановить свой выбор.

Прямо глаза у нее разбежались в разные стороны, пытаясь объять необятное и максимально правильно потратить свои сорок рублей на нравящиеся вещи. А нравятся они все и так не просто сделать выбор.

Такая обычная растерянность советского человека, не имеющего отношения к всяким блатным темам, оказавшегося внезапно в другом мире, в мире, немного похожем на настоящую заграницу. Где на всех вешалках, ну, почти на всех, висит что-то красивое и модное, такое, какого ты в жизни не видел в открытой продаже в прежней жизни.

Со швейной промышленностью, как и с пищевой, в бывшей Курляндии все обстоит на недосягаемом для остальных советских республик уровне, кроме Латвии и Литвы, конечно.

Ну, еще подпольных производств цеховиков в Грузии и Армении, однако, там и цены совсем другие.

В кафе при универмаге я беру себе и Свете рыбную уху, биточки с пюре и что-то запить, плачу что-то около трех рублей за все.

Принимаюсь за уху и теперь готов выслушать взволнованную подругу.

— Игорь, я нашла шикарный свитер, платье и еще одно платье. Все такое недорогое, прямо удивительно, однако, от чего-то одного мне придется отказаться!

Настроена девушка решительно, глаза прямо горят, видно, что потрясена предложенным ассортиментом.

— А больше ничего там не присмотрела? — хлебаю я горячий рыбный суп, такой же, как в той же Финке через двадцать лет буду свободно кушать на разных шведских столах.

— Есть еще брючные костюмы, просто шикарные, только, денег у меня на один хватит всего, они по тридцать восемь рублей!

— Понятно, заверните два, — говорю я, понимая, что могу торговать не только сладостями среди своих уже многочисленных знакомых женского пола в охваченных магазинах.

— Покажешь потом. Себе один возьми, и я тоже такой куплю, — сообщаю Свете.

— А тебе то зачем женский костюм? — не понимает девушка.

— Просто повешу в комнате и буду любоваться, тебя вспоминать, — ну что ей, такой непорочной, еще ответить.

— А, — непонимающе тянет Света и больше ни о чем не спрашивает, доедая суп.

— Вкусно?

— Да, очень. Сколько с меня? — спохватывается девушка.

— Ничего, могу угостить нравящуюся мне девушку, — отмахиваюсь я.

— Покажешь потом, что себе присмотрела, именно на себе.

Естественно, от такого дефиле Света не может отказаться, поэтому следующие полчаса я провожу около примерочной, глядя на довольную девушку, крутящуюся передо мной и зеркалами.

— Берем все, — говорю я, — На тебе все отлично сидит. Фигура зачетная, все же спорт и родители тебе много чего дали для счастливой жизни.

— Как? — пугается девушка, услышав про все.

— Не воруем, за все платим, — успокаиваю я ее.

— Тут же на сто рублей! У меня с собой сорок и в общежитии всего двадцать, — переживает Света, — Еще родители могут прислать рублей двадцать, если я отца попрошу.

— Ты почти за границу даже не все деньги взяла? Опрометчивый поступок! Хотя, тебе простительный!

— У меня еще две сестры подрастают, денег лишних нет в семье, — смущенно говорит девушка, не совсем в тему.

— Ничего, мой бюджет вынесет такие траты, — улыбаюсь я, — У меня всего одна сестра, мне проще.

Вижу, что Света хочет поспорить про деньги, однако, такой соблазн оказывается все же сильнее ее, девушка сдается, тем более, она знает, как рассчитаться со мной:

— Могу отдать через два, нет, три месяца все деньги!

— Посмотрим, — снова улыбаюсь я, — Это не совсем то, о чем я думаю…

— Ты не думай, я точно отдам!

— Теперь буду думать постоянно.

Пожилая продавщица, по виду русская, тоже улыбается, пробивая покупки.

Все же хорошо в таком возрасте иметь на кармане сейчас пару сотен лишних рублей, уже закупившись товаром наполовину. Мне теперь и пятидесяти рублей хватит, кондитерка новогодняя довольно объемна, запас жевательной резинки еще солидный остался в комнате. В такое предновогоднее время всем нужны подарочные наборы, а если на них еще на иностранном языке написано — вообще самый цимес для продажи среди знакомых.

Все разлетится со свистом, глазом моргнуть не успеешь.

Можно и девушку побаловать, и себе купить, что нужно.

— Добавьте еще, пожалуйста мне такой же свитер для сестры и брючный костюм, такого же размера. Да еще и платье тоже, вот то, красивое, — говорю я продавщице.

Когда все покупки упакованы, оплачены и уже находятся у нас в руках, я понимаю, что гулять с такой кучей пакетов не получится, поэтому захожу в соседний спортивный отдел, где покупаю еще одну яркую небольшую сумку за двенадцать рублей, складываю в нее покупки и вешаю себе на плечо.

Время уже к четырем вечера, нам гулять еще шесть часов по городу, поэтому я приглашаю девушку передохнуть в кинотеатре. Там показывают не особо нравящееся мне «Спортлото-82», этот фильм подходит не хуже других на то, чтобы убить время до отъезда и дать отдохнуть ногам.

Народа в зале немного, фильм уже идет довольно давно и успел примелькаться местному зрителю.

Тем лучше, мы располагаемся в последнем ряду, где понемногу начинаем целоваться, по моей, конечно, инициативе.

Я бы не назвал это настоящими поцелуями, скорее, такое расцеловавыние, первые уроки для девушки.

Отогревшись, как следует, в киношке, гуляем еще пару часов по вечернему городу и, конечно, влипаем в неприятную ситуацию. На длинном подъеме в Вышгород, где снимали сцену из «Трех толстяков», до нас активно докапываются трое русских парней, по внешнему виду конкретные гопники.

Просто перегородили дорогу, пока на лестнице никого нет, и незамысловато попросили закурить. Понятно, что придется драться.

— Чего, нету, что ли? Маленький еще, значит, с девками ходить, — продолжение тоже самое обычное.

Я успеваю отдать сумку Свете, как мне сразу прилетает по лицу, причем, довольно ощутимо. Кидаюсь сам в атаку на начавшего драку парня, примерно моего роста, такого коренастого, успеваю отвесить ему пару хороших ударов, как снова прилетает сбоку. Отбиваюсь от нового противника, однако, парни хорошо сплоченные, плюхи сыплются со всех сторон, пусть и не очень тяжелые, однако, мне приходится туго.

Верчусь изо всех сил, отбиваюсь и временами успеваю хорошо попасть по гопникам, однако, и они по мне попадают постоянно.

Хорошо, что на одного хулигана сзади напрыгнула Света, с криком натягивая ему шапку, обычный петушок, на глаза.

Становится немного полегче, вскоре появляются люди внизу, Светка зовет их на помощь, после этого хулиганы убегают. Правда, тот, на которого она напала, успевает и ей съездить по голове напоследок.

— Боевая девчонка, — успеваю подумать я, как Светка меня обнимает и целует уже по-настоящему.

У меня на лице горят все места, по которым попали кулаки хулиганов, похоже, что и кастет у одного из них был, или потом достал, когда я начал давать отпор. Чувствую, завтра я окажусь в такой синей расцветке, с хорошо побитым лицом.

Пока прикладываю пострадавшие места к холодным стеклам пустого учреждения на том же подъеме.

Должны меньше распухнуть завтра, как я надеюсь.

Оставшееся время сидим на вокзале, я умылся в туалете, смыл немного крови. Кулаки тоже все разбиты, отвешивал я, не жалеючи себя и свои руки.

Надеюсь, что и у гопников осталось немало отметин на лицах.

Перекусываем в буфете, скоро закрывающемся, потом уже можно залезать в фирменный поезд. Сумка и рюкзак у меня не полностью заполнены, поэтому я докупаю все, что осталось в вокзальном буфете на оставшиеся в кармане тридцать рублей.

Забиваю еще два пакета коробками, вручаю их подруге, у меня все сумки на плечах и еще рюкзак за спиной. Занимаем своим багажом в купе весь низ и верх над своими местами.

— Сколько у тебя денег с собой было, если ты столько всего купил, — с удивлением смотрит Света на мою последнюю покупку.

Пока мы одни в купе и можно поговорить откровенно.

Наверно, стоит немного приоткрыть девушке смысл моей деятельности, хотя, как она относится к таким людям, официально называемым спекулянтами, мне не известно. Все равно, она уже много чего видела, что-то я покупал при ней, что-то, те же вещи, вместе с ней.

Даже пережили вместе и вместе пострадали от свирепой драки под Вышгородом, такие события сплачивают достаточно хорошо.

— Не везти же деньги обратно, милая. Пусть в буфете немного дороже, уровень наценки здесь другой, однако, это такая мелочь по сравнению с теми деньгами, которые я могу заработать. Когда продам их в Ленинграде.

— Так ты за этими шоколадными конфетами катаешься сюда? — понимает девушка.

— И за этими, и за другими, тут много всего интересного. Сегодня еще купил кое-что, первый раз, кстати.

— А, это ты про вещи, которые выбрал вместе со мной? — догадывается подруга.

У нее тоже распухла скула и завтра, вполне возможно, ей понадобится тональный крем, чтобы замаскировать синяк под глазом.

— Да, именно про них. Аудитория у меня женская, поэтому думаю проверить, как будут продаваться.

Тут мы начинаем обсуждать наши покупки, потом приходят новые пассажиры, мы выходим в проход, где стоим, смотрим на народ, проходящий по перрону и забирающийся в наш вагон.

Устав за день и померзнув, как следует, мы быстро расходимся по своим местам, верхнему и нижнему, и засыпаем.

Света сказала, что не собирается продавать ничего из купленного, очень хочет отвезти платье своей сестре-погодке.

Я, наоборот, ничего оставлять не собираюсь, тем более, что не мой фасончик, однако, и ее не уговариваю особо, рано еще ей такое предлагать. Девушка еще слишком комсомолка и советский человек, впрочем, я думаю, она не удержится, чтобы не похвастать подругам обновками, а там уже как кривая вывезет.

Утром мы немного притворяемся семейной парой, приехавшей в город трех революций, как туристы и с удивлением рассматриваем красивую архитектуру Варшавского вокзала.

Об этом я сам попросил девушку, заметив, что на выходе из перрона дежурят милиционеры. Идем такие нагруженные, две спортивные сумки, рюкзак и еще два больших пакета, могут и докопаться вышедшие на нелегальные дополнительные заработки бдительные до чужого добра милиционеры.

Выглядим мы довольно отличающимися от обычных советских людей, не одеждой, а своими багажом, однако, проходим мимо наряда без проблем, осматривая вокзал, как будто видим его в первый раз.

Эх, сколько раз я в прошлом катался именно отсюда в Польшу, выбрав и продумав свой личный маршрут, в отличии от поезда, идущего прямо, из к тому времени Санкт-Петербурга, в Варшаву.

На тот поезд и билеты было не достать, и шмонали его сильно на границе, да и рынки в Варшаве и Белостоке с засильем бандитов и прочих жуликов не особо привлекали меня.

Я же покупал билет до Луцка, поезд шел сутки на эту самую Волынь, там сразу же пересаживался на автобус до старинно-былинного города Владимира-Волынского, еще полтора часа в пути, там мы заезжали ночевать в местную гостиницу за какие-то смешные деньги.

Покупали за пару долларов на автовокзале билет до первого польского города, обычно это был Хрубешов, даже никому не приплачивая, причем, свободные места всегда были в наличии. Нужно только подойти пораньше и занять очередь первыми, с чем не было проблем.

Даже семейная пара из параллельного класса там жила, вместе с ними ходили пить каву, как они там называли кофе. Парень закончил наше Лебяжьинское училище вертолетчиков и попал служить туда по распределению.

В самую такую Волынь, теперь уже независимой Украины, однако, никаких национальных проблем там я не заметил за почти полтора года поездок челноком.

Все мы были обычными советскими людьми, казалось, что так будет всегда.

С вокзала сначала пошли ко мне. Рассмотрев себя пристально в чистом зеркале туалета, Света срочно купила тональный крем и пудру в магазине по пути, приняла душ в квартире и убежала в училище получать необходимые знания. как выпекать тортики настоящим образом.

Я же не спеша попил чаю с бабой Таей, дошел до магазина и узнал у Софьи Абрамовны, какие торговые точки мне сегодня придется посетить.

— Игорек, сегодня дел много, давай начинай разносить через час, мы пока приготовим пакеты с девочками. А что у тебя с лицом? — заметила Софка кровоподтеки на моей физиономии.

— Обычное дело, хулиганы пристали, Софья Абрамовна, — ответил я и потом тоже самое повторил девчонкам со смены.

— Кстати, Ира, Люда, нужна будет ваша консультация, почем можно продать почти фирменных несколько женских вещей, — сказал я своим подругам.

— Ого, уже на новый уровень выходишь! Поднимаешься с детского уровня, от жвачек и шоколадок, — посмеялись надо мной они.

— Приноси, все оценим, не переживай, — заверили меня девушки в халатах.

Я сразу поднялся в квартиру и принес купленные шмотки.

— Ага, платье, простенько, но, миленько. За сколько купил?

— За восемнадцать.

— Ну, тридцать пять легко, можно и сорок попросить.

— Свитер симпатичный, из шерсти, он сколько стоил?

— Двадцать два рубля.

— Этот, с таким узором, легко за сорок продастся. А брючный костюм почем?

— Тридцать восемь.

— Смотри-ка, недорого совсем. Ему цена, минимум шестьдесят, можно и за восемьдесят предлагать.

— Игорек, будь другом, оставь нам эти вещи, мы у тебя по высокой цене заберем, — предложение девчонок не блещет новизной, так и знал, что они сами соблазнятся. Однако, мне есть, что им предложить взамен.

— Нет, сами себе купите по магазинной цене. Съездим в Таллин и там выберете. И мне нет смысла на вас зарабатывать поменьше и вам нет смысла переплачивать столько, — отказываюсь я.

Конечно, проще всего так поступить, отдать все им по предложенной цене, однако, есть у меня свои мысли, надеюсь, что правильные, по этому поводу. Мои подруги, опытные и реально разбирающиеся в шмотках, мне очень нужны в том же Таллине в качестве консультанток в отделах женской одежды.

Та же Света совсем в таких темах не разбирается, пусть со вкусом у нее все нормально, и плавает по ценам, которые можно ставить на вещи.

Тем более, Ира с Людой уже давно просятся прокатиться со мной, теперь есть повод отправиться в путешествие вместе.

— Когда, мы свободны в среду и четверг! — девчонки сразу готовы на все, увидев симпатичные вещи.

— Тебя муж отпустит с чужим мужиком в другой город? — смеясь, спрашиваю я Иру.

— С тобой отпустит, — хохочет та.

— А твой парень ревновать не станет? — теперь вопрос к Людмиле.

— Пусть только попробует!

— Ладно, пошел за билетами тогда, пока у меня полчаса есть. Только, денег у меня сейчас маловато, подкиньте на проезд по пятнадцать рублей. Вы же хотите с комфортом на фирменном поезде за шестнадцать в купе? Или за двенадцать на обычном совдеповском в плацкарте?

— Ты это так шутишь?

Выбор у моих подружек, конечно, очевиден — только фирменный и, желательно, нижние места.

Девушки занимают у Софьи по пятнадцать рублей, я тоже поднимаюсь домой за деньгами, потом сразу же иду в кассы на Варшавском вокзале.

Знакомой кассирши я не вижу нигде, похоже, что не ее смена сегодня, правда, и большой очереди еще нет, поэтому, стою вместе со всеми.

— Придется поплотнее завязать знакомства именно здесь. Это не трудно за всякие небольшие сувениры сделать, — понимаю я, глядя, как за мной быстро образуется огромная очередь.

Купив билеты на поезд через два дня, я потом разношу заказы, продаю женские шмотки в первом же магазине, по минимальной цене, сказанной мне девушками, деньги за вещи обещают принести завтра.

— Шестьдесят плюс сорок плюс тридцать пять получается — сто тридцать пять рублей, прибыли из них около полтинника. Черт, да женская одежда интереснее для торговли получается, чем те же шоколадки с жвачкой, — прикидываю я сам себе.

— Ну, это я загнул, однако, лучше их комбинировать вместе, придется изучать еще и женскую одежду, чтобы зарабатывать больше.

Света прибежала за своими вещами после учебы, пакет ей отдала баба Тая, я в это время уже плотно работаю в магазине, разгружаю подряд пару машин. Что-то наша Софья, кажется, хочет вывести магазин в число передовиков социалистического соревнования среди предприятий торговли нашего района.

На следующий день Света принесла мне свои двадцать рублей и привела подругу Катю:

— Катя хочет посмотреть все, что у тебя есть!

Вот оно мне нужно, с такой подругой связываться?

Понятно, что Светкины обновки произвели какой-то фурор в общаге, однако, порадовать ее подругу мне нечем. Да и незачем, наверняка, Света по-дружески назвала ей настоящие цены, а выступать в роли бессовестного спекулянта, выставляя уже со своей нормальной наценкой товар я не хочу.

Не тот человек эта хитрая подруга, как мне кажется, чтобы заработать на ней.

— Нет ничего у меня, все закончилось, — поэтому ответил я, а когда Катя ушла с обиженным видом, заключил в объятья девушку и мягко предложил ко мне никого из училища не присылать.

— Ни к чему это, проблем с продажей нет и по гораздо более высоким ценам. Ты там сама учись зарабатывать понемногу.

— Нет, я все себе оставлю, — не поддается на мои уговоры с намеками подруга.

Впрочем, на поцелуи отвечает с удовольствием, дальше я пока не захожу, понимаю своей головой, что дело это не такое быстрое, добраться с приличной девушкой до кровати без регистрации брака.

Скоро у Светы день рождения, получается, она почти ровно на год старше меня, будет повод подарить остальные вещи, за которые она пока не может рассчитаться. И сильно переживает по этому поводу.

Съездил с Ирой и Людой снова в Таллин, поездка получилась веселой, беззаботной и легкой. Я давно столько не смеялся еще с начала посадки в вагон, закупился отлично, на все деньги, все же взрослые молодые женщины из торговли реально знают о жизни гораздо больше моей Светки.

Ничего, наоборот — это хорошо, что я гораздо лучше ее разбираюсь в жизни, а она может чувствовать себя спокойно за моей надежной спиной. Для молоденькой девушки из небольшого провинциального городка, еще не чувствующей себя уверенно в большом городе — это очень важно.

Закупился на все деньги, причем, перед поездкой очень ударно торговал два дня, новогодние наборы разлетелись, как опавшие листья глубокой осенью.

Света теперь заходит ко мне в те дни, когда я немного свободен, уже не торопится так в общагу. Я же понемногу переформатирую ей сознание, наглядно объясняя, что провести всю жизнь на хлебопекаренном производстве — это не единственный вариант для нее.

Пока мы ходим в кино, поесть пирожных в тот же Север на Московском, где я уже свой человек.

— На такое дело способен почти каждый, хорошо и честно тяжело трудиться за небольшую зарплату. А вот заработать своей предприимчиивостью и головой — точно не каждый может.

Девушка пока не поддается, думает про себя, что сто пятьдесят рублей в месяц при печах — это приличные деньги для нее. Хорошо все же, что такую красотку родители не избаловали совсем.

Начались настоящие морозы, теперь по зимним улицам особо не погуляешь, поэтому сидим у меня, слушаем музыку, пьем много раз в день чай, пока не провожаю ее до метро.

В середине месяца день рождения у девушки, пришлось даже приехать к ней в общагу, где она устроила небольшой праздник для своих близких подружек. Привез пару больших тортов, заказанных специально для меня в том же Севере, чтобы хватило на всех соседок и подружек.

— Света, хочу подарить тебе тот свитер и то платье, так что мы теперь в расчете, — шепнул ей на ушко.

Деньги мне не нужны, вот что-то другое от подруги требуется, надеюсь, она понимает, о чем разговор.

— Игорь, это слишком дорого для обычного подарка. Тогда я буду тебе все равно что-то должна, — ход мыслей девушки мне нравится.

Поэтому я арендую хорошую квартиру на один вечер у знакомого по подъезду парня за пятерку, пока родители у него в отъезде где-то в Африке, покупаю детскую клеенку заранее, как много повидавший человек.

Надеюсь, что в день моего рождения сделаю девушку женщиной и буду первым у нее.

Наверно, в моей комнате, при том, что баба Тая рядом в своей комнате смотрит телевизор, ничего бы и не получилось. Однако, отдельная квартира и торжественный момент моего праздника повлияли на Свету в правильном направлении. Да и, кажется, она уже морально готова к тому, что должно произойти.

Она стала женщиной, я же проявил все свои умения и возможности, чтобы ей все понравилось.

Долго я сдерживался изо всех сил и все-таки дождался этой ночи.

Мне — уже шестнадцать, Свете — семнадцать, если кто и кинет в меня камень, то мне это все равно.

Это моя первая любовь в новом теле, сейчас я просто счастлив уже знакомым чувством…

Недавно отправил новый комплект писем в Ростовскую область, уже из Таллина для разнообразия.

Снова добавил немного из того, что вспомнил про маньяка, только, кажется мне, что придется все-таки ехать туда самому. Чтобы решить вопрос радикально, выследить и нанести один удар, когда он совсем не ждет этого.

Скоро Новый, восемьдесят третий год, почти полный год прошел с тех пор, как я обнаружил свое сознание в прежнем теле.

Кажется, смог предупредить гибель людей на футбольном матче, про этот момент точно я узнаю уже во времена перестройки.

Наверняка, смог привлечь внимание органов к маньяку, теперь он спрятался, если его не смогли привлечь к ответственности, не рыщет больше по лесопосадкам в поисках жертв.

Есть время и возможность его найти и обезвредить, как звучит название вышедшего в этом году фильма.

Я иду по новой жизни, пробуя ее на вкус и цвет.

Пока мне все очень нравится, то, чем я занимаюсь и как живу, только, иногда все же где-то, очень глубоко, зудит в голове мысль — неужели это все, что я должен сделать, получив возможность прожить еще одну жизнь?

Не пора ли начать мне спасать Советский Союз?

Пока я первым делом еду домой, с уже готовыми фотографиями, на следующий после дня рождения день подаю документы в паспортном столе.

Потом тороплюсь обратно в Ленинград, скоро придет с учебы Света, мы начинаем с энтузиазмом строить семью.

Пока в комнате, которую я снимаю у хорошей женщины, дальше посмотрим…