Уаиллар вернулся в свой ааи, принял позу просветления, отрешаясь от внешнего мира, и глубоко задумался. Даже если бы Великий Вождь Ллуэиллэ не отправил бы его искать жену — он пошел бы сам. И пошел бы, даже если бы ему запретили.
Быть захваченным — позор для воина. Даже если захватчики — не круглоухие, а аиллуо из другого клана. Захваченный считается умершим, да обычно так и происходит: день-два, неделя, месяц, редко больше — и ты у столба пыток. Никто не пойдет вызволять захваченного. Это его личный позор и личное дело. Для клана он уже погиб. Правда, большинство воинов не сдаются и всегда пытаются бежать. Те немногие, кому удавалось вырваться и вернуться в клан, получают новое имя, как заново рожденные, и пользуются особым уважением.
Женщин же всегда и все берегут. Любому клану нужны прежде всего аиллуо: мужчины, воины. Главная Женщина умеет заговаривать аиллуа, носящих ребенка, и воинов рождается в два-три раза больше, чем аиллуа. Поэтому женщин всегда не хватает.
Женщин принято уводить в другие кланы, уводить в жёны. Это было обычно, и это было всегда. Иметь аиллуа из другого клана, уведенную из-под носа у растерянных аиллуэ, а то и принести уши воинов, которые были поблизости — доблесть. За это аиллуо получал почетное имя. Пленная женщина, живущая в ааи воина, до того, как они принесут брачные клятвы, называлась лаллуа. Если она ждала ребенка — то жила в этом статусе обычно до родов, после которых ребенка убивали. Если нет — то до ближайшего праздника, на котором Великий Вождь и Главная Женщина приводят пары приносить клятвы перед Великим Древом. Лаллуа может не согласиться на брак, тогда на этом же празднике она должна выбрать другого воина, у которого она живёт как лаллуа до следующего праздника.
Великие вожди не просто поощряют молодых аиллуо искать себе жён в других кланах ради чести, они редко дают разрешение брать аиллуа из своего клана. Случись, что воин и женщина понравились друг другу, Великий Вождь и Главная Женщина будут долго рассуждать, размышлять и рассчитывать их родство на много поколений вглубь. Так вот было у Уаиллара с Аолли: они родились и выросли в одном клане, и какого же труда стоило Уаиллару добиться, чтобы получить разрешение на брак с нею!
А ещё у аиллуэ принято отпускать не имеющих мужа женщин своего клана по разным делам в лес, и даже довольно далеко от аиллоу. Часто без сопровождения воинов. Так им дают шанс найти себе пару из числа предприимчивых аиллуо других кланов (и не подставить своих мужчин сражаться без нужды). То есть — похищение женщины другим кланом не проступок, это нормально. Плохо только, если захваченная женщина замужем — это позор мужу, который он должен смыть кровью обидчика — если успеет до того, как тот дотащит женщину до своего клана.
А вот похищение круглоухими…
В истории с захватом Аолли была неприятная деталь. При желании аиллуэ могли подумать, что Уаиллар специально отправил жену без надлежащего сопровождения, стремясь от неё избавиться. Как раз это и было источником невозможного, непереносимого стыда для Уаиллара.
Женщина у воина одна на всю жизнь. Его жизнь. Аиллуо живёт, чтобы сражаться: ходить в походы чести, убивать хищников, когда их становится слишком много. Ещё аиллуо должен принести женщине детей. У аиллуэ дети рождаются нечасто, женщина может произвести на свет за всю жизнь не больше пяти потомков. Ребёнка она вынашивает больше года, потом два, редко три, года кормит. В это время зачатие невозможно.
Воин может погибнуть в любую минуту. Поэтому детей все воспитывают и учат сообща. Поэтому же, если аиллуо погибает, его женщина может перейти к другому: по своей воле, внутри клана, или если её уведет чужой аиллуо при набеге.
Но позорных случаев, когда женщину захватывали круглоухие, было не так много, и все их знали наперечёт. Круглоухих большинство женщин вообще видели только в клетках и у столба пыток. Обычно женщины не бывают в местах, где они часто появляются. Если женщины по какой-то надобности идут к краю леса, где есть возможность встретиться с круглоухими, то их охраняют воины. К сожалению, многие важные растения живут только в редколесье, как раз там, где лес уже кончается. Круглоухие там случаются, обычно на охоте. Чаще всего там и остаются, но бывает, что их поздно заметят, а бывает, что за ними некого послать.
Захватив воина-аиллуо, круглоухие всегда убивают его сразу, даже не давая возможности показать своё мужество у столба пыток: эти полуразумные животные слишком боятся мужей лесного народа. Если же к ним попадает женщина, они обычно пытаются держать её в плену для каких-то своих низменных потребностей. Издеваются, бросая им куски плоти, вырезанные из убитых животных, иногда дополнительно осквернённые огнем. Или предлагают плоды растений, выращенных ими — запретные для аиллуэ.
От круглоухих из ближайших мелких аиллоу женщинам пару раз удавалось сбежать, потому и стало это известно.
Когда много поколений назад первые круглоухие пришли из-за горных хребтов в окрестности Великого Леса, аиллуэ не сразу поняли, что это за существа. Они были похожи на забавных лесных животных, которые водятся в западной части Великого Леса, лазают по деревьям и едят что попало, только были заметно крупнее — даже больше взрослого аиллуо, и поверх живой кожи зачем-то надевали мёртвую, снятую с убитых животных или сплетенную из волокон убитых растений. Круглоухие не умели заговаривать живое; вместо благородных копий-аллэ, которые каждый воин выращивает и заговаривает для себя сам, пользовались уродливыми мёртвыми палками, на которые привязывали заостренные кости мёртвых животных или не менее мёртвые камни. Они любят все мёртвое: едят мясо убитых зверей, птиц и рыб, живут в своих невообразимо уродливых хижинах, построенных из мёртвого, не растущего дерева и обмазанных мёртвой землей. Они оскверняют Жизнь огнём, враждебным всему живому, опаляющим, повреждающим и убивающим. Они раскапывают землю, нарушая её естественную целостность, и извлекают из-под неё камни.
Все живое они портят. С собой они привезли неизвестных аиллуэ животных и растения. Их животные не могут жить свободно, как установлено Жизнью: они жмутся к круглоухим, позволяют загонять себя на ночь в тесные закрытые помещёния из неживых материалов, отдают своих детей на убийство и съедение. Растения, как узнали аиллуэ, приносят плодов больше, более сочных и крупных, чем те, которые аиллуэ знали до этого. Но эти растения могут жить только в раскопанной земле, а главное — они не умеют слушать ни мужские, ни женские заговоры. Их плоды поэтому быстро портятся и гниют, и их невозможно хранить.
Вожди произнесли об этих растениях Слово запрета — уарро. Аиллуэ не могут ни разговаривать с ними, ни употреблять их в пищу.
Поэтому аиллуэ, попавшие в плен к круглоухим, в принципе не могут выжить: у круглоухих нет для них правильной еды.
Так что надо было спешить.
Но решить — не значит сделать. Уаиллар был слишком опытным воином, чтобы бросаться вперед наудачу, не продумав каждый шаг и не подготовившись. Вот только времени на подготовку у него не было: Великий Вождь ясно дал понять, что выступать следует немедленно.
Уаиллар должен был рассчитывать только на себя. На свое воинское искусство, свою ловкость и свое аллэ[10], уже четвертое по счету, найденное, выращенное и заговоренное, когда Уаиллар получил свое нынешнее почетное имя — то, которое отобрал у него сегодня Великий Вождь Ллуэиллэ.
Каждому имени воина должно соответствовать его копьё.
Уаиллар был опытным и умелым воином. На трех его прежних аллэ, посаженных у входа в ааи, было нанизано множество ушей[11], вымоченных в соке лаау, заговоренном женщинами. Среди этих ушей многие были круглыми, хотя, конечно, больше чести убить альва из другого клана, чем круглоухого, но альвов не так много, как круглоухих. И почти половина круглых ушей была снята с многокожих: новой разновидности этих животных, появившейся у Великого Леса больше поколения назад. Разновидности опасной и воинственной, чьи самцы часто не уступали аиллуо мужеством, что многие из них доказали у пыточного столба. Лучшие из них умели умирать с достоинством, как самые уважаемые народом аиллуэ хищники: горный лев и пещерный хозяин. И они умели сражаться, а их наружная мёртвая кожа была укреплена переделанным камнем, который осквернил огонь (аиллуэ так называли металл).
Но Уаиллар узнал их повадки, слабости и уязвимости, он выяснил, где их легче всего найти, научился обманывать многокожих и успешно нападать, он приносил их уши и приводил их самих для пыточного столба. (Последних он захватил всего несколько дней назад, и они ещё сидели в клетке у Большого ааи.) Его часто принимали как военного вождя, когда аиллуо клана собирались в поход за честью.
И сейчас Уаиллар мучительно думал о том, как наилучшим образом использовать то, что он знает и умеет.
Одно было плохо: Аолли захватили одетые в скорлупы из металла многокожие на лошадях. Они не могли увезти её в ближние аиллоу круглоухих, такие многокожие там не живут. Значит, Аолли в аиллоу многокожих, которое находится за озером. Уаиллар никогда не бывал там, а на той стороне озера был всего трижды, в походах за честью (и с честью оттуда вернулся, увешанный круглыми ушами). Он не знал этого аиллоу, не знал, как лучше всего туда пробраться, не знал, с кем и чем может там встретиться.
Но был один воин, который мог ему помочь.
Если бы согласился.
Арруэллэ был великий воин. Возможно, величайший в истории Народа аиллуэ. Вход в его ааи украшали десять аллэ, плотно унизанных ушами, и острыми, и круглыми. Когда-то он был Великим Вождем клана. Но сейчас он стал очень стар — мало кто из аиллуо доживали до такого возраста, особенно воины; он давно перестал ходить в походы чести и большую часть времени проводил, не выходя из ааи. Нынешнее почетное имя он заслужил, когда Уаиллар ещё не вырастил свое второе копьё. Тем не менее, он сохранил влияние, к его словам прислушивались и Великий Вождь Ллуэиллэ, и Главная Женщина Ауэрра, и военные вожди.
Потому что он сохранил память, ум и мудрость.
Уаиллар отправился к нему.
Проходя мимо Большого ааи, он подошел к оллаау[12] —загону-клетке из заговорённого мужчинами бамбука, где сидели захваченные им круглоухие. Их было шестеро, все, кто остались живыми после нападения трех аиллуо на караван из дюжины многокожих на лошадях, восьми пеших многокожих и двух десятков круглоухих, которые не были воинами, а, наподобие испорченных животных, тащили какую-то поклажу.
В клетке были четыре таких круглоухих, захваченных с грузом на спине, и два многокожих, оба воины: один постарше и, видно, опытный, второй совсем молодой. Все они сбились в угол, на который падала тень, пытаясь защититься от полуденного жара. Смешные, неразумные животные: ведь так просто поговорить с ближайшим деревом, чтобы оно подвинуло ветви и закрыло тенью всю клетку.
Уаиллар с отвращением почувствовал вонь их тел. От них несло потом, кровью, грязью, испражнениями и страхом. Круглоухие вообще нечистоплотны, а эти…
С них сорвали все мёртвые кожи, и покрытые железом, и нет. Аолли заинтересовалась тем, что сняли с младшего воина: она никогда не видела такого тонкого плетения, где к волокнам мёртвого растения были добавлены многочисленные нити из блестящего мягкого металла, а в некоторых местах прикреплены довольно большие прозрачные цветные камни — как всегда у круглоухих, изуродованные и умерщвлённые обработкой, изменившей их естественную форму. Она долго разглядывала эту неживую кожу, мяла её, удивляясь тому, что вплетённый металл не сделал её жесткой, и не понимая, зачем вообще нужно было его вплетать.
Всю мёртвую кожу потом, как всегда, отдали земле — которая поглощает мёртвое и восстанавливает осквернённое.
Так что круглоухие были покрыты только собственной, живой кожей. У обоих воинов она была странно белой, и солнце уже оставило на ней ярко-розовые припухшие пятна. Испорченные круглоухие, носившие груз, были коричневато-желтыми.
Тела их всех были отвратительно голыми. Особенно неприятно было видеть белые безволосые спины и ягодицы, где у разумного существа должна быть блестящая шерсть, и, наоборот, волосы на груди, животе и особенно в паху, где их вовсе не должно быть (Уаиллар всегда удивлялся, как эти волосы не мешают им совокупляться). У не-воинов волосы росли только на головах. Старший многокожий имел на кончике рыла жесткую рыжеватую щетину, окружавшую рот. Под носом эта щетина опускалась ниже губ.
Он поднял голову и посмотрел Уаиллару в глаза. Взгляд был злобный, свирепый и неукротимый. Это хорошо: значит, у столба пыток воин будет вести себя достойно и порадует аиллуэ долгим сопротивлением.
Младший также смотрел дерзко, но Уаиллар видел неуверенность и страх в глубине его глаз.
Остальные не заслуживали внимания, они не были воинами и у столба пыток не продержались бы и минуты. Главное всегда — сломить того, кто у столба пыток, заставить его почувствовать страх и подчиниться воле аиллуо. Тот, кто держится долго, стоит уважения. Тот, кто сломлен ещё до того, как его подвесили к столбу, не стоит ничего. Такие умирают быстро: они не могут принести клану гордости. Те же, кто сохраняет мужество, живут дольше, иногда по много дней. Женщины заклинают их раны, чтобы в них не заводились черви и гниль, чтобы пленники могли жить и чувствовать боль, пока не сломаются или не умрут.
Уаиллар вынул из стоящей рядом плетенки заговоренные женщинами плоды лолоу, поговорил с бамбуком, образовывавшим клетку, и между раздвинувшимися стеблями бросил плоды пленникам. Подлежащий столбу пыток не должен умереть от голода, это недопустимый позор и неуважение к клану.
Вода у пленников была: об этом позаботились при устройстве клетки, отведя в нее небольшой ручеек.
Уаиллар почувствовал сильнейшее желание тут же увидеть одного из воинов, лучше всего старшего, у пыточного столба, и самому почувствовать, как наконечник аллэ или острая кромка ножа аэ, выращенного из заговоренного листа уаралы, срезает тонкий слой кожи — первый тонкий слой кожи — с его живота. И посмотреть в его глаза, ища там признаки того, что гордость и мужество воина начинают ломаться. Это облегчило бы стыд и страдание Уаиллара, помогло бы ему подготовиться к нелёгкой миссии, которая его ожидала.
Но это было невозможно. Сейчас Уаиллар был никем: уолле без имени, без прав. Он не мог нанести клану оскорбление, коснувшись пленников своим оружием. И неизвестно, будут ли пленники ещё живы, когда Уаиллар вернется — если он вернется.
Это затруднение, впрочем, Уаиллар также планировал разрешить с помощью Арруэллэ.
Старый воин сидел в своем ааи и тихо дремал. Уаиллар заполз в ааи на коленях, опустив голову к земле. Арруэллэ вздрогнул, проснувшись.
— Великий воин! Я, недостойный уолле, прошу поделиться твоей мудростью, чтобы не уронить чести клана!
Воин не может отказать в такой просьбе: это позор.
— Что ты хочешь знать, уолле, когда-то бывший воином? — Арруэллэ не удержался от того, чтобы выразить неодобрение.
— Я хочу попасть в аиллоу многокожих, стоящее за озером. Ты был там, когда аиллуэ напали на него. Расскажи мне про это.
Север Заморской Марки отделяют от остальной части континента, где не ступала ещё нога человека из Старого Света, горы Хамхарского хребта, чьи покрытые вечным льдом вершины видны издалека. Их южные предгорья покрывает сплошной лес, который начинается от большого Кармонского озера и заканчивается там, где деревья не могут расти из-за высоты и холода. В этом лесу, полном живности, обитает народ аиллуэ, или, как зовут его соседние дикари, альвов. Альвы покрыты шерстью, имеют острые, торчащие вверх уши и вид зверский. Но ходят они на задних ногах, пользуются оружием и обладают членораздельной речью.
Альвы не любят, когда люди заходят в их лес; попавшийся им неудачник, как правило, расстаётся с жизнью. Поэтому аборигены называют лес Альвийским — на их языке это звучит как Альвиан (точнее, Альвэ-ииан) и означает «Лес тех, кто убивают».
Но земли вокруг озера плодородны, а лес там ещё не сплошной. Аборигены издавна пытались там селиться, а когда пришли белые люди, то дикари стали забираться в лес ещё глубже, прячась от новой и неизвестной опасности. Альвы время от времени нападают на их поселения, вырезая людей дочиста, но те через некоторое время снова селятся на краю леса. В последнее время там начали селиться и люди из Старого Света, не желающие платить налоги Императору или по другим причинам избегающие внимания властей. Посёлки стали укреплять, у людей появилось настоящее оружие, да и те, кто умеют с ним обращаться. Альвам стало сложнее делать набеги, а люди постепенно научились при удаче их отбивать. Так что теперь всё реже случается, чтобы лесные жители вырезали целый посёлок.
Сами аиллуэ живут в своих поселениях-аиллоу, разбросанных по всему Альвиану. В каждом аиллоу живет один клан, численностью до нескольких сот альвов. В центре аиллоу растет Великое Древо, на альвийском Аиллэ Орриаллэ, растение очень редкой породы, встречающееся почти исключительно в Альвийском лесу. Поселение альвов и основывается там, где находят такое дерево.
Вокруг дерева всегда имеется небольшая площадь-алларэ, на которой тщательно удаляются все побеги деревьев и кустарников. На этой площади аиллуэ собираются каждый день, обсуждают дела и события, обмениваются мнениями, читают стихи, соревнуются в меткости бросания копий и ножей… словом, ведут общественную жизнь. На одном краю площади стоит Большой ааи. Это официальная резиденция вождя клана, которая представляет собой, по существу, навес, окруженный легкими стенами, сплетенными из лиан при помощи магии. Крупные широкие листья этих лиан устилают крышу. Вождь не живет в Большом ааи, он только принимает там членов клана для решения важных вопросов. Решение, принятое вождём в Большом ааи, является официальным, но, в принципе, может быть оспорено (хотя такого не припомнят уже и старики). Решения, объявленные перед Великим Древом клана, являются окончательными.
Обычно рядом с площадью находится загон для пленников, по-альвийски оллаау, и столб пыток. Аиллуэ — народ воинов, у которого выше всего ценятся мужество и воинская доблесть. Хотя они преклоняются перед Жизнью и используют её магию, у них нет запрета на убийство — если смерть причиняется воину или опасному, агрессивному хищнику. Каждый аиллуо-воин должен убить крупного хищного зверя, обычно горного льва, медведя или пещерного волка — или, у некоторых кланов, воина другого клана, или круглоухого — чтобы получить своё первое имя. Он должен сделать это в поединке, а не из засады, и должен получить ранение, как свидетельство своего мужества. Некоторые юные воины при этом, естественно, гибнут. Уцелевшие получают имя.
Круглоухими альвы зовут людей, которых считают полуразумными животными (впрочем, как и люди альвов). Чтобы отличить аборигенов Заморской Марки от колонизирующих её жителей Старого Света, альвы называют последних многокожими — поскольку те носят многослойную одежду, полностью закрывающую тело, которая альвами воспринимается как дополнительные слои кожи. Соседями альвов являются аборигены периферийные, не воинственные, жившие до колонизации примитивным земледелием и животноводством. Если бы альвы сталкивались с некоторыми племенами аборигенов, обитающими южнее, они бы познакомились с понятием одежды гораздо раньше: те вовсю используют доспехи из стеганой хлопчатой ткани, закрывающие большую часть тела.
Цель и смысл жизни воина аиллуо — победа над мужественным, опасным, уважаемым противником. Победитель приносит уши побежденного и накалывает их на стоящее перед его домом-ааи копьё. Чем больше ушей на копьях перед домом воина, тем больше к нему уважения. Поэтому альвы всё время ходят в походы чести — на других альвов[13] и на круглоухих. С хищными животными положено сражаться один на один, в поход чести ходят и поодиночке, и группой, во втором случае — под командованием военного вождя или наставника.
В обычаях альвов испытывать своих врагов, которых им удаётся пленить. Испытание заключается в мучительных пытках у столба, при этом, чем дольше продержится вражеский воин, тем больше уважения тем, кто сумел его захватить. Если пленный быстро сдаётся и проявляет признаки трусости, то он тем самым оскорбляет захвативших. Тем не менее, те, кто привёл пленных, даже слабых и трусливых, заслуживают почестей от клана.
Одержавшие победу в походе чести аиллуо обычно складывают об этом стихи, которые произносят перед кланом у Великого Древа. Стихи заучивают и помнят из поколения в поколение; из них складывается память народа.
В языке альвов нет привычного нам ударения, зато гласные могут быть разной высоты тона и разной продолжительности. Людям очень непросто воспроизводить слова этого языка, поэтому они упрощают их, ставя ударение там, где у альвов повышенный тон и длинная гласная. Обычно это второй от конца (предпоследний) слог, хотя есть довольно много исключений: например, имя Уаиллар («стремительно поражающий многих») имеет ударение на последнем слоге. И надо ещё иметь в виду, что у альвов существует несколько стилей речи, зависящих от того, кто и с кем разговаривает, а кроме этого, ещё и «высокая речь», на которой не говорит никто, но которая употребляется в стихосложении и том, что люди назвали бы «донесение о боевых действиях».
Женщины альвов — аиллуа — пользуются большим уважением и относительной свободой. Относительной потому, что воин аиллуо, как правило, добывает себе жену, похищая её из другого клана. Внутри клана браки — относительная редкость, хотя это не против обычаев. Поэтому Уаиллару было не так просто добиться, чтобы Аолли стала его женой.
Дети у аиллуэ рождаются довольно редко. Обычно аиллуа за свою жизнь производит на свет двух-трёх, редко четырёх, но никогда не более пяти детей, причём перерывы между рождениями составляют четыре-пять лет. Альвы живут долго, но не дольше людей (по крайней мере, их женщины: век воина обычно намного короче по понятным причинам).
Жизнь альвов определяется огромным количеством обычаев, которые нельзя нарушать, чтобы не оказаться изгоем, и запретов-уарро, неподчинение которым карается смертью. За соблюдением всего этого следят Великий Вождь клана и Главная Женщина. Интересно, что у аиллуэ нет обычая подчиняться старшим по возрасту мужчинам: иерархия строится не по годам жизни, а по воинским заслугам. А вот у женщин старшинство имеет значение, и если Великий Вождь — обычно воин в расцвете сил, с сотнями ушей на десятке копий перед его домом, то Главная Женщина — почти всегда самая старшая из живущих в аиллоу.