Пурград (СИ)

et_in_arcadia_ego.txt / Mistral / Purgrad / Art

Противное жужжание выудило меня из пучин сладостного сна. Я ещё не совсем понимал, где явь, а потому, в лёгкой дереализации, нащупал наручную панель и попытался принять вызов. Однако, привычное движение пальцем не принесло результата. Я пробовал снова и снова, а звонок всё не унимался. Я наконец открыл глаза и увидел, что всё это время пытался активировать звонок с миленькой ручки Сирокко, почему-то лежавшей на моём животе.

Сама девушка лежала рядом, обнимала меня и мило ёжилась, также ничуть не желая выныривать из объятий небытия. События предыдущей ночи вихрем возникли в моей голове и заставили слегка поёжиться от осознания произошедшего.

Я аккуратно убрал руку Сирокко, слегка отстранился и присел на краю кровати. Затем наконец взглянул на имя того, кто меня вызывал. Это был мой прямой начальник, Левант. Он же директор оружейной корпорации-монополиста "Хаунд Милитари Корп", которая на эксклюзивных правах предоставляла городу его силовые структуры.

Редки были случаи, когда директор звонил лично. Обычно это значило, что дело принимает очень серьёзный оборот. Я наконец принял вызов. На наручном экранчике появилось лицо серьёзного и делового фенека, что начал наш разговор с претензий:

— Мистраль, чёрт тебя дери! Где ты пропадаешь, с утра пораньше? Я не застал тебя на рабочем месте!

— Я тут… — взглянув украдкой на Сирокко, я осёкся, вспомнив, что Левант был её отцом, — В общем, я немного перебрал вчера. Во время своего единственного выходного.

— Мне хотелось бы верить, что ты уже протрезвел! Потому что тебя ждут в Правительстве. С личным докладом. СЕЙЧАС.

— Что? Чего они от меня хотят?

— Результатов, сынок. Они, как и я, к слову, не довольны ходом поимки Фалькона. Ситуация начинает выходить из-под нашего контроля. Знаешь, что это значит?

— Контракт с городом под угрозой?

— В том-то и дело, что нет. Мы единственные, на кого Правительство может положиться в вопросах защиты порядка. У них просто нет выбора. И у меня нет выбора, потому что ты единственный, на кого полагаюсь я. Так что когда ты, сынок, выкидываешь подобные фокусы, весь город находится под угрозой.

— Неужели всё настолько плохо?

— Думаю, будет проще, если ты сейчас же направишься в главный шпиль Аркадии. Там ты всё увидишь своими глазами. И это в абсолютной степени безотлагательное дело!

— Хорошо… Я сейчас же прибуду на место, мне только одеться…

— Славно. Жду тебя. И передавай Сирокко привет.

— Вы…

— Узнал дом своей дочери? Да, разумеется. Мы ещё поговорим с тобой об этом. А пока займёмся лучше бизнесом.

Левант отключился. За моей спиной сладко потянулась уже проснувшаяся хозяйка квартиры. Она обняла меня со спины за плечи и, практически шепча на ухо, спросила:

— Папа звонил?

— Да… Левант, кажется, всё о нас узнал.

— Ты переживаешь из-за этого? Мне кажется, ты ему всегда нравился. Не думаю, что он будет против нашего с тобой нового статуса.

— Тем не менее, мне всё равно крайне неловко. Он мой начальник, ты его дочь и моя подчинённая… В общем, остаётся только надеяться, что он действительно находит меня хорошей компанией для тебя. Особенно учитывая мои недавние провалы. Всё же из-за них меня и вызывают на ковёр к Правительству…

— Эти дряхлые толстосумы наверняка бояться тебя больше, чем ты их. В конце концов, если ты не будешь их защищать, то сами они могут разве что попытаться спрятаться за своими горами безвкусных блестяшек. Так что отец всё верно сказал. И именно они скорее зависят от тебя, чем ты от них.

— Звучит как-то больно… революционно. Не находишь?

— И я крайне наслаждаюсь этим звучанием. Пусть катятся ко всем чертям, раз вырывают тебя у меня с утра пораньше.

— Ну это явно недостаточный повод для слома устоев.

— Ты ещё не знаешь, что я могу с ними сделать, если они вдруг посмеют тебя сместить…

— Будем надеяться, что до этого не дойдёт. А пока мне действительно стоит собираться.

Я встал и начал искать свой комбинезон среди множества вещей, разбросанных на полу. А потом вспомнил, что оставил его в ванной прошлым вечером. Пришлось идти за ним на другой конец просторнейшей квартиры. Когда я наконец обнаружил его на стиральной машинки и стал буднично натягивать, в ванную вошла и нагая Сирокко. Она поцеловала меня в щёку, и сказала:

— Я буду держать за тебя кулачки! Встретимся на работе?

— Встретимся на работе. Надеюсь. И… раз уж наше дело так далеко зашло, давай пока не будем ещё больше афишировать наши отношения…

— Хорошо, командир! Обещаю, что в штабе не будет никаких телячьих нежностей. Но вот после я буду ждать тебя у себя. Без отговорок.

— Это хорошая сделка.

Одевшись, получив ещё один поцелуй и наконец выйдя из дома своей… девушки, я тут же сел за руль своего авто и полетел в сторону самого высокого шпиля Аркадии. Толстенный небоскрёб, к которому этот шпиль принадлежал, сам по себе походил на мегаполис заключённый в башне из стекла и бетона. А ещё он крайне прозаично назывался "Башней Правительства". Хотя само руководство города сидело только в той его части, которая находилась над облаками. Весь небоскрёб ниже представлял собой множество торговых, жилых и даже промышленных секций, существующих независимо от шпиля.

Хотя стоит ли удивляться, учитывая, насколько иной мир находится у его подножья?

Зал, где заседали сильнейшие мира сего, находился в стеклянном куполе. К куполу прилагалась отдельная кольцеобразная подвесная площадь, практически всегда пустующая. На ней меня и ждал Левант. Чисто формально, директор тоже относился к представителям правительства, но на деле крайне сильно от них отличался. Как минимум тем, что был очень даже юным зверем, если сравнивать с его коллегами.

Да и в целом, мой начальник был крайне подвижным, оптимистичным и деловитым дядькой, который редко держал на кого-то обиду. Поэтому и меня он встретил уже в крайне дружелюбном тоне:

— Сынок, ну наконец-то! Давай, не будем терять времени. Правительство ждёт. Я надеюсь, что ты подготовил какую-нибудь речь.

— Ещё даже подумать об этом не успел…

— Ну… тогда всё придумаешь на ходу! — он похлопал меня по плечу и мы вместе направились в сторону "мозгового центра" Пурграда.

В стеклянный купол вели совсем небольшие воротца, ещё и оснащённые шлюзом с модулем дезинфекции и очистки воздуха. Так что перед попаданием внутрь, пришлось пройти муторную процедуру опрыскивания обеззараживающими химикатами. После неё, я наконец-то оказался в до боли знакомом помещении, где кружком, подключённые к аппаратам жизнеобеспечения, сидели двадцать почти истлевших стариков. Все они — владельцы пурградских корпораций, каждому из которых уже лет триста, если не больше.

Все они жили только за счёт высоких технологий, жёсткого санитарного контроля, живительных свойств мимезиса и имплантатов, заменявших давно отмершие части тела. Представители правительства являли собой столь жалкое зрелище, что казалось, они не могут даже ходить самостоятельно. А может и правда не могут… В конце концов, в них ныне даже их звериная суть не отражалась и они были просто мозгами, заключёнными внутри недвижимых скелетов.

Даже разговаривали они с помощью голосовых модуляторов. Так, при нашем появлении в центре круга живых мертвецов, владелец Пурполимер спросил меня своим механизированным хрипящим голосом:

— Мистраль… Мы ждём объяснений. Почему этот наглый террорист и бандит ещё не пойман?

Я решил, что буду говорить как есть, а потому заявил:

— Он слишком везуч. И всегда умело скрывается из нашего поля зрения!

— Мы дали "Гончим" полный доступ к системам нашей корпорации… — укоризненно сказал представитель Пурполимер.

— Даже имея некоторую информацию о его нейроимпланте, мы не можем точно сказать где он. Чип в его голове взломан и скорее всего больше не числится в ваших системах отслеживания.

— Как это возможно? Наши чипы имеют многоуровневую систему защиты. Обойти её без корпоративной помощи…

— Я буквально вчера видел, как ваши импланты взламывали чёртовы хиппи в не самом богатом районе города. Не говоря уже о том, что Фалькону скорее всего помогает один из ваших директоров.

— Почему же он ещё не арестован?

— Мы узнали об этом вчера и ещё даже не успели провести проверку…

— Нет времени на проверки. Если среди моих людей есть предатель, вы должны его вычислить не считаясь с побочным ущербом. Мои убытки могут быть многим больше, если он продолжит действовать ещё хотя бы день. К слову о предателях, как насчёт лазутчика среди "Гончих"? Он также помогает преступнику, но вы его всё ещё не поймали.

— Это действительно играет Фалькону на руку. Благодаря предателю он знает о наших действиях всё. Но внутриведомственные проверки пока не дали результата. Согласно им, весь младший состав чист. А командному я полностью доверяю. Особенно учитывая, что он, включая меня и пана Леванта, включает всего шесть человек.

— Верно, — подтвердил Левант, — сомневаться в том, что командиры нашей частной военной компании верны Правительству, нельзя. Желай кто-то из них вашего свержения, он бы явно смог реализовать свой план, пользуясь нашими ресурсами. Если никто из них всё ещё не пытается вломиться внутрь купола, беспокоиться не о чем.

— Вы должны не допустить даже мысли о том, чтобы кто-то сюда вломиться! — гаркнул владелец Мара-Медикал.

— Если вы вдруг хотите сменить поставщика военных услуг… — стоило Леванту только произнести эти жуткие слова, как тут же любой гомон со стороны глав корпораций прекратился.

Все затихли, чётко понимая, что без "Хаунд Милитари Корп" им не выжить. Завладев полным вниманием всех важных зверей, владелец "Гончих" продолжил:

— Мы делаем всё возможное для того, чтобы урегулировать ситуацию. Пока это выходит не слишком складно, но дело делается. Мистраль, могу вас заверить, прекрасный командир, но он не совсем в полной мере видит ситуацию. Возможно, ему стоит познакомиться с Основателем…

— Если это, конечно, действительно будет мотивировать спасать положение несколько активнее…

Глава Пурполимера явно обдумывал предложение Леванта, и несколько минут молчал, чтобы затем заключить:

— Если вы считаете, что это не нарушит режим секретности, установленный вами же, то я думаю, что это возможно.

— Мистраль знает о всех прочих секретных проектах. Не вижу причин, почему бы ему не познакомиться и с настоящей природой мимезиса… — фенек хитро сощурился и украдкой взглянул на меня, — Сынок, не мог бы ты встать поближе?

Я подошёл к Леванту так, что мы теперь оба стояли точно в самом центре комнаты. Он что-то ввёл на своей наручной панели и пол под нами двинулся. Мы стали уезжать куда-то вниз на лифте-платформе, оставляя Правительство наверху. Платформа двигалась неспешно и потому отец моей возлюбленной решил пояснить мне, куда мы вообще направляемся:

— То что ты сейчас увидишь, сынок, видело не более пары десятков зверей до тебя. И мы должны сделать так, чтобы Фалькон до этого не добрался. Это наша главная цель, понимаешь? Даже не так. От этого зависит выживание всего города.

— Всё настолько серьёзно?

— Поймёшь, когда лично поговоришь с ним. Ты, главное, не удивляйся тому, что услышишь от Основателя. Всё же, он многое пережил. А ещё он не от мира сего. Буквально.

Лифт наконец выехал из шахты и мы оказались в небольшом помещении, напоминавшем по антуражу лабораторию без окон и дверей. Свет здесь был приглушённым: всего пара ламп "ночного" света. Оттого, особенно ярко светилась голубая жижа в огромном чане, что располагался в самом центре комнаты. В ней лежало… существо. Живое. Звероподобное.

Это была разбухшая масса плоти, огромная, по виду так несколько тонн весу. Тело было покрыто шерстью, но различимые животные черты едва улавливались. Разве что в небольшой, относительно остальной массы, "растекающейся" морде. Пасть была искривлена и перекошена. Один глаз будто "сползал" относительно другого.

Почти атрофированные лапы существа тоже не внушали симпатии. Их было штук пять и все маленькие, сухие, почти "втянувшиеся" внутрь остальной биомассы. Там, где у существа из-под густой рыжей шерсти проступала кожа, под ней было ясно видно что-то чёрное и мерзкое будто…

— Опухоль, — сказало нечто, довольно приятным бархатным мужским голосом, — Я ныне весь одна сплошная раковая опухоль. Это моё проклятие. Проклятие "Основателя".

— Ты… вы… что, прочитали мои мысли? — у меня дыхание перехватило от страха перед странным существом.

— Это не так сложно, учитывая что прямо сейчас внутри тебя есть и часть меня. В каком-то смысле я и вовсе твой родитель. Отец всех звероподобных горожан. Основатель.

— Так мимезис… — я пытался осознать смысл сказанного.

— Часть меня. Вернее продукт жизни моих раковых клеток.

Если бы я позавтракал, меня бы точно стошнило прямо на месте. А так разве что голова закружилась и в горле нарастало противнейшее ощущение подступавшего позыва. Существо произнесло:

— Все люди испытывают отвращение к моему нынешнему облику. Я и сам его испытываю, так что тебе нечего стыдиться. Если хочешь знать, я не выбирал быть живой фабрикой ваших превращений. Когда-то я был красивым и молодым зверем, вольным делать что угодно и менять свой облик как заблагорассудится. А теперь…

— …Основатель оказался обездвижен своими мутациями, и даровал возможность превращаться нам всем. — закончил пояснение Левант.

— Верно. И всё это вина ЭГМ. Она сотворила со мной это и заперла меня здесь. Она превратила меня в биооружие, призванное уничтожить всё обезьянье в человеке и вывести вас на новую ступень эволюции. Знаю, о чём ты думаешь, Мистраль. Удивляешься, почему я говорю об этом электробоге "она". Что же… Я застал её ещё в юности, когда та ещё была живым человеком. Выдающимся учёным, чьей судьбой было даровать человечеству новое рождение. Жаль, что тогда, ради вас, мне пришлось пожертвовать своей свободой.

— Так ты… не человек? — спросил я, — Сколько же тебе лет, если ты являешься первоисточником мимезиса?

— Сложно сказать, сколько мне ныне. Я давно перестал считать года. Да здесь, собственно, их и не посчитаешь особенно. А вот то, что я не человек, ты верно подметил. Я действительно никогда не был человеком и пришёл из иного мира. Можешь, для простоты, мнить меня пришельцем, хотя это не совсем верно. Раньше я был лисом. Представителем иной цивилизации. Единственное напоминание о том, в тех запретах, которые великодушно мне разрешили ввести.

— Поэтому нельзя использовать присадки для превращения в Vulpes Vulpes? — высказал предположение я.

— Да. И мы максимально ограничиваем количество собакоподобных видов, оставляя их только в пределах Аркадии. Чисто из уважения к Основателю. — подтвердил мою догадку Левант, — Если быть честным, то всё наше общество сейчас существует только потому, что он даровал нам правила выживания.

— ЭГМ хотела устроить зелёную утопию, где все люди будут равными и устремляющимися в светлое будущее зверьми. Чтобы повсюду наступило равенство, братство и взаимопомощь, как в какой-нибудь хищной стае. — тихо произнесло существо в чане, — Но она быстро поняла, что даже с помощью мимезиса не сможет исправить человеческую природу. Только сменить её обёртку. И потому покинула своё главное творение и ушла в тень. А вот я действительно дал вам те основы общества, которые помогают обществу выживать.

"Но гораздо больше помогают выживать конкретно тебе." — невольно пронеслось в моей голове. Я тут же осёк собственные мысли, вспомнив, что Основатель может их слышать. Правда, было уже поздно. Он сказал, снисходительно:

— Думаешь, что полезно мне, не будет полезно людям? Мои правила помогают городу выживать уже долгие века! Социальная стратификация, антропофагия и жадность — всё это имеет свою причину и необходимость. Вы едите друг друга, не только чтобы экономить ресурсы и, в особенности мимезис, но и чтобы городом было проще управлять. Для этого же существует внутривидовая конкуренция. Хищники правят травоядными и элитизируются на основании права сильного. Это помогает нам поддерживать строгий порядок. Поэтому же в правительстве сидят старые богатеи. В городе просто не найти никого другого, кто бы так же ратовал за сохранение статуса-кво. А без него, я просто бы не смог обеспечить всех сывороткой. Люди бы разбрелись кто-куда, "растеклись" и вымерли. Никакого порядка и контроля!

— Это же причина, по которой до сих пор существуют бесшёрстные, — продолжил пояснение Левант, — Они тоже нужны обществу для выживания. Если бы бесшёрстные не добывали радиоактивную руду, которая способствует постоянным мутациям опухолей Основателя, то мы бы лишились мимезиса вовсе. Ибо с пушистыми радиация творит крайне неприятные вещи. Такие, что и горожан не напасёшься на хоть какую-то выработку руды.

— Поэтому Фалькон так опасен? — спросил я, — Потому что хочет уничтожить людей прошлого и тем завершить выработку руды?

— Именно! Без неё мы все умрём. "Растечёмся". Город не проживёт и пары лет после революции. — подтвердил фенек.

— Я тоже умру, если мутации моих тканей прекратятся. — с грустью заметил Основатель, — Этот процесс просто нельзя останавливать. Иначе и у меня, и у вас есть шанс стать свидетелями конца цивилизации на этой планете. Не то, чтобы я сильно переживал за людей или уж тем более за себя… Но мне бы действительно не хотелось губить дело нескольких веков из-за амбиций какого-то выскочки. А тебе, Мистраль, явно бы не хотелось смотреть, как из-за твоих недоработок гибнет столько людей…

В этот момент я действительно понял всю важность своей миссии. И двое моих собеседников также уловили моё осознание серьёзности ситуации. Поэтому больше не было произнесено ни слова. Мы с Левантом молча откланялись и отправились прочь из этого жутковатого помещения. Лишь на выходе, уже вне купола, мой начальник вновь заговорил:

— Теперь ты всё видел своими глазами и знаешь, за что на самом деле сражаешься. Не подведи меня, город, Основателя и Сирокко. В особенности последнюю. Я очень бы не хотел, чтобы моя дочь стала свидетельницей конца времён.

Я выдохнул, мысли беспорядочно роились в моей голове. Мне не хотелось начинать ещё один серьёзный разговор, что должен был стать третьим таким за прошедший час. Тем не менее я всё же решился поговорить о своих отношениях, разумея что позже может и не найтись такого хорошего момента:

— Так… что вы думаете о нашем романе?

— Учитывая, что сейчас назревает в городе? Я рад, что у неё есть именно ты. Всё-таки, ты хорошая партия для моей дочери и необходимая ей поддержка в трудные времена. Но рад я только за неё.

— В каком смысле?

— Тебе я скорее сочувствую. Не пойми меня превратно, я желаю тебе счастья. Но с Сирокко ты вряд ли его найдёшь. Ибо она прагматичная женщина, у которой есть план. А это самый опасный типаж. Ведь если у неё есть цель или человек, ради которого можно убивать, то она хоть весь мир бросит в огонь ради неё. И уж точно не будет довольна, если ты вдруг будешь "трепыхаться", так что и ты сам можешь оказаться в нутре мясорубки. Я знаю, о чём говорю, сынок. Мать Сирокко такая же. — он поднял рукава своего комбинезона и обнажил бионические протезы, замещавшие руки, — В моём случае, буквально. Я действительно побывал в мясорубке из-за того, что не хотел полностью раствориться в своей любимой и пару раз гулял на стороне.

Я не знал, что на это ответить. Представить, что Сирокко может поступить также я не мог. Даже подумать о таком казалось чем-то неправильным. Хотя в том, что её планы лежат далеко за пределами моего понимания, я был согласен. У неё определённо была цель. Только я точно не знал какая. И не разумел, на что она будет готова пойти ради неё. Левант добавил, заметив моё сомнение:

— Если мой пример тебе не нравиться, вспомни вид Основателя. Пусть у него ситуация была отнюдь не любовная, он всё равно оказался в том виде, в котором оказался, из-за крайне прагматичной девушки, у которой был свой план. Мы все из-за неё оказались в текущей форме. И мне, как родителю, кажется, что моя дочь идейна в ничуть не меньшей степени. Так что остаётся только надеяться, что идеи у неё светлые.