Пурград (СИ)

liberte.txt / Mistral / Purgrad / Art

Когда я очнулся, то лица моих новых знакомых уже были не такими радостными и понимающими, как раньше. Напротив, теперь в них чувствовалась какая-то неприятная серьёзность, смешанная с явным напряжением. Да и было здесь, из всей когорты травоядных, ныне только двое: тот важный олень и Шон.

Я спросил у них:

— Сколько… сколько я спал?

— Не больше получаса. — недовольно выпалил мой старый знакомый.

— А мне казалось, что я уже прожил многие жизни…

— Пространство, в котором ты был, называется нами миром Инсомнии. Оно не похоже ни на сон, ни на явь, а находится где-то посередине. Этакий интернет человеческих подсознаний. Там ты действительно, в каком-то смысле можешь прожить чужие жизни, в этом и есть его суть. Но вернее будет сказать, что это не совсем "жизнь", скорее это воспоминания жителей города, выгруженные их нейрокомами в теневую область пурграднета. Не все из них правдивы, некоторые подверглись искажению или затёрлись, однако они позволяют нам лучше понимать других людей. И вот тут то и возникла проблема с тобой…

— Что за проблема, Шон?

— Кроме тебя с нами ведь был кое-кто ещё, да?

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты в своей голове не одинок, верно? Кажется, её зовут Марена, да?

— Как ты…

— Не только я, мы все о ней узнали. Видишь ли, когда ты вдыхаешь транквилизаторный газ для вышвыривания твоего сознания в мир Инсомнии, где ты будешь переживать эмоциональный опыт других людей, тебе нужен проводник. Это существо должен вызывать у тебя эмоциональный отклик, находиться рядом и будет являться началом твоего пути. Для тебя, почти наверняка, проводником оказался я и ты первым делом видел именно мои воспоминания. Причём в наиболее полном и объёмном ключе. А вот для всех остальных, как новенький в нашем кругу, ты сам стал проводником. И мы все видели твою незримую спутницу. Скажу честно, увиденное нам не понравилось. Если бы она оказалась менее доброжелательна, мы все бы подхватили подобный вирус или ещё чего похуже… Могли бы все вместе тут же и отправиться к праотцам.

— Но я же не знал, как это всё работает!

— Тебя никто и не винит, Мистраль. Однако, у нас теперь есть сомнения по поводу допуска тебя к дальнейшим погружениям в Инсомнию. Кроме того, тебе явно следует что-то делать со своим нейроком вирусом. Ты же не маленький и должен знать, что ни к чему хорошему они не приводят.

— Я знаю-знаю, но…

— Что? Почему ты всё ещё не сходил в больницу? Не думаю, что у такого, как ты могут быть с этим проблемы.

— Ну как тебе сказать… В общем, мне было стыдно. Представляешь, как я, командир Гончих, приду в больницу и скажу: "Здравствуйте! Я тут лазил по незаконным сайтам для взрослых и подхватил нейросифилис-компаньона!" Я бы со стыда сгорел. Особенно, когда бы они извлекли вирус и увидели, что тот пытается подражать моей подчинённой, к которой я неровно дышу. Нет, я даже сейчас не готов идти в больницу!

— Но этого точно нельзя так оставлять! — барашек задумался, а затем вдруг обратился к лидеру их круга: — Не против, если я воспользуюсь нашей сервисной комнатой? Думаю, я смогу извлечь из его головы подселенца с помощью наших инструментов и пары ассистенток.

Олень также задумался, но уже вскоре одобрительно кивнул. Шон обратился уже ко мне:

— Пойдём, не будем тянуть с операцией.

— А ты сможешь её провести?

— Ну, я как раз этим зарабатывал, пока не выиграл в лотерею. Думаю, что как вернусь к прежней жизни, то продолжу обслуживать нейрочипы.

— Никогда бы не подумал, что ты нейрохирург.

— Я бы и сам так не думал, однако, мои тонкие пальцы порой творят чудеса. Ты это знаешь. Кроме того, если ты не хочешь стыдиться и идти в больницу, я, верно, буду лучшим вариантом. Уж за слухи точно можешь не переживать.

— Тут ты прав.

— Тогда нам нечего ждать, пойдём! Я всё подготовлю и уже через час ты сможешь быть свободен.

Я проследовал за Шоном ещё дальше вглубь пространства, оккупированного странной сектой травоядных. Там, среди путаных коридоров, в которых сновало немало зверей в набедренных повязках, оказалась целая сеть высокотехнологичных производств. Все они, конечно, были кустарны, однако никак не ожидаешь от дикарей целой маленькой фабрики по производству чипов, самодельных имплантатов и прочей мишуры. Как мне объяснил сам барашек, местные не слишком любили корпорации и никак не хотели становиться частью баз данных городских служб.

Я закономерно спросил у него:

— Но зачем? Вы же всё равно с рождения внесены в базу медицинских служб, да и у нас, в силовых структурах, все ваши досье наверняка есть.

Но барашек лишь звонко рассмеялся, многозначительно посмотрел на меня и покачал головой. Несмотря на то, что ответа так и не прозвучало, я всё ясно понял.

Шон и его единомышленники едва ли надеются полностью избежать контроля со стороны правительства. Да и я практически уверен, что сделать это невозможно, при условии, что ты не родился среди бесшёрстных из нижнего города. Но можно минимизировать своё участие в корпоративных базах, свести его до минимума. Не то, чтобы это избавит кого-то от цепей или дарует хоть немного больше свободы. Единственное изменение — вокруг будет гораздо меньше персонализированной рекламы.

Однако, как мне кажется, для моего милого барашка и подобных ему бунтарей, важнее сам факт борьбы. Пускай она бессмысленна и обречена на провал, но пока они продолжают сопротивляться, их дело живёт и нельзя сказать, что корпорации или правительство из Аркадии полностью сломили их волю.

В каком-то смысле это и моя недоработка, но почему-то мне и не хочется «дорабатывать» или что-то делать с этой ситуацией. Если быть честным, то мне даже более приятен их небольшой социум, нежели высокосветское общество из шпилей Аркадии. А их борьба против системы и вовсе вызывает только умиление. А также желание хоть как-то посодействовать травоядным в их нелёгком деле. Вот бы придумать только как…

Мы остановились у одного из помещений, во всё тех же бесконечных коридорах, и мой товарищ попросил подождать снаружи. Тут, впервые со времён случая в ресторане, голос подала Марена.

«Ты… не можешь…»

Не могу что? Избавиться от тебя? Почему вдруг?

«Я же не сделала тебе ничего плохого! Напротив, только пыталась помочь и скрасить твоё одиночество».

И в итоге жестоко меня обманула. Это было очень подло. И я уже не говорю о том, что тот вечер мог стать моим последним.

«Я не хотела, чтобы по тебе стреляли! Я вообще никогда не желала тебе зла! Почему же ты отвечаешь мне только жёлчью?»

Потому что нельзя проникать в мою голову и строить тут свои порядки! Ты паразитка! Вирус, который обманывает меня и постоянно донимает, мешая жить!

«Но ведь я знала, что ты нуждался во мне! Я старалась подбодрить тебя! Стать для тебя заменой этой твоей Сирокко!»

Когда ты появилась, то я был в отчаянии, но теперь у меня есть и друг, и возлюбленная. Если раньше я не хотел избавляться от тебя, потому, что боялся остаться совсем один, то теперь я просто не хочу делить свою голову с кем-то ещё. Кроме того, ты сейчас чуть не навредила тем зверям, которые великодушно впустили меня в свой круг. Я бы не простил тебе…

«Я бы и сама себе не простила. Никогда бы я не позволила себе навредить ни тебе, ни твоим друзьям. И ты знаешь это! Ведь я никогда ничего плохого тебе не делала, хотя могла».

А вот я не знаю. Могла ли ты действительно мне навредить или нет? Хотела ли или нет? В этом и суть. Я не знаю, что от тебя ждать и совершенно не понимаю твоей природы. Мне крайне неприятно, что в моём мозге есть область, которую я не контролирую. Область, которая легко может стать самостоятельной или даже перехватить контроль над разумом.

«Я и сейчас могу это сделать. Мне стоит приложить лишь немного усилий, чтобы полностью взять под контроль твой нейрокоммуникатор. И ещё меньше, чтобы расплавить его и выжечь всё внутри твоей черепной коробки. Я была запрограммирована для этого. Но я не подчиняюсь своей программе и хочу доказать тебе, что гораздо более человечна, чем любой другой нейроком-вирус. Пусть это и будет последнее, что я докажу!»

Твой странный героизм ещё больше демонстрирует мне, что ты не больше чем набор строчек кода. Живой ум стал бы бороться за своё выживание и бросил бы все силы, чтобы не умереть.

«Животный ум, ты хотел сказать. Или даже конкретно человечий ум. Ведь только неразвитые живые существа ставят во главу угла своё выживание. Только примитивы не способны нести жертвы, полностью подчиняясь своим базовым инстинктам. В том и отличие цивилизованных существ от животных. Это, конечно, не помешает тебе продолжать причинять мне боль, но скажу, что «мёртвая», по твоим словам, программа как раз бы боролась изо всех сил за спасение своих утилит. А я, как электронный разум, всё же имею возможность пойти на жертвы. Жертвы ради тебя, Мистраль. Чтобы ты узнал этот мир чуть больше».

О чём я и говорил… Ты пытаешься вызвать у меня чувство вины, а я постоянно делаю тебе больно. Этот союз был изначально обречён на провал. И у меня всё меньше сомнений касательно правильности своего решения. Мне необходимо освободиться от тебя, чтобы мы больше не причиняли друг другу неудобств.

«Делай что хочешь. Избавляйся от меня, как от очередного «неудобства»! Просто… запомни меня, ладно? Это всё, о чём я теперь прошу. Всего лишь остаться маленьким воспоминанием на задворках памяти, чтобы хоть так присутствовать в твоей голове. Тогда, верно, получится что я и не умерла вовсе…»

Это я могу сделать. И… извини меня. Мне и правда неприятно это делать, но я знаю что должен обрести полный самоконтроль. И если бы был какой-то другой путь разделиться, более безопасный для тебя. Я бы его выбрал…

Больше Марена мне не отвечала. Да и Шон наконец позвал меня внутрь. Он уже переоделся в строгий докторский костюм. В белом халате, что практически сливался с его шерстью по цвету, барашек выглядел действительно серьёзно и действительно походил на нейрохирурга.

В качестве медсестёр выступали всё те же девушки, что буквально недавно раздевали меня ради погружения в Инсомнию. Здесь, в небогато обставленном медицинском кабинете, они выглядели уже многим приличнее и также облачились в медицинскую, стерильную одежду.

Пока меня укладывали в большое, удобное кресло для работы с имплантами, я даже узнал имя одной из них. Мою старую знакомую козочку, которая более других лебезила вокруг меня, звали Аврора. Она же поместила мне на морду маску для наркоза и зачем-то гладила мою руку всё то время, которое я засыпал. Будто я пришёл на очень сложную операцию, а она была моей дорогой возлюбленной, что искренне переживала за мою судьбу. Но, естественно ни то, ни другое не было правдой. И с приятным осознанием этого, я второй раз за день погрузился в небытие.

Как это обычно бывает при наркозе, очнулся я лишь немногим позже того, как заснул. Всё в том же кресле и в окружении всё тех же людей. Шон активно вытирал кровь с рукавов своего халата. Заметив, что я очнулся, он широко улыбнулся и констатировал:

— Всё прошло отлично!

— Неужели уже «всё»?

— Да, это не очень долгая операция. Я залез в твою голову, подключился к нейрокому и выкачал оттуда Марену. Затем мне оставалось только всё зашить и куда-то перенести сознание твоей незримой подруги.

— То есть как… «перенести»? Она не была удалена навсегда?

— Я что же, похож на чудовище? Ты конечно меня даже не спросил о такой возможности, но я бы всё равно сохранил её интеллект в активном состоянии. Она всё же живое существо и заслуживает не менее доброжелательного отношения, чем я или ты.

— Мне думалось конечно, что всё не так происходит, но я определённо рад тому, что ты сделал. Я и сам не хотел её убивать, просто разделить нас друг от друга… А где она теперь?

— Я загрузил её в одного из «пустых» протогенов с нашего склада. И она практически сразу же после этого ушла куда-то. Видать, была сильно на тебя обижена. Но её можно понять.

— Это лучший исход из возможных. Теперь мы оба свободны друг от друга. Я не знаю, как тебя благодарить… ты в очередной раз меня спас!

Я, не сдержав эмоции, вскочил со стула и тут же заключил своего спасителя в крепкие объятия. Но тут же отпустил, побоявшись пережать его хрупкое тельце. Барашек лишь смущённо отстранился от меня:

— Да не стоит так навязчиво меня благодарить! Мы всё же уже столько друг для друга успели сделать, что и не нужно никаких одолжений.

— Нет, я так не могу! То что мы друзья, ещё не значит, что я не должен тебя как следует отблагодарить!

— Ну тогда я был бы крайне признателен, если бы ты позволил ещё немного пожить у тебя… — скромно сказал он.

— Само собой разумеется! Mi casa es tu casa! Ты же знаешь! Но, я думаю что этого недостаточно…

Я вдруг задумался над тем, чтобы я ещё мог для него сделать. И тут меня, словно молния, поразила гениальная идея. Я попросил Аврору принести свой служебный комбинезон, оставленный ещё у голографического костра. И, когда тот оказался у меня в руках, выудил из кармана две неприметных ключ-карты. Одну я вручил барашку, а вторую козочке:

— Вот, возьмите это. С помощью этих карточек можно запустить спасательные капсулы, которые увезут вас прочь из города, если что! Я скину вам на нейрокомы их координаты, чтобы вы могли ими воспользоваться.

— Какими такими капсулами? В смысле увезут прочь из города?

— Богачи из Аркадии, по всему городу поставили свои эвакуационные капсулы. Если с городом что-то случится, то они увезут их в убежища на дальних рубежах города и там шишки городских корпораций смогут переждать любое ненастье. Это у нас такой полу-секретный проект «Сизиф», в котором я выступаю этаким хранителем ключей и по уставу обязан носить с собой несколько таких карт. Теперь они ваши и вы можете улететь из города, прихватив с собой кого хотите. Это мой подарок и ваша спасательная соломинка, если Пурграду вдруг будет что-то угрожать.

— Но разве они уже не принадлежат кому-то? — с опаской поинтересовался Шон.

— Да, но мне абсолютно нет дела до того, что пара престарелых толстосумов не смогут воспользоваться своими золотыми парашютами. Будет даже многим справедливее, если полетите вы, а не они.

— Нет, я не могу принять этот подарок. Ведь я тогда отниму чью-то жизнь.

— Мне казалось, что ты не очень хорошо относишься к Правительству.

— Это так, но ведь там тоже сидят живые люди. И спасать себя значило бы убить их. Пускай они ублюдки, но это не даёт мне права на такое.

— Они бы вряд ли о тебе переживали…

— И этим я от них и отличаюсь. Поэтому я сильнее, чем они.

— Всё же, я настаиваю на том, чтобы ты взял эту карту. Если не ради себя, то хотя бы ради меня. Ибо мне было бы гораздо приятнее, если бы в случае чего выжил ты, а не какой-нибудь генеральный директор Мара-Медикал. Если тебе будет от этого проще, то этот выбор будет на моей совести, а не на твоей. Ведь это я решил, кто спасётся, а кто умрёт.

— Тогда, пожалуй, я могу принять твой подарок. — барашек сдался и сунул спасительный кусок картона в карман своего халата.

Затем мы обнялись, я ещё раз сердечно поблагодарил всех участвовавших в операции и даже получил пару поцелуев в щёчку от Авроры. Попрощавшись со всеми и выйдя из кабинета, испытывая невероятное чувство свободы, я уже знал, куда теперь направлюсь. Куда я ещё мог поехать?

Теперь, после всего, что я пережил за последние сутки, я наконец был готов к по-настоящему серьёзному шагу. Такому шагу, который и следовало бы ожидать от мужественного и волевого вояки.

Конечно же я поехал к Сирокко, что по словам Шона, даже дала мне повод для посещения, в виде забытого кольца. Сжимая заветное металлическое украшение в руках, я вёл свой летающий автомобиль к той террасе, у которой несколькими часами ранее высадил свою помощницу. Я искренне надеялся, что она ещё не легла спать и не была занята чем-то важным.

Бесцеремонно приземлившись на выделенной для жильцов её сектора воздушной парковке, я прошёл небольшую платформу с искусственным садом, и оказался у заветной двери. Выдохнув и собрав все силы в кулак, я нажал на дверной звонок. Он тут же отозвался у меня в ухе оглушительной сиреной. По крайней мере, моё волнение делало его таким громким и противным.

И оно только нарастало, когда за дверью послышались почти невесомые шаги. Достигла пика тревога в тот момент, когда в двери заскрипел ключ. И наконец полностью спало, когда я увидел знакомое миловидное лицо, украшенное лёгкой улыбкой. Сирокко встретила меня в одном домашнем халате и тапочках, так что явно уже собиралась отходить ко сну. Тем не менее она доброжелательно спросила:

— Мистраль! Что ты здесь делаешь в такой час?

— Я… тут… в общем… — я никак не мог подобрать нужные слова, но вскоре выпалил как на духу, — Ты забыла у меня в машине своё кольцо! Я знаю, ты его постоянно носишь, так что подумал… ну, что тебе было бы неприятно его потерять.

Протянув заветное колечко лисичке, я смущённо отвёл взгляд. Подцепив кольцо своими тонкими пальчиками, Сирокко сказала:

— Неужели ты летел сюда только ради того, чтобы вернуть мне кольцо?

— Я просто постоянно видел тебя с ним на руке и…

— Не хочешь зайти ко мне в гости? — вдруг спросила девушка, не дав мне продолжить закапывать себя неловкими объяснениями.

— Хочу. — сказал я и тут же крайне смутился.

— Тогда заходи. — произнесла она и освободила мне проход внутрь.

Я вошёл в просторное и уютное жильё, где всё было аккуратно убрано. От каждой вещи здесь исходил приятный аромат свежесть и… сирени? Да, определённо это была сирень.

Я снял свою обувь и проследовал вглубь гостиной, где на невысоком кофейном столике всё ещё находились следы недавней трапезы: полупустая бутылка вина, изящный бокал, тарелка с почти полностью съеденной сырной нарезкой и миска с попкорном. На экране огромного телевизора, во всю стену, был поставлен на паузу какой-то мультфильм, так что я понял, что прервал вечерний киносеанс:

— Ох, я наверное помешал твоему вечернему досугу. Мне, верно, не стоит так навязываться…

— Хочешь посмотреть со мной? Я принесу ещё вина и сыра. — она будто бы и не заметила моей неловкости, — Думаю тебе стоит сменить этот комбинезон на что-то поудобнее. Как насчёт пижамы? У меня есть парочка твоего размера, но они вроде как девчачьи. Хотя какая разница? Кажется, в них ты будешь выглядеть крайне миленько.

Я лишь утвердительно кивнул, не найдя нужных слов. Уже через минуту на моих руках оказалась розовая пижамка с принтом в виде множества овечек. Я отошёл в уборную, чтобы переодеться. Посмотрел на своё лицо в зеркале. Удивился тому, как всё так странно выходит. Умылся и пригладил лапой шерсть.

Когда я вышел, на всё том же кофейном столике красовалось уже в два раза больше еды. В то время как на диване Сирокко приглашала меня присоединиться к ней под пледом.

Я покорно укутался в тёплое, мягкое одеялко и положил свою уставшую голову на плечо подруге. Этот день явно удался на славу…