"2013"

1

Прошло два дня.

Середина июля. На улице стояла невыносимая жара.

У погоды таки появилось желание сменить свое настроение. Вчера весь день шел дождь, и большие ручьи текли по асфальту, заливая дороги полностью. Люди бежали в сандалиях и туфлях, намочив ноги. Большинство из них шли с зонтами в руках. Молодежь весело прыгали по лужам, кричали и громко смеялись. Остановка заполнилась теми, кто попал под ливень, в надежде укрыться.

Двор опустел.

Это такой небольшой пригорок, оставшийся после строительства пятиэтажного кирпичного здания, который превратился в подобие детской площадки. Качели, лавочки, скамейки, песочницы. Даже железный домик, которому уже сто лет!

Стол для игры в пинг понг, поставленный моим соседом, который ныне пьет как запойный алкаш на пару со своей подружкой.

Хотя столик этот уже давно убрали. Половина лавок развалились, но в тот год все оставалось на своих местах. Даже злополучная тарзанка!

Ее через пару месяцев отрезали возмущенные бабушки с нашего подъезда. Наняли какого — то левого мужика… Вечно им не угодишь!

Небольшая парковка перед домом, засыпанная гравием. Бесконечное число машин.

Оно и сейчас все так, хотя кажется, что что — то изменилось.

Да, изменилось. В нашем дворе не стало детей. В девятнадцатом году последние выросли и разъехались. Стало как — то тихо. Одиноко. Пусто.

Асфальт тут тоже разбит. Глубокие ямы. Грязь повсюду.

Клумбы, на котором постоянно высаживают цветы. Сейчас, конечно, все это забросили. Здоровья у людей не осталось.

Все такое красивое, цветущее. Прям благодать.

За двором идет частный сектор. Простоквашино.

Я любовалась опустевшим, залитым дождем и грязью, двором, и старалась не думать о последних событиях. Меня только что выпустили из больницы, и вернуться туда мне не очень — то хотелось.

По приезду, на следующий день, я вернула симку из раскладушки в новый телефон. Ни одного звонка. Ни одного сообщения. Пришлось поставить мобильник на зарядку, так как за время моего отсутствия он полностью разрядился.

На экране кнопочного телефона высветилась фотография моего знакомого. Мы с ним очень мало общались, а пока я находилась на лечении, он и вовсе удалил меня из друзей. Его страница под именем “Фараон Тутанхамон” мне по — прежнему была доступна, но писать не стала. У него есть девушка, и она может что — то заподозрить, а проблемы мне не нужны.

Фотографию я свистнула еще до Кемерово. Нравился он мне.

Кстати, его зовут Андрей. Он с Украины.

Еще добрая половина людей убрали меня из списка друзей. Но расстраиваться не стала. Я с ними практически не общалась. Это были просто страницы всяческих персонажей, коими я раньше увлекалась.

В тот год все поменялось, и все резко прекратилось.

Я целенаправленно искала людей со схожими интересами. Или хотя бы страницы с ролевиками. По типу “Флора из Винкс” или “Клод Фролло”. Прошел всего год, как мама подключила Интернет. Чтобы общалась.

В профиле было несколько сообщений. Но все они датировались четырнадцатым числом, июнем месяцем. Отвечать смысла уже не было — некоторые из них меня даже занесли в черный список.

За ради бога. Плакать не стану.

Я прокрутила страницу и хмыкнула. Ничего интересного. Стена была заполнена новыми сериями из нового сезона по феям Винкс. Иногда другими видео. Или даже музыкальными клипами. По типу Джигурды в кителе.

Я вышла из социальной сети и загрустила.

На компьютере хранились документы с черновиками книг. Но писать совершенно не хотелось.

Все это время я пыталась отвлечь себя от грустных мыслей. От мыслей о Сергее, которые буквально вгрызались в мой мозг и поедали мою душу, причиняя невыносимую боль.

Он так и не позвонил.

Весь день после приезда я ждала весточки от него, но опять… ничего. Все жду. А чего ждать? Если ушел человек, то нужно его отпустить.

На этот раз мамино “предсказание” не сбылось.

Да я ничего и предъявлять ей не стала. Тут моя промашка. Что я нашла себе ненадежного человека.

День сменился таким же скучным, безрадостным бременем.

Может, все — таки стоит заняться писательством? Хоть отвлекусь.

Ну и духота в комнате! Дай — ка открою окно.

Во дворе уже собрались люди. Бабушки на лавочке. Нашу компанию не видно. Ушли купаться, наверное.

Хочется выйти на улицу, но делать мне там одной совершенно нечего.

Вспомнился один небольшой диалог между мной и Сергеем. Когда мы были еще в баттлах, когда мне не хотелось принимать его чувства и предложения встречаться с ним. Мы сидели одни. Мама в тот день ушла, и Сергей не спускал с меня взгляда, стараясь запомнить каждую деталь моего образа: маленькие уши, волосы, выбившиеся из прически, красивые серо — зеленые глаза, которые были когда — то голубыми, маленький аккуратный нос, тонкие губы и щеки, слегка похожие на хомячьи. Широкий лоб, который я вечно прикрывала челкой. На тот момент она уже отросла, и мне было некомфортно, когда кто — то заострял на нем внимание.

— Слушай, ты не мог бы уйти? Я тут одного человека жду… — произнесла я, стараясь не смотреть в сторону Сергея.

— Ты опять меня выгоняешь?

— Нет. Правда!.. Кто мне друг должен прийти. Ее Ксюша зовут.

— Это тоже малолетняя девочка?

— Нет. Она на год старше меня.

Сергей улыбнулся.

— А говорила, что друзей — ровесников у тебя нет.

Я ничего не сказала. Потому что он не поймет.

А все дело в том, что такого друга не существует. Он только в моей голове.

Даже самому себе признаваться в этом тяжело.

Вот и сейчас, когда вокруг меня нет ни одного друга во плоти, кроме мамы, которая сидела в зале и что — то записывала в свои тетради, при этом смотря на полной громкости телевизор (перед этим я врубила музыку, чтобы хоть как — то отвлечь себя от тяжелых мыслей), я вообразила, что вот она. Рядом!

Девушка почти одного роста со мной, с длинными светлыми волосами, худая и с большой грудью. Ее внешность время от времени менялась — все зависит от увиденного вокруг.

Мне не всякий образ подходил, поэтому мне было проще представить вымышленную подругу в той или иной одежде.

Не всякому идет военная форма, хех.

— Что, опять думаешь о своем Сергее? — Ксюша появилась у меня за спиной, хотя до этого сидела на стуле за компьютерным столом и что — то просматривала на экране, пока в комнате царила полная тишина.

— Мне просто интересно, куда он запропастился. И что послужило причиной нашего внезапного расставания, — ответила я.

Все это происходило на уровне мыслей. Происходило так, что никто ничего не слышал. Чтобы никто не подумал, что я окончательно сошла с ума.

— Ой, Настька… — она слезла с моей кровати, внешне похожей на большую прямоугольную коробку, обтянутой тканью. Крышка ее, кстати, открывается — можно забросить туда постельное белье и постелить покрывало. Но я так никогда не делала, по одной причине, о которой я расскажу чуть позже. — Вечно ты из — за всякой фигни страдаешь…

— Я люблю его! Не хочу даже и думать, что меня снова использовали…

— Как он тебя использовал?! Вы даже еще не спали!

— Ну конечно! Как можно спать в стенах психушки?

— Молча…

Время шло уже к обеду. Во дворе по — прежнему сидели бабушки.

Одна из них очень громко разговаривала, и даже через закрытое окно были слышны ее возмущения. Для этого товарища всегда все было плохо, а сама своей вины никогда не замечала.

Зазвонил телефон.

Я нехотя подошла к столу. Это могли быть наши. Или сестра.

Потому что на следующий день после приезда Аня позвонила мне с работы и позвала к себе.

— Я тут Насте кое — что купила. Пусть придет, заберет, — сказала она моей маме в трубку.

Сестра купила мне летний костюм — футболку и велосипедки темно — синего цвета.

Она постоянно что — то брала, когда к ней на работу приходила челночница.

Номер незнакомый.

Телефон Сергея, к слову, я удалила. Он мне больше не нужен. Раз человек прекратил общение.

— Алло… — я подняла трубку.

— Настя! — раздался в телефоне знакомый грубоватый голос. — Я подъехал к твоему дому! Спускайся!

Я не могла поверить своим ушам.

— Сережа, это ты?

— Да, да, я! Спускайся!

Я, сорвавшись места, побежала к выходу.

— Настя, ты куда? — крикнула мне мама вслед.

Громко хлопнула дверь.

На одном дыхании спустилась на первый этаж, громко прыгая, и, разблокировав домофон, выбежала на улицу.

Сергей стоял возле красной иномарки и курил, но, когда я выбежала из подъезда, тяжело дыша, он выбросил недокуренную сигарету и бросился мне навстречу.

— Сереженька!.. — Я просто запрыгнула на него, обхватив ногами, и обняла за шею. Я так была рада его видеть!

И даже готова была его задушить в своих объятиях.

До этого мне и в голову не приходило, что смогу так сильно влюбиться. Что не смогу и дня прожить без любимого человека рядом. Мне казалось это бредом. Чем — то несуществующим. Сказкой.

А тут как будто сама настоящая любовь спустилась на нас с небес… Хотя я до сих пор не уверена, что Сергей меня любил по — настоящему, а не водил за нос.

— Ну ладно, ладно… — он похлопал меня по спине.

Я посмотрела в его лицо, в его лиловые глаза, в котором пронеслась искорка.

Сергей поцеловал меня.

Я слезла с него и смущенно прокашлялась.

— Ты где пропадал? — спросила я.

Мне и в голову не приходило закатывать скандал!.. Просто в какой — то момент мне стало дико обидно, что человек куда — то пропал, не сказав ни слова, а потом внезапно появился.

— Я получил твое сообщение. И долго думал, стоит ли ехать или… — тут Сергей замялся, стараясь подобрать нужные слова.

— Или?

— Давай сядем в машину и поговорим, — предложил он. — На нас и так все таращатся.

Мои соседки действительно с любопытством посматривали в нашу сторону. Их очень удивило появление высокого белобрысого гиганта в спортивном костюме. В темно — сером джемпере и таких же штанах.

Он снял солнечные очки перед тем, как я запрыгнула на него, и надел обычные.

Ему приходилось шкериться от солнца в тени и носить солнцезащитные очки. Такая мелочь…

Мы сели в его машину.

Сергей по привычке закурил. Я отобрала у него сигарету и затянулась. Выпустила дым и с умным видом всмотрелась в зеркало, пока Сергей в очередной раз закуривал.

— Ну дык что, — настойчиво произнесла я, — где ваше величество пропадало? И главное: ни звонка, ни сообщения. Матери ты звонишь, а мне — нифига! Пропал безо всякого объяснения! Я себе всю голову сломала. Думала: может, я что — то не то сказала или не то сделала… Исчез человек. Растворился! Вот и верь вам, мужикам, после этого…

— Да не наезжай ты! — резковато ответил Сергей. — Я решил побыть в одиночестве. Решил все тщательно обдумать и принять окончательное решение. Поискать нужной инфы, обойти всех в округе, чтобы понять, как мне дальше быть…

— Так и скажи: пошла — ка ты, Настя, нах…, - заявила я.

— А вот и не пошла! — грубо сказал Сергей. — Мы теперь будем постоянно вместе. Для начала просто встречаться, а потом переедешь ко мне. Знаешь, несмотря, что я противник Интернета, все же пришлось обратиться к всезнающему гуглу и найти нужную информацию. Про твою шизофрению, про детей, про то, как заключаются браки с психическими больными… Я прошерстил все! Начиная с появления данной болячки и заканчивая во сколько лет от нее умирают. Считай, что я профи. Почти.

— Ты думаешь, я в это поверю? Тебя не было больше двух недель! Ты бы мне сразу сказал, что решил сделать паузу и все обдумать, прежде чем свалить незнамо куда! Нет! Ты решил молчком уйти! Я — то думала, у нас любовь, а ты вот как решил со мной поступить! Спасибо! — воскликнула я.

Мне стало обидно. Не за себя. За него. Веду себя как истеричка, и даже не попыталась войти в его положение. Ведь действительно нужно морально подготовиться к совместной жизни с таким человеком, как я.

Но нет. Решила сразу с места в карьер. И еще удивляюсь, почему мужики от меня бегут!

— Прости… — все — таки я нашла в себе силы извиниться. Но прощать Сергея мне все же было тяжело. Да и вообще я из тех людей, кто никого не прощает. И сама от этого страдаю, поедая себя лишним негативом. — Но не надейся, что у нас что — то будет в дальнейшем. Ты меня очень сильно обидел… А я никого не прощаю. Так что… Мог бы и не приезжать.

— Да мне насрать! Я в любом случае добьюсь продолжения наших отношений. Спать буду под твоей дверью, но сделаю все, чтобы ты была рядом. Я не шучу. И не разбрасываюсь пустыми словами. Я все обдумал. И понял, что, несмотря на твое заболевание, буду твоим парнем. Так что, поздно, деточка. Ты теперь полностью принадлежишь мне.

— Я не вещь! А человек. Или мое мнение тебя не интересует?

Это все было ожидаемо.

Не в том плане, что Сергей вел себя как настоящий хам, к чему я уже начала привыкать.

Хотя он же влюбленный мужик, и чтобы доказать свою значимость перед понравившейся девушкой, начинает показывать свою крутость. Типа, смотри, детка, теперь ты никуда не денешься. Я слишком крут, чтобы меня бросали.

Обычно так ведут себя подростки, но никак не сорокалетние мужики.

Я о том, что все — таки, сгорая от желания узнать, в чем же причина столь внезапного расставания, мне пришлось разложить картишки.

Перетасовала карты и, разложив перед собой, начала считывать информацию.

Блин, говорю как какая — то профессиональная гадалка, коей не являюсь.

Просто погадать для меня было просто как развлечение. Хотя это очень серьезно, и может грозить последствиями.

Мне хотелось понять истинные мотивы Сергея. Его чувства, есть ли вообще любовь ко мне.

И карты показали: да, есть. Человек тебе не врет и не собирался. Вся его жизнь сконцентрирована вокруг тебя — об этом говорила червовая дама на сердце. Да и все червовые карты говорили о зацикленности и желанием связать свою дальнейшую жизнь со мной.

Два туза. Брак. Серьезно? Нет уж, замуж я точно не собираюсь. Пусть Сергей напридумывает себе что угодно, но на столь серьезный шаг я уж точно не готова.

И девятка пик вкупе с червовым тузом. Что — о — о?! Серьезно? У меня с ним состоится интимная связь? Да быть того не может! Сергей бесследно пропал, о какой близости может идти речь?

Наверняка карты лукавят. С ними такое часто происходит, если их плохо перетасовать или часто использовать.

Я не смогла сдержать своего возмущения и собрала карты. Так и не поняла, будет ли встреча, и в чем прикол его таинственного исчезновения.

— А тебя интересуют мои чувства? Планы? Наше совместное будущее? Или ты полностью погрузилась в свою обиду и теперь строишь из себя независимую даму? Зачем? Чтобы лишний раз меня задеть? Знаешь, Анастасия, я уже начинаю привыкать к твоим заморочкам, — недовольно произнес Сергей. — Характер у тебя тот еще. Хотя я сам хорош. И поступил как какой — то дебил. Ты права. Мне тогда стоило тебе все объяснить. Ты бы тогда не стала психовать и дергаться. И читать мне нотации, и тем самым выносить мне мозг!

— Можешь говорить все что угодно. Прощения все равно не будет.

— Окей. Звучит как вызов. Ничего. Скоро ты передумаешь.

— Это угроза?

— Нет. Это намек. Сдаваться так просто не собираюсь. Считай, что я начал тебя заново добиваться. И, пожалуй, начнем прямо сейчас. Как насчет первого нормального свидания? С продолжением, — усмехнулся Сергей.

— Секс?

— Почему бы и нет. Ты же уже не маленькая.

Нет, все — таки карты были правы.

— Только не у меня дома!

— Как скажешь. Снимем комнату. Или номер. В гостинице. Как тебе, а?

— Надеюсь, после ты больше в моей жизни не появишься. Отдам тебе самое дорогое, самое ценное и буду жить дальше. Или — мечтай, мечтай? — начала ехидничать я.

Ксюша усмехнулась, внимательно прислушиваясь к нашей милой беседе.

Сергей, естественно, ее видеть не мог.

— Ну что, поехали? — произнес он, заводя мотор.

— Ну, я пошла? Если что, буду во дворе. Вас ждать, — предупредила меня выдуманная подруга и вышла из машины. Точнее, из моей головы, так как после ее ухода мне стало чуточку грустнее. Но не показала и виду.

Я проводила двор глазами, когда машина рванула с места.

Ксения помахала мне рукой.

— Давай заедем в столовую. Я жрать хочу.

Сергей согласился.

…В этом месте я живу уже на протяжении многих лет.

Родилась я на Новом городке, в своей квартире, в которой на данный момент проживаю. Да, моя мать не рожала в детдоме, как старшую сестру, а родила дома, пока никого не было.

С тех пор прошло двадцать семь лет. Наш поселок потихоньку вымирает.

Люди куда могли, туда и уехали. По сути, остались одни пенсионеры. Ну, школа еще держится. Коррекционный интернат. Даже площадь еще более — менее в порядке, хотя по всему городку убрали все качели, все лавочки, все карусели. Кроме нашего двора. Повезло.

Просто так получилось, что в двадцатом году (или в девятнадцатом?) маленькая девочка каталась с обычной железной горки и, зацепившись шарфом за перила, удавилась.

Наш мэр дал распоряжение убрать все детские площадки, хотя в самом городе наставил новые.

Мы поехали в город. На городке не было ни единого места, куда бы можно было сходить.

Дворец Культуры “Угольщиков” не особо подходил для свиданий.

До Белово был час езды через пару поселков.

Черта на тот момент еще держалась, но ближе к нынешнему моменту там развалили абсолютно все. В тринадцатом году еще стоял ДК “Горняк”, где показывали кино, театральные постановки, дискотеки…

Даже умудрились небольшую площадку сделать.

Но потом его закрыли. Через год снесли. Теперь это заросшая травой пустая площадка. Туда же отправилось училище (не помню какое), пару жилых домов, шахты, разрезы. Одно предприятие еще держится, но надолго ли.

Ремстрой. Небольшое поселение между Чертой и Бабанаково.

Интернат, пару магазинчиков и сплошной частный сектор, за которым находится старое не действующее кладбище. При этом на нем продолжают хоронить, ибо чертинский погост давно закрыт, но и там по сей день проводят похоронные церемонии.

Оно настолько огромное, что людей начали закапывать за территорию.

В Ремстрое еще когда — то были кафе и парикмахерская, но сейчас здание давно разрушили и разобрали по кирпичику. Там рядом стоит маленький павильончик, и буквально в паре метров школа для начальных классов.

Средняя же общеобразовательная стоит при въезде в Черту, рядом с помещением бывшей бани, где в данный момент пытаются соорудить дом престарелых.

Чуть дальше находится Энергоремзавод и еще пару предприятий по типу ЦОФа — центральной обогатительной фабрики: буквально в паре метров от поселка Бабанаково.

В том же месте располагается заброшенное наполовину здание, на первом этаже которого открыли строительный магазин.

И за ним въезд в поселок Восьмое марта.

Внешне это обычный частный сектор. Там даже казенных помещений практически нет!

Бабанаково очень большой и процветающий поселок в отличие от Нового городка. И стадион, и ДК “Шахтер”, и водонапорная башня… Почти такая же стоит и у нас, рядом со второй котельной.

В Бабанаково есть и свой психдиспансер. Точь — в — точь такой же, как и в городе, но очень старый.

Куча маленьких гипермаркетов, магазинчиков, и Старо — Белово, от которого, как гласит история, началось строительство самого города.

Если я ничего не путаю.

Тоже обычный частный сектор. Пару раз там побывала.

Мы въехали в город по мосту. Под ним находится железная дорога.

— Как жизнь у тебя? Ты даже не рассказала, как тебя из больницы забирали, — сказал Сергей, не отрывая взгляда от дороги.

— Меня Аня с мамой на машине забрали. Они уже пару раз меня так забирали. У Ани есть знакомый с машиной, и мы его частенько просим отвезти куда — нибудь. Ну а жизнь… Ничего не изменилось. Сижу дома.

— Понятно.

— А ты?

— Тоже сидел дома. Временами. — Он усмехнулся. — Такой завал на работе, хоть волком вой. А толку… Все равно придется пахать. Жрать — то охота.

— Ты же сказал, что в Интернете какую — то информацию искал…

— В свободное время — да. Еще и в вашу психушку ходил… Для большей достоверности. И думал о наших отношениях. Что чувствую. В общем, все в таком духе. Да, я еще в понедельник получил твою смску, и очень долго думал, ехать ли к тебе или пока не стоит. Может, у тебя сейчас самочувствие не ок… Вижу, в порядке ты. Что ж. Я рад.

— Информативно.

— А что я по — твоему должен был сказать?

— Может, ты кого — то нового себе нашел.

— Да щас, ага! Имея при этом девушку. Я что, конченный?

— Не знаю.

Через пару минут мы подъехали к площади.

Сергей остановился у ресторана “Юность”.

— Кафе чуть дальше.

— Да, я в курсе.

Мы вышли и направились в сторону небольшого кафе, находящегося на первом этаже жилого здания. Оно располагалось совершенно в другом месте, в паре шагов от ресторана.

Между ними стоит табачный киоск.

По другую, от кафе, сторону улицы ходили люди. Небольшой такой тротуарчик с клумбами. Сажают ли сейчас там цветы или нет я не в курсе. Редко в том месте бываю.

Огромная центральная площадь с памятником трудящимся. Такой огромный, что можно увидеть за версту.

Администрация, здание городского суда, и все тому прочее.

Сегодня очень жарко.

А я даже не позвонила маме! Она как пить дать меня потеряла!

Мы поднялись по ступенькам и вошли в маленькое помещение.

— Садись. Я пока что — нибудь присмотрю.

Я присела за столик у окна и собрала волосы в хвост.

— Давай пересядем. Мне нельзя на солнце находиться.

Пересели.

— Как там твой роман? — поинтересовался Сергей, когда мы приступили к еде.

Я попросила его купить мне борща, так как давно его не ела.

Мама его редко варила, а даже если и варила, то совершенно другой, бюджетный, как я его называю. Из куриной голени, картофельного пюре из стаканчика, соленой капусты и лечо — то, что продают в жидком виде.

Не очень вкусно, зато экономно.

— Я его еще пока что не садилась писать. В больнице в тетрадке так, что — то чиркала временами, но очень мало. Просто переписываю написанное. Появились другие идеи, другие персонажи, и все в таком духе… — сказала я, помешивая суп. — Я очень сильно помешана на истории. Говорили, что это мое призвание.

— Кто говорил?

— Мне однажды написал письмо священник. Он занимается издательским делом. Он прочел мою книгу и предложил издать ее. Говорил, что это мое истинное предназначение — нести истории былых лет. Вот я и решила посвятить всю себя истории. Делать все равно нечего. На пенсии жизни никакой. Ноль. Вот и подумала заниматься писательством.

— Многие из людей делают себе рекламу таким образом, — заметил Сергей. — Типа, мол, ты пиши, а я за твои денежки все напечатаю. А, ты пишешь исторический роман? Неплохо, продолжай в том же духе! Вот тебе письмо с рекламой моего издательского дела, вот тебе лапша на уши, что это типа твое призвание. Да, да, давай, пиши, а я буду ждать и потирать ручки, предчувствуя скорое поступление бабла. Уж прости за грубость.

— Но не может же быть все так плохо, как ты говоришь… — возмутилась я.

— Нет, Настя. Может. Еще как. Ты ведь только вступила во взрослую жизнь. Даже начала пользоваться Интернетом. И еще не поняла, что в мире огромное количество мошенников. В Интернете их навалом. Насть, я начинаю за тебя переживать. Еще в какую — нибудь историю вляпаешься, потом хрен выкрутишься. Головку надо на плечах иметь. Ты еще очень молода, чтобы что — то понять.

— Спасибо. Ты разбил мою самооценку.

— Никакую самооценку я не разбивал. Я говорю как есть. Ты всегда так ешь? — сменил тему Сергей, внимательно посматривая на меня. — Хлеб разламываешь руками, крошки по всему столу… И ешь, как будто куда — то торопишься. Пол — еды на тарелке оставила, — сделал он мне замечание. — Да еще замаралась вся. Насть, ты даешь мне повод серьезно задуматься. Твоим воспитанием никто не занимался? Ты же все — таки девочка.

Я ничего не ответила.

Критику в свою сторону очень плохо переношу.

— Я всегда так ем, — сказала я через какое — то время. — Извините, в обществе солидных людей мне не приходилось бывать.

— В культурном обществе, — поправил меня Сергей. — Надо серьезно заняться твоим воспитанием. Сам себе жену воспитаю, так сказать, — усмехнулся он. — Потому что это, блин, не дело, Насть. Ты, конечно, очень хорошая, но такое ощущение, что тебя только что выпустили из зоопарка. Уж извини.

— Моим воспитанием некому было заниматься! Еще вопросы? — грубо ответила я.

— Понятно.

Сергей замолчал, понимая, что этот разговор дается мне тяжело.

Мне вообще не хотелось ни о чем говорить. Этот человек любое сказанное мною слово воспримет в штыки.

— А ты когда — нибудь рассказы писала? Я, конечно, не писатель, и практически ничего не смыслю в книгах, но мне всегда кажется, что нужно начинать с малого, — высказал свое мнение Сергей.

— Нет. Мне это не нравится. Я предпочитаю большую форму. Стихи у меня тоже не получаются. Хотя я еще ни одну книгу не довела до конца. Начинаю и… тут же бросаю. Мне не везет. Помню, как Инесса Сергеевна, моя бывшая врач, сказала, что я перескакиваю с темы на тему. Что название не соответствует содержанию. Что добавляю каждый раз новых персонажей. А мой самый первый врач вообще заявил, что я буду писать книги в стиле Гарри Поттера. Не люблю Гарри Поттера!.. Хоть я его и ни разу не читала.

Сергей усмехнулся.

— Логика, у тебя, конечно, железная. “Не смотрел, но осуждаю”. Да и то, что ты не заканчиваешь ни одну книгу, оно понятно. На большое произведения нужно достаточно много времени. Я сужу из опыта своего друга. Он тоже этим всем занимался. Все мне рассказывал. Делился своими сюжетами. Если честно, я не совсем верил, что у него что — то получится. Амбиции, все такое. Оно понятно. Всем нам кем — то хочется быть, верно? Обычно не тем, кем мы являемся. Да, да, я чертов философ, можешь надо мной прикалываться, разрешаю. — Он откинулся на стуле, положив руку на спинку. — И самое смешное, что он добился своего. Выпустил свой сборник рассказов, затем книгу. Собрал немереное количество бабла, которым до сих пор гордится. Я это к чему… Понимаешь, начинать надо с малого, а ты пытаешься нае…ть судьбу. Так не бывает, милочка. Лучше потихоньку, постепенно. Иначе можешь очень сильно пожалеть.

Я демонстративно сложила руки на груди.

— Но ты же не читал. Как ты можешь судить?

— Прочитаю. Как — нибудь.

Я усмехнулась.

— Тебя не хватит. Я обычно никому читать свои опусы не даю. Мое окружение считает, что это несерьезно. Они обычные трудяги. Я понимаю, что они сейчас на пенсии, и могли бы сами заниматься чем — то подобным, но их жизненные взгляды не дают этого делать. Я вот, например, хотела танцовщицей стать. Но когда я начинала плясать на каком — то мероприятии, то все начинали смеяться. Я неуклюжая. И певица из меня никакая. Хотя бы из — за дефекта речи. Я помню, как писала что — то вроде рассказов по всяким мультикам. И меня тупо высмеяли! После подобного не очень — то хочется что — либо продолжать.

— Хватит меня или нет, это уже не тебе решать. В любом случае, мне будет интересно почитать, что ты там вообще пишешь. Пусть я и на дух не переношу литературу. Хотя на твоем месте я все же писал о том, что лично сам пережил. У тебя есть опыт, да и выглядеть будет намного правдоподобнее. Да, я тоже из разряда “не смотрел, но осуждаю”. Просто мне не совсем понятна причина, почему ты не хочешь избавиться от пережитого. Если ты действительно так сильно страдала от своего диагноза. Тебе бы просто стало легче. Или я не прав?

Я косо посмотрела на Сергея.

— Давай больше не будем говорить на эту тему. Ты хотел прогуляться? Так пошли. Чего еще ждать? Или, если тебе так неймется, сразу снимем комнату или номер в гостинице, и приступим к делу. Чего уж тянуть, верно?

Он хмыкнул.

— Вот так сразу?

— Ты сам говорил, что мы достаточно с тобой пообщались. Мы же весь месяц встречались в больнице, и ты же сам настаивал на продолжении отношений… в другой плоскости! — я развела руками. — И сам же мне втирал, что на четвертом свидании позволительно заниматься сексом. Или ты решил поменять тактику? Так что, не будем ходить вокруг да около. Сделаем все по — быстрому и разойдемся.

— По — быстрому не получится, — заявил Сергей.

— Почему?

— Я любитель долгого секса. Я не из скорострелов, знаешь ли. Да и секс без обязательств и на один раз меня не интересует. Я же знаю, что наши отношения будут иметь продолжение, хочешь ли ты этого или нет. А так да, я согласен. Пошли. У меня все с собой. Поверь, ты еще не раз передумаешь со мной расставаться. Тебе самой этого захочется.

— Ну ты и самоуверенный тип… — произнесла я, тяжело вздыхая.

Сергей развел руками.

— Вот такой уж я есть. Пошли.

Мы отнесли грязные тарелки и покинули кафе.

— Гостиница в другом месте.

— Ничего. Прокатимся.

Гостиница “Астра” находится недалеко от площади. Буквально в паре кварталов.

Большое и в то же время необычное архитектурное здание с тремя этажами.

Ярко — желтый фасад с небольшими пластиковыми балкончиками.

Крыша тоже жилого помещения. Этакий пентхаус.

Само здание выглядело очень красочно.

И вывеска с изображением астры.

— Останови здесь.

Сергей припарковался у небольшого ажурного заборчика.

— Предупреждаю сразу: это очень дорогая гостиница.

— Ничего. Мне денег хватит.

Мы сняли номер на втором этаже и сразу поднялись в комнату.

Я открыла балкон и вышла наружу, вдохнув свежего воздуха.

Сергей по привычке закурил, бросив на тумбочку ключи, телефон и пачку сигарет.

— Ты давай там, шевели своими прекрасными булками. Мне уже не терпится тебя оприходовать.

— Ох ты какой нетерпеливый… — кокетничала я с ним. — Ладно. Я в ванну. Не скучай. — И послала ему воздушный поцелуй.

— Давай быстрее. А то я могу передумать.

— Ой, напугал!

Я закрылась в ванной и, сбросив с себя одежду, полезла мыться.

Да уж. Сергей оказался не так уж и простым.

Самоуверенный самолюбивый тип.

Но да ладно. На безрыбье и рак рыба.

Я быстро помылась и, обмотавшись полотенцем, направилась в комнату.

Было страшно. Честно!

А с другой стороны это бы все равно произошло, рано или поздно.

Все же мне хотелось быть с ним, с этим человеком, но женская гордость не давала спокойно думать. Раз он так поступил, то точно не заслуживает прощения!

Да и ноги не желательно раздвигать.

Ладно. Будь что будет. Отдамся ему и пошлю на все четыре стороны.

Так что выше нос и вперед.

Я вышла из ванной.

Сергей уже снял с себя верхнюю часть одежды и сидел в одних штанах.

— Ну что, любимый, скучал?

— Есть немного.

Я одним рывком скинула с себя полотенце. И тут же почувствовала некий стыд.

Да уж, актерского мастерства мне не занимать.

Сергей присвистнул.

— Люблю смелых девушек… А ты ниче так. Симпатичненькая.

— Все для тебя, любимый. — Я подошла к нему и положила руки ему на плечи.

Стараясь при этом не смотреть ему в глаза.

Сергей притянул меня к себе. Я почувствовала его руки на своей талии, которые медленно опустились на бедра и сильно сжали их. Он начал тяжело дышать, вдыхая запах моего тела.

Его голова была на уровне моей груди.

Я начала медленно возбуждаться, ощущать непривычную влажность, от каждого нежного прикосновения, и, задержав дыхание, позволила себя трогать.

Сергей коснулся моих грудей. Сжал их пальцами, а затем начал медленно посасывать сосок.

Я запустила свои руки ему в волосы, но все равно продолжала сдерживать себя.

Внутри все бурлило. Чувства рвались наружу. Я начала получать удовольствие, пока Сергей игрался с моими грудями, то сжимая, то страстно облизывая, как обезумевший.

Сергей отвернулся от меня, в спешке снимая оставшуюся одежду.

Я усмехнулась про себя и легла на постель на живот, уткнувшись носом в подушку. Дрыгала ногами, ожидая продолжения.

Мне захотелось повернуть голову, и увидела абсолютно голого Сергея.

Довольно присвистнула от увиденного.

Он действительно красавчик. Пусть и бледный, но стройный. Весь такой высокий. Почти спортивного телосложения.

А интересно, Сергей занимается или занимался раньше спортом? Или великаны все такие стройные? Или он просто держит себя в форме?

И да, все, что было ниже, я тоже увидела. Да, его прибор уже был в действии.

Я снова хихикнула и отвернулась, стоило ему лечь рядом. По телу прошли мурашки, когда он коснулся моих больших бедер. Они его больше возбуждали, чем все остальное.

Я перевернулась и встретилась с Сергеем глазами, и почти сразу же ощутила его влажные губы. Такие большие и чувственные. Я прикрыла веки и почувствовала, как он аккуратно раздвигает мне ноги и касается того самого места.

Я возбудилась от прикосновения его пальцев. Вцепилась ему в руку, когда он начал ими шевелить. Такого кайфа я еще никогда не получала! Я начала громко стонать.

И снова поцелуй, прерывающий мои крики удовольствия.

Все — таки в гостинице мы были не одни.

Мы поцеловались, и, когда Сергей надел презерватив, потянул меня к себе.

О да! Самое важное не проникновение, которое было дико больным.

Самое важное, в какой позе он это делал.

Сергей был слишком крупным для обычной позы, и мог бы просто придавить меня всем своим телом. Я ведь действительно тогда была метр с кепкой. Мелкая, как он тогда, в больнице, выразился.

И да, зря я его недооценивала. Он был спец в этом деле. Более опытный, чем я, хотя до этого строчила бесконечное количество книжек с постельными сценами, не зная, как и что происходит на самом деле.

Да, с позой мы промучались достаточно долго.

Пока Сергей не сел, вытянув ноги, и не положил меня сверху, придерживая за спину руками. Иногда он приподнимал меня и опускал для большего удобства, и в то же время боялся навредить.

Все — таки боль никуда не ушла. Лишь притупилась на время, оставляя неприятные ощущения ниже пояса.

Я старалась не отворачиваться, смотря прямо в его лиловые глаза. Чтобы между нами установился психологический контакт, как мне удалось узнать позже.

Я снова заметила в его взгляде ту самую искорку, что временами появлялась в его взгляде.

Значит, Сергей действительно не врал насчет долгого и продолжительного секса.

Он покрывал мое тело поцелуями, пока я держалась за его крепкие руки.

На его лбу появилась испарина. Несмотря на прикрытые шторами окна, в комнате стояла настоящая духота. За ее пределами слышался визг колес, пронзительные сигналы и редкие сирены полицейских машин, проезжающих мимо.

Кто — то даже кричал на улице.

Мы же пропускали все это мимо ушей.

Я раньше не думала, насколько секс может быть прекрасным. Пусть и не столь красивым, как это описывают в книжках.

Да, запах тела. Пусть и далеко не приятный.

Скрип кровати, хлопки, шлепки… Звуки естественного процесса.

Все это не замечаешь, когда полностью отдаешься другому человеку.

Мы занимались любовью, пока мой мобильный не зазвонил.

— Это мама! — поняла я. — Дай встану! — воскликнула я, пытаясь освободиться из объятий Сергея.

Он поднял меня, и я, вскочив на ноги, дрожащими руками взяла телефон.

Меня очень сильно трясло от волнения.

Я ведь ничего ей не сказала, когда убегала из дома. И при этом исчезла на полдня.

— Настя, ты где?! — закричала в трубку мама. — Я уже потеряла тебя! Думала собраться и пойти искать по всему городку! Где ты находишься?! Еще и трубку не берешь!

Странно, но я не слышала ни единого звука.

Или от страсти теряют не только голову, но и слух?

— Я уехала. В город. Вместе с Сережей, — дрожащим голосом ответила я.

— Надо же! Объявился! И ты с ним укатила в город? Почему мне ничего не сказала?! — кричала возмущенная мама.

— Я забыла, мам. Мы с ним разговорились, и… я действительно забыла тебе позвонить! — раскаялась я.

— Ты сейчас где?!

— В Белово! С ним!

— Где — в Белово?

— Мама, я с ним в гостинице! Хочешь, я ему трубку передам? Сама с ним поговоришь!

— Мне не о чем с ним разговаривать! И с тобой тоже! Ты такая же гулящая, как твой отец! Видеть тебя больше не желаю! — и мать бросила трубку.

Я чуть не расплакалась. От обиды. И от одной мысли, что меня может ждать дома по возвращению, становилось страшно.

Мне уже девятнадцать лет, а я вынуждена до сих пор ее слушаться! Надо мной уже ровесники начинают смеяться!

— Что случилось? — забеспокоился Сергей, когда я, не выдержав, все — таки разрыдалась.

— Мама на меня наорала. Я забыла ей позвонить! — всхлипывая, ответила я. — И теперь мне страшно возвращаться домой!

Он очень сильно напрягся.

— Почему? Она тебя бьет?

Я замотала головой.

— Бьет, значит. Дай я с ней поговорю.

— Не надо! Она тогда вышвырнет меня из дома!

Сергей выругался.

— Вот же дрянь… А притворялась такой хорошей…

— Ты ничего не знаешь! — в полном отчаянии закричала я. — Она единственный мой близкий человек! Кому еще я буду в этом мире нужна?!

— То есть, меня в расчет ты не берешь?

Я дрожащими руками вытерла слезы.

— Как я могу тебе верить, когда ты куда — то пропал?.. Кто тебя знает? Может, ты рано или поздно меня бросишь. Найдешь другую! И что мне тогда делать?! Куда я тогда пойду?!

— То есть, ты мне не веришь?

— Я тебе уже все сказала! Я и так достаточно ошибок наделала в своей жизни! И единственное, что я сейчас хочу, так это умереть!

Я схватила свои вещи и выбежала в коридор.

На мое счастье там ни одного человека не оказалось.

Я стояла голая посреди коридора. В спешке оделась и побежала вниз.

Вот только куда мне идти… Но точно не домой.

2

И главное, как поехать домой, не имея ни одной копейки в кармане?

Молодец, Настя! Ничего не скажешь! Придется ехать зайцем.

И в домашней одежде: полупрозрачной черной майке и потертых брюках.

На улице тем временем вечерело. Солнце медленно опускалось к горизонту. Вот — вот наступят сумерки, а за ними темнота. И что мне тогда делать?

В городе живет отчим, отец моей сестры. Возле площади, в однокомнатной квартире.

На первом этаже магазин. Там домофон.

Пойти — то я пойду, но как я объясню ему, как оказалась одна в столь позднее время в городе, да еще в грязной одежде и без единой копейки в кармане?

Отчим тот еще зануда.

Если узнает про мои отношения с Сергеем, все мозги вынесет.

Не дай бог мать еще в полицию обратилась! Это будет сущий кошмар!

Господи, что же я натворила?!

Делать нечего, поплелась на остановку. В это время людей там почти не осталось. Да и автобус только что уехал, забрав последних пассажиров. Нет, они еще пару часов отработают, а после придется идти пешком. По темноте.

Да и как я в квартиру попаду?! Ключей — то нет. И телефон оставила!

Даже Драного не вызовешь. А на всяких попутчиков лучше не надеяться — плохо кончится.

Рядом с остановкой стоит кинотеатр “Рубин”. Огромное такое сиреневое здание.

В паре метров от него — афиша с рекламой фильмов и мультиков.

Через дорогу часовня.

Мимо проезжали машины, и некоторые из них останавливались, предлагая подвезти.

Отказалась.

Тут подъехала знакомая красная иномарка.

— Немедленно садись! — крикнул Сергей.

Делать нечего. Села.

— Ты чего творишь? — закричал он, двигаясь с места. — Я чуть окончательно не поседел! Объездил весь город, думал, не дай бог что случится! Ты чего убежала — то? Я разве что — то плохое тебе сделал?

Я отрицательно помотала головой.

— Послушай… Если что — то случится, и тебя выгонят из дома, я увезу тебя к себе. Пусть эта грымза перебесится! — грубо заявил Сергей. — И я тебя не брошу, поняла? Я в тебе души не чаю, а ты говоришь про какое — то предательство!

— Это ты во всем виноват… — произнесла я.

— Я?!

— Если бы не ты, ничего бы этого не случилось…

— Настя, тебе девятнадцать лет! Какая мама?! В твоем возрасте некоторые замуж выходят! Ты имеешь право ходить куда хочешь и делать что хочешь! Ты же дееспособная, верно?

— Дееспособная. Но она моя мать. Она считает, что я серьезно больна, и не могу отвечать за свои поступки.

— Это она серьезно больна! Поднимать руку на собственную дочь… Это дебилизм!

— Ты ничего не знаешь.

— Я все понял по твоей реакции. Считай, что уже все знаю!

— Ты идиот, Сергей.

— Почему идиот? Если я люблю тебя и переживаю за твою жизнь, значит я — идиот?!

— Я тебе еще днем все сказала.

— И поэтому раздвинула ноги.

— Потому что думала, что ты отстанешь от меня! Ты куда — то пропал, потом приперся и вконец мне все испортил! Тебе этого мало?! Что тебе еще нужно?

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Поздно! Уже обидел! Будь добр отвези меня домой и навсегда исчезнуть из моей жизни!

— Настя, успокойся…

— Нет, не успокоюсь! Не успокоюсь, пока ты меня не оставишь в покое!

— Хорошо.

Мы подъехали к моему дому спустя полчаса.

Я вышла из машины.

— Я подожду тебя здесь.

— Не надо. Уезжай.

— Настя…

Из подъезда вышла моя соседка, баба Вера, с третьего этажа.

— Все, я побежала! Прощай! — и я убежала, боясь, что дверь в любой момент закроется.

— Здравствуй, Настя, — поздоровалась пожилая женщина.

— Здрасти, баба Вера!

— Это твой жених?

— Нет, меня просто подвезли.

И я быстро поднялась на первый этаж. Выглянула в окно.

Все еще стоит.

Упертый мужик.

Я набралась смелости и постучала в дверь. Мысленно приготовилась к необратимым последствиям. Мать имела привычку обижаться долго и основательно. И плюс постоянно напоминала, как я нехорошо с ней обошлась. Да еще врачу доложит о моем неподобающем поведении!

Мама открыла не сразу.

Хорошо, что хоть вообще открыла! Иначе бы пришлось переезжать к Сергею.

— Пришла? — резко произнесла мать.

Я молча прошла в комнату.

Она пошла за мной. И стоило мне повернуться, как получила затрещину.

— Шлюха! — заорала она словно обезумевшая.

Это было ожидаемо.

На какое — то время я растерялась, ожидая продолжения.

— Значит так… Завтра мы едем к врачу. Чтобы быстро привела себя в порядок! Иначе я снова отправлю тебя в психушку! — отчеканила мама и, развернувшись, ушла в свой зал.

Я в ответ не сказала ни слова. Хотя очень хотелось.

Временами начинала ее ненавидеть. За каждую причиненную обиду, за каждое проклятие, которое получала автоматом, если что — то делала не по прихоти собственной матери. За каждое слово, которым она пыталась принизить или вообще унизить, дабы я не строила никаких иллюзий.

“Ты никто, и будешь никем!”.

Кое — как успокоившись, приняла ванну и ушла спать, не сказав ни слова.

И только сейчас обнаружила, что снова оставила телефон у Сергея.

Теперь меня мать точно прибьет.

Но, несмотря на всю жестокость, с которой она со мной обращалась, я продолжала ее любить. Я провела с ней четверть своей жизни. Помочь мне, кроме нее, было некому. А пребывать в постоянном одиночестве очень тяжело.

Утром меня разбудила мать своими громкими криками.

— Ты что, не заводила будильник? — спросила она меня совершенно спокойно.

Хорошо, что ее пятерня на моем лице постепенно сошла на нет.

Иначе бы врачи заподозрили неладное.

Хотя о чем это я… Им всегда было наплевать на мое состояние и на мои взаимоотношения с матерью. Это она жертва, а я тиран с социально — опасным заболеванием.

— Забыла… Телефон разрядился…

— Ладно. Собирайся. Не хватало на автобус опоздать.

Мы в спешке собрались и вышли на улицу.

Сергей на самом деле никуда не уезжал. Он стоял возле своей машины и дежурил у моего подъезда, ожидая моего появления. Такое впечатление, что этот товарищ провел здесь всю ночь, карауля под моими окнами.

Теперь соседи точно начнут расспрашивать меня про него.

И почему меня так волнует чужое мнение?

— Настя! — я попыталась улизнуть. — Настя, подожди!

Мы остановились.

— Говори резче. Сейчас автобус подъедет.

— Я подвезу, — любезно предложил Сергей.

— Ты что, провел здесь всю ночь?

— Нет. Я переночевал в гостинице и решил приехать сюда. Чуял, что ты можешь куда — нибудь уйти. А мы с тобой так и не договорили.

— Ну чего тебе неймется? Скажи? Я тебе вчера все объяснила. Что тебе еще нужно?

Сергей подошел ближе. И бросил гневный взгляд на мою мать.

— Садитесь. Я подвезу вас до куда нужно.

— Спасибо. Мы поедем на автобусе.

— Садись, тебе сказал!

Пришлось выполнить просьбу.

— Куда едем?

— В город. В психдиспансер, — нехотя ответила я.

Мы отправились в город.

— Чкалова, шестнадцать, а. Это где Кузбассрадио, — пояснила мама.

— Спасибо, я в курсе, — довольно грубо ответил Сергей.

— Ты сегодня не в духе, — заметила я.

Он промолчал.

…Кузбассрадио до сих пор является действующим мероприятием. Несмотря на то, что большая его часть пострадала от пожара. В данный момент ее привели в порядок и отдали под очередной гипермаркет, в котором располагаются несколько павильонов. Другая же часть строго охраняется.

Те, кто не в курсе, что это за предприятие, объясню. В военные годы здесь производили оружие.

Рядом построен небольшой больничный городок, в котором находится наш местный психдиспансер. Отремонтированное двухэтажное здание. На втором этаже лечат алко и наркозависимых, на первом обычный стационар, где наблюдают больных, состоящих на учете.

Об этом месте вы еще не раз услышите.

Там же, буквально в двух шагах, стоят станция Скорой помощи и роддом, ныне закрытый.

И обычная поликлиника.

Мы подъехали к психдиспансеру через сорок минут.

Несмотря на раннее утро, здесь уже стояли машины.

Напротив входа в психдиспансер скопилась небольшая очередь. Внутрь почти никого не пускали.

Когда мама вышла из машины, я решила задать Сергею интересующий меня вопрос:

— Ты хотел о чем — то со мной поговорить. В двух словах не поделишься?

— Позже. Выходи.

Я пожала плечами. Нет так нет.

Внутри тоже было много народа. Возле регистратуры стояли возмущенные люди. Очередь двигалась крайне неохотно. Обычно это были те, кому на комиссию или что — то типа в этом роде. Рядом расположилась небольшая комната с вечно открытой дверью. Там хранят карточки больных.

Сергей вошел вместе с нами и пытался остаться безучастным, но обстановка его все же напрягала.

Не думал же он, что все настолько серьезно.

— Вы за карточкой? — поинтересовалась невысокая полноватая девушка в белом халате, подойдя к нам.

Она разносит карточки по кабинетам.

— Да.

— Фамилия?

— Мельникова Настя. Новый городок, улица Тухачевского. Девяносто четвертый год.

— Идите в десятый кабинет. Карточку сейчас принесу.

И тут же, громко стуча каблуками, убежала.

Мы втроем побежали за ней.

В кабинете уже сидел посетитель.

Мы сели на белые металлические стулья перед кабинетом.

Время медленно шло, и мы, стараясь не посматривать друг на друга, молчали.

Сергей взял меня за руку и крепко сжал пальцы.

Я почувствовала его заботу и поддержку, и немного расслабилась. Грустно улыбнулась.

Да, это оказался не самый приятный и не самый легкий период в моей жизни.

Мне не хотелось психовать и орать на Сергея. Пусть мы и расстались.

Посетитель вышел и сел рядом с нами, ожидая рецепты на лекарства.

— Мельникова!

Я освободила свою руку из крепких пальцев Сергея и направилась вместе с матерью к двери.

Он бросил на меня грустный и в то же время обеспокоенный взгляд.

Мне пришлось собрать недюжинную уйму сил, чтобы не обернуться.

— Здравствуйте, Татьяна Ивановна, — поприветствовала я своего лечащего врача.

Это была женщина с короткими темными кудрявыми волосами и в очках чуть постарше моей матери. Очень строгая и в то же время нахальная, эгоцентричная и грубая врачиха.

Я не питала к ней особой любви. За год моего лечения между нами установилась невидимая конкуренция. Она то и дело мечтала поскорее сбагрить меня в интернат. К таким же полоумным, как и я.

— Здравствуй, Настя. Присаживайся, — откликнулась медсестра Марина Геннадьевна.

Она сидела в самом дальнем углу кабинета и что — то, не прерываясь, записывала в тетрадь, которая раскрытая лежала перед ней.

Молодая девушка с длинными темными волосами. Почти похожая на моего врача. Прямо одно лицо.

И один характер.

— Мы только что приехали с Кемерово… — начала моя мама.

— Сядьте! — грубо перебила ее Татьяна Ивановна.

— Документы еще не пришли, так что можете жить спокойно, — пояснила Марина Геннадьевна.

— Хорошо…

Дверь в кабинет была открыта, и Сергей все слышал. От грубого тона врача он очень сильно напрягся.

— Как твое самочувствие? — обратилась ко мне Татьяна Ивановна.

— Да вот, загуляла… — ехидно произнесла мама, пожирая меня пристальным взглядом.

— Выйдите! Дайте с больной поговорить!

Мать молча встала и вышла, хоть ее и переполняла злость, которую она едва сдерживала.

— Нормально, — уже спокойно ответила я.

— Закрой дверь.

Я прикрыла двери.

— Как спишь? Настроение изменилось?

— Да вроде все нормально.

— Половой жизнью жить еще не начала?

Я покраснела.

Но смущение сменилось на недоумение.

— А какое это имеет отношение к моему самочувствию?

— Эпикриз с Кемерово пришел.

— Вы же сказали моей маме обратное.

— А ты представляешь, какой бы концерт она бы устроила, узнав, что там написано?

— И что там написано?

Татьяна Ивановна перелистнула карточку и расправила лист, приклееный к истории болезни и сложенный вдвое.

-”…Больная на протяжении всего времени общалась с одним из посетителей старше себя”. Я делаю определенные выводы. Ты нашла себе ухажера и наверняка начала вести с ним интимные отношения.

— И к чему Вы ведете?

Татьяна Ивановна начала крутить свою ручку в руках.

— Как ты себя начала чувствовать, когда в первый раз случилась интимная близость? Вы хоть предохранялись?

— О запрете я помню. Предохранялись.

— Самочувствие изменилось?

Я замолчала, задумавшись.

— Голова не болела? Галлюцинации? Голоса? Да хоть настроение не изменилось?

Я отрицательно покачала головой.

— Вообще ничего?!

— Да нет. Все нормально было. А Вы это к чему?

— Понимаешь, я давно говорила твоей маме выдать тебя замуж…

— Я помню. Вы даже предлагали мне жить с таким же больным, как я.

— Это я предложила, — вмешалась Марина Геннадьевна. — У меня есть знакомые, у которых есть психически больные дети. Их свели вместе. Стерилизовали и купили отдельный дом, а уже потом их расписали. Теперь они ведут совместное хозяйство и вместе получают пенсию. Я предложила такой вариант твоей маме. Ты была с этим не согласна.

— Конечно! Я сама больная, а еще буду терпеть такого же! Я же с ума сойду! Нет, никогда! Хоть убейте! — у меня едва не началась истерика от одной подобной мысли.

Жить с психически больным? Нет, ни за что!

— Смотри, Насть, я предложила подобное не просто так, — попыталась объяснить мне Марина Геннадьевна. — Насчет работы мы с твоей мамой поговорили, и она категорически против. Она уверяет, что тебя никто никогда не возьмет. Насчет обучения тоже, так как ты, окончив девятый класс, попала в больницу. Мы вот и решили, что лучшим выходом из твоей ситуации будет замужество.

— Нет, спасибо! Я лучше буду одной!

— Но ты понимаешь, что останешься на всю жизнь не пристроенной? — воскликнула Татьяна Ивановна. — Ни образования, ни работы, ни семьи, ни детей! Будешь болтаться без дела и никому ненужной! Неужели ты этого хочешь?! Тебе девятнадцать лет! Возьмись за голову! Мы с Мариной Геннадьевной предлагаем тебе вариант, как исправить твою ситуацию! Почему ты с этим не согласна?

— Вы понимаете, на что меня обрекаете? — я внимательно взглянула на врача. — Мужики — то все добрые… До поры, до времени. Зная, что я никому не нужна и никто за меня не вступится, начнут распускать руки. Мне некуда будет пойти, не к кому будет обратиться… Вы этого мне желаете?

— Но не все же такие, — начала спорить со мной Марина Геннадьевна. — Но ты хотя бы будешь под присмотром. Человек, взявший за тебя ответственность, будет тебя останавливать от необдуманных поступков. Содержать… по мере возможностей. Почему нет — то? Ты же нашла себе в Кемерово парня. Почему бы с ним не поговорить насчет этой проблемы? Как он вообще относится к твоему заболеванию?

— Он здесь. Сами с ним поговорите.

— Ну дык позови его!

Я неохотно поднялась и выглянула в коридор.

Сергей с мамой наградили меня любопытствующими взглядами.

— Тебя зовут, — позвала я Сергея. — Поболтать хотят.

И прикрыла двери, возвращаясь обратно на место.

Сергей вошел бесцеремонно, наградив двух женщин пристальным взглядом.

— Садитесь, — сказала Татьяна Ивановна.

По ее взгляду можно было понять, что она слегка в шоке.

Такого мужчину ей точно не приходилось видеть!.. Я про рост, если что. Ну и маленько про внешность.

— Как зовут? Чтобы я могла к Вам обращаться…

— Сергей Сергеевич. Можно на “ты”. Или просто Сергей.

Мне хотелось провалиться сквозь землю от смущения и одновременно стыда.

Все происходящее напоминало комедию. Из одного акта.

— Хорошо. У нас возникли определенные вопросы… — Татьяна Ивановна переглянулась с медсестрой, которая, от удивления, смешанного с любопытством, отложила все свои дела и внимательно прислушивалась к каждому слову. — Нам очень хочется узнать, как ты относишься к Настиному заболеванию и что намереваешься с этим делать. Я у самой Насти спрашивала. Она ничего не ответила.

— Ничего. — Сергей пожал плечами. — А что я должен делать?

— Вы узнавали хоть что — то про данное заболевание? Как оно лечится, что нужно для этого делать, как себя вести с больным… Хоть что — нибудь? — спросила Марина Геннадьевна.

— Конечно. Я в курсе.

— Так. И Ваши дальнейшие действие? — продолжала она в том же духе. — Вы не поймите нас неправильно, просто нужно ответственно к этому относиться. В Вашем случае просто секс не подойдет. Любое Ваше действие может привести к повторной психологической травме. У Анастасии их и так полно, к Вашему сведенью. С такими больными нужно вести себя крайне аккуратно. Понимаете?

— Настя, выйди, пожалуйста. Мы поговорим наедине, — обратилась ко мне Татьяна Ивановна.

Я вышла.

Тяжело вздохнула и присела рядом с мамой.

— Что там у вас за дебаты? — поинтересовалась она.

— Да неважно…

Мы помолчали.

— Теперь твоего жениха пытают?

— Да не жених он мне!.. Мы с ним расстались.

— О как! Судя по тому, как он везде тебя сопровождает, не скажешь, что вы расстались.

— Он сам за мной таскается. Я ему не раз все объясняла. Упертый баран… У нас что, в стране нормальных баб не хватает?

— Любовь зла, Насть.

— Я в курсе.

Сергей вышел из кабинета.

— Тебя зовут обратно.

— Так, я выписываю тебе азалептин, — сказала Татьяна Ивановна, когда я вернулась в кабинет. — Будешь пить по четвертинке три раза в день. Циклодол, амитриптилин… На ночь. Сейчас иди в процедурную. Тебе галоперидол поставят. И опять зайдешь ко мне. Я тебе кое — что скажу.

— Хорошо.

Я тяжело вздохнула и, выйдя из кабинета, тут же направилась в процедурную.

— Алло! Мельникову прими. Один куб галоперидола поставь. Мама, вернитесь в кабинет! — крикнула Татьяна Ивановна.

Сергей преградил мне путь.

— Дай пройти, — устало попросила я его.

— Давай после немного прогуляемся? У нас с тобой впереди много свободного времени! — произнес он.

— Нет. Я поеду обратно домой.

— Знаешь, мне понравилась наша вчерашняя близость. Я был бы не прочь ее повторить.

— Сереж, я уже все сказала. Извини, мне надо идти.

И, отодвинув его, прошла в процедурную.

— Я вернулась, Татьяна Ивановна, — я снова вошла в кабинет, прикрыв двери.

То утро напоминало какую — то беготню.

Укола на своей заднице я даже не почувствовала. Хотя раньше боялась.

— Я послушала твоего жениха и, если честно, пока не до конца уверена, что он тебе подходит. Говорит — то он хорошо, а на деле может быть совсем иначе. Хотя решать тебе. Тем более он сам согласился взять тебя к себе, — заявила врач.

— В каком смысле — взять к себе? — напряглась я.

— В прямом. Он высказал свое желание взять тебя в жены. Посмотрим, в общем. Я с ним еще раз с ним поболтаю… Когда — нибудь! Только умоляю тебя: пей, пожалуйста, таблетки! Ты же понимаешь, что твое самочувствие зависит только от тебя. Если что, можешь приезжать когда угодно. Все. Иди.

Я молча кивнула. Спорить не стала.

Мы втроем вышли из психдиспансера.

Сергей по привычке закурил, остановившись у своей машины.

— Ладно, оставайтесь, голубки. Пойду до аптеки, а потом немного прогуляюсь. Если что — звоните, — сказала мама, убирая рецепты в свой чемодан.

Она оставила меня наедине с Сергеем и пошла в сторону поликлиники.

— И что тебе моя врач сказала? — поинтересовалась я у него.

Он мрачно выпустил дым, стараясь не смотреть в мою сторону.

— Сомневается человек.

— Если честно, я тоже. Особенно после вот этого заявления “взять тебя в жены”, - поддержала я Татьяну Ивановну. — После месяца общения? Серьезно? Мы даже толком друг друга не знаем, а ты делаешь поспешные выводы. Ладно. Давай сядем в машину. Мне тоже нельзя оставаться на солнце. Лекарства. — Я пожала плечами.

Сергей молча усадил меня в машину, оставаясь при этом на улице.

Бедняжка. У него наверняка уже мозги кипят.

Спустя пару минут он сел в свой автомобиль, продолжая угрюмо молчать.

— Жизнь у вас здесь не сахар. Поэтому вы никому не доверяете, — заявил Сергей после недолгого молчания.

— А как можно доверять человеку, который ко всему относится легкомысленно?

— Давай прокатимся, — поменял он тему. — Если что, вернемся в гостиницу. Так сказать, продолжим начатое дело.

— Прости, но я пас. Мне нужно хотя бы ненадолго прилечь.

— Хорошо. Давай вечером прогуляемся.

— Сереж, без обид, но продолжения не будет. Уезжай домой.

— И не подумаю.

— Ну почему ты такой, а? Тебя там мама ждет, а ты строишь из себя великовозрастного Ромео! — вспылила я.

— Имею право.

— Уезжай. Прошу тебя! И да. Верни мой телефон.

— Я куплю тебе новый.

— Верни мой мобильный!

Сергей швырнул мой сотовый мне на колени.

— И давай договоримся: ты больше не приезжаешь и не звонишь. Хорошо?

— Хорошо, — прошипел он.

Обиделся человек.

Ради него же стараюсь.