Путь Малфоя

Начало пути

Выйдя из зелёного пламени камина, киваю слегка толстому бармену, стоящему за стойкой из тёмного дерева, лениво протирая стеклянный стакан белой тряпицей, одетому в серую рубаху и накинутый поверх неё белый фартук. Невербальными чарами очищаю от сажи тёмно-синий фрак и чёрные кожаные туфли, после чего произношу:

— Здравствуй, Том, как день? Как семья?

— Добрый день, мистер Малфой, — отсалютовал мне стаканом лысый хозяин «Дырявого Котла». — Всё прекрасно.

— Вот и чудно, — белой перчаткой касаюсь красного галстука-бабочки, являющегося единственным ярким пятном в моём образе, но артефакт не засёк никаких возможных угроз для моих жизни и здоровья в пределах ближайших пятисот метров (такой себе заменитель пророческого дара, но за неимением лучшего, приходится ограничиваться тем, что можно достать за деньги). — Номер для встреч подготовлен?

— В лучшем виде, — расплылся в довольной улыбке трактирщик. — Ваши друзья уже ожидают вас. Комната — двадцать четыре.

— Благодарю, — кивнув, в последний раз скольжу взглядом по утопающему в полумраке залу, стилизованному под средневековое заведение (разве что уровень санитарии на куда более высокой ступеньке, да столы со стульями выглядят так, будто бы только вчера вышли из рук мастера) и постукивая окованным серебром наконечником трости, с навершием в виде головы дракона, направляюсь к лестнице на второй этаж. — Бог — одинокий ребёнок, брошенный всеми в пустом магазине игрушек. Бродя среди полок, убивающий время, понимая что взрослым не нужен…

Напевая себе под нос нехитрый мотив песни, в это время ещё даже не написанной автором, восхожу по лестнице и шагаю вдоль не такого уж и короткого коридора к самой последней двери, в створку которой стучу костяшками кулака свободной руки. С той стороны раздаётся звук отодвигаемых стульев, а затем вход мне открывает крупный мужчина в чёрном костюме, с галстуком-бабочкой, выражением лица более подходящим мыслящему кирпичу (и не скажешь, что глава рода Кребб любит читать поэмы и играть на фортепиано) квадратной челюстью и безразличным взглядом. Увидев меня, он тут же отступил и сделал намёк на поклон, как и положенно вассалу, которого сюзерен вытащил из тюрьмы, после случая произошедшего десять лет назад.

Заходя внутрь достаточно светлой и просторной залы, которую определённо расширяли чарами, замечаю Гойла, который стоял чуть сбоку и в стороне, и был одет схожим с товарищем образом.

— Друзья мои, — киваю людям, на помощь и поддержку которых всецело могу полагаться, но отнюдь не из-за каких-то там долгов или клятв, а благодаря многим испытаниям, через которые пришлось пройти за долгие годы сотрудничества. — Вижу, вы уже приступили к ленчу.

— Кидаю взгляд на стол, за которым стоят четыре стула, на котором стоят тарелки, бокалы и лежат столовые приборы. Некоторые блюда, вроде запеченного поросёнка, уже несут на себе следы ножей… Для непосвящённых, подобное могло бы служить признаком неуважения, но в наших кругах «бывших» Упивающихся Смертью, факт трапезы моих помощников означает то, что они проверили комнату на подслушивающие и подглядывающие чары, устройства или лазы, а еду — на незапланированные рецептом добавки.

Оба мужчины молча пожали плечами и развели руками, подтверждая свою репутацию молчунов, из-за которой их считают недалёкими мордоворотами. Улыбнувшись уголком рта, присаживаюсь на свободное место, так чтобы следить за входом, и приступаю к трапезе… пусть и успел перекусить дома.

«Есть нужно часто, но понемногу, чтобы желудок успевал переваривать съеденное. Зелья, разумеется, помогут справиться с несварением, ожирением, другими проблемами, но злоупотреблять ими не стоит. Да и самодисциплина, в особенности для чародея — это важнейший из элементов могущества».

Десять лет назад, после гибели Тёмного Лорда (только так и никак иначе, ибо человек это был хоть и неоднозначный, но умный, сильный, харизматичный и целеустремлённый) меня, как и других известных Упивающихся Смертью, поймали и бросили в магическую тюрьму, охраняемую тёмными тварями порождёнными некромантией, называемыми дементорами. На острове, где стоит Азкабан, благодаря своим деньгам, должникам среди министерских работников и жадности некоторых чиновников, мне пришлось провести только три месяца…

«Три долгих, мучительных, наполненных страхом и безнадёжностью месяца. Если бы не Нарцисса, полгода выхаживавшая меня, попутно заботясь о нашем первенце, то многое могло бы пойти по-другому».

Как говорит кавалер ордена Мерлина Первой Степени, директор школы чародейства и волшебства, президент Международной Конфедерации Магов и просто великий светлый волшебник Альбус Дамблдор: «Любовь — это великая сила» (опустим то, что тоже самое он говорит о пении учеников Хогвартса, от которого уши вянут даже у распределяющей шляпы). В какой-нибудь другой реальности, где наш с Нарциссой брак был договорным, а не по любви, она бы не стала заботиться о муже с подобным трепетом, в результате чего мой разум вернулся к кристальной ясности, откидывая замшелые догмы и правила, за которыми прятался спасаясь от безумия.

Почему я вдруг вспомнил о других мирах? Дело в том, что благодаря одному опасному ритуалу, за проведение которого моя благоверная была готова мне глаза выцарапать не жалея маникюра, на краткий миг мне удалось увидеть множество и множество вероятностей, где мы либо уже не вместе, либо изначально прошли друг друга мимо. Не исключаю такой возможности, что есть и отражения нашего мира, где всё произошло не вопреки, а благодаря… но я им совершенно не завидую, так как больше чем сейчас, мою Нарциссу всё равно полюбить не смогу.

Так вот: вселенная бесконечна — это непоколебимый факт. Каждую секунду, благодаря действиям или бездействию населяющих её существ, она ещё больше ширится, так как каждое отражение может разделиться на два, три или даже десять вариантов, в зависимости от принятого решения того или иного обитателя (где-то Альбус Дамблдор полюбил лимонные дольки, а где-то горячий шоколад; где-то как у нас, Геллерт Гриндевальд попытался захватить мир и устроил самую кровавую войну, а где-то поддался увещеваниям давнего друга и повёл свою державу иным путём). Но кроме миров, повторяющих наш частично или полностью, существуют и такие, которые отличаются абсолютно во всех деталях, как планета разумных кошек к примеру…

Ритуал, на который я решился ради рода, сына, жены и друзей, в девяти из десяти случаях должен был выжечь мне мозги. Однако, зелье удачи, сваренное по моей просьбе Северусом Снейпом, снизило вероятность провала до двадцати процентов, что уже было вполне допустимым риском.

Тут, пожалуй, сделаю небольшое отступление и расскажу, что такое — магия. Во-первых, не существует никакой родомагии, разумной магии, родовых даров, но есть арканы — семейные заклинания, передающиеся из поколения в поколение, оттачивающиеся и дорабатывающиеся главами рода. Во-вторых, не существует такого понятия как магический резерв, магические каналы, магическое ядро, но есть сама магия, которую позволяет использовать наша нервная система, в результате эволюции человека изменившаяся настолько, что маги и маглы являются столь же чуждыми друг для друга подвидами, как африканцы и азиаты (но выражается это не во внешности). В-третьих, сквибы — это маги с деффектом в гене, отвечающим за направление энергии, вырабатываемой головным мозгом (удивительно, но — факт: магия крови — это генетика).

Сама магия делится на три разновидности: нейтральную, светлую и тёмную. При этом замечу, что светлые некроманты иногда бывали страшнее тёмных, а тёмные целители эффективнее светлых. Чем же они отличаются? Увеличением силы за счёт накачки эмоциями. Альбус Дамблдор — светлый маг, так как искренне любит и заботится о каждой твари земной, что не мешает ему совершать жестокие, циничные поступки. Том Слизерин (фамилия, в данном случае, ничего кроме характерной мутации мозга и репутации ему не давала) без всякого сомнения — тёмный маг, упивающийся чувством превосходства, величия, гордыни… Но большинство обитателей магического мира, из числа чистых людей, а не полукровок и нелюдей — нейтралы, которые боятся потерять себя в тёмной магии, либо стать блаженными фанатиками света.

«Что сказали бы современные верующие узнав о том, что девять десятых из числа инквизиторов, по своему мировоззрению были тёмными? Не может оставаться светлым человек, сжигающий людей на кострах, пытающий женщин и стариков, да и радующийся чужим страданиям».

Теперь, когда мы разобрались в том, что такое магия, перейдём к следующему вопросу: что такое заклинания? Ответ, на самом деле, довольно очевиден: заклинание — это алгоритм действий, заставляющий магическую энергию принимать определенную форму и исполнять заложенные действия. Вера плюс сила плюс желание равняется чуду. Вырабатываемая же магами энергия, в определенных рамках и при соблюдении ряда условий, способна временно изменять или даже отменять законы природы, нарушая стабильность реальности, переписывая её под свои собственные нужды.

Ритуалы — это повторение алгоритма действий, когда-то уже совершённых и запомненных миром, приводящих к конкретному результату при затрате определённого объёма сил. Так как магия просачивается из каждого волшебника или магического существа постоянно, скапливаясь в пространстве вокруг источника и постепенно распространяясь по всей земле, ритуал может использовать для своего поддержания внешнюю подпитку, если подобное условие в него прописать. Древние маги создали множество отдельных блоков алгоритмов, которые можно комбинировать между собой, добавляя что-то новое, чтобы получать самые разные эффекты от вызова дождя, до воскрешения мертвого (но тут тоже множество ограничений).

Теперь же, когда законы реальности более или менее ясны, вернёмся к ритуалу, который я провёл на родовом алтаре. Дело в том, что алтарный камень — это не более чем накопитель магической силы, на который завязаны защитные и иные заклинания, наложенные на дом мага, в результате чего он может быть нейтральным, светлым или тёмным (пара светлых семей, которых я знаю, заряжает свои алтари путём зачатия на нём своих потомков). Малфои же предпочитают нейтральную энергию, как наименее сильную, но и наиболее устойчивую против воздействия светлых и тёмных сил, для чего приходится тратить немало времени для обучения себя и потомков самодисциплине.

Аркан, который был мной использован можно отнести к прорицанию, так как позволяет заглянуть в другие миры, которые опережают нас на минуту, год, тысячелетие, чтобы связаться с произвольно выбранным человеком. Это может быть крестьянин из затеренного в глуши племени, король развитой цивилизации, новорожденный ребёнок или древний старик. После того как связь установлена, у волшебника есть полчаса на то, чтобы убедить собеседника поделиться своей памятью, взамен получив мою собственную.

Мне, могу это заявить с уверенностью, невероятно повезло наткнуться на спящего магла, который посчитал мой визит вывертом своего воображения, в результате чего легко согласился получить память великого и могущественного чародея, чтобы самому стать потрясателем реальности (чего ещё ожидать от спящего мужчины, любителя фантастики, а также жителя первой половины двадцать первого века?). К сожалению, каких-то особых секретов донор воспоминаний не знал и даже фирмы, вроде Эппл и Майкрософт, в нашем мире не существуют, но зато этот магл представлял уровень развития своей цивилизации, перспективы ближайшего будущего, имел незамутнённое воображение и… смотрел первый фильм о похождениях Гарри Поттера, охотящегося за Философским Камнем.

Скажу честно: сперва я всеми силами отрицал, что подобное возможно. Однако, если учитывать реальность параллельных миров, время в которых идёт быстрее нежели в нашем, а также наличие пророка-писателя, то всё становится не столь однозначным.

Решив, что к первому году обучения моего первенца в Хогвартсе нужно подготовиться, обновлённый (и избитый плачущей женой) Люциус Малфой, засучив рукава взялся за работу. Первым делом мы с Нарциссой принялись исполнять проект по заведению второго ребёнка и не успокоились, пока тест на беременность не показал положительный результат. Параллельно, уже самостоятельно, я связался с продажными работниками Азкабана, которые за определённое вознаграждение, согласились подстроить фальшивые смерти для некоторых заключённых (оборотное зелье и Авада в лоб жертвы — и следы заметены).

Самое сложное, что мне пришлось пережить после освобождение Лейстренджей — это спор с Беллатрисой, которая хотела бежать мстить всем непричастным и невиновным, искать лорда и творить иные безумства. Пришлось раскрыть ей «страшную тайну» о том, что по непроверенным данным, Волдеморт должен вернуться через десять лет, но будет он к тому моменту слабым и нуждающимся в верных слугах. Эта тронутая дементорами женщина, ещё даже не прошедшая реабилитацию после Азкабана, потребовала с меня клятву о том, что я не вру…

Что такое — магическая клятва? Это ментальный посыл, вроде ритуала, который бьёт по нарушителю, если он сам считает себя лжецом. Существуют двухсторонние клятвы, которые соединяют двух и более волшебников ментальной нитью, бьющие откатом уже по тому, кто по мнению одного из поклявшихся нарушил данное слово. Поэтому, всем волшебникам и магическим существам, категорически не рекомендуется понапрасну распускать язык и давать клятвы направо и налево.

К счастью, мы — Малфои, неплохо подкованы в подобных вещах и я смог дать такую клятву, которая удовлетворила Беллатрису, но и мне ничем не грозила. К счастью, Рудольфус и Робастан, как и другие Упивающиеся, которых за десять лет я успел вытащить всех, подобным фанатизмом не отличались и были рады хотя бы тому, что оказались в безопасности и на относительной свободе.

Почему свобода моих соратников относительна? Дело в том, что чтобы их не засекли какие-нибудь поисковые чары, мне пришлось купить магловский лайнер и наложить на него кучу чар, от расширяющих пространство и до Фиделиуса (заклятья доверия, вычёркивающего объект приложения из памяти мира).

«Кто бы ни придумал это заклинание, у него был весьма изощренный разум и крайне светлые наклонности».

К сегодняшнему дню, всю «старую гвардию» смертожорцев, как нас называют обычные волшебники, из числа официально ушедших в мир иной, можно назвать опытными морскими волками, обитающими на корабле-призраке, проявляющемся и исчезающим в никуда во время сильных штормов, каким-то образом нарушающих действие Фиделиуса. К слову: у Беллы успели родиться двое мальчиков, да и другие семейные пары постарались над продолжением своих родов. Впрочем, мы с Нарциссой всё равно впереди всех, так как кроме сыновей, одиннадцати и девяти лет, у нас есть ещё и дочка трёх лет от роду (Драко, Скорпиус и Лисанна).

«Но Уизли, с их волшебной семёркой, нам пока не догнать».

Разумеется, лишь на перечисленном выше я не остановился и принялся формировать свою финансовую империю, вместе с маленькой частной армией, чему способствовало наличие зависимых опытных магов, которые были не против оказать пару-тройку необременительных услуг. Во-первых, пришлось восстанавливать свои активы в магическом мире, а именно — артефактные мастерские, выпускающие магический ширпотреб вроде светильников, увеличительных стекол, защитных и сигнальных амулетов… Во-вторых, от имени лорда, Кребб вышел на контакт со стаей оборотней Фенрира Сивого, предложив им вполне легальную, пусть и неофициальную работу по сбору ингредиентов в Запретном Лесу и других аномалиях, предложив расплатиться разнообразными готовыми артефактами, палатками с расширенным пространством, позволяющими сохранять разум при полнолунии зельями (даже и не знаю, что заставило волков согласиться: красноречие моего подручного или плачевное положение всех перевёртышей Англии). В-третьих, Гойл, опять же по моей наводке, открыл бизнес в мире маглов…

«Только вот, не мы одни оказались такими умными».

Министерство уже давно держит сельское хозяйство в своих руках, в прямом и переносном смысле кормя страну «с рук», благодаря чему в случае если маглы начнут борзеть, им попросту перекроют поставки еды. Таким образом решаются две проблемы: денежная и военная (мало какой правитель решит всерьёз восставать, когда над его народом может повиснуть угроза голода, а сам он получает процент от выручки волшебников, за счёт чего катается как сыр в масле). Однако, на иные отрасли жизни простых людей, волшебники почти не влияют, чем я и решил воспользоваться открыв фирму по развитию сотовой связи, а также компьютерных технологий. Королевство быстро подсело на нашу продукцию, которую производят хорошо мотивированные учёные и сквибы с зельями, артефактами, ну и поддержкой команды волшебников быстрого реагирования.

«Павлин стал знаком качества в мире маглов. Кто бы мог подумать?».

Не стоит думать, что мои махинации прошли мимо глаз правительства магического мира. Однако, как и в мире обычном, властьпридержащие, становятся удивительно близорукими когда видят перед собой флакон с кровью единорога, ценный томик заклинаний, любой другой подарок, за который деньгами расплачиваться попросту вульгарно.

Так что, к двадцатому августа девяносто первого года, я — Люциус Малфой, являюсь весьма влиятельным и уважаемым человеком, который из личного кармана спонсирует сиротский приют для одарённых детей, где в любви и заботе воспитываются будущие волшебники.

Стук в дверь отвлёк меня от воспоминаний и тщательного пережевывания пирога с бараниной. Мои помощники, без лишних слов и суеты, бесшумно встали из-за стола и подошли к двери, встав справа и слева от неё с палочками наизготовку.

Поднявшись со своего стула, сам подхожу к двери и проверив вредноскоп, убеждаюсь в наличии несмертельной угрозы в коридоре. Открываю дверь встречаясь с взглядом зашуганного молодого мужчины в помятой мантии, с нелепым тюрбаном на голове.

— М-мистер М-малфой? — заикаясь и комкая в руках письмо, спросил этот в общем-то неслабый чародей, в поединке один на один способный выжить и сбежать от многих Упивающихся.

— Профессор Квирелл, полагаю, — произношу утвердительно и отступив назад и в сторону, жестом предлагаю войти. — Я ждал… вас. Нам многое следует обсудить, по-поводу программы этого года.

— Д-да, к-конечно, — засуетился мужчина и сделал два шага вперёд, после чего за его спиной захлопнулась дверь, а на комнату тут же легли защитные и заглушающие чары.

Однако, произошедшее, а также наличие двоих мордоворотов справа и слева, не только не испугало гостя, но даже наоборот — подействовало как успокоительное. Он выпрямился, расправил плечи, его взгляд стал жестоким и холодным, а затем откуда-то из-под тюрбана прозвучал шипящий голос:

— Повернись. Я хочу с ним поговорить…

Тонкие молнии срывались с кончика волшебной палочки, удерживаемой в неестественно выгнутой правой руке молодого мужчины, телом которого сейчас управлял Тёмный Лорд, лик коего взирал на меня холодным, почти безразличным взглядом красных глаз с вертикальными зрачками. Сейчас Волдеморт был лишь паразитом, подселившимся в тело человека и создавшим на его затылке (при помощи трансфигурации живого) привычное для себя лицо… но вот слабым или жалким его назвать язык не поворачивался. Возможно — это результат клятвы верности, данной сюзерену ещё до начала гражданской войны, а возможно эффект Круциатуса, заставляющего меня стоя на коленях стискивать зубы в отчаянной попытке не закричать, при этом глядя в рубиновые глаза и ощущая, как всплывающие из моей памяти воспоминания буквально перебирают по кадрам, проверяя правдивость слов.

«Боли нет… Боли нет… Боли нет…», — мантра, заученная ещё в детстве, в те годы когда отец охаживал мою спину кнутом за разные провинности помогала плохо, но иные способы защитить своё сознание сейчас недоступны.

Кребб и Гойл стоят рядом, готовые вмешаться в любую минуту, стоит им только получить команду… Но нельзя их подставлять. Пусть в магическом мире вассал моего вассала — не мой вассал, но они как и я — Упивающиеся Смертью, а значит и приказы Тёмного Лорда обязаны выполнять…

— Что же, Люциус, я верю тебе, — опустив волшебную палочку и отведя взгляд, шипящим голосом произнесло бледное, с мелкими чешуйками на щеках и плоским носом, довольно непрезентабельное лицо. — Ты не врал…

— Бла-гхода-рю, мой л-хорд, — наклонившись вперёд, падаю на выставленные руки, ощущая как по подбородку течёт струйка крови из прокушенной губы.

— Помогите ему, — бросил Слизерин двум мужчинам, после чего вернув контроль над телом Квиреллу, приказал: — Сядь на свободное место лицом к двери, а спиной к столу.

Пошатнувшийся волшебник, пробормотав нечто неразборчивое и уважительное поспешил исполнить приказ. Меня же Кребб подхватил подмышки и легко поднял на ноги, затем Гойл запрокинул мне голову и залил в рот сперва одно зелье, убирающее болевые эффекты, затем второе, которое должно снять последствия перенапряжения периферической нервной системы (Круциатус — это проклятье, заставляющее нервные окончания посылать в мозг сигнал о боли). После пятого состава, как и все его предшественники сваренного Северусом Снейпом, меня отвели к стулу и усадили за стол напротив Волдеморта.

Зачем была нужна эта пытка? Всё просто: лорд нам благоразумно не доверяет, пусть мы и носим его метку, которую теоретически можно обойти пятью разными способами. Чтобы проверить правдивость воспоминаний сильного мага, давно и упорно занимающегося работой с сознанием, его нужно поставить в такие условия, когда сопротивление если и возможно, то незаметно его никак не окажешь. Вот и получилось, что когда мне был задан вопрос «Почему ты десять лет прятался, а не искал меня?», мной был дан ответ «Я провёл ритуал, в результате которого получил информацию о том, что вы должны вернуться в этом году», после чего пришлось доказывать свою искренность.

«Можно было бы обойтись и сывороткой правды… или другими способами. Но это был бы не Тёмный Лорд, если бы он воспользовался ими», — выпив вина, которое словно живительная влага вымыло из моего рта послевкусие зелий, наконец-то обращаю внимание на реальный мир.

— …лорда Малфоя, я вышел на контакт со стаей оборотней, возглавляемых Фенриром Сивым, — вещал Кребб, монотонно отчитываясь о проделанной работе. — На сегодняшний день стая состоит из ста шестидесяти двух особей, из которых восемьдесят четыре — это половозрелые самцы и самки, способные и готовые участвовать в боях; тридцать девять — щенки разного возраста; тридцать девять — старики, а также больные, годные разве что для сбора ингредиентов, ну или для Последней Охоты. Среди последних наибольшее количество желающих послужить нашему делу, пусть и посмертно. Благодаря этому сотрудничеству мы получаем шкуры, кости и органы магических и полумагических животных; шерсть, кровь, а иногда — мышцы и кости оборотней; разнообразные растения; добровольно отданные рога, шерсть и кровь единорогов… пусть и в небольшом количестве.

— Стоп, — прервал моего вассала Волдеморт. — Если остальное я ещё понимаю, то последний пункт… Единороги — светлые существа, за время моего отсутствия внезапно потемнели, либо оборотни — тёмные твари, стали белыми и пушистыми пёсиками?

«А было бы неплохо: я бы даже завёл парочку таких, чтобы дом охраняли. Белые волчицы, превращающиеся в молодых волшебниц с ушками и хвостиками… как у инугами», — прикрываю глаза, представляя недовольство Нарциссы на появление подобных питомиц и вынужденно признаю, что сколь бы велик ни был соблазн, расстройства жены он не стоит.

— Люциус, ты определённо думаешь о чём-то интересном, если даже к нашему разговору прислушиваться перестал, — заметил Том Слизерин. — Поделись с нами своими соображениями.

— Я задумался о том, что ещё можно предпринять, чтобы упрочить наше финансовое положение, — уже без усилий откидываюсь на спинку стула и встречаюсь с взглядом рубиновых глаз (тут же появилось ощущение, будто бы на мозг через глаза кто-то давит, но рефлекторно оказываемое сопротивление позволило не впустить вторженца в свой разум).

— И что ты придумал? — изобразил интерес Тёмный Лорд.

— Секс, пусть это и не одобряется, хорошо продаётся и в магловском, и в магическом мирах, — делаю небольшую паузу, но перебивать меня никто не спешит. — Сферы влияния в области оказания подобных услуг давно поделены: в магическом мире они принадлежат подставным лицам министерства, а в магловском — мафии, которую прикрывают волшебники из италии и франции. Влезать как в первое, так и во-второе нам нет смысла: удар по репутации, а также затраты на перераздел влияния будут выше, нежели прогнозируемая прибыль.

— Но?.. — поторопил меня Волдеморт, которому было не сильно интересно слушать мои рассуждения (а вот его носитель развесил уши, ловя каждое слово).

— Мы можем влезть в сферу, пока что либо вовсе не развитую, либо только начинающую развиваться, — слегка изгибаю губы в улыбке. — У маглов давно имеются порнофильмы, как классического так и не классического содержания. Мы можем начать продавать воспоминания участников подобных сцен, среди которых будут люди и нелюди, анимаги, метаморфы, магические и немагические животные под Империусом. Недавно разработанный моими подчинёнными артефакт, похожий на рыцарский шлем, позволит зрителю ощутить себя героем процесса «от первого лица». Кроме того, если у нас будет финансирование и достаточно испытуемых, зельевары смогут создать зелья частичной или полной трансформации в других людей, существ и животных, вроде оборотного зелья, имеющего множество ограничений. Это разнообразит интимную жизнь волшебников, которые пусть и любят выставлять себя чопорными до скрипа зубов, но за закрытыми дверями вытворяют такое…

— Избавь меня от подробностей, — прикрыл глаза Тёмный Лорд. — Это всё?

— В мире маглов нам придётся ограничиться костюмами и игрушками, — изображаю голосом сожаление.

— Люциус… Ты серьёзно готов этим заниматься? — во вновь открытых глазах Волдеморта легко читалось подозрение в моей здравости ума и лёгкая вина за Круциатус (который, по его мнению, вскипятил мои мозги).

— В сиротском приюте, в магловском мире, который находится под моей протекцией, на сегодняшний день проживают двадцать четыре мальчика и девочки разных возрастов, — перевожу дух и продолжаю уверенно: — Старшие из них заканчивают Хогвартс в этом году, а потому им придётся искать работу, новое место учёбы, жильё. Думаю, они не откажутся возглавить предприятие, владельцем которого буду я, а руководителями и официальными представителями — они. В конце-концов… Что можно взять с маглорождённых сирот? Ну а я могу и не знать, на что давал им свои деньги.

— А ведь я порой забываю, за что именно ты получил прозвище — Скользкий Тип, — криво усмехнулся Том Слизерин, но тут же вернул на лицо маску равнодушия. — Можешь этим заняться, но не во вред общему делу. Кребб, так что там с кровью единорогов?

«Пронесло. Как говорится: сперва ты работаешь на репутацию, а затем репутация работает на тебя. Правда, теперь придётся действительно заняться этим делом. Впрочем, если дать маглорождённым деньги и задачу, а затем оставить самих барахтаться, из этого может выйти что-нибудь интересное», — прикрываю глаза, чтобы никто не прочёл в них усмешку, но вместе с тем внимательно слушаю подчинённого.

— …Фенрир договорился с кентаврами на обмен добычей и некоторой продукцией, — торопливо рассказывал волшебник. — Кентаврам, как и оборотням, закрыты официальные торговые пути, а через деревню вблизи Хогвартса много не наторгуешь: волшебники там зажравшиеся. Единороги же охотно идут на контакт с кентаврами, отдавая им свои рога, шерсть, кровь, а иногда и слёзы… Но последнее — редкость даже по меркам непарнокопытных, так что они этим торгуют неохотно.

— Понятно, — Тёмный Лорд вернул внимание ко мне. — У тебя есть, что добавить по этой теме, Люциус?

— Только то, что к сотрудничеству с оборотнями привлечены двенадцать волшебников, повязанных клятвами и метками, — заявляю неспешно, стараясь говорить ровно. — Каждого из них можно будет привлечь в состав внешнего круга Упивающихся.

— Двенадцать волшебников в нашей организации — это хорошо, — согласился Волдеморт. — Скажи, что с моим верным внутренним кругом? Где основная ударная сила, костяк и опора моей организации? Они ведь не мертвы… я чувствую это.

— Мой лорд, — наклоняю голову вперёд. — Я провёл операцию по тихому вызволению наших соратников из Азкабана, а затем поселил их на зачарованном и защищённом Фиделиусом корабле. Сейчас они уже прошли полный курс реабилитации, восстановили и приумножили силы, а также знания в магических науках. Многие из них обзавелись потомками, так что после вашего официального возвращения, ныне угасшие рода вернутся из забвения, став больше и сильнее.

— Ещё одна прекрасная новость, — без тени улыбки констатировал Том Слизерин. — Что ты скрываешь, Люциус? Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять: ты мне чего-то не договариваешь.

— Блэк, мой лорд, — ощущать на себе изучающий взгляд сюзерена неприятно, так что поспешно продолжаю говорить: — Дементоры слишком сильно повредили его разум, да и воздействие Дамблдора оказалось губительно. Когда мы вытащили его из тюрьмы, мальчишка собирался бежать к директору Хогвартса и пытался нападать на нас… Мой лорд?

Удивлённо смотрю на собеседника, ощущая как по спине бегут мурашки от его шипящего смеха. Наконец, отсмеявшись, Волдеморт заявил:

— Только не говори, что вы поверили в ту чушь, что это Сириус Блэк был тем, кто провёл меня к Поттерам.

— Но вы говорили лишь, что у вас есть шпион среди Ордена Фенекса, — позволяю недоумению прорваться в голос. — Кто, если не Блэк?

— Питер Петтигрю, — ошарашил нас Тёмный Лорд. — Сириус Блэк всегда был паршивой овцой в своей семье… Да и его брат пропал в самый неподходящий момент. Скажи, что вы с ним сделали, когда не смогли «вылечить безумие»?

— Мы стёрли ему память, а затем Беллатриса взялась за воспитание брата, — отвечаю механически, чувствуя себя слегка… глупо.

— Ну и хорошо, — хмыкнул Том Слизерин. — Надеюсь, что больше таких неожиданностей не происходило? Впрочем, будет весьма символично, если Сириус Блэк примет мою метку и встанет в наши ряды, чтобы сражаться против Сил Света… Ну и иронию этого события отрицать тоже нельзя. Ну а чем ты можешь похвастать на официальной политической и экономической аренах?

— Пока что мы лишь боремся с фракцией Дамблдора, требующего запретить тёмную магию и призывающего забрать у древнейших семей их алтарные камни, — похвастаться на этом поприще нечем, так как лучшее, чего я добился — это затормозил принятие ряда решений, которые лишат аристократов большой части сил и влияния, попутно укрепив позиции молодых семей и младшей аристократии, на которых старик и опирается. — Мои мастерские поставляют половину бытовых артефактов, появляющихся на рынке Англии, плюс мы торгуем с Европой, Америкой, немного — Индией. На меня работают полторы сотни волшебников, но в случае чего, надеяться можно только на треть из них.

— Ну а чем у нас занимается мистер Гойл? — голова Квирелла повернулась лицом Волдеморта к последнему члену застолья, заставив его нервно сглотнуть.

«Ничего: с этой стороны мы прикрыты. А когда я сообщу о готовящемся в Блэк-хаусе ритуале, он и думать забудет о наших махинациях с маглами…».

Спускаясь со второго этажа трактира в общий зал, мерно постукиваю тростью по ступенькам и держу на лице задумчиво-озабоченное выражение. За моей спиной, с выражением мыслящих кирпичей на лицах двигаются двое здоровяков, при виде которых иные боксёры-тяжеловесы только уважительно покачают головами. Впрочем, в отличие от маглов, волшебники способны поддерживать себя в форме с намного меньшими затратами по времени и усилиям, а наши мышцы не только сильные, но ещё и выносливые, а реакции позавидовал бы чемпион Формулы Один (если бы им не являлся немецкий волшебник).

— Желаете что-нибудь заказать, мистер Малфой? — дружелюбно осведомился хозяин «Дырявого Котла», скорее следуя этикету, нежели реально надеясь на положительный ответ.

— Не сегодня, Том, — произношу с тенью сожаления. — Дела сами себя не сделают.

— Всего доброго, мистер Малфой, Мистер Кребб, мистер Гойл, — трактирщик изобразил намёк на поклон. — Заходите ещё.

— Малфой-Менор, — взяв из горшка, стоящего на каминной полке горсть дымолётного порошка, бросаю его в огонь и дождавшись момента смены цвета пламени, шагаю внутрь портала вместе со своими сопровождающими.

После ощущения, будто бы нас протянули через рукав пожарного шланга, уверенно выхожу в прихожую своего особняка (камин есть и в гостиной, но в целях безопасности и для избежания столкновений, все прибывающие появляются здесь). Взмахнув волшебной палочкой, призываю своего Патронуса, являющегося концентратом светлой магической энергии, принимающим форму животного, склонность к облику коего имеется у одарённого при освоении анимагии.

— Нарцисса, дорогая, передай сестре, что мы с гостем скоро будем на собрании старых друзей у неё дома, — едва мой голос затих, как радостно гарцующий поджарый белый жеребец, состоящий из белого полупрозрачного сияния, прямо по воздуху ускакал к своей цели. — Мой лорд, вы будете пить антидот от оборотного зелья?

— Да, — после небольшой заминки, всё же согласился «Кребб» (настоящий мой вассал, находящийся в личине Квиринуса Квиралла, сейчас будет сидеть в зале бара и жаловаться на то, что уже подписал контракт с Хогвартсом, а потому не может согласиться на соблазнительное предложение лорда Малфоя). — Не думал, что твоя анимагическая форма — конь.

— Вы считаете меня недостаточно породистым для этого… мой лорд? — с глухим хлопком, рядом со мной появился низкорослый и бледный домовой эльф, одетый в тогу из наволочки, которая скрывала его худое тело, оставляя открытыми лишь непропорционально длинные руки и ноги, с широкими ладонями и большими стопами. — Добби, принеси антидот от оборотного зелья.

— Сию минуту, хозяин Люциус, — поклонившись, едва не обтерев мраморный пол холла длинными ушами, отдалённо похожими на слоновьи, магический слуга исчез и вновь появился через секунду, но уже с хрустальным флаконом в руках. — Добби всё сделал, хозяин Люциус.

— Ступай, — забрав зелье, жестом свободной руки отсылаю слугу. — Я позову, когда ты будешь нужен.

Ещё раз поклонившись, домовой эльф исчез окончательно. Пусть я и живу в магическом особняке, где эти животные — неотъемлемая часть интерьера… как сторожевая собака во дворе загородного дома магла, но их вид не перестаёт вызывать внутреннего отторжения. Химерологу, который создавал этих существ, верных как те самые псы и чуть более умных чем обезьяны стоило бы руки оборвать…

«Только вот он мстил альвам, которые почти истребили его род. И кто теперь помнит об альвах? А вот домовых эльфов знают все», — передав сюзерену флакон, жду пока он выпьет его содержимое, а затем ставлю на каминную полку пустой сосуд.

Буквально на глазах мускулистый здоровяк усох до кажущегося щуплым учителя ЗОТИ, одежда на котором повисла словно на вешалке. Ещё пара минут Тому Слизерину потребовалась, чтобы окончательно прийти в себя.

— Блек-Хаус, — кинув новую порцию дымолётного порошка в огонь, первым шагаю в портал…

Пока нас вновь тянуло через рукав, мне в голову почему-то пришли воспоминания об обретении анимагической формы. На самом деле Волдеморт прав: моя истинная анимагическая форма — не белый конь, каковую пришлось обретать при помощи не слишком светлого ритуала, но и не павлин, как мне пророчили «добрые» языки. На самом деле, моей истиной звериной сущностью является пудель…

«Лохматый белый пудель», — усмехаюсь, вспоминая о том, что Сириус Блек в душе — чёрная дворняга.

Пришлось провести немало часов за медитациями и усвоением памяти коня, всей сущностью проникаясь ощущениями четырёх ног, оканчивающихся копытами и перекатывающихся под шкурой тугих мышц. Ритуал считывания памяти крови и зелье, сваренное Снейпом, позволили обрести второй облик, при этом не потеряв первую звериную личину (всё же псом быть иногда даже весело, особенно когда Нарцисса чешет за ушами…).

Зачем мне анимагический облик коня? Ну во-первых, он достаточно приметный и запоминающийся, да и после регистрации в министерстве, многие вопросы отпали. А во-вторых… я же уже упоминал, что волшебники ведут себя чопорно только на публике?

«Из Нарциссы вышла прекрасная породистая кобылка», — эта мысль пришла в голову в тот момент, когда мы прибыли в Блек-Хаус, выходя из всполоха изумрудного пламени (понятия не имею, почему огонь становится именно таким).

— Люциус, лорд Гойл, — поприветствовала нас красивая черноволосая женщина с кукольным личиком, бледной кожей, отливающими фиолетовым цветом глазами, алыми губами и изящной фигурой вазы, которую лишь подчёркивала шёлковая мантия, накинутая поверх роскошного платья из чёрного же бархата. — Мой лорд?..

— Здравствуй, Беллатрисса, — произнёс Том Слизерин, когда его временное вместилище обернулось к женщине спиной. — Сожалею, что не могу поприветствовать тебя по этикету, но я сейчас нахожусь в несколько стеснённом положении…

Дом семейства Блеков, находящийся в Лондоне, представляет из себя четырёхэтажный особняк с расширенным и свёрнутым пространством. Только волшебник, имеющий доступ к охранным чарам или знающий нужный адрес сумеет его увидеть, и лишь хозяин сможет подойти к входной двери, в то время как все остальные могут часами пытаться преодолеть пространство в пять метров, каждый раз делая шаг и не продвигаясь ни на сантиметр. Каминная сеть — это обходной путь, который был создан уже после строительства цитадели истинно тёмного рода, сотни лет подпитывающего алтарь болью и иными страданиями жертв. Впрочем, полнейшей глупостью будет считать, что попав в гостиную этого жилища ты можешь делать, что вздумается.

Внутреннее пространство Блек-Хауса закручено в такие петли, что не имеющий прав доступа гость (чаще всего — враг или вор) может блуждать по прямому коридору часами. Ещё более глупым поступком, нежели пробираться сюда тайком, может быть только идея начать бросаться боевыми заклинаниями, ведь есть не нулевая вероятность того, что твои же чары прилетят тебе в спину. О том, что библиотеку, рабочий кабинет хозяина дома, спальни и некоторые иные комнаты могут увидеть только члены семьи, я вовсе умолчу, так как даже в Малфой-Меноре реализован этот принцип.

Видя всё это великолепие магии, которую развивали пусть тёмные, но в своём роде гениальные волшебники, тем печальнее было осознавать, что без регулярных жертв на алтаре, это исчезнет, превращая твердыню в обычный дом. Первыми падут внутренние системы безопасности, затем чары скрывающие особняк от других волшебников, ну а в самом конце, даже маглы смогут его увидеть…

В древние времена Блеки запытывали до смерти своих врагов, когда же наступила эпоха мира и «цивилизованности», они начали скупать преступников у маглов. Садисты, убийцы, педофилы… лучше всего подходят мужчины от шестнадцати и до сорока лет, но и женщины того же возраста дают не меньший, а то и больший выплеск силы.

Какой-нибудь магл мог бы спросить, почему древний тёмный род не убивает на алтаре младенцев и не приносит в жертву девственниц? Эти бредни были придуманы инквизицией, чтобы отвратить простых людей от волшебников, а также промывать мозги маглорожденным чародеям, делая их истово верующими в свою правоту фанатиками. Метод, должен признать, весьма действенный: пусть люди и не считают себя животными, но у нас на инстинктивном уровне, в подкорке головного мозга прописана необходимость защищать детей… Пусть современное общество и старается это преодолеть.

Однако же, взрослых жертв предпочитают не из-за человеколюбия или инстинктов, а по исключительно практическим соображениям. Те же садисты, когда их самих начинают пытать, выделяют столько энергии, что их собственным жертвам и не снилось. Закономерность же такова: чем больше психических отклонений у жертвы, чем больше удовольствия она получает от насилия над другими, тем более насыщенную психическую энергию отдаёт на алтаре.

Исторические трактаты рассказывают, что именно на землях тёмных родов крестьянам жилось наиболее спокойно, так как их лорды, ради собственного усиления, едва ли не сами отлавливали бандитов, воров, скрытых садистов (не жалея даже собственную стражу, если там заводились подобные индивиды). Правда, когда контингент жертв подходил к концу, они либо брались за обычный народ, либо начинали междоусобицу…

В ритуальном зале Блек-Хауса собрался весь Ближний Круг Тёмного Лорда Волдеморта: двадцать восемь мужчин и женщин; двадцать восемь сильных волшебников; двадцать восемь аристократов, за спинами которых находятся финансы, артефакты, маги и другие волшебники. Все мы переоделись в чёрные балахоны из шерсти чёрных козлов (Мордредов символизм, но в таком деле необходимо следовать каждой мелочи), а кроме волшебных палочек в правых руках, левые руки сжимают маленькие хрустальные черепки, внутри коих клубиться тёмно-зелёная сила.

«А ведь когда-то нас было ровно сорок. Да и половина из тех, кто сейчас здесь, лишились и домов, и сокровищниц… Но деньги можно вернуть, артефакты — создать, дома — отстроить. Главное, чтобы было кому этим заниматься», — скашиваю взгляд на Квиринуса, который раздевшись до штанов, ждёт своего момента «славы».

Тем временем Рудольфус и Робастан, удерживая полог тишины и пыточное проклятье стоя по сторонам от алтаря из антрацитово-чёрного камня, с абсолютно невозмутимыми лицами казнили уже третьего магла, выкупленного из тюрьмы для пожизненного заключения. Волшебники, конечно же, подошли бы гораздо лучше, но Азкабан далеко, да и ничего по настоящему стоящего там не осталось.

«Интересно, сколько энергии дал бы тот же Геллерт? Вот что бывает, когда тёмный волшебник теряет над собой контроль. Но мы этого не допустим», — мысленно возвращаюсь к списку артефактов, зелий, частей магических животных, которые мне пришлось покупать едва ли не по всей Европе…

Вот наконец подготовка завершилась и Белла, как Блек по крови, вооружившись обсидиановым ножом, вонзила его в грудь Квирелла. Мужчина вздрогнул, широко распахнул глаза, но не вымолвил и звука, а в следующую секунду дух Волдеморта покинул его тело.

Тут же сестра моей Нарси потеряла к мужчине всякий интерес и вскинув волшебную палочку стала зачитывать мантру ритуала. Нашего нового соратника же, который скорее всего станет двадцать девятым членом Внутреннего Круга, подхватили под руки, выдернули ритуальный нож из его тела и начали поспешно лечить, заращивая рану и вливая флаконы с зельями. Когда же от удара леди Лейстрендж остался только шрам, его сердце вновь запустили при помощи волшебства.

Пусть Квиринус и пришёл в сознание, но на этом его роль в сегодняшнем действии и закончилась. Мы же лишь начали и повторяя слова ритуала, встали на свои места на углах сложной фигуры. В то же время, Рудольфус и Робастан притащили большой котёл, который установили на алтарь и стали забрасывать в него ингредиенты для «супа»…

Выхожу из зелёного огня, вспыхнувшего в камине холла Малфой-Менора и тут же опираюсь рукой о каминную полку, ощущая как мелкие судороги всё ещё подёргивают мышцы. Для пользователя нейтральной, самой не агрессивной магии, заклинаний тёмной направленности не слишком приятны, но и не вредны, а вот участие в продолжительном тёмном ритуале, когда приходится исполнять роль фокусирующего узла — уже испытание для нервной системы.

«В ближайшее время, я на такое вряд ли решусь. Нужно будет пропить восстанавливающие зелья», — досадливо морщусь при мысли о том, что после курса лечения придётся ещё и чистку организма проводить, так как даже самые лучшие составы оставляют следы в теле, а также могут накапливаться, в самый неприятный момент проявляя побочный эффект.

— Хозяин Люциус, — появился передо мной домовой эльф в наволочке-тоге, — Госпожа Нарцисса ожидает вас в саду. Она приказала передать, что вас ожидает сюрприз.

«Надеюсь она не заявит, что я беременный…», — криво усмехаюсь и кивнув, жестом свободной руки отсылаю слугу.

Оттолкнувшись от камина, встряхиваюсь всем телом и пригладив слегка растрёпанные волосы, более или менее твёрдым шагом направляюсь во двор. На улице же уже наступил вечер и заходящее солнце окрасило горизонт в ало-золотые тона… Гриффиндора (и почему у меня появилась именно эта ассоциация?).

Свежий воздух, запах цветов и лёгкий ветерок привели моё состояние к приемлемому уровню, а когда на глаза попалась роскошная белая кобыла, на спине у которой красовалось мягкое кожаное седло, губы вовсе растянулись в лучезарную улыбку. Увидев меня, тонконогая красавица задорно фыркнула и дёрнув ухом, грациозно подскакала к самым ступенькам крыльца, где встала боком и тряхнула вьющейся платиновой гривой.

— Нарси, — спустившись к жене, обнимаю её за шею и прижавшись лицом, вдыхаю приятный аромат нарциссов. В ответ на это супруга нетерпеливо переступила передними ногами, а затем подтолкнула меня носом намекая на то, что седло надела отнюдь не для красоты.

Рассмеявшись, отстраняюсь и левой ладонью хлопаю кобылу по крупу, заставляя её возмущённо вскинуться и всхрапнуть, после чего вдев левую ногу в стремя, легко взлетаю на спину белой лошадки. Никаких поводьев нет, но мне к счастью это и не нужно, чтобы удерживать равновесие…

Нарцисса, забыв о моей маленькой шалости (хотя, проще поверить в то, что она планирует отыграться позднее), звонко цокая копытцами побежала по выложенной белыми плитками дорожке, начав по кругу обходить особняк. По пути нам встретились несколько гуляющих павлинов, зелёные живые арки с цветами, фруктовые деревья, пруд и поляна для игры в крокет… Самое же главное — царящие вокруг покой и тишина, разрушаемая лишь шелестом ветра, пением птиц, да дробным цокотом копыт.

Зарывшись пальцами обеих рук в пышную шелковистую гриву, крепче стискиваю коленями бока кобылы, ощущая как под бархатистой шкурой перекатываются эластичные мышцы. Не так уж часто после рождения Лисанны мы устраиваем «конные прогулки», пусть и лишь вокруг дома, но тем ценнее эти минуты, которые сложно сравнить с чем-то ещё, либо хотя бы просто описать словами.

«Спать сегодня мне точно не придётся. А не завести ли нам ещё одного малыша?», — пробегаюсь пальцами по изящной шее и останавливаюсь на ушках лошадки, начиная их почёсывать, в ответ ощущая лёгкую дрожь и слышу тихое, но всё же звонкое ржание.

Нарцисса, на публике довольно молчаливая и холодная, когда мы остаёмся в кругу семьи позволяет своему темпераменту прорваться наружу. Всё же Блеки — древний магический род, чьи потомки культивировали в себе вполне определённые качества, отразившиеся особой мутацией мозга (что можно нивелировать самоконтролем и медитациями). В отличие от той же Беллы, моя жена прошла лишь поверхностную блековскую подготовку, так что уже сейчас её можно считать нейтральной волшебницей нижней планки среднего уровня силы.

Сам я нахожусь на средней (ближе к высшей) планке среднего уровня силы, по классификации магов. Для сравнения: средний чистокровный выпускник Хогвартса находится на высшей планке низшего уровня, либо на низшей планке среднего (но это — уникумы); среднестатистический маглорожденный в том же возрасте достигает средней или высшей планки низшего уровня; полукровки же могут как застопориться на средней планке низшего уровня, так и взлететь на низшую планку среднего уровня. Разумеется, во всём есть свои исключения и тот же Том Слизерин, к моменту окончания школы был на высшей планке среднего уровня (пусть и едва дотягивал до этого по показателям), в то время как его дед и дядя, по архивным записям министерства, едва дотягивали до маглорождённых выпускников…

К чему мне вспомнились эти подробности? Просто после ритуала воскрешения, в котором участвовали без малого три десятка довольно сильных волшебников, а для подпитки использовался переполненный силой алтарь тёмного рода, лорд Волдеморт является магом средней планки высшего уровня, с перспективой добраться до высшей планки… лет через десять активных тренировок с правильным режимом. Тот же Альбус Дамблдор, считающийся сильнейшим в мире, гордо занимает высшую планку высшего уровня и невзирая ни на что, регулярно доказывает свою силу (всё же председатель Международной Конфедерации Магов).

Печально это признавать, но для нейтрала, вроде меня, пределом развития является высшая планка среднего уровня, так как не «раскочегаривая» себя положительными или отрицательными эмоциями, незримую, но от того ничуть не менее реальную границу не пересечь. А ведь все волшебники высшего уровня — это тактическое оружие массового поражения, в то время как Дамблдор и Слизерин, кто бы там что ни утверждал, уже могут считаться стратегическим оружием.

Если у страны нет своего высшего, пусть даже тот сидит в стороне от политики, это всё равно, что магловское государство без ядерного оружия. Советский Союз в прошлом году потерял своего сильнейшего волшебника и одну из сильнейших держав мира сразу стало лихорадить так, что многие ставят на вероятность раскола.

«Но два высших в одной стране, в особенности если один — светлый, а другой — тёмный, редко могут ужиться», — наслаждаясь прогулкой, наклоняюсь вперёд и обхватив шею Нарциссы руками, зажмурив глаза утыкаюсь лицом в гриву, ощущая как резонирует наша магия, вытесняя из моих нервов остатки тёмных эмонаций.

Можно ли создать высшего «в искусственных условиях»? Конечно же… да. Только вот разбираться с ним придётся всем миром, так как никакая сила не даётся бесплатно, а настоящее могущество за деньги купить нельзя. Как докладывают информаторы из-за границы, в СССР пытались провести такой опыт невзирая на то, что во всём мире от этой суицидальной идеи отказались, итогом чего стало быстрое «усыхание» их собственного высшего.

Я даже не заметил того, что мы уже обошли особняк и снова находимся перед главным входом. Впрочем, остановившаяся и слегка взбрыкнувшая лошадка однозначно намекнула, что прогулка окончена.

— Может быть ещё кружок? — спрашиваю голосом, в котором ясно ощущается детская надежда, но в ответ получаю отрицательный фырк и мотание головой. — Эх… Спасибо, Нарси.

Соскочив на землю и пружинисто приземлившись на обе ноги, в пару движений снимаю с жены седло, бросая его прямо на дорожку (а ведь это — почти прелюдия). Кобылка же, резко встав на дыбы, в считанные мгновения перетекла в человеческую форму, позволяя насладиться обликом лучезарно улыбающейся платиновой блондинки, одетой в скромный белый сарафан с длинными рукавами.

— Люциус, — игриво подмигнула леди Малфой.

— Дорогая? — шагнув вперёд, обнимаю женщину за талию, немигающим взглядом глядя в лучащиеся озорством глаза.

— Я тоже хочу покататься, — дунув мне в лицо, заявила моя волшебница.

— Ваше желание — закон, — усмехаюсь и подхватив взвизгнувшую и рассмеявшуюся блондинку сперва на руки, задумавшись на пару мгновений перекидываю её на плечо (так что аппетитный круп теперь смотрит вверх и вперёд), а затем взлетаю по ступенькам на крыльцо и широкими прыжками преодолеваю холл, легко и непринуждённо взлетая по ступенькам лестницы на второй этаж…

Что может быть волшебнее, чем проснуться на огромной постели со смятыми простынями, прижимая к себе любимую жену? Пожалуй… я бы мог придумать десяток вариантов более интересных занятий, которыми можно было бы заняться в той же самой компании и с теми же декорациями. Впрочем, как показывает практика, даже самое вкусное и любимое блюдо, если его чем-то не разнообразить и есть каждый день на завтрак, обед и ужин, рано или поздно приедается.

«Магия может решить эту проблему: нужно всего-лишь подчистить свою память… и вот ты снова пробуешь лакомство, словно в самый первый раз. Правда, частые применения подобных чар могут привести к потере важных воспоминаний, рассеянности, снижению усидчивости, возникновению паранойи, ну и другим расстройствам личности. Какие пустяки», — усмехнувшись, зарываюсь лицом в платиновую гриву волос моей породистой лошадки…

— Люциус, ты взял с собой в постель трость, или просто так рад меня видеть? — игриво промурлыкала миссис Малфой, небрежным движением отбрасывая тонкое одеяло, которым мы укрывались…

Ванная комната обычного английского волшебника-аристократа — это не только место, где можно умыться, причесаться и справить нужду в мраморный унитаз, но и кабинет с читальным столиком, шкафчик с зельями, сквозное зеркало… Впрочем, о последнем никому лучше не знать. По желанию домовой эльф может доставить сюда чашечку кофе, которую можно выпить неспеша, наслаждаясь тишиной, мраморной плиткой разных цветов, цветочными ароматами.

После лёгкой разминки, произошедшей после пробуждения, мы с Нарциссой разошлись по своим ванным комнаткам. Кто-нибудь мог бы сказать, что это излишняя роскошь и вообще… принимать душ вместе с любимой женщиной весьма романтично. Однако же замечу, что во-первых, каждому человеку нужно личное пространство, где можно посидеть и подумать, параллельно разгадывая магловский кроссворд, во-вторых, принять водные процедуры вместе мы можем в любое другое время, а этот процесс способен затянуться, в-третьих, некоторые вещи нужно делать и хранить подальше от глаз второй половинки (мой деловой партнёр из индии разделяет эту точку зрения, за тем лишь исключением, что у него три четвертинки).

Помыв голову зельем с добавкой корня мандрагоры, в тело втираю мыло с добавлением жира единорога, а затем ополаскиваюсь под потоками воды из серебряного источника. Освежившись, выхожу к раковине с большим зеркалом и двумя шкафчиками с зельями, чтобы поочерёдно выпить очищающее зелье, через минуту — желудочный эликсир, ещё через две минуты — витаминный коктейль. Последним беру с полки зубной гель и при помощи кисточки наношу его на челюсти, отсчитывая ещё не меньше полуминуты, прежде чем прополоскать рот ключевой водой из горных источников.

«Какой смысл быть богатым магом, если не пользоваться всеми возможными благами?», — задаюсь философским вопросом, прямым ходом направляясь к трону для размышлений.

Утренняя газета и чашечка кофе уже находятся на столике и нос улавливает тонкий аромат горячего напитка. Свежий номер «Ежедневного Пророка» похрустывает страницами под пальцами, а заголовок на первой странице гласит: «Предательство родины или следствие преступной некомпетентности?».

«Ну что, Дамблдор, игра началась», — сделав маленький глоток из чашечки, открываю газету и читаю первую статью.

Рита Скиттер (кто бы сомневался) раскопала сенсационную информацию: две трети Хогвартского факультета Слизерин, а также множество детей аристократов, которые должны стать первокурсниками лишь в этом году, будут учиться чародейству и волшебству не в Англии. В самый последний момент уважаемые волшебники отозвали документы, заплатив небольшую компенсацию школе, чтобы отправить наследников и наследниц во Францию, Болгарию, а кого-то даже в США. Официальной причиной подобного поступка стал критически низкий уровень образования, отсутствие уроков по этикету, дуэлингу, ритуалистике и многим другим предметам.

Чуть более посвящённые волшебники считают, что таким образом мы — аристократия магической Англии, которую притесняют очень во многом и хотят лишить тёмные семьи их алтарей, проявляем свой протест министерству, возглавляемому Корнелиусом Фаджем (ставленником Дамблдора). Следующим прогнозируемым шагом станут вывод финансов и закрытие предприятий, а то и вовсе их продажа по заниженной цене каким-нибудь иностранцам. За счёт торговли с маглами экономика устоит, но вот удар по репутации, боевому потенциалу и политическому весу страны окажется тяжелейший…

«Зато у директора появилась бы великолепная возможность взять всю власть в свои руки, начав строить королевство маглорождённых и чисто светлых волшебников», — хохотнув, откладываю газету на край стола, а затем применяю чистящие чары.

Из ванной комнаты мой путь лежит в гардеробную, где прямо на входе установлены артефакты солнечного света, своим излучением осветляющие волосы и придающие коже намёк на загар (бледность — это хорошо, но в магловском мире сейчас в моде кожа цвета бронзы). Надев Кальсоны и майку из шерсти пегаса, накидываю рубашку из шёлка акрамантула, а затем влезаю в длинный тёмно-синий фрак… уже и не вспомню из чьей шерсти. Образ завершили туфли из драконьей кожи и трость с навершием в виде драконьей же головы, в которой спрятана запасная волшебная палочка.

«Чуть не забыл золотые наручные часы. Хорошо хотя бы то, что в них удалось встроить несколько полезных артефактов, а то ведь совершенно бессмысленная вещь получается», — мельком глянув на себя в зеркало, удовлетворённо киваю и через ещё одну дверь выхожу в коридор.

— Леди, разрешите вас проводить, — дождавшись появления Нарциссы, одетой в длинное нежно-розовое платье, подставляю оттопыренный локоть, за который жена с тихим смешком хватается.

— Какой сегодня чудный день: нам солнце ярко светит. Скажите мне, мой милый лорд, кто краше всех на свете?

— Конечно — это вы, моя богиня красоты: о вас мои надежды и мечты.

— Я польщена и смущена, сердце в груди трепещет…

— К вашим ногам, любовь моя, я сброшу с неба месяц: из ветра я сплету аркан и им поймаю облака, чтоб солнце не скрывали от тебя.

— Мой смелый лорд, мой дикий зверь, вы надо мной смеётесь?

— Ни в коем случае, госпожа, я говорю серьёзно. Хотите сердце из груди, своей я вырву и сожгу? Всё в доказательство любви, я вам не лгу.

— Не нужно жертв, мой милый лорд, я вам на слово верю…

— Моя богиня красоты, вы милосердны и милы…

— Мой лорд, мы будем вместе — я и ты.

Наша маленькая импровизация закончилась перед дверями в трапезную, и прежде чем войти внутрь я наклонился к супруге, чтобы быстро поцеловать её в щёку. Вот так, улыбаясь и посмеиваясь мы вошли в светлый зал, где за столом уже сидели двое сыновей в белых рубашках и чёрных лосинах, и лапочка-дочка Лисанна в белом платице принцессы.

— Доброе утро, — пристукивая тростью в такт шагам, киваю Драко и Скорпиусу. — Хорошо спалось, лисёнок?

— Ага! — радостно улыбаясь в ответ, маленькое чудо посмотрела на нас своими лучистыми глазками, заставляя ощутить как в груди вспыхивает тёплый огонёк…

— Отец, я не еду в Хогвартс? — требовательно спросил мой первенец, тем самым разрушая мягкую атмосферу идилии.

— Для начала: доброе утро, Драко, — добавляю в голос твёрдости, а на лицо надеваю маску аристократичной невозмутимости.

— Прошу прощения, — стушевался ребёнок, опуская взгляд к столу. — Доброе утро, отец, матушка.

— Хорошо, кивнув, смягчаю выражение лица и тон, ощущая как пальчики Нарциссы предупреждающе впились в мою руку. — Драко, мы ведь только позавчера с тобой говорили о том, как именно нужно выспрашивать интересующую тебя информацию.

Подведя супругу к свободному стулу, стоящему рядом с местом дочери, помогаю ей сесть и пододвигаю стул к столу. Заняв своё место во главе стола, вопросительно изгибаю брови и поощрительно киваю.

— Отец, сегодня мне пришло письмо о зачислении на первый курс Шармбатона, и я всего-лишь хотел узнать, правда ли это, либо какая-то ошибка, — более сдержанно произнёс наследник.

«Блековская импульсивность… Для боевых магов — неплохо, для политиков и управленцев — смерти подобно. Боюсь, если он не научится её сдерживать, то титул наследника придётся передать Скорпиусу… чего делать не хотелось бы. Нужно связаться с Гринграссами: у них старшая дочь до сих пор без жениха. Пусть пообщаются пару лет, может быть из этого что-то и выйдет. Всё же более подходящих нейтралов в Англии не найти», — все эти размышления пронеслись в моей голове за секунды, параллельно тому как формулировался ответ.

— Здесь нет никакой ошибки, Драко: ты и твои друзья будете учиться во франции, как минимум этот год. Твои брат, сестра и матушка будут жить в нашем особняке у моря, так что тебе не будет одиноко в чужой стране. Я же должен вплотную заняться делами рода. Политическая обстановка сейчас такова, что старые семьи не могут себе позволить отправлять детей в школу, управляемую лидером наших оппозиционеров. Я ответил на твой вопрос?

«А ведь как порой хочется использовать аргумент вроде «Я твой отец и мне лучше знать». Останавливает только понимание, что таким образом ребёнок не только не научится правильно думать, но и доверять родителям перестанет».

— Я всё понял, — отозвался сын. — Просто… В этом году в Хогвартс поступает Гарри Поттер и я подумал…

— Что вы сможете подружиться, — приподнимаю уголки губ в улыбке. — Увы, сын, далеко не всегда всё идёт так, как мы того хотим. Остаётся искать плюсы в той ситуации, которая имеется сейчас.

«А ещё, никакой герой магической Англии не станет дружить с сыном УПСа, когда станет известно о возвращении Тёмного Лорда. Лучше уж предотвратить такую дружбу, чем потом наблюдать за тем, как она превращается в ненависть. Да и после установления нашей власти и возвращения детей на родину, дружбу можно будет начать на совсем иных условиях».

И снова я шагаю через каминную сеть, ощущая, как меня тянет через невидимую трубу, а в следующую секунду делаю второй шаг, выходя из камина в атриуме министерства. Мимолётно опираюсь на трость, тем самым удерживая равновесие, и хищным взглядом скольжу по пространству зала, желая убедиться в том, что никто не заметил лёгкого проявления слабости.

«Обязательно подам заявку на то, чтобы этот раритет сменили на Исчезательные Шкафы. Традициям нужно следовать тогда, когда это не доходит до маразма, мешающего жить», — пассом руки избавляюсь от золы на обуви и гордо выпрямив спину, направляюсь к посту охраны.

Атриум министерства магии — огромное, пафосное и абсолютно безвкусно оформленное место: каждый раз как попадаю сюда задумываюсь о том, что здесь одновременно работали два дизайнера, один из которых стремился привнести максимальную утилитарность, а второй вдохновлялся картинками сказочных замков из магловских книжек. Чего стоит только статуя из трансмутированного золота, изображающая из себя фонтан? Магическая ценность у этого металла почти нулевая, электропроводность чуть лучше чем у стекла (из-за чего его даже маглы не купят), а художественная ценность вовсе отсутствует. Впрочем, за золотого домового эльфа, из ушей которого бьют струи воды, какой-нибудь цирк, может, и заплатит.

— Имя, цель посещения? — безразличным голосом спросил немолодой уже маг, жестом указывая на артефакт, который напоминает весы из магловского магазина.

— Люциус Малфой, — положив волшебную палочку на платформу для груза, отвечаю работнику министерства столь же безразличным тоном. — У меня встреча с начальником ДМП, встреча с министром и визит в отдел по образованию.

— Мистер Малфой, — мужчина оживился. — Возьмите бирку и проходите.

Приняв бумажку, которую следует надеть на волшебную палочку, миную турникет и рамку детектора опасных артефактов, созданную на основе Вредноскопа (понятия не имею, на каких принципах работает эта штука, собранная в Отделе Тайн и способная отреагировать на ножницы, если их взяли с собой с целью причинения вреда человеку).

— Уизли, — заскочив в кабинку лифта, киваю рыжеволосому низкорослому мужчине в клетчатом костюме.

— Малфой, — в тон мне ответил отец самой многодетной магической семьи Англии.

— Неважно выглядишь, Артур, — замечаю почти дружеским тоном.

— Из-за вашего финта, Люциус, министр нас всех решил… — собеседник эмоционально взмахнул руками, изобразив нечто неопределённое. — Вот скажи мне: зачем это было делать?

— Я — лидер партии умеренных консерваторов, — усмехаюсь уголками губ. — Тебе напомнить, кто в неё входит?

Уизли дёрнул щекой и спросил:

— Неужели это всё из-за алтарей тёмных?

— Не только, Артур, — отвечаю чуть более холодно. — Алтари — это, конечно, важно, но куда сильнее меня беспокоит то, что в последние десять лет Англия набрала сильный светлый перекос, а тёмная магия подпадает под ограничения и запрещается. Да сейчас тёмной магией клеймят даже то, что ей не является, а дети верят в то, что «убивающее проклятье раскалывает душу».

К концу моего монолога мой голос перешёл на подобие рыка, а пальцы правой руки до судорог стиснули навершие трости.

— Люциус, ты и сам должен понимать, что тёмная магия опасна и её нужно ограничивать… — попытался возмутиться глава семьи Уизли (чтобы там ни думала о себе его жена).

— Артур, — резко успокаиваюсь и продолжаю ровным тоном. — Ты, как глава отдела по борьбе с неправомерным использованием магии на магловской территории, как никто другой должен понимать, что обученный тёмный маг гораздо менее опасен для общества чем необученный светлый. Я понятия не имею, что задумал Дамблдор, готовя поколение нейтрально-светлых и светлых волшебников, которые не понимают того, что такое тёмная магия, но буду с этим бороться всеми возможными силами. Не бывает блага для всех, Артур, а попытка его навязать обычно делает только хуже.

Двери лифта открылись и я, не дожидаясь ответа от собеседника, уверенным шагом выхожу в коридор этажа, где расположился Департамент Магических Правонарушений. Несмотря на эмоции, демонстрированные одному из вернейших сторонников Великого Светлого Волшебника, настроение у меня прекрасное.

«Чем больше шороху мы наведём сейчас, тем меньше сопротивления будет потом», — мысленно усмехаюсь, проходя к кабинету Амелии Боунс.

— Амелия, вы не поверите, как я рад вас видеть! — переступаю через порог кабинета главы ДМП, изображая на лице самое постное выражение.

— Вы правы, Люциус, я вам не верю, — скупо поприветствовала меня высокая худая женщина, на левом глазу которой хищно поблёскивает магический монокль, который своей функциональностью едва ли уступает знаменитому глазу Аластора Грюма. — Впрочем, хорошо то, что вы так быстро отреагировали на просьбу прийти. Ознакомьтесь и распишитесь.

С этими словами женщина, одетая в приталенный чёрный деловой костюм, протянула мне несколько листов пергамента (присесть мне так и не предложили). Приняв документы, вчитываюсь в текст…

— Я надеюсь, что это — неудачная шутка, — поднимаю взгляд на волшебницу, которая с момента своего восхождения на пост уже немало крови у меня попила.

— Никаких шуток, мистер Малфой, — улыбнулась глава ДМП. — Указом министра, подписанным этим утром, все активы волшебников, принадлежавших к организации Упивающихся Смертью, замораживаются на время расследования по делу исчезновения Бартимиуса Крауча Старшего. Я слышала, что вы хотели отправить семью во Францию? Вынуждена вас огорчить: выезд из страны членам семей носителей чёрной метки тоже запрещён. Однако думаю, что вы ещё успеете вновь подать заявку в Хогвартс: директор Дамблдор войдёт в ваше положение.

«Думается мне, что нас пытаются подставить. Хорошо, что с Азкабаном все концы подчищены», — отложив бумаги на стол, усмехаюсь в лицо слишком много о себе возомнившей светлой, а затем расстёгиваю и закатываю рукав на левой руке.

— Должен заметить, что ко мне это не относится, — взгляд главы ДМП впился в абсолютно чистую кожу и даже монокль слегка засветился. — Но даже если бы моя и другие метки не исчезли, то это ничего не значило бы: моя семья отбыла во Францию ещё вчера вечером. Что же касается замороженных активов… Золото — это всего лишь металл, который можно хранить не только в банке. Но думаю, волшебники, которые на меня работают, будут в неописуемом восторге от новости, что из-за действий министерства их семьям придётся голодать. Бумажками же, мисс Боунс, можете воспользоваться по предназначению. Ещё что-нибудь у вас есть, или я могу идти?

— Не думайте, Малфой, что мы не знаем о ваших делишках с оборотнями, — довольно быстро взяла себя в руки женщина. — Мы не хотели поднимать эту тему, но если придётся, то общественность узнает…

— …что благодаря несчастным изгоям, которым регулярную помощь оказывает известный меценат лорд Кребб, больница Святого Мунго получает регулярные поставки добровольно отданных крови и молока единорогов, — перебиваю хозяйку кабинета самым саркастичным тоном. — Как думаете, на чью сторону встанут обыватели, если мы развернём полноценную информационную войну? Домохозяйки будут в восторге от историй о том, что маленькая девочка Омела получает ликантропное зелье, благодаря чему может вести полноценную жизнь… что оплачивается жуткими тёмными магами из собственного кармана. Всего доброго, Амелия: с тобой приятно разговаривать, но мне ещё нужно посетить министра.

— Корнелиус, — зайдя в кабинет главы министерства, обставленный с куда большей роскошью, нежели владения начальницы ДМП, встречаюсь взглядом с глазами низенького мужчины в малиновом костюме. — Скажи мне, друг мой: ты решил войну новую начать?

— Я решил? — вспыхнул собеседник. — А не твои ли дружки начали вывозить из страны семьи? Да глядя на это, нейтралы тоже потянулись из Англии, забирая детей из Хогвартса, да и светлые семьи… Знаешь, на что это похоже?

— И на что же? — иронично изгибаю брови. — Не отвечай, я сам догадаюсь… Наверное… это похоже на полную некомпетентность Дамблдора, как директора школы, которая за пятьдесят лет превратилась из лучшей в мире, в серую посредственность? Или нет: это похоже на то, что министерство лишило денежных средств почти половину аристократии Англии, запретив им защищать свои семьи от безграмотности и нападок Светлых Сил? Если ты не отзовёшь эти указы, Корнелиус, то истинно тёмные семьи могут и ответить, и я их сдержать не смогу… потому что нет у меня сейчас средств, чтобы кого-то сдерживать: вассалов по пальцам рук пересчитать можно, наёмникам платить нечем, а оборотни, связью с которыми меня пугала твоя ручная шавка, не станут ждать, пока к ним придут авроры и всех переловят. Боишься, что мы начнём выводить свои активы из страны, попутно перевезя семьи в другие анклавы? Так не пытайся нас запугать былыми проступками: даже крыса, если её загнать в угол, бросается на охотника в самоубийственной атаке.

— Как же я вас всех ненавижу, — закрыв глаза, министр откинулся на спинку кресла. — Я всего лишь хотел себе большой кабинет и хорошо оплачиваемую непыльную работу… Эта работа была бы непыльной, если бы ты с тёмными семьями и Альбус со своей Гвардией Света постоянно не мутили воду. Вот скажи мне: чего вы добиваетесь своим демаршем?

— Смещения Дамблдора, — отвечаю не задумываясь, говоря только часть правды. — Мы — аристократы, готовы защищать нашу родину и бороться за её величие, пока о нас не вытирают ноги все, кому не лень этим заниматься. Можешь посадить меня в Азкабан по надуманному обвинению, но я уже отдал все необходимые приказы и работники моих предприятий готовятся перебраться на новые места. Те же действия совершают служащие всех моих сторонников, так что если ситуация не изменится, магическая Англия лишится самой высококвалифицированной четверти своего населения. Золото, так уж и быть, мы можем оставить министерству, но вряд ли оно вам сильно поможет, когда на остров решат заглянуть соседи.

— Мордредовы интриганы, — Фадж вздохнул. — Вы с Дамблдором выкручиваете мне руки. Хочу в отпуск… А лучше — в отставку. Да кто отпустит?

— Вот и договорились, — уже собираясь уходить, добавляю: — Мне нужно поспешить, пока операция «Исход» не вошла в финальную стадию.