Пустой город

Глава XXII

К вечеру следующего дня, после долгого и утомительного перехода через лес и ручей, Счастливчик нашел чудесную долину. Она была настолько хорошо укрыта отвесными склонами холмов, что Счастливчик увидел ее совершенно случайно, когда его передняя лапа соскользнула с края обрыва.

Остальные собаки обступили его. Усталые, покрытые пылью дорог, они молча смотрели на открывшееся их глазам место. По середине долины бежал чистый ручей, окруженный камнями, холмами и зарослями кустов и деревьев, однако большая часть широкого простора была открыта и свободна. Поселившись здесь, собачья стая сможет издалека увидеть приближение любой опасности. Кроме того, здесь не было ни огромных деревьев, ни высоких гор, которые могут обрушиться, если Большой Рык повторится, и засыпать собак камнепадом…

Иными словами, это было прекрасное место. Восхитительное. Здесь друзья Счастливчика будут в безопасности. И он не будет чувствовать себя предателем, покинув их и вновь отправившись в свои одинокие странствия.

Все было так, и он должен был чувствовать себя счастливым — но откуда тогда этот холодок грусти в животе?

Дейзи, стоявшая сбоку от Счастливчика, тоненько взвыла, но это была не жалоба, а вопль надежды. Усталая Собака-Солнце сидела низко-низко над землей, лаская траву внизу и окрашивая реку в золото.

— Счастливчик! Как ты думаешь, мы можем…

— Я думаю, точно сможете, Дейзи, — тихо ответил он.

— Ты хотел сказать — мы сможем? — слегка растерявшись, переспросила она.

Ему не пришлось отвечать, потому что Бруно оглушительно зафыркал, любуясь открывшимся видом.

— Вот это место! Ну, Счастливчик, ты гений!

— Какая красота, — прошептал Альфи. — Чудесно!

— Здесь полно мест для охоты, — сказал Счастливчик, указывая мордой на долину. Белла и Микки внимательно слушали его. — Территория просто идеальная для мышей и кроликов.

Бруно нетерпеливо перебирал лапами на месте.

— Счастливчик! Скажи, ведь это значит, что Собака-Земля приняла наши подношения?

Вопрос застал Счастливчика врасплох, но лишь на мгновение.

— Ты говоришь о ценностях ваших Длиннолапых? Что ж, пожалуй…

— А я думаю, Бруно прав! — затявкал Альфи. — Наконец-то мы сумели потрафить Собаке-Земле, вот она и привела нас сюда!

В глубине души Счастливчик считал, что это просто совпадение, однако зачем разочаровывать своих друзей, которые только-только ступают на путь самостоятельной дикой жизни?

— Это прекрасное место, — искренне сказал он. — Гораздо лучше нашего прежнего лагеря! Здесь вы будете счастливы, у вас будет вдоволь дичи, а значит, вдоволь еды. Но гораздо важнее то, что здесь вы будете в безопасности — по крайней мере, больше, чем где-либо еще. — Он лизнул Альфи в нос, чувствуя щемящую нежность в груди. — Я рад.

— Но… — непонимающе пробормотал Альфи.

Бруно опередил его:

— Ты ведь не хочешь сказать, что бросаешь нас?

Счастливчик отвел взгляд и постарался тявкнуть как можно веселее.

— Ну конечно, мне пора уходить! Мы же с самого начала знали, что это время настанет.

Поднявшийся вой и визг заставил его попятиться и сесть на хвост.

— Ой, нет! Ой, ты не можешь нас бросить! Ой-ой, не надо! — громче всех визжала Солнышко.

Счастливчик лизнул ее в макушку.

— Я пес-одиночка, Солнышко. Я должен жить сам по себе.

— Но ведь ты член нашей стаи! — провыла Дейзи.

— Нет! Я вам больше не нужен! Посмотрите, как вы хорошо научились охотиться! Теперь вы можете сами о себе позаботиться, вы стали мудрыми и вы слушаетесь своего Собачьего Духа — а это самое главное! Вы теперь команда, настоящая стая, и у вас есть замечательная территория для житья.

— Ох, Счастливчик, — Белла подошла к брату, лизнула его в нос и уселась перед ним, глядя ему в глаза и медленно постукивая хвостом.

Счастливчик почувствовал, как у него оборвалось сердце.

«Прошу тебя, — отчаянно взмолился он про себя. — Прошу тебя, Белла, не удерживай меня! Я не хочу ссориться с тобой, это разорвет мне сердце, особенно сейчас, после всего, через что мы прошли вместе…»

Но Белла и не думала его останавливать.

— Не волнуйся, — ласково сказала она, коснувшись носом его носа. — Я не стану с тобой спорить. Но я хочу попросить тебя кое о чем. Останься с нами еще на одну ночь.

— Ой, да! — затявкала Солнышко. — Пожалуйста, Счастливчичек!

— Пожалуйста, — умоляюще прошептала Дейзи, а остальные громким лаем присоединились к ее просьбе.

— Всего на одну ночь, — повторила Белла, не сводя с него глаз. — Если завтра, с восходом солнца, ты не передумаешь, то мы не станем тебя удерживать. Даже я не буду спорить. — Она согнула ухо и наклонила голову набок, умильно глядя на брата. — Это же справедливо, разве нет?

Счастливчик вздохнул и закрыл глаза. Он прекрасно понимал, что не передумает; он с самого начала знал, что этот день настанет, и ждал его. Какой смысл оставаться еще на ночь?

Но, с другой стороны, какая в этом беда? Поспать еще одну ночь рядом с друзьями, наслаждаясь теплом и компанией, которых он был лишен с самого детства… Еще одна уютная, приятная, безмятежная ночь, а наутро он вновь заживет своей старой жизнью: свобода, воля, счастье полного одиночества. Он этого хотел, все эти дни он только об этом и мечтал, и пусть невесть откуда взявшийся тоненький голосок пищит у него внутри, как щенок, умоляя остаться с друзьями, Счастливчик и не подумает его слушать! Это всего лишь слабый голос забытого прошлого, полумертвый инстинкт, оставшийся от того далекого времени, когда он был слаб и беспомощен.

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Хорошо. Но сразу предупреждаю: я не передумаю.

Счастливчик лежал, уронив голову на лапы, и с безмолвным восторгом смотрел, как собаки из его временной стаи дружно трудятся под руководством Беллы. «Как сильно они изменились!» — с изумлением и гордостью думал он.

Альфи и Солнышко принесли полные пасти длинной сухой травы. Чтобы нарвать ее, им пришлось перебираться через огромный валун возле реки, поэтому теперь они сидели, пыхтя от усталости, и с удовлетворением смотрели на плоды своих лап. На куче принесенной ими травы была разложена дичь, принесенная другими собаками с охоты, в которой Счастливчику сегодня не позволили принять участие.

— Ты наш гость! — звонко залаяла Дейзи, когда он попробовал присоединиться к отряду.

— Мы хотим проводить тебя, как следует, — негромко добавила Белла.

Это было так странно: остаться в лагере, когда его подопечные охотятся! Счастливчик чувствовал себя последним дармоедом и предпринял несколько попыток порыскать в кустах, но Бруно каждый раз с шутливой угрозой клацал на него зубами.

— Лежи и отдыхай, кому сказано?

Пришлось подчиниться. Постепенно Счастливчик расслабился и вскоре с удивлением понял, что ему никуда не хочется уходить. Так хорошо было лежать на припеке, среди колышущихся теней и нежного журчания реки.

Вскоре собаки вернулись — Микки брел последним, волоча в зубах окровавленного кролика, — и стали по очереди выкладывать свою добычу на подстилку из травы.

Дейзи сконфуженно опустила на траву изрядно помятую мышку. Бела поймала еще одного кролика, а Марта каким-то чудом ухитрилась изловить белку. Бруно и Микки сделались героями дня: им удалось спугнуть и поймать олененка! Маленькая тушка красовалась на почетном месте кучи. Альфи и Солнышко, помимо травы, принесли горстку жуков.

Разложив свою добычу, собаки выстроились полукругом перед кучей и уставились на Счастливчика. В горле у него вырос ком, он понял, что не может выдавить ни слова. К счастью, Белла приблизилась к нему, припала на передние лапы и опустила голову.

— Мы принесли эту дичь для тебя, Счастливчик. Это наш дар тебе за все, что ты для нас сделал. Ты ведь не откажешься поесть первым?

Он сглотнул. Никогда в жизни никто не делал для него ничего похожего, он был смущен, но при этом растроган до слез. Эти собаки, лишившиеся своих привычек и обычаев, навязанных Длиннолапыми, создали свою собственную церемонию — и посвятили ее ему, Счастливчику. Он был несказанно благодарен им за смысл, который они вложили в эту последнюю совместную трапезу.

— Ой, ну давай, ну Счастливчичек! — запищала Солнышко, нетерпеливо поводя своими беленькими ушками. — Откуси по кусочку от каждой дичи!

Он послушно подошел к куче, первым делом взял зубами жука, разгрыз его и с наслаждением проглотил. Солнышко была до того счастлива, что он начал с ее подношения, что взвизгнула, подпрыгнула и закрутила своим пушистым хвостиком.

Счастливчик подошел к делу со всей ответственностью. Он по очереди откусывал по кусочку от каждой дичи, с наслаждением жевал и даже поскуливал от восторга. Только когда он перепробовал все угощение, собаки бросились к куче и присоединились к трапезе. Вскоре они все с жадностью рвали зубами свежее мясо, отдавая должно и олешку, и кроликам, и белке.

— Вы прирожденные охотники, — сказал Счастливчик, проглотив очередной кусок и обводя глазами довольных собак. — У вас талант к поискам еды! Спасибо за угощение.

— Тебе спасибо, Счастливчик, — прогудела Марта. — Это же ты сделал нас охотниками.

Позже, когда насытившиеся собаки улеглись на отдых, Счастливчик со вздохом закрыл глаза. Белла, как всегда, лежала рядом с ним, Дейзи растянулась у него на задних лапах, а Солнышко уткнулась носом ему в шею. Микки втиснул свои задние лапы Счастливчику под бок и судорожно перебирал ими во сне.

«Эй, Микки, — засыпая, с улыбкой подумал Счастливчик, — похоже, тебе снится погоня за оленем…»

Тьма. Опять. Но теперь совсем другая!

Счастливчик больше не чувствовал проволочных стен Западни. Вокруг не было никаких стен, только сплошная черная пустота… и рычащие, сшибающиеся, бросающиеся друг на друга собачьи тела.

Собаки дрались друг с другом! Дрались свирепо, насмерть.

Это была Собачья гроза!

Счастливчик в панике завертелся на месте, заметался, но выхода нигде не было. Потом чьи-то когти обрушились на его бок, сверкнули оскаленные зубы. Огромная собака бросилась на него, потом отскочила обратно и исчезла в гуще битвы. Шум сделался невыносимым, отовсюду неслись завывания, рев, лай, рычание и щелканье зубов.

Вокруг него не было ничего, кроме ярости, боли и ужаса. Вот чьи-то острые клыки впились в его ухо, рванули, хлынула кровь, ослепительная вспышка боли пронзила голову.

Это было похоже на последнюю битву Небесных псов, о которой когда-то рассказывала им Мать-Собака. Да! Это была она, что же еще это могло быть — кровавая война, знаменующая собой конец мира. И он, Счастливчик, был в самой ее гуще — оглушенный, испуганный, тщетно пытающийся уберечься от ярости сражающихся.

Но здесь были собаки, которых он знал! Вот Белла, она была совсем рядом, она кричала, а огромная красноглазая собака набросилась на нее сзади и тянулась зубами к горлу.

«НЕТ, — подумал Счастливчик. — НЕТ!» — но он ничего не мог сделать. Он не мог даже пробиться к сестре. Чужие лапы, бока и когти отбрасывали его прочь, тащили к земле. Потом он увидел Лапочку. Израненная, искалеченная, она умирала на голой земле, не в силах отползти в сторону. Сталь и Кинжал тоже были здесь, они тоже рвали, кусали и бросались, но даже их поглощала черная масса собак. Маленькая Дейзи с воем скрылась под сшибающимися телами.

А он, Счастливчик, ничего не мог поделать! Ничего!

Он пытался схватить Дейзи за шкирку, но его лапы вдруг разъехались в стороны, поскользнувшись на воде. Нет! Это была не вода. Это была теплая, скользкая, темная… кровь. И она все прибывала, она плескалась вокруг его лап, впитывалась в шерсть. Поверхность жуткого моря поблескивала безжалостным светом: так блестел яд, смертоносной пленкой расплывшийся по отравленной реке.

Объятый ужасом, Счастливчик отскочил, поскользнулся и упал. Его пасть сразу наполнилась кровью, он почувствовал ее металлический привкус на языке. Зубы тоже стали липкими и мерзкими. Глаза налились кровью, все вокруг стало красным.

Кроваво-красным…

Счастливчик вскочил, дрожа с головы до хвоста, жадно хватая пастью воздух. Сердце бешено бухало о ребра, словно готово было выскочить наружу. Небо и весь окружающий мир были окрашены красным, и на какой-то ужасный миг Счастливчику показалось, будто он чувствует во рту привкус собачьей крови.

Но потом он опомнился. Это был всего лишь рассвет. Собака-Солнце зевала и потягивалась, пробуждаясь ото сна, окрашивая небо пурпуром.

Но Счастливчик не смог успокоить бешеную пляску своего сердца, как не смог сдержать испуганного визга.

Дейзи, спавшая рядом, зашевелилась и, приподняв голову, сонно лизнула его в щеку.

— Счастливчик? Все хорошо?

Он в ужасе опустил взгляд, и едва не упал от облегчения. Дейзи не погибла, раздавленная и разорванная яростью Собачьей Грозы, она спала рядом с ним, целая и невредимая. Ослабев от счастья, Счастливчик лизнул ее в нос и тоненько заскулил.

— Все… хорошо, Дейзи. Просто плохой сон. Ничего страшного.

Он решил, что не будет никому рассказывать о приснившемся кошмаре. Он будет нести его в себе, хотя только что пережитый ужас все еще леденил его сердце, а страх дрожью пробегал по холодной шкуре.

Собаки зашевелились, просыпаясь, потягивались под просыпающимся светом Собаки-Солнца, лизали друг друга, зевали. Когда они встали, стряхнув с себя остатки сна, то, словно по команде, одновременно вспомнили о том, что значит этот день для них и для Счастливчика. Тявканье и урчание стихло, все дружно повернулись и грустно уставились на Счастливчика. Марта подошла и прижалась носом к его щеке.

— Счастливчик, — басом проскулила она, — как же мы будем без тебя?

Счастливчик решительно подавил в себе боль разлуки и разразился бодрым лаем.

— Вы отлично справитесь без меня! А мне пора самому о себе заботиться. Зачем вам лишняя пасть и лишняя ответственность?

— Я бы с радостью охотилась для тебя! — грустно тявкнула Дейзи. — И заботилась бы.

— Ах, Дейзи! — он энергично помахал хвостом, проклиная тоску, невольно прорвавшуюся в его голосе. Он же решил быть бодрым и беззаботным, откуда эта ненужная грусть? — Ты так быстро растешь, малышка! За то время, что мы провели вместе, ты превратилась с сильную охотничью собаку, а скоро будешь еще сильнее. В следующий раз, когда мы с тобой увидимся, ты принесешь мне двух кроликов сразу! А мы непременно увидимся, даю тебе слово. Я вернусь навестить вас.

Дейзи еще ниже понурила голову и грустно вздохнула.

— Ох, Счастливчик! Я буду так по тебе скучать.

— И я тоже, — искренне ответил он. — Но подумай о хорошем: ведь я больше не буду командовать и помыкать тобой! Не буду учить и говорить, что нужно делать! — Он подпрыгнул, покрутил хвостом и с заливистым лаем обежал кругом. — Ну, вы хотите как следует попрощаться со мной или нет?

И тогда они все набросились на него, тявкая, скуля, вылизывая ему щеки, тявкая слова прощания. Счастливчик тоже вылизывал их, пыхтел, сопел и тявкал в ответ, из последних сил заглушая горечь сожаления, предательски расползавшуюся в его сердце и животе. Нет, он не передумал, а значит, к чему сожаления? Стая отлично проживет без него, а ему одному будет лучше!

— Пока, Бруно. Будь храбрым, будь сильным. Марта, здесь есть река, ты снова сможешь плавать, рада? Дейзи, Солнышко, Альфи — я уверен, что внутри вы вдвое крупнее, чем снаружи. Просто слушайтесь своего Собачьего Духа, потому что открою вам секрет: он у вас свирепее, чем у любого свирепого пса! — Он повернулся к Микки и подставил голову под скупое прощальное облизывание. — Микки, старина! Ты лучший охотник из всех, кого мне доводилось видеть! Будь хорошим наставником, научи их всему, что умеешь сам! А ты, Белла…

Он притих, когда сестра подошла к нему и прижалась щекой к его щеке.

— Ах, Счастливчик, — прошептала Белла. — Неужели мы должны снова расстаться?

— Ох, Белла, — в тон ей вздохнул он, почувствовав резкую боль в груди. — По крайней мере, сейчас мы можем хотя бы попрощаться как следует, а не как тогда, когда Длиннолапые вытащили нас из Щенячьей стаи.

— Тот день навсегда изменил тебя, — тихо сказала Белла.

— Да, — он вздохнул. — Но я ни о чем не жалею, Белла. Я рад, что моя жизнь сложилась так, как она сложилась. Но знаешь… Я бы никогда тебя не бросил, если бы нас не разлучили тогда.

— Я знаю, — она лизнула его в ухо. — Я знаю, что ты не такой, как мы. Ты другой пес, и тебе это нравится. Это хорошо, Счастливчик. Ты помог нам. Так помог! Спасибо тебе за все, за каждый день, который ты провел с нами.

— Но… Нет, Белла. Нет, послушайте! Спасибо вам за то, что стали моими друзьями! Я так рад, что Собака-судьба свела меня с вами и позволила совершить это путешествие. — Счастливчик осекся и ошеломленно покрутил головой. Еще мгновение назад он и не думал говорить этого, но сейчас был потрясен справедливостью своих слов. Это была правда. Как и острая боль утраты, терзавшая его со вчерашнего вечера.

— До свидания, Счастливчик! Надеюсь, мы расстаемся не навсегда. — Белла в последний раз ласково обнюхала его и отошла.

Счастливчик крутанулся вокруг себя на задних лапах и оглушительно завыл от счастья, пытаясь заглушить тоску, грозившую вырваться наружу.

— До встречи, друзья! Будьте счастливы! Счастливы, слышите? Я буду скучать по вам!

А потом стремительно, чтобы не передумать, он помчался прочь, к подножию склона, оставив за спиной прекрасную долину, ставшую домом для его друзей. Счастливчик бежал со всех лап, словно хотел убежать от воспоминаний, он нырял под ветки и перепрыгивал через поваленные стволы, наслаждаясь вновь обретенной свободой.

В конце концов, они ведь расстались не навсегда! Он хорошо запомнил место, где оставил своих друзей — с одной стороны горы, с другой океан. Мир совсем не так велик, каким кажется! Рано или поздно дорога странствий приведет его обратно к друзьям. То-то будет радость! Сколько будет визгу, сколько лая, сколько рассказов о приключениях, дорогах, славных охотах и других подвигах…

Собака-Солнце расцветила лесную землю пятнами света и тени, невидимые птицы распевали на ветках деревьев. Впереди сидела ворона, какое-то время она внимательно смотрела на Счастливчика круглым черным глазом, потом захлопала черными крыльями и оглушительно каркнула, словно приветствовала старого приятеля. Воздух дышал свежестью и жизнью, зеленью и бодростью. Счастливчик любил лес, всегда любил! Не удивительно, что Собака-Лес спасла его от свирепых псов, своевременно одарив своей хитростью и смекалкой. И вот теперь он снова пришел к ней. Он будет одиноким, будет свободным и счастливым, станет охотиться и жить для себя одного. Как всегда жил и всегда мечтал жить.

Белка перебежала через тропинку, встревоженная топотом его лап, молнией взлетела по стволу соседнего дерева. Счастливчик от души облаял ее и даже для виду бросился к стволу, хотя был сыт и совсем не хотел охотиться. Белка перебралась на верхнюю ветку и сердито затрещала оттуда, а Счастливчик, уже не в силах сдержать свою радость, залаял во всю глотку и несколько раз повернулся кругом на задних лапах.

— Только попадись мне в следующий раз! — весело заливался он. — Погоди у меня, белка-шумелка!

В следующее мгновение он застыл на месте, вывалив язык, с глупой улыбкой на морде. Что это за звук? Откуда он?

Не опуская занесенную лапу, Счастливчик обернулся.

Он услышал за спиной леденящие кровь лай и рычание, но это не были те потусторонние, жуткие вопли, которые терзали его во сне. Но тогда что же?..

Драка!

Там, позади, в той стороне, откуда он пришел! Там, где остались его друзья! Он бросил их, уверенный, что они в безопасности. Новый приступ свирепого лая донесся из глубины леса, Счастливчик насторожил уши и стал вслушиваться, до костей охваченный страхом. Нет, это были не Свирепые псы и не его друзья, но…

— Наша! Наша территория! Наше место. НАШЕ!

Счастливчик посмотрел на ворону, сидевшую впереди на ветке, она ответила ему внимательным взглядом. Он покрутил головой, вбирая в себя душистый, золотой и зеленый лес, такой красивый, полный жизни, словно созданный для Пса-Одиночки.

Счастливчик повернулся, бросился за деревья и помчался в ту сторону, откуда пришел. Он снова нырял под ветки и перепрыгивал через стволы, но теперь лапы несли его назад, туда, где он оставил своих друзей. Они были в беде. Он был им нужен. Он должен был вернуться. Немедленно!

Губы его сами собой расползались в стороны, обнажая клыки, низкое рычание рвалось из груди, а в голове пульсировала только одна мысль.

Там была его стая.

Стая Счастливчика.

И она была в беде.