"2013"

1

На следующее утро подъехала грузовая машина.

Она остановилась у подъезда и просигналила.

Я вылетела на улицу, поспешно надевая куртку. Утром было прохладно.

Пока бежала, грузовик уже успел въехать во двор и остановиться.

Вместо со мной вышли те молодые люди, продолжающие делать ремонт в моей спальне. Они приехали буквально за час до привоза стройматериалов.

— Постой тут. Мы сейчас выгрузим ДСП и, пока будем заносить, присмотришь, чтобы никто ничего не утащил. Вы же помните, что в следующем месяце вам платить девять тысяч сто тридцать девять рублей? — напомнил мне Кощей, которого, кстати, звали Женей.

— Это за вот эти деревяшки? — я кивнула на грузовик.

— Все правильно. Так, Паш, давай вытаскивать. А то растрепались тут.

Я отошла в сторону и отвернулась, делая равнодушный вид.

Меня все еще бесила та ситуация, что произошла пару дней назад.

Я ушла в спальню, когда Сергей высказал свое желание забрать меня на пмж в Кемерово.

Да, я не обрадовалась. Да, я дура. Да, в прошлом году мечтала поскорее уехать из родительского дома, когда мне стукнуло восемнадцать.

Именно по этой причине связалась со своим бывшим, Михаилом Прибойченко.

Но, спустя какой — то год, резко передумала. Все — таки дома привычнее, несмотря на постоянные ссоры с матерью.

Да и жить в чужом монастыре… такое себе.

У другого человека могут быть свои правила, свои нормы жизни в отличие от моих.

И да, кучу моих привычек и “хобби” никто терпеть не будет. Это сейчас Сергей наговорит про любовь, про принятие меня любой, а как дойдет до дела, тут же сделает ноги. Скажи нет?

Да, он проторчал какое — то время в квартире в надежде, что я успокоюсь и выйду из спальни поговорить с ним.

Но меня всю трясло. Все кипело от злости и гнева. От желания послать все и всех куда подальше… и сбежать, куда глаза глядят.

У меня дурацкая привычка сбегать от проблем. В прямом смысле этого слова.

Сбежать из дома и болтаться целый день по городку, изнывая от страха вернуться обратно.

— Насть, давай поговорим по — человечески. — Сергей все же нашел в себе смелость, чтобы подойти ко мне. Слегка дотронулся до моего плеча, стараясь успокоить. — Не будем устраивать семейные разборки. Просто нормально все обсудим. Я понимаю, ты не хочешь принимать действительность такой, какая она есть. Тебе страшно уезжать из привычного места в незнакомое. Но ты же не будешь всю жизнь сидеть у маминой юбки. Ты же уже взросленькая. Давай я дам тебе пару дней подумать. Сейчас ты не готова принять решение. На эмоциях можно наделать глупостей. Договорились? Я тебе позвоню.

— Можешь не стараться. Гуляй, Вася, — грубо ответила я, не поворачиваясь. — У тебя уже есть жена. Вот и иди к ней.

— Чего? Какая жена?

— Твоя мама. Вы неплохо вдвоем живете. Ну вот и живите дальше!

— Господи, что за глупости ты говоришь, Настя! Моя мать живет в другом поселке. И никакая она мне не жена… И как такая ерунда могла прийти к тебе в голову!

— Ты выучил человеческий язык? Тебе, кстати, не идет. Мат больше подходит к твоему лицу.

— Опять ты несешь какую — то фигню! Перестань притворяться дурочкой!

— Я не притворяюсь. Я и есть дурочка.

— Слушай, меня начинает бесить твой дебильный характер! — разозлился Сергей. — Ты ведешь себя как маленькая обиженная девочка! Пора уже взрослеть! И перестать общаться со всякими малолетками! — отпарировал он.

— А чем ты лучше? — хмыкнула я.

— Я?! Я взрослый мужик! И у меня есть все, чтобы содержать тебя и наших будущих детей!

— Будущих инвалидов? Ух ты.

— С тобой бесполезно разговаривать!..

— Я тоже так считаю. Можешь валить. Только одна просьба. Не звони больше. В принципе можешь вообще не появляться. И бесплатных сексуальных услуг тоже не оказываю.

Сергей распсиховался и ушел, громко хлопнув дверью.

— Решила меня продать первому попавшемуся мужику? — произнесла я, когда мать вошла в спальню.

— Я хотела как лучше. Чтобы тебе не пришлось голодать.

Я понимала, о чем она.

У меня еще в те годы присутствовал гормональный сбой. Отсутствие месячных.

Иногда месяц. Иногда два. Даже по полгода и по году.

Мое женское здоровье просто убили постоянными психотропными препаратами.

И я жутко голодала. И при этом ела как не в себя.

Отсюда гормональный живот и полные бедра. И, может, даже постоянный сидячий образ жизни.

Хреновая штука.

— Спасибо. Лучше буду голодать. Зато похудею.

Парни вытащили квадратные доски из грузовой машины и выставили их возле подъезда. Когда грузовик уехал, мужчины, обхватив одну из них, принялись таскать на пятый этаж.

Я стояла рядом и смотрела по сторонам. В кармане куртки нашла начатую пачку сигарет. Прикурила, пока никого нет, и, затянувшись, выпустила дым.

На улице начало припекать.

Сегодня снова обещали тридцатиградусную жару.

Лето полностью вошло в свои права.

Теперь остается только молиться на освежающий проливной дождь. Поди к вечеру соберется гроза. Так всегда бывает, когда воздух накаляется.

Когда товарищи перетаскали все доски, я закрыла подъезд и поднялась на пятый этаж. После нескольких выкуренных сигарет на душе стало так хорошо… Одна проблема. Кто их мне будет покупать? Паспорт — то не у меня, а у матери.

День прошел довольно спокойно.

Как и следующий, когда Женя, тот самый Кощей Бессмертный, пришел к нам клеить обои.

Вчера вечером, когда его напарник уехал домой, он взялся обрабатывать стены.

Мы с мамой сидели в зале. Через выход в комнату я внимательно наблюдала за каждым его телодвижением.

Несмотря на свой худой вид, он вполне неплохой человек.

— А Вы еще кем — то работаете? — спрашивала мужчину мама, стоя у другого входа, на кухне.

Она оперлась рукой о косяк и тоже наблюдала за мужчиной, который бегал от стены к стене как горный козел.

— Да. В шахте. Это моя подработка. В выходные занимаюсь ремонтными и отделочными работами, — ответил Евгений.

— А Вы один живете или у Вас кто — то есть?

— Семья есть. Жена и двое ребятишек.

Я очень сильно расстроилась.

Мне понравился этот человек, если честно. Такой спокойный, прилежный.

Не то, что этот ненормальный сорокалетний мужик!

Даже хотела подойти к нему и завязать небольшую беседу. Расспросить его… может быть.

Н — да, облом…

— Слушайте, я могу Вас попросить? — обратилась к Евгению мама. — Я Вас немного отвлеку… Пойдемте, сейчас Вам все покажу.

Она отвела его в коридор и, открыв двери, показала на стены.

— Вы бы не могли замазать? Мы когда в последний раз ремонтировали туалет… Видите ту дыру? — мама показала на большой проем, в котором стояла большая труба — канализация, стояк, называйте, как хотите!..

Ржавая, металлическая, по ней стекала вода.

Дыру сделали несколько лет назад.

Мы ее успели заделать, оставив лишь небольшой проем, в котором находились счетчики на горячую и холодную воду.

Однако туалет до сих пор требует нормального ремонта.

— Вижу, — кивнул Евгений.

— Мы ее когда заделывали, сильно поцарапали стены. Не могли бы Вы их немного… ну, замазать, подмазать? Если Вам не трудно. Если что, потом с Вами расплачусь!.. Надоела уже эта порнография…

— Угум… — Женя внимательно рассмотрел стены в туалете. — Хорошо. У меня как найдется свободное время, я обязательно Вам помогу. Вы запишите мой номер…

— Ага, щас!

Мама убежала в зал. Взяла свою раскладушку со стола.

— Говорите номер.

Я хмыкнула и вернулась на свое прежнее место. Села на свою коробку — кровать и поджала под себя ноги.

Все равно жалко.

Жалко, что хороший человек оказался уже занят. Хотя откуда мне знать, что он хороший? При других — то мы все паиньки…

На следующий день Евгений пришел к нам и сразу же начал наклеивать обои.

Я сидела за компьютером и старалась не обращать на него внимание. Просидела все это время в Одноклассниках, наблюдая, как наши выставляют новые фотографии. С Соней, без Сони… Уведомления так и сыпались на мою голову.

— Где можно помыть руки? — закончив свою работу, обратился Евгений к моей маме.

— В ванной. Только погодите немного… Я сейчас собаку уберу. Она у нас не любит чужих.

Это точно. Ника, сидя закрытая в ванной, громко гавкала, стоило мужчине пройти мимо.

Собака любила только своих, а на чужих вечно кидалась с громким лаем, пытаясь укусить.

В этот момент ее сложно поймать и удержать. Еще и хозяев кусала.

Женя прошел в ванну и помыл под небольшой струей свои испачканные клеем руки.

Я до сих пор удивляюсь, как человек в то время не заметил срача в ванной, да и по всей квартире тоже? Как и его напарник. между прочим. Или они оба посчитали, что это просто сложенные на момент ремонта вещи. Что потом все уберется.

Ремонт продолжался в течение пару дней.

Постелили новый пол. Натянули потолок.

С потолком вообще беда получилась.

В прошлом году наш управдом решила сделать крышу своими усилиями. Так сказать, в обход ЖКО. Может, чтобы денег не платить. Или перед своими не отчитываться.

Наняла чурок (грубовато звучит, но оно так) и, соответственно, крыша получилась так себе. Кривая, с дырами и с вытекающими из этого последствиями.

У меня в спальне поплыл потолок. В прямом смысле слова.

Вода текла отовсюду. А потом огромное черное пятно. Штукатурка буквально сыпалась мне на лицо.

Мама незамедлительно обратилась к тете Лене.

— Вам надо, вы и исправляйте! Заняться мне, что ли, больше нечем… — был ответ.

Окей. Мать пошла в ЖКО.

То же самое.

Но по итогу все же им пришлось исправить казусы своего работника. Или кем она там является…

— Вот, бл…ть, этой Мельниковой делать больше нечего! Все нервы истрепала! — позже возмущалась тетя Лена.

— У этих Мельниковых все плохо, — поддержала ее баба Люда.

Я просто в это время на качеле сидела. Меня они никогда не стеснялись.

А чо? Я же со справкой.

— Вы линолиум будете стелить или просто пол покрасите? — поинтересовался напарник Евгения у моей мамы.

— Да просто пол покрасим, да и все.

— Ну смотрите. Просто пол этот красить… не очень — то удобно.

— Ничего! Мы справимся.

И буквально на следующий день мама приобрела несколько банок коричневой краски. И олифы. Вместе с кисточками.

— Так, я начну красить пол. А ты, если что, переночуешь у Ани. Либо у бабули. Покраска надолго затянется, так что…

— Все, все, понял.

— Ань, ты сегодня до скольки работаешь? — позвонила мама моей сестре спустя час.

— До девяти.

— Тогда в девять забери Настьку. Она у тебя сегодня переночует.

— Ладно. Как освобожусь — позвоню.

— Договорились.

Она, положив трубку, снова ушла в мою спальню, оставив меня наедине со своими мыслями.

Целый день я провела дома, не желая выходить во двор.

Я слышала, как орут наши, бегая друг за другом, как угорелые, но решила лишний раз не сыпать соль на рану. Тем более что с ними была Соня. Этот товарищ галдел больше всего.

Когда солнце начало медленно заходить за горизонт, на мобильный матери позвонила Аня.

— Пусть Настя спускается. Мы с Карлсоном подъезжаем.

— Ты таблетки свои взяла? — спросила мама, когда я перекинула через плечо свою дамскую сумочку в виде цветочка.

— Да. Все, я пошла.

Она прикрыла за мной дверь, больше ничего не спрашивая.

Я по — прежнему держала оборону после недавнего случившегося. Пусть Сергей больше и не звонил, с матерью у меня были свои разборки.

— Это ты! Ты! Ты виновата! — накинулась я на нее накануне. — И в том, что я болею, и что жизни у меня никакой нет и не будет никогда! — кричала я от отчаяния и обиды. — И то, что я оказалась на этом пресловутом кладбище, тоже! Это ты мне сказала, что я для тебя чужая! Зачем тогда рожала? Зачем?! “Аборт — грех”? Стакан воды? Боялась одиночества?! А обо мне ты подумала?! Ты подумала, что будет со мной? Ты все знала! Знала, что рожусь больной! И все равно родила! Проклятая эгоистка!

— Меня еще никто так не унижал… — плакала мама, глотая слезы.

— Ты сама себя унизила, — хладнокровно ответила я. — Ты мне много раз твердила, что лучше бы подкинула бы в детдом. И все это время ждала, пока меня кто — нибудь прибьет… Я ведь доставляла тебе проблемы, верно? Ты своим глупым поступком разрушила мою жизнь на корню. Я не просила меня рожать. Это было твое решение. Теперь ты расплачиваешься за него… по — полной!

— Надо было действительно отдать тебя в детдом, — произнесла мать. — Может тогда бы мне не пришлось выслушивать столько гадостей в свой адрес…

Во двор заехала знакомая машина. Резко притормозила у подъезда.

Бабушки, несмотря на поздний час, все еще продолжали сидеть на лавочке.

Они резко замолчали, увидев очередной подъезжающий автомобиль.

Соседки же считали нас с мамой бедными несчастными женщинами. И тут одна машина за другой! То забирает, то привозит…

Не такие уж мы и несчастные, выходит.

Я села в машину и заметила завистливый взгляд (как мне тогда показалось) своих соседок.

— Сейчас заедем в Машку, а потом домой. Ты с нами пойдешь или в машине останешься? — поинтересовалась Аня, когда Карлсон сдвинулся с места.

— Останусь в машине.

Мы остановились напротив гипермаркета “Мария — Ра”, и Аня, оставив меня наедине со своим ухажером, зашла внутрь.

Карлсон закурил и, затянувшись, уставился в лобовое стекло.

Мимо проходили люди. Даже наши промелькнули. Я им рукой махнула.

У меня зазвонил телефон.

— Алло, — на экране высветился незнакомый номер, и мне в голову пришла мысль, что это опять Сергей названивает.

— Здравствуй, Настя, — голос Галины Сергеевны я узнала не сразу.

— Здрасти.

— Я бы хотела поговорить насчет Сергея…

— Что, уже доложил? — усмехнулась я.

Карлсон внимательно на меня взглянул.

Видимо, не понял, с кем я так разговариваю.

— Ну да. Скрывать не стану. Он по — прежнему в вашем городе живет, и я бы хотела обсудить ваши с ним отношения.

— Напомните, сколько ему лет?

— Тридцать девять…

— Тридцать девять! Уже взрослый мальчик! Пусть сам мне позвонит и скажет все, что ему нужно. Прекратите уже все за него решать!

— Я ничего и не решаю! Он сказал, что ты не хочешь переезжать к нему. И я хотела узнать почему.

— Есть на то причины. Извините, я сейчас очень занята. Надо — я сама ему перезвоню. Всего хорошего.

— Это ты с кем так? — спросил Карлсон, когда я положила трубку.

— Да так… С одним нехорошим человеком.

Аня вернулась, таща арбуз и пару пакетов с продуктами.

— Могла бы и меня позвать, — укорил ее ухажер.

— Ага. Потом бы расплачиваться замучилась… — она положила сумки рядом со мной и села в автомобиль. — Давай по газам, до дома.

— Твой, наверное, уже соскучился…

Сестра фыркнула.

— Не помрет. А помрет, похороню и уже со спокойной душой буду жить. Все нервы сделал, придурок чертинский! — недовольно произнесла Аня.

— Что, совсем достал?

— Дык представляешь, вчера прихожу домой, вся мойка заставлена посудой! Я и так об него все черпаки переломала, утырок. Нервов никаких уже нет…

— Так разводись!

— Никитка маленький… Ему отец нужен. Как исполнится Никите десять, пошлю Айкина в пешее эротическое. Сколько можно терпеть…?

Я прислушивалась к их милой беседе и продолжала думать о своем.

Меня немного смущала гиперопека со стороны мамы Сергея. Она уж больно чересчур заботиться о семейном будущем своего сына. И это, если уж совсем честно, очень сильно напрягало.

Даже если мы с ним сойдемся, то не перестанет вмешиваться в наши отношения.

Тогда вопрос: а нужны ли мне подобные проблемы? Может, моя мама все — таки права, говоря, что одному хорошо, и не нужно греть голову над какими — то заботами?

Где секс, там и дети, как говорится. А уж Сергею это тем более не нужно.

Мы приехали к Ане домой спустя полчаса.

Сестра моя раньше проживала в частном доме, который ей подарили деды — бабуля с дедом.

Если, конечно, это можно назвать “подарили”.

Дед, по своей натуре, был человеком жадным, жестоким и злым. Он любил только себя. Даже жену свою ни во что не ставил. Единственную женщину, которую дедушка боготворил, это его мама, уже давно ушедшая.

Да и та была тираном в юбке.

У деда тряслись руки по поводу денег.

И когда он отписал своей внучке дом, то потребовал за него сто тысяч. Это называлось “дарственной”.

Да и после этого мою сестру доводил до ручки: мог без спроса явиться к ней домой, начать командовать и возмущаться по поводу и без.

Аня уже начинала его сторониться.

Тяжелый характер моего дедушки не мог вынести никто. Даже отчим, и тот сбежал, когда дед поднял на него руку.

Обычный домик, без каких — либо понтов. Развалина, если честно.

Его нужно было постоянно ремонтировать, подделывать, лишь бы не рухнул в один момент.

Гараж, огород, баня, летняя, небольшая стайка, где раньше держали хозяйство.

И пьющие соседи в округе.

Кроме одного: он вечно совал нос не в свои дела.

Я вышла из машины.

Сестра поволокла сумки к крылечку, а мне пришлось тащить арбуз.

К сожалению, нас никто не встретил, кроме маленького Никиты, которому на тот момент, было шесть лет.

— Сергей! — Аня пинком открыла вторую дверь на веранде, с трудом вытаскивая пакеты внутрь. — Сергей!! — громче повторила она.

Я шла за ней, внимательно наблюдая за происходящим.

— Живи с мамой, — однажды сказала мне сестра, когда мы остались с ней наедине. На тот момент мне шел одиннадцатый год, и Аня уже жила отдельно, в этом самом доме. Выглядела она очень уставшей и разбитой: ей приходилось очень тяжело с таким мужем, который буквально доводил ее до слез. Не хотел ничего делать, не хотел ей помогать. Удобно устроился!.. — Не нужен тебе никакой парень. С ними одни хлопоты… И проблемы. С мамой намного лучше. Она хотя бы поддержит.

— Сергей, мать твою! — орала Аня как сумасшедшая. — Это что, бл…ть?! — она прошла на кухню, поставив пакеты на стол, и подняла крышку кастрюли, которая стояла на плите.

Айкин вышел из спальни собственной персоной. Заспанный, потирая руки… У него была такая привычка. То ли от удовольствия, то ли наоборот. Лысоватый, среднего роста худой мужчина в трико и потертой майке с виноватым лицом.

Весь дом был окутан табачным дымом.

Сергей был заядлым курильщиком. За день выкуривает по три пачки сигарет. И при этом деньги берет у своей жены.

— Что это, спрашиваю?! — Аня была на грани.

— Это я картошку варил… Получилась какая — то полувареная. Решил тебя дождаться. А ты чай с сигаретами купила?

Я фыркнула.

Любитель чаи погонять и покурить.

— Бл…ть, а… — ругалась сестра. — Вы че тут за срач устроили… — она прошла в зал. — Прибраться не могли?! Оба целый день дома сидите! Мало того, на работе пашу, еще и этот свинарник убирать! Вообще бл…ть…

Дом у Ани был не маленький. Трехкомнатный.

Зал напротив порога. По правую сторону детская, по левую — кухня.

В зале находилась и спальня: крошечная комнатка со второй печкой. Правда, там спал один Айкин, а сестра предпочитала отдыхать в зале, на диване.

— Он меня когда — нибудь прибьет. Раскинет свои грабли… — жаловалась она моей матери.

Я на всякий случай ушла в зал. Там играл включенный телевизор. На одном из телеканалов показывали мультики, и Никита их смотрел, стоя на ушах.

Он такой же гиперактивный парнишка, как и я, в детстве.

У меня снова зазвонил мобильный.

— Да, слушаю.

Только бы не Сергей!

— Привет. Мне мать все уши прожужжала, чтобы я тебе позвонил.

— Если бы не хотел, не звонил бы. Ты же у нас вроде уже взрослый.

— Ты ей просто понравилась.

— А ты пляшешь под ее дудку. Ты же меня совсем не любишь… Верно?

Сергей замолчал.

Сейчас пойдут отмазки.

— Я тебе честно во всем признался. У меня нет смысла тебе лгать. Да, мать настояла на наших отношениях. Да, я постоянно сомневаюсь в своих чувствах к тебе. И почему я должен каждый раз оправдываться?! Все, что было необходимо, я все уже сказал. Я не стал рассказывать сказки про настоящую всепоглощающую любовь. И сказал всю правду. И все же с твоей стороны было бы справедливо дать второй шанс нашим отношениям…

— Которых нет? — перебила я его. — Если нет любви, то о каких отношениях может идти речь?

— Мне хорошо с тобой. Правда!

— Это тоже твоя мама сказала?

— Нет. Это говорю я!

— Н — да. Славно звучит. Хотелось бы верить, но…

— Почему ты всех вокруг так ненавидишь? Откуда у тебя такое отношение ко всему миру?

Откуда?!

— Да, я жестокая. Да, я злая. Меня такой сделали. Меня заставили выживать среди таких же, как ты. Вот и все.

— М — м — м, ясно. Конечно, них… не ясно, но сделаю вид, что я понял.

— Но ты же хотел это услышать? Тогда какие ко мне вопросы?

На кухне раздался грохот.

Айкин пулей вылетел из комнаты.

— У меня когда — нибудь будет порядок в доме?! — заорала Аня, грохнув кастрюлей.

Даже Никита притих.

— Ладно, все. Давай.

И я отключилась.

Ближе к ночи страсти малость поутихли, и мы, выпустив пар, накопившийся за долгое время, легли спать.

Ночь прошла тихо, пока в очередной раз нас не разбудил Чип — маленький чихуахуа, привязанный к толчку.

Аня посадила его туда из — за того, что он постоянно кусал Никиту. Хотя тот всячески издевался над несчастным созданием. Даже однажды прыгнул на маленькую собачонку и переломал ей все кости.

Собака чудом выжила. Благодаря Ане.

Каждый раз, когда кто — то шевелился, Чип начинал громко лаять.

Сестра уже размышляла над тем, кому его сбагрить.

Утро прошло более — менее спокойно. Мы с Аней позавтракали и разбрелись по комнатам. Айкин ушел во двор заниматься своими делами.

После обеда Ане позвонили на телефон.

— Да. Сейчас выйду.

— Что случилось? — спросила я у нее, когда сестра вышла из спальни.

— На работу вызвали. Надо девчонку одну сменить. Посидишь с Никитой, пока меня нет? Если что, звони.

Вот уж повезло!

С гиперактивным племянником нянькаться мне не хотелось.

Да, Никита очень сложный ребенок. Гиперактивность только усугубила дальнейшие проблемы.

Он был часто предоставлен самому себе. Айкин за ним практически не смотрел.

Пока отец мирно спал, ребятенок мог налить в мамин шампунь чистящее средство (слава богу, не доместос какой — нибудь!), посадить собаку в стиральную машину и включить ее, изводить животных, размазать всю косметику по стенам…

В общем, катастрофа, а не ребенок.

Я вытворяла и более жуткие вещи. Себя не оправдываю.

Да и гиперактивность не давала ему спокойно сидеть: ребенок буквально ходил на голове, громко кричал, хулиганил, не давал никакого спокойствия родителям.

Да и мне тоже.

Я проводила с ним время намного больше, чем мама или папа.

Аня пропадала на работе. Папа же ничего не делал.

Моя мама часто сидела с Никитой, и он от нее постоянно получал. Мать привыкла, что у нее более — менее спокойные дети. Если меня, конечно, можно таковой назвать…

В общем, жуть.

И эта новость меня вообще не обрадовала. Хотя я могла хоть как — то повлиять на Никиту. Успокоить его.

Но даже мои нервы порой не выдерживали такого насилия.

— Поиграем в прятки!? — радостно закричал Никита, стоило Ане выйти за дверь.

Делать нечего.

— Ну давай. Кто рулит?

— Ты! — и он тут же полез за большое кресло, что стояло в углу комнаты.

Никита вечно прятался за его широкой спинкой, когда кто — то приходил к Ане в гости.

Я недоуменно подняла бровь. И хмыкнула.

Стара я стала для таких игр.

Тем более, что в таких прятках не понимала прикола: все видели, как ты прячешься, и при этом еще должен искать.

Или же я просто забыла концепцию игры… Ой, ладно! Искать так искать!

Никита смеялся. Он начал выглядывать из — за спинки.

Я же стояла на месте, не понимая, что нужно делать. Как мне его найти, если я уже знаю, где он прячется?!

— Хе — хе! Не найдешь, не найдешь! — и снова спрятался за кресло.

Люди, объясните, как в это играть?!

— Давай еще раз! — Никита вылез из — за спинки. — Я еще раз спрячусь, а ты будешь меня искать! — опять полез туда же. — Все! Ищи!

— Нашла, — с недоумением произнесла я.

Никита радостно засмеялся.

— Э — э — эй! Я тут! Не найдешь, не найдешь!

Такое ощущение, что я в данный момент пребываю в какой — то параллельной вселенной. Ибо не понимаю, что мне делать.

ЧТО. МНЕ. ДЕЛАТЬ.

Никите это надоело. Он увидел, что я просто стою как истукан, ничего не понимая, и решил заняться другими, более интересными, занятиями.

— Я придумал новый способ одолеть Бабайку! — воскликнул Никита, когда мы с ним переместились в детскую. Он залез на кровать, которая жалостливо скрипнула под его весом, и начал прыгать на матрасе. — Сначала я его завалю! Вот так! — Никита начал изображать из себя бесстрашного ниндзю. — А потом прыгну на него сверху! Вот так! — снова прыжок. — А потом мы с Егором его привяжем к стулу! И он больше не будет нас пугать! — отпарировал мой племянник.

В детском саду Никита вместе с ребятишками придумывал различные способы одолеть воображаемого подкроватного монстра, как я это называю. Ведь всех нас в детстве пугали Бабайкой, верно? Так вот Никита решил бороться с известной детской страшилкой. Смелый засранец, однако.

— Давай поиграем в песочнице! — предложил Никита, когда ему надоело скакать.

Он достал из коробки с игрушками ведерко и лопатки. И побежал во двор.

Туда, где раньше был небольшой садик, где деды выращивали викторию, щавель и разнообразные цветы.

В этом месте сделали небольшую детскую площадку с песочницей. Оставили лишь большую густую ель и собачью будку, в которой сидел огромный рычащий пес на цепи. Там же находился и дровник.

Хотя совсем рядом была еще одна песочница, в которой еще я игралась. Да и мама в детстве тоже.

Такая небольшая, из бетонных блоков.

Там еще стоял железный столик с наковальней. И маленькая клумбочка.

Никита сел в песочницу и начал рьяно копаться в песке, пытаясь что — то построить.

Солнце нещадно пекло. На улице царила невыносимая жара.

Мне начало припекать голову.

Я сидела рядом и тоже копалась совочком в песке, думая о своем.

Из — за всех этих неприятностей совсем забросила свою книгу. С ходу даже и не припомню, на чем я остановилась.

Мобильник взяла с собой. На тот случай, если мама позвонит. Или Аня. Или кто — нибудь еще.

Кроме Сергея.

Айкин копался где — то у калитки, не обращая на нас внимания.

Интересно, как там наши? Целый день тусуются со своей Соней?

Даже как — то грустно стало.

После того случая с Сергеем они начали меня немного избегать.

Сергей их знатно шуганил, и рисковать лишний раз никто не хотел.

Я почувствовала, как дрогнули мои веки. Начала чесать глаза, стараясь избавиться от легкого дискомфорта. Мне бы стоило сходить в дом и выпить лекарство, но не стала. Думала, само пройдет.

Но через пару минут стало хуже.

Глаза начали медленно ползти к небу.

Обычно все так и происходило: сначала не могла прикрыть веки, а потом все закатывалось настолько, что могла видеть только потолок. Или кусочек неба. Как повезет.

Придется поднимать пятую точку и идти за таблетками.

Или же я все — таки сильно переволновалась из — за последних событий?

— Никит, я схожу за таблетками? У меня глаза сильно болят. Я полежу и потом к тебе опять приду, хорошо?

— А что я один буду делать? — ответил Никита. — Мне одному скучно!

— Тогда я полежу на крылечке. Немного!.. Хорошо?

— Хорошо. Только пять минут! Потом приходи, замок будем строить.

Его невозможно уговорить. Одному ему скучно, видите ли.

Оно и понятно. Без мамы с ним практически никто не играл.

Я довольно редко бывала у сестры в гостях.

Я расстелилась на раскаленном от солнечных лучей крыльце и вытянула ноги, сбросив на дощатый пол свои черные балетки с бантиками.

Легче не стало. На жаре уж точно!..

— Ну как, тебя отпустило? Давай уже играть! — через пару минут позвал меня Никита.

Я мысленно выругалась. С этими детьми никакого покоя!

Тогда уж точно рожать не стоит. С моим — то вечным недомоганием!

Нет уж. Все — таки возьму свои таблетосы, несмотря на возмущения своего малолетнего племянника.

Плохо, что с собой никакой книжки не взяла. Обычно чтение помогало вернуть глаза на место.

Телефон — то без Интернета.

Я вошла в дом и, вытащив из сумки белую коробочку, выпила таблетки. Пошла на кухню, налила воды и жадно выпила все до последней капли. Вернулась в зал и упала на прохладный диван, свободно вздохнув.

Как достала эта жизнь беково…

Несколько минут я пялилась в потолок, мысленно молясь, чтобы это гребанное побочное действие от моего любимого галоперидола наконец — то прекратилось. Как раз в этот момент в дом зашел Никита — он, видимо, меня потерял.

— Ты пришла в себя? Пойдем играть! — требовательно произнес он.

Я села на диване, спустив ноги. И поняла, что больше не могу.

— Алло, мам? — Никита как раз ушел в спальню, и я успела набрать матери. — Пол уже высох?

— Да, высох немного. А что?

— Я возвращаюсь домой. Я больше не могу.

У меня отношения с племянником были далеко не идеальные.

С самого его рождения Никиту я невзлюбила. Пусть он и маленький, но во мне взыграла ревность. Меня бесило, что с ним постоянно нянькаются. Умиляются, какой он хорошенький, милый, уси муси — пуси!

А на меня, простую шестиклассницу, на тот момент уже больную, никто внимания не обращает. Всем пофиг.

Но тут другой случай: Никита просто меня довел.

Я понимаю, что он бедный несчастный ребенок, который нужен только своей матери.

Но всему есть пределы.

— Приходи, — хмыкнула в ответ мама и отключилась.

— Поиграем в шахтеров!? — в зале появился Никита, надев на голову детскую каску.

— Нет. Я пошла домой. Слишком плохо себя чувствую.

Он проводил меня удивленным взглядом.

— Пошла домой? — поинтересовался Айкин, когда я прошла мимо него к калитке.

— Да. Плохо себя чувствую.

Хотя я даже не представляю, как в таком состоянии дойду до дома.

— Ну ладно. Пока.

— Пока! — крикнул мне Никита.

Я вяло махнула рукой.

Это был уже вечер, и жара немного спала. Стало чуточку прохладнее. Народу не так много.

Я двинулась по тропинке через дома и вышла к дороге. Посмотрела по сторонам своими закатанными глазами и пошла, оглядываясь в страхе, что может внезапно появиться машина.

Дошла до бывшей церкви — одноэтажное желтое здание с крестом на крыше. После в нем сделали Воскресную школу, но и она недолго продержалась. В данный момент там кондитерская.

Потом прошла через дома.

В этом месте был старый на тот момент каток. Сейчас его уже отремонтировали, но в те годы жители близлежащих домов строчили заявления с просьбами сделать нормальную игровую площадку для своих детей.

Их очень долго игнорировали, и только спустя несколько лет местные власти соизволили все сделать.

Я вышла к базару и прошлась по асфальтированной дорожке через поле.

По одну сторону базар, по другую — пятьдесят пятый садик, в который я ходила, когда была совсем маленькой.

Дальше шла очередная “Мария — Ра”, коих на данный момент было уже три.

Третья находится рядом с психбольницей.

Прошла по площади, и почувствовала, что глаза медленно, но верно, возвращаются на место. Уже можно взглянуть себе под ноги и не бояться, что первая же машина собьет тебя насмерть.

Домой я уже пришла, когда наступили сумерки.

От места, где жила Аня до моего дома, час ходьбы.

Я решила зайти в ближайший магазин, когда нащупала мелочь в кармане.

Продуктовый магазин “Ода” (мы его называли “Ланкино”) находился с торца пятого дома.

Сейчас там очередная пивнушка.

Я зашла внутрь.

Магазин был поделен на две части. В одной продавали обычные продукты, в другой — алкогольные напитки и всякие сладости.

Именно туда я и прошла. Имею же право иногда радовать себя всякими сладостями.

Не иногда, конечно, но мы это опустим.

За прилавком стояла девушка, лет на десять старше меня. Она вечно посмеивалась надо мной. Такая высокая, с длинными темными волосами и вечной ухмылкой на лице.

Если честно, мне она не нравилась. По понятной причине.

Даже для взрослых я была поводом для насмешек.

Я бросила на нее мимолетный взгляд и начала рассматривать витрины, размышляя, что бы себе купить.

В руке мяла пятьсот рублей, оставшиеся от подарка Сергея.

Большую его часть мне пришлось отдать маме. Долги важнее каких — то хотелок. И оставила себе лишь самую малую часть.

Мне и этого было достаточно.

Я не знаю, как звали даму за прилавком, но она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Я еще тогда подумала: может со мной что — то не так? Оделась не так, всяко — разно, или прическа сильно истрепалась? В чем дело — то?

Почему она стоит и внаглую ржет?

— Мне кока — колу… Двухлитровую. — Я старалась не смотреть на девушку.

Она же, не скрывая улыбку, ушла за бутылкой.

— Два “Милки — вэя”, чипсы “Лейс”… - продолжала перечислять я, стараясь ничего не замечать.

— Двести рублей, — произнесла дамочка.

Я забрала продукты и бросила купюру на прилавок.

— Триста рублей сдачи.

— Спасибо, — буркнула я и вышла из магазина.

День заканчивался на довольно приятной ноте.

Даже двух лучших подружек сегодня не видать.

2

Утром мама ушла гулять по городку, оставив меня одну дома.

На улице стояла приятная погода. Светило солнышко. На небе ни тучки.

Спасибо, что не жара с самого утра!.. Хотя по телевизору передавали плюс тридцать шесть.

Но ближе к обеду на небе появились грозовые тучи, тем самым сообщая о скором проливном дожде.

Значит, метеослужба снова врет. Хотя на самом деле еще никто не смог точно предсказать погоду.

Если ты не экстрасенс, конечно.

Я приподнялась с кровати.

Сегодня проспала до обеда.

Нехотя встала и пошла в сторону кухни.

Вчера вечером мама постелила мне на полу, так как моя коробка — кровать стояла в комнате, где еще царил запах краски.

— Потом докрашу, — объяснила мне мать, когда я заметила, что большая часть пола осталась окрашенной. — Сил уже не осталось на все остальное. Думаю оставить это на завтра. Хотя… Как желание будет. Завтра же надо сходить заплатить за квартиру. И так денег нет… — она устало махнула рукой.

Я лишь безразлично пожала плечами.

Может, пока никого нет, заняться своей книгой? Дык я же практически ничего не помню!..

Планы до сих пор терпеть не могу, хотя многое приходится записывать. Болезнь не дремлет.

Я даже успела включить компьютер и выпить свои таблетки!

Когда операционка полностью загрузилась, открыла документ с книгой.

Ага. Остановилась я на моменте поиска “настоящего” фараона. Тот уже успел слинять куда — то в пустыню. Или в так называемый Город Мертвых.

Хотя постойте. Этот Город Мертвых находится в Сибири. От Египта до него чесать и чесать. Тогда как весь из себя больной Тутанхамон мог доползти до города да еще во времена лютых морозов? Неувязочка вышла.

Надо переделать. Или придумать способ.

Я не успела приступить к роману, как в дверь постучали.

— Кто там, блин, еще… — вслух выругалась я и пошла в сторону прихожей.

На пороге стояла Валя Андрюшкина.

Я чуть не упала.

— Привет.

— Привет…

Она держала в руке свой новенький фотоаппарат.

Тетя Тома, ее мачеха, подарила ей фотоаппарат на день рождения.

Валька родилась тридцатого марта. Если не ошибаюсь.

— Не распечатаешь пару фотографий? — поинтересовалась Валя. — Везде надо деньги платить. А Тамара не дает.

— Эм…

А вдруг мама придет? Водить гостей в ее отсутствие мне запрещали.

— Ну — у ладно… Проходи.

— А ты свою собаку в туалет посадила? А то я помню, как она на нас с Ксюхой тогда накинулась…

Я кивнула на стул, которым подперла дверь, чтобы собака ее не открыла. Ника могла лапами царапать несчастную дверь до тех пор, пока не выбежит. У нас даже дыра от этого небольшая осталась.

Хитрожопая собака.

— А она не выбежит? — поинтересовалась Валька в прошлый раз, когда я просто прикрыла двери.

Выбежала. И досталось, как всегда, мне.

Мы прошли в мою комнату.

— Ты когда нам свой ремонт покажешь? — талдычила Андрюшкина в последнее время.

— Мама не разрешает, — отвечала я.

— А ты покажи пока ее дома не будет.

— Да щас! Ага…

— Ремонт для твоего жениха делаете? — спросила у меня однажды тетя Наташа. — Зятя своего приведет…

— Ага! Делать ей еще нечего…

И почему я постоянно об этом вспоминаю?

— Красиво. — Валя задрала голову, с интересом рассматривая спальню.

— Эти обои я выбирала.

— Они блестят.

— Ага!.. Давай свою камеру. Провод взяла?

— Конечно.

Я подключила фотоаппарат к своему компьютеру.

— Сейчас скопирую фотографии и пущу в печать. Ты не торопишься?

Андрюшкина помотала головой.

— Ну тогда жди. Чо.

В дверь снова постучали.

— Да е — мое… — выругалась я, в очередной раз направляясь в прихожую.

И снова шок: на пороге уже стоял Сергей с шикарным букетом в руке.

Я от изумления не могла сказать и слова.

— Это тебе. — Он вручил мне цветы.

Такое ощущение, что Сергей извинялся за что — то. Ну, или просто сделал подарок.

Почему бы и нет.

— С — спасибо… — заикаясь, ответила я. — А… двери тебе кто открыл?

— Соседка с восемьдесят второй квартиры.

— Баба Люда? — из комнаты вышла Валя.

Она услышала мужской голос.

Сергей наградил ее гневным взглядом.

— Она пришла фотографии печатать. Ты проходи… раз уж пришел, — я неуверенно пригласила его в квартиру.

Он прошел. Сел напротив спальни и внимательно следил за каждым моим телодвижением.

— Я приду попозже. Оставлю у тебя фотоаппарат, хорошо? — испугано произнесла Андрюшкина, посматривая в сторону моего суженого.

— Как хочешь.

И Валька убежала.

— Здорово ты их шуганул, — усмехнулась я. — Они теперь тебя побаиваются.

— Правильно делают.

— А ты чего приехал? Случилось что — то?

— Да просто так. А что, нельзя?

— Да не злись. Все нормально.

— Я не злюсь. Я совершенно спокоен.

— Спасибо за букет, — я улыбнулась.

— Не за что.

Мы замолчали. Начали поглядывать друг на друга, не решаясь заговорить.

— Слушай… Если ты не хочешь со мной встречаться, так и скажи! — выпалила я. — Ты сам сказал, что постоянно сомневаешься в своих чувствах ко мне… Я никогда не думала, что отношения могут быть такими тяжелыми… Особенно когда на тебя напирают…

— Да, я действительно сомневаюсь, а правильно ли я поступаю по отношению к тебе. Вот честно… — Сергей положил руку на сердце, — у меня здесь — полная пустота. И сделать ничего не могу. И в то же время я вижу, как тебе хреново живется. И бросить тебя одну в этом аду… бесчеловечно. И я реально не хочу этого делать! Можешь считать меня своим другом. И… всё.

— Ты же говорил, что втюрился. Ложь, получается.

— Да, я соврал. Прости.

— И что ты сейчас от меня хочешь?

— Хочу быть с тобой. Помогать… по мере возможностей.

— Я не прошу ни у кого помощи.

— Но все равно…

Снова молчание.

— Правильно. Кто на такую посмотрит? — я стояла у окна, отвернувшись.

Пыталась сдержать текущие по щекам слезы, но не могла. Хотелось плакать и выть одновременно.

Я смотрела в свое отражение и начала ненавидеть себя еще больше.

В этом отражении видела себя уродливую, больную. Хотелось быть кем — то другой, а не калекой со справкой.

Но ничего поделать с этим нельзя.

— Скажи честно: у тебя уже кто — то есть? Ты уже кого — то нашел? — осмелилась задать непростой вопрос и при этом не поворачиваться к нему, чтобы не заметил моих слез. Моего проявления слабости.

— Да. Нашел. Мы с ней уже давно встречаемся.

— М — м — м. Совет вам да любовь. Только я не понимаю, зачем ты пришел. Хотя… Можешь не отвечать. Твои слова — сплошное вранье. Так что, больше сюда не приходи. Ненавижу вас, мужиков. Только и можете, что предавать. И любите вы только себя!.. Уроды.

Конечно, Сергею неприятно было услышать о себе столь лестное замечание, но на его чувства мне уже давно наплевать. Зачем ценить мнение человека, который обтирал об тебя ноги?

И ведь еще с кем — то кувыркается, пока пребывает в городе.

Врет и не краснеет. Про любовь и прочее…

Нет никакой любви! Один сплошной обман.

Сергей ушел. Я осталась одна наедине со своей болью.

Она стала уже моей второй половинкой. Дикая душевная боль живет со мной на протяжении многих лет.

И я уже начала к ней привыкать.

Меня уже ничего не удивляло. Уже давно сложилось столь бесчеловечное отношение ко мне. К человеку, у которого тяжелый и неизлечимый диагноз. Который состоит на учете у определенного врача.

И терпит, и терпит… Терпит унижение и жестокость.

Пытается понять устройство этого мира. И за что ему такое наказание.

Лишь одна мечта в голове: поскорее стать овощем. Чтобы больше ничего этого не видеть и не чувствовать.

Мне уже будет все равно.

Мама вернулась домой уже вечером.

На улице шел дождь.

Из — за всех этих событий я совершенно забыла про фотоаппарат своей подруги!

Когда Сергей ушел, не сказав ни слова, я от дикой боли в груди выпила свои таблетки, пытаясь усмирить сильнейший дискомфорт. Но они лишь притупили боль на некоторое время, и когда действие ослабло, вернулась с новой силой.

Я уже больше не могла сдерживаться. И разрыдалась на полную силу.

Мне было очень больно и обидно.

Меня снова использовали… Только по какой причине?

А, ну да. Я же была невинна до встречи с Сергеем.

Он забрал самое дорогое и ушел.

А я ведь хранила себя для своего человека. Для своего единственного.

А Сергей просто очередной козел. Гореть ему в аду!

Ненавижу этот мир! Ненавижу людей!

Злые жестокие существа…

Я вытерла слезы и побежала в прихожую, когда замок на двери начал открываться.

Мама переступила через порог и поставила сумки на пол.

Мне пришлось сделать радостное лицо.

Не люблю выдавать свои слезы и боль. Все всегда держу в себе.

— Фух, устала… — тяжело вздохнула она, разуваясь.

Ника, громко скуля от радости, бросилась к ней. Соскучилась.

— А ну — ка уйди! Уйди! Фу! Сейчас все лапы оттопчу! — прикрикнула на нее мать, проходя в зал.

Собака прижала уши и запрыгнула на диван, виляя хвостом.

— Да, да, все! Я тоже по тебе соскучилась! — она начала подпрыгивать, чтобы лизнуть лицо своей хозяйки. — Я тоже тебя люблю! Все, фу! Уйди!

Мама присела на диван, снимая гольфы.

— Фух… Весь городок обошла. Там заплатила, тут заплатила. Теперь осталась тысяча до пенсии! А жить осталось больше недели! — почти половина месяца осталось до сентября. — Придется где — то занимать… Как мне надоело все это! — она бросила свои гольфы на спинку дивана. — Когда уже эти долги закончатся?

Я пожала плечами.

— А вы тут как? Хату не разнесли? — пошутила мама. — Сергей твой больше не появлялся?

— Появился. И… Лучше б не приходил. Вообще.

— Че опять?

— Сказал, что у него другая…

— Ну и ладно! Скатертью дорожка! Ты еще и ревела небось. Запомни: плакать по мужику — самое унизительное. Гордость должна быть. Ушел и ушел. Значит, просто не твой человек. Найдешь себе еще лучше!

Я прищурилась и внимательно посмотрела на свою мать.

— А не ты ли говорила, что это мой человек и что я с ним буду до конца?

Она хмыкнула.

— Я редко когда ошибаюсь… Но я почему — то до сих пор уверена, что вы все — таки будете вместе. Я не знаю, говорил ли твой Сергей правду про другую и все прочее. Насчет этого я не в курсе. Просто мне кажется, что это именно тот, кто тебе нужен. А там сама решай, с кем будешь встречаться.

— Мам, он сказал, что не любит меня! Что мы просто как друзья!

— Ничего. Москва не сразу строилась.

— Мам, его мама заставила!..

— Я не удивлена. Но он же зачем — то снял квартиру здесь. И приезжает к тебе. Время от времени.

— Дык у него здесь другая!

— Ну это он так сказал. А на самом деле ты ничего не знаешь.

— С тобой спорить бесполезно!

— И не надо. Ты сама знаешь, что я права.

— Ой, все!

В общем, наш спор окончился ничем.

Я сидела у окна и смотрела, как капли дождя стекают по стеклу.

Музыку слушать мне не особо хотелось. Да и настроение это навряд ли поднимет.

Когда ливень закончился, я вышла во двор, заметив две знакомые фигуры.

Положила в папочку только что напечатанные фотографии и, прихватив с собою фотоаппарат, пошла на улицу.

Валька вместе с Соней шли откуда — то, из магазина, так как Андрюшкина жадно поедала обжаренные луковые кольца. То же самое делала и ее лучшая подруга. У них в ногах бегал Гаврюша, словно хвостик.

Мы втроем присели на ближайшую лавочку, и я вручила Вале все ее вещи.

— Вы где были — то? — поинтересовалась я у нее.

— Ходили на плиты.

Плиты — это речка недалеко от нашего поселка. Буквально поле пройти.

Еще ее Бачаткой называют. Потому что начинается с Бачатского. Поселок недалеко от Нового городка.

Второе свое прозвище небольшая речушка получила из — за своего месторасположения. Рядом когда — то начали строить какое — то здание и забросили, оставив лишь фундамент и стены.

Кстати, любимое местечко всяких маргиналов. Да и наши там часто тусовались.

— В такую погоду?! — недоуменно произнесла я.

Как — никак, весь оставшийся день лил дождь, и только сейчас более — менее утихомирилась. Даже тучки начали расходиться.

— Мы на самих плитах были. Пока дождь шел.

— Ясно.

— Как твой жених?

Я пожала плечами.

— Нормально. А что?

— Мы его с Соней видели. Он на машине уехал.

— И что?

Валя без интереса посмотрела себе под ноги.

— Ничего.

— Уберите собаку! — взвизгнула Соня.

От страха она швырнула Гаврюше луковое колечко. Тот тут же подхватил добычу и с удовольствием ее умял.

— Ему нельзя луковые кольца! — возмутилась Андрюшкина.

— Я не знала… — виновато понурилась Соня.

Я мельком следила за их разговором, полностью погрузившись в свое уныние.

В голове вертелись события этого дня, и мне все еще было обидно.

Почему Сергей еще тогда, в первую встречу после больницы, не сказал все как есть? Пусть это было бы неприятно, еще обиднее, чем сейчас. Со временем я бы смирилась с этим и приняла бы как данность.

Если у него чесалось одно место, то не стоило лгать про любовь и прочую ерунду.

Из — за всего этого начинаешь чувствовать себя лохушкой.

Или еще хуже — легкодоступной.

Хотя кто любит, когда баба ломается?..

— Я люблю его! Пусть он мне насрал в душу, но я все равно люблю его! — говорила я матери час назад. — И что мне теперь делать? Как мне дальше жить?! Один меня обманул, и второй туда же! Почему они все такие, мам?!

— Да ты не переживай. Наладится все.

— Сомневаюсь, мам. Очень сильно сомневаюсь!

…Но легче не становилось.

Да еще эта Соня!..

Да еще дни тянулись медленно, словно издеваясь.

Когда я уже жить спокойно начну?!

3

На утро я проснулась от громких детских воплей, доносящихся из открытого окна.

Моя кровать стояла рядом, и я слышала каждый звук со стороны улицы.

Потерла веки и с удивлением обнаружила, что уже начало двенадцатого.

За все лето мне еще не приходилось так долго спать.

Обычно до очередного посещения могла не спать ночами, засыпать под утро и вставать уже поздно вечером.

Бессонница при шизофрении вполне обычное дело. Довольно быстро к этому привыкаешь.

И извлекаешь из этого пользу: днем хрен дадут заниматься своими делами, поэтому приходится печатать ту же книгу про Тутанхамона по ночам.

Я выглянула в окно и заметила Соню в окружении гоп — компании из малолеток. Они буквально облепили ее и не давали ей прохода, роняя слюни от красоты и исключительности своей лучшей подруги.

А та получала настоящее удовольствие. Прямо кайфовала от того, что все взгляды обращены именно на нее!

Я фыркнула. Н — да уж, картинка вырисовывается не самая приятная.

Но не стану же я терять друзей из — за какой — то малолетней профурсетки!

Да и солнышко опять светит. Вот, и грязь на асфальте подсохла. Че я, как чмо последнее, буду сидеть дома?

Не — е — ет, Настя так просто не сдается!

Правда, есть ли в этом толк… Бегать за малолетними детьми, которым на тебя плевать.

До поры, до времени.

Я быстро переоделась и, прихватив с собою мобильник, побежала во двор.

Пока спускалась по лестнице, наши переместились на другую лавочку в конце двора.

Там была такая лавочка, угловая, с небольшим столиком и полянкой, где местная ребятня играла в пионербол.

В данный момент они просто сидели, прыгая между столиком и лавочкой, стараясь облепить Соню.

А та, включив большую колонку, которую Валька постоянно таскала с собою, молча слушала музыку на флэшке и рассматривала свои ногти.

— Где ты их делала? — поинтересовалась Инна.

— На конечной. Там есть неплохой мастер. И берет недорого.

— Красиво…

Пацаны бегали где — то рядом, громко крича.

Я практически не обращала на них внимание.

Смотрела, не отрываясь, на Соню и думала, чем же она лучше меня. Красотой?

Очень хрупкая штука. Сегодня она есть, завтра ее нет. Хотя как я могу об этом судить, имея некрасивую внешность с большими дефектами.

Конечно, в этом случае на Аксенову будут смотреть все, кому не лень.

И в то же время из головы не выходили мысли о Сергее. О нашем разговоре, где он признался, что ничего ко мне не чувствует.

Что нас связывал только секс. И ничего более.

К нам присоединился Стас.

Невысокого роста парень с совершенно отвратительным характером. Грубиян, лицемер и уголовник.

Уже успел дважды отбыть условный срок за угоны автомобилей.

Такой себе мальчик. Зато лучший друг Сони.

Я помню, как она расстроилась, когда он не приехал ее встречать.

— Я привезла ему подарок… У него второго числа день рождения, — произнесла Соня, услышав печальную новость.

Позавчера Аксенова провела с ним почти целый день. Потом до самой ночи бегала с ним по двору.

Я все это видела. И решила не выходить.

Да и мама бы не пустила.

— Поехали, прокатимся, — предложил Стас своей подруге.

Ну хоть рожу его, вечно недовольную, видеть не буду.

Мне неожиданно пришло сообщение.

Сергей: Привет. Я бы хотел с тобой поговорить. Не против?

— Хорошо. Поехали, — согласилась Соня и села сзади, на мотоцикл своего дружка.

Я: О чем? Ты и так уже все сказал, что хотел.

Они сорвались с места и уехали.

— Как там Женя Каргин? Ты ему еще не надоела? — поинтересовалась Валя у Ксюши Мотыленок, что присоединилась к нам позже.

— Да мы с ним расстались.

— Вы уже в который раз расстаетесь.

— Прикинь, у меня теперь новый парень! Такой классный, прям, вообще…

— Как его зовут?

— Никита. Милый такой… Мы с ним вот недавно познакомились.

Сергей: Да, я сказал все как есть, и отказываться от своих слов не собираюсь. Я просто хочу помочь тебе.

— А, мне Женя говорил, что у тебя новый парень. У него теперь тоже девушка есть.

— Да срать!..

Я: Слушай, зачем ты устроил весь этот цирк? Скажи честно? Я до сих пор не понимаю тебя. Или тебе по приколу издеваться надо мной?

Сергей: Какой цирк?

Я: Ну, вот эти вот все признания. Люблю, втюрился, давай останемся друзьями. Да меня мама заставила. Я ничего к тебе не чувствую. Ты уже определись в конце концов, любишь ты или просто прикалываешься. Зачем — то еще квартиру снял. Ах, ну да! У тебя же новая девушка из моего города. Зачем тогда пишешь?

Сергей: Про новую девушку я придумал.

Я: О как! Новая версия! Сейчас начнется новая более невероятная история! Я вас очень внимательно слушаю!

Сергей: Я просто хотел тебя позлить. Тебя очень легко вывести на эмоции.

Я: И че дальше? Тебе секс нужен? Новая любовь не дает?

Сергей: Да не в сексе дело! Хотя врать не буду. Мне ужасно хочется трахаться.

Я: Извини, интимных услуг не оказываю.

Сергей: Да нет! Ты не поняла! Ой, блин, короче! Я хочу увидеться с тобой. И поговорить насчет твоего переезда ко мне.

Я: Зачем? Ты же меня не любишь.

Сергей: А если просто секс без обязательств? Ну, или на крайняк буду покупать тебе какие — нибудь шмотки? Живем вместе, трахаемся, но безо всякого намека на семейные отношения. Как тебе такое?

Я: Ты за кого меня считаешь?

Сергей: Просто ты не совсем та девушка, которая мне подходит.

Я: Да пошел ты!

И решила больше на его сообщения не отвечать.

И мама при этом еще говорит, что это именно тот человек, который мне нужен!

Зашибись!

Сергей: Можешь обижаться сколько угодно, твое право. Просто от твоего тела я получаю настоящий кайф. Но я не готов связать свою жизнь с тобой. Да, раньше я хотел это сделать, но понял, что слишком тороплюсь. Единственное, что нас с тобой будет связывать это секс. Море секса. Твои сиськи, стройные ножки, твоя задница, все будет принадлежать нам, двоим. Знаешь, какое это наслаждение, когда я вхожу в твою дырку и чувствую приятное тепло внутри тебя? И двигаюсь — двигаюсь, словно сумасшедший. Даже порой хочется кончить в тебя, от такого неземного кайфа. Поэтому я предлагаю тебе очень выгодное предложение. Секс без обязательств. Я буду даже покупать тебе все взамен на хороший страстный секс. Хочешь, начнем прямо сейчас. Я подъеду, и мы поедем ко мне на съемную квартиру. Обещаю, ты не пожалеешь. Детка, соглашайся.

Наглость — второе счастье.

Сергей: Ах да, чуть не забыл. Ты очень молоденькая и маленькая. Тебя будут хотеть оттрахать абсолютно все мужчины на этой планете! Но… По жизни, мне кажется, из тебя будет хреновая женщина. Да и жена тоже. Но у тебя есть чем гордиться. И чему учиться. Так что, подумай. Я тебя не тороплю.

Меня всю трясло от злости.

Если сейчас сорвусь, будет плохо. Всем.

И в первую очередь мне самой.

Соня вместе со Стасом вернулись во двор.

— Мы успели доехать до города и обратно, — сказала девушка.

— Нифига вы быстрые, — заметил Леша, который все это время стоял в сторонке.

Стас поставил свой драндулет рядом с лавочкой и молча присоединился к нам.

— Смотрите, нашей Насте поступило классное предложение! — внезапно воскликнула Ксюша, что сидела рядом со мной и все это время смотрела на экран моего телефона.

Как я это не заметила, одному богу известно.

— Серьезно!? — даже моя вымышленная Ксюша отреагировала, незаметно подойдя ко всем.

— Дай прочитать! — Мотыленок потянула руку к моему мобильнику.

— Ты не офигела? — я зло посмотрела на нее, убирая руку с телефоном.

— Да че тут такого… Да дай, я просто почитаю! — и она выхватила сотовый и начала с вожделением тыкать на кнопки, чтобы прочесть всю мою переписку с Сергеем.

Я в тот момент была настолько ссыкливой и слабой, что не могла дать отпор.

Да и кому, своей лучшей подруге?!

Да и какая она мне подруга… такая же змея подколодная, как и Андрюшкина!

— Прикиньте, че он пишет… Ха — ха! — рассмеялась Ксения через несколько секунд.

Наши тут же присоединились к ней.

Соня приняла безучастный вид. Хотя на ее лице сияла улыбка.

— Он ей секс предлагает!

Андрюшкина толкнула ее в бок.

— Да тихо ты. Взрослые услышат. Потом Тамаре все расскажут.

— Че там, че там… — малолетки столпились вокруг Мотыленка.

-”Твои сиськи такие классные, я так хочу в тебя кончить”! — перефразировала та на свой лад.

Гоп — компания дружно охнула.

— С Настюхой кто — то делает шпили — вили… — ехидно произнес Леша Трясейкин, и, виляя бедрами, подошел ко мне, начал выпендриваться.

Я готова была провалиться сквозь землю. Не от стыда.

Скорее от переполнившей меня злости и смертельной обиды, которая начинала съедать изнутри.

Эти несчастные и никому не нужные малолетние детишки тешились надо мной.

И при этом они самые хорошие. Самые лучшие. Кроме меня. Сволочи со справкой!

Да еще этот Сергей со своими унизительными предложениями!

Я им всем отомщу. Обещаю!

Бог их обязательно накажет!

— У леди Гаги появился ухажер? — усмехался Стас, внимательно наблюдая за происходящим. — На такую еще кто — то позарился… — недовольно фыркнул он, осматривая меня с ног до головы.

Своего презрения по отношению ко мне он никогда не скрывал.

Я была для него как красная тряпка для быка.

Соня сидела со спокойным лицом и расчесывала свои волосы, растрепанные от поездки на мотоцикле.

— Нельзя читать чужую переписку.

— Да? — Ксюша с удивлением посмотрела на нее.

— Да. Это же личное.

И снова эта язвительная улыбочка.

“Фуфло…” — подумала я про себя. Хотя внутри все кричало и кипело от гнева.

Если бы мое воспитание позволило сделать самое плохое за всю жизнь, то я бы немедля ни секунды расквасила бы ее милое красивое личико, сделав из него гримасу из мяса и крови.

Терпеть бы я больше не стала.

И я до сих пор не понимаю, почему тогда не сделала это. Просто стояла и молчала, сгорая от гнева изнутри.

Нужно было раз и навсегда прекратить травлю, которая длилась годами.

А я поступила как слабачка.

В мою сторону летели насмешки, издевки, а я просто стояла и молчала.

Ненавижу себя за свою слабость!

Но все — таки нашла в себе смелости отобрать телефон, который раньше давала по доброте душевной, и молча развернуться и уйти.

Что толку смотреть на это обезьянье представление?

Я: Я готова. Приезжай.

Надо было добавить, что он, как и все остальные, обязательно за это поплатится.

В один прекрасный момент писюн отвалится.

Да, я согласилась. Да, я дура.

Но надо же было как — то расслабиться. И получить пользу из всей ситуации.

Семьи у меня реально не будет. В таком случае что я теряю?

Правильно. Ничего.

— Мам, я сейчас в город уезжаю. Отпустишь? Я ненадолго.

Мама ухмыльнулась.

— К Сергею небось?

— Ну да. Скрывать не буду.

— Смотри. Твоя жизнь. Только предохраняйтесь. Хорошо?

— Как скажете.

Сергей подъехал к моему дому спустя час.

Малолетки продолжали сидеть на том же месте, и, слава богу, ничего не замечали.

— Решила принять мое предложение? — заявил Сергей, когда я села, громко хлопнув дверцей, в его машину. — Молодец. Оно выгодно для нас обоих. Ты только не обижайся, хорошо? Секс полезен для здоровья.

— И поэтому решил оказывать негласные интимные услуги?

Он усмехнулся.

— Тебе же хорошо со мной, верно? Да и трахаюсь я неплохо. А любовь… Это для маленьких детей. А мы с тобой уже взрослые.

— Чего это ты так переменился? Пел о любви, а сейчас секс подавай. Или ты опять думал не своей головой?

Сергей завел мотор и сдвинулся с места.

— Моя мать здесь абсолютно ни причем. Я просто посидел, подумал и решил: а чего я теряю? Плевать на любовь! Раз уж не судьба, почему бы просто не спать? Для нас обоих это довольно — таки неплохое решение. Да, я хотел быть с тобой. Но…

— Но?

Он замолчал, уставившись перед собой.

— Дай угадаю: ты узнал всю правду обо мне. Почесал репу и решил, что такое дерьмо не для тебя. Зачем тащить дырявый мешок с кучей проблем? Хотя это ты первый предложил встречаться. Клянчил второй шанс. Устроил концерт моей матери, а сейчас захотел лишний раз потрахаться.

— И заметь: не бесплатно.

— Ну спасибо! Утешил!

— Я говорю как есть. Хотя кто знает, что нас ждет впереди. Мечтать, как говорится, не вредно.

— Да ты вроде в Кемерово собирался меня увезти.

— И увезу. Там мы спокойно будем наслаждаться друг другом. Почему бы и нет?

— Ну ты и козел…

— Извини.

Я старалась не смотреть на Сергея всю оставшуюся дорогу.

Это было похоже на предательство с унизительным продолжением.

Хотя зачем я согласилась на это дурацкое предложение? Могла бы послать его куда подальше и жить спокойно.

Видимо, на эмоциях поступила не совсем правильно.

А с другой стороны Сергей прав. Чего я теряю?

Просто потрахаемся и разойдемся.

Насчет Кемерово я не особо — то верю… Но заливает дружочек достаточно убедительно.

Мы приехали в тот же дом, что и в прошлый раз.

Здесь практически ничего не поменялось.

Сергей остановил машину у подъезда и, заглушив двигатель, вышел.

Я последовала следом за ним.

На улице по — прежнему царила невыносимая духота.

Он открыл дверь своим ключом и прошел в квартиру, бросив связку на тумбочку.

Оставил в прихожей обувь. Разделся до трусов и ушел ванную, перед этим кивнув мне на диван:

— Располагайся. Сегодня у нас предостаточно времени. Если что, сигареты оставил на кухне. Ты же у нас заядлая курильщица.

— Так ты же против моей вредной привычки… — я недоуменно посмотрела ему вслед.

— Да, трахаться с пепельницей то еще удовольствие…

— Идиот! — фыркнула я.

Сергей недолго пропадал в ванной.

За это время я успела обдумать план побега и понять, что идти пешком до городка не очень удачная идея.

Господи, почему меня все это так сильно задевает?! Подумаешь! Неплохо проведу этот день, несмотря на утренние событие.

Но вместе со всем этим так унизительно себя еще никогда не чувствовала.

Как будто меня сняли на трассе!

На “треугольнике”, господи!

Там раньше был пляж, а после, по слухам, стояли девушки легкого поведения.

Но что — то не особо в это верится…

— Ну что, — Сергей появился в комнате, вытираясь полотенцем, — начнем?

Я бросила на него пристальный взгляд.

— Такое ощущение, как будто ты меня на трассе снял, — хмыкнула я. — И что? Мы будем трахаться весь день или с перерывами? Будь добр, посвятить меня в свои планы. Я хоть знать буду, к чему готовиться.

Сергей подошел и коснулся моей шеи, убирая длинные растрепанные волосы.

— Для начала немного разогреемся. А там будет видно.

Он отошел и с деловым видом закурил.

— Тогда, пожалуй, мне стоит привести себя в порядок. Надеюсь, ты не помрешь от скуки, пока меня не будет.

И я, прихватив полотенце, удалилась в ванную, сгорая от желания прибить его на месте.

Хотя говорят, что секс расслабляет. Я почему — то в этом не уверена.

Поведение Сергея было похоже на поведение обиженного мальчика.

Может, он решил таким способом отомстить за мой отказ быть с ним?

Что с ним, в конце концов, произошло?

Я решила не оттягивать неизбежное и, быстро помывшись, завернулась в полотенце. Увидела, как длинным волосам стекала вода, и со психу сорвав его с себя, тут же завернула свои космы.

Этот озабоченно — озадаченный уже все видел. Незачем прикрываться.

— Пошли! Чего расселся? — сразу накинулась я на него, стоило мне выйти из ванны.

Меня немного подбешивало, с каким вожделением товарищ осматривал мое обнаженное тело.

Он довольно присвистнул и поспешил за мной в спальню, сбрасывая с себя банный халат.

Мы легли на постель и тут же слились в поцелуе.

Звучит, конечно, наивно, но все мои мрачные мысли отошли на задний план, когда я ощутила прикосновение его влажных губ. Мы соприкоснулись друг с другом, и я почувствовала, как Сергей обхватил пальцами мои бедра и сильно сжал их.

Он был намного выше и крупнее, но это не мешало нам наслаждаться друг другом.

Я прижалась к его разгоряченному телу и обняла за шею.

От него шел приятный, сладковатый, одурманивающий аромат парфюма. От запаха начала кружиться голова, и от страсти разум словно затуманило.

Я полностью отдалась своим чувствам, предпочитая не думать о своем импульсивном поступке.

Сергей переключился на мою шею, оставляя на коже многочисленные засосы.

Было больно, но от одного прикосновения я начинала течь еще сильнее.

Уже хотелось ощутить его внутри себя. Отдаться полностью, без остатка.

Сергей потянулся за презервативами. После повалил меня на постель и начал бешено покрывать поцелуями, опускаясь все ниже и ниже.

Я захихикала. Было и щекотно, и очень даже приятно.

Он жадно меня облизывал, словно обезумевший. Как оголодавший зверь.

— Чего ты ржешь? — прохрипел Сергей, не отрываясь от моего тела.

— Это все так смешно выглядит… Ты что, научился нормально трахаться? — не удержавшись, я снова засмеялась.

И встретилась с его разъяренным взглядом.

Думала, что мои издевки возбудят его еще больше, но вместо этого он просто схватил меня за шею.

И тут же ослабил хватку.

На секунду мне стало страшно.

Неужели от страсти ему снесло крышу? Или все так и должно быть?

— Люблю, когда ты надо мной издеваешься, — прошептал он мне в ухо, наклонившись. — Это возбуждает еще сильнее… А знаешь что будет после?

Я посмотрела на него как на умалишенного и почувствовала сильный страх.

Он стал совершенно другим человеком.

То ли у него просто беды с башкой…

— Я буду трахать тебя до умопомрачения. Изведу до полного изнеможения. И впитаю твою слабость. Я люблю слабеньких девочек. Ты полностью в моем подчинении. Я хочу, чтобы ты ощутила тот кайф, который я испытываю, когда трахаю твое хрупкое тело, — угрожающе продолжил Сергей, не отводя от меня взгляда.

И заметил страх в моих глазах.

— Не бойся. — Он провел пальцем по моей дрогнувшей губе. — Я не буду причинять тебе боль. Мне хорошо с тобой. Ты просто отличная любовница. Знаешь, если приложить силы, то из тебя можно сделать настоящую бабу. Убрать из головы твою болезнь и превратить в нормального человека… Если ты, конечно же, этого хочешь.

Он прикоснулся к моим мокрым волосам. Вдохнул запах шампуня.

— Ты прекрасна такая, какая есть. Слабенькая хиленькая девочка… Ты будешь моей. Поняла?

И тут Сергей рассмеялся.

— Да расслабься ты! Я просто прикалываюсь.

— Идиот! — выругалась я, когда он, громко смеясь, слез с меня. — Я чуть заикой не стала!

— Но ведь здорово, правда?

— Тебе надо к доктору! — злилась я.

Да еще за шею схватил. Полудурок!

— Прости. — Сергей решил проявить благосклонность и заботливо коснулся моей шеи, пытаясь загладить свою вину. — Было больно?

— Конечно! Я подумала, у тебя окончательно поехала крыша! Предупреждать надо! — возмущенно ответила я.

— Ладно тебе, малышка. Я просто решил тебя проверить. Вдруг ты у нас любительница грубого секса.

— Я человек, а не резиновая кукла!

Он снова наклонился надо мной.

— Но ты и есть кукла. У нас же просто секс без обязательств. Забыла?

— Да пошел ты… — прошипела я.

— Не сердись. Я просто люблю, когда ты пищишь. Это так… необычно.

— А что, я должна орать?

— Не знаю. Но столь прекрасных девушек я еще не встречал. Ты в сексе просто огонь.

— Хватит меня высмеивать!

— Я и не высмеиваю. Говорю как есть.

От злости пропало всяческое желание заниматься сексом.

Сергей ехидно смотрел на меня, пока я, задев его ногой, пытаясь со злости дать ему пенделя, в расстроенных чувствах поднималась с постели.

Еще чуть — чуть, и я его точно прибью!

— Сраный ты козел…! — выматерилась я, собирая свои разбросанные вещи.

Он довольно рассмеялся.

— Вот чего ты ржешь?! Что ты ржешь? — накинулась я на него. — Я ведь не просто так согласилась с тобой переспать. Пусть я чувствую себя ниже плинтуса!.. Но я так больше не могу! — и швырнула на пол свой комбинезон, что держала в руках.

Да, в тот момент меня захлестнула обида, и я, не понимая, что творю, бросилась к Сергею.

— Я люблю тебя, идиот! Люблю! А ты… — я схватила его за плечи и хорошенько встряхнула. — Ты бесчувственный кусок дерьма!.. — со слезами на глазах произнесла я.

— Ошибаешься… — сухо ответил Сергей.

— Нет, не ошибаюсь! Ты сволочь! Вот ты кто!

— Да, я сволочь. Да, я бесчувственный кусок дерьма. А знаешь, почему? — он посмотрел на меня пристальным взглядом. — Потому что еще никогда себя так унизительно не чувствовал. Я получил нож в спину от любимой девушки. Ты же не захотела продолжать отношения, верно? Вот я и решил проучить тебя по — полной, особенно после твоего отказа переехать со мной в Кемерово. Не было у меня другой девушки и не будет никогда! Нефиг было строить из себя черт — те знает что…

— Да ты гонишь! — грубо отреагировала я, сложив руки на груди.

— Мне не нужен секс без обязательств. Мне нужны нормальные отношения. Но вместо этого меня посылают далеко и надолго. Как тогда я должен себя вести?! Как истинный джентльмен — носить тебя на ручках?

— Но ты сам виноват!.. Пропал куда — то, а потом начал вести себя как кретин! — попыталась я переложить свою вину на него.

Хотя Сергей на самом деле был прав.

Пусть он и повел себя как обиженный мальчик, которому конфетку не дали, но все же.

То, что происходило между нами сейчас, я вполне себе заслужила.

— Я тебе уже все сто раз объяснял, — недовольно цокнул Сергей, закатив глаза. — Я просто просто искал информацию насчет твоего заболевания!.. И морально готовился к тому, что будет нелегко. И, к сожалению, я это уже вижу!.. Ты ненавидишь весь мир, не доверяешь людям, а сама творишь такие вещи, что волосы становятся дыбом! И после этого ты говоришь, что это я во всем виноват?!

— Ладно, ладно, не кипятись! Я признаю свою вину! — я попыталась его успокоить. — Скажу честно: я не думала, что это все наиграно. Я тебе почти поверила! — и весело рассмеялась, чувствуя себя маленькой глупой девочкой.

— Я старался быть максимально правдоподобным. Ладно, — Сергей тяжело вздохнул, — секс сегодня не удался. Зато у нас есть куча свободного времени. Или, может, все — таки попытаемся исправить положение? У меня еще есть желание. Правда, придется ненадолго отойти, зато потом я весь твой!

И он, встав с постели, ушел в зал.

Я проводила его задумчивым взглядом.

— И ты ему веришь? — раздался девичий голос в полной тишине.

Я усмехнулась.

Как всегда эта маленькая стерва, вечно следящая за каждым моим движением, появилась неожиданно и буквально сверлила меня своим пристальным взглядом. Она сидела на подоконнике в спальне, дрыгая ногами из стороны в сторону.

Мелкая пакостница слышала и видела все, что происходило в комнате!

Я уже начала к ней привыкать.

Может, это просто очередная галлюцинация. Или навязчивый внутренний голос.

Или образ, уже долгое время сидевший в моей больной голове.

Сложно все это объяснить.

— А вдруг у него кто — то действительно есть? — она приблизилась ко мне и наклонилась, продолжая буравить своим безумным взглядом. Ее волосы трепались над моей головой. — Не поддавайся его лживым словам! Не верь! Не верь! Лучше ненавидеть, чем быть морально убитым! Ненавидь! Ненавидь!

И исчезла.

Что это было?..

Сергей вернулся с сигаретой в зубах.

— Не соскучилась по мне еще? — ехидно произнес он, присаживаясь рядом.

“Ненавидь! Ненавидь!”.

Я устало улыбнулась.

— Нет.

Я уткнулась носом в его руку и вдохнула аромат парфюма. Запах все еще держался.

— Мама говорит, что ты именно тот человек, который мне нужен. Что ты мой единственный.

Хочется в это верить, подумалось мне.

Но вслух это сказать не решилась.

Сергей обидится еще больше.

— Все может быть. Давай лучше насладимся друг другом… по — нормальному. Ты как на это смотришь?

4

Всю ночь мы занимались любовью и уснули лишь под утро.

— Я пошла к бабуле. Если что, не теряй, — позвонила мне на мобильный мама.

Я даже немного удивилась: ругать за мое отсутствие она меня не стала.

Да и с чего бы это?

Мать отлично знала, что я нахожусь у Сергея на съемной квартире.

Пусть я и не вернулась вечером, как положено, зато матери не пришлось напрягать нервы.

Как тогда, когда мы с Сергеем встретились в первый раз вне больницы.

— Что случилось? — он заметил мое несколько озадаченное лицо.

— Да так… Мать звонила.

— Что хотела?

— Ушла к бабуле. Даже концерты устраивать не стала. Хотя вчера перед уходом я предупредила ее, что уезжаю к тебе. И она, кстати, догадалась, что мы будем с тобой кувыркаться. Сказала: “предохраняйтесь только”. Ну ты понял…

— То есть, твоя мама вполне нормально относится к нашим интимным отношениям? — удивленно произнес Сергей.

— Хм, а что тут такого? Мне уже давно за восемнадцать… То, что ты у нас дома устроил, она уже давно забыла. Подумаешь! На нее только сам Господь Бог не орал. У нас в родне не особо — то маму любят. Так что… Человек уже привыкший.

— И ты больше не обижаешься на ее согласие уехать со мной в Кемерово?

— Нет. Я понимаю ее. Денег у нас никогда особо не было. Да и детство прошло в полной нищете. Никому не пожелаю. Так что, все в порядке. Расслабься.

— Только с тобой. — Сергей поцеловал меня в плечо.

— Отвезешь меня домой? Мне таблетки нужно пить, а я все дома оставила. На психах.

— Как пожелаешь.

— Может, все — таки останешься? Что ты там одна, дома, будешь делать? — сказал Сергей, когда мы, одетые, уже стояли на пороге. — Раз уж мама твоя ушла, мы бы могли провести еще один день вместе. Скучно тут у вас, в Белово. Есть куда пойти, но одному там делать нечего. А с тобой как — то повеселее. Ты же у нас с юмором девчонка.

— Прям уж, — фыркнула я.

Мы вышли из подъезда.

— Прости за назойливость, но, надеюсь, ты простила меня за неподобающее поведение?

— За твое заманчивое предложение? Да перестань ты. Хотя на самом деле я бы не отказалась. Сейчас куча спидозников. Но раз уж начал трахаться, то уже не остановишься. Если честно, теперь секса хочется в два раза больше! Может, это все моя болячка виновата? У шизиков же либидо, вроде, повышается… Не знаю…

— Это называется половая жизнь, — хмыкнул Сергей, садясь в машину. — Хотеть секса в отношениях нормально. Не стоит себя сдерживать. Конечно, тебе стоит многому научиться, но то, какая ты сейчас, мне нравится больше. Такая маленькая неумелая девочка. Ты не подумай. Я не педофил какой — нибудь. Хотя у каждого свои извращения.

— Это называется фетиш, — заметила я. — Видимо, у тебя повернутость на таких, как я.

— Может быть. Не спорю.

Я доехала до дома достаточно быстро.

Во дворе уже было куча народа, и я, превозмогая возникшее заранее презрение и отвращение, вышла из автомобиля. Чмокнула Сергея в щечку и проводила взглядом его уезжающую вдаль машину.

Я действительно его люблю.

Даже больше, чем есть сейчас.

Наших еще не было.

Шляются где — то вместе со своей Соней.

Дома я сняла с себя комбинезон и, быстро переодевшись в домашнее, побежала в полупустую комнату за своими таблетками.

В голове крутились воспоминания прошедшей ночи.

Когда Сергей присоединился ко мне, я была уже мысленно настроена на соитие.

Порой возникают мысли, что я слишком доступная… Что я та еще шлюха.

Что я, даже не успев познакомиться с человеком поближе, тут же раздвинула ноги.

Хотя с Сергеем мы встречались уже больше двух месяцев.

Я вальяжно разлеглась на кровати.

Когда он лег, тут же прижалась к нему бедрами.

Разум отошел на второй план. Балом правили только инстинкты.

Сергей поцеловал меня. Провел рукой по бедрам.

Тут мой больной разум окончательно выключился.

Совсем я прощая гулящая женщина.

Сергей хлестал меня по ягодицам, и я, не выдержав, схватила его за руку и положила ее себе на грудь.

Люблю, когда ее массируют, сжимают, облизывают… Да хоть что делают!..

Мне доставляло это массу удовольствия… особенно, как это делал Сергей.

Я начала постанывать, чувствуя крепкие пальцы на своем маленьком бугорке.

Да и Сергея мои груди возбуждали больше, чем все остальное.

Я видела его хищный взгляд. И да, я сама подставила свою задницу. Как бы грубо это не звучало.

Он вошел в меня довольно быстро.

Я чувствовала каждое трение его члена.

Да, слишком сухо и анатомично. Зато безо всяких там “нефритовых стержней”!

…И при этом смотрела на Сергея затуманенным взглядом.

Мне хотелось грубости, необузданной страсти. Хотя бы на миг стать той, какая я есть на самом деле — похотливая умалишенная блудница.

Я всегда считала себя самым низменным человеком из — за своих бл…дских генов, доставшихся мне от биологического отца.

Поэтому на протяжении многих лет, особенно после первого секса, страдала от отсутствия близости и даже на некоторое время зависла на порно.

Как раз — таки из — за последнего очень сильно страдала.

Неспособность найти партнера по половым утехам. Из — за моральных принципов не могла удовлетворить саму себя.

Не удивлюсь, если у меня уже появились определенные проблемы по этой части.

Мне вполне хватало постоянного отсутствия месячных и гормонального сбоя.

— Тебе нельзя подобное…! — помнится, в семнадцать лет (значит, не так уж и давно!) произошел инцидент, когда Ксюша Мотыленок, абсолютно никого не стесняясь, врубила музыку со всякими похотливыми ахами и охами.

На секундочку: ей было всего тринадцать.

Но рулил совсем не возраст. А психическое состояние.

Чертово психиатрическое расстройство!

— Мама твоя говорит, что тебе это нельзя, — объяснила Ксения позже.

И это, кстати, правда.

Не дай бог она невзначай увидит картинку с полуобнаженной девушкой, то закатывала такой скандал, словно я у нее дома устроила групповуху.

“Нельзя” — мое постоянное состояние по жизни.

То нельзя, это нельзя… Срам!

Но что — то я не в ту степь ушла.

— Мне тут Светка рассказывала, — поделилась одной из своих жизненных историй Аня моей матери по телефону. — Она до инвалидности работала в психинтернате. Среди таких же, как Настя. Но если Настька более — менее в своем уме, то там полный… И вот, она как — то раз в свою смену поймала двух психов. За самым интересным занятием. Они же, психи эти, очень хитрожопые! Если нет месячных, то друг у друга использованные прокладки берут… Их заставляют аборты делать. Представляешь, что бы было, если бы Настька туда попала? Их же специальными таблетками пичкают, чтобы они трахаться не могли! Все же Насте повезло… Она никогда туда не попадет.

Лучше бы попала.

Да, в этот момент мне становилось очень хорошо. Хотелось еще и еще, словно из спокойного шизофреника превратилась в нимфоманку.

Мне повезло, что Сергей любитель продолжительного секса.

Ему наверняка еще не попадалась настолько развращенная особа.

Я не была ханжой. Но и пасть ниже не особо хотелось.

Мне просто было хорошо.

Занимались обычным сексом — хорошо. Когда Сергей предложил оральные ласки, отказываться не стала, хоть и жутко стеснялась.

Сосать мужской половой орган не так уж и трудно. Главное вовремя закрыть глаза.

“Да ты такая же шлюха, как и твой отец!”.

Да, я шлюха. Зато мне нечего было терять в этой ситуации.

Пусть и даже сдохну во время оргазма… Не страшно.

Анальный секс оказался самым противным и самым больным на свете.

Это как в туалет сходить, и то столько боли не почувствуешь.

Тебя растягивают как резинку, а после становится невыносимо сидеть. Потому что адово болит.

Да и по большому не сходишь.

Да, секс это приятно.

Но только тогда входят в тебя полностью, а не на полчетвертого.

— У тебя настолько узко, что я не могу полностью войти… — прошептал мне на ухо Сергей в первую нашу близость.

Мы тогда надеялись, что все со временем разработается. Фиг там.

“А — ха — ха!! Шлюха!” — во время процесса я снова увидела ту паразитку с растрепанными волосами.

Она улыбнулась гнилыми зубами и исчезла.

Тварь поганая. Всю жизнь меня преследует.

В общем, сами понимаете. Я провела очень жаркую ночь.

И ни о чем не жалею.

Я выпила свои таблетки и поспешила обратно в спальню.

Включила музыку и принялась снова раскачиваться, пока матери дома нет.

И вдруг звонок. Внезапно.

Мне хватило пары секунд, чтобы вырубить орущие колонки и схватить мобильник.

Номер не определен.

— Слушаю, — сухо сказала я.

Знаю, зачем звонили. И с какой целью.

Хотя это одно и то же.

— Привет, Настя.

— Зачем звонишь? — грубо ответила я.

— А это правда, что ты уже трахалась?

— Тебе какое собачье дело?

— Говорят, ты лежала в психушке. И там же встретила своего бойфренда. Ему сорок… Верно?

— Тебе чего надо? — продолжала грубить я.

— Просто расскажи, как ты трахалась.

— Открой Интернет и узнаешь!

— Я порно не смотрю. Просто расскажи, как ты трахалась. У твоего парня большой член? А ты ему сосала? А он тебе как в письку вставлял? Давай, давай, рассказывай! — и смех, на другом конце провода. — Ах да, а ты свою письку так и не бреешь? А подмышки?

Я сейчас просто кончусь. Честное слово!

— Пошла нах…! Поняла?!

Просто голос был женский. Вроде.

Я отключилась и швырнула мобильник.

Эта сволочь названивала мне почти каждый божий день в течении года.

Года, Карл!!

В течении адского года я выслушиваю про себя самые сокровенные тайны, которые я рассказывала только самым близким!

Хотя это же деревня. Не успеешь чихнуть, уже “будь здоров!” говорят.

Сотовый зазвонил вновь.

— Че те надо?! — грубо произнесла я.

Дура. Зачем ответила?

— Расскажи, как ты трахалась. А это правда, что тебя пичкали специальными таблетками, чтобы ты трахаться не могла?

— Тебя еще раз послать?!

— А я еще раз позвоню. И мамке твоей скажу, что ты сама свой номер дала. И что ты в кустах каждому даешь. Все расскажу!

— Доказательства предъяви!

— А Ваня? Помнишь?

Ваня — умственно неполноценный мальчик.

Сейчас он где — то в Новосибирске живет. Вполне нормальный пацан.

Я растерялась, но ненадолго.

— А ты что, со свечкой стояла?

— Как ты трахалась, скажи!

Мое терпение лопнуло, и я снова отключилась.

— Пошлите гулять! Сейчас Соня выйдет! — раздался с улицы голос Вальки.

Просто окно в тот момент стояло открытым — снова стояла душная жара.

Я решила выйти к ним.

Все равно настроение уже испорчено, да и весь день коту под хвост.

Если не считать времени, проведенного наедине с Сергеем.

И, недолго думая, выбежала из подъезда.

К своему сожалению увидела, что наши уже покинули двор.

Но на небольшой площадке перед домом собралась небольшая компания. И среди них уже находилась Соня Аксенова, державшая ракетку.

Валя подбросила воланчик и смело отпарировала его своей лучшей подруге.

Вместе с ними находился и Стас. Все так же стоял рядом с мотоциклом.

Неподалеку в футбол играли Серега Печененко и Артём Белокопытов. И при этом абсолютно не боясь, что попадут мячом в окна и получать за это по башке.

Или попросту всем было на это наплевать.

— Ты пойдешь на плиты, Сонь? — поинтересовалась Андрюшкина, подбрасывая воланчик.

— Конечно, пойду. А что еще делать в такую жаркую погоду? — ответила Соня.

— Только эту с собой не берите… — с особым презрением произнес Стас, кивая в мою сторону. — Ей с нами делать нечего. Чего уставилась?! — грубо обратился он ко мне, заметив мой гневный взгляд. — Иди к своему жениху, леди Гага! Чего встала — то? Глюки в голове ответить не позволяют?

И Стас с отвращением сплюнул, буравя меня злым взглядом.

— На тебя, милый, любуюсь, — ответила я, фыркнув.

И представляю, как гопники раскрасят твое милое личико, ошибка природы.

— Извини. Тебе придется побыть во дворе без нас. А то тебе там плохо станет, — сказала мне Валя. — Мы сейчас переоденемся и выйдем. Вы только не уходите. А то как вчера… Пошли, Сонь.

Да, мне стало очень обидно, но я и виду не подала.

Подумала, ну и пошли вы все нафиг, стройным шагом.

А в глубине души так больно и неприятно… Чем же я им так насолила?

Мама вернулась домой спустя час.

Я в это время сидела на качеле и смотрела себе под ноги, стараясь ни о чем не думать.

На душе было грустно.

— Я у тебя взяла тысячу до пенсии, — сказала мама, поднимаясь по лестнице.

Она несла розовое пластмассовое ведро, сумку и матерчатый пакет.

Мать еле — еле шла, держась за перила.

— Фух, устала… Сейчас разденусь и упаду на диван. И не трогайте меня никто, ради бога!..

Я молча слушала ее и думала о своем.

А может ну нафиг эту Соню?