Пять отвлекающих маневров

Инспектор Макферсон

В штабе между тем дела шли в гору. Во всяком случае, как сказал Уимзи начальнику полиции, если не в гору, то по всем направлениям.

Первую волнующую новость принес молодой фермер, который робко вошел в полицейский участок Керкубри и спросил инспектора Макферсона. Оказалось, что он заходил пропустить стаканчик в «Мюррей-Армс» в Гейтхаусе где-то около девяти вечера в понедельник, когда там вдруг появился Фаррен. Он выглядел довольно странно и вел себя тоже не совсем адекватно. Первым делом, войдя в заведение, Фаррен спросил вызывающим тоном: «Где этот чертов Кэмпбелл?!» Осознав, что никакого Кэмпбелла на горизонте не наблюдается, художник немного остыл и заказал виски. А затем еще стаканчик, и еще. Свидетель пытался выяснить, в чем, собственно, дело, но ничего от Фаррена не добился, кроме нескольких невнятных угроз. Через некоторое время Фаррен вновь начал вопрошать окружающих, где Кэмпбелл. У свидетеля, который недавно приехал из Керкубри и знал наверняка, что Кэмпбелл выпивает в «Гербе МакКлеллана», сложилось впечатление, что Фаррен пребывает в опасном состоянии духа, и, желая предотвратить стычку, он слукавил, сказав, что видел, как Кэмпбелл выехал на дорогу, ведущую в Гритаун. Фаррен пробурчал что-то вроде: «Я еще до него доберусь», сопроводив это высказывание рядом бранных эпитетов, из которых свидетель понял, что ссора имеет какое-то касательство к миссис Фаррен. После этого он (Фаррен) поспешил из бара прочь, и свидетель видел, как художник отъезжал, впрочем, по направлению не к Гритауну, а к Керкубри. Свидетель почувствовал беспокойство и поехал следом. Однако когда Фаррен уже миновал памятник жертвам войны, он вдруг свернул влево, поехав по дороге к площадкам для игры в гольф. Свидетелю оставалось только пожать плечами и выбросить все это из головы.

Однако в среду полиция развила такую активность, что по ясно — Кэмпбелла считают убитым. Инцидент в баре представился уже в более мрачном свете. Он (свидетель) советовался с барменом в «Мюррей-Армс» и еще кое с кем, кто присутствовал в баре во время выходки Фаррена, и они решили, что стоит рассказать все полиции. Свидетеля выбрали полномочным представителем, и вот он здесь. Молодой фермер никоим образом не желает Фаррену зла, но убийца есть убийца, и тут уж ничего не попишешь.

Макферсон поблагодарил фермера и попросил соединить его с Гритауном, чтобы выяснить, не появлялся ли там Фаррен. Странно, что художник неожиданно свернул к площадкам для гольфа. Ведь за три часа до описанных событий он оставил Кэмпбелла в Керкубри, и было бы вполне логично, не обнаружив врага в Гейтхаусе, вновь вернуться к поискам в Керкубри. Но почему площадки для гольфа? Если только не…

Если только Фаррен не направился к Стрэтчену. Стрэтчен и Фаррен, как все знали, были очень дружны. Имело ли здесь место соучастие? Был ли дома Стрэтчен между девятью и десятью часами вечера в понедельник? Это сравнительно легко проверить. Инспектор запросил информацию в Гейтхаусе и стал ждать.

Второе волнующее событие дня (намного более информативное и обнадеживающее) явилось в лице маленького и крайне застенчивого ребенка лет десяти, приведенного решительной мамашей, которая принуждала свое дитя — девочку — говорить, попеременно то встряхивая ее, то грозясь отшлепать, если та не будет слушаться.

— Я отлично знаю, — заявила мамаша, — что она горазда на разные шалости, и не успокоюсь, пока не выбью из нее эту дурь. Высморкайся и говори, как следует, с дядей-полицейским, а то он посадит тебя в тюрьму! Негодная девчонка! Бегает с мальчишками, когда должна быть уже в кровати! Впрочем, в наши дни все дети непослушные… Всем им хоть кол на голове теши.

Инспектор выразил сочувствие и спросил у леди ее имя.

— Я миссис МакГрегор, и наш дом расположен между Гейтхаусом и Керкубри. Ну, вы знаете это место. Мы с мужем в понедельник вечером поехали в Керкубри, а Хелен оставили дома одну. Не успели мы уехать, как она тут же вылетела за дверь, оставив ее открытой — входи, кто хочешь…

— Погодите минутку, — взмолился инспектор. — Эта малышка, полагаю, и есть Хелен.

— Да, это Хелен. Я подумала, что надо ее привести, раз такое дело с этим бедным Кэмпбеллом. Как сказал почтальон что-то здесь странно. И я говорю Джорджу: «А что, если это мистер Кэмпбелл и дрался на дороге в понедельник ночью? В таком случае нужно об этом рассказать полиции». И Джордж говорит…

Инспектор снова прервал миссис МакГрегор.

— Если ваша Хелен может нам поведать что-либо, касающееся мистера Кэмпбелла, я бы очень хотел это услышать. Поэтому, миссис МакГрегор, будьте любезны, просто дайте девочке рассказать все с самого начала. Давай, Хелен, не бойся. Начинай.

Подбодренная таким образом Хелен начала свой рассказ, который, однако, было не так-то легко понять: во-первых, девочка сильно волновалась, а во-вторых, ее постоянно перебивала мамаша. Но, в конечном счете, с помощью уговоров и подарка в виде пакетика засахаренных фруктов, за которым специально посылали констебля, инспектор преуспел и добрался до сути повествования.

Мистер и миссис МакГрегор отправились в Керкубри в понедельник вечером на машине соседей навестить друзей. Перед отъездом они велели Хелен запереть дверь и ложиться спать. Вместо того, чтобы последовать наказу родителей, брошенное дитя выскочило поиграть с мальчишками с соседней фермы. Сорванцы сошли с дороги и углубились в поля, где мальчики собирались поставить какие-то в высшей степени противозаконные капканы на кроликов.

Услышав о столь «страшном нарушении закона», инспектор покачал головой, но дал обещание, что не сделает с разбойниками ничего ужасного, и Хелен, у которой отлегло от сердца, смогла продолжить рассказ более связно.

Поле, которое они приглядели для капканов, находило на полпути между Гейтхаусом и Керкубри, недалеко от того места, где дорога, ограниченная двумя насыпями, делает очень резкий и опасный S-образный виток. Вечер был замечательный: еще не темно, а скорее сумрачно, легкая дымка тумана полосами ложилась на холмы. Мальчики увлеклись установкой капканов и даже не думали возвращаться, однако Хелен примерно без пятнадцати десять, вспомнив, что родители скоро вернутся домой, оставила друзей и направилась обратно к дороге. Она точно знает, что было без пятнадцати десять, потому что одному из мальчишек отец подарил новые часы.

Девочка миновала поля и уже начала взбираться вверх по насыпи, чтобы выйти на дорогу, когда заметила машину, припаркованную у обочины: автомобиль был развернут в сторону Гейтхауса, двигатель работал. Внезапно водитель тронулся с места. Казалось, он решил повернуть назад, во всяком случае, машина очутилась поперек дороги. В то же время Хелен услышала шум мотора, приближающийся со стороны Гейтхауса.

Маленькая разбойница очень точно описала место, где все произошло. Это была не самая крутая и наиболее опасная часть витка, где по обеим сторонам насыпь отличалась завидной высотой; резкие повороты ограничивали на данном отрезке шоссе видимость. Приближающаяся машина неслась на огромной скорости и лишь чудом не врезалась в первый автомобиль, преградивший ей путь. Послышался пронзительный визг тормозов, и вторая машина остановилась, вывернув вправо. Подъехавший водитель крикнул что-то неразборчивое, а человек, находящийся в первой машине, ответил. Затем водитель второй машины гаркнул зычным и злобным голосом: «Кэмпбелл! Ну конечно! Кто же еще…» Или что-то в этом Роде.

Последовал яростный обмен ругательствами, после чего Кэмпбелл выключил мотор и вышел наружу. Хелен видела, как он подскочил ко второму человеку, который тоже стал вылезать из автомобиля. Завязалась драка: оба мужчины уже стояли на дороге, нанося удары и отбиваясь. Удары сыпались один другим вместе с потоками нецензурной брани. Дерущихся частично закрывали машины, поэтому все детали потасовки девочка не видела. В какой-то момент мужчины упали на землю и принялись кататься, щедро раздавая друг другу тумаки. Нет, девочка не может сказать точно, как выглядели машины. Она лишь припоминает, что у Кэмпбелла был обычно четырехместный автомобиль, а у другого драчуна — широкое двухместное авто с очень яркими фарами.

Во время этой непродолжительной битвы Хелен чуть не умерла от страха. Совершенно неожиданно в воздух взлетел большой гаечный ключ. Он пролетел мимо ее головы и упал совсем рядом. Она съежилась за густыми зарослями ежевики, боясь пошевелиться и одновременно горя желанием посмотреть, что же там происходит. Малышка только слышала жуткие звуки, как будто кого-то чем-то колотят и душат. Через несколько мгновений Хелен все же осмелилась выглянуть и увидела нечто ужасающее. Один из мужчин поднимался с обочины дороги, взгромоздив на плечи тело соперника. По тому, как безвольно оно обмякло, девочка поняла, что, должно быть, этот мужчина уже мертв. Она чуть не закричала, но сдержалась, опасаясь, что ужасный человек услышит ее и тоже убьет. Убийца перенес тело к двухместной машине и шлепнул его на пассажирское сиденье. Это была машина, которая стояла ближе к Гейтхаусу. Хелен не рассмотрела лицо преступника, так как его голова была опущена вниз из-за страшной ноши, но перед ее взором мелькнуло лицо мертвеца. Оно выглядело жутко. Она не может его описать. Она лишь помнит, что у него не было ни бороды, ни усов, а глаза оказались закрыты. Страшный человек сел на сиденье водителя, развернул двухместный автомобиль и скрылся за поворотом по направлению к Гейтхаусу. Хелен услышала, как взревел мотор, и заметила, что свет огней двинулся назад, а потом вперед, как будто машина разворачивалась. Затем она услышала, как шум двигателя начал отдаляться, пока постепенно не заглох вдали.

Когда машина уехала, девочка взобралась на возвышение и решила посмотреть на четырехместный автомобиль, который так и остался стоять поперек дороги. По-прежнему включенные фары освещали отрезок пути, ведущий к Гейтхаусу. Внезапно именно с этой стороны раздались негромкие шаги. Хелен на секунду обрадовалась: у нее мелькнула надежда, что это, возможно, приближается кто-либо из добрых взрослых людей, кто, конечно же, позаботится о бедняжке и доставит ее домой. Следующая мысль потрясла детское сознание. А если это возвращается тот плохой человек? Если он хочет убить ее? Обезумев от ужаса, Хелен припустила, что было мочи, в сторону дома. Тут она услышала, как взревел мотор, и бросилась в кусты, чтобы спрятаться от плохого человека, который станет преследовать ее на машине. Однако ничего не происходило, и через некоторое время девочка отважилась вновь вылезти на дорогу, чтобы побежать к спасительному дому. Стоило ей только влететь в калитку их сада, как, мелькнув огнями, на полной скорости мимо пронеслась машина. Она ехала по направлению к Керкубри. Девочка ворвалась в дом, когда часы били десять. Хелен бросилась в спальню, прыгнула в постель прямо в одежде и натянула на голову одеяло.

Историю закончила миссис МакГрегор. Когда они с мужем в десять часов вечера добрались до дома, то обнаружили дрожащего и плачущего ребенка. Девочка забралась в постель прямо в верхней одежде! Она была так напугана, что не могла произнести ни слова. Все, что оставалось обескураженным родителям, это отругать негодницу, уложить ее подобающим образом, принести ей горячего чаю и посидеть у постели, пока малышка не заснула. Весь вторник она отказывалась что-либо рассказывать о прошедшем вечере, а на следующую ночь трижды будила их криками. Хелен кричала, что плохой человек хочет ее убить. Вечером в среду отцу, который очень любит нянчиться с дочерью, удалось наконец разговорить Хелен, и она поведала эту страшную историю. Услышав имя Кэмпбелла, родители девочки сразу решили, что необходимо сообщить в полицию. Отвечая на многочисленные вопросы инспектора, миссис МакГрегор упомянула, что часы у них на кухне отстают на пять-шесть минут.

Полицейский от всей души поблагодарил обеих. И действительно было за что. Он сказал Хелен, что она храбрая девочка, и убедительно попросил мать не наказывать дочь ввиду исключительной важности полученной от нее информации. В конце Разговора инспектор в самых решительных выражениях потребовал, чтобы они никому не рассказывали эту историю.

Когда мать с дочерью удалились, Макферсон некоторое время обдумывал услышанное. Время, указанное Хелен, прекрасно вписывалось в отчет, представленный доктором. Да, теперь явно придется отказаться от версии более позднего убийства. Инспектор попытался представить себе всю картину преступления: Кэмпбелл и кто-то еще встретились на дороге и серьезно поссорились. Кэмпбелла убили в драке. Затем убийца положил тело в двухместную машину и, видимо, спрятал автомобиль где-нибудь в стороне от дороги. Потом злоумышленник вернулся за машиной Кэмпбелла и отогнал ее в Гейтхаус, где она и должна была находиться. Ведь только в этом случае можно было инсценировать несчастный случай. Спустя какое-то время преступник вернулся, чтобы забрать собственную машину с телом. И?.. Что потом? Отправился на ней обратно в Гейтхаус?

Инспектор хмыкнул. Здесь что-то не складывалось. Почему, скажите на милость, убийца не спрятал тело Кэмпбелла в «моррис» самого Кэмпбелла и не поехал на этой машине? Ради чего рисковать и оставлять свою машину с трупом где-то у дороги? Ведь на нее мог наткнуться любой случайный свидетель. Зачем отгонять «моррис», а потом возвращаться на велосипеде? Поскольку (и этот очевидно) он должен был вернуться на велосипеде или пешком, если хотел забрать собственную машину. Да, по всей видимости, преступник должен был воспользоваться велосипедом, и он вполне мог погрузить его в двухместную машину. Но вопрос оставался: зачем он оставил тело?

«Возможно, — размышлял Макферсон, — а на самом деле даже более чем вероятно, что на тот момент убийца еще не придумал весь этот хитроумный план с алиби и инсценировкой несчастного случая. Именно в этом кроется причина его поведения. Сначала он хотел просто уехать как ни в чем не бывало, и только позже, разработав свой великолепный план, вернулся за трупом. Но постойте-ка! Не сходится. Ведь он как раз и уехал на машине Кэмпбелла… Единственным объяснением такому поступку может служить тот факт, что у него в уме уже оформилась идея о ложном несчастном случае. Но это просто немыслимо! Если верить показаниям ребенка, а не верить им нет никаких оснований, стычка Кэмпбелла с этим неизвестным была чистой случайностью. И конечно, в несколько кратких мгновений после драки убийца просто не мог разработать столь тщательно продуманный план спасения.

В таком случае была ли встреча случайной? Поведение Кэмпбелла свидетельствует о том, что да. Он остановил свой «моррис» посередине дороги, именно в той точке, где двум машинам сложно разъехаться, и, едва заслышав приближение знакомого автомобиля, еще попытался развернуться, блокируя проезд. Такое спланировать заранее невозможно. Это безумие! Подобные действия скорее приведут к фатальному исходу нежели к запланированной драке. Хотя не стоит забывать, что Кэмпбелл был пьян и мог вовсе не думать о риске столкновения.

Но если верить свидетельнице (в конце концов, не может же инспектор выбирать показания, веря одним и отвергая другие, в угоду своим теориям), то если кто и не ждал встречи, то это именно убийца. Но если преступник не предвидел встречу и не мог предположить, что произойдет убийство, ему незачем было придумывать ложное алиби и несчастный случай заранее».

«Да, — перебил инспектор самого себя. — Хотя одно не обязательно должно следовать из другого. Он мог придумать себе алиби, предполагая, что совершит убийство в другом месте в другое время. И значит, встретившись с Кэмпбеллом, просто воспользовался случаем, чтобы сразу воплотить свой страшный замысел.

Вот только с машинами выходит какая-то путаница. Девочка упомянула об автомобиле, пронесшемся по направлению к Керкубри. Это случилось, когда она добралась до дома. Кто находился в машине? Убийца? Но он должен был ехать на «моррисе» к Гейтхаусу… Или нет? Кто-то третий? Тогда этот кто-то должен был столкнуться с преступником по дороге. То есть заметить его».

Еще немного поразмыслив, инспектор признал, что этот аспект загадки пока представляется неразрешимым, и обратился к другой стороне дела.

Какова связь, если она есть, этой истории с показаниями, касающимися Фаррена? И тут Макферсон внезапно оглушительно хлопнул ладонью по столу. Ну конечно! Время подходит идеально, и здесь кроется объяснение того, почему Фаррен свернул на дорогу, ведущую к площадкам для гольфа. Очевидно, он понял, что молодой фермер соврал, из лучших побуждений пытаясь направить погоню по ложному следу, в Гритаун. Фаррен искал Кэмпбелла в Гейтхаусе и, не встретив его там, пришел к выводу, что паршивец остался в Керкубри. Тогда он поспешил навестить Стрэтчена, очевидно, с намерением одолжить у него машину. Были ли они со Стрэтченом в заговоре, остается неясным. Может быть, и нет. Стоп! Инспектор снова во внезапном озарении хлопнул рукой по столу. Это как раз все объясняло — то, что он поехал не на той машине, бросил труп и вообще все. Изначальная идея Фаррена заключалась в том, чтобы подозрение пало на Стрэтчена. Тело должны были обнаружить в машине Стрэтчена, что навело бы на мысль, что тот заманил Кэмпбелла в ловушку и пристукнул его. Инспектор понял, что окончательно запутался. Его версия выглядела совсем неубедительно. Стрэтчен тут же рассказал бы полиции, как он одолжил машину Фаррену. Возможно, он смог бы даже назвать свидетелей. Более того, все это в целом выглядело неправдоподобно. Какой дурак бросит машину с трупом? Эта мысль фактически сразу пришла в голову ему самому, а уж Фаррен, тщательно продумавший все свои действия, не мог не заметить, что так поступать крайне неразумно. Но пока он отгонял машину Кэмпбелла обратно в Гейтхаус, у него появилось время все хорошенько обдумать. Ему могла прийти в голову идея инсценировать несчастный случай в Миннохе. И что тогда? Что бы он сделал?

Первым делом, конечно, доехал бы на машине Кэмпбелла до дома убитого и поставил бы ее в гараж. Затем ему следовало забрать собственный велосипед из дома Стрэтчена. Время было поздним, и он мог все это проделать, оставаясь незамеченным. А машину Фаррен припарковал бы где-нибудь неподалеку — скажем, у садовой калитки.

В сильном волнении инспектор достал блокнот, положил его перед собой и принялся кратко записывать предполагаемый порядок произошедшего, озаглавив страницу весьма смело:

«Дело против Хью Фаррена»

Понедельник

6 вечера — Фаррен возвращается домой и находит там Кэмпбелла. Выгоняет его (свидетельство жены брата служанки Дженни).

7 вечера — после ссоры с женой, по ходу которой миссис Фаррен, возможно, делает какие-то порочащие ее признания, связанные с Кэмпбеллом, Фаррен отбывает на велосипеде.

9 вечера — Фаррен заходит в «Мюррей-Армс» и ищет там Кэмпбелла (свидетельство фермера).

9.15 вечера (приблизительно) — Фаррен идет к Стрэтчену и одалживает у него машину.

9. 45 вечера (приблизительно) — Фаррен сталкивается с Кэмпбеллом на дороге к Керкубри. Происходит убийство Кэмпбелла (свидетельство Хелен МакГрегор)

9.55 вечера — Фаррен кладет тело в машину Стрэтчена.

10 вечера (или около того) — Фаррен едет обратно в машине Кэмпбелла.

10.10 вечера — Фаррен приезжает в Гейтхаус (примерно 5 миль) и ставит машину Кэмпбелла в гараж.

10.30 вечера — Фаррен доходит пешком до дома Стрэтчена, чтобы забрать велосипед.

11 вечера — Фаррен на велосипеде доезжает до места преступления.

11.10 вечера — Фаррен возвращается с телом к дому Кэмпбелла. Прячет тело в доме или гараже.

11.20 вечера — Фаррен возвращает машину Стрэтчену.

11.40 вечера — Фаррен отправляется в дом Кэмпбелла, чтобы создать видимость того, что тот провел ночь в своей постели и позавтракал.

Инспектор, весьма довольный собой, еще раз проглядел написанное. Конечно, указанное им время в некоторых случаях было весьма приблизительным, но по основным пунктам все отлично совпадало. Разумеется, Фаррен мог действовать в какой-либо иной последовательности, передвигаться несколько быстрее или, наоборот, медленнее… Но в целом вырисовывалась отличная картина!

Приободрившись, Макферсон развил свою теорию, но уже более умозрительно.

Согласно показаниям молодого Джока из Боргана, «поддельный» Кэмпбелл в 10.10 утра во вторник уже расположился со своим этюдником в Миннохе. Следовательно, это самое позднее, когда Фаррен мог туда приехать. А на самом деле, как предполагал инспектор, сие произошло раньше. Фаррен конечно, не стал бы так рисковать, околачиваясь у дома Кэмпбелла поздним утром. Он должен был подняться и выйти оттуда никак не позднее восьми утра. В этот час обычно приходит миссис Грин. С другой стороны, он не стал бы развивать бурную деятельность до нелепого рано: из-за Фергюсоиа сосед, случайно услышавший шум отъезжающей машины Кэмпбелла, не должен был заподозрить ничего необычного. Исходя из подобных рассуждений, инспектор набросал следующую схему:

Вторник

7 утра — Фаррен выезжает из дома Кэмпбелла, одетый в его шляпу и плащ, с телом, спрятанным на полу машины и велосипедом сверху — все накрыто ковриком.

8.35 (допустим) — Фаррен приезжает в Миннох, прячет тело и начинает писать картину.

10.10 — Джок в первый раз видит Фаррена, принимая его за Кэмпбелла.

11.05 — Джок видит Фаррена во второй раз.

На этом месте инспектор остановился в нерешительности. Было ли достаточно двух с половиной часов для написания пейзажа? Полицейский мало что знал о живописцах, и сама работа показалась ему довольно схематичной и незавершенной. Следует посоветоваться с кем-то сведущим.

Но стоп! Надо же быть таким тупоголовым болваном! Безусловно, Фаррен не мог начать картину без соответствующего освещения. Может, инспектор многого не знает, но это ведь элементарно. Макферсон задумчиво стряхнул несколько капелек чернил с авторучки и продолжил писать.

Теперь казалось вполне допустимым, что Фаррен и был тем пресловутым пассажиром, что сел на поезд в Джирване. В этом случае продолжение могло быть следующим:

Вторник

11.10 утра — Фаррен бросает тело в реку, надевает свое кепи и едет в Джирван на велосипеде.

1.07 пополудни — Фаррен приезжает в Джирван. регистрирует велосипед до Эйра.

1.11 пополудни — Фаррен садится на поезд до Эйра.

1.48 пополудни — Фаррен прибывает в Эйр.

Здесь инспектор зашел в тупик. Как он знал, Дэлзиел отправился по следам велосипеда. Прежде чем продолжать описывать цепь событий, лучше будет подождать его отчет, но в целом совсем неплохо. Ему наконец удалось, расследуя преступление, сосредоточиться на одном подозреваемом и составить весьма правдоподобную схему, на которую можно ориентироваться. Удачно также, что по нескольким пунктам ее подтверждали показания свидетелей.

Макферсон полюбовался своей работой.

Если Фаррен искал Кэмпбелла в Гейтхаусе между восемью и девятью вечера, его могли видеть еще где-нибудь, кроме как в «Мюррей-Армс». Надо спросить в «Энжел» и гостинице «Анвос». Но, безусловно, прежде чем пойти искать своего врага в публичных местах, Фаррен должен был заглянуть непосредственно домой к Кэмпбеллу. Если это так, то, скорее всего, его кто-нибудь видел. Ведь он только по мосту должен был пройтись раза два. А мост в Гейтхаусе — своего рода клуб, излюбленное место сбора жителей городка. Здесь люди встречаются, чтобы обменяться сплетнями, мнением о проезжающих мимо машинах и рыбалке или обсудить политику здешних властей. И даже если каким-то чудом мост оказался пустым, имеется еще длинная скамейка (совсем рядом с «Анвосом»), на которой так любят сидеть пожилые рыбаки. Они приходят сюда почесать языками, потрепать по холке пса Попрыгунчика и узнать, сколько крыс убил сегодня кот Феликс. И, наконец, даже если предположить, что Фаррен остался незамеченным и там, всегда остается вероятность, что Фергюсон видел, как тот подходил к дому Кэмпбелла.

Затем, если Стрэтчен одалживал свою машину, об этом должен был знать кто-то еще. Сам Стрэтчен может скрыть правду, солгать, защищая друга, но в доме присутствовали еще миссис Стрэтчен, ребенок и служанка. Не может же быть, чтобы все они оказались в сговоре! Согласно составленной схеме, Фаррен наведывался к Стрэтчену три раза за вечер: около 9.15 — взять машину, около 10.30 — взять велосипед и около 11.20 — вернуть машину. Первый и последний из эти визитов не могли пройти незамеченными.

Далее, подозреваемый три раза за ночь приезжал в дом Кэмпбелла: первый — чтобы поставить машину Кэмпбелла в гараж, второй — внести тело, и третий (перед выходом) подкинуть ложные улики. Нет, не обязательно три. Могло быть и два визита. Это даже вероятнее. Фаррен не стал в первый раз загонять машину в гараж. Он просто спрятал ее где-то поблизости, а забрал в последнее посещение. Это в большой степени снижало риск быть увиденным.

В сущности, он мог перенести тело в машину Кэмпбелла в каком-нибудь укромном местечке, избежав, таким образом, необходимости подъезжать к дому убитого на разных машинах, ведь это бы вызвало подозрения. Естественно, тело перепрятали не в самом Гейтхаусе, такой шаг был бы безумием. Легче всего преступнику было осуществить задуманное где-нибудь между Керкубри и Гейтхаусом или на той части дороги, где машины проезжают редко — между памятником жертвам войны и домом Стрэтчена. Или, если Стрэтчен действительно замешан в преступлении, намного безопаснее было бы осуществить всю процедуру собственно в доме Стрэтчена.

Инспектор сделал одну-две поправки в таблице в соответствии со своей новой версией и пометил в блокноте, что следует разместить объявление, обращенное ко всем, кто случайно видел «моррис» с номерным знаком Кэмпбелла где-нибудь на дороге между населенными пунктами.

Теперь самое главное: передвижения убийцы во вторник утром. Если расчеты инспектора верны, машина Кэмпбелла должна была проехать через Гейтхаус немногим позже 7.30 утра, через Критаун — около 8 утра, а через Ньютон-Стюарт — где-то около 8.15. Свидетели этих перемещений просто обязаны обнаружиться в самое ближайшее время. Конечно, полиция Ньютон-Стюарта уже занимается данным вопросом, но теперь, когда Макферсон может подсказать им предположительное время событий, их задача значительно упрощается. Инспектор позвонил в Ньютон-Стюарт и в Гейтхаус, а затем с новыми силами вернулся к своим размышлениям. Внезапно Макферсона опять осенило — чрезвычайно важная улика находится буквально у него под руками. Если повезет, он разыщет орудие преступления.

Тяжелый гаечный ключ, который взлетел в воздух и чуть не с ног малышку Хелен! Что это, как не тот тупой предмет, каковым пробили череп Кэмпбелла? Ключ срочно следует ставить в участок. Доктор внимательно исследует его и скажет, был ли роковой удар нанесен именно этим предметом. Как удачно, что тело еще не предано земле! Похороны назначены на следующий день. Нужно немедленно достать гаечный ключ! Инспектор, с трудом сдерживая волнение, натянул кепи и поспешил к машине.