Пятая могила по ту сторону света

Глава 18

Куки вернулась в офис на телефоны. Джемма поспешила на встречи с пациентами, которых мне было заранее жаль. А мы с Уайеттом и дядей Бобом вернулись в участок писать отчеты по делу. К сожалению, от меня требовалось официальное заявление. Нудная бумажная волокита не казалась бы такой противной, если бы не бумажки. И нудятина. По пути в участок дядя Боб позвонил окружному прокурору, капитану и еще нескольким важным людям, так что нас уже поджидало маленькое столпотворение.

- Ну и что это за конкретные улики по делу об убийце с ранчо Найтов? – спросил прокурор, едва мы вошли.

Боже мой! Они уже и прозвище маньяку придумали? Вряд ли Кенни Найту это понравится. Я бы предложила что-нибудь вроде «Серийный Мешок Дерьма» или «Злыдень-Самосвал». Звучит фигово, согласна, но давать маньякам крутые прозвища еще хуже. Никогда не понимала, к чему прославлять жуткие деяния преступников.

Мы засели в том же конференц-зале, что и утром, и дядя Боб начал вводить всех в курс дела. Даже диаграмму намалевал на доске и стал соединять точки. Причем пользовался разными цветами. Множеством разных цветов. Выглядело симпатично. Наступила очередь Уайетта. Он рассказал, как пытался раскрыть дело двадцатилетней давности, и как все наконец сошлось. А я сидела и время от времени вставляла свои пять копеек. В основном когда собравшиеся делали неверные выводы из услышанного. Наверное, у меня было бы блестящее будущее в качестве офицера по исправлениям. Ходила бы себе да поправляла людей направо и налево. Интересно, сколько за это платят?

Через три мучительных часа мы выложили все, что было нам известно. Я все еще не написала свой отчет, но с этим можно было подождать до утра. Изо всех сил я старалась раствориться на заднем фоне, чтобы незаметно ускользнуть. Народ все еще обсуждал дело. Окружному прокурору явно светил жирненький день. Еще бы! За сутки раскрыть два таких преступления! А капитан…

- И опять вы за свое.

Я обернулась к капитану, который с решительным видом стоял в коридоре у открытой двери в конференц-зал и смотрел на меня. Как робот-убийца из рассказа Айзека Азимова.

- Причем тогда, когда я не видел.

Капитан пошел вперед, и мне тут же пришло в голову, что надо бы куда-нибудь сбежать. Но я передумала. Так я буду выглядеть виноватой. Хотя понятия не имею, в чем именно.

- В следующий раз обязательно постараюсь присутствовать, - добавил он и остановился прямо передо мной.

- Это все дядя Боб и офицер Пирс, - возразила я, очень стараясь убедить его, что я тут ни при чем. Однако смотреть на капитана с такого близкого расстояния было все равно что пытаться разглядеть верхушку небоскреба.

Он кивнул и оглянулся на конференц-зал. Все внутри обсуждали дело, размахивая руками, кивая и поддакивая. Заразительное волнение. И капитану явно это не нравилось. По его лицу было ясно одно – он до крайности раздражен. Потому что оказался не у дел.

- Значит, до следующего раза, - сказал он, резко развернулся, словно на плацу, и направился к своему кабинету.

Я не смогла удержаться. Само как-то вырвалось. Я ведь только что из больницы для хроников. Может, подцепила там слабоумие. Щелкнув каблуками, я изобразила нацистское приветствие. Как раз тогда, когда капитан обернулся, чтобы что-то добавить напоследок.

В его взгляде вспыхнула такая ярость, что я на мгновение застыла. Сложила все пальцы, кроме указательного, который показывал на стену у него за спиной, и сказала:

- Видите? Там нет камер. Зато есть одна вон там. – Не сгибая локтя, я сдвинула руку правее на полметра. – Но эта камера не записывает то, что происходит с этой, - я подняла вторую руку и ткнула пальцем влево наобум, - стороны комнаты. – Наконец-то появился шанс опустить руки. – Мне кажется, что местная система безопасности не отвечает всем требованиям, капитан. – Только бы не добавить «Джек»! Только бы не добавить «Джек»! Только бы не добавить «Джек»!!!

Мрачно поджав губы, он отвернулся и ушел, так и не сказав того, что собирался. Класс. Теперь весь день буду мучиться от любопытства. Не то чтобы очень, но все-таки.

За спиной вдруг раздался смех. Это оказался мой старый заклятый друг Тафт. И он не просто смеялся, а вовсю хохотал.

- Клянусь, Дэвидсон, знаешь ты, как приобретать друзей и оказывать влияние на людей[25].

Я повернулась к нему, как раз когда он садился за свой стол:

- Поберегись, не то скажу твоей сестре, что ты опять встречаешься с той девочкой по вызову из Пукипси.

Тафт пришел в себя и наградил меня встревоженным взглядом:

- Ни с кем я не встречаюсь. Как ты вообще об этом узнала?

Сладко-пресладко улыбнувшись, я подмигнула:

- А я и не знала.

Он закрыл глаза и стыдливо повесил голову.

Со всем свойственным мне драматизмом я поцокала языком:

- Постоянно на такое покупаешься.

Я уже выходила из участка, когда появилась Джемма. Наверное, приехала повидаться со своим женишком. И эта мысль меня радовала. Она настоящая красавица, но с мужчинами встречается редко. И ей просто необходимо хоть иногда отвлекаться от своей никчемной и одинокой жизни, а то еще чуть-чуть, и начнет подбирать бездомных кошек.

Увидев Джемму, Уайетт поспешил к нам. Его шрамы напомнили мне о фее, Фэйт Инглз. Она привела меня прямо к нему. Как она могла знать, что он расследовал ее дело? А может, фея и не знала. Может, у нее была совсем другая причина. Ведь именно его она видела перед самой смертью. А он пытался ей помочь, рисковал своей жизнью. И еще мне предстояло выяснить, почему все эти женщины до сих пор у меня в квартире. Чего они хотели? Чем еще я могла им помочь?

- Могу я попросить вас об одолжении? – спросила я у Пирса, который уже стоял рядом и мило улыбался Джемме. Наверное, не хотел набрасываться на нее перед зрителями, вот и ограничился улыбкой.

- Валяйте.

Джемма подозрительно приподняла брови, ожидая, что же я скажу.

И правда, что же мне сказать? Не могла же я попросить Уайетта прийти повидаться с призраком девочки, которую он давным-давно пытался спасти. Пришлось импровизировать.

- Не могли бы вы кое-что посмотреть у меня дома? У меня кран протекает. – Боже ты мой! Да я профи в импровизации!

Весь вид Пирса так и кричал «Я сбит с толку», глаза вопрошали «Чего?!», но вслух он сказал:

- Я не умею чинить протекающие краны.

- Ну пожалуйста! Я больше никогда ни о чем вас не попрошу.

- Даже не думай ей верить, - предупредила его Джемма. – Сам не поймешь, как будешь красить ей стены, таскать коробки или хоронить соседа прямо за домом.

Такое впечатление, что сестра меня совсем не знает. Я бы никогда не попросила Пирса красить мне стены!

Мы встретились у моей двери, и я сразу повела Уайетта в гостиную. Джемма знала, что Фэйт у меня, но знакомить фею с Пирсом – дело непростое. К тому же для начала надо было ее найти – под мистером Вонгом ее не оказалось.

- Хм-мм, - прогудела я, оглядываясь по сторонам. – Похоже, протечка не здесь. Посмотрим в спальне.

Уайетт вопросительно глянул на Джемму, но все-таки пошел за мной.

- Все вокруг говорят, что вы сумасшедшая.

- Серьезно? Странно. Но раз уж так говорят, то, может, мы согласимся и решим, что ничего страшного?

- Я за.

Встав на четвереньки, я заглянула под кровать. Само собой, маленькая мисс Солнышко лежала там, свернувшись в клубок, и глазела на меня огромными голубыми глазами.

Я выпрямилась, стоя на коленях:

- Нашла! – Потом улеглась на живот, изобразила самую яркую из своих улыбок и протянула к ней руку. – Привет, золотце. Я кое-кого к тебе привела.

Фея отшатнулась, глядя на меня так, будто я убийца с топором за спиной. Вот блин. А я-то думала, мы друзья.

Ну хоть Артемида была рада меня видеть. Особенно потому, что я лежала на полу. Бешено виляя коротким хвостом, она тут же прыгнула на меня. Я почесала ее по ушам и потерлась носом о шею, а потом снова поднялась над краем кровати.

- Придется вам самому посмотреть.

Но Артемида уже вошла в раж и с грохотом повалила меня на пол.

- Все путем! – крикнула я оттуда. – Со мной все в порядке!

Уайетт обошел кровать и уставился на то, что в его глазах должно было выглядеть не иначе как какой-то странный припадок: я обеими руками держала Артемиду за шею и самозабвенно жевала ей ухо. Само собой, увидев Пирса, я тут же прекратила и с самым беззаботным на свете видом попыталась спихнуть с себя ротвейлершу, сказав:

- Сюда.

Я искренне надеялась, что Уайетт спишет мое поведение на побочный эффект безумия. Улыбнувшись, перевернулась на живот, и мне на спину взгромоздились пятьдесят килограммов призрачной псины. Воздух с шипением вырвался из легких, и я застонала, пытаясь не умереть.

А потом услышала смех. Тихий и мелодичный. Заглянула под кровать и кое-как выдавила:

- По-твоему, это смешно, да?

Уголки губ феи тронула улыбка. К сожалению, мне еще надо было избавиться от Артемиды, пока я не потеряла сознание, поэтому я обняла ее за шею, вынудила лечь рядом и прошептала ей в ухо:

- Лежать.

Она заскулила – уж очень хотелось моей мертвой ротвейлерше попритворяться, будто ей не терпится вырвать мне глотку. Собакам вообще такое нравится. Зная, что пока ей больше ничего не светит, Артемида принялась жевать мои волосы. Ну что ж, это займет ее хоть на какое-то время.

Явно переполненный сомнениями, Уайетт не спеша опустился на колени. Я потянула его за руку, заставляя лечь на пол. Рассмеявшись, Джемма тоже легла на пол, вот только ее переполняло любопытство.

- Это, - сказала я Пирсу, показывая под кровать, - ураганчик по имени Фэйт.

Он застыл, и его захлестнули эмоции. Наверное, стоило его сразу предупредить по поводу призраков и все такое. Пытаясь представить себя на его месте, я заглянула под кровать. Единственное, что он видел, – это красные стринги, которые я потеряла пару недель назад, и обертку от шоколадного батончика.

- Простите, - сказала я. – Забыла предупредить, что вижу мертвых.

Пирс кивнул. Судя по тому, что в нем не вспыхнуло удивление, слухи до него доходили. Не о том, что я вижу мертвых, а том, что я психованная истеричка, которая притворяется ведьмой и утверждает, будто видит призраков. Ну что ж, меня это не удивило.

Зато удивило другое. Фэйт его увидела. Узнала шрамы на щеке. Посмотрела прямо ему в глаза. А через мгновение оказалась перед нами.

Я отодвинулась, но положила Уайетту на плечо руку, чтобы он оставался на месте. Очень осторожно, ссутулившись в три погибели, Фэйт на цыпочках подошла к нам. Ну хоть из-под кровати вылезла.

- Она привела меня к вам, Уайетт, - сказала я ему, а он всматривался в каждую тень, в каждую пылинку, стараясь увидеть то, чего его глаза видеть попросту не могли.

Фэйт придвинулась ближе, сантиметр за сантиметром, пока не оказалась так близко, что смогла бы дотронуться до Пирса.

- Его зовут Уайетт, - показала я ей жестами.

На меня она не смотрела, но кивнула. За все время это был первый проблеск настоящего диалога. А это уже кое-что. Наконец она подняла руку и коснулась щеки Пирса.

- Она вас узнала.

Он отшатнулся, когда пальцы Фэйт прошлись по его щеке.

- Не надо, - сказала я, сжав его плечо, чтобы приободрить. – Она трогает ваше лицо. Шрамы.

Пирс прикусил губу и стойко держался, пока Фэйт водила пальчиками по его челюсти, подбородку и губам. Наверное, лицо Уайетта было последним добрым лицом, которое она видела в жизни.

- Думаю, она хотела вас увидеть. Узнать, что с вами все в порядке.

Я пользовалась жестами, но говорила и вслух, чтобы Джемма с Пирсом тоже понимали, о чем речь. Теперь Фэйт слышала, но беда в том, что она не понимала английского языка.

- Тебя зовут Фэйт? – спросила я.

Девочка застенчиво пожала плечиками и кивнула. Потом едва заметно показала пальцем на Уайетта:

- Мой друг.

Она тоже пользовалась жестами, и мне не нужны были уши, чтобы понять, что она едва-едва шепчет.

У меня на глазах выступили слезы. Ничего не могла с собой поделать.

- Да, - сказала я, похлопав Пирса по плечу, - это твой друг.

И дамбу прорвало. Плечи Уайетта затряслись под тяжестью эмоций. Он прижал к глазам пальцы, а Джемма рухнула на колени рядом с ним.

- Все в порядке, милый, - утешительно проговорила она, гладя его по спине.

Не убирая от лица руки, Уайетт спросил:

- Можете ей передать, как ужасно я сожалею, что подвел ее?

Я была в корне не согласна, но кивнула и передала Фэйт его слова.

- Подвел? – переспросила она, водя пальчиками по ладошке. – Он пытался меня спасти.

- Знаю, солнышко, но он думает, что подвел тебя. Что ты погибла из-за него.

Фэйт погладила его по щеке левой рукой, а правой показала:

- Неправда. Я погибла из-за мистера А.

Наконец-то у меня было имя. Ладно, первая буква, но именно с нее начинается фамилия Ассери. Значит, мы были правы. Не то чтобы я сомневалась, но подтверждение – это всегда плюс.

- Я вспоминала его лицо, - продолжала Фэйт. – От него мне было радостно.

- Она говорит, что вы ошибаетесь, - передала я Уайетту. – Вы ее не подводили. И от вашего лица ей радостно.

Он кивнул, потому что ничего не мог сказать.

- Ты помнишь, что произошло? – спросила я у Фэйт, но было поздно.

Артемида прокралась мимо меня и ткнулась носом в ножку Фэйт. Та рассмеялась и наклонилась погладить псину:

- Я люблю собак.

Артемида впитывала внимание, как сухая губка, упавшая в наполненный бассейн. Хвост ходил ходуном, когда ротвейлерша улеглась на живот, отодвигая меня с дороги виляющим задом. Вот и вся благодарность.

Сегодня мы серьезно продвинулись. Я бы даже сказала, сделали огромный скачок вперед. Оставалось лишь надеяться, что мне еще удастся поговорить с Фэйт. Может быть, она согласится перейти, чтобы быть с родными.

Мои гостьи никуда не делись, но изменились. Стали спокойнее, словно их отпустил дикий страх. Но по-прежнему смотрели в никуда пустыми, потерянными глазами. Я не знала, чем еще им помочь. А помочь хотелось. Очень. Еще оставалось время до того, как Рейес вернется с работы. Даже думать об этом было странно. Рейес работает. Зарабатывает на жизнь. Выживает в моем мире. И, как никто другой, делает его настоящим.

Первым делом мне надо было исправить то, что я натворила с Рокетом и Незабудкой. Только так у меня будет шанс спросить у Рокета, что делать с моими гостьями, и, может быть, получить хоть какие-то ответы на вопрос, почему имя моего мужчины нацарапано на стене вместе с другими обреченными на гибель.

По пути в лечебницу меня осенило. Иногда со мной такое случается. В общем, я вдруг поняла, что раскрыла дело и не побывала на грани жизни и смерти. Меня ни разу не избили до потери сознания, не таскали по битому стеклу. Что, надо признать, уже само по себе приятно, потому как такие вещи тот еще отстой. Но я справилась. А значит, все не так уж плохо.

Расправив плечи, я секунд семь наслаждалась тем, как меня распирает от гордости. А потом в голове прояснилась еще одна мысль. Я же по-настоящему испытываю судьбу. Думая о том, как обалденно я со всем справилась, я вполне могла саму себя сглазить. Совершенно потеряла бдительность, черт бы побрал мою гордость.

И таки сглазила. В этом не было никаких сомнений. Поэтому, когда огромная тачка врезалась в водительскую дверь Развалюхи, под оглушительный скрежет гнущегося металла я успела подумать: «Ну блин, я как будто первый день себя знаю!». А потом утонула в темноте.