Путь наемника

Глава IX

После первой встречи с герцогом Пакс в течение нескольких дней практически не видела его. Сейчас, подходя к воротам внутреннего двора крепости, она гадала, что ждет ее там. Похож ли будет ужин у герцога Пелана на трапезу с Верховным Маршалом или на банкет в Зале кандидатов в паладины в Фин-Пенире? Пакс вдруг осознала, что понятия не имеет о том, какую одежду носят герцог и его офицеры во внеслужебное время, что они едят, о чем разговаривают. «Интересно, — подумала Пакс, — а играют ли у герцога за столом музыканты?» Не по себе ей было и оттого, что она собиралась сесть за один стол с офицерами в своей обычной солдатской форме. Впрочем, все это Пакс постаралась списать на обыкновенную нервозность перед чем-то новым, но нестрашным.

Дверь ей открыл ветеран из когорты Кракольния, кивнувший в знак приветствия. Поднявшись по лестнице, Пакс вновь заволновалась, не зная точно, куда идти дальше.

— Пакс, это ты? Иди сюда, — раздался голос Доррин из широкого коридора слева.

Пакс пошла на голос капитана и вскоре оказалась в просторной комнате с длинным столом посередине.

— Обычно мы здесь ужинаем, а также проводим совещания. — Большой зал тонул в полумраке, и стоявшую в темном углу Доррин Пакс обнаружила только по голосу и по отблеску сверкнувшего в свете свечей рубина — центральной части эмблемы Фалька, медальон которого Доррин носила на груди. — Мы с тобой сегодня первые, — сказала Доррин. — Кракольний еще не вернулся с патрулирования, Понта сегодня не будет, Арколин сейчас в кабинете у герцога, а Валичи заканчивает занятия с новобранцами. — Шагнув навстречу Пакс, Доррин уже менее официальным тоном спросила:

— Ну и как тебе тут у нас после возвращения, нравится?

— Так точно, госпожа капитан, очень нравится. Пакс никогда особо не общалась с Доррин и мало пересекалась с ней по службе. Поэтому ей было трудно даже попытаться ответить опытному офицеру не по уставу. По возрасту и по негласной офицерской табели о рангах Доррин занимала место сразу вслед за Арколином. Пакс вдруг подумала, что Доррин, по всей видимости, была знакома с Тамар.

Почувствовав, что стоять по стойке «смирно» от нее здесь не требуется, Пакс стала осматривать зал. Стол был уже накрыт. Тарелки и большие двузубые вилки, пользоваться которыми она уже научилась в Фин-Пенире, были расставлены и разложены у каждого места, предназначенного гостям. Рядом с каждой тарелкой располагались кубки из литого синего стекла, высокие фужеры и основательные керамические кружки для зля, который подавался после еды. Хлеб, соль и блюдца со специями, к которым герцог пристрастился в Ааренисе, также занимали свое место на столе. На одной из стен красовалось развешанное оружие: сверкающий позолотой боевой топор (Пакс немало подивилась этому: ей никогда не приходилось видеть, чтобы герцог тренировался или брал с собой в поход такое оружие), изящный тонкий меч с крупным зеленым драгоценным камнем на рукоятке, две сабли с волнообразным лезвием, по которому были вытравлены кислотой неведомые Пакс руны. Среди других клинков выделялся потертый вороненый меч, при одном взгляде на который Пакс поежилась. В этот момент к ней снова обратилась Доррин:

— Наверное, тебе станет спокойнее, если я заранее расскажу, кто будет присутствовать на сегодняшнем ужине. Помимо офицеров, которых ты всех знаешь, герцог частенько приглашает за стол врачей. Ты наверняка помнишь господина Визаниора и магистра Симмита. Наш маг, магистр Вертифьюджи, тоже обычно присутствует за столом, но сейчас он в отъезде, у кого-то из своих знакомых колдунов неподалеку от Вереллы. Так, кто еще? Кессим, оруженосец — само собой, и дворецкий герцога. Ты, когда служила, успела познакомиться с Веннеристимоном?

— Никак нет, госпожа капитан.

— Ну, это неудивительно. Новобранцы редко пересекаются с ним даже по каким-либо хозяйственным делам. Так вот, он тоже часто обедает и ужинает с нами. В последнее время с ним приходит и его сестра. Она вдова и перебралась сейчас к брату. Она помогает ему здесь по хозяйству, а он отправил приказчика в ее усадьбу, чтобы управлять хозяйством в ее отсутствие. По крайней мере, так нам объяснили причину ее появления в крепости. — По едва заметной напряженной сухости в голосе офицера Пакс догадалась, что сестра дворецкого не слишком нравится Доррин. Вспомнив, как о ней отзывались Стэммел и Девлин, Пакс убедилась, что пока не слышала о ней ни одного благожелательного мнения.

— Пакс, ты уже здесь? Отлично. — В зал одновременно вошли Арколин и Валичи. Пакс тотчас же обратила внимание, что ни один из офицеров не был вооружен. От внимательного взгляда Арколина не ускользнуло удивление, отразившееся на лице Пакс. — Обычно мы оставляем оружие за дверями этого зала, — спокойно сказал он. — У герцога иногда бывают гости, которых он не хотел бы видеть вооруженными у себя в покоях.

— Но вы… — заикнулась Пакс.

— Никто из гостей не будет протестовать против такого порядка вещей, если мы все будем здесь безоружными.

— Ясно, — кивнула Пакс.

— Можешь быть спокойна, — ободряюще улыбнулся ей Арколин. — Друг друга нам нечего бояться.

Неожиданно Пакс на мгновение почувствовала тошноту и головокружение. В этот самый момент, чуть скрипнув, приоткрылась входная дверь. Тряхнув головой, чтобы сбросить наваждение, Пакс резко обернулась ко входу. На пороге стоял герцог, держа под руку рыжеволосую женщину в синем платье. Она, в свою очередь, не просто церемонно опиралась на поданную руку, но висла на ней едва ли не всей тяжестью своего тела. Пакс тотчас же узнала ее: это была та самая женщина, которую она видела на постоялом дворе в день своего приезда. За спинами герцога и женщины мелькнул Кессим, оруженосец Пелана. Арколин негромко, почти скороговоркой пояснил Пакс:

— Это сестра Веннера, госпожа Арвис Терростин.

Герцог провел даму в зал. Она улыбнулась и поздоровалась со всеми капитанами, а затем подошла к Пакс. Женщин представили друг другу.

— Паксенаррион? — переспросила госпожа Терростин. — Какое редкое и необычное имя, дорогуша. Кьери так много мне о тебе рассказывал. Я бы даже приревновала, если бы имела на это право. — Женщина протянула Пакс мягкую холеную руку, и та даже испугалась, что прикосновение к мозолистой солдатской ладони будет той неприятно. В момент, когда две руки соприкоснулись, Пакс пронзила волна отвращения, и ей стоило немалых трудов скрыть сжигавшее ее чувство. «В конце концов, — убеждала она себя, — нравится мне эта женщина или нет, но ее пригласил герцог, и этим все сказано». Видимо, заметив что-то неладное, а может быть, просто из вежливости, желая поддержать смущавшуюся в высшем обществе Пакс, к ней обратилась Доррин:

— Кстати, Пакс, все забываю спросить тебя: это имя — оно у вас в роду не в первый раз дается?

— Так звали сестру моей бабушки. Не знаю, в честь кого назвали ее, но мне дали имя Паксенаррион именно в ее честь.

Улучив момент, когда госпожа Терростин отвернулась, Пакс проворно вытерла руку о тунику, словно желая стереть с нее грязь. Доррин же улыбнулась и, обращаясь к Пакс и гостье, сказала:

— А меня назвали в честь бабушки моего отца. Но когда я сбежала из дома, чтобы стать наемным солдатом, вся семья рассердилась на меня, и в семейном архиве было заменено не то мое, не то прабабушкино имя, я уж сейчас и не помню. — Рассмеявшись, Доррин пояснила:

— Мне прислали одно-единственное письмо, в котором сообщали о таком наказании. Больше я со своими родственниками никогда не виделась и не переписывалась.

Пакс с огромным интересом слушала эту историю, потому что никогда раньше у нее не было возможности узнать, начинался боевой путь ее командиров.

— Мой господин, прошу прощения за опоздание, — раздался голос Кракольния который, шагнув в зал, остановился у порога и сняв меч протянул его слуге, тотчас же скрывшемуся в коридоре.

— Как успехи? Нашли что-нибудь? — спросил его герцог.

— Все как обычно. Ничего нового выяснить не удалось, — Кракольний, явно только что спешившийся с коня, тяжело, вразвалочку подошел к столу и налил себе бокал вина. При каждом его движении раздавалось негромкое позвякивание кольчуги. Выпив вино практически залпом, он сказал:

— Орки опять рванули к себе в Логово. На этот раз их было штук сорок. По ходу погони штук пятнадцать мы уложили, еще несколько были ранены, и мы бы обязательно добили эту банду, если бы они, как всегда, не провалились сквозь землю в своих скалах.

— Я уверена, вы сделали все, что было в ваших силах, — поспешила вступить в разговор госпожа Арвис.

На какой-то миг все посмотрели на нее, а затем направились к столу.

— У нас тут без особых церемоний, — сказал Валичи, подталкивая Пакс вперед. — Разумеется, если нет посторонних гостей. Садись, где хочешь.

Тем не менее Пакс выждала, пока не расселись остальные. Для себя она присмотрела место на противоположном от герцога конце стола. Рядом с герцогом, по его левую руку, села госпожа Арвис, справа занял место магистр Симмит — врач, облаченный в черный балахон. Кракольний, Валичи и Визаниор — второй врач роты — сели с левой стороны стола, а Арколин, Доррин и появившийся в последний момент дворецкий — с правой. К Пакс подсел Кессим. Слуги внесли блюда с едой, и ужин начался. Пакс ела очень осторожно, но мысли ее были заняты вовсе не этикетом, не опасениями взять что-нибудь не той рукой или не правильно воспользоваться вилкой. Ощущение опасности вновь сверлило ее изнутри, и, как и раньше, Пакс злилась на себя за то, что ей никак не удавалось вычислить, с какой стороны или от какого человека исходит эта волна. Примерно так же она чувствовала себя в отдельной комнате на постоялом дворе у Питера. Пакс задумалась о том, не является ли причиной ее состояния соседство с этой неприятной, но на вид вполне безопасной рыжей женщиной. Тем временем зашел разговор об орках и их набегах. Капитан Валичи, в такт словам покачивая поднятым бокалом, произнес:

— Я просто ничего не понимаю. После стольких лет абсолютного спокойствия… Может быть, оставаясь в крепости и занимаясь новобранцами, я что-то упустил? Мы не отправляли разведку в Логово и, наверное, дали им возможность набраться сил, но клянусь вам, мой господин, они ничем себя не выдавали, и мы жили спокойно, не ощущая никакой опасности. За все эти годы у нас не было ни единой стычки с орками.

— Я тебе верю, — кивнул герцог и со вздохом сказал:

— Объяснение этому напрашивается само собой: видимо, орки стали вести себя так нагло, невзирая на потери, лишь потому что за ними стоит какая-то более могущественная темная сила. — В этот момент ладонь госпожи Арвис легла герцогу на руку, а затем женщина, наклонившись, что-то прошептала ему на ухо. Пелан улыбнулся и, покачав головой, сказал:

— Впрочем, наверное, нет необходимости портить спокойный ужин разговорами на столь тяжелую и неприятную тему. Видит Тир, мы каждый раз сбиваемся на одно и то же, сами не даем себе спокойно отдохнуть. Кто-нибудь может рассказать нам что-то менее серьезное, не связанное с нашими повседневными неприятностями?

Пакс заметила, как взгляды присутствующих уткнулись в тарелки или стали блуждать по стенам. Сама она и представить себе не могла, чтобы герцога можно было так легко отвлечь от разговора на столь серьезную тему, касающуюся безопасности его солдат и крепости. И, как оказалось, такой, почти магической силой обладает не кто иной, как эта рыжая Арвис.

Тишину нарушил магистр Симмит, который стал рассказывать о слухах, доходящих из Лионии: о болезни короля и о проблеме наследования престола. Госпожа Арвис слушала его чрезвычайно внимательно и, когда Симмит сделал паузу, чтобы глотнуть вина, поспешила спросить:

— Вы что-нибудь слышали о лорде Пеннинальте?

— Нет, уважаемая госпожа, в последнее время мне не доводилось о нем слышать. А вы с ним знакомы?

— Да, и уже давно. Очень приятный человек. Часть земель моего покойного мужа принадлежала раньше лорду Пеннинальту. Потом они как-то перераспределили эти территории. Каждый год мы ездили к нему в гости на весеннюю ярмарку. — Обернувшись к герцогу, она добавила:

— Он не такой высокий, как вы, мой господин, и не так прославлен в боях, но тем не менее он достойный и храбрый человек.

Льстить мне нет никакой необходимости, — сказал герцог и по его голосу можно было догадаться, что лесть из этой женщины все же не была ему неприятна.

Пакс передернуло. Подняв глаза, она неожиданно наткнулась на взгляд Веннера, направленный прямо на нее.

— Пакс, все в порядке? — спросил он. И хотя голос дворецкого был предельно вежлив и заботлив, он полоснул по слуху Пакс, словно омерзительный скрежет.

— Да, — коротко ответила она.

Судя по дрогнувшему взгляду дворецкого, он принял какое-то решение. Спустя мгновение он уже протягивал флягу с каким-то другим вином, до того не стоявшую на столе.

— Вот, попробуй это. Может быть, тебе станет получше, — сказал Веннер.

Остальные присутствующие за столом с любопытством посмотрели в сторону Пакс. Она, сохраняя спокойствие, налила себе в бокал переданного ей дворецким белого вина. Ей вовсе не хотелось пить его, но она решила не спорить, чтобы не привлекать к себе всеобщего внимания.

— Благодарю вас, — сказала она. Передав флягу обратно, Пакс положила себе на тарелку очередной кусок баранины, полила его соусом и стала орудовать ножом и вилкой. Остальные присутствующие также решили воздать должное угощениям. Подняв взгляд через некоторое время, Пакс обнаружила, что Веннер по-прежнему искоса смотрит на нее. Когда он поймал на себе ее взгляд, его лицо на миг исказила судорога. У Пакс мурашки пошли по коже, а сердце бешено застучало. Сестра дворецкого и доктор Симмит продолжали болтать о светской жизни и столь же непринужденно — о политике. Пакс посмотрела себе в тарелку. Не зная, чем себя занять, она решила положить себе чего-нибудь еще и протянула руку к большому блюду с остатками какого-то гарнира.

— Что, Пакс, не наелась? — От вопроса госпожи Арвис, заданного самым доброжелательным и теплым тоном, Пакс передернуло точно так же, как от голоса Веннера. — Видимо, ты много работаешь…

Пакс почувствовала, что заливается краской, и скрыть это от остальных даже в сумрачном обеденном зале было невозможно. У нее подвело живот и перехватило дыхание. Неожиданно за нее ответил капитан Валичи:

— Уважаемая госпожа, — обратился он к сестре дворецкого, — солдат, прослуживший несколько лет, привыкает не отказываться от еды, когда бы и сколько бы ему ни перепало. — Пакс искоса посмотрела на капитана, который в этот момент демонстративно потянулся к другому блюду и переложил к себе на тарелку последний остававшийся там кусок баранины — А наша Пакс к тому же не из тех, кто лезет с разговорами, когда ей нечего сказать, и потому предпочитает хорошенько подкрепиться, не теряя времени даром.

— Дорогая, я не хотела обидеть тебя, — сказала дама, улыбаясь Пакс через стол. — Ну, Пакс, скажи, что ты на меня не сердишься, что ты меня простила.

Во рту у Пакс пересохло. Машинально отпив вина из бокала, она прокашлялась и сказала:

— Мне не за что прощать вас, госпожа. Вы же не хотели нанести мне оскорбление.

Вино неожиданно сильно ударило ей в голову. Более того, в глазах у Пакс потемнело. Зал словно наполнился густым дымом. Посмотрев на другой конец стола, она встретилась взглядом с госпожой Арвис. Глаза женщины изменили цвет, став из зеленых непроницаемо черными. Затем словно невидимая рука повернула лицо Пакс в другую сторону. Вновь ее взгляд остановился на ухмыляющемся, довольном, но в то же время встревоженном лице Веннера. Чувство тревоги и опасности жгло Пакс все сильнее. Наполовину оглушенная вином («Откуда оно взялось, такое крепкое? — мелькнуло в голове Пакс. — Я ведь сделала всего один глоток»), она переводила взгляд с одного лица на другое. Пакс еще долго сидела бы неподвижно, размышляя над своими чувствами, но из этого состояния ее вывел голос дворецкого:

— Что, Пакс, все еще не по себе? Или вино оказалось чересчур крепким?

Волна злости нахлынула на Пакс. Чувство это было острым, но при этом словно приходило откуда-то извне, оставаясь для Пакс чужим. Она не на шутку встревожилась. Попытавшись прислушаться к собственным чувствам, она поняла, что в ней в этот миг живет всего одна мысль: мольба о том, чтобы высшие силы помогли ей принять верное решение в этой ситуации. Язык с трудом ворочался у нее во рту, но, собрав все силы, Пакс смогла произнести:

— Во имя Великого Господина… Лицо Веннера исказилось судорогой, глаза налились черной злобой. Неожиданно зал погрузился во тьму. Легкий дымок, курившийся над одной из ламп, вдруг превратился в густой столб дыма, заметавшийся по помещению, скрывающий за собой остальные источники света. Пакс, не задумываясь попросила высшие силы дать ей свет и тотчас же обнаружила себя в центре сверкающей сферы. Она нагнулась над столом, пытаясь отыскать взглядом Веннера. До ее слуха донесся стук отодвигаемых стульев, какие-то удивленные возгласы и проклятье, громогласно произнесенное сестрой Веннера. Герцог вскрикнул и застонал. Пакс, даже не глядя в ту сторону, поняла, что он ранен. По другую сторону стола, где должен был сидеть Веннер, ей ничего не было видно, кроме черного дымного смерча.

— Твой дар не пошел тебе на пользу, ибо ты глупа и не обучена, — донесся до ее слуха голос из темноты. — Теперь ты станешь только более легкой мишенью. — Что-то невидимое толкнуло Пакс с силой, не меньшей, чем брошенное копье. Тем не менее она лишь слегка покачнулась, потому что основную мощь удара принял на себя светящийся вокруг нее ореол. Пакс посмотрела на офицеров. Те неподвижно сидели на своих местах, глядя немигающими глазами перед собой. — Они тебе не помогут! — прокричал Веннер. — Они заколдованы. Ты безоружна, а я…

Пакс увидела, как смерч темноты метнулся к стене, сорвав с нее страшный черный клинок.

— Герцогом займется она, — хрипло произнес Веннер. — Я же убью тебя этим мечом, как и других, стоявших у меня на пути. И никто ни о чем не узнает. Когда я сниму с офицеров заклятье, они увидят все так, как я того захочу. Будет признано, что ты ни с того ни с сего обезумела, как это случилось с капралом Стефи, — если ты еще не забыла той истории, — и в припадке безумия убила герцога, несмотря на то что я пытался тебе помешать, спасая его жизнь.

Пакс, не дослушав до конца эти слова, вскочила из-за стола и, схватив большое бронзовое блюдо — самый массивный предмет сервировки, — стала прикидывать, как ей самой подобраться к стене, где висело оружие. Она едва не опоздала. Веннер успел схватить не только меч, но и другое, не менее страшное оружие: откуда-то из темноты вылетел и обрушился на Пакс тяжелый топор. Она успела выставить перед собой блюдо, при помощи которого ей удалось отвести удар в сторону. В правой руке она уже сжимала кинжал — увы, слишком короткое и малоэффективное оружие в поединке с практически невидимым противником. Зазубренное лезвие меча Веннера преградило путь кинжалу, едва не выбив его из руки Пакс. Той оставалось только отпрыгнуть назад, чтобы выиграть время.

— Ну уж нет, уйти тебе не удастся, — снова раздался голос из темноты. — Ты…

Пакс увидела на стене мерцающую точку. Бросившись в ту сторону, она едва избежала удара мечом, обрушившегося на стену прямо в том месте, где она только что стояла. Но в следующую секунду в ее руке засверкал другой меч — тот самый, с зеленым камнем. Стоило Пакс прикоснуться к рукоятке клинка, как по нему растеклось светло-голубое свечение. Не успела Пакс обернуться, как Веннер нанес следующий удар. Она сжала зубы, но не издала ни звука, когда черный меч полоснул ее по левому боку. Отработанным движением Пакс упала на пол, откатилась в сторону и вскочила на ноги, вновь готовая к бою.

Теперь она смогла разглядеть противника. В самом центре черного смерча она увидела какой-то силуэт — не столько человека, сколько фигуру, похожую на скелет. Одна костлявая рука сжимала рукоятку черного меча, другая — кинжал длиною примерно в два раза меньше основного клинка. Пакс бросилась в атаку. Веннер сумел отразить ее удары, действуя обоими клинками. Пакс удалось выбить у него кинжал и заставить отступить. Многолетние тренировки сделали свое дело. Без устали нанося удары, Пакс продолжала теснить противника.

— Ты же меня не видишь! — прохрипел Веннер. — Это невозможно!

Но она его видела — темноту в темноте, черное на черном. Постепенно по ходу боя скелетообразный силуэт становился все более заметным. Неожиданно чернота исчезла. Там, где только что находился Веннер, Пакс увидела стену и пол. Сам противник пропал из поля зрения. В следующую секунду черный меч, словно из ниоткуда, обрушился на Пакс. В последний миг, не столько увидев, сколько почувствовав едва уловимое движение, она сумела отбить этот коварный удар. Еще через секунду Пакс вновь смогла увидеть противника. теперь он предстал перед нею как дрожащее уплотнение в воздухе, едва заметное, прочти прозрачное свечение. Эта маскировка оказалась более действенной, чем попытка слиться с темнотой. Веннер почти исчез в свечении, исходившем от самой Пакс, тем не менее она продолжала наступать. Меч, который она сжимала в руке двигался, казалось, по своей собственной воле но при этом в полном соответствии с желаниями Пакс. Она практически не ощущала веса клинка, настолько хорошо он лег ей в руку. Веннеру пришлось отступить еще на несколько шагов. Пакс продолжала теснить его к дальнему концу стола. Она, конечно, не ожидала, что дворецкий окажется таким искусным воином. Впрочем, сейчас ей было не до размышлений. Противник ей достался в высшей степени умелый и коварный.

Неожиданно Веннер левой рукой опрокинул стол, и с него на пол посыпались еда и тарелки. Пакс ответила на эту хитрость другой уловкой: сделала вид, что поскользнулась, наступив на разлившийся жирный соус. Веннер с победным криком занес над ней меч, но Пакс, изогнувшись, ушла из-под удара и в свою очередь ткнула клинком в грудь противника. Раздался стон Веннера, и в тот же миг он стал видимым. Действие колдовства кончилось. Уронив меч, Веннер сделал вид, что хочет зажать обеими руками рану на боку, но прежде чем Пакс успела вернуться из выпада в устойчивую позицию, он нырнул под ее окровавленный меч, сжимая в руке короткий кинжал. Пакс успела заметить какой-то бурый налет на этом клинке — несомненно, яд.

— Стерва! Деревенщина северная! — зарычал Веннер. — Подстилка гедовская! Я убью тебя, как убил ту — шлюху герцогскую, и в этой крепости навеки воцарится Ачрия!

Противник оказался так близко от Пакс, что она не смогла бы воспользоваться мечом на таком расстоянии. Бросив клинок, она перехватила рукой запястье врага, занесшего над ней кинжал. На губах Веннера выступила кровавая пена, но он продолжал не только сопротивляться, но и атаковать. Пакс никак не ожидала, что он окажется таким сильным и выносливым.

— Арвис! — крикнул Веннер. — Арвис! Помоги мне! Пакс услышала шум, поднявшийся в комнате. Попадали стулья, по каменному полу забегали люди, послышались голоса. Но ей сейчас было не до того, чтобы прислушиваться к чему бы то ни было. Веннер перехватил рукоятку кинжала обеими руками, и ей, в свою очередь, также приходилось обеими руками изо всех сил удерживать его. Глядя ей в глаза, Веннер прохрипел:

— Ачрия — это великая сила! Умирая, ты успеешь смириться с этим. А еще ты пожалеешь, что не умерла так, как умирают другие. Тебя ждут вечные муки в ее огненной паутине. Слышишь, ты, собака гедовская?

— Именем Великого Господина, — негромко, но уверенно произнесла Пакс, — ни ты, ни повелевающая тобой Ачрия не получите эту крепость. Сила Великого Господина неодолима. И Гед — его посланник на этой земле.

— Ты умрешь, — повторил Веннер. — Умрут все, кто сейчас находится в этом зале, и она, она вознаградит меня, как вознаграждала раньше. — Было заметно, что Веннер слабеет.

Пакс сумела отодвинуть от себя отравленный клинок. Она почувствовала, как дрогнули под ее напором запястья Веннера, и, сжав руки еще сильнее, заставила его застонать и выпустить кинжал из рук. Оружие со звоном упало на пол. Пакс ногой отшвырнула его подальше и, рискнув отпустить одну руку, потянулась к своему кинжалу, лежавшему на полу неподалеку.

— Ну вот, — хрипло проговорила она, — сейчас мы из тебя душу-то и вытряхнем!

— Плевать я на тебя хотел, собака Гедова — захрипел в ответ ее противник, слабеющий на глазах.

— Пакс, подожди! — донесся откуда-то голос Арколина. — Надо разобраться, что это за…

Пакс поднесла острие кинжала вплотную к горлу Веннера и замерла, пристально глядя в глаза противнику.

— Герцог! — раздался отчаянный крик магистра Симмита. — Великие Боги! Наш герцог мертв или вот-вот умрет… Злорадный голос Арвис разнесся под сводами помещения:

— А его душа попадет в рабство к Ачрии! Как и… как и твоя! — завопила она" срываясь на визг.

— Ну, уж с этим мы подождем" — злобно ответил ей Кракольний. — Думаешь, легко проткнуть ножом кольчугу?

Их голоса на миг отвлекли внимание Пакс. Веннер попытался воспользоваться этим и вырваться из ее хватки. Пакс, почувствовав опасность, непроизвольно дернула рукой, стремясь защититься. Кинжал вошел Веннеру в глотку, и тот, прохрипев последние проклятья, испустил дух.

Пакс поднялась на ноги и огляделась. По всему залу в неровном свете, исходившем от нее, метались тени. Герцог сидел неподвижно, откинувшись на спинку стула и запрокинув голову назад. Над ним наклонился магистр Симмит. По Другую сторону стола Кракольний держал Арвис, заломив ей руки за спину.

— Свет! — потребовал врач. — Пакс, давай быстро сюда, если это ты там светишься.

Пакс бросилась к столу. В этот момент Доррин уже работала огнивом, зажигая одну за другой погасшие под действием колдовского вихря лампы и свечи. Герцог был очень бледен и тяжело, с усилием дышал. К нему подбежал и Визаниор. Врачи аккуратно переложили герцога на стол, подстелив ему накидку магистра Симмита. На левом боку у герцога Пелана зияла небольшая узкая рана. Пакс бросила взгляд на Арвис и увидела, что у той с запястья свисают ножны маленького дамского кинжала.

— Какой опасный удар, — негромко пробормотал доктор Визаниор, осматривая рану герцога. — Близко к сердцу, и, наверное, отравленный клинок?

Вслед за ним к ране наклонился и магистр Симмит.

— Яд, причем какой-то очень сильный, и действительно прямо у сердца.

Визаниор разогнулся и бросился к дверям.

— У меня в комнате есть некоторые противоядия…

— Поздно, — прошипела почти по-змеиному Арвис. — Вы его не спасете. Ни его, ни себя. Ни одно средство не поможет вашему драгоценному герцогу, как вы его называете, снова занять свое почетное место.

Кракольний покрепче сжал ей руки, и женщина захрипела от боли.

Пакс шагнула вперед и прикоснулась к плечу герцога.

— Пакс, отойди. Ты не врач, и у нас нет времени на то, чтобы…

— Пропустите ее к нему, — раздался голос Доррин, которая тем временем пододвинула ближе к столу все загоревшиеся лампы; их золотистый свет смешался с белым колдовским свечением. — Она одна из нас почувствовала опасность Веннера и догадалась о его темной сути. Она единственная смогла вступить в поединок с могучим колдуном. Может быть, у нее получится… — Она посмотрела на Пакс, машинально теребя медальон Фалька у себя на груди. — Может, ты знаешь больше, чем мы все, вместе взятые. Попробуй сделать хоть что-нибудь.

Пакс не знала, что ответить на эти слова, но понимала, что сейчас не время для долгих рассуждений. Она знала наверняка только одно: ей нужно прикоснуться к герцогу и попросить высшие силы о помощи. Возложив ладонь ему на плечо, она закрыла глаза. В этот момент волшебное свечение вокруг нее почти исчезло, сильнее засверкав около ее ладони и плеча герцога.

Что будет дальше, Пакс не знала. Прикосновение к раненому было сродни чувству, которое она испытывала, положив ладонь на поверхность быстро текущей воды: такое же легкое сопротивление и ощущение большой силы, скрытой глубине. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Пакс положила вторую руку на другое плечо герцога. Она почувствовала и в себе течение такой же силы, как в теле герцога, с той лишь разницей, что в ней эта энергия текла легче, не встречая сопротивления. Мысленно Пакс попыталась слить эти два потока воедино.

Поначалу она ощутила сопротивление разделявшей потоки границы. Ритм, в котором текла энергия в теле герцога, замедлялся, становился прерывистым и слабым, словно проворно бежавший по каменистому дну ручей вдруг растекся по топкому, тормозящему всякое движение болоту. Обращение к Великому Господину и Геду дало Пакс чувство особого внутреннего зрения. Она погрузилась в этот невидимый поток так же легко, как в воду. Течение беззвучно повлекло ее куда-то вдаль. Мало-помалу Пакс стала ощущать, что языки пламени, плясавшие в ее душе с той давней ночи, проведенной у очага в доме киакдана, стали согревать этот холодный, почти замерзающий поток.

Постепенно герцог стал отвечать на ее прикосновения. Чем бы ни был этот невидимый, но вполне осязаемый ею поток, он стал ускорять свой бег, словно река, набравшаяся сил после впадения очередного притока. Пакс осторожно двигалась по течению в поисках ядовитого источника, отравлявшего энергию раненого тела. Наконец она почувствовала, что нащупала его, и обрушила на источавшую яд язву всю мощь своего волшебного пламени. Ощущение враждебного противодействия исчезло, но в тот же момент она почувствовала сопротивление иного характера. Пакс поняла, что ее пациент приходит в себя и подсознательно противится постороннему вмешательству в свой организм. Почувствовав это, Пакс поспешила закончить сеанс целительства.

Аза герцога были широко открыты. Если в первую секунду он еще выглядел каким-то потерянным и даже чуть испуганным, то через мгновение воля, сила и понимание действительности вернулись к нему. Пакс растерянно отступила шаг назад, сама потрясенная своим даром. Симмит изумленно глядел на нее. Впрочем, не меньшее удивление застыло глазах всех остальных, присутствовавших в обеденном зале. Само помещение было залито светом зажженных ламп и свечей. Волшебное свечение Пакс погасло.

— Что это было? — негромко, но твердо произнес герцог, обводя взглядом зал. Рукою он непроизвольно потянулся к тому месту на боку, где кинжал Арвис нанес ему рану.

— Мой господин, это Веннер…

— Эта так называемая госпожа…

— Пакс единственная смогла…

— Тихо! — раздался голос Арколина, и в помещении воцарилась тишина. — Мой господин! Судя по всему, ваш дворецкий оказался предателем. На кого он работал, нам пока неизвестно, но похоже, что за ним стояли могущественные темные силы. Пакс удалось расправиться с ним. На всех остальных подействовало наложенное им заклятие, и мы были не в состоянии сдвинуться с места, хотя видели и слышали почти всё, происходившее в зале. Кессим убит, а эта… — Он замолчал и злобно посмотрел на Арвис.

— Она ударила меня кинжалом, — спокойно произнес герцог. — Это я помню. Сначала какой-то спор, а затем темнота, и вдруг острое лезвие впивается мне в бок. — Герцог сел на столе и посмотрел на кровь, залившую всю его одежду. — Ничего себе! — воскликнул он. — И никакого шрама. Что это за чудодейственное снадобье и кто из вас так умело применил его? — Задавая этот вопрос, герцог, разумеется, смотрел на Визаниора и Симмита.

— Это не мы, — ответили оба лекаря в один голос. — Это Паксенаррион.

— Так ты, оказывается, еще и целительница, — сказал герцог, посмотрев Пакс в глаза. — И похоже, лечишь ты ничуть не хуже, чем орудуешь мечом.

— По воле Великого Господина мне иногда удается помочь раненым. Но, мой господин, это лишь единичные случаи.

Тем временем герцог перевел взгляд на Арвис, и лицо его потемнело.

— Ты… — проговорил он и замолчал. — Ты скажешь мне почему? Ты же хотела выйти за меня замуж. Принять на себя титул и достойное имя моего рода. Почему же ты решила убить меня?

Женщина молчала, и Кракольний тряхнул ее за плечо. Тогда она по-змеиному прошипела:

— Ты самозванец. Ты недостоин своего титула! А в жены тебе я набивалась лишь потому, что такова была воля моей госпожи. В один прекрасный день ты все равно получишь удар отравленным кинжалом в сердце. Не сомневайся, до тебя еще доберутся.

Герцог удивленно поднял брови.

— Говоришь, госпожи? И кто же это? Неужели королева так разгневалась на меня? Арвис хрипло рассмеялась.

— Королева? Что ты понимаешь в королевах — ты, способный назвать этим титулом смертную женщину? Когда ты увидишь вокруг себя ее сети и ощутишь в своих жилах ее яд — вот тогда ты поймешь, кто такая королева: истинная повелительница, куда более могущественная, чем любой смертный! Я говорю о Повелительнице Паутины Ачрии, против которой бессилен любой человек.

— Однако я жив, несмотря на все ее могущество, а ты, ее верная слуга, взята мною в плен. Отвечай: Веннеристимон тоже служил ей?

— С чего это ты решил, что я буду отвечать тебе?

— С того, что твоя госпожа далеко, а я здесь. Может быть, ты почему-то рассчитываешь на снисхождение, но уверяю: тебя ждут такие мучения, что смерть покажется тебе самым прекрасным выходом из положения.

— Можешь убить меня так, как пожелаешь, — усмехнулась Арвис. — Что бы ты ни сделал, моя госпожа отомстит за меня, за него и за других своих слуг, погубленных тобой. Так что можешь не сомневаться: вечная пытка тебе обеспечена.

— А я вот сомневаюсь, — сказал герцог, выискивая что-то в груде посуды и других предметов, валявшихся на полу. Наконец он нагнулся и подобрал маленький, чуть длиннее его ладони, кинжал. — Твой вроде бы? — спросил герцог у Арвис. — Ну что, хочешь попробовать на себе собственную отраву?

— Тоже мне, напугал! — ответила Арвис, и ее лицо расплылось в презрительной ухмылке.

Вдруг она словно обмякла в цепкой хватке Кракольния. Пакс и остальные с удивлением смотрели на то, что происходило с пленницей. Раздались удивленные возгласы. Прямо на лазах лицо женщины стало меняться, теряя свою привлекательность и стремительно превращаясь в покрытое морщинами и искаженное злобной гримасой лицо древней старухи. Кракольний, стоявший позади нее и только по лицам окружающих догадавшийся о том, что с пленницей творится что-то неладное, еще сильнее прижал ее к спинке стула. Тут и он заметил, что копна золотисто-рыжих волос на ее голове превратилась в редкие седые космы. Конвульсии, сотрясавшие женщину, сопровождали столь же разительные перемены в ее теле. Оно так же быстро теряло свои соблазнительные формы и превращалось в скелет, обтянутый тонкой, сухой, похожей на пергамент кожей. Чтобы удержать ее на месте, Валичи поспешил на помощь Кракольнию. Пакс же подняла с пола меч которым только что действовала в бою, и поднесла его острие к горлу старухи.

— Мне кажется, что вот это оружие не будет так смешить тебя, — сказала Пакс. — Эльфийский клинок! — во весь голос воскликнула она.

— Дубина деревенская! Выскочка с навозной кучи! — зашлась бранью удерживаемая офицерами старуха. — Думаешь, спасла своего драгоценного герцога? Не надейся! Он все равно сдохнет, заведенный в ловушку тобой, доверившийся какому-то дару, который у тебя якобы имеется! — Аккуратно, чтобы не поцарапаться об острие меча, старуха повернула голову и, сверкая черными глазами, обратилась к герцогу:

— Ты ей расскажи, герцог Пелан, как ты присвоил себе титул! А еще расскажи, что случилось с той блондинкой, которая последней брала в руки этот меч. Может быть, стоит рассказать ей, как орки узнали, куда собрались на прогулку твоя жена и дети в тот день? И кто, кстати, предложил именно этот маршрут, где, понимаешь ли, так красиво цвели полевые цветы? И ты уже никогда не вернешь тех, кого любил. — Старуха сдавленно захихикала. — Ты, герцог Кьери Артсель Пелан, сам пригрел змею у себя на груди. Твоя жена сама предложила взять его в помощники к дворецкому, а затем…

Пакс слегка надавила на клинок:

— Заткнись! Слушать тебя — только время терять.

— Да будто бы? Как же ты любишь убивать, простая крестьянская девочка. Маленькая беглянка, удравшая от отца-овцевода и суженого-свинопаса. Скажи-ка лучше, сколько раз тебе доводилось убегать. Или, думаешь, я не знаю обо всех этих случаях? По-моему, твой обожаемый герцог не посвящен в самые позорные моменты твоей жизни. Помнишь Морской Луг — как ты улепетывала там во все лопатки? А как ты бросилась наутек от овчарки — даже не от волка, — в Арнбоу, помнишь? Я знаю очень многое, о чем неплохо было бы узнать и ему, раз уж он решил положиться на тебя. — Многозначительно закатив глаза, она замолчала.

— Храни меня Фальк от дурного слова, — пробормотала Доррин за спиной у Пакс.

— Во имя Великого Господина! — вслед за ней повторила Пакс.

Глаза старухи гневно и болезненно сверкнули, но губы ее остались крепко сжатыми. Герцог подошел к ней плотную и посмотрев сначала на Пакс, а затем на Арвис, сказал:

— Когда один человек колет тебя отравленным кинжалом, а другой исцеляет, вопрос, кому из них доверять, отпадает сам собой.

— Она сведет тебя в могилу, если ты раньше не сдохнешь, схлопотав стрелу в горло или пику под сердце.

— Ну, это мы еще посмотрим, — мрачно улыбнулся герцог. — Пакс, как-то раз, было дело, тебе уже доводилось помогать мне в принятии сложного решения. Скажи и теперь:

— как ее следует убить?

Не отводя взгляда от острия меча, Пакс мгновенно ответила:

— Как именно — неважно, мой господин. Но чем скорей, тем лучше.

— Можешь не беспокоиться, — произнесла старуха. — Я не доставлю тебе такого удовольствия. — Дернувшись всем телом, она умудрилась пораниться о кинжал, который все еще сжимал в руке герцог. В тот же момент она взвыла от боли и забилась в припадке.

— Что за мерзость! — воскликнул Кракольний. — Пакс, Валичи, кто-нибудь, добейте вы ее!

Короткий взмах — и меч Пакс вонзился в грудь Арвис между ребрами прямо в сердце. Черный силуэт, удерживаемый Кракольнием на стуле, еще раз дернулся, а затем как-то обмяк и стал на глазах менять форму: словно стекая по стулу вниз, он обрел несколько черных изогнутых лап. Кракольний, не выдержав, отшатнулся и выпустил уже потерявшее человеческий облик создание. Сбросив остатки человеческой одежды, омерзительная тварь предстала во всей своей красе: над округлым приплюснутым телом появилась небольшая черная голова, которую окольцовывал ряд сверкавших изумрудным светом глаз. Разверзлась огромная пасть, и в ней звякнули вставшие в боевое положение клыки. При виде этого омерзительного и жуткого превращения все замерли. Самообладания не потеряла только Пакс. Едва поняв, в кого обращается только что бывшее привлекательной женщиной существо, она изо всех сил нанесла сокрушительный удар мечом по черной голове. Паукообразное тело завалилось на бок, из черных набухших сосков на брюхе брызнули в разные стороны струйки какой-то липкой гадости, к счастью, не задевшие никого из присутствовавших.

— Великие боги! — прохрипел Кракольний. — Что это такое? Паучий демон?

— Это кто-то из высших служителей Ачрии, — ответила Пакс, глядя на дергающееся на полу тело. — Они могут менять свой внешний вид, как захотят.

— Значит, в Колобии тебе пришлось столкнуться с… этим? — спросил Арколин. — Видит Тир, я бы не смог… Герцог тоже был бледен.

— Паксенаррион, — хрипло произнес он, — похоже, ты опять оказала нам услугу, за которую мы едва ли сможем по достоинству тебя отблагодарить. — Встряхнувшись, словно вылезшая из воды собака, он оглядел зал:

— Господа офицеры, мы должны разобраться в том, что все это значит. Для начала неплохо бы определиться с тем, что мы имеем. Если я правильно понял намек, наша крепость находится в опасности даже теперь, когда эти двое мертвы. Я приказываю удвоить караулы и начать общую проверку территории. Арколин, ты здесь с первого дня. Собери команду из наиболее опытных солдат, которые знают крепость так же хорошо, как и ты; можешь привлечь для этого и кого-нибудь из ветеранов, живущих в деревне; и начинай искать… — Герцог замолчал и почесал в затылке. — Что именно следует искать, я не знаю. Скажем так: выискивай все необычное. Доррин, остались у тебя еще подозрительные солдаты из Аарениса?

Доррин, подумав несколько секунд, ответила:

— У меня в когорте — нет, мой господин. Разве что Керин, который в когорте Арколина.

— Арколин, немедленно рассчитай его и уволь со службы. Кто-нибудь еще? — снова спросил герцог.

— Никак нет, мой господин.

— Хорошо. Но если вспомнишь еще кого-нибудь, немедленно сообщи. Что же касается слуг…

— А кстати, почему никто из них не появился здесь? — встревожено оглядевшись, спросил Валичи.

— Понятия не имею. Всех их нанимал Веннер. Может, они являются соучастниками заговора, а может, ничего не знают о нем. Вызовите сюда дежурное отделение — нет, лучше два, — и мы сейчас со всем этим разберемся. Пакс… — Герцог посмотрел на нее, и взгляд его упал на меч, который она сжимала в руке. — Подумать только! — воскликнул герцог. — Ты же схватила ее меч!

— Извините, мой господин? — Пакс удивленно посмотрела на меч.

— Это же клинок Тамаррион, моей… моей жены…

— Я прошу прощения, мой господин, — испуганно сказала Пакс, — я ведь не знала… Этот клинок я сумела разглядеть в темноте, и он был единственным оружием, до которого я смогла добраться…

Герцог покачал головой.

— Ты прекрасно воспользовалась им. Сама понимаешь, не мне жалеть о том, что он оказался в твоих руках. Просто никто не пользовался им с тех пор, как она… — Переведя дыхание, герцог помолчал и продолжил отдавать распоряжения:

— Пакс, ты и Валичи останетесь со мною здесь, как и врачи. Посмотрим, можем ли мы что-нибудь сделать для Кессима. Кракольний, глянь, что там в коридоре. Кто знает, не придется ли нам с боем пробиваться к выходу.

Кракольний подошел к двери, аккуратно приоткрыл ее и выглянул в коридор.

— По крайней мере, здесь никого, мой господин. С вашего позволения, я вызову часового от входной двери.

— Я думаю, не стоит. Там, где он сейчас, от него больше толку. Пакс, иди сюда.

Арколин и герцог наклонились над телом Кессима. На него пришелся удар топора, отбитый Пакс. Череп оруженосца был чуть ли не надвое расколот ударом чудовищной силы. Юноша был мертв. Едва разжимая губы, герцог произнес:

— Черт побери эту ведьму! Этого парня никакое колдовство мира уже не спасет. Хороший был оруженосец, и если бы не эта тварь, он бы стал прекрасным рыцарем.

Пакс почувствовала угрызения совести. Если бы она не отбила этот удар… Она ведь даже не задумалась о том, что Кессим сидел рядом с ней, не в силах пошевелиться… Не Успела она произнести и слова, как герцог обратился к ней:

— Если бы не твоя реакция, Пакс, мы бы все погибли ты сумела отбить этот удар и все остальные. В противном случае я был бы уже мертв, ты тоже, и для остальных, насколько я понимаю, шансы на спасение были бы равны нулю. Так что не вздумай упрекать себя в чем-либо. А теперь…

— Мой господин, позвольте мне проверить вход в кухню. — Пакс подошла ко второй двери зала, через которую слуги обычно вносили еду. Открыв дверь, она шагнула за порог. Этот коридор был поуже, чем тот, который вел в зал со стороны парадного входа. Откуда-то с левой стороны потянуло запахом еды и дыма. Коридор был пуст. Пакс захлопнула дверь и подперла ее тяжелым стулом. — Никого не видно, — доложила она.

— Отлично, — сказал герцог. — Господа капитаны, давайте вооружимся и примемся за дело. Пакс, пока что можешь оставить себе этот меч — по крайней мере, до тех пор пока роту не поднимут по тревоге.

Старшие офицеры покинули зал, и лишь Кракольний вскоре вернулся, неся меч и кольчугу герцога.

— Я сказал часовому у входа, что у нас тут были некоторые сложности с дворецким, — доложил капитан. — Я приказал ему не выпускать никого из слуг через парадную дверь. Кстати, часовой ничего не слышал. По всей видимости, колдовство Веннера скрыло все происходившее в зале от постороннего слуха. После того как все мы оказались обездвижены его чарами, это уже не выглядит чем-то сверхъестественным. Доррин с двумя отделениями солдат вот-вот вернется. Что прикажете делать с трупами?

Герцог молча застегнул на себе кольчугу, также не говоря ни слова, подогнал поудобнее перевязь с мечом и лишь затем ответил:

— Если бы я наверняка был уверен в том, что Веннер — человек, я бы знал, как поступить с его телом, а так… я не представляю, что полагается делать в таких случаях: сжигать их, закапывать или рубить на мелкие кусочки? Пакс, ты случайно не знаешь?

— Никак нет, мой господин. Тем слугам Ачрии, что умеют менять обличье, следует отрубать голову, потому что они не зависят от целостности сердца и могут спрятать его в любой части тела. Что же касается Веннера, я полагаю, что физически он мертв, но я не знаю, какой силой он по-прежнему может обладать. Я… — Пакс прислушалась к своему внутреннему ощущению, но не почувствовала ничего подозрительного, а только отвращение. — Я не ощущаю никакой опасности, мой господин, — сказала она. — Ничего подобного тому, что я чувствовала раньше…

— Раньше? — переспросил герцог. — Когда? Перед ужином?

— Нет.

— В общем, сейчас не до этого. Когда будем в безопасности, поговорим об этом. А что касается этих трупов, то, независимо от того, опасны они или нет, в моем обеденном зале им делать нечего. Их следует вынести из крепости, и подальше. Кстати, на всякий случай нужно обезглавить и труп Веннера. Тело Кессима отнесите в другую комнату до утра. Завтра мы отслужим по нему поминальную службу и объявим всей роте, что произошло сегодня здесь. Кстати, неплохо было бы показать солдатам и вот эту паукообразную мерзость. Пусть знают, что нам противостоит.

За дверью послышался шум. Это во внутренние покои герцога Доррин ввела два отделения солдат.

— Соберите в одном помещении всех слуг, — приказал ей герцог. — Не говорите им, что случилось, и никого не трогайте. Просто предложите пройти на место сбора. Вполне может быть, что эти люди ни в чем не виноваты, но на всякий случай следует пока что взять их под стражу.