Путешественник по Изнанке

Глава 6

Конечно, делал я все впопыхах. По-хорошему, нужно было бы отправиться в книжную клеть, навести справки относительно анцыбала, а уже потом обнажать шашку и рваться в бой. Хотя, конечно, намного лучше бы без шашки и боя. Беда в том, что в жизни не всегда бывает все четко расставлено по полочкам. Случается, что ты точно знаешь, как именно нужно поступить, но не можешь. Нет времени, возможности, желания.

Потому не существует готового рецепта счастья. Всегда приходится импровизировать, подстраиваться под изменяющиеся факторы реальности.

Я, к примеру, сейчас оказался довольно ограничен по времени. Нужно было как можно скорее перевернуть всю историю противостояния лешего с Водяным Царем с ног на голову. Сделать так, чтобы агрессоры растерялись, начали паниковать. Ну, и само собой, батюшко чуток восстановился. Значит, сегодня необходимо подвергнуть чертей программе принудительной реновации. Ишь чего удумали — место жительства менять. Им что тут, Юрьев день, что ли?

Хотя я все же догадался поглядеть в интернете о происшествиях на железнодорожной станции. Три пропавших без вести за прошлый год, одного нашли утопленным в топях. Короче, с болотником все ясно. Он парень в высшей степени неприятный и никакой симпатии не достоин. Заслуженный душегуб выборгского района. Впрочем, не скажу, что я особо страдал из-за моральных терзаний. За лешего и двор стреляю в упор.

Это означало совсем другое — нечисть опытная, может даже сильная. Значит, придется весело. Ну да ладно, где наша не пропадала.

Я оставил машину возле станции, взяв все нужное для грядущего представления. Собранную Yamaha под мышку, блокфлейту и индийскую дудку сунул на Слово, а пакет с лимонами и дорогим виски закинул в рюкзак. Теперь-то что?

Какое-то время я следовал по заданному лешим направлению, удалясь от чужан. Местность постепенно пошла заболоченная. Даже пришлось сесть и переобуться. Могу поклясться, что в этих местах раньше такого не замечали. По крайней мере, я не помню, чтобы так близко к нам были болота. Видимо, действительно влияет на землю тот, кто ей владеет.

А вскоре я почувствовал хист, точнее хисты. Знакомые, отдающие потной шкурой и зверьем. Черти. Надо же, до них было не меньше километра, а я нечисть почувствовал. Ведунство — наш спонсор к счастливому будущему.

Хотя, справедливости ради, надо отметить, что «обнаружение» прошло не само по себе. Я действительно словно настроился на нечисть, предельно сконцентрировался. Ну, и, наверное, сработало еще то, что я был у них в гостях. И можно сказать, оказался знаком с чертями и примерно представлял, где их нужно искать.

Поэтому следующим моим шагом было найти подходящее место для ведения агрессивных переговоров. И небольшая прогалина в ложбинке, словно и была создана для моего коварного плана. Дальше, судя по всему, как раз начинались те самые топи. Значит, можно хотя бы предположить, откуда появится анцыбал.

Я расставил три мышеловки вокруг себя на равноудаленном расстоянии, с сожалением посмотрев на руку. Такое ощущение, что я постоянно кровь из пальцев на анализы сдаю. Одни порезы. Но чего не сделаешь ради лешего. Если бы была нужда, я бы пару литров юшки пожертвовал.

Ну, а затем настала любимое Гришино времяпрепровождение. Я достал виски, покрошил лимон и даже вспомнил о бутербродах. Вот будет как нельзя кстати. Единственное, жалко, что стаканчик забыл. Ладно, придется по рабоче-крестьянскому, с горла.

Я в очередной раз понял, что бухать — это не мое. Вот не чувствую я, как раскрывается букет дорогого напитка, как струится по пищеводу волшебный нектар, заставляя все тело трепетать от удовольствия, не ощущаю приятного послевкусия и даже не слышу хора заходящихся в оргазмическом крике вкусовых сосочков.

Самогон и есть самогон. Разве что с какими-то добавками. После него первым делом стараешься что-нибудь закинуть в рот, чтобы перебить мерзкий вкус. И ведь эта гадость серьезных денег стоит. В смысле, для остальных людей. Хотя и мне было жаль столько отваливать. Не перестроился еще мозг на богатую и успешную жизнь. Тяжело мне давались широкие барские жесты.

Но пить пришлось дальше. Правда, с небольшими остановками. Во время которых я вставал, ходил, приседал, проводил диагностику организма на предмет опьянения. Пока его не ощутил. Ну, наконец-то. Значит, к главному концерту в жизни болотника все готово.

Yamaha проявила себя не дружественно к начинающему музыканту. Как я не пыжился, так и не мог извлечь из нее никакого звука. Индийская дудка тоже мне не особо понравилась. Я не большой специалист в плане музыки, мне казалось, что здесь вообще получается всего одна нота. А вот блок-флейта зашла.

Я дудел, как полоумный, извлекая из этого музыкального инструмента всю гамму звуков. Мой этюд в пьяных тонах, конечно, невозможно было слушать. Добавляло пикантности и то, что я старался, как в последний раз. Поэтому выходило громко и отвратно. Как и многое в моей жизни.

Нет, если не придет анцыбал, то явно должны явиться черти, чтобы набить мне морду. Потому что сейчас я превзошел даже парней на заниженных приорах и разваленных шестерках, которые гоняют по ночам с громкими мерзкими звуками из своих машин, отдаленно похожими на музыку.

Поэтому когда вдали нечто зашевелилось в топи, я даже расстроился. Я искренне считал, что еще не все высказал в своем произведении. Не поделился с миром теми эмоциями, которые выражал в музыке.

Анцыбал не торопился показаться из воды, по движению напоминая крокодила. Видно, что присматривается, наблюдает. Я же добавил напора, чтобы болотник не сильно засиживался в укрытии. И сработало. Тот замер на несколько секунд у самой прогалины, а затем медленно полез на сушу.

Напоминал он что-то среднее, между человеком и лягушкой, что ли. Тело вполне антропоморфное, даже животик такой классический, пивной. Кожа смуглая, болотно-зеленая, защитного цвета. Между пальцев перепонки. А вот морда не очень. Широкий, почти до ушей рот, длинный язык, которым можно брови облизывать. Бровей, кстати, у него не было. Что до глаз, то они оказались большими, но мутноватыми, словно подернутыми пленкой. И судя по всему, он действительно был слепым. Не обманула тетрадка.

Ровно пять рубцов, нечисть как под заказ — под стать мне. Как неожиданно и приятно, очень приятно.

— Ру-бе-жник, зачем, хули-га-нишь?

Говорил он медленно, при этом некоторые слога растягивая, а другие произнося нормально. И всем своим видом демонстрируя, что готов к конструктивному диалогу. Поэтому я поступил как истинный дипломат.

— В жопу иди!

И продолжал дудеть, чувствуя, как от напряжения на лбу набухла вена.

— Ру-бе-ж-ж-ж-ник.

От возмущения бедняга заикаться стал. Это да, у меня редкая способность доводить даже таких опытных и нордически спокойных существ, как та же Инга, до белого каления. А анцыбал, пусть и повидавший многое на своем веку, особой психической стабильностью явно не обладал.

— Чего говоришь? — вновь оторвался от музицирования я. — Куда иду? Никуда. Сижу тут и играю.

— Да как ты… — раздулась грудь болотника.

— Чего хочу? — сделал я вид, что не слышу его. — Чтобы ты катился в свое болото и отстал от меня.

Великое дело — психология. Особенно если знаешь, куда надавить, чтобы человек делал то, что тебе нужно. Некоторые всю жизнь учатся искусству манипуляции. У меня мастерство задеть болевые точки любого было врожденное, от природы, так сказать. И действовал я часто по наитию. Даже когда сам не очень хотел обидеть кого бы то ни было.

Я мог бы еще добавить. И мысленно готовился и дальше выбешивать болотника. Однако не пришлось.

Глаза анцыбала будто бы стали еще более мутными, чем прежде. А затем он с каким-то яростным бульканьем, бросился на меня.

Выглядело это скорее забавно, чем страшно. Все же анцыбал являлся нечистью водной, а не сухопутной. Наверное, в болотах он грациозен как дельфин. А вот на земле казался неуклюжей коровой на коньках. Бежал, растопырив руки и смешно раскидывая ногами.

Опьяненный яростью к нарушению болотного закона о тишине и дополнительно спровоцированный моими словами, он не заметил Мышеловки. И влетел в нее правой ногой.

Я вообще рассчитывал, что печать не особо навредит нечисти. Разве что чуток уменьшит прыть анцыбала. После чего я постараюсь найти лицо у болотника и в короткое время набить его. А потом, уставшие и довольные, мы сядем за стол переговоров. Где я буду угрожать, а анцыбал кивать и слушаться.

Что называется, бойтесь Матвеев, бизнес-план составляющих. Нет, в моем взбудораженном необходимостью мести сознанием все виделось вполне логично. Сильный диктует волю слабому, слабый определяется путем короткого поединка. Все счастливы, все довольны. Ну ладно, почти все.

Однако, когда дело касалось планирования, в ход вступала моя излюбленная способность. Ага, именно та самая, связанная с везением.

В общем, началось все с того, что анцыбал вляпался в Мышеловку правой ногой. Что тут могло пойти не так? Да много чего. К примеру, я искренне рассчитывал, что с нечистью ничего не случится. Та же Лихо не обратила на печать серьезного внимания. Да, она по силе равнялась кощею, но все же.

Или я поднаторел в использовании печатей. Тут же все работает, как в жизни. Чем чаще ты оттачиваешь навык, тем успешнее его используешь.

В общем, все закончилось тем, что болотник буквально вырвался из Мышеловки — хвала Богу за физические законы и кинетическую энергию — вот только без ноги. Подобный нюанс меня очень удивил. Сказать начистоту, и сам анцыбал оказался весьма обескуражен этим обстоятельством.

Правда, к его чести, пришел он в себя быстро. Как и подобает настоящему мужчине. Вот только что свалился у моих ног, хлюпая тем, что когда-то называлось его конечностью. А в следующее мгновение уже с тем же бульканьем рванул ко мне.

И как-то внезапно из костяшек его рук выросли толстые шипы, словно он был внебрачным сыном Росомахи. А еще выяснилось, что рот болотника полон мелких, но очень острых зубов. Да и бульканье теперь представлялось не забавным, а скорее походившим на приближение подступающей реки, вышедшей из берегов.

Все, что я успел сделать, лишь вытащить нож и насадить огромную тушу на клинок. А уже после болотник, по размеру уступающий мне, но в весе явно превосходящий, рухнул сверху. А еще удалось схватить его за шею, правда, не сразу. Короткая вспышка боли полоснула руку, но это ничего. И не такое терпели.

Анцыбал булькал, елозил сверху, пытался достать руками. Разок даже приложил костяным шипом по ребрам. А я быстро, насколько только мог, правой рукой снова и снова всаживал в него нож. Холодная чужая кровь заливала меня, пока наконец нечисть не затихла.

Затем же с трудом спихнул его с себя, поднявшись на ноги.

Вот тебе и дипломатические переговоры. Вот тебе и план-капкан. Молодец, Матвей, порешал все в лучшем виде, без шума и пыли. Тьфу, что ни день, то через задницу.

Я осмотрел разорванную футболку, залитую кровью. Большей частью чужой, у меня лишь глубокие порезы с левого бока. С рукой чуть серьезнее, она до сих пор кровоточила. Я снял футболку и сполоснул ее в воде, выжал и обмотал конечность. Мда…

Едва начатая бутылка коньяка, брошенная рядом блокфлейта, мертвый анцыбал. Выглядит все, как разборка «синяков», которые стащили из магазина выпивку. Вот ты и поднял, Мотя, проблем на ровном месте. Теперь Водяной Царь точно спросит за своего подопечного. Даже частичка хиста нечисти не внушала сдержанного оптимизма.

Радовало лишь, что свидетелей нашего короткого конфликта не было. Значит я, в случае чего, могу сказать что угодно. Только подумал, как тут же сработала моя невезучесть и наступило это самое «в случае чего».

По окрестностям пронесся тягучий стон, от которого в жилах застыла кровь. До меня лишь запоздало дошло. Это владения анцыбала, который, в свою очередь, подчиняется кому? Правильно, Водяному Царю. Еще вспомнилась история с лешачихой и лешим. В своих землях такая могущественная нечисть придет сразу, как только почувствует беду.

Топь словно вздыбилась. Я даже увидел нечто вроде волны, небольшой, конечно, в половину человеческого роста. Однако видеть подобное на море — это норм, а вот среди одиноких деревьев, как минимум странно.

Метрах в десяти от меня волна поднялась значительно выше и замерла, явно не торопясь вернуться, согласно законам тяготения, вниз. А после из тины, воды, ила, ветвей и прочего сора стало образовываться нечто. Громадное, могущественное. Мне даже не удалось понять, сколько рубцов в этом здоровяке.

Все, что я успел сделать до внезапного знакомства — развеять печати. А то было бы очень трудно объяснить, что я тут не собирался никого убивать. Нет, так-то действительно не собирался, но чего уж теперь…

Выглядел Водяной Царь не вполне, как человек. Скорее, как Джабба Хатт из «Звездных войн». Не в меру обширный в своем непростом и своеобразном теле, явно не желающий двигаться. Хотя, как мы увидели, перемещается в пространстве он довольно быстро.

При взгляде на это, с позволения сказать, создание, мне стало очень не по себе. Когда более сильный персонаж припирает тебя к стене, сразу появляется желание разговаривать. Как там говорил Конфуций: «Лишь когда комар сядет тебе на тестикулы, ты поймешь, что всегда есть путь решения проблемы без применения силы».

Ну ладно, может быть не вполне Конфуций, но явно кто-то умный. Эх, Мотя, что же тебе мешало договариваться с тем же анцыбалом? Ведь он правда хотел поболтать. Понятно что, у меня не было мотивирующих нечисть козырей. Просто так он бы не отдал мне чертей ни при каких условиях. Решил, блин, показать сначала немного силушки богатырской. Да забыл, что нечисть незрячая.

— Рубежник, — прокряхтело нечто.

Многое чудилось в голосе Водяного Царя. И хлюпанье топи, и крик кулика на болоте, и шум початков рогоза на ветру. Будто трясина ожила и двинулась тебе навстречу. Само собой, приятного в этом ничего не было.

— Здравствуй, Водяной Царь.

Я поклонился, но не слишком низко. Нельзя, чтобы нечисть решила, что я хочу лебезить перед ней. И как бы не тряслись коленки, внешне я старался выглядеть спокойно. Подумаешь, неведомая хрень, которая может меня уничтожить.

— Прости, что без угощения пришел, — вспомнил я про манипуляции Морового. — Молока не прихватил, а вот крови своей пролил с избытком. Твой подручный почему-то решил на меня напасть.

— Вот по его душу и пришел. За что моего анцыбала убил?

К чести Водяного Царя, он тоже был в относительной мере справедлив, как и леший. Батюшко не пробил мне фанеру, как только узнал про лешачиху. А догнал, допросил и отпустил. Вот и эта нечисть сначала хотела поинтересоваться, собственно, какого фига?

А я почему-то вспомнил один из старых, но очень любимых отечественных фильмов. И страх как-то весь ушел. Начал шпарить, как по бумажке.

— Я гулял. В топях первый раз. Я же не знаю, что у вас не везде можно ходить. У нас, в Подворье, вот везде можно. Шел, увидел деревья красивые, стал любоваться. Возле болота нечисть стала приставать. Я в болото не заходил даже. Я же не понимаю, что от меня хотят. Нечисть начала толкаться, смеяться, шипами костяными угрожать… Флейту отняла.

— Флейту? — ухватился лишь за последнее слово Водяной Царь.

Слава богу. Я думал, что он спросит: «Разве у нас тут есть деревья красивые?».

— Ну да, вот эту, — указал я на музыкальный инструмент. — Я как раз сидел, выпивал немного, в смысле, вдохновения искал.

— Выпивал?

— Ну да, как его, на этот, на ход ноги, — вспомнил я присказку Гриши. — А он пристал, вопросы всякие стал задавать. «Кто такой?», «Куда идешь?».

— А ты ответил?

— Конечно, как воспитанный человек ответил, жалко что ли? А этот тип возьми и бросься на меня. Насилу отбился.

Водяной Царь поглядел на лишившегося конечности болотника. Точнее, перевел то, что можно было назвать его головой, в сторону трупа. И внутренний голос мне подсказал, что он очень сомневается в моей версии произошедшего.

Однако вслух Водяной Царь произнес другое.

— В своем праве. Анцыбала похорони.

И медленно расплылся по поверхности болота, словно его и не было? Ушел, что называется, по-английски. Хотя что-то мне подсказывало, что этим все не закончится. Поздравляю, Мотя, ты в очередной раз на ровном месте нашел себе врага. Хотя глупо бы было надеяться, что защищая лешего я приобрету друзей.

Что делают нормальные люди после конструктивного диалога? Я не знал, потому что нормальным никогда не был. Поэтому весело и непринужденно проблевался. Во-первых, из-за волнения. Во-вторых, благодаря импортному самогону. В-третьих, понимая, что сейчас придется тащить болотника к чертям. Чтобы они похоронили бедолагу — сам я не знал, что делать. Ну, и для явного устрашения. Так и поступим. К тому же, теперь у чертей нет никаких причин, чтобы оставаться здесь.