Путь наверх

Выдержка из "Декларации Прав и Свобод женских персонажей фантастики"

"Если б судил только при помощи обычных чувств, если бы не чувствовал так явственно могучего дыхания смертной тьмы – нипочём не сказал бы, что передо мной сидит лич! Почти идеальное человекоподобие. Вот только мимика немного подкачала, да ещё запах… живые не пахнут так. Разве что рептилии: змеи, ящерицы…

Но мало ли ходит по свету живых и здоровых людей с каменными физиономиями? Запах тоже в вину не поставишь. Он довольно слаб: не принюхаешься – не различишь. И найдётся уйма причин для того, чтобы от человека пахло не так, как от большинства. Может, он какой-нибудь лечебной мазью пользуется. Или экзотическими духами…"

- Вы хотели со мной поговорить. О чём?

"А вот голос отменно хорош. Мягкий, очень музыкальный. Совсем как живой… да и мимика совсем не так бедна, как я сгоряча решил".

- Прошу прощения. Засмотрелся на работу мастера.

- Вам не противно общаться с нежитью?

- Скорее, мне интересно. Ведь вы, магистр, – вернее, этот ваш облик – поистине уникален. Ни Инеистый великан, ни вторые обличья Эйрас и Устэра не так… утончённы.

- Я старался.

Стилет улыбнулся – вполне натурально. Мёртвые губы розовели, как живые; мёртвые зелёные глаза блестели от влаги, и здоровый румянец на юношески гладких мёртвых щеках был поярче, чем на щеках многих и многих живых людей. Той же Эйрас, к примеру.

"Не румянец, а румяна.

Но опять-таки: ну и что? В глаза ведь не бросается. Приглядишься, и то не сразу поймёшь…"

- Значит, вы уже успели пообщаться со всеми членами нашего маленького клуба?

- Если вы имеете в виду командора Сухтала, чету некромантов и себя самого, то да.

- Тогда рискну сделать предположение более шаткое, магистр Терон. Вас привело ко мне не просто любопытство, но стремление больше узнать об упомянутой чете.

- И это верно. После того, что я видел в их башне…

Мёртвые зелёные глаза открылись шире.

- Стойте! Они пригласили вас в Чёрную башню? Отвечали на вопросы?

- А в чём дело?

Вполне натуральная улыбка лича почти не изменилась. Почти. Старший магистр Терон ай-Лэнго с удивлением обнаружил, что Стилет смотрит на него печально и…

Да нет. Быть того не может!

Показалось.

- Видите ли, Терон… я могу называть вас просто по имени?

- Разумеется.

- Благодарю. Так вот, должен вам сообщить, что приглашения, а тем более – ответов со стороны Эйрас и Устэра удостаиваются немногие. Считанные единицы.

- Не вижу ничего странного. Я – старый, очень старый друг командора. В молодости, до того, как он ушёл в политику, нас называли "вода плюс огонь". Яркий пример того, как сходятся противоположности. А Эйрас и Сухтал, насколько я понимаю, относятся друг к другу с приязнью…

Стилет поморщился. Странно выглядела эта гримаса на молодом с виду лице лича.

- Терон, вы не понимаете. Да, некроманты из Чёрной башни свободно приходят в цитадель Белой Крепости, по приглашению и без. Да, командор свободно может прийти к ним в гости с малой охраной. Особенно если ему что-то нужно. Что-то… исключительное. Охрана Сухтала, он сам и Устэр регулярно устраивают совместные тренировки, к которым часто присоединяется Эйрас…

- Тренировки? Они действительно так хорошо владеют оружием?

- Они многим… хорошо владеют, – ответил Стилет. То, что его перебили, явно не привело его в восторг. – Но если Сухтал или я можем прийти в Чёрную башню без приглашения и нас пустят, это не значит, что нас туда приглашают.

Рассчитанная пауза. И:

- Вас, Терон, – пригласили.

- Так. Мне уже следует бояться?

Вновь по губам лича скользнула странноватая улыбка. На этот раз не печальная, скорее, саркастичная. И огневику опять почудилась в этой улыбке – зависть.

Но с чего бы? Стилет достиг того, о чём тысячи некромантов во всём мире могут лишь мечтать. Он стал могущественным личем, не умирая… фактически, достаточно могущественным, чтобы всерьёз претендовать на титул Великого мага. Он добился бессмертия, не нарушая законов. А если бы он даже нарушил их! Знак убежища на его груди давал право плевать на весь мир до тех пор, пока не нарушаются законы Шинтордана. Ибо этот некромант был одним из вечников, имеющих право носить знак убежища бессрочно.

Да, у Стилета не было причин завидовать одному из старших магистров магии огня. Причин – не было. Но, возможно, был повод?

- Почему бы нет? – усмехнулся лич. – Бойтесь, Терон! Устэр и особенно Эйрас того стоят. Но будьте осторожны со своими страхами. Если, конечно, хотите получить новое приглашение.

- Я – обычный огневик. Отнюдь не политик. С намёками у меня туго. Объясните, что значит – "быть осторожным со страхами"?

Стилет выдержал ещё одну паузу. А потом кивнул – скорее сам себе, чем собеседнику.

- Что ж. Попробую обойтись без намёков. Некогда я заявил Эйрас в лицо, что у неё уже есть один ученик: Устэр Шимгере из Дэргина. И что я не являюсь её учеником. Я, старший магистр некромантии, спокойно сносивший обыденные ужасы своей специализации. Я, смирившийся с тем, что мне придётся провести в тюрьме остаток своих дней, а потом сложить голову на плахе за преступления, которых не совершал. Я – без особого трепета разговаривавший даже с Великим Сехем-ру! …я испугался того, что сулила мне учёба вместе с Эйрас. Возможно, настоящим испугом это не назвать. Я скорее был весьма доволен тем, что имею, усматривал кое-какие легко достижимые перспективы и не желал меняться по-настоящему. Я отказался. Самоустранился. И вот…

Стилет сделал левой рукой жест, словно подцепил что-то не особенно приятное и отбросил этот невидимый предмет подальше.

- …так оно закончилось: в трусости и лени. Теперь я хожу по улицам Белой Крепости, окончательно простившись со всеми страхами. Когда моё живое тело погибнет, я останусь существовать. Бессмертие, Терон! Мне даже на жизнь не надо зарабатывать, потому что личи не нуждаются ни в пище, ни в питье, ни во сне. Я совершенно, абсолютно, прямо-таки космически свободен… и столь же абсолютно никому не нужен.

Пауза. Магия тьмы сгустилась вокруг Стилета осязаемо плотным, леденящим коконом. Огневик молчал, не желая нарушать хрупкую тишину.

Быть может, лич-вечник действительно расстался с чувством страха. Но вот Терон, пока что вполне живой и потому смертный, – наоборот. Огневик боялся Стилета. Просто не мог не бояться. Так дрожит человек, оказавшись у подножия нависающей над его головой скалы. Разум может сколько угодно шептать свои успокоительные литании, уверяя, что этот каменный массив стоит так уже сотни тысяч лет и вряд ли обрушится именно сейчас. Инстинкт всё равно заставляет внутренности холодеть и сжиматься от дурных предчувствий.

- Эйрас избежала этой ловушки с яростной непринуждённостью, – снова заговорил некромант. Тьма понемногу начала уходить из его взгляда. – Моя коллега могла бы навеки остаться драконом – могущественной тёмной сущностью в оболочке нежити. Полубогиней, ничем не уступающей Великим магам, а во многом превосходящей их. Но она выбрала жизнь. Сейчас у неё, как вы знаете, трое детей. Её муж не похож на неё, но, без сомнения, ей равен. Они оба знают и умеют такое, что многие маги дали бы медленно отпилить себе тупой пилой обе ноги, лишь бы заполучить десятую долю их возможностей…

- Я заметил, – хмыкнул Терон.

- Иные ухитряются не замечать, – сухо, отрывисто. – Не верить. Игнорировать. Вы знаете, что официально Эйрас до сих пор считается магистром второй ступени?

- Почему?

- Очень просто. Её работа на соискание звания старшего магистра называлась, как сейчас помню, "Портал Хаэнны: пример элементарного неравновесного межпространственного феномена, имеющего объектно-волновую природу". Заковыристо, не так ли? Но это полбеды. Сама работа была куда заковыристее своего названия. А в прилагаемом списке литературы содержались ссылки на работы видных менталистов, ясновидцев, корифеев общей теории магии и – хотите верьте, хотите нет – философов и математиков!

Огневик замер.

- Её, – очень медленно и спокойно сказал он, – провалили?

- Да. Именно провалили. До практической части дело просто не дошло. Подозреваю, что тут была замешана политика… впрочем, хватило бы простого консерватизма почтенных старцев из комиссии, не отличающихся ни умом Эйрас, ни её кругозором.

- А вы видели эту работу?

- Разумеется. Откуда бы иначе я узнал, что там было в списке литературы?

- И… вы её прочли?

Стилет усмехнулся. Не в адрес Терона, а скорее сам над собой.

- Прочёл. И запомнил. У меня теперь даже не отличная, а идеальная память. Но помнить и понимать – увы, до боли разные действия. Если бы я съездил к Порталу и изучил его на месте, соотнёс изученную теорию с практикой… но я остался в Шинтордане. Так что осторожнее со своими страхами, Терон: они могут завести вас в очень глубокий тупик.

Некромант умолк. Огневик тоже молчал. И вздрогнул, когда чуть ли не над ухом раздалось:

- Прривет, магистрры!

Резко обернувшись, Терон обнаружил левитирующего со сложенными крыльями гарпона. Не узнать одну из достопримечательностей Белой Крепости было невозможно. Да и кто ещё мог бы так "подкрасться" к достаточно чуткому старшему магистру?

Вернее, двум магистрам.

- Привет, Лурраст, – сказал Стилет, как ни в чём не бывало. – Как делишки у нечисти?

- Отлично! – Гарпон склонил голову набок, изображая при помощи предельно выразительного движения нечеловеческую улыбку. – Чего и нежити желаю. Ну, не буду мешать рразговорру, уважаемые, прросто перредам прриглашение.

- Какое?

- Завтрра около полудня мой компаньон и его супрруга собирраются устрроить пикник. Вы, Террон ай-Лэнго, прриглашены на сие мерропрриятие. Магистрры…

Гарпон изобразил лёгкий поклон и рванул ввысь, резко взмахнув крыльями. Куда быстрее, чем это возможно без помощи магии.

- Второй раз, – Стилет был задумчив. – Можете сослаться на дела и не пойти.

- Нет уж! – сказал Терон с пылкостью истинного огневика. – Даже если мне медленно отпилят обе ноги тупой пилой, я всё равно приду!

Существует масса способов, пригодных для преодоления больших расстояний. Однако у каждого из этих способов есть ограничения.

Искусство воплощений идеально подходит для одиночных путешествий, но не годится для того, кто желает взять с собой кого-то ещё. (Воплощение со спутником – "конёк" Эмо, и только его… причём взять с собой двоих за раз не способен даже он).

Технологические методы можно вообще не вспоминать. Можно было бы легко и быстро добраться до Тральгима, скажем, на самолёте или суборбитальном "прыгуне". Путь, у конного занимающий месяц, в уютном салоне магнитоплана преодолевается за пару часов… или, для шагнувшего сквозь технопортал, мгновенно. Но использование техники – не наш путь.

Мистические методы зависимы от ритуалов. Переход "на маяк" эффективен и универсален, но при этом долог, сложен и точно так же, как искусство воплощений, не позволяет перенести более одного существа за раз. А переходы "сквозь отражение", Дорогой Сна, на Шёпот Тумана и прочие, допускающие групповое путешествие, слишком зависимы от свойств континуума. Чересчур нестабильны. Да, есть миры, где шаг в зачарованное должным образом зеркало – обычное дело. И таких миров множество. Но магия Больших Равнин имеет аналитическую, а не мистическую природу, она быстро разъедает пространственные чары такого рода. Фактически так быстро, что закрепить их хотя бы на минуту оказывается невозможно.

Примерно то же относится к Шёпоту Тумана. Проигнорировать полдюжины незыблемых правил и призвать Туман Межсущий в родной мир я бы ещё смогла. Но погрузиться в него отсюда – настолько, чтобы услышать Шёпот его путей? Никогда. Для этого я слишком рациональна. Даже длинные формулы на Бесконечном наречии не способны исправить это моё… обоюдоострое достоинство. Можно сказать, что Межсущего за пределами Пестроты для меня не существует.

Человек, вставший на Дорогу Сна по собственной воле и бодрствуя, безумно рискует… и это не просто фигура речи. С этим способом перемещений связан один из методов, позволяющих избавиться от врага: проклятие Дороги. Даже если враг вернётся с неё в один из материальных миров и физически невредимым, и сохранившим память, в нём неизбежно останется зерно ирреальности. Которое рано или поздно прорастёт и уведёт проклятого обратно на Дорогу – медленно удаляющимся от всего человеческого, могущественным, но совершенно чуждым существом. Хотя оказаться на Дороге Сна сравнительно легко, пользуются ею только наиболее опытные маги Пестроты. Открыть вход, призвать одно из существ Дороги, связать его своим словом и волей, затем выпить зелье беспамятства, надеясь, что связанное приказом существо не подведёт…

Рискованное это дело – мистическая магия!

Я путешествовала Дорогой Сна в обличье нежити, поэтому её проклятие меня не затронуло. Но мои страшилища, Лурраст и Терон – живые. А зелье беспамятства – штука, для здоровья весьма не полезная. Да и подействует ли оно на гарпона? В общем, Дорога отпадает.

Двусторонние врата между тральгимской и шинторданской башнями остались в числе не реализованных проектов. Жаль: самое удобное средство было бы…

Значит, заклятья прямого действия, сжимающие пространство? Значит, так. Другого варианта нет. Страшно энергоёмкая штука, конечно, но придётся потратиться. Благо при должной подготовке, если использовать накопитель, не так уж оно будет утомительно. И в Тральгиме восполнить растраченную в пути силу будет несложно: достаточно попросить об этой услуге Джинни.

Кстати, надо предупредить её о наших планах. Её – и, конечно же, чудо-повариху Шиан.

- Все в сборе?

Я по очереди внимательно оглядела Устэра, на шее у которого болтала ногами Гейла, Лурраста, аккуратно сжимавшего в грозных когтях колыбель с Сарликой, и стоящего самую малость в стороне магистра Терона. Легерт притих у меня на руках. Я очень ясно ощущала его чистое, ничем не омрачённое любопытство.

- Все, все, – ответил муж, поудобнее перехватывая трофейный змеиный посох Секурвена Амазди, заряженный под завязку. – Можешь начинать.

Если огневик и подумал, что для обычного пикника наши приготовления выглядят весьма странно, он сумел промолчать.

Я мысленно коснулась энергии, заключённой в посохе, и вбросила её в базисные контуры заклятия. Пришло мимолётное воспоминание о том, как я впервые сотворила похожую форму: сразу после успешного бегства через пролом в городской стене Остры, предельным напряжением сил, заимствуя силу разом у Стилета и стихии земли. Но с тех пор я успела неоднократно измениться, причём измениться радикально. То, что практически непосильное некогда искажение физического континуума я теперь могла бы совершить только за счёт собственных резервов – мелочь и пустяк. Куда важнее был принципиально иной уровень контроля.

Я не просто сжимала пространство. Я могла уделять этому лишь часть своего внимания.

Реальность выгнулась не то воронкой, не то линзой. Форма прямого действия вытворяла престранные вещи с преломлением света и с перспективой. Для описания этих вещей в обыденном языке не нашлось бы слов… да и в языке магов – тоже. Тут требовалось нечто более абстрактное: формулы, например. Устэр слегка приподнялся над землёй, приподнимая также меня, а Лурраст проделал аналогичную операцию с Тероном. Затем мой муж призвал могучий порыв ветра, подхвативший всех нас и забросивший через воронку-линзу в гудящее от магии пространство.

Огневик вертел головой, бросая вокруг исполненные любопытства взгляды. Ему всё было внове: и невероятные переливы красок, перемежаемые яркими сполохами и беззвучными взрывами, и не имеющий источника ровный низкий гул, и стёршиеся отличия направлений друг от друга. Без труда можно было вообразить, к примеру, что ветер несёт нас со всевозрастающей скоростью не вперёд, а вниз. Или вверх. Или что мы мчимся вверх ногами. Стоит задуматься об этом всерьёз, и головокружение обеспечено.

Но саму ось, вдоль которой происходит движение, определить всё-таки можно. Нельзя только сказать, какое из двух возможных направлений – "сзади", а какое – "впереди". Перспектива выворачивается наизнанку, и глаза бессильны помочь сориентироваться. Магические чувства, впрочем, тоже. Есть лишь один маг, точно знающий, куда именно нас несёт, и этот маг – я, контролирующая все уровни заклятия. Даже мой муж, вполне способный создать такую же форму, не может ориентироваться в окружающем с уверенностью.

Пространственная магия очень часто имеет такой побочный эффект.

- Ма-ам! Мы долго бум так?

- Нет, Легерт. Совсем не долго. Потерпи ещё две минутки, хорошо?

Краем сознания фиксирую изумление Терона. Он хорошо понимает, чего стоит такое путешествие. В конце концов, он ясно ощущает мощный поток силы, изливающейся из змеиного посоха. Но то, что я могу преобразовать такую энергию в стабильную форму заклятия и при этом ещё отвлекаться на разговор со своим сыном…

Неожиданно для всех, кроме меня, пёстрое многоцветное буйство со звонким щелчком потонуло в вихрях чистой тьмы, а потом сменилось привычной картиной мира. Поляна на берегу озера, обильная зелень деревьев, облачная синева, глядящаяся в идеальное отражение на водной глади… и в полусотне шагов – расстеленная в траве широкая скатерть, уставленная различными вкусностями. Нам отлично видно её, потому что мы не стоим, а парим на высоте, немного превышающей удвоенный человеческий рост. Точность, близкая к идеалу…

Сильно постаравшись, я могла бы выпустить нас из объятий искажённого пространства в половине локтя от земли, но это была бы уже чистая показуха и циничное пижонство.

- Эхой! – "сестрица Илина", то бишь Джинни, машет рукой, одновременно приветствуя и приглашая. Тёмно-синяя мантия очень идёт ей. – Спускайтесь сюда, летуны!

- Тётя Илина! – отпущенная Устэром, Гейла со всех ног бежит к моей "сестре"… а вернее, к скатерти и вкусностям от чудодейки Шиан. Легерт поспешает следом за старшенькой, препотешно путаясь в стеблях трав.

- Где мы? – интересуется Терон, вертя головой, точно мальчишка. Седой такой, умудрённый семью десятками прожитых лет пацан.

- Вынуждена разочаровать вас, магистр. Это не иной мир. Это ближние окрестности Тральгима, моего родного города.

- За семь минут от Белой Крепости до Острасского королевства? Недурно!

- Портал доставил бы нас на место почти мгновенно.

- Гм. Вы всегда ищете лучшего, не довольствуясь хорошим?

- Всегда, – решительно кивнула я. – Не в этом ли заключён путь мага?

Блюда были, определённо, великолепны. Вина, морсы и настойки – тоже. Однако вкусовые соблазны не так сильно привлекали Терона, как личность "тёти Илины".

Если приглядеться, она была практически близнецом Эйрас. Та же стройная и гибкая фигура, те же резкие черты лица и проницательные чёрные глаза… всех отличий – цвет волос (не чисто чёрный, а благородный оттенок красного дерева) и не молочно бледная, а более тёмная из-за загара кожа. Но какой маг, доросший до уровня старшего магистра, обращает много внимания даже на самую запоминающуюся внешность? Изучая Илину иным зрением, огневик нашёл в ней отпечаток всех четырёх стихий (с заметным преобладанием воздуха и воды), а также света, тьмы, целительства, ментальной магии и каких-то иных сил, слишком странных, чтобы легко поддаться обычной классификации. Плотные мысленные щиты Илины ничем не уступали щитам Эйрас, а вот силой она свою сестру превосходила, самое малое, раза в три.

Почувствовав интерес Терона, женщина бросила на него быстрый взгляд. И следом – беззвучную реплику, окрашенную поверхностной иронией и неизбывной, ушедшей почти за пределы осознания печалью. Осенняя душа…

"Я тебе нравлюсь?"

Вот так. Не снимая своих щитов, да ещё полностью игнорируя чужие щиты, послать ясную, чёткую мысль… это не просто мастерство менталиста, это что-то невообразимое!

Если бы огневик столкнулся с подобным всего неделю назад, он впал бы в ступор. Но за последнее время он получил столько поводов для удивления, что отреагировал спокойно.

"Не так. Я заинтригован".

"Ты действительно хочешь узнать, кто я?"

"Если мой интерес неуместен, достаточно об этом сказать… не обязательно вслух".

Илина слабо улыбнулась.

"Клянусь Творением! Я начинаю понимать, почему Устэр и Эйрас решили сделать для тебя исключение. Ты интересный малый, Терон ай-Лэнго".

"Вы также… интересны. Но не слишком ли вы бесцеремонны? Могущество, конечно, стирает некоторые барьеры, но всё же разница в опыте, как мне кажется, даёт право на некоторое уважение с вашей стороны".

"Разница в опыте?" – мысль, окрашенная всё той же глубинной печалью, на поверхности блеснула озорством: "Ну-ну. Ещё один льстец на мою голову!"

"Видимо, я чего-то не понимаю".

"Это уж точно. Лови!"

Спроецированный образ ворвался в сознание с силой галлюцинации или, скорее, колдовского наваждения. Несколько ударов сердца вместо Илины Терон видел совсем другую женщину. Причём не человеческого рода. Об этом ясно говорили светло-синяя кожа и абсолютно белые волосы. Образу сопутствовало также представление, сцепленное с визуальным рядом: тяжкое, плотное, чистое понимание с минимумом слов.

Госпожа Гнезда Ветров, Тамисия. По крови – наполовину человек, наполовину джинн… с явным преобладанием бессмертного начала над смертным. Приблизившийся к совершенству маг, почти богиня, в полном блеске своего могущества обращавшая вспять армии.

Спроецированный образ истаял. Перед глазами Терона вновь оказалась стройная женщина, очень похожая на Эйрас сур Тральгим.

"Вот как… позвольте спросить: что вы делаете здесь в чужом обличье? И знает ли ваше истинное лицо Эйрас?"

"Давай-ка прогуляемся, Терон ай-Лэнго. Похоже, нам стоит поговорить словами".

"Магистр Илина" встала и пошла к берегу озера, лежащему шагах в сорока от места пикника. Огневик последовал её примеру. Голосок, который трусы невесть за какие заслуги именуют "голосом разума", скулил где-то глубоко внутри, но до сущности Терона достучаться не мог.

Старший магистр был стар не только по своему званию. Никакой маг, сама специализация которого толкает его к совершению необдуманных поступков, не может преуспеть без гранитно-твёрдого самообладания. Точно так же, как никакой некромант не мог позволить себе безудержного насилия, никакой маг огня не мог безнаказанно "взрываться" или "полыхать". Ключом к магическому могуществу в мире Больших Равнин служила ясность мысли. Самоконтроль. Равновесие. И чем ярче, чем яростнее плясало в Тероне пламя духа, тем холоднее становился его ум.

- Так ты, – сказала "Илина", не оборачиваясь, стоило огневику встать рядом, – печёшься об интересах малознакомого некроманта?

- На моём месте Эйрас поступила бы так же. И Устэр не отстал бы от жены.

- И что ты намерен предпринять, если я – ловкий манипулятор, обманывающий их обоих?

- Вы – не манипулятор.

- Почему?

- Не та порода.

- Это не ответ.

- Хорошо. Вы не манипулятор, потому что покинули Гнездо Ветров и живёте здесь как самый обычный человек.

Женщина коротко рассмеялась.

- Это тоже не ответ. Я немало общалась с долгожителями, и поверь мне, магистр: никакое существо, прожившее больше двух-трёх веков, особенно если это время проведено в тесном контакте с людьми, не может остаться обладателем простого и однозначного характера. Я была и остаюсь госпожой Гнезда Ветров, верховной властительницей, слову которой повинуются многие тысячи. Я отлично умею манипулировать смертными!

- А я отлично умею превращать их в живые факелы движением брови. Но крайне редко пользуюсь этим умением.

- Очко в твою пользу, огневик.

- Разве это очко? Наука управления людьми, являющаяся также искусством, плохо сочетается с магией. Даже менталисты, которым вроде бы положено видеть чужие мысли насквозь, редко когда ставят перед собой задачу по-настоящему овладеть искусством лжи, недомолвок и манипуляций – всем тем, что является мечом и щитом политиков.

- Хочешь меня удивить?

- Я просто хочу нормального разговора на равных. Как с Эйрас. А понимание разницы между магом и правителем… у меня есть старый друг. Зовут – командор Сухтал. Дальше объяснять?

- Ну, полной-то дурой я себя выставлять не собираюсь. Но зачем ты спрашивал, знает ли Эйрас, кто я такая?

- Как хороший маг, – сказал Терон с каменным лицом, – я являюсь отвратительным лжецом.

"Илина" моргнула – и заливисто рассмеялась. Впрочем, почти сразу успокоилась.

- А вот я, – заявила она, точно копируя интонации огневика, – являюсь отличной обманщицей. Таким образом, у нас с тобой много общего, не так ли?

- Так. Что не отменяет моего вопроса.

- Отвечу на оба. Эйрас знает. А я занимаю её старый исток – то есть тело, если проще – для того, чтобы учиться магии.

- В бессмертном теле… джинна разум так же плохо воспринимает перемены, как и в бессмертном теле нежити?

"Илина" повернула голову и посмотрела на него в упор.

- Зови меня Джинни, магистр Терон, – сказала она. – Это самое первое из моих настоящих имён. Госпожа Тамисия – всего лишь второе. А насчёт влияния оболочки на разум ты очень близок к истине. Очень. Как догадался?

- Со Стилетом говорил. Знаешь такого?

- Как же не знать… как полагаешь, он уже дозрел до новых целей и новых средств?

- Не знаю. Но довольным своей жизнью в нежити он не выглядит.

- Ха! Ты знаешь, что в точности повторил формулировку Устэра?

- Так ведь напрашивается… а Устэр ему ещё и в лицо эту самую формулировку сунул?

- Точно. Деликатен, как всякий потомственный воин. Кстати, а ты – потомственный кто?

- Крестьянин, – спокойно сказал Терон. – Фамилии не имею, ай-Лэнго – это то же самое, что здешнее "Тральгимский".

- И как ты стал магом?

- Проще простого. В голодный год отец продал меня седому бродяге из чужих краёв. Если мне память не изменяет, за четыре серебрушки, семь медяков и две полоски вяленого мяса. А бродяга оказался магом огня… слабым. Я при нём был вроде живого накопителя. Бродяга таких до меня сменил не меньше, чем пальцев на руках. Если огонь из живого пацанёнка тянуть, самому пацанёнку от этого становится нехорошо, и довольно скоро он помирает. Но я оказался сильным. Таким сильным, что только неудобство при отъёме огня чувствовал… и всё никак не умирал. Через полгода бродяга, испугавшись, сам меня бросил. Вот тут-то мне стало по-настоящему скверно. Вбирать силу при таком наставнике я научился, причём гораздо больше, чем самому нужно, а как излишки из себя выбрасывать, я понятия не имел. Пришлось самому учиться. Угроза жизни – хороший стимул. Когда у меня впервые получилось сбросить накопленное, получился такой взрыв, что в середине воронки мог бы здоровый мужик встать во весь рост, и всё равно макушка его была бы ниже краёв. Меня отдачей отшвырнуло, приложило обо что-то. Очнулся я уже в доме магистра Кенсирона, на правах младшего ученика.

- А дальше что было?

- То же, что у всех. Учёба, учёба и ещё раз учёба. Силы-то у меня было – магистру впору, а на такую силу нужно умение соответствующее, не то всемером не потушить.

- Яс-с-сно… мои первые родители тоже хорошую штуку со своим ребёнком учудили. Тайком устроили мне модификацию генома.

Терон нахмурился.

- Что?

- Модификация генома – это примерно то же, что в этом мире называют Изменением. А на моей первой родине любые Изменения, кроме исправления наследственных дефектов, незаконны. Так вот, когда дело вскрылось, меня забрали у родителей-экспериментаторов, лишив их родительских прав. А потом, тоже в полном соответствии с законом, подвергли меня ещё одному Изменению, уже косметического плана. С тех пор у всех моих естественных обличий синеватая кожа и совершенно белые волосы. Таковы маркеры моей мутации: чёткие, явные, всем и сразу заметные. Нормальные люди должны без труда определять, что перед ними – Изменённая, геноморф.

Джинни, она же Тамисия, она же Илина, говорила таким же ровным тоном, каким свою историю рассказывал Терон. Тон человека, давно смирившегося с происшедшим, пережившего и первую, и вторую, и даже сорок седьмую реакцию на неприятный факт из прошлого.

- Когда меня подобрала Наставница, я уже стояла на грани. И быстренько сбежала из своего родного мира в иную реальность. Туда, где моя внешность была преимуществом, а не позором, ибо указывала на родство со стихийными духами, туда, где я могла как следует развернуться со своими выдающимися способностями к управлению энергиями и по праву сильной смотреть на обычных людей свысока. Чего ещё ждать от двенадцатилетней соплюшки? Так появилась Тамисия, госпожа Гнезда Ветров. То есть сперва супруга господина Майрота, а уж потом, когда тот, возревновав к моей силе и вечной молодости, додумался меня убить – полноправная Госпожа. Каковой я оставалась ещё долго, очень долго… но даже бессмертным рано или поздно надо взрослеть, не так ли?

- Зачем? – тихо спросил огневик.

Женщина со многими именами без труда поняла его. И ответила вопросом:

- А зачем ты рассказал о себе?

- Наверно, чтобы оправиться после ударов по самолюбию. Магистр Кенсирон многократно облегчил начало моего пути как мага, но первый шаг по этому пути я сделал сам. Безо всякой сторонней помощи. Быть может, для Эйрас или для тебя мои достижения невелики, но для неграмотного крестьянского сына я добился многого.

- Что ж. У меня были другие причины. Я хотела, чтобы ты увидел во мне не только госпожу Тамисию, но и маленькую девочку, спасавшуюся от трудностей, способных её сломать. И ещё – во имя честности. Потому что я хотела предложить тебе… договор.

- Какой?

- Я возвращаю тебе молодость. Ты возвращаешь мне человечность.

Огневик опешил.

- Как?

- О своей части я позабочусь… своими средствами. А ты… для начала просто позволь мне греться у твоего огня.

- Но почему я? Ты же…

Усмешка на губах Илины пресекла запальчивую речь в зародыше.

- У моей Наставницы было несколько часов отравленного счастья. Эйрас уже пять лет цепляется за своё обречённое счастье. Да так цепляется, что оно и обречённым-то уже не кажется. Я тоже хочу попробовать, каково это – по-настоящему и всерьёз, не так, как… – она осеклась. Вздохнула. – А если тебе не нравится синяя кожа или редкостный цвет волос…

- Что я, мальчик – видеть только внешнее? – буркнул Терон. – Если ты умеешь молодость возвращать, то уж со своим внешним видом и подавно управишься. Да и не назвал бы я сочетание синего с белым неприятным. Я просто не уверен, что смогу… что сумею… не осрамиться.

И вновь Илина-Джинни поняла его совершенно правильно.

- Без ошибок не обходится ни одно дело. Но ты не из тех, кто действует вполсилы. Ты будешь стараться, Терон ай-Лэнго. А так как и я уже не девочка, мне этого хватит… для начала.

- С ума сойти. Эйрас, ты это планировала?

- Муж! Я сейчас начну драться!

- Извини. Неудачная формулировка. Ты это предвидела?

- Нет. А если ты сейчас скажешь, что огневик воспламенился, потому что Илина – точь-в-точь моя близняшка, только чуть перекрашенная…

- Да хоть бы и так. Тебе давно пора избавляться от детских представлений о красоте.

- Ну-ка, ну-ка. Просвети меня, Устэр.

- Любимая моя язва, – почти пропел он. – Ты хочешь нравиться как женщина всем подряд, от прыщавых юнцов до последних пьянчуг?

- А в глаз?

- Не хочешь. А… скажем… производить приятное впечатление на магов мужского пола?

- Ещё одна шуточка, и я тебя таки…

- Я не шучу!

Я некоторое время изучала мужественную физиономию Устэра и пришла к выводу, что да, действительно, не шутит. Ни капли.

- Тогда отвечу честно: хочется. Хотя я хорошо понимаю, что это желание вполне детское, и воли ему не даю.

- Правильно делаешь, – довольно сухо объявил муж. – Потому что дэргинцы, знаешь ли, ревнивы. Это у нас в крови. Но я не об этом. Ты могла бы приятно удивиться, если бы попыталась производить впечатление на магов-мужчин более… активно.

- Это как понимать, любимый?

- Да обыкновенно. Что ценят маги? Если, конечно, забыть о том, что при большом желании маг-мужчина, как любое другое лицо мужского пола, может на необходимый срок снять молчаливую профессионалку. Для выравнивания гормонального баланса. Итак: что ценят маги, если ищут что-то помимо постельных утех?

Я предпочла промолчать.

- Ум, милая. Ум, силу, независимость. Способность поддерживать разговор на неожиданные и интересные темы. Спокойствие, вовсе не схожее с равнодушием. Заботу. Ласку. Верность. Три последних пункта универсальны, как и, к примеру, умение содержать в порядке дом. Это нерях да распустёх любят вопреки, а вот хороших хозяек – потому, что. И ещё у магов, особенно достигших высоких ступеней, есть умение смотреть в суть. От склочной гадины, ловко умеющей прикинуться нежной розой, маг шарахнется, как от шаровой молнии. Даже если у означенной гадины лицо без изъяна и тело богини. А теперь припомни весь список достоинств и скажи честно: разве ты плохо в него вписываешься?

- Если я настолько хороша, – не выдержала я, – если я – прямо-таки средоточие всех возможных достоинств, то почему мне так долго не удавалось устроить личную жизнь?

- Не умела флиртовать – раз. И не искала по-настоящему – два. Для тебя путь к замужеству лежал через твою первую истинную любовь, то есть магию. А для меня – через мастерство воина. Нас обоих не устраивало неравенство.

Кратко и по существу.

- Кстати, – добавил Устэр, подмигнув, – флиртовать ты и сейчас не умеешь. Что меня, как твоего мужа, несказанно радует.