Путешественник по Изнанке

Глава 23

Вообще, персонаж на крона ну никак не походил. Вы простите, но я кронов видел, меня на мякине не проведешь. Они такие здоровенные, красивые, похожие на карьерный самосвал БелАЗ. Только еще больше.

А этот… какой-то щупленький. Нет, статью, он, конечно, меня превосходит. Так это и не сложно. Я сам виноват, задал слишком низкую планку. Но в целом обычный крепкий мужик роста выше среднего, метр девяносто или около того. И не дрыщ, сбитый такой мужичок. Но наш воевода внушительнее.

Дальше я вновь обратился к своему рубежному зрению, которое помогало разглядывать незнакомца в полной темноте. Вообще, немного напрягло его тяга к пещерному нудизму. Нет, я понимаю того же Васильича, который соскучился по нормальному свету звезды и принимает солнечные ванны при каждом удобном случае? Но тут-то чего? Холод, сырость, чудь запертая в крохотной клетке.

Так, а это уже интересно. А посмотрел по сторонам и заметил еще несколько клеток. Причем, совершенно разных размеров. Возле многих стояли пустые миски. Я даже на минутку забыл, какого рожна тут оказался. Хотелось сказать: «Мужик, я ничего не видел, зашел по ошибке, пока».

А еще мне очень не понравился нож, который был в руке у хозяина пещеры. Я залетел как раз на моменте, когда рубежник направлялся к нечисти. И явно не с целью побрить его дедовским методом.

Тогда же в пещеру ввалился мой преследователь. Тот самый неприятный дядька пожилого возраста? Почему неприятный? Несмотря на благообразный вид и симметричное лицо, мне он не понравился. Наверное, по той причине, что очень хотел догнать и что-то спросить. А я, как назло, ничего не знал и быстро бегал.

Тут как раз и наступил момент «Икс», как говорят в дорогих фильмах или момент «Хэ», как произнесли бы в наших сериалах. Потому что пещерка была сравнительно небольшой, квадратов на восемьдесят. Да, в ней имелись узкие лазы, но такие узкие, что я со своими ушами туда бы не протиснулся. Именно из них, кстати, и поддувало, отчего я весь покрылся мурашками. Интересно, снаружи теплынь, а тут дубак жесткий.

Кощей, хотя по рубцам он все еще представал слабым ивашкой и незнакомый рубежник с четырьмя отметинами на груди, которого Лихо почему-то назвала кроном, застыли, глядя друг на друга.

— Предлагаю всем сесть за стол переговоров, — предложил я и даже улыбнулся.

Глупые американцы говорят, что если все время улыбаться, то люди начнут тебе верить. Но это там, у них, наверное. У русских, если тебе кто-то все время улыбается, возникает непреодолимое желание поправить ему эмаль зубов. А пенс-спринтер, судя по всему, был самым русским из всех русских, которого я видел.

Он даже ничего не сказал. Никаких там: «Кавабанга» или «Привет от дона Сальери». Просто вытянул руку и с его пальцев сорвался легкий, едва осязаемые ветерок, который направился ко мне и… От первого удара в «солнышко» у меня даже дыхание перехватило. Ветерок быстро описал небольшую дугу и коснулся икры. С такой силой, словно по ней дубинкой долбанули. Я рухнул на землю, теперь окончательно поверив Юнии. Действительно кощей.

Я приготовился к третьему удару. Скорее, всего, последнему. Лежал, широко выпучив глаза и не в силах вдохнуть. Понимал, что, наверное, это будет финальная часть моей биографии.

Но Лихо была права до конца. Потому что четырехрубцовый хозяин пещеры, уединение которого мы побеспокоили, по какой-то причине решил заступиться за меня. Причем, самым радикальным способом. Из-под ног пенса ударил ледяной столб, опрокинув кощея на спину. А после распался, словно того и не было. Столб, само собой, кощей оказался в полном порядке. Разве что форму Ветерка потерял, да оказался разглядывал потолок пещеру. Правда, недолго, потому что вскоре быстро поднялся на ноги.

У нас на районе в таких случаях говорят что-то вроде: «Ты труп», ну или: «Знаешь вообще с кем связался?». Ныне передо мной предстали настоящие мужчины. Суровые, брутальные, нордического типа личности. Потому что кощей тут же ответил любезностью на любезность.

Он ударил в четырехрубцового какой-то световой фигней, от которой у меня зарябило в глазах. Если добавить к тому, что именно в этот момент я наконец смог втолкнуть в легкие немного воздуха, то по спецэффектам вышло вообще отлично. Будто заново родился. Вот только хозяина жалко. Даже находясь метрах в десяти от яркого луча смерти, я чувствовал его мощь. Эта штука посильнее лампы кварцевания, которой нас пугали в детстве.

Когда освещение вернулась к исходным настройкам, настала пора удивляться. Я бы сказал всем, вот только хозяин-ивашка выглядел вполне невозмутимым. Разве что на его коже образовался синий иней. Почти как в древней песне. А вот мы со стариком впервые за все время были солидарны во мнениях, разве что разошлись в форме заявлений. Он думал что-то вроде: «Что за чертовщина здесь творится?», тогда как я был более лаконичен и будто бы даже сказал вслух: «Чиво, бл@$%».

Нет, я вообще не матерюсь, бабушкам помогаю, собачек на волю отпускаю и в целом мальчик-одуванчик. Но бывают случаи, когда все богатство русского языка не может описать спектр твоих эмоций. Когда, к примеру, латентные гомосексуалисты на заниженных машинах проносятся по району, пердя своими басами так, что стекла трещат. Когда в четыре часа утра сосед сверху начинает судорожно ронять все тяжелое, что есть в доме. Когда ивашка, который должен умереть от заклинания кощея, стоит с таким видом, что ничего особенного и не произошло.

Признаться, в этот момент мне стало как-то страшно за моего преследователя. Не то, чтобы он это не заслужил. Но у меня были какие-то неполадки с эмпатией. Я мог разозлиться в моменте, но после посочувствовать даже отъявленному мерзавцу, который попал в беду.

— Кто ты⁈ — наконец спросил кощей.

И в голосе его слышался страх. Мне почему-то казалось, что хозяин промолчит. Сейчас долбанет чем-то смертоносным и останутся от пенса рожки да ножки. Но нет, тот даже ответил.

— Стынь.

Лично мне это имя ни о чем не говорило. Кощею, судя по всему, тоже. Он даже плечами пожал, мол, не переживай. Имя всего в МФЦ можно поменять. Я же только торопливо достал очки из рюкзака и надел. И нервно сглотнул. Так и есть, крон, самый настоящий, одна штука. Я снял окуляры и опять недоуменно взглянул на четыре рубца. А без волшебных линз — ивашка.

— Отдай пацана. В долгу не останусь, — продолжал пенс, еще не зная всех вводных.

И вот тут у меня внутри все похолодело. Не от ледяных столбов и пронизывающего до костей сквозняка. А от того, что хозяин сейчас согласится. Судя по одежде и кольцах-артефактах на пальцах, деньги у пенса были. Наверное, именно такие прибедняются, на гроб копят, а потом мошенники у них миллионы крадут. Да блин, только сейчас дошло, он же чура подкупил. Еще раз. ПОДКУПИЛ… ЧУРА! Это вообще сколько денег пришлось отбашлять?

Я в жизни очень редко надеялся на людей. Так уж повезло, что только ты сам можешь себе помочь. Если это сделает кто-то еще — хорошо, но подобное нельзя ставить во главу угла и ожидать, что так будет всегда. Но, видимо, сегодня, судьба благосклонно махнула рукой на мои дурацкие принципы. Или дело в том, что кроны были не совсем людьми…

— Нет, — ответил ледяной великан.

А ведь и правда, мне вдруг показалось, что он стал повыше. Да и покрепче. Или это очередная психологическая фишка, когда спасший тебя сразу получает десять очков от Дамблдора? Или Стынь подрос после окуляров?

— Послушай… — дед даже улыбнулся.

Он вообще довольно харизматичный, этого не отнять. Вот почему кому-то все: богатство, рубцы, хорошая внешность, а другим эти уши и пьющий бес?

— Это ты послушай, кощей! — перебил его незнакомец. — Я что-то среди выборгских тебя не помню. Да увешан ты артефактами сокрытия так, что явно сюда вором пробрался. Поэтому мой тебе совет, уходи, пока воевода об этом не прознал.

Пенс хотел еще что-то сказать, но вдобавок к своим словам тот, кто назвался Стынем, сложил на груди руки. Закрытая поза, все дела. Надо рвать отсюда, дружище. И дед понял, что я прав.

Он еще раз злобно посмотрел на меня, а потом торопливо выбежал наружу. Мне бы радоваться, вот только теперь стало как-то совсем не по себе. Я почему-то подумал, что вон в той клетке могу при желании поместиться. Да даже и без желания смогу.

Стынь подошел ко мне, протягивая руку. А я дурак даже подал ее, запоздало поняв, что в это мгновение он мог сделать со мной что угодно. Но ничего плохого не произошло. Точнее, меня обожгло от непонятной и необъяснимой силы. Показалось, что хист рубежника невероятно древний. Именно древний, а не старый.

В этот момент Лихо заверещала так, что я даже вздрогнул.

— Беги, Матвей! Я его сс…

Наверное, она хотела сказать задержу или заворожу. Что-то в этом духе. Однако я словно заколдованный остался на том самом месте, где и находился. И сделал совершенно правильно. Потому что Стынь не собирался пускать слюну или впадать в транс. Напротив, он даже улыбнулся. Но как-то недобро. И только теперь я отметил его хищные ястребиные брови, плотно сжатый рот и торчащие скулы. Наверное, я фиговый физиогномист, но что-то мне не попадались добряки с такими чертами лица.

— Лихо своей скажи, чтобы не пыжилась. Такое провернуть можно лишь с тем, кто глубоко несчастен.

Я даже сначала хотел сказать что-то вроде: «Никакая она не моя». Но благоразумно промолчал. Мы же все-таки с первого похода на крона вместе. И за все, что делаем, отвечаем тоже вместе.

Стынь без всякого стеснения снял мой рюкзак и пошурудил там, вытащив Трубку с Лихо. Даже потряс ее и улыбнулся еще раз.

— Сто лет таких не видел. Думал, все мастера уже умерли. Раньше в таких людей перетаскивали. Как только для нечисти приспособили, так чуры лавочку и прикрыли. Конечно, чуры рубежников вроде как не убивают, вот только все мастера как-то загадочно пропали или резко захотели сменить сферу деятельности. Смотри-ка, и меч у тебя какой, и очки. Прям охотник на кро… понятно на кого, в общем.

Говорил он со мной, как со старым приятелем. И даже не обращал внимание на такие мелочи, как пещера, недавний бой и собственную обнаженность. Действительно, с кем не бывает?

Я же думал совершенно о другом. Ты мало того, что почуял Лихо, безошибочно определив, где она находится. Так еще и не поддался чарам Юнии. Поэтому вопрос у меня вырвался сам собой.

— Вы кто?

Стынь прижал палец к губам, а потом указал на клетку. К слову, чудь белая вообще не подавала признаков жизни. Лежит себе на полу, даже не шевелится. Однако крон, теперь в этом не было никаких сомнений, просто щелкнул пальцами. Разве что добавив единственное слово: «Спи». Даже форму заклинания не создал.

И чудь теперь обмякла окончательно. Видимо, до этого нечисть только притворялась.

— Хитрые пройдохи, — устал сказал он. — Я тут одного выкрал. Думал, он поможет мне в создании артефакта, но нет. Я первое время считал, что кобенится. Куда там, вторая неделя пошла, все средства испробовал. Видимо, и правда не может. А жаль.

Говорил он это так спокойно, по-свойски. Подумаешь «выкрал», «испробовал все средства» — с кем не бывает. Дело-то житейское. А еще больше не нравилось, что он это все рассказывает мне.

— Дяденька Стынь, вы же меня отпустите?

Почему-то в данный момент я напомнил себе своего домашнего черта. И не только этим «дяденькой».

На что крон, теперь в этом не было никакого сомнения, лишь усмехнулся.

— Сколько веков тут живу и не поверишь, ни одной осечки. Кто бы землями не правил. Со всеми общий язык находил, всех хистом обманывал. А тут появляется ведун изнаночным рубцом, с плененной Лихо, за которым гонится кощей.

Я молчал. А что было сказать? Расписал все по фактам. В душе все-таки теплилась надежда. Ведь не зря он же меня спас.

— Другими словами, рубежник, который для моего дела подходит как нельзя кстати.

— Если вы на меня кредит хотите взять…

Вот проклятый характер. Молчи, Мотя, в тряпочку, тут судьба твоя решается. Но нет, нервяки такие, что из само вырывается.

— Достать мне необходимо кое-что с Изнанки. Нужную для хозяйства вещь. Я тут понадеялся на одного рубежника, но он решил неблагоразумно погибнуть.

— Весьма невежливо с его стороны, — согласился я. — А что за вещь?

— Артефакт. Пока этого тебе знать достаточно.

Жестко, но по делу.

— Ты же взамен ничего и никому обо мне не скажешь. Ни про то, что понял. Ни про то, что услышал или услышишь. Я, само собой, пообещаю, что тебя не убью и не покалечу. Ну что, поможешь?

Нечто странное было в этом его поможешь. Еще никогда я так остро не желал отказать человеку. Но куда там. Тут вариантов не особо много. Хочешь жить — умей вертеться.

— А если нет?

— На нет и суда нет, — ответил крон, вновь вытаскивая со Слова нож, которым хотел убить чудь.

— Расскажите мне о своем хисте? — неожиданно попросил я.

— Все очень просто, — нож опять ушел на Слово. — Чем больше промысла я выплескиваю в холод, тем быстрее возвышаюсь. И чем морознее, тем сильнее я.

— Почему я не вижу вас? Почему перед глазами всего четыре рубца?

— Это моя способность. Еще когда я был мальчишкой, то понял, что возвышаюсь слишком быстро. В моем мире самым благоразумным считалось не привлекать лишнего внимания. Тогда на пятом рубце я пожелал, чтобы всегда показывать остальным меньшую силу, чем та, которой обладал.

Стынь прикрыл глаза и тяжело вздохнул. И неожиданно преобразился. Он стал могучим великаном, раза в два с половиной больше себя прежнего. Угу, все-таки рубцы влияют на рост и мускулатуру. Прекращаем пить витамин А и срочно бежим обзаводиться промыслом.

Меня же придавило к земле от его силы. Семнадцать рубцов, это вообще как? Это вообще зачем? Благо, показательные выступления длились недолго. Стынь скрыл свою истинную форму, а я поднялся на ноги.

— На десятом рубце я понял, что был совершенно прав. Мало того, что люди невероятно завистливы и хитры, но еще они не хотят радоваться чужому успех. И чем сильнее ты, тем больше у тебя врагов. Будучи тем, кого вы называете кощеями, я выглядел как обычный ведун. Наверное, потому и выжил. А когда перешагнул за порог крона… то сам стал решать, сколько рубцов мне показывать. Четыре, как по мне, идеальный вариант. Не ведун, но сильный ивашка. Так что, я удовлетворил твое любопытство?

Я кивнул.

— Зачем вы тогда отпустили старика?

— Потому что он все равно никому ничего не расскажет. Он проник в эти земли незаконно. А когда старик наведет обо мне справки, то поймет, что теоретически я мог с ним справиться. Здесь холодно, а все знают, что чем холоднее, тем я сильнее. К тому же, может, на мне были какие-то артефакты. Убийство или пропажа тверского кощея не останется незамеченной. Его хист будет сильно фонить, чего мне не надо. Еще вопросы?

Было заметно, что я начинаю слегка утомлять крона. Это да, у каждого свои таланты.

И что было делать? Гордо отказаться и остаться здесь? О пропавшему ведуне он не сказал ни слова. Значит, предполагал возможность моей смерти. Есть у меня одна слабость — очень хочется жить.

Мы принесли друг другу клятвы и тут выяснилось еще одна интересная деталь. Стынь представился именем Руслан. Понятно, что это было имя, приобретенное при смене прописки. Как тот же Васильич Васильичем не являлся. Но все равно забавно. Почему именно Руслан? Пушкина любил? Или татарин? Или татарин, который любил Пушкина?

Наконец мы пожали руки. И теперь я понял причину своего нежеланияна интуитивном уровне. Внутреннее чутье оно как чувство юмора и ноги. Либо есть, либо нет. У меня, к сожалению, в наличии было все.

От яркого света захотелось зажмуриться. От колючего снега, который летел не только сверху, но и со всех сторон, спрятаться. От невыносимой стужи не было никакой возможности укрыться.

Под глазами расстилалась безжизненная белая пустыня. А на горе, в объятиях вечного холода, стоял улыбающийся Стынь. Одетый, в отличии от нынешнего, но невероятных размеров. Настоящий великан. И он был счастлив и спокоен.

А я вернулся в реальность весьма озадаченный. Это че получается, я своими руками помогу Стыню превратить нашу землю в заснеженную хрень? Меня такая обида взяла за собственную глупость, что аж плакать захотелось. И что делать? Понятно, что я ничего ему не принесу. Я же не тот, кто разрушит свой мир. Тогда что? Умру? В этот раз точно без вариантов. Это тебе не камешком по голове Анфалара постучать.

Хотелось орать от злости. Ну почему у меня все через задницу? А я ведь даже не проктолог. От бессильной злобы я указал на чудь, которая до сих пор похрапывала и которую ждала не лучшая участь. Если ты бесполезен, от тебя избавляются.

— Этого я заберу с собой.

Наверное это можно было сравнить, когда ты приезжаешь в отель, в который ехать не хотел и утаскиваешь затем тапки в чемодане. Не потому, чтобы они тебе особо нужны, а «назло врагу». Вот и тут так же случилось. Крон добился от меня всего, чем только хотел, оставив обтекать. И все, что я мог, хотя бы спасти нечисть.

Руслан-Стынь посмотрел на меня с некоторым изумлением. Ну давай, еще скажи, что я странный и все такое. Я подобное часто слышу. Однако крон произнес лишь короткое.

— Хорошо.