Путь Малфоя

Шаг в будущее

Нарцисса «Бешеная Сука» Малфой, одетая лишь в рубашку из шерсти ягнёнка, спускающуюся до середины голеней, стояла в центре пентаграммы, вычерченной на полу алтарного зала Малфой-менора, придирчивым взглядом рассматривая рунные круги, пересекающие лучи фигуры, в углах которых лежали памятные вещи (медальон, подаренный перед помолвкой; прядь платиновых волос; говорящий портрет, неодобрительно косящийся на волшебницу…). На дворе стоял уже две тысячи пятый год и ведьму, которая за последние четырнадцать лет успела стать местной страшилкой, в этом мире уже ничего не держало: старший сын уже принял дела рода, дочь вовсе успела выскочить замуж за Лонгботтома, а второй сын сейчас играет в политику и домой почти не заглядывает.

«Я сделала всё», — опустив веки и глубоко вздохнув, леди Малфой начала зачитывать длинный речитатив заклинания, одновременно с этим ударом ногтей правой руки вспарывая до костей предплечье левой руки.

Жизнь начала стремительно утекать из волшебницы, но она даже не поморщилась и не сбилась с произношения слов. Из-за реформ Дамблдора нынешние выпускники Хогвартса с трудом себе представляют то, что для чародеев и чародеек её поколения означает магический брак… То ощущение, когда живёшь и дышишь за двоих, радуешься за четверых… а тоскуешь вовсе за восьмерых.

Четырнадцать лет назад произошло то, что заставило померкнуть краски мира для отдельно взятой ведьмы — в разборках между Томом Слизерином и Альбусом Дамблдором погиб её муж. От выживших свидетелей она узнала, что Люциус попал под заклинание «Закон Света», которое является проявлением высшей магии, подобно Патронусу имеет подобие сознания (за счёт чего наносит вред только врагам), но в отличие от духовного защитника, при помощи света атакует плоть. Защититься же от него можно щитом света, щитом тьмы, зеркальным щитом… влив в заклинание вдвое больше силы, чем пользователь «Закона Света».

В тот день Тёмный Лорд снова погиб, а вместе с ним канул и его Ближний Круг, от которого осталось только пять человек. Нарцисса же унаследовала бизнес в магическом и магловском мирах, кучу подчинённых, гору постоянно текущих финансов, осталась с тремя несовершеннолетними детьми… и всё это требовалось сберечь, сохранить и приумножить.

По какой-то причине, видимо спутав магический и магловский миры, конкуренты и партнёры Люциуса, не связанные магическими контрактами по рукам и ногам, решили, будто женщина не способна удержать дела рода в своих руках. Одни из них изображали дружелюбие и предлагали помощь, другие требовали, третьи угрожали… А потом Нарцисса напомнила, что Малфой — это её фамилия, а вот кровь в ней течёт истинно блековская.

От чего-то всё же пришлось отказаться, пусть и временно, но освободившиеся ресурсы пошли на маленькую войну наёмников, убийц, юристов (самые страшные люди в обоих мирах). Детей, как своих, так и других УПСов, пришлось спрятать с остатками их ордена на корабле, скрытом под Фиделиусом, так как МКМ и прочие деятели проявляли к ним слишком нездоровый интерес.

Примерно через полгода после смерти Люциуса леди Малфой получила посылку, в которой находились флаконы с воспоминаниями и записка о том, что «Я отправляю это самому себе на случай, если что-то случится с моей памятью и знания о способе получения бессмертия пропадут». Разумеется, ведьма проверила флаконы на подопытных, которыми выступили «уважаемые люди», заинтересовавшиеся торговлей эротическими зверьками в магическом мире, и только после этого принялась изучать послание мужа.

Что можно сказать о том, как Нарцисса себя чувствовала, узнав о крестражах Тёмного Лорда? Она была в бешенстве, так как этот ублюдочный полукровка снова выжил, в то время как её муж и другие аристократы, которые верили ему и шли за ним — нет.

Дневник Тома Риддла был извлечён из хранилища, при помощи жён других погибших УПСов Нарцисса нашла нужные ритуалы, а затем призвала душу Слизерина. В другой ситуации она никогда не рискнула бы бросить вызов высшему магу, даже если бы он был на нижнем краю самой низшей планки этого звания, но… Бесплотный дух, попавший в сдерживающую пентаграмму, да ещё в эпицентре могущества рода Малфой, оказался полностью беспомощен перед местью взбешённых женщин.

Недаром в средние века маглы боялись «круга ведьм». Пусть по силе они часто уступали мужчинам, так как основным долгом считали хранить семейный очаг, но когда брались мстить, то делали это с выдумкой и размахом. Пусть у Слизерина и остались другие крестражи, но лишившись основной части ментального тела, в котором и хранился разум, они стали просто проклятыми артефактами.

В какой-то момент леди Малфой пришлось покупать ещё несколько кораблей, на палубах которых при помощи расширения пространства внутри цирковых шатров были созданы целые магические рощи. Причиной же для таких действий стала необходимость помочь оборотням… тем из них, кто через рода вассалов догадались попросить помощи у сюзерена (остальные либо ушли вглубь Запретного Леса, либо превратились в собачек министерства, вынужденных носить на лапках кольца с маячками и портключами, принудительно перемещающими носителей в специальные вольеры).

Часть кентавров тоже сбежала из Британии, вейлы и вовсе внесли страну в свой личный чёрный список. Разве что гоблины продолжали держать свои позиции, да и то лишь за счёт того, что держали министерство за… кошельки.

«Какой позор: волшебники, которые считают деньги не одним из инструментов, а высшим благом. Как до такого вообще дошло?» — Нарцисса множество раз задавалась этим вопросом, но ответа не находила (даже на старого Светлого Мага это было не свалить, так как после драки с Тёмным Лордом он не высовывался из школы, зализывая многочисленные раны).

Блеки всегда раздают долги, а Малфои никогда ничего не забывают. Нарцисса старательно подтверждала эти утверждения, результатом чего стало то, что Корнелиус Фадж и его помощники заразились ликантропией, разом став из элиты магического сообщества Великобритании тёмными тварями без прав и свобод. Японские волшебники же получили в оплату за свои услуги некоторые артефакты, книги, часть бизнеса в магловском мире (дорого, но их услуги того стоили).

Лишь до Альбуса Дамблдора леди Малфой добраться не смогла. Всё же в первую очередь её целью было сохранение рода и воспитание детей, а месть… она шла как дополнительное блюдо.

Пользуясь знаниями, полученными из воспоминаний Люциуса, Нарцисса медленно, но верно наращивала свою магическую силу. За двенадцать лет не самых светлых практик она поднялась на высшую планку среднего уровня сил, где и упёрлась в невидимый потолок. Дальше требовалось выбрать уклон в свет или тьму, но…

«Это означало бы ради собственного усиления отказаться от связи с родом Малфой, а следовательно — и с надеждой найти Люциуса».

Не всё она смогла сохранить; не всех своих целей она достигла; не всему смогла обучить детей и не увидела внуков… Но сил оставаться и продолжать жить по инерции больше не было. Да и интуиция, которая предупреждала о грозящей Люциусу беде, упорно твердила, что время пришло, и если промедлить сейчас, то можно уже никогда не успеть…

На утро лорд Драко Малфой, войдя в алтарный зал своего менора, обнаружит лишь горсть серого пепла на полу и почерневшие следы от проведения какого-то ритуала, который выпил почти все силы из алтаря.

Немолодой уже рыцарь, облачённый в белоснежный плащ, накинутый поверх лёгких дуэльных доспехов, ворвавшись в каюту, где спала маленькая принцесса, увидел беловолосого десятилетнего мальчика, осторожно раскачивающего люльку с сопящим младенцем. Сердце в груди мужчины едва не разорвалось в тот момент, когда приставленная следить за девочкой служанка, заламывая руки, прибежала к нему и заявила, что принц прогнал её из комнаты, когда она не смогла успокоить плачущую принцессу.

«Принц прогнал?» — вспоминая болезненного, бледного, абсолютно пассивного мальчика, который даже говорил и ел лишь тогда, когда его об этом просили, мужчина сразу же заподозрил подмену (Безликого убийцу, который уже разобрался с одним наследником и теперь готовился убить второго).

— Принц Визерис… — голос воина дрогнул, стоило мальчику повернуть голову и посмотреть на него какими-то сонными, но вполне осмысленными глазами. — Ваше Высочество, отойдите, пожалуйста, от принцессы Дейнерис: младенцы очень хрупкие, и если вы случайно её уроните… она может сломаться.

Произнося последние слова, Белый Плащ ощущал себя идиотом, который пытается объяснить другому идиоту что-то важное. Однако же, весь опыт общения с сыном Безумного Короля говорил, что именно эти слова он воспримет.

— Скажите… сэр… — медленно, словно бы не привык использовать свой голос, начал говорить принц. — Скажите… почему вы отправились в изгнание? Почему защищаете сына безумца, который привёл королевство к мятежу, явно отстающего в умственном развитии от сверстников, и его новорождённую сестру? Узурпатор ведь хорошо заплатил бы… за наши головы.

Мурашки побежали по спине бывалого воина, на лбу выступила испарина и руки непроизвольно сжались на рукояти меча. Кто бы ни был перед ним, это был не тот самый принц, которого он знал многие годы и даже пытался учить фехтованию, надеясь на то, что хотя бы это заставит ребёнка вынырнуть из всепоглощающей апатии. И вместе с тем, это был Визерис, а не какой-нибудь Безликий, либо же иная подмена: это ощущалось душой, а не глазами или слухом.

— Я клялся в верности вашей семье, мой принц, — тщательно подбирая слова, начал отвечать рыцарь, спиной ощущая взгляд Неведомого, который будто бы решал его судьбу. — Я пройду этот путь до конца и буду служить вам, как служил вашим отцу и матери.

— Хорошо, — мальчик смежил веки, а затем отвернулся и продолжил крайне бережно раскачивать люльку. — С сегодняшнего дня и до того момента, пока я не скажу обратного, меня зовут Люциус Малфой, а мою сестру — Нарцисса Малфой. Вам ясно это?

— Да, Ваше Высочество, — вытянулся в полный рост немолодой мужчина.

— Ступайте, сэр, — не оборачиваясь, приказал принц. — И скажите служанке, что принцессе пора сменить её наряд и приступить к трапезе…

Если бы сейчас кто-нибудь вошёл в небольшую, но довольно уютную каюту одинокого корабля, раскачивающегося на волнах Узкого Моря, его взгляду предстала бы умилительная картина: беловолосый худощавый мальчик с болезненно-бледным лицом сидел в кресле и, держа на руках завёрнутую в пелёнку недавно рождённую девочку, немигающим взглядом смотрел ей в глаза и мягко улыбался, едва заметно шевеля губами. Мальчиком, как несложно догадаться, являюсь я, а девочкой, как это ни удивительно — Нарцисса (спутать её ауру с кем-то другим даже в настолько свёрнутом состоянии попросту невозможно, да и нить магического брака говорит сама за себя).

Лишь ощутив всплеск силы и проявление связи, которую не ощущал с самого момента своей гибели, я — Визерис Таргариен — наконец-то сумел перебороть пелену безразличия, которую на разум нагоняет сильнейшее психическое истощение. Каково же было моё удивление, когда источником возмущения в фоне мира оказалась малышка Дейнерис… оказавшаяся переродившейся Нарциссой?!

«Нарси — золотце моё… На что же ты пошла, чтобы отправиться вслед за мной? Что же произошло там… после моей смерти? Победил ли Том, или его одолел Альбус? А как наши дети?.. Сколько вопросов, но на них пока что нет ответов. Я постараюсь тебе помочь проснуться как можно раньше, моя грациозная кобылица, но раньше чем через пять лет твоё новое тело не сможет принять взрослый разум волшебницы», — слегка покачивая сосредоточенно сопящий свёрток, транслирую через нашу связь и визуальный контакт всю свою любовь, желание защитить и бушующее в душе счастье…

Счастье… Наверное, для принца в изгнании, за жизнь которого готовы отвалить целую горку золотых кругляшей, у которого нет союзников, почти нет слуг, а вот недоброжелателей больше чем можно себе представить — это не самое подходящее чувство. Но заявляю с уверенностью, пока Нарси со мной, мне всё по плечу.

«Главное — не сложить свою голову столь же глупо, как это получилось в первый раз. Расслабляться нельзя, пусть здесь вроде бы и нет монстров вроде высших магов, но и я сейчас не в той форме, чтобы отбиться хотя бы от второкурсника Хогвартса», — прикрываю глаза и вслушиваюсь в тихое дыхание моей малышки, наконец-то задремавшей и видящей сладкие сны.

Почему-то когда говорят о перерождении, почти никогда не упоминают о том, с какими проблемами это происходит. Ритуал, который мы проводили для Тёмного Лорда, недаром потребовал участия почти трёх десятков не самых слабых волшебников, кучу жертв и подпитку от сильного родового алтаря. Даже представлять не хочу, что получилось бы, если бы тем же самым занимался какой-нибудь недоучка где-нибудь на кладбище, да ещё с использованием некачественных составляющих… Ну да не о том сейчас.

Методики сохранения своей личности помогли мне сохранить себя после гибели тела, но вот из мира меня выкинуло словно теннисный мячик после слишком сильного удара ракеткой. Ничего не могу сказать о том времени, когда у меня не было тела, так как восприятие сбоило, да и все ресурсы оказались сосредоточены на защите ядра личности, знаний и сохранении энергии. Всё же ориентированию в бестелесной форме меня никто не учил, а на полуформу трансгрессии (когда волшебник обращается в нематериальный дым) это вовсе не похоже.

Однако как бы там ни было, в какой-то момент меня затянуло в мир и притянуло к новому телу. Тут бы и начать радоваться, но выяснился неприятный факт: личность взрослого волшебника, пусть и слегка потрёпанная, не умещается в маленьком мозге младенца. Пришлось направлять собственные силы на то, чтобы моё же ментальное тело не выжгло новый сосуд души.

С первых же дней вселения у меня-Визериса болела голова, а также мне постоянно хотелось есть, так как мозг пожирал все поступающие ресурсы, требуя на своё развитие всё больше и больше. Какие-нибудь крестьяне, поняв только то, что ребёнок болен, сразу же избавились бы от него, но сыну короля подобной судьбы бояться не следовало.

Моя семья в этом мире… род сквибов, в которых почти не осталось следов магии, предки которых являлись потомственными драконологами, при помощи своих питомцев завоевавшими целый материк (большую его часть). Прибыли они из страны, которая погибла из-за массового извержения вулканов, что могло быть следствием неудачного ритуала высшего мага, а затем произошло вырождение…

Ни одна наука, в том числе и магия, не может развиваться и даже сохраняться на прежнем уровне, если нет сколь-нибудь большого количества носителей знаний. Изначально у Таргариенов были драконы и магия, которую люди связывали с владением этими магическими животными (обычная подмена причины и следствия), но вместо того, чтобы создать магическую школу вроде Хогвартса и устроить питомник своих монстров, они подались в политику, стали завоевателями и объединителями… забыв о том, что гарантировало их могущество.

«Где алтарь Таргариенов? Где побочные ветви рода? Где артефакты, книги, порабощённые духи? Да они даже клятву верности низвели до сотрясания воздуха громкими словами, как у… у… маглов!» — вспышка негодования угасла столь же быстро, как и появилась, а по телу разлилось тепло и счастье от ощущения присутствия столь близкого и родного существа…

Вынужден признать, что первые Таргариены сделали многое: объединили Семь Королевств, установили на большей части земель власть религии, полной поддержкой которой заручились при завоевании (гениальный в своей простоте ход, который сразу же делал магию проявлением чуда, а не черномагической ересью); сделали обязательным знание общего языка и установили единую валюту, что резко облегчило торговлю; прижали к ногтю разных бандитов сколь-нибудь крупного масштаба. Даже практика инцеста в первых поколениях была оправданной, так как позволяла получить наследника с магической силой, но проблема обнаружилась в том, что не имеющие должного образования потомки… решили так, будто бы инцест для их избранного богами рода — это нечто нормальное.

«Деградировавшие идиоты: будто бы не понятно, что основатели династии специально плодили бастардов, желая получить как можно больше волшебников и сквибов, чтобы уже из них создать самостоятельные магические рода, при помощи которых разбавлять свою кровь. По уму уже через шесть поколений должно было получиться небольшое магическое сообщество, вроде какого-нибудь японского клана, внутри коего продолжалась бы проводиться селекция, с осторожным вливанием свежей крови», — лично для меня этот вариант был очевиден, но вот современные Таргариены почему-то видели какой-то мистический, а отнюдь не практический смысл в близкородственных связях, в результате чего докатились до почти полного вырождения (которое сопровождалось психическими отклонениями в той или иной степени тяжести).

Мать моего нынешнего тела была высокомерной, но при этом достаточно слабохарактерной женщиной, которая могла всю ночь проплакать в подушку из-за того, что сын ей не улыбнулся; отец видел драконов в огне, а ещё — боялся заговоров и считал, что огненные ящеры нас всех защитят, ведь Таргариены «Рождены от крови драконов» (после заключения в темнице мятежного лорда он боялся всех, кроме пары Белых Плащей, но при этом по-своему любил жену и своих детей); брат, которым долгое время восхищались во всём Вестеросе, на самом деле оставался мечтателем и эгоистичным ребёнком, верящим в собственную избранность из-за какого-то пророчества…

«Ненавижу пророчества… и пророков… и мейстеров. Этот культ «учёных мужей», контролирующий переписку всего королевства и регулирующий образованность как лордов, так и их подданных, если и был когда-то полезным, то сейчас является злокачественной опухолью на теле государства. Не удивлюсь, если отсутствие прогресса на протяжении сотен лет истории — дело их рук», — откидываюсь на спинку кресла и слегка улыбаюсь, вновь и вновь окунаясь в эмоции маленькой Нарси…

С самого своего вселения я был вынужден терпеть постоянную головную боль, которая накладывалась на физическую слабость, а также необходимость сдерживать собственную силу, что привело к пассивности, граничащей с безразличием, скупости мимики, отсутствию успехов в науках и фехтовании. То, что подобную живую куклу не отправили куда-нибудь подальше от замка, уже является доказательством того, что отец меня любил и заботился, пусть и в своей манере.

Что можно сказать о мире нашего пребывания в целом? Маглы здесь… воплощают собой худшее, что вкладывали в слово «магл» чистокровные радикалы Великобритании: основная масса — немытые (часто — в прямом смысле) крестьяне, которые в неурожайный год без зазрения совести идут грабить соседей или торговцев; мелкие лорды — почти рабовладельцы, которые охраняют свою землю и её население от таких же рабовладельцев; великие лорды — самые сильные и уважаемые «авторитеты», к словам которых прислушиваются и которые обладают достаточной личной силой, чтобы наказывать нерадивых подчинённых; короли Вестероса после утраты магии и драконов из единовластных правителей превратились в первых среди равных великих лордов. В Семи Королевствах процветают бандитизм, работорговля (которую маскируют красивыми словами), наркоторговля, воровство на всех слоях общества, культы веры… ну и институт наёмничества, который ещё называют рыцарством.

«Рыцари — это хорошо обученные и экипированные наёмники, которым зазорно присягать на верность какому-нибудь торговцу, а вот сопровождать торговые караваны — уже можно. При этом во время захвата вражеских деревень и городов мародерствуют они наравне со всеми, а насиловать идут едва ли не в первых рядах. Только самые благородные из них вынуждены держать лицо и ограничиваться грабежом», — может быть, я и не прав по поводу всех рыцарей, всё же Белый Плащ, который сопровождает меня и Нарси, искренне верит в честь и долг, но… много ли таких же, как он, в этом мире?

Если верить древней истории, то раньше магия этого мира была сильнее распространена, но магические расы оказались истреблены, а волшебники так и не смогли создать своё сообщество. В чём причина этого? Возможно… местные маги так и не изобрели палочки, жезлы и посохи, которые во-первых, значительно облегчают манипуляции с энергией, во-вторых, усиливают заклинания, а в-третьих, уменьшают требуемое на обучение время? Всё же даже Таргариены прошлого не пользовались ничем подобным… да ещё и истреблять друг друга зачем-то начали.

«Как-то у меня мысли странно скачут. Видимо, перерождение, а затем столь резкое пробуждение от созерцания мира к активному состоянию не прошли даром для психики», — слабо улыбаюсь и подняв взгляд на дверь, погружаюсь в безрадостные перспективы дальнейшей жизни.

Первое, что требуется сделать — создать волшебную палочку, чтобы подняться по уровню защищённости хотя бы до третьекурсника Хогвартса (большего, боюсь, моё тело не выдержит). Второе из необходимого — это защита для меня и Нарциссы, ну и нашего рыцаря, раз уж он единственный взрослый, который сколь-нибудь верен (заставить его дать магическую клятву-присягу под видом подтверждения готовности служить моему роду?). Третьим делом будет создание временного оплота, где мы с Нарси наберёмся сил и скопим сторонников…

Город-государство Браавос — поселение торговцев, банкиров и убийц. В отличие от Залива Работорговцев, они не торгуют людьми… официально, но из того, что удалось выудить из моей памяти о нынешней жизни, иных радикальных отличий нет. Можно ещё заметить, что город пронизывает множество каналов, что делает его отдалённой пародией на Венецию, хотя оборонительные возможности намного выше.

Именно там роду Малфоев суждено начать свой путь по этому миру, к чему бы он нас ни привёл. Но разве кто-нибудь сможет устоять перед нами, пока Нарси рядом со мной?

Что я могу сказать о Браавосе? Первое впечатление — он мне не понравился. Шумный, словно разворошённый осиный улей, грязный, как и любое средневековое поселение маглов, насчитывающее более десятка домов, ну и конечно же — воняющий рыбой, помоями, а также гнилью (третье вытекает из второго).

Город, расположенный на северо-западе материка Эссос, скрывается в лагуне, вход в которую охраняет Браавосийский Титан, на самом деле являющийся полноценной крепостью. Его ноги — это скалы, которым зачем-то придали подобную форму каменщики, вырезавшие внутри тверди комнаты с окнами-бойницами, откуда удобно вести обстрел кораблей; тело гиганта — это башня необычной формы, похожая на рыцаря, руками опирающегося о скалы (в «голове» находится смотровая площадка с сигнальным колоколом). Пожалуй, древних архитекторов, которые возвели подобную конструкцию без всякой магии, следует уважать…

«Жаль, что спустя восемьсот лет их потомки так и не смогли стать чем-то большим, оставшись ни к чему не стремящимися, за исключением золота и власти, обывателями».

Сам Браавос построен на сотне небольших островов, между которыми перекинуты мосты разных форм и размеров. По протокам между клочками земли, словно в Венеции, плавают лодочки и прогулочные кораблики, служащие одновременно и второй достопримечательностью, и транспортной сетью.

Отдельные островки отданы под дома для богачей, бедноты, среднего класса, приезжих, религиозных фанатиков и редких производств. Браавос в основном живёт торговлей и рыбалкой, а самыми уважаемыми людьми, за исключением богачей и Морского Лорда (самого влиятельного из них, выигравшего свой титул в демократических выборах) являются моряки и мечники, зовущиеся водными плясунами. Мой единственный рыцарь, который фактически спас нас с сестрой от мятежников, сэр Виллем Дарри (Белым Плащом являющийся лишь формально, так как реально был только мастером над оружием), к этим воинам относится крайне скептично, так как сам является убеждённым последователем пути тяжёлого доспеха и меча со щитом.

Первым же делом, сойдя с коробля в порту Браавоса, мы решили оказать уважение местному хозяину и напросились в гости к Морскому Лорду. Так как человек это влиятельный, а от того — занятой, нам пришлось ждать аудиенции несколько дней, которые мы потратили с толком…

— Мой принц… — начал говорить пожилой уже мужчина, старающийся держаться бодрым исключительно на силе воли, так как возраст и дурная медицина почти добили его здоровье, наткнувшись на мой взгляд, поспешно поправился: — Лорд Малфой, вы уверены в своём решении?

Мы сидели в комнате для посетителей Железного Банка Браавоса в удобных деревянных креслах, кутаясь в простые серые плащи. У меня на руках находилась Нарси, заботливо закутанная в мягкие пелёнки, старающаяся не задремать в очередной раз, не успев толком покушать (мозг младенца перестраивался, чтобы вместить личность взрослой ведьмы… на что даже с моей помощью потребуется не меньше лет пяти).

— Нам нужны деньги; нам нужен дом; нам нужны слуги, которые не предадут при первой же подходящей возможности, — отвечаю спокойно, даже меланхолично, что отлично вяжется с моим прежним характером.

«Да и трудно раздражаться, когда рядом со мной моё солнышко… Моя Нарси», — прикрываю глаза, ощущая нить связи с моим сокровищем, ради которого я готов перевернуть мир.

— Но драгоценности вашей матушки… — снова попытался образумить меня Виллем Дарри (всё же повезло мне с ним).

— Она была бы рада узнать, что её сокровища обеспечивают комфорт и безопасность детей, а не пылятся в сундуках без дела, — отвечаю чуть жёстче, тем самым говоря, что эта тема закрыта. — Тем более, если всё пройдёт по наилучшему сценарию, то уже через год они вернутся к нам.

Опасно ли вести подобные речи в помещении, где нас могут подслушивать? Несомненно. Однако же, пусть у меня сейчас и нет волшебной палочки, да и от личной силы остались крохи, над которыми хочется только посмеяться, волшебником я быть не перестал.

«Знания — это сила. Для магов данное утверждение вдвойне правдиво. А уж чего-чего, но знаний род Малфой скопить успел немало… Практики же работы с сознанием позволили составить в голове неплохую библиотеку разных полезных мелочей», — усмехаюсь при мысли о том, что огромные залежи относительно полезной информации, к которым ведут многие цепочки ассоциаций, кроме всего прочего, служат неплохой защитой от доморощенных менталистов (пока разгребёшь кучу хлама в голове противника, пытаясь найти истинные ценности, собственные мозги сожжёшь).

Что я планирую сделать? Заложить Железному Банку корону и другие ценности моей матушки, захваченные сэром Дарри во время бегства. Благо что им можно поставить условие вроде просьбы никому не продавать некую вещь в течении месяца, полугода или года…

«А нужна ли нам вообще эта корона? Лишь как реликвия рода, в которой нет ни капли магии. Но… предков забывать нельзя. Да и Нарси в ней будет смотреться просто прелестно», — снова слегка улыбаюсь, краем сознания отмечая, что чувствую себя удивительно счастливым для человека в бегах.

Какие у меня дальнейшие планы на жизнь? Можно было бы попытаться при помощи Империуса и других чар подчинения захватить Браавос, но… боги этого мира — не просто звук. Существуют как минимум два активных культа: Безликие, служащие Неведомому (по их мнению — это единственное истинное воплощение Семиликого); Рглорианцы, поклоняющиеся пламени (возможно, их богом является маг, который перешёл на иную стадию существования, перешагнув порог сил высшего). Других культистов, колдунов и им подобных деятелей тоже списывать со счетов нельзя, так как многие легенды с чего-то да начались.

Раз уж переворачивать фигуральную шахматную доску нельзя, придётся хотя бы на первых шагах играть «честно», раз уж я не хочу однажды ночью проснуться из-за того, что меня убил маг, замаскированный под служанку. К сожалению у меня нет навыков мастера-артефактора, так что для создания даже примитивного подобия волшебной палочки придётся потратить время, которое Нарси должна провести в тепле и уюте. Ну, а когда мы оба наберём силу — тогда будет другой разговор.

«Куда-то не туда мои мысли ушли», — досадливо морщусь.

Ещё на корабле, пользуясь услугами служанки, которая помогала с уходом за младенцем, я состриг несколько прядей своих волос, являющихся неплохим проводником магии, а затем приказал вплести их в нити, которыми были вышиты некоторые символы на одежде. Ничего серьёзного таким путём создать невозможно, но вот лёгкий отвод глаз, контроль температуры в узком диапазоне, защиту от шума и подслушивания «ведьмовская» магия обеспечить способна.

«Как только купим дом, разукрашу его рунными цепочками настолько, насколько позволят плоские поверхности. И попробуйте потом нас оттуда достать», — некоторые конструкции уже имеются в готовом виде, но следует учитывать то, что знакомые мне рунные языки будут работать слабее, так как мне же и придётся прописывать их смысл в нынешнем мире.

По поводу создания волшебной палочки, к сожалению, у меня только три варианта материалов: во-первых, можно взять Чардрево, которое должно подходить природникам и целителям; во-вторых, неплохим материалом могут стать кости драконов, подходящие для стихийников, боевиков, некромантов; в-третьих, я могу взять свою кожу, высушить её, начертить все необходимые символы, затем пропитать кровью и свернуть в трубочку, использовав в качестве сердцевины свои же волосы, после чего останется готовый результат лишь просушить (наибольшая совместимость обеспечена).

Пользоваться третьим вариантом в Великобритании, да и большинстве других стран моего прошлого мира, означало бы навесить на себя мишень для любого сколь-нибудь знающего волшебника. Хуже могло бы быть только, если бы меня поймали в атриуме министерства с ритуальным ножом в руках, кричащего, что род Малфоев — маги крови, некроманты, химерологи, рунологи и алхимики.

«Здесь же магических служб правопорядка нет, а царствует право сильного… Впрочем, на Земле к высшим магам тоже старались не цепляться. И вот ведь ирония — только материалы для третьего варианта у меня есть с собой», — приподнимаю уголки губ в ироничной улыбке…

Возможно, но это не гарантировано, в качестве концентратора можно использовать валерийскую сталь. Но… колдовать при помощи меча или кинжала — то ещё удовольствие (подобным занимаются только фигляры), а создавать палочку из металла, который считается наивысшей ценностью — слишком расточительно. Ах да, ведь есть ещё и обсидиан, из которого нередко делались ритуальные инструменты, но…

«Обсидиановая палочка — извращение похуже палочки-меча. Да и не умею я правильно обрабатывать этот материал», — вздыхаю и скашиваю взгляд на сэра Дарри.

Пока мы ждали работника банка, Виллем успел задремать, пусть и старался сопротивляться слабости изо всех сил. Нужно будет что-то предпринять на его счёт: терять верного человека, без тени сомнений подтвердившего клятву служения на крови — глупость, которую в моём положении допускать — смерти подобно.

«Тем более, что на него у меня огромные планы. Мальчишка, управляющий собственной фирмой — это смешно, а вот занимающийся тем же самым седой мужчина — уже другое дело», — вновь прикрываю глаза, слегка покачивая Нарси.

В прошлом мире маглы успели создать много вещей, которых нет здесь, а это значит, что я просто обязан облагодетельствовать застрявших в средневековье немытых дикарей…

— Сэр Виллем, рад вас видеть в добром здравии, — радушно произнёс грузный мужчина, одетый в тёмные шелка и бархат, лицо коего украшала крашенная борода. — С нашей прошлой встречи вы словно бы помолодели.

— Благодарю вас, Лорд, — изобразил поклон мой сопровождающий, одетый в пусть добротный, но далеко не шикарный костюм. — Климат Браавоса буквально вдохнул в меня новую жизнь.

— Отрадно слышать, — Морской Лорд, сидящий в глубоком кресле с мягкой обивкой, по левую руку от которого невозмутимой статуей стоял его первый меч, а справа замер дожидающийся приказов слуга, благодушно улыбнулся и взмахом руки предложил нам сесть на менее вычурные деревянные стулья с подлокотниками. — Вижу, ваш воспитанник тоже чувствует себя гораздо лучше, нежели прежде: даже здоровый цвет лица появился…

«Браавос в нас обоих вдохнул жизнь. Но если в моём отношении — это применимо только как фигура речи, то сэр Дарри — совершенно другое дело», — на мне сегодня одет тёмно-синий дублет, невысокие кожаные сапоги, а выкрашенные в красное волосы острижены настолько коротко, насколько это только возможно.

Почему цвет волос красный? Потому что если их скрыть чем-нибудь вроде шляпы или капюшона, скрываться становиться гораздо проще (люди инстинктивно продолжают искать яркое пятно). Впрочем, пока что это мне ещё ни разу не понадобилось (вряд ли ищеек Баратиона подобное обманет).

Слуга принёс кувшин с вином и графин с соком, а также три кубка, по которым и разлил напитки, после чего поспешил удалиться. Солнце уже клонилось к закату, так что дневной зной отступил, но насекомые ещё не успели покинуть свои укрытия, чтобы начать терроризировать жителей города-государства… Хотя вряд ли особняк Морского Лорда, на открытой террасе которого мы сейчас и находимся, страдает от подобного.

Пока старшие мужчины говорили ни о чём, отдавая дань традициям и правилам вежливости, я решил вспомнить всё то, что успел сделать за прошедший месяц, а что сделать только предстоит (и чем раньше — тем лучше). Во-первых, и это на мой взгляд самое главное, я решил перестать быть «серым» магом-нейтралом, что пусть и позволяет использовать все виды магии без вреда для себя, но не даёт достигнуть истинной силы, как те же Дамблдор и Слизерин.

«Что толку быть крепким середняком, владеть предприятиями, иметь богатство и армию наёмников, если ты не способен защитить самое для себя дорогое?» — этот вопрос раз за разом всплывает в моей голове, когда я вспоминаю последний год своей прошлой жизни.

У меня было всё: семья, богатство, уважение, знания… но не было того, что маги уважают больше всего остального — силы. Моё слово много значило в Визенгамоте, так как на меня работало много волшебников, мне подчинялись вассальные рода и мной были куплены нелюди вроде оборотней. Альбуса Дамблдора слушались потому, что он был сильным, много знал и умел, а также под его присмотром росли дети. Моё слово против его… не котировалось.

«Лишь из-за того, что меня поддерживала целая фракция, а он не переходил черту законов, мы могли играть в политику», — печально признавать подобное, но скорее всего, мне просто позволяли возглавлять фракцию аристократов, так как будучи объединёнными волевым серым магом, они несли меньше вреда (или же я снова занимаюсь самообманом, демонизируя Дамблдора?).

В любом случае, урок я учёл, осознал и решил действовать. Для того, чтобы обеспечить безопасность нам с Нарси, необходимо получить силу… ну, а знания о том, как её использовать, надёжно спрятаны в библиотеке моего разума.

Свет или тьма? По какому пути лучше пойти? Ответ очевиден — с тьмой в себе я не справлюсь, так как на этом пути слишком легко свернуть не в ту сторону, а это грозит большой опасностью для самых близких. Вывод?

«Придётся становиться светлым… Вот ведь ирония! Директор оценил бы…», — от этих мыслей тянет чем-то кислым, словно от лимона, что только добавляет ситуации ироничности.

Месяц — много это или мало? Нам с сэром Виллемом хватило, чтобы заложить драгоценности нашей с Нарси матушки, а также купить большой и светлый дом П-образной формы. В нём два этажа, на первом из которых находятся комнаты слуг, кухня, столовая, гостиная, а на втором этаже разместились несколько спален для гостей и хозяев, библиотека, рабочий кабинет. Во внутреннем дворике, вымощенном булыжниками, находится пара сарайчиков, а выход на улицу перекрывают широкие ворота.

«Уютная резиденция… Я бы даже мог назвать это чем-то вроде охотничьего домика, если бы он стоял в лесу. Но раз уж финансы поджимают, приходится обходиться без изысков».

Третье, что я успел сделать за прошедший месяц важного — это создал защиту от воров и убийц. Не комплекс защитных чар и артефактов, как в Малфой-меноре, который совершенствовался поколениями, а подпитывался от алтаря, но каких-нибудь случайных убийц и грабителей остановит. Безликие, скорее всего, могут споткнуться на таком препятствии, если будут неосторожны, либо же из-за незнания (на последнее и уповаю).

Что представляет из себя защита моего особняка? Деревянные дощечки, прибитые над каждым дверным и оконным проёмом, на которых при помощи ножа вырезаны рунные цепочки, запитанные моей кровью. С одной стороны на основу нанесена рунная формула заклинания Конфундус, с другой же — слабые маглоотталкивающие чары, заставляющие простых людей не замечать столь экстравагантное украшение (всё же в общий дизайн мои поделки не вписываются).

Чтобы дощечки работали как надо, мне приходится каждое утро обходить весь дом, подпитывая их магией, которая за сутки почти полностью утекает в пространство. Кроме того, само дерево постепенно разрушается, так что для создания артефактов придётся искать что-то более качественное, а защиту в любом случае требуется обновлять.

Защита в нашей временной резиденции ступенчатая, так что если первый уровень просто сбивает чужака с толка и дезориентирует, то второй, защищающий личные покои сэра Дарри, Нарциссы и мои, полноценно оглушает, а также при помощи Протеевых чар предупреждает меня о вторжении. Увы, но ничего больше пока что сделать не удалось, так как сил и материалов попросту нет.

В-четвёртых, был найден способ если не вылечить, то хотя бы поддержать здоровье моего рыцаря, укрепить мой собственный организм, а также ускорить процессы в теле Нарси. Хотя последним, с учётом склонности моей малышки к тёмной магии, лучше не злоупотреблять (даже яд в малых количествах может быть лекарством, а лекарство в больших объёмах — это яд).

Где люди отдают свою силу охотнее, чем даже в храмах, куда приходят вымаливать у богов благословение? В борделях, разумеется. Пришлось нам с Виллемом посетить парочку таких заведений, сняв комнату с парой девушек «Для обучения юного лорда навыкам, необходимым каждому мужчине» (даже если у хозяев и возникали сомнения при виде больного старика и сопляка, пока они слышали звон монет, легко закрывали глаза на все странности и причуды).

Девушек приходилось лишать сознания, при помощи дощечек с заклинаниями, после чего наступало время волшебства. Собирать разлитую в пространстве энергию, при помощи созданного буквально на коленке ритуала — это то ещё занятие, но заряженная до предела вода, залитая в серебряный кубок, помещённый в рунный круг, действует на организм человека, словно лечебное зелье, вышедшее из-под рук какого-нибудь подмастерья (Нарси этот состав добавлялся в тазик для купания).

Ещё одним важным делом стало создание заготовки под волшебную палочку, в чём мне помог сэр Дарри (незаменимый магл). Пусть он протестовал, даже позволил себе ругаться на своего принца, но всё же сдался и снял с моей спины кусок кожи, достаточный для создания волшебной палочки (сейчас материал сушится, а рана на спине зарастает под повязкой с лечебной мазью, которой помогает моя же магия).

Скоро в нашем доме пройдёт приём, на который приглашены некоторые уважаемые в Браавосе личности, не являющиеся слишком влиятельными по отдельности. Всего семь человек, владеющих торговыми кораблями, складами, некоторой недвижимостью… Всех их объединяет то, что они находятся в затруднительном положении, ну и конечно же конкурируют друг с другом.

«Миром маглов правят торговля и оружие… ну и торговля оружием, разумеется», — понимаю, что это утверждение верно не для всех, но для очень многих.

Этот мир по какой-то причине словно бы застрял в развитии. Впрочем, для моих целей подобное только плюс. Ведь в других обстоятельствах пришлось бы сильно постараться для того, чтобы предложить людям товар, который достаточно легко будет реализовать в нынешних условиях.

Как любил говаривать один мой магловский деловой партнёр из прошлой жизни: «Бог создал всех людей разными, а полковник Кольт их уравнял». Я на это тогда только посмеивался, не желая развенчивать его убеждённость, но сейчас именно его слова могут стать судьбоносными.

Давать людям ручное огнестрельное оружие… рано. Да и пока я не смогу обезопасить нас с Нарси от такого, даже думать об этом не стоит. А вот пушки, которые стояли на кораблях в период золотого века пиратства — это другое дело, да и ракетницы — тоже вполне неплохой вариант.

«Я, конечно, не ахти какой великий алхимик, но взрывающийся порошок создать могу».

Для моих проектов мне нужна развитая металлургия, а что кроме нового оружия может заставить начать её развивать?

Ну, а желание семи честных предпринимателей объединиться в одну организацию, после посещения дома уважаемого рыцаря, в первое время вряд ли кого-то насторожит. Потом же…

— Вы ведь понимаете, что ваше обнаружение и опознание принца — это вопрос времени? — закончив бесполезные сотрясания воздуха, перешёл к главному Морской Лорд. — Очень малого времени, должен заметить.

— Понимаю, — сэр Дарри даже не дёрнулся, всем видом демонстрируя уверенность в себе, которой на самом деле не испытывал.

— Просто я хочу понять, какую пользу мы можем принести друг другу, — пожал плечами хозяин дома, буквально излучая ауру власти, а также превосходства. — Вестерос, несомненно, далеко, но КОРОЛЬ Роберт может захотеть потребовать, чтобы я выдал беглецов.

«Хм… Как это… печально. Вся встреча задумана только ради того, чтобы продемонстрировать свою власть, пригрозить выдачей мятежникам, а затем продемонстрировать благородство и пообещать прикрыть», — прочитав в глазах Морского Лорда его поверхностные мысли, едва сдерживаюсь от того, чтобы раздражённо поморщиться (это было бы как минимум грубо).

Пусть мне и неприятно, а также тревожно из-за необходимости оставить Нарси на служанку, пусть и повязанную магическим контрактом через кровь, но пока у меня нет силы, богатства или влияния, придётся изображать из себя шута-попрошайку, тем самым повышая чувство собственной важности у людей, которые любят вытирать ноги об более слабых. В конце концов, с какой бы целью этот человек ни обеспечивал нам защиту от нынешнего короля Вестероса, мне она необходима, как воздух.

«А ещё, как только встану на ноги, необходимо связаться с Безликими и Рглорианцами, чтобы договориться об отсутствии нападений, а если получится — сотрудничестве и обучении. Знания лишними не бывают, как и союзники».

На набережной одного из островов Браавоса собралась небольшая толпа, разделённая на несколько частей: самую малую группу представляли семеро торговцев разного возраста, от молодого и дерзкого Жулиана (брюнета с щегольскими усами и бородкой), до хмурого Мореарти (седой мужчина с крашенной бородой, похожей на лопату, нижний край которой доставал до середины груди), а также немолодого рыцаря, опирающегося на узловатую трость, и их немногочисленной охраны; вторую по численности, но не по значению группу представлял Морской Лорд со свитой, которые расположились на некотором отдалении; самая же большая часть зрителей была представлена любопытствующими жителями Браавоса. В отдалении от берега на волнах покачивались плоты с деревянными щитами и флажками.

— Сэр Дарри, я очень надеюсь на то, что эта демонстрация пройдёт успешно, — обратился к рыцарю Мореарти из «семи гномов» (как их в шутку прозвал принц Визерис, кратко рассказавший легенду о бородатых и жадных коротышках) являющийся самым влиятельным, так как ему принадлежали сразу три корабля и несколько складов. — До сих пор не верю, что добровольно пошёл на эту авантюру.

— Не будьте таким кислым, старина, — подмигнул Виллему Жулиан, не так давно бывший капитаном пиратов, который решил остепениться после удачного рейда. — Мы с вами всё равно ничего не теряем: договор о сотрудничестве пусть и подписан, но может быть разорван, ну, а средства, вложенные в производство… даже на мой взгляд — смехотворны.

— Мы можем потерять репутацию, — не поддержал веселья молодого собеседника старик. — Репутация — это единственное, что ещё позволяет мне держаться на плаву.

— Не стоит беспокоиться, господа, — вмешался в обмен репликами Виллем, выглядящий настолько уверенным и решительным, будто бы готовился к очередному рядовому рыцарскому турниру. — Уверяю вас: у меня всё предусмотрено.

Разумеется, вся подготовка лежала на плечах молодого принца, а не его престарелого защитника, но как говорил сам наследник престола «Никто не будет прислушиваться к словам мальчишки, ещё даже усы не отрастившего». Хотя… к словам молодого дракона прислушиваться хотелось, в особенности если встретиться с ним взглядом. Ведь именно его заслуга в том, что все эти люди собрались в одном месте.

«Мне же остаётся «работать лицом». Но раз уж более я ни на что не гожусь, придётся работать с этими торгашами, честь и достоинство продавшими за тридцать серебряных оленей», — мысленно вздохнув, мужчина дал команду работникам, подобранным лично Визерисом.

Двое крепких мужиков, одетых в штаны и рубахи из парусины, а также кожаные передники, маски на лицах и перчатки, достали из телеги бревно метровой длины, высверленное изнутри. Сноровисто они уложили этот ствол на мешки с песком, затем при помощи палки с утолщением на конце затолкали в отверстие мешочек с каким-то зернистым порошком, в совсем маленькую дырочку с другой стороны просунули короткий кусок верёвки, вымоченный в каком-то составе, после чего в отверстие бревна поместили крупный металлический шар (который тоже утрамбовали палкой). Проделав все эти манипуляции, они тщательно нацелили деревяшку в сторону ближней лодки, зафиксировали её ещё двумя мешками с песком, после чего подожгли конец верёвки, вспыхнувший неожиданно ярко и прогоревший пугающе быстро.

Раздался грохот и из отверстия ствола вырвались языки пламени, а затем и клубы дыма. Лодка, использованная как мишень, буквально раскололась на части и пошла на дно.

Среди зрителей поднялся шум, люди размахивали руками и указывали то на пару мужиков, которые достали из-под мешков с песком бревно, то на утонувшее плавательное средство. После осмотра «пушки» один из работников покачал головой, и её сбросили в воду.

«Треснула», — вспомнив объяснения принца о том, что древесина плохо подходит для создания оружия, пришёл к очевидному выводу Виллем, тут же начав объяснять это своим спутникам, выглядящим испуганными и возбуждёнными.

Из телеги тем временем было извлечено второе высверленное бревно и стрельбы продолжились…

Чтобы оценить разрушительную мощь оружия, последнюю «пушку» нацелили не на оставшиеся на воде плоты, а на специально выложенную стену из глиняных кирпичей. Пара пушкарей сноровисто зарядили оружие, нацелили и запалив фитиль, поспешно отскочили, затыкая уши пальцами.

Громыхнуло, и ядро из дрянного железа врезалось в довольно хлипкую преграду, разнося её на кусочки.

— Мне бы с десяток таких штук пару лет назад, — широко улыбаясь, мечтательно закатил глаза Жулиан.

— Чтобы не захватывать корабли, а топить их? — хмыкнул Мореарти, настроение коего за последний час стало куда более благодушным (по крайней мере, как отметил сэр Дарри, он не сетовал на свою опрометчивость через каждые пять минут).

— Тьфу на вас, — пренебрежительно фыркнул бывший пират.

— Ты что себе позволяешь?! — возмутился старик.

— Тьфу на вас ещё раз, — гордо вздёрнул подбородок Жулиан. — Удивляюсь, как с подобным подходом вы ещё не разорились.

— Так объясните же нам, что вы такое увидели, чего не увидели мы, — предложил один из пяти «статистов» (ещё одно словечко принца, которое Виллем понимал только в общих чертах, да и то — интуитивно).

— Во-первых, эти… пушки… можно делать не только из дерева, — поучительно указал в небо пальцем правой руки пират. — А значит — не придётся менять их после каждого выстрела. Хотя… Если мы будем продавать их куда-то на сторону, то деревянные и одноразовые… а ещё лучше — уже заряженные пушки — это то, что нужно. Во-вторых, заряжать можно не только железными шариками, но и какими-нибудь осколками, которые будут разлетаться в стороны, выкашивая всех, кто находится на палубе. Понимаете, что я имею в виду?..

Пока торговцы обсуждали перспективы нового оружия, уже прикидывая, сколько они смогут создавать, чтобы оставалось и для личного пользования, и для продажи, работники Визериса достали из телеги трубу, которую один из них взвалил на плечо и встал на край берега, а второй в это же время всунул в задний её конец какой-то продолговатый цилиндр с торчащим из него фитилём.

— Господа, сейчас вы увидите кое-что ещё более занимательное, — привлёк внимание «семи гномов» сэр Дарри. — Начинайте!

Первый мужчина навёл трубу на один из оставшихся плотов, а второй запалил фитиль. Через секунду раздался свист, и из конца трубы вырвалось пламя, после чего от передней стороны пусковой установки протянулся след из чёрного дыма, оборвавшийся яркой, пусть и сравнительно небольшой, вспышкой, подпалившей плавательное средство.

«Железо, конечно, нужно, но деньги нужны не меньше», — так я думал, когда заказывал у кузнеца сверло для работы по дереву, при помощи которого и высверливались жерла для подобия пушек.

Зельеварение, как и алхимия — не мои профильные направления. Впрочем, я в них не так уж и плох… как и во многом другом. В конце концов, универсал — это тот, кто не добивается успеха ни в чём конкретном, но может всё понемногу.

Не хочу даже вспоминать, скольких нервов мне стоило довести до ума укрепляющий древесину состав, благодаря которому пушки хоть и трескаются после взрыва пороха внутри, но не разлетаются осколками, позволяя совершить хотя бы один гарантированный выстрел. С порохом было одновременно и проще, и тяжелее, так как без трансмутации, для которой необходимо было вычертить рунный круг, а затем запитать его кровью, обойтись не удалось. Но итоговый результат удовлетворил всех (сэр Дарри доложил, что Морской Лорд крайне заинтересован в этих игрушках, так же как и во взрывающихся при ударе ракетах).

Благодаря тому, что у моего маленького предприятия «Белоснежка и семь гномов» имеется своя служба безопасности, состоящая из наёмников, совет директоров, склады, корабли и ресурсы, более крупные игроки не решились идти отнимать изобретение силой. Хотя это совершенно не означает, что в скором будущем они не обратятся к Безликим либо не попытаются кого-нибудь похитить…

«Мир их праху. Моя волшебная палочка почти готова, так что в нашем доме их встретит множество всего интересного», — пусть я и решил идти по пути света, но во имя блага Нарси пойду на любые жертвы… среди моих недоброжелателей.

Пока что мной планируется производство одноразовых деревянных пушек, которые будут продаваться уже заряженными и упакованными (совет Жулиана оказался весьма кстати), боевые ракеты и салюты, а в будущем добавятся гранаты и пистоли. Хотя, может быть, и двустволки.

Одним словом — эпохе рыцарей в полной броне, скачущих с копьями наперевес, в ближайшем будущем придёт конец. И почему-то… мне этого совсем не жаль.

Скорее рано, нежели поздно, нас как попытаются убить, так и возникнут конкуренты, которые попытаются повторить состав пороха, а затем и пушки отливать начнут (хотя зная местные нравы, они могут решить, будто бы дерево имеет какой-то сакральный смысл, а потому следующую тысячу лет будут высверливать пушки из брёвен). Нет, я не считаю маглов этого времени глупыми, но их упёртости в некоторых вещах можно только позавидовать… А ведь я был главой фракции аристократов, долгое время радевших за консерватизм!

После того как у меня появятся сколь-нибудь большие деньги, первым делом я выкуплю корону для Нарси… всё же она будет прекрасно смотреться на моём белокуром дракончике… а потом начну строить нормальные корабли с двигателями по типу парового или двухтактного двигателя внутреннего сгорания, но без участия огня. Как такое возможно? Всё просто — алхимия и её младшая сестра — химия, способны творить чудеса даже без всякой магии.

Чтобы заменить бензин, керосин и прочие «ины», нужны всего два состава, при взаимодействии выделяющие большие объёмы невоспламеняющегося газа и воды. Вдыхать получающееся вещество не рекомендуется, но оно быстро разрушается на открытом воздухе, так что вреда природе даже меньше, чем от сжигания сравнимого объёма бензина, а преимущество в том, что не нужны никакие перерабатывающие и добывающие заводы.

«И уже на нормальном корабле с полноценным двигателем можно будет сплавать на родину моих здешних предков. Драконьи яйца, золото и валирийская сталь даже с появлением ручного огнестрельного оружия останутся весьма ценными вещами. Возможно, в отдалённом будущем появятся первые валирийские бронежилеты».

Стою перед массивными воротами (дверями эту монструозную конструкцию не назвать), одетый в чёрный плащ с капюшоном, накинутый поверх тёмно-синего костюма-тройки, пошитого на заказ у лучших портных Браавоса. На моих ногах поблёскивают чёрной кожей туфли с золотыми пряжками, правая ладонь лежит на навершии трости, которое имеет форму серебряной головы дракона (внутри неё спрятан запасной концентратор).

В свете полуденного солнца, окружённого бледно-серой дымкой из облаков, Чёрно-Белый дом выглядит… одновременно и уныло, и впечатляюще. Унылость заключается в самой форме этой коробки без окон, с единственным видимым входом и полным отсутствием украшений, ну, а внушает уважение именно его магическая начинка, которая могла бы поспорить в плане защиты с Азкабаном (впрочем, вряд ли уровень комфорта местных обитателей выше, с тем лишь отличием, что дементоров поблизости явно нет).

— Валар Моргулис, — произношу вербальный ключ активации магического замка, одновременно с тем подписывая своеобразный «гостевой договор», который работает вроде защиты на банке гоблинов из моего прежнего мира.

Бесшумно тяжёлые створки распахнулись наружу, позволяя оценить их толщину, а затем моему взгляду предстал вход во тьму, откуда ощутимо тянет смертью и прохладой… но при этом нет вони тлена. Заходить в средоточие силы целого сообщества одарённых сильно не хочется, но всё тот же «гостевой договор», пока я не буду позволять себе лишнего, обеспечивает иллюзию безопасности на время пребывания в этих стенах.

Постукивая тростью по камням пола, захожу под массивные своды Чёрно-Белого дома, ощущая, как захлопываются за моей спиной створки ворот, по-прежнему не издавая ни единого звука.

«Показушники», — мысленно хмыкнув, расправляю плечи и иду вглубь зала с высокими колоннами, подпирающими потолок, между которыми видны несколько ещё живых человеческих тел, являющихся добровольными жертвами для серых чародеев.

Вероятно, я сильно рискую, решив обратиться к Безликим всего-лишь через год после того, как вернул себе силу. Сейчас я вряд ли сильнее какого-нибудь четверокурсника Хогвартса в плане магии, а физически вовсе являюсь одиннадцатилеткой. Однако мне ведь не сражаться с ними надо, а совсем наоборот — заручиться помощью, или хотя бы гарантировать нейтралитет.

За год моей активной деятельности в Браавосе, который прошёл весьма продуктивно, «Семь Гномов» успешно наладили выпуск одноразовых деревянных пушек, при помощи алхимического пороха стреляющих рублёными гвоздями (прекрасное противоабордажное оружие), ракетниц с ракетами, а сейчас готовятся выпустить в продажу пищали, стреляющие тяжёлыми металлическими шариками. Однозарядные одноствольные и двухствольные мушкеты, боеприпасы к которым будем продавать мы же, раз и навсегда изменят войну, уравняв вчерашних крестьян из ополчения и высокородных рыцарей…

«Правда, маги, как ни крути, останутся вне досягаемости», — мысленно касаюсь всех тех амулетов, которые надеты под моей одеждой, превращая меня в очень живучую цель, по которой будет крайне сложно попасть.

Однако же своих «союзников» я обеспечил не только эксклюзивным пока что товаром, представляющим из себя алхимический порох и способы его применения, но также дал им средство, благодаря которому «Семь Гномов» имеют превосходство над любыми иными торговцами. В конце концов, ведь во все времена при прочих равных успеха добивались те, кто имели самую свежую информацию!

«Пусть славится волшебник, придумавший Протеевы Чары», — весело прищурившись, вызываю в памяти лица моих «союзников», когда они получили свои записные книжки и переговорные зеркала, позволяющие обмениваться сообщениями в реальном времени на любых расстояниях.

Довольно забавным мне кажется то, что магловская наука, пусть и в конце моей прошлой жизни, смогла выдвинуть теорию того, как именно работают Протеевы Чары. Учёные называли это «Квантовая Физика»…

Часто ли человек задумывается, на каких принципах работает та или иная технология? Какие процессы происходят внутри организма при тех или иных воздействиях? Так же и волшебники, если это не является их профессией, редко стремятся разобраться в глубинных процессах тех или иных явлений (все мы — люди, и всем нам свойственны маленькие слабости).

К счастью, мне в своё время пришлось набраться самых разных знаний (сперва титул наследника обязывал, затем стимулом стала служба Тёмному Лорду, ну, а потом сама обстановка вынуждала крутиться), пусть специалистом это меня и не делает, но и «обезьяной с гранатой» мне себя чувствовать не приходится. Впрочем, различные зелья и работа с собственной памятью значительно облегчают обучение как теоретическим наукам, так и практическому их применению. Так что, чтобы быть полным неучем, волшебнику необходимо сильно постараться, вкладывая весь свой потенциал в то, чтобы его загубить.

Одним из самых полезных для меня в этом мире заклинаний стали широко известные Протеевы Чары (принцип которых Том Слизерин использовал в своей метке). С их помощью можно сделать связанные между собой записки, на которых будет отображаться текст или рисунок, изображённый лишь на одной из них. Кроме того, то же заклинание можно использовать для передачи изображений и звука, для чего необходимо взять в качестве материала тонкую плёнку из серебра… или иного материала.

Так как же происходит передача изображения? Для примера возьмём два пергамента и положим один на другой, а затем создадим требуемое воздействие магической энергии. Соприкасающиеся слои, на короткий миг становятся одним целым, а после того, как разделяются, на энергетическом плане так одним целым и остаются. В результате этого, когда чернила попадают на одну плоскость, то проявляются и на второй.

Со сквозными зеркалами всё ещё интереснее: благодаря эффекту отражения попадающий на зеркальную плоскость свет словно бы проваливается в материал, выходя с другой стороны, тем самым работая как окно (отсюда в названии и слово «сквозное»). Звук же генерируется благодаря вибрациям, которые создаются колебаниями воздуха… Правда, для достижения подобной чувствительности заготовка должна быть достаточно тонкой, ну и зачарованной, разумеется.

Учитывая же то, что мне довелось услышать о квантовой физике, подобные мгновенные способы передачи информации, не требующие посредников в виде ретрансляторов различных волн, однажды будут доступны и маглам.

«Учитывая, что когда-то маглы считали колдовством способы зажигания огня при помощи огнива, а гром называли гневом богов, то я не удивлюсь тому, если когда-нибудь какой-нибудь энтузиаст изобретёт устройство, при помощи которого подчинит себе и магию, сделав её обыденностью для всех», — ощущаю лёгкое сожаление от того, что вряд ли теперь уже увижу этот чёрный для магического сообщества день (ведь это станет той отметкой в истории, когда любые преимущества магов над маглами исчезнут).

Тем временем мои ноги принесли меня к фонтану, окружённому невысоким бортиком, рядом с которым неподвижной статуей стоит пожилой мужчина в белом балахоне с капюшоном. От этого человека ощутимо веет магией, на уровне низшей планки среднего уровня, что для аборигенов пусть и не уникально, но весьма редко, а значит — заслуживает уважения.

«Вероятно, это кто-то вроде лорда средней руки», — останавливаюсь в трёх шагах от безликого и молча жду его реакции.

Если бы Баратион, наконец-то разобравшийся с лордами Вестероса, не вспомнил о моём существовании так рано, то я бы предпочёл ещё как минимум год подождать, чтобы визит произошёл полностью на моих условиях. Однако же навязчивое внимание Железного Трона, конкуренты моей торговой гильдии в Браавосе, да и сам Морской Лорд, начавший производить какие-то невнятные манипуляции, заставили форсировать некоторые планы… Но даже сейчас в случае нападения безликие не смогут меня схватить.

«Правда, из Браавоса тогда придётся уплыть. Может быть в Пентос? Хотя… Сейчас это не имеет значения», — отметаю бесполезные размышления, полностью концентрируясь на настоящем моменте.

— Зачем мальчик пришёл в Чёрно-Белый дом? — старческим голосом спросил член культа Безликих.

— Мальчик хочет поговорить с Добрым Человеком, — пусть информации о внутреннем устройстве ордена и немного, но то, чем владели «Семь Гномов» по отдельности, позволило сделать кое-какие выводы.

Капюшон повернулся в мою сторону и из-под края ткани выглянули два холодных серых глаза, а затем прозвучали слова, слегка выбившие меня из колеи:

— Ты — не мальчик.

— Неужели? — подняв левую руку, скидываю свой капюшон и смотрю на собеседника заинтересованным взглядом. — И кто же тогда? Девочка? Вот родители удивятся…

— Нет, — совершенно спокойно ответил убийца, быстро взявший себя в руки. — Ты — мужчина в теле мальчика.

— Может быть, я притворяюсь мальчиком, как ты — стариком? — слегка усмехаюсь, демонстрируя полное спокойствие, которого на самом деле, не испытываю.

— Нет, — снова ответил собеседник. — Ты — мужчина в теле мальчика.

— Тогда… — задумчиво поднимаю взгляд к потолку, а затем опускаю его обратно на человека, притворяющегося стариком. — Может быть, я захватил это тело?

— Нет, — в очередной раз отверг моё предположение не-старик. — Это твоё тело. Дар Неведомого позволяет это видеть.

«Фанатики… Не люблю работать с фанатиками. Впрочем, если соблюдать определённые меры предосторожности, то можно вполне безопасно получать от сотрудничества выгоду», — моя улыбка стала чуть шире, выражая лишь доброжелательность.

— Раз мы разобрались, кто я такой, то предлагаю Доброму Человеку выслушать моё предложение, — медленно извлекаю из рукава волшебную палочку и демонстрирую её собеседнику, затем, вопросительно изогнув брови, произношу: — Позволите устроить маленькую демонстрацию? Обещаю не вредить храму и его обитателям… специально.

Одетый в белую шёлковую рубашку, чёрные штаны из мягкой ткани, заправленные в высокие кожаные сапоги из кожи морского змея, а также широкополую шляпу белого цвета с чёрным ремешком, прохаживаюсь по палубе «Белого Павлина» — первого полностью магического корабля этого мира. Пятьдесят метров от носа до кормы, тридцать пять метров от борта до борта… он похож на пузатую, неказистую лодку-переростка с палубной надстройкой и большим трюмом (впрочем, во время проектирования и строительства меня в первую очередь интересовала не красота).

С неба светит яркое летнее солнце, лучи которого играют на белых стенках надстройки, а также отражаются от гладких, словно зеркальная поверхность, изогнутых белоснежных бортах судна, которое всё ещё стоит на опорах на берегу, дожидаясь своего первого спуска на воду. Пусть «Белый Павлин» сможет плавать и без всяких дополнительных ухищрений, но я всё же сделал ему мачту с парусом, ну, а ещё не удержался от того, чтобы трансмутировать двигатель с винтом… что для магического судна — абсолютное излишество.

Целый год, выкраивая пару часов ежедневно, я зачаровывал доски, применял вечную трансфигурацию на древесине, придавая ей нужную форму, вырисовывал и вырезал рунные цепочки… Но должен с гордостью сказать, что все усилия были не напрасны: у волшебников моего мира существовали целые замки, спрятанные внутри шатров, палаток, а у некоторых — внутри чемоданов, что позволяло путешествовать с комфортом, ощущая себя как дома в любом уголке мира. Пусть до такого результата мне ещё далеко, но вот вместить в «Белого Павлина» несколько спален, гостиную, бассейн, тренировочный зал, мастерскую и хозяйственные помещения вполне удалось (самое главное — всё это не схлопнется из-за малейшего повреждения структуры энергетических линий).

Кроме бытовых чар, защитной магии и заклинаний, обеспечивающих движение, мой кораблик может аппарировать в те места, где когда-либо уже бывал, для чего в капитанской рубке имеется магическая карта. Кроме всего прочего, «Белый Павлин» может становиться невидимым и имеет одно курсовое орудие, способное единственным залпом утопить любой из существующих в этом мире судов…

«Всё же главная задача этого красавца — служить прогулочной яхтой, базой для побега и средством убегания от врагов», — слегка усмехаюсь, вспоминая лицо сэра Дарри, когда я ему объяснял, что предпочту отсидеться за спинами наёмников, а не лезть с мечом наголо впереди наступающей армии (рыцарское воспитание говорило, что подобное поведение похоже на трусость, что шло вразрез с пониманием того, что король должен править и командовать, лишь в крайнем случае лично возглавляя своих людей на поле боя).

Вообще, Виллем не теряет надежды на то, что сможет воспитать из меня славного рыцаря, великого мечника, легендарного воина… и если бы всё заключалось лишь в искусстве сражаться на мечах, то у него могло получиться. Проникаться же духом средневековья, когда король — это лорд среди лордов, который должен находиться на острие везде и всегда, я совершенно не намерен, пусть и не отказываюсь от науки владения оружием, ношения брони, водных танцев и работы наёмным убийцей. Сейчас мне всего (или целых?) четырнадцать, но благодаря собственной магии, а также эликсирам, создаваемым при помощи заимствованной силы, мне можно дать шестнадцать-семнадцать лет.

Не люблю хвастаться…

«Ха-ха-ха! Вот уж точно — не люблю, а почти обожаю», — щёлкнув пальцами, срываю с головы шляпу, и подбросив её вверх, подхватываю второй рукой не глядя, после чего возвращаю на голову.

Отличная память со способностью ускорять мышление, разделяя внимание между тремя задачами; магия, помогающая изменять тело под конкретные требования; учителя, не первую сотню лет передающие свои знания из поколения в поколение, что помогло отточить методики обучения… Благодаря всему этому уже сейчас меня можно считать крепким середняком среди пользователей холодного оружия. Почему не мастером или профессионалом? Просто без реального опыта настоящих боёв, вбитых в подкорку рефлексов и инстинктов, появляющихся только на полях сражений, никем выше середняка не стать. Об этом говорили как сэр Дарри с водными плясунами, так и Безликие.

Я так и не стал сильно мускулистым, оставшись жилистым и высоким, из-за чего при ношении свободной одежды кажется, будто бы меня мучит худоба. Тем неожиданнее для моих противников становится физическая сила, равная тому, что демонстрируют силачи, похожие на объевшихся стероидами культуристов. Но… что-то я всё о себе да о себе, словно нарцисс какой-то.

Должен заметить, что последние три года прошли очень плодотворно: сотрудничество с Безликими, которое включает в себя как защиту меня и Нарси на территории Браавоса, так и обучение меня методикам смены внешности, с одной стороны, и обучение членов культа настоящей магии — с другой стороны, позволяет не бояться наёмных убийц; филиалы торгового дома «Семь Гномов», открывшиеся в каждом из Вольных Городов, приносят регулярную прибыль, так как мы всегда первыми узнаём, что и куда нужно продать, чтобы получить самую выгодную цену; ну и конечно же, продажа картечных пушек, ракет и мушкетов, наконец-то встала на поток (Добрые Господа даже расщедрились на то, чтобы вооружить новыми игрушками один из легионов Безупречных).

«Боевые евнухи с мушкетами… Не мне их судить», — ощущаю, как нагрелся один из поясных кошелей и, отбросив сторонние размышления, извлекаю из него прямоугольную золотую коробочку.

Раскрыв артефакт, смотрю на сквозное зеркало, с которого мне широко улыбается длинноволосый брюнет с щегольскими усами. Жулиан, хоть и пытался стать честным торговцем, но в итоге всё же не выдержал и сбежал на палубу одного из кораблей флотилии «Семи Гномов», на котором либо возит товары, либо гоняется за пиратами… либо сам пиратствует.

— Лорд Малфой, — шутливо поклонился мужчина. — Я не отвлекаю вас ни от чего важного?

— Капитан Браво, — изображаю ответное приветствие. — Я как раз ждал вашего вызова. Даже отменил на сегодня все дела.

— Что же, постараюсь вас не разочаровать, — собеседник подмигнул, а затем развернул зеркало так, что моему взгляду предстал флот из чуть менее чем ста кораблей, которые шли под флагом дома Баратионов…

— Давайте, парни! — подняв артефакт так, чтобы лорд-колдун точно увидел всё представление от начала и до конца, Жулиан радостно расхохотался, предвкушая незабываемую потеху. — Покажем этим сухопутным крысам!

Многоголосый азартный рёв стал ему ответом, а затем от пиратской флотилии Железных Островов в сторону королевского флота Вестероса устремились десятки, сотни, тысячи дымных следов от ракет. Свои ракеты были и у приспешников оленьего семейства, но из-за дороговизны, а также консерватизма лордов, их ответные залпы смотрелись более чем жалко.

А железнорождённые всё стреляли и стреляли, не жалея бесплатных ракет, груз с которыми «перехватили» в Узком Море (на самом деле, Грейджоев пришлось ждать в условленном месте несколько дней). Членам совета «Семи Гномов» было сказано, что это делается для того, чтобы Семь Королевств наконец-то обратили внимание на новое вооружение, ну и заодно хорошенько потратились, покупая корабли для нового флота, так как свои строить будет слишком долго, но…

«Кому ты врёшь, пацан? Все, у кого есть хоть капля мозгов, видят, что это — месть чистой воды. Вряд ли ты спланировал и подстроил восстание Железных Островов, но вот не вмешаться не смог», — Жулиан ухмыльнулся, видя, как вспыхивают судно за судном оленей, так и не выйдя на дистанцию ведения огня лучниками.

Сражение началось явно не так, как планировал средний Баратеон, а ведь это было только началом сюрпризов. Впереди лордов Вестероса ждала встреча с картечницами, а затем и мушкетами, выстрелы из коих пробивают кожаную броню, как бумагу…

Расхаживая по палубе «Белого Павлина» и неотрывно смотря в сквозное зеркало, я торжествовал! Нет, в моей душе не было столь недостойных светлого волшебника чувств, как злорадство или ненависть… лишь радость от свершения праведного возмездия, пусть и руками бандитов, убийц и насильников, которых самих стоило бы повесить поголовно (ну да и до них руки дойдут).

Когда до меня только дошли слухи о восстании Железных Островов и наречении себя королём лорда Грейджоя, я практически не сомневался в своих дальнейших действиях. Упускать подобный шанс ослабить своих врагов, при этом не рискуя собственными ресурсами, а потратив только партию оружия для мятежников, было бы слишком расточительно.

«Жаль я не увижу лиц кальмаров, когда до них дойдёт, что акция беспрецедентной щедрости с моей стороны была исключительно разовой. Даже если они победят сейчас, Вестерос оправится от удара и в следующий раз отправит куда более подготовленные силы, чтобы отомстить за поражение», — печально, что из-за меня война затянется, но… я не буду себя оправдывать высокими лозунгами.

После того как закончились ракеты, потрёпанный королевский флот продолжил сражение, всё же умудрившись зажать железнорождённых в клещи. Однако же «клинч» оказался выигран именно пиратами, умудрившимися в общем счёте затопить две трети флота противника, потеряв половину своего собственного.

Жулиан, когда стало очевидно, что основные события подходят к концу, отдал приказ своему телохранителю, являющемуся Безликим, и они воспользовались портключом, покидая судно Грейджоев.

— Лорд Малфой, вы довольны представлением? — оказавшись в безопасном месте, бывший пират снова повернул сквозное зеркало к себе, улыбаясь во все зубы и лихорадочно сверкая глазами.

— Более чем… капитан, — отвечаю сдержанно, не давая своим эмоциям просочиться через маску вежливости. — Возвращайтесь в Браавос: ваши услуги скоро понадобятся нашей организации.

— Будет исполнено, — шутливо отозвался Жулиан, прерывая связь.

«Ну что же… Баратионы… Игра началась», — убрав в кошель один артефакт, извлекаю из другого кармашка второй, тут же его активируя.

— Господин Мореарти, — приветственно киваю старику, который сейчас находится в Пентосе. — Полагаю, вы наблюдали за представлением?

— От начала и до конца, лорд Малфой, — ответил главный экономист «Семи Гномов». — У вас есть какие-то особые пожелания по данному вопросу?

— Наведите справки о наёмных отрядах, которые ищут заказчиков, и поднимите связи с Добрыми Господами… — сделав небольшую паузу, всё же добавляю: — Возможно, нам понадобится приобрести некоторое количество Безупречных, а для этого придётся взять займ в Железном Банке.

Завершив и этот разговор, извлекаю из кошеля следующее зеркальце, в стекле которого отразился болезненного вида мужчина.

— Лорд Мартелл, — приветственно киваю собеседнику.

— Принц Таргариен, — чинно склонил голову один из верховных лордов Семи Королевств, который формально сохранил верность моей династии, столь же формально присягнул Баратионам, на деле же оставшись преданным только себе.

«Вот кого стоило бы назвать «Мой Скользкий Друг». Но ведь не поймёт юмора, а решит, что я намекаю на желание интимной близости… Извращенцы», — опыт прошлой, да и этой жизней, позволил ничем не выдать своего отношения к данной личности в частности, и всем дорнийцам в целом.

— Полагаю, вы убедились в том, что мои слова — это не пустое бахвальство, — произношу с намёком на наш предыдущий разговор, когда один из Безликих пробрался в покои Дорана, принеся сквозное зеркало.

— Абсолютно верно, ваше высочество, — подтвердил хронический предатель (таких, как он, лечит только топор палача). — Дорн поддержит вас, как только ваши силы высадятся в Вестеросе.

«Где вы были все эти четыре с лишним года? Почему только Виллем Дарри сопровождал принца в бегах? Неужели в Дорне не нашлось достаточно умных, умелых и верных бастардов-третьих сыновей, которые могли бы составить свиту претендента на престол? Хотя я ведь был тем ещё претендентом… Идеальная марионетка», — лёгкая досада — вот и всё, что вызвали у меня эти мысли (последствие того, что моя магия перестроилась на светлый спектр, который не позволяет испытывать резкого негатива).

— Рад это слышать, — слегка улыбаюсь, выказывая своё расположение. — Мой человек останется с вами, чтобы обеспечивать связь. Всего доброго.

Убрав в кошель очередное зеркальце, устало потягиваюсь. Возбуждение и радость от того, что «Белый Павлин» завершён, окончательно погасли. Решив, что пора бы и домой отправляться, ищу взглядом своего телохранителя…

Кто может быть лучшим телохранителем, если не лучший убийца? У Безликих, конечно, есть свой кодекс со строго прописанными правилами, которые гласят о том, что они принимают заказы только на убийство, совершая одну-единственную попытку за раз. Однако даже они предусмотрели исключение, вроде которого выступил я.

«Источник информации о магии нельзя было упустить. Пленить меня они тоже не могли, так как прекрасно понимают, что учить можно хорошо, а можно добросовестно. В первом случае можно недополучить какие-то ценные, а иногда и жизненно необходимые знания, вроде правил безопасности при обращении с Адским Пламенем, во втором же наставник сам всё расскажет, покажет и пояснит».

Не многие знают, что в Чёрно-Белом доме хранятся Чёрная и Белая книги. Как не трудно догадаться, в первый том вписываются имена врагов, которые должны умереть любой ценой, не считаясь с затратами и потерями, во втором же фолианте записаны имена друзей, против которых Безликие ни в коем случае не пойдут. Кроме того, владельцам «белого» знака сектанты готовы оказывать непрофильные услуги, вроде обучения, охраны, работы посыльными.

Услуги Безликих дороги, но расплачивался я с ними отнюдь не деньгами, а кое-чем куда более ценным. Знания о создании палочек; ритуальная магия; рунные языки; заклинания…

Их главный секрет, который они хранят пуще собственных жизней — умение менять лица, на самом деле является аналогом трансфигурации живого в живое. В подвале храма стоит алтарь, на который укладываются специальным образом обработанные лица, которые можно использовать только один раз, после чего артефакт рассыпается прахом.

С одной стороны, знание о том, как создавать подобную маску и использовать её, лично для меня почти бесполезно… было бы. Однако же есть одно «но», которое всё меняет: потеря конечности, смертельная рана, даже отравление ядом или старость могут быть «остановлены во времени», если надеть лицо человека, в котором сохранено время добровольной жертвы (фактически — очередной способ относительного бессмертия, если иметь запас добровольно отданных лиц).

«А ведь если бы не Баратион, я бы ещё несколько лет не решился вступить в контакт с сектантами».

Лето, солнце, текущая по одному из каналов Браавоса вода… «Белый Павлин», подняв белоснежный же парус, медленно и торжественно плывёт между островами, на которых и расположен город, а на его борту играет живая музыка, развеваются флажки, благоухают цветы.

Маленькая Нарси, которой исполнилось пять лет, с умилительно серьёзным выражением кукольного личика сидит на троноподобном кресле из дерева, пуха и бархата, перед которым установлен стол с разнообразными угощениями едва ли не со всех концов известного света. Справа от принцессы, одетой в пышное белоснежное платье, с уложенными в сложную причёску платиновыми волосами, с надетой тонкой диадемой из белого золота, в деревянном кресле сижу я, ну, а напротив меня — сэр Дарри. Несмотря на то, ну, а скорее даже из-за того, что моя принцесса наконец-то пробудила свои воспоминания о прошлой жизни, сегодня мы собрались тесным, почти семейным кругом (всё же Виллем уже не раз доказал, что достоин всяческого доверия).

Лёгкое вино, соки, морсы, чаи, салаты, супы, запеканки… всего, что приносят и уносят слуги, чтобы благородные господа усладили свои вкусовые пристрастия и не перечислить. К примеру сейчас, моя драгоценная сражается с кексом в виде дракона с шоколадной шкурой, ну, а наш первый советник с умилённой улыбкой вспоминает, какие прекрасные приёмы устраивались в Красном Замке…

«Старый обманщик. И ведь даже не врёт, а просто не упоминает, что когда наш отец тронулся умом, то в качестве главного развлечения устраивал показательные казни провинившихся прислужников, сжигая их в алхимическом огне», — пригубив золотистый ароматный напиток, вслушиваюсь в игру зачарованных инструментов, которые изображают из себя настоящий оркестр.

— Люциус? — прервав своё неравное сражение, Нарси метнула на меня любопытный взгляд (после пробуждения памяти она только-только начала осваиваться в новом мире, а невозможность использовать магию ещё в течении шести лет вовсе не делает процесс легче).

— Да, моя драгоценная? — на подобное обращение девочка улыбнулась, ну, а старый рыцарь сделал вид, что так и должно быть.

«Иногда удобно иметь репутацию Таргариена, предки которого возвели межродственные браки в культ. Главное, чтобы наши потомки не скатились до того же состояния», — отставив бокал, полностью фокусирую внимание на моей принцессе, которой ещё минимум одиннадцать, а лучше — четырнадцать лет ещё предстоит взрослеть, прежде чем мы вернёмся к отношениям мужа и жены.

— Ты ведь хочешь вернуть трон Вестероса? — чуть наклонив голову, испытывающе посмотрела на меня Нарси.

Ощущаю, как в душе буквально раздувается шар радостного огня, желающего согревать и оберегать… и испепелять всех тех, кто хотя бы помыслит о том, чтобы причинить вред моему сокровищу.

— Да, радость моя, — отвечаю уверенно и решительно. — У меня большие планы на эту страну. Флот вторжения уже почти собран, отряды солдат ждут сигнала, Безликие готовы нанести свой удар…

— Хорошо, — удовлетворённо прикрыв глаза, девочка вытерла личико кружевной салфеткой, и откинувшись на спинку стула-кресла, спросила: — Тогда почему ты собираешься действовать как магл, а не маг?

Вроде бы простой, для кого-то — бессмысленный, абсолютно детский вопрос, заданный невинным и непосредственным тоном. Однако услышав его и сильно постаравшись найти ответ, я был вынужден признать, что его у меня нет. Зато сэр Дарри не впал в прострацию, в отличие от меня, и спросил:

— Что вы имеете ввиду, Ваше Высочество?

— Мужчины, — укоризненно вздохнула маленькая ведьма, стрельнув в меня ещё одним взглядом из-под полуприкрытых век, обрамлённых пушистыми ресницами. — Вечно бы вам меряться, у кого что больше, толще и дороже.

— Виллем, это ты во всём виноват, — перевожу сердитый взгляд на пожилого мужчину, который от подобного поворота событий даже рот в удивлении открыл. — Да-да, именно ты. Я не помню за собой стремлений к рыцарству и гриффиндорству.

— Да неужели? — саркастично спросила принцесса, изогнув уголки губ в лёгкой улыбке. — Может быть, мне напомнить тебе кое-что интересное из той жизни?

«Стыдоба-то какая… Стыдоба», — развожу руками в жесте поражения, и склоняю голову.

— Что бы я без тебя делал, сокровище моё, — ощущение тепла в душе заставляет буквально сиять, несмотря ни на что, испытывая гордость и счастье.

— Глупости бы делал, — хмыкнула девочка, а затем добавила более снисходительно: — Не бойся, теперь я за всем прослежу, чтобы такого больше не повторилось.

Со дня празднования именин моей принцессы прошёл месяц, который мы провели в активной подготовке к триумфальному возвращению династии Таргариенов на трон. После того как моя драгоценная указала мне на моё Гриффиндорство головного мозга в начальной стадии, планы пришлось корректировать, но делу «Семи Гномов» это пошло только на пользу.

Для начала было решено не тащить с собой в Семь Королевств армию наёмников, ограничившись небольшим контингентом личной охраны (две тысячи человек, обученных как драться на мечах, стрелять из мушкетов, пользоваться артефактами, так и нести сторожевую службу, определять яды, выбивать информацию). Второе, что мы сделали — это отправили Безликих в замки лордов, которые могут сплотить вокруг себя противников моего рода, чтобы подорвать единство в лагере мятежников. Третьим же шагом стала организация торговой флотилии, которая прибудет в Королевскую Гавань спустя сутки после моего явления народу…

Нарси, как ни стыдно было мне это признавать, оказалась абсолютно права в том, что касается войны в исполнении волшебников. В этом мире нет Статута Секретности, нет Великой Инквизиции с их ручными волшебниками-жрецами, у врага даже нет своих магов, которые могли бы стать проблемой для меня. Так зачем же играть по правилам простецов?

«Когда маглы играют в шахматы, волшебники переворачивают доску и достают колоду краплёных карт».

«Белый Павлин» во главе небольшой эскадры из пяти кораблей, неспешно вошёл в порт Королевской гавани, и встав у причала, бросил якорь. Вонь города, жители которого изображают благополучие, в то время как сами, подобно насекомым в навозе, копошатся в куче отходов, благодаря воздушному пузырю не достигает моего носа.

«А я ещё считал, что в Браавосе плохо пахнет. Нет, столицу определённо придётся перестраивать», — поправив красно-золотой камзол с изображением драконов на плечах и спине, осторожно ступая ногами, обутыми в высокие сапоги из кожи морского змея, по неровным доскам пирса, в окружении отряда охраны направляюсь к Красному Замку, с лёгким интересом осматриваясь по сторонам (благодаря амулетам отвода глаз даже золотые плащи — аналог полиции в столице Семи Королевств, не попытались нас остановить).

Как я и предсказывал год назад, когда Грейджои устроили своё восстание, Баратеон одержал победу и вернул Железные Острова в состав государства. Однако же для этого королю пришлось потратить немало золота на создание нового флота, а что оказалось более тяжёлым ударом — во время памятного сражения утонул Станис Баратеон, флагман коего получил наибольший урон от ракетного обстрела, что в свою очередь заставило назначить нового адмирала…

«Эх… Чувствую себя таким… болваном. Из-за моей помощи пиратам они продержались на три месяца дольше, успели разорить немало прибрежных городов… Теперь же мне это и восстанавливать. М-да. Гриффиндорит налицо», — невесело усмехаюсь, глядя на громаду Красного Замка, вход в который гостеприимно распахнут и охраняется лишь дюжиной стражников.

Так получилось, что мы прибыли в резиденцию королей Вестероса как раз тогда, когда Роберт Баратеон и его дражайшая супруга Серсея, восседая на железном (выкованном из старых мечей) и бархатном тронах, принимали у себя высокородных гостей. Тронный зал был заполнен придворными, слугами, советниками и обычными приживалами, вроде чернокожего принца с Летних Островов. Из охраны же был десяток стражников, ну и пятеро Белых Плащей, которые являются элитным рыцарским орденом защитников короля.

«По описаниям сэра Дарри выходит, что вон тот седой мужчина — это сэр Баристан Селми Отважный, командующий королевской гвардии, присягнувший мятежнику после гибели отца. А рядом с ним Джейме Ланистер Цареубийца — человек, убивший своего короля, но сохранивший за собой место рыцаря. На месте Роберта я бы не стал держать рядом с собой предателя, сколь бы благородными ни были его помыслы, а тем более — доверять ему жизнь своей семьи. Мало ли что он примет за недостойный поступок в следующий раз», — грустно улыбнувшись, качаю головой и жестом приказываю спутникам распределиться по залу.

Между отцом и матерью на маленьком кресле-троне с гордым видом сидит лев в оленьей шкуре — Джофри Баратеон. До меня доходили сведения, что королева подозревается в измене мужу с кем-то на стороне, но подтверждений этому никто предоставить не удосужился. Впрочем, думаю, сегодня эта загадка будет разрешена…

После взмаха волшебной палочки все входы и выходы захлопнулись, запечатывая тронный зал от посторонних и одновременно с тем запирая присутствующих внутри людей вместе со мной (театрально, но так уж нужно для дела). Ещё один пасс, и меня окружают искры пламени, в то время как амулет отвода глаз отключается, благодаря чему для зрителей мой силуэт просто появился в центре зала.

— Прошу прощения за вторжение без приглашения, — под звуки вздохов, охов, бормотание вопросов и шелест извлекаемых из ножен мечей, медленно направляюсь к тронному возвышению, перед которым выстроилась пятёрка Белых Плащей. — Хотел бы сказать, что я прибыл, чтобы подарить принцу подарок на день рождения, но… Я не добрая фея, да и мы не в сказке.

Тут шепотки, а также возмущённые выкрики затихли, так как гости осознали, что рядом с ними стоят вооружённые люди, прижимающие к их глоткам кинжалы. Король это тоже увидел, но в отличие от своей супруги, побледневшей от испуга (красивая, но… не в моём вкусе), уверенно поднялся на ноги, произнося:

— Кто ты такой и по какому праву ворвался в мой замок?

— Позвольте представиться, хотя я должен быть известен и без всяких там представлений… — лёгкий пасс волшебной палочкой и магические путы окутывают пятёрку защитников короля, тут же упавших на пол в виде коконов из верёвок. — Истинный король Семи Королевств, наследник Железного Трона, сын убитого предателями короля… Визерис Таргариен.