Пыльца фей и заколдованный остров

Глава ТРИДЦАТАЯ

«Мать-Голубка не должна умереть! — подумала Прилла. — Я обязана её спасти! Я попробую! Фею можно спасти, если веришь, что они существуют на свете. Может быть, вера спасёт и Мать-Голубку? Дети, много детей должны подтвердить, хлопая в ладоши, что они верят в фей, верят в волшебство».

Прилла представила, что очутилась в туннеле. Он оканчивался выходом на Большую землю. Она должна оказаться там! Прилла полетела.

И вот она уже на Большой земле, на карусели — перелетает от одного ребёнка к другому, перекрикивая музыку:

— Хлопайте в ладоши, чтобы спасти Мать-Голубку! Хлопайте в ладоши, если вы верите в остров Нетинебудет! Хлопайте, чтобы феи могли летать!

Она увидела, как двое ребятишек захлопали, и полетела дальше. И оказалась в школьном актовом зале, где шло представление.

Прилла летала над рядами.

— Хлопайте, чтобы спасти Мать-Голубку! Хлопайте, спасайте остров Нетинебудет! Спасайте фей!

Она перенеслась в песочницу, где играли малыши.

— Хлопайте в ладоши, чтобы Питер Пэн оставался вечным мальчиком!

Затем она появилась там, где дети качались на качелях.

— Хлопайте, спасайте Мать-Голубку! Вы верите в волшебство? Тогда хлопайте. Громче! Громче!

Потом она перелетела туда, где были другие качели — в виде доски, на обоих концах которой сидели дети.

— Хлопайте, чтобы спасти остров Нетинебудет! Хлопайте в ладоши!

А там, на берегу, яйцо начало вращаться, всё быстрее и быстрее. Но Мать-Голубка по-прежнему была при смерти.

Прилла оказалась на дне рождения одной девочки-неуклюжика и запорхала над зажжёнными на торте свечами.

— Хлопайте в ладоши ради спасения Матери-Голубки! Хлопайте, спасайте остров Нетинебудет!

Яйцо продолжало вращаться, в нём появилось какое-то голубое мерцание. Потом раздался пронзительный свист. Рени и Видия услышали треск пламени, как в пещере Кито.

А на Большой земле Прилла очутилась над шеренгой ребятишек, смотревших на физкультурный парад.

— Хлопайте ради Матери-Голубки! Бейте в ладоши ради фей с острова Нетинебудет! Вы верите в волшебство? Так спасайте его — хлопайте!

Вокруг Матери-Голубки тоже образовалось голубое мерцание. Прилла металась от дома к дому.

— Хлопайте, хлопайте, бейте в ладоши! Ради Матери-Голубки! Хлопайте, хлопайте, хлопайте!

Хлопайте, если вы сейчас читаете эту книжку! Хлопайте ради Матери-Голубки! Хлопайте ради фей с острова Нетинебудет, ради Приллы! Хлопайте!

Феи услышали приглушённый шум. Шум постепенно превратился в гул. Неужели это то, о чём они подумали?

Да! Это дети дружно били в ладоши!

Феи начали кричать:

— Хлопайте, хлопайте, спасайте Мать-Голубку! Хлопайте! Хлопайте!

Победный гул нарастал. Тысячи детей били в ладоши, хлопали, хлопали, потому что

верили в волшебство.

И плевок дракона Кито в яйце растаял и испарился. Дрожь пробежала по всему острову.

Гул замолк. Прилла вернулась.

Она увидела Мать-Голубку — упитанную и здоровую, как до урагана. А рядом было яйцо — каким Кито по уговору должен был его возродить. Оно всё ещё слабо мерцало.

Прилла заморгала в изумлении. Потом она засмеялась и исполнила сальто.

Мать-Голубка крыльями отгребла песок от яйца. Потом, убедившись, что всё в порядке, села на него. Тёплый ветерок повеял вдоль берега.

Капитан Крюк выпрямился и отбросил палку, сделанную из ножки стола. Питер Пэн поднял глаза. Потолок в его подземном доме был где и положено — высоко над головой. Он не вырос! Питер тут же поклялся, что и не вырастет никогда.

Золотой ястреб взлетел выше обычного. Он даже мог разглядеть четырёхлистник клевера на соседнем лугу. Никогда ещё он не чувствовал себя так хорошо.

На берегу Мать-Голубка повернулась к Динь.

— Спасибо тебе, Динь, — сказала она. — Я никогда не забуду, как ты за мной ухаживала, сколько бессонных часов провела возле меня. Это было тяжёлое время.

Динь кивнула.

— Ты молодец, Динь.

— Мы все благодарны тебе, Динь, — сказала Ри.

Прилла подумала, не поблагодарит ли Мать-Голубка и её.

— Видия, — продолжала Мать-Голубка. — Я благодарю тебя за то, что ты отправилась на поиски. Я вижу, что ты вернулась, совсем не изменившись. Что ж, очень жаль.

— Дорогая моя, — откликнулась Видия, — если ты и в правду хочешь меня отблагодарить, разреши мне выдернуть у тебя парочку перьев!

Мать-Голубка подняла голову и издала коротенький свист. Потом сказала:

— Рени, Рени… Твои бедные…

— …крылья, — закончила Рени.

До этой минуты никто даже ничего и не заметил. А тут Ри вдруг вскрикнула, у других фей перехватило дыхание. Все увидели, что за спиной у Рени нет крыльев.

Рени обняла Мать-Голубку и всхлипнула, затем выпрямилась и произнесла:

— Я бы сделала это снова.

— Я знаю, — отозвалась Мать-Голубка.

— Зато я плавала вместе с русалками!

Потом Рени повернулась к Ри.

— Знаешь, я пообещала русалке принести волшебную палочку. Мне пришлось, иначе она не отдала бы мне гребень.

Ри понятия не имела, как они смогут сдержать обещание, но сейчас ей не хотелось об этом думать.

Феи услышали хлопанье крыльев и в тревожно вскинули головы. Но это был не ястреб, а голубь. Он опустился рядом с Матерью-Голубкой. Они обменялись приветствиями, и Мать-Голубка сказала:

— Это Брат-Голубь, Рени. Отныне он будет тебе служить крыльями.

— О! — У Рени опять потекли слёзы.

— Полезай мне на спину, — сказал Голубь, протягивая крыло, чтобы ей было удобнее взобраться.

Она взобралась. Села, свесив ноги по обеим сторонам его шеи. Он засмеялся:

— Не бойся, я не дам тебе упасть. — И поднялся в воздух.

Рени чувствовала себя так же свободно, как если бы летала на своих собственных крыльях. А каким мощным, каким стремительным был этот полёт. Ой, как быстро! Ой, как высоко! Феи на песке казались маленькими крапинками. Море было тёмно-синее, испещрённое полосками белой пены. Теперь это было её море. Она могла резвиться, и плавать, и даже встретиться ещё с какой-нибудь русалкой.

Брат-Голубь постепенно снижался, описывая круги в воздухе. Все феи разразились дружными аплодисментами, когда Рени ступила на песок.

— Только посвисти, когда я тебе буду нужен, и я тут же прилечу, — ласково пообещал Рени Брат-Голубь.

— А теперь… — Мать-Голубка распахнула крылья и обняла ими Приллу. Фея почувствовала, какие мягкие у неё перья. Она вдохнула её сладкий тёплый запах.

Потом Мать-Голубка отпустила её. Прилла чихнула и растерянно улыбнулась.

— Только Кито мог возродить моё яйцо, — начала Мать-Голубка. — Но он осквернил его, и нам нужна была ты, Прилла, чтобы оно опять стало таким, как прежде. В счастливый день ты появилась на острове Нетинебудет. — Она повернулась лицом ко всем. — У Приллы объявился талант. Она наша первая посещающая Большую землю и вызывающая детские аплодисменты фея.

— Ох, подумать только! У меня есть талант! — радовалась Прилла. — Значит, я всё делала правильно!

— Только ты у нас одна с таким талантом, — добавила Мать-Голубка. — Тебе порой будет одиноко, Прилла.

Прилла кивнула, Что ж, ей не привыкать. Но всё-таки лучше с талантом, чем без

него.

Феи молчали. Первой нарушила тишину Динь:

— Прилла может быть почётной феей-починкой. Мы с удовольствием её примем. Прилла в удивлении повернулась к Динь и обнаружила у той весёлые ямочки на щеках.

— Прилла может быть почётной водяной феей. Я кое-чему её научу, — заявила

Рени.

— Спасибо, Рени, — прошептала Прилла. Она боялась что вот-вот расплачется. Снова наступила тишина.

Потом Теренс сказал:

— Прилла может быть почётной пыльцовой феей.

Дульси предложила ей быть почётным пекарем. Тут поднялся страшный галдёж. Все феи хотели сделать Приллу почётно-причастной к их талантам.

Прилла всё-таки расплакалась и проделала дюжину сальто подряд.

Мать-Голубку пробрала дрожь. Она улыбнулась счастливой улыбкой и сказала:

— Началось.

Это означало, что она вот-вот сбросит перья.

Об авторе

Когда Гейл Карсон Левин была маленькой, она просто обожала книжку Джеймса Барри «Питер Пэн» и считала Венди, хотевшую покинуть остров Нетинебудет, дурёхой. Гейл всю жизнь читала сказки, но сама начала их писать, только когда выросла. Она написала одиннадцать книг, в том числе и сказку «Зачарованная Элла», по которой в Голливуде был снят фильм. Гейл со своим мужем Дэвидом и их эрдельтерьером Бакстером живёт на старой ферме в окрестностях Нью-Йорка.

О художнике

Дэвид Кристиана проиллюстрировал более двадцати детских книг, четыре из которых написал сам. Его работы удостоились высших похвал у таких изданий, как «Нью- Йорк Таймс Бук Ревью», «Паблишерс Уикли» и «Пипл», и ежегодно выставляются на выставках американского Общества иллюстраторов.