Пустые поезда 2022 года

Владимир — Тумская

Много лет назад, в один из приездов во Владимир, видел на станции маленький утлый поезд, состоявший из чехословацкого маневрового тепловоза ЧМЭ3 и трёх пыльных старых зелёных пассажирских вагонов. На вагонных бортах были закреплены кривенькие белые таблички с чёрными надписями «Владимир — Тумская». Почему-то запомнился этот маленький утлый поезд, и уже тогда зародилась мысль когда-нибудь проехать на нём. Посмотрел на карте: ну да, есть такой маршрут, тупиковая ветка до станции Тумская — это уже соседняя с Владимирской, Рязанская область. Раньше это была знаменитая, воспетая Паустовским, Рязанско-Владимирская узкоколейка. Её построили на рубеже позапрошлого и прошлого веков. В двадцатых годах участок Владимир — Тумская (около половины трассы) перешили на обычную, широкую колею, а другая половина, от Тумской до Рязани, оставалась узкоколейной и работала до девяностых, потом была разобрана.

В общем, мысль проехать по этой ветке тлела в голове многие годы, как вялая необязательная полумечта. И вот пришло время её осуществить.

Начало путешествия было комфортным. Зимний вечер, Восточный вокзал, полупустая нижегородская «Ласточка», Владимир, гостиница «Золотое кольцо», уют, комфорт, сон. Зимнее холодное утро, вскакивание с удобной гостиничной кровати, торопливый завтрак, такси, вокзал. Пригородный поезд Владимир — Тумская будет отправляться от первой платформы с первого пути. Это хорошо, не надо идти по лестницам и длинному переходу. Отправление в 08:59.

Как и тогда, много лет назад, поезд Владимир — Тумская состоит из чехословацкого маневрового тепловоза ЧМЭ3 и трёх вагонов. Но поезд теперь не выглядит утлым. Он окрашен в красно-серые корпоративные цвета РЖД, а вагоны сверкают новизной и чистотой. Вагоны сидячие, с удобными креслами. Туалеты, кажется, не гравитационные, а вакуумные. Гравитационный туалет — официальный железнодорожный термин, он обозначает вагонный туалет, при пользовании которым жидкости и предметы, выливающиеся и вываливающиеся из пассажиров, проливаются и падают на железнодорожное полотно под действием гравитации. Земля притягивает к себе продукты человеческой жизни, и они притягиваются. А вакуумный туалет более современен и экологичен, в нём продукты жизни приводятся в движение при помощи вакуума и не падают на железнодорожное полотно, а скапливаются в специальном сосуде. Поэтому вакуумными туалетами можно пользоваться на всём протяжении маршрута поезда, в том числе и на остановках.

В общем, вагоны хорошие. Сел у окна, поехали.

Как обычно бывает в таких поездах, народу мало. Вагон не то чтобы пустой, скорее полупустой, занято около четверти мест или ещё меньше. В вагоне тихо, но не совсем. Тишину нарушают два молодых парня, сидящие в самом конце и непрерывно бубнящие. Они разговаривали на протяжении почти всего пути (вышли незадолго до Тумской), все их слова были различимы в звуковом плане и совершенно неразличимы в плане содержательном. Лишь иногда до сознания долетали их отдельные реплики типа: «ну, он, в общем, поехал», «да ладно», «да ты гонишь», «она ему сказала», «ну а он чего», «ну они там все такие» и тому подобные, а в единый связный разговор всё это не складывалось. В общем, их непрерывное говорение было подобно тишине и не мешало погружению в приятную атмосферу этой бессмысленной поездки.

Поезд сначала ехал вдоль основного хода Владимир — Москва, в вышине проплыли Дмитриевский и Успенский соборы. От этих соборов открывается один из лучших видов России — вид за железную дорогу, за Клязьму, на бесконечные леса, в сторону Рязани. Поезд ещё некоторое время ехал вдоль главного хода, а потом стал постепенно отклоняться влево, проехал под объездной дорогой (вокруг Владимира), переехал по довольно длинному мосту неширокую замёрзшую Клязьму и углубился в леса, которые так завораживающе выглядят от смотровой площадки рядом с Успенским и Дмитриевским соборами Владимира.

Как всегда бывает в подобных поездках, смотреть было особо не на что. Тем не менее сидеть у окна всё равно имело смысл — было приятно расфокусированным взглядом смотреть на мелькающий лес, редкие поля, деревеньки и посёлочки. Ничего интересного, ничего примечательного, смотреть не на что — важен и нужен сам факт вот этого скользящего равнодушного смотрения. Поездки в таких поездах чем-то подобны так называемому флоатингу, или сенсорной депривации, когда человек помещается в специальную камеру и покоится в воде с температурой, равной температуре тела, без проникновения света и звука, и расслабляется, и отдыхает, и на некоторое время отвлекается от мучительного ощущения себя и собственной жизни. Вот так и тут, в этих поездах. Ничего нет, только мелькающие за окном деревья (равное отсутствию зрительных впечатлений), только стук колёс (равный тишине) и бубнение парней (тоже равное тишине). Труднопереносимое ощущение своей так называемой личности, переживающей какие-то, если можно так выразиться, переживания, ослабляет свои вечные клещи, и можно просто ехать и ехать посреди этого — нет, не «ничто», а «ничего».

Нитчево, нитчево, как любил говорить объединитель Германии Отто фон Бисмарк.

Бытие и ничего.

Ничего ненадолго нарушилось в Гусь-Хрустальном (или Гусе-Хрустальном? как правильно?), единственном более или менее крупном населённом пункте на этой тихой дороге. Какое-то количество пассажиров вышло, и какое-то количество пассажиров вошло. Среди вошедших была женщина, которая, устроившись на своём месте, начала подчёркнуто громко, на весь вагон, говорить по телефону. Содержание её устного телефонного послания можно передать одной фразой — «мы в поезде, едем домой», она громко говорила минут пятнадцать, и содержание её речи не выходило за пределы одной этой фразы, это был прекрасный, даже мастерский пример многократного вариативного повторения одного простого сообщения. Весь вагон слушал её торжествующую речь, чем-то напоминавшую выступления М. С. Горбачёва. А потом она перестала говорить о своём вечном возвращении домой, умолкла, и снова наступило ничего.

На одном из поворотов поезд вдруг запел: колёсные пары тёрлись о рельсы и издавали прекрасные, чарующие звуки — это был не скрип и не скрежет, а какая-то сложная мелодия, и один из бубнящих парней сказал: «звуки — как похоронный марш» — это было очень странно, потому что вообще-то ничего общего с похоронным маршем у этой мелодии не было, но вот такие ассоциации возникли у этого парня.

На станции Великодворье, перед Тумской, из вагона вышли почти все пассажиры, и один вошёл. Таким образом, от Великодворья до Тумской в вагоне ехало всего три пассажира.

На подъезде к станции Тумская поезд снова запел на повороте, и машинист стал гудеть людям, стоявшим вдоль дороги, а люди в ответ на гудки махали поезду руками.

Станция Тумская. Поезд шёл три часа семь минут.

Вышел из вагона. Узкая платформа, небольшое здание вокзала. Рядом с платформой — музей узкоколейной железнодорожной техники. На отдельных кусках узкоколейных путей стоит узкоколейная железнодорожная техника: красный тепловозик, зелёный пассажирский вагончик, вагончик-платформочка и крошечный жёлтый снегоочиститель (у этого существительного нет уменьшительной формы, а жаль). Всё маленькое, кургузое, по-хорошему убогонькое. Особенно трогателен снегоочиститель — деревянный, слепой (без окон, но с маленькой дверцей) остроконечный вагончик. Его прицепляли спереди к локомотиву (вот к такому красному тепловозику) и расталкивали им упавший на узкоколейку снег. Тепловозик тоже очень трогательный, жалкий и тоже слепой — окна кабины почему-то заварены стальными листами, и в его облике сквозит потерянность и инвалидная беспомощность.

Посмотрел, пофотографировал. Был такой план: доехать на автобусе или такси до соседнего исторического города Касимова (когда-то он был центром Касимовского ханства), подождать на автостанции и ранним вечером отправиться на таком же маленьком тихом местном поезде от Касимова до станции Шилово (Касимов — как и Тумская — тупиковая станция, конечный пункт малодеятельной линии). Но этим планам не суждено было осуществиться. Дальше главным героем повествования будет лёд, как в известной трилогии писателя В. Сорокина.

Сначала нужно было дойти от платформы станции Тумская до автостанции, это плюс-минус 200 метров. Платформа покрыта льдом, но идти нетрудно, можно держаться за металлическое ограждение. А вот дальше задача усложнялась. От платформы к пристанционной площади (назвать её привокзальной было бы некоторым преувеличением) вела ледяная тропинка посреди снежной целины. Лёд не ровный, а бугристый. То есть продвигаться методом скольжения, не отрывая ног от земли, нельзя, надо шагать. Каждое наступание на лёд вело к соскальзыванию стопы с ледяной неровности. Лёд ничем не посыпан. Держаться не за что. Попытки идти по снегу приводят к проваливанию почти по колено.

Доковылял до торца станционного здания. До входа со стороны платформы ковылять очень далеко, и по всему видно, что вход закрыт — к нему не ведёт даже тропинка, сплошной снег без следов человека. Дверь в торце здания закрыта. Кажется, здание просто не открывают из-за малого количества пассажиров — приехавшие моментально разбредаются по посёлку, а уезжающие приходят на станцию непосредственно перед отправлением и сразу садятся в поезд. Станционным зданием просто никто не пользуется.

Доковылял до пристанционной площади. Пристанционная площадь представляет собой сплошное поле голого бугристого льда. До автостанции ещё метров сто. Медленное ковыляние, каждый шаг может привести к падению. Очень не хочется падать на этот бугристый лёд. Очень не хочется ломать себе что-нибудь и оказываться в больнице посёлка городского типа Тума. Очень трудно идти.

Наконец автостанция. Расстояние в 200 метров преодолено за полчаса.

Внутри автостанции нет ничего, кроме кассы и железных сидений. Автобус до Касимова будет часа через полтора, он проходящий, когда точно будет — неизвестно. Но должен быть. Если ехать на этом автобусе, получится приехать в Касимов практически впритык к отправлению поезда, а до железнодорожной станции надо ещё ехать минут двадцать, она располагается на некотором расстоянии от города.

Кстати, туалета на автостанции Тума тоже нет.

Посидел немного на железном сиденье, выглянул на улицу, обнаружил машину ВАЗ-2110 с сидящим внутри водителем, подковылял к машине, здравствуйте, вы работаете, да, куда надо, до Касимова, тысяча, поехали.

Быстро (меньше чем за час) доехали до касимовской автостанции. Машина остановилась посреди площадки, покрытой сплошным льдом, тоже бугристым, как в Туме. Ближе подвезти не могу, вы уж извините, да, вот такая у нас тут хрень, ничего не чистят, всем по барабану, только деньги воруют, да, понимаю, ну, что делать, спасибо, вам спасибо, до свидания.

Доковылял до автостанции. Это гораздо более продвинутая автостанция, чем в Туме. Тут есть не только касса и железные сиденья, но и туалет, кофейный автомат и церковь. Да, не просто часовенка, какие иногда бывают на больших вокзалах и в аэропортах, а настоящая церковь, с алтарём. Вход в церковь — прямо из помещения автостанции, выходить на улицу не надо. Нигде больше такого не видел. Зашёл, совершил малое молитвенное делание, поставил несколько свечей, посидел в тишине на скамеечке. И пошёл решать транспортные проблемы.

До поезда ещё часа два с половиной. Заранее ехать на станцию Касимов не имеет смысла — скорее всего, там, как и на станции Тумская, негде посидеть в ожидании поезда, придётся сидеть или даже стоять просто на улице. Надо туда приехать перед отправлением поезда. До станции Касимов ходят местные автобусы, но до остановки надо далеко идти по голому бугристому льду и потом долго ждать автобус, стоя на голом бугристом льду. Не стоит этого делать. Посоветовался с женщиной, собирающей плату за посещение туалета. Выяснилось, что никаких проблем с вызовом такси нет: есть несколько таксистских компаний, вот их телефоны. Ещё работает «Яндекс. Такси». В общем, надо посидеть часа два, попить кофе, почитать, а потом вызвать такси, доехать до станции Касимов, сесть в поезд и тихо ехать до станции Шилово, а оттуда — электричкой до Рязани, а в Рязани или сесть в один из многих проходящих поездов в сторону Москвы, или переночевать в гостинице «Форум», предварительно забронированной.

Посидел, почитал, попил кофе из автомата. Позвонил в одну таксистскую компанию — свободных машин нет. Позвонил в другую таксистскую компанию — свободных машин нет. Позвонил в третью таксистскую компанию — ваш заказ принят, ждите звонка. Через десять минут звонок от автоматической женщины — ваш заказ всё ещё обрабатывается, ждите звонка. Попытался вызвать такси через «Яндекс». Найдена единственная машина, и она ехать отказывается. Вернее, не она отказывается, а её водитель.

Несколько раз выходил на улицу — ни одного бомбилы. Новогодние дни, никто не хочет работать.

Если прямо сейчас не появится такси, можно будет уже не ждать, будет уже поздно.

Звонок из предыдущей таксистской компании. Промелькнула слабая надежда. Автоматическая женщина сообщила: ваш заказ всё ещё обрабатывается. Для отмены заказа нажмите два.

Нажал два. Всё, красивый план с двумя поездками подряд потерпел крах. Очень жаль.

Поплёлся к расписанию междугородных автобусов. Сейчас пять, ближайший автобус до Рязани будет через два часа, едет он до Рязани часа три с половиной. Ну, что делать. Надо ждать два часа в пустой автостанции, потом ехать хрен знает сколько в ночи. Ладно.

Купил билет, позвонил жене, поделился своим провалом. Жена примерно за сорок секунд дозвонилась до одной из касимовских таксистских компаний и нашла свободную машину, которая согласилась поехать в Рязань. Вернее, не машина согласилась, а её водитель.

Собственно, это и всё. Домчался до Рязани, послушал рассказы приятного интеллигентного водителя о нелёгкой водительской доле. Решил не заморачиваться с проходящими поездами и снова устроил себе комфорт, как в начале путешествия, — переночевал в прекраснейшей гостинице «Форум» и днём вернулся в Москву на поезде Уфа — Москва в свободном купе вагона СВ (билет стоил ненамного дороже, чем в обычный купейный вагон). Это довольно приятно — ехать на втором этаже вагона СВ по Подмосковью, отхлёбывать виски из термоса, любоваться пролетающими мимо Луховицами, Коломной, Воскресенском, Раменским, Малаховкой, Красково, Люберцами, Выхино, Вешняками, Перово, Авиамоторной, Электрозаводской, как же прекрасна дорога Рязань — Москва, въезжать под дебаркадер Казанского вокзала, как же прекрасен Казанский вокзал, ехать потом на такси в обратную сторону — по Третьему кольцу, по шоссе Энтузиастов, по Северо-Восточной хорде, как же прекрасна Северо-Восточная хорда, въезжать в родное Кожухово, как же прекрасно родное Кожухово, и оказываться дома.

Жаль, конечно, что в Касимове вот так получилось. Вернее, не получилось. Или не жаль.