Путем перемен

Глава первая

— Это очень лестное предложение, мистер Олонби!

Приглашение было еще и огромной неожиданностью. Поэтому Молли Тейлор хотелось уверить джентльмена в том, что бизнес ее босса еще никогда не был столь стабилен, как в эти непростые для многих времена. И Молли казалось, что ей это удалось.

Она продолжала следить за Олонби пристальным взглядом и теперь, когда сам он спокойно любовался грандиозной панорамой прибрежной линии, которая открывалась из окна сорокового этажа офиса «Финансовой корпорации Бэннинга» в Брисбене. Небо над этой частью континента было лазоревым и ясным, впрочем, как и всегда. А поскольку небоскреб Сити значительно возвышался над естественным ландшафтом, река внизу выглядела атласной лентой — широкой, яркой и недвижимой.

Всего только пара слов от незнакомого представительного джентльмена заставила Молли возрадоваться и разомлеть. Едва ли не всемогущим казался он ей. Если не замечать какие-то незначительные детальки, странности, нестыковки, любой ликовал бы, как и она.

Молли давно подозревала, что у ее босса не все гладко, однако прямо он этого не говорил. Зато мистер Олонби с прямотой и невозмутимостью профессионала дал понять, что причины для беспокойства не только имеют место, но и с каждым мгновением усугубляют ситуацию, в которой оказался еще недавно процветающий бизнес.

Собственно, поэтому Олонби, этот благородный господин, и предлагал ей сейчас работу и щедрую компенсацию за то, что она прямо сейчас покинет насиженное местечко.

Но для Молли дело было не только и не столько в том, сколько мог предложить ей другой работодатель. Она была тверда в желании хранить верность одному Джарроду Бэннингу, сколь плохи ни были бы у него дела.

— Для меня это несколько неожиданно, мистер Олонби, — проговорила Молли, радушно улыбаясь.

Господин отвернулся от окна.

Девушка привычным порывистым жестом поправила на носу очки в забавной оправе, словно беря технический перерыв, пригладила пряди темных волос на висках, вновь посмотрела на мужчину средних лет, который только что сделал ей лестное предложение о работе.

Настало время для того, чтобы поставить точку.

— Все же, полагаю, закралась какая-то ошибка, — поспешно проговорила она.

Должно быть, так и было. Не сманивают же ее, обычную секретаршу, только для того, чтобы досадить Джарроду Бэннингу.

Босс Молли был профессиональным финансовым консультантом, его бизнес зиждился на удачных инвестициях в различные сферы экономики. Он умел эффективно распорядиться огромными суммами не только своих денег, но и средств своих клиентов, которые, как правило, были ему благодарны за это.

— Я лишь могу вас заверить, что моя информация проистекает из самых что ни на есть достоверных источников, мисс Тейлор, — бесстрастно проговорил джентльмен.

Стоило первоначальному воодушевлению улечься, как Молли почувствовала себя неловко. Ведь этот странный разговор ведется не где-нибудь, а в приемной финансовой корпорации Джаррода Бэннинга, когда ничего не подозревающий босс находится всего в нескольких шагах за глухой дверью своего кабинета. Говорит по телефону, это она знала наверняка, потому что лично соединила его и индикатор все еще горел предупредительным красным огонечком.

Эту сомнительную беседу с сомнительным же собеседником следовало прервать как можно скорее, решила щепетильная сотрудница.

Но она медлила и колебалась. То, что Молли услышала от Питера Олонби, не казалось такой уж нелепостью, тем более что слова его звучали куда как весомо благодаря авторитетному тону. В отличие от Молли мужчина не испытывал неудобств от сознания того, что предмет их разговора находится в этот самый момент в своем рабочем кабинете, то есть в непосредственной близости. Олонби был прям, сух и хладнокровен.

И все же в определенный момент он понизил свой глубокий голос, вкрадчиво заявив:

— Даже у миллиардеров бывают сложности, мисс Тейлор.

— Я в курсе, — сдержанно отозвалась Молли, нервно сглотнув.

— Это только кажется, что состоятельный человек застрахован от мелких бытовых неурядиц, которые бывают в жизни каждого. А теперь представьте, что этот самый состоятельный человек инвестировал львиную долю собственных и не только капиталов в дело, которое потерпело крах на фондовом рынке. Просто лопнуло, как воздушный шарик…

— Я поняла вашу мысль, мистер Олонби. И ни в коем случае не ставлю под сомнение ваши надежные источники, — отозвалась она, но, подумав, добавила: — Я не утверждаю, что владею какими-либо достоверными сведениями на этот счет, мистер Олонби. Но откуда они у вас, если вы не состоите в числе клиентов мистера Бэннинга, не являетесь его партнером, не занимаетесь аналитикой фондовых рынков, в противном случае я бы вас знала. Не понимаю, как вы можете знать о положении дел мистера Бэннинга больше, чем любой из нас.

Джаррод Бэннинг происходил из влиятельной и уважаемой семьи, но, вместо того чтобы стать продолжателем семейного дела, пошел своим путем, и небезуспешно. Вскоре сделался владельцем и руководителем быстрорастущей финансовой корпорации, поскольку имел исключительное чутье и фундаментальные знания, а по прошествии времени — и неоценимый опыт в сфере приращения материальных благ. Но ценой этого успеха стал затянувшийся конфликт с родителями.

Когда Молли нанималась к Бэннингу три года назад, он произвел на нее впечатление достаточно прямого человека, который поставил ее в известность относительно своих корней, черт характера, с которыми ей так или иначе придется дело иметь, о ближайших профессиональных планах и важнейших целях. Он не показался ей ни самонадеянным дельцом, ни авантюристом, рассчитывающим на быстрый и непыльный результат, ни доверчивым олухом, не обманывает которого только ленивый.

И теперь, по опыту общения и работы с мистером Бэннингом, она не допускала того, что дела его настолько плохи, как утверждает Олонби. Иначе бы он ей сказал, как и прочим сотрудникам корпорации. Это должно было бы прослеживаться в финансовых отчетах, поскольку Бэннинги всегда декларировали и соблюдали принцип прозрачности своего бизнеса.

Молли смело встретилась с взглядом Питера Олонби, который с каждой секундой неприятного разговора нравился ей все меньше и меньше.

— Вы можете без лукавства ответить мне, кто снабдил вас подобной информацией, сэр? — с вызовом спросила она.

На что Олонби снисходительно улыбнулся и неспешно ответил низким голосом:

— Я аккумулировал эти сведения из разных источников. Собственно, этим я и занимаюсь: аккумулирую информацию для того, чтобы из многочисленных разрозненных элементов формировать в своем сознании достоверную картину происходящего.

— В той или иной степени, должна заметить, все мы этим занимаемся! — уже не скрывая враждебности, бросила ему с гневом Молли Тейлор — преданная секретарша.

— Безусловно, милая леди, — высокомерно согласился Олонби словно специально, чтобы позлить ее, — только вы забыли упомянуть, что делаем мы это отнюдь не с одинаковым успехом.

— Мне непонятен ваш интерес, мистер Олонби, — вернулась она к изначальной теме разговора.

— А интерес мой таков, дорогая мисс Тейлор. Я намерен не дать развалиться столь успешному предприятию в нелегкие для всех нас времена. Но сделать это в одиночку сложно. Я должен опереться на поддержку здравомыслящих людей, которые вовремя поймут, что они не в меньшей, если не в большей степени, чем я, заинтересованы в том, чтобы корпорация выстояла, даже если придется ради этого сменить руководство и название. Это ваш шанс сохранить стабильный заработок, тогда как многие и многие вынуждены будут отправиться на биржу труда.

— Иными словами, вы меня вербуете? — подытожила Молли.

— Вы напрасно придаете делу негативный оттенок, — спокойно заметил собеседник.

— Как на это ни смотреть, очевидно одно, мистер Олонби: я не та, кто вам нужен! — категорически объявила девушка.

— Мисс Тейлор, залог успеха в том, чтобы не позволять своим субъективным отношениям отрицательно влиять на объективные критерии. Обращаясь к вам, я знал, что вы для Джаррода Бэннинга больше, чем просто секретарь. Он неоднократно отмечал, что именно вашему профессионализму, усердию и преданности обязан многим. Так позвольте же этим вашим качествам наконец играть солирующую, а не вспомогательную роль! — призвал ее искуситель. — Вы этого достойны!

Молли не могла не ощутить то колыхание чувств, то тепло и ту блаженную радость, когда услышала от Олонби, что босс-то хвалит ее, следовательно, ценит, а может статься, что и уважает. Здесь бы помечтать…

Но следовало немедленно успокоиться!

В это мгновение телефонный разговор босса завершился, красный огонек погас, другой загорелся. Молли насторожилась. Внутриофисная телефонная система проходила апробирование, и девушка еще не успела вызубрить всех функций. В иной ситуации Молли достала бы брошюрку инструкции и принялась бы штудировать очередной параграф. Но только не сейчас, когда напротив нее в приемной сидел мистер Олонби, пронизывал ее испытующим взглядом, беззастенчиво вербовал для выполнения сомнительной миссии и сыпал льстивыми ремарками.

— Мне также известно, что Бэннинг не гнушается того, что регулярно перегружает работой такое хрупкое создание, как вы, Молли, нагло пользуясь вашей безотказностью и исполнительностью, — вкрадчиво произнес Олонби. — Вряд ли он когда-нибудь оценит по достоинству ваш вклад в процветание компании.

— Даже если и так, мистер Олонби, — не сочла нужным опротестовывать Молли, — я не жалуюсь.

— Это конечно. За что я вас и уважаю, — произнес он волшебные слова.

Конечно, он давил на нее, и давил с вполне определенной целью. И после всего услышанногоМолли не могла заблуждаться в отношении мотивов этого галантного разбойника. И все же каждая справедливо высказанная похвала заставляла ее смягчиться, задуматься, прислушаться, присмотреться.

В конце концов, что она смыслит в финансах. Ее дело — скрупулезно отслеживать исполнение документов и помогать боссу грамотно регулировать временные рамки своих действий. Быть может, мистер Олонби искренне заинтересован в том, чтобы многие и многие сотрудники корпорации не потеряли работу в столь нестабильное в финансовом отношении время.

Обычно, когда у Молли случались подобные сомнения, она незамедлительно связывалась с мамочкой, с тетушкой Изи или с тетушкой Фай. Те щелкали морально-этические дилеммы как орешки, с азартом и взапуски. В сущности, они и двигали ее, наставляли, стимулировали. Милейшие существа.

Итак, Молли наедине с этим искусителем, ей следует дать ему отпор, категорически и незамедлительно. Она уже приняла воинственную позу для решительных слов, как вдруг открылась дверь кабинета мистера Бэннинга.

Не растрачивая своего драгоценного внимания на пустяки вроде посетителей, он подошел к ней и оперся обеими ладонями на ее рабочий стол.

Джаррод Бэннинг вперил в Молли пронзительный взгляд изменчивых глаз, которые поражали ее дымчатой зеленью с золотом всполохов. При этом она никогда не видела, чтобы менялась его мимика, которая всегда оставалась бесстрастной.

— Бери сумку! — скомандовал босс. — Обедаем сегодня раньше. Нужно поговорить.

Молли послушно кивнула.

Пришлось оторвать взгляд от босса, этого требовала логика вещей, и только тогда Молли заметила, что мистер Олонби испарился как дух. На мгновение она замерла, соображая, но вскоре решила, что это к лучшему. Главное, глупостей она наделать не успела, а босс, желающий поговорить, сам сейчас развеет все ее сомнения и навязанные подозрения.

— Да, я уже иду! — бойко ответила подчиненная. — Надеюсь, телефонный разговор с мистером Дэниелсом прошел успешно? — невзначай поинтересовалась она, прихватив сумочку.

Джаррод Бэннинг пристально посмотрел на нее, выдержал странную паузу, после чего спросил:

— А разве когда-то было иначе?

Влиятельный, могущественный, феноменально удачливый бизнесмен — именно такой имидж он старательно поддерживал. Любое сомнение в его способностях руководителя, в его прирожденной прозорливости, в беспрецедентной интуиции воспринималось как кощунство.

Такое трепетное отношение к собственному реноме могло насмешить кого угодно, только не преданную Молли Тейлор. Этот элегантный мужчина, мозг которого был занят таинственными материями, мыслящий стратегически, знающий жизнь такой, какая она есть, вызывал в ней буквально трепет и поклонение. И именно это трепетное поклонение позволяло ей не роптать, застревая на работе дотемна.

Джаррод и Молли вышли на шумную улицу. До кафе, в котором они обедали, никогда не выключаясь из рабочего процесса, оставалась пара шагов, когда Джаррод, осторожно придержав подчиненную за локоть, нехарактерным тихим голосом произнес:

— Я слышал твой разговор с Олонби… Значит, он предлагал тебе работать на него?

— Слышали? — в первый миг опешила Молли.

— По внутренней линии. Да ты наверняка заметила это по свечению индикатора.

— Я думала, вы говорите с Дэниелсом… Горел красный… Я не успела прочесть инструкцию до конца, — созналась она.

Они вошли в кафе.

— Ну, так…

— Я сказала ему «нет», — придала категоричности своему тону Молли.

— Вот только этого «нет» я, как ни старался, так и не расслышал, — заметил босс.

— Я подразумевала его, это следовало из контекста… — застрекотала подчиненная.

— Не оправдывайся, Молли. Ты все правильно ему сказала.

— Вы об этом хотели со мной поговорить? — спросила она.

— Вообще-то нет, — в очередной раз удивил ее руководитель.

Они расположились за столиком.

— Не нервничай, — предусмотрительно велел ей Джаррод Бэннинг.

— Простите. Это так заметно? Я всегда сбиваюсь и путаюсь от волнения. Должно быть, потому, что мне всегда помогали с выбором мои родные. А теперь приходится самой. Самой тяжело… — грустно заметила она.

— Повторяю, Молли, не нервничай. Твоей работе ничего не грозит. И я не собираюсь ни покидать компанию, ни отдавать ее на откуп дельцам вроде Олонби.

— Вы знаете его?

— Я знаю, кто он такой, Молли, — мрачным тоном проговорил босс. — Предлагаю на время поставить точку в этом разговоре. Оба мы заслужили немного отдыха. Что скажешь?

— Спасибо, — четко ответила секретарь. — Я и впрямь переволновалась из-за этого разговора.

— А ты знаешь, по уверенному звучанию твоего голоса я бы этого не сказал. Ты хоть и держалась в рамках учтивости, однако дала ему понять свое истинное отношение, — сознательно польстил Джаррод молоденькой подчиненной. — Ты, наверное, проголодалась. Меня всегда расшевеливают подобные ситуации. Хочется жить, действовать, сопротивляться, а для этого необходимо плотно питаться! — призвал он подчиненную и как бы невзначай заметил: — Жаль, я не видел тебя в тот миг, когда ты сказала ему, что завербовать тебя ему не удастся.

— Вроде бы я выразилась иначе… — пробормотала Молли.

— Но ты ведь именно это хотела ему сказать?

— Да, конечно, — тотчас согласилась она.

— Мне всегда нравилось это кафе, — проговорил босс, посмотрев в окно.

— Мне тоже, — привычно поддержала секретарша. — Но если все хорошо, почему тогда мистер Олонби предпринял этот рискованный шаг? — спросила она.

— Вот всегда мне импонировало в тебе это поистине детское простодушие, Молли. Только боюсь, в нашей среде оно скорее во вред, нежели во благо, — неутешительно резюмировал он, но спешно оговорился: — Конечно, я ценю. Но с другими старайся воздерживаться от крайних проявлений откровенности.

Бэннинг собирался отделаться наставлениями, но Молли продолжала смотреть на него выжидающе. Все-таки она задала конкретный вопрос!

— Слухи циркулируют всегда, слухи очень разные, — пространно начал начальник. — Они распространяются, а по мере распространения видоизменяются, пока наконец не приобретают совершенно гипертрофированные формы, способные вогнать в буйство даже самого вменяемого человека… Однако помимо рядовых толков существуют сознательные инсинуации, и, что самое неприятное, есть недоброжелатели, которые эти наветы да наговоры множат, надеясь залучить от этого выгоду. Видишь ли, Молли, жизнь такова, что некоторые ее участники стараются нажиться на несчастьях других людей… А что касается разговора с Дэниелсом, то он стал, что называется, первой ласточкой. До него тоже дошли эти измышления, и потому он был настроен изъять свой капитал из нашей компании, — доверительно сообщил Джаррод и в довершение произнес: — Тяжелые времена и впрямь наступили для всех. Только некоторым, как нам, придется бороться не столько с объективными проявлениями кризиса, сколько с психологическими… И еще неизвестно, что проще.

— Значит, вы по-прежнему преуспеваете? — попыталась уточнить на доступном ей языке Молли.

— Несомненно, — бестрепетно объявил босс. — И кто-то пытается вам навредить…

— Именно так, — кивнул он в поощрение такой понятливости.

— Мистер Олонби?

— Он кукла, кукловод которой намерен оставаться в тени, — в излюбленной своей манере прозорливца изрек Джаррод Бэннинг, но, придвинувшись к ней, заговорщически проговорил, понизив голос: — Молли, наступили непростые времена. Следует отнестись к этому как к решающему сражению, а следовательно, мобилизоваться! Сейчас многие попытаются нажиться за счет других. Поэтому мы должны крепко стоять на ногах. От добра добра не ищут. Мы должны дорожить тем, что у нас есть, поскольку любая рискованная инициатива, скорее всего, аукнется нам наихудшим образом. Мы должны не просто опротестовывать все эти вредоносные слухи, но и красноречиво демонстрировать их несостоятельность, в противном Случае клиенты начнут забирать свои активы и мы потеряем все!

— Насколько это реально? — взволнованная такой откровенностью босса, пыталась мыслить Молли.

— Более чем реально! Более чем…

— Вы можете это предотвратить? — преданно посмотрела она на своего всемогущего начальника сквозь толстые стекла очков.

— Прежде я не задумывался над тем, что у меня могут быть враги, — впервые признался в своем недосмотре безукоризненный мистер Бэннинг. — Я фокусировал свои усилия на том, чтобы преумножать достояние клиентов. И делал это с неизменным успехом, полагая, что для финансиста это самое главное. Наверное, я был в какой-то степени романтиком, отказываясь видеть коварство собратьев по цеху. Сама посуди, — обратился он к ней, как к равной, что было очень приятно. Молли вперила в него и без того верноподданнический взгляд, — ведь если кто-то в своем деле подлинный гений, надлежит учиться у него, а не ставить палки в колеса. Не так ли?

— Безусловно, — оценила секретарь правильность его суждений.

— Однако в этом-то и крылась моя наипервейшая ошибка: видеть в людях существ разумных, нацеленных на реальный и позитивный результат, желающих развиваться и постигать новое, учиться у жизни и себе подобных, а не пакостить по мелочам и уж тем более — в вещах судьбоносных… Но если понадобится, я первый открою все карты! — объявил он. — Поскольку мне нечего скрывать. Все мои инвестиции известны, отчетность ведется исправно, мой бизнес переживет любую проверку на предмет легитимности. Я отвечу на вызов!

— Чем я могу вам помочь, мистер Бэннинг? — выдохнула Молли.

— А что у нас по плану? — деловито осведомился босс, стремительно разделавшись с обедом.

— Две встречи. Обе с клиентами. Они звонили сегодня утром, — ответила Молли и, мгновение поразмыслив, добавила: — Они настаивали на срочном разговоре с вами. Может быть, и до них дошли эти нелепые и отвратительные слухи? — с детской непосредственностью спросила она.

— Может, да, а может, нет. Не исключено, что они хотят именно вложить свои деньги для пущей сохранности, а не забрать их, как хотелось бы нашим недоброжелателям, — сказал он, и наступила полнейшая тишина.

Если бы в этот миг Джаррод разразился хохотом, Молли бы это нисколько не удивило. Но босс был серьезен, даже слишком.

— Кое-что я намерен предпринять, как только мы вернемся в офис, — глухо, без привычной напыщенности проговорил он. — Созвонюсь с определенными людьми своего круга, попрошу, чтобы они по возможности выяснили, кто плодит эти измышления.

Впервые за три года совместной работы Молли показалось, что по ясному и самонадеянному лицу обожаемого босса промелькнула тень нешуточной озабоченности. И. неудивительно, что это случилось именно теперь, когда весь мир рискует сорваться в пропасть. Если бы Джаррод и в этой ситуации продолжал хранить свою козырную безмятежность, она решила бы, что либо он помешан на собственной неуязвимости, либо сам дьявол.

— Детективные процедуры отнимут и времени и денег много больше, — вслух размышлял Джаррод, словно забыв, что Молли здесь, рядом с ним, ковыряется в своем цыпленке-гриль, маленькими кусочками запихивая его в свой маленький рот. — Я найду этого мародера, чего бы мне это ни стоило, — процедил он. — Хочу лично посмотреть в глаза тому, кто множит хаос в и без того нелегкой ситуации, тогда как усилия каждого должны быть направлены на стабилизацию, на изживание последствий спекулянтского вредительства. Я собственными ногами растопчу этого червя, потому как никто не смеет безнаказанно вторгаться в мою вотчину, настраивать против меня моих клиентов, моих людей.

Молли была поражена. Она не ожидала, что этот бесспорно неприятный инцидент мог произвести на ее хладнокровного и неустрашимого рыцаря столь острое раздражающее действие. Он буквально скрежетал зубами, словно уже обгладывал косточки своего врага.

— Значит, на повестке дня три задачи, — констатировала Молли, развернув вечно сопутствующий ей блокнот персонального помощника великого человека.

Джаррод вопросительно уставился на нее.

Молли приготовилась записывать пункт за пунктом, вслух проговаривая перечень дел, не терпящих отлагательства.

— Первое: поиск человека, распускающего слухи о вашей несостоятельности. Второе: мониторинг и документирование материального и морального ущерба, наносимого деятельности корпорации этими слухами. Третье: предъявление судебного иска за сознательное причинение вреда деловой репутации фирмы.

Девушка исправно сформулировала задачи дня, сделала таинственные пометки на полях ежедневника и торжественно захлопнула его.

Джаррод внимательно смотрел на свою подчиненную. Он бы посчитал это за издевательство со стороны кого угодно. Но в добродушной Молли Тейлор он был уверен, как в самом себе. За все три года он не заметил за ней ни хитринки. Юное, чистое создание…

— И то, что моя верная помощница, невзирая ни на какие козни, со мной, об этом тоже все должны знать! — объявил он. — Ты молодец, Молли. Взяла и разложила все по полочкам. Найти, вменить в вину и наказать. Вот именно этим мы и займемся. И ты мне поможешь.

— Только скажите, что я должна сделать, сэр!

— А на что ты готова пойти, Молли? — заинтересовался мужчина, распаленный персиковым румянцем на нежных щеках молоденькой подчиненной.

— Сверхурочные, командировки, отказ от бонусов в счет покрытия убытков. Все, что хотите, сэр!

— Сверхурочные… — задумался Джаррод. — Ты постоянно трудишься сверхурочно, Молли, — проговорил он несколько разочарованно.

Молли просительно посмотрела на него. К сожалению, она ничего больше не могла предложить своему боссу, а хотела бы… Очень хотела!

— Мы могли бы вынести штаб армии сопротивления за пределы офиса. Что скажешь? Ты же понимаешь, мы должны действовать предельно осторожно. Быть может, Питеру Олонби удастся завербовать кого-то из наших. Тогда любое наше действие немедленно станет известно злоумышленнику…

— Верно, — вставила Молли, покоренная прозорливостью своего босса.

— Ты со мной? — спросил Джаррод.

— Конечно, мистер Бэннинг! — воскликнула девушка.

Джаррод удовлетворенно покивал.

— Мы должны не только оперативно вычислить заговорщика, но и незаметно подобраться к нему, а для этого необходимо исключить любую возможность утечки информации…

— Согласна, — посчитала нужным вставить секретарша.

— …и дело не только в материальном ущербе, который могут причинить его действия, — продолжал начальник, не разбрасываясь своим вниманием на бесполезные ремарки подчиненной. — Следует преподать негодяю хороший урок… Что же касается тебя, Молли, — вновь адресовался он непосредственно к ней, — я стану платить тебе больше.

— Не стоит, мистер Бэннинг, — засмущалась и зарделась Молли.

— Не спорь! — пресек он. — Это вопрос принципа. Мы на осадном положении. Ты в курсе всех дел. Я не хочу, чтобы человек, на которого я рассчитываю всецело положиться, был искушаем. Поэтому намерен упредить даже самые щедрые предложения со стороны Олонби и ему подобных. Теперь это вопрос репутации.

Деловая репутация Джаррода Бэннинга в числе его приоритетов занимала первое место, что он неизменно подчеркивал, пока слово «репутация» в его устах не начинало звучать как чудодейственное заклинание, как пароль, как боевой клич, как магическая формула.

Молли медленно прихлебывала кофе и откровенно любовалась им. Мамочка и тетушки пичкали ее сказками, даже когда детство закончилось.

Она продолжала витать в заоблачных высях, уже начав вести самостоятельную жизнь. И эта жизнь была с ней достаточно милосердна, поскольку ни разу не дала повода усомниться в установках, заложенных романтичными мамочкой и тетушками. Потому и деньги никогда не были в их представлении чем-то значительным. Просто дамам везло не сталкиваться с их полным отсутствием. Но и впрок они не считали нужным запасаться, жили, как птицы небесные, чем Бог пошлет.

Теперь мамочка и тётушки были на пенсии. И до последнего времени их стабильности ничто не угрожало. Однако и они, идеалистки, постепенно начали сталкиваться с определенными сложностями. Что-то всех их ждет в будущем? — этим, вопросом так или иначе успела задаться каждая из них.

Босс, вошедший в раж, продолжал разглагольствовать:

— Послушай, Моллирелла! А не показаться ли нам обоим миру во всей славе и силе?!

Молли закашлялась от неожиданности.

— Гм… то есть? Что вы хотите этим сказать?! — почти испугалась она.

— Есть идея! — торжественно объявил он.

Молли боялась громких идей. Как человек, привыкший иметь дело преимущественно с документацией и формальными контактами, обусловленными производственной необходимостью, она не терпела экспромтов и поспешностей. Потому насторожилась.

— Три пункта, что ты пометила в своем блокнотике, могут сделать из нас параноиков, боящихся собственной тени, если мы не возьмем за правило наслаждаться плодами своего труда. Мобилизация — это отлично, две пары глаз и ушей не позволят нам упустить главное. Но мы должны четко сознавать, ради чего все это затевается, — аргументировал бизнесмен.

— И ради чего же? — искренне заинтересовалась Молли, не улавливая в его словесных конструкциях четкой идеи.

— Мы должны не только чувствовать нерушимое единство между начальником и подчиненным, между вдохновителем и исполнителем, между работодателем и работником, но и красноречиво продемонстрировать это недоброжелателям. Крепить это единство, наперекор всему получать от этого единства удовольствие…

— Сэр, — осторожно перебила его Молли, — а что, если вы лично обзвоните всех наших крупных клиентов с заверениями, что им не о чем беспокоиться? — внесла секретарша, как ей казалось, ценную идею.

Джаррод на мгновение задумался, после чего энергично принялся качать головой.

— Нет, так мы только сыграем на руку саботажникам, подтвердим обоснованность слухов. Наша же задача состоит в том, чтобы их полностью опровергнуть… Я предпочитаю видеть каждого из сомневающихся в своем кабинете и с глазу на глаз в личной беседе дать им понять, что все волнения напрасны. И ты, Молли Тейлор, мне в этом поможешь. Но это с девяти до пяти. А во внерабочее время тебе придется, не из офиса разумеется, сделать некоторые звонки, собрать определенную информации, составить для меня ряд сводок и отчетов, подготовить статистические выкладки, систематизировать оперативные данные фондовых рынков… — пустился он в перечисление задач, которые напугали бы кого угодно, только не Молли Тейлор. — Но прежде я выведу тебя в свет, Моллирелла! — вновь шокировал он ее.

Она была готова к бессонным ночам у монитора компьютера, но не к горнилу светской круговерти, оттого вновь приуныла.

— Чем тебя не устраивает эта идея? — недовольно отозвался он на ее скисший вид. — Что может быть проще, чем пустить пыль в глаза?

— Ну… не знаю… — пробормотала секретарша, поправив очки. — Я не впишусь. Мне же известно, какие люди вращаются в вашем кругу, сэр. Я не такая, — покачала она головой.

— Героями светской хроники не рождаются, а становятся! — со знанием дела изрек Джаррод. — Пойдем от простого к сложному. Я закачу прием у себя. Приглашу несколько пар. Ты будешь моей компаньонкой. Постепенно войдешь в курс. Ты толковая, я в тебе уверен… Но есть один отличный повод показаться уже сегодня. Помнишь пригласительный, который пришел в мой адрес на днях? На две персоны. Думаю, нам стоит посетить эту церемонию.

Молли всегда с трудом поспевала за мыслью Джаррода, которая развертывалась перед ней с ускорением сверхзвукового истребителя. Он на ходу генерировал все новые и новые идеи, буквально перебивая самого себя.

— Но до церемонии считанные часы! И вы не собирались на нее, вы сами так мне сказали…

— Тогда не собирался. Но ты же видишь, как все меняется. В данный момент я считаю это прекрасным поводом продемонстрировать всем и каждому, что у нас нет причин для пессимизма!

— Но у меня даже нет подходящего вечернего наряда, — удрученно пробормотала секретарша, заправляя за уши выбившиеся пряди.

Джаррод уставился на нее насмешливым взглядом.

— И по этой единственной причине ты готова отказать мне в маленькой услуге, Молли Тейлор? Не ожидал от тебя такого дезертирства!

— Гм… нет! Но…

— Что там у вас, женщин, входит в экстренный набор королевы красоты? Платье, туфли, сумочка? И, по-твоему, я настолько никчемный мужчина, что не смогу снабдить свою спутницу всем необходимым для блистательного дебюта?

— Я, конечно, благодарна вам, но…

.— Можно подумать, я делаю это для тебя, Молли, — одной-единственной фразой, походя, опрокинул он девушку в ее же собственных глазах.

Молли сглотнула, но ради процветания фирмы постаралась взять себя в руки и ни словом, ни делом не выказать обиды, которая грозила засесть глубоко.

— Итак, Моллирелла, мы не постоим за ценой! Сделаем все в лучшем виде. Считай это своим повышением, машинистка, — добил босс и полез в бумажник. — Сейчас дам тебе свою карточку. Самому мне идти по магазинам с тобой некогда, Молли. Я бы очень хотел, чтобы ты постаралась выглядеть подобающе поводу, но в то же время не забывала, что ты моя подчиненная, а не содержанка. Чтобы ни у кого не сложилось на этот счет заблуждений… И просмотри мой график на предмет подобных мероприятий. Теперь мы будем светиться на них регулярно…

— Если так, то я беру назад свои слова относительно прибавки. Думаю, теперь она мне понадобится, — осторожно проговорила подчиненная.

— Слышу речи разумного человека, — одобрительно отозвался босс. — Значит, будем считать, что договорились.

Молли кивнула.

— А теперь поспешим в офис. Ты снабдишь меня материалами к предстоящим встречам с клиентами, заправишь впрок кофеварочный аппарат, после чего можешь отправляться просаживать мои денежки. В твоем распоряжении будет что-то около часа. По-моему, этого тебе вполне хватит. Будь в офисе за час до начала церемонии. У меня для тебя есть еще кое-какие поручения…