«Стерва»
Как только мы дошли до дома, была сильно удивлена, так как Негорад был в мастерской. Он перебирал и переписывал инвентарь.
— Окна починил? — спокойно поинтересовалась у парня.
— И тебе добрый день, сестренка, — так же спокойно отозвался брат.
— Добрый день. Ты не убрался, окна не починил! — включила строгую начальницу.
— Да, потому что я взялся за то, что ты выполнить не можешь, так как не знаешь какой инструмент для чего и в каком виде он должен быть. А вот уборка, починка окон вполне по плечу девушке. Я старший, я мужчина, и я не буду парнем на побегушках у тебя, если ты так думаешь, то пошла вон из мужской обители! Будь ты тысячу раз умнее, никто законы наших Земель не отменял.
— Проснулся хозяин в тебе? Странно, что же он спал до этого момента? Мастерская скоро рухнет от того, что никто в нее не заходил и ничего не делал.
— Я все сказал Стехана! Или мы на равных, или уходи! Это мужское дело, оно по женской линии не передается.
Разговор с братом сильно резанул по самолюбию. Я не привыкла к партнерству. Привыкла к подчинению, рассчитывать только на себя и все непрестанно контролировать.
— Вот два гребня! — положила покупку на стол, — Завтра за ними придут девушки. Я их им продам.
Парень встал со стула, на котором перебирал инструменты, обтер руки об какую-то ветошь, и нагнулся над столом. Долго вглядывался в гребни, и заявил мне.
— Ты завтра отдашь только один гребень.
— Как это? Нужно два. Один гребень в день — слишком маленькая продуктивность, ты на свадьбу долго копить будешь.
— Я ценю свой труд и не хочу позориться. Будет готов только один гребень. А этот, — Негорад взял один из гребней и выбросил в ведро со сломанными инструментами, — брак. Из него можно только щепу для печки сделать.
Я посмотрела на ведро, тут же взяла оттуда материал, признанный браком. Очень расстроилась. Ведь уже с самого начала пошли повышенные расходы.
— Так, раз ты тоже не дурак, и вон как в бизнес семейный втянулся, будем работать вместе и стратегию строить, — подвинула еще один стул к большому деревянному столу, где брат разложил инструменты.
Негорад был очень серьезен, но больше не пылил, не пытался воевать.
— Я материал не выкидываю, — положила на стол бракованный гребень, — это образец ошибки, и надо его отработать. А потом он пойдет на щепу, раз только на это годен, но ресурсы мы используем максимально.
— Из-за вот этих сучков, — показал ребром гребень брат, и я сразу заметила, что он идет волной, из основания выпирает коричневый бугорчик, зубчики топорщатся, — гребень неровный. И ничего ты с ним не сделаешь. Волосы рвать он будет из-за расстояния, которое разное между зубьев, и его не выправишь.
— Я вижу, — мотнула головой в сторону гребня в руках брата.
Взяла хороший, поднесла его к плохому и сравнила. Это было как небо и земля. Хотелось стукнуться головой об стол. Как я могла так опростоволоситься. Где была моя деловая хватка?
— Не расстраивайся! — нежно сжал мою свободнолежащую руку на столе брат, — все знать и уметь просто невозможно.
— Так заметно? — тут же поинтересовалась, насколько у меня получалось держать лицо.
Этим навыком в прошлой жизни я владела в совершенстве, а здесь, видимо, утратила эту способность.
— Заметно, но это тебе даже на руку. Хоть что-то женское в тебе все же есть.
— Кремлина сказала, что в этом мире не имеют дел с женщиной. Зачем мне культивировать женское?
— Дурная, хоть и умная, — пожурил меня брат, — парнем ты не станешь, для этого есть я, а есть сферы, где только женщина может устроить дела. И только женским поведением.
Я сразу сравнила свой мир с этим и провела параллель с ведением бизнеса через пастель, и уже было хотела взорваться. Но брат меня опередил.
— Как ты нашла девушек, которые должны прийти завтра?
— Показала им, что быть красивой просто и очень приятно.
— Вот, — протянул мне испорченный гребень брат, — Я так трясти волосами и восхищать не смогу. И честно, никогда не думал, что и ты можешь. Ты всегда была серой, нелюдимой, я и не замечал, какая ты красивая. Просто невероятно. Правильно, не нужен тебе бабник Кареслав. Хоть и друг он мне. Такой умнице и невероятной красавице нужен такой, как наш отец.
— А почему он умер?
Брат пожал плечами. А потом задумался и напрягся.
— У нас эта тема не так уж популярна в семье. Мать не говорит об этом.
— Тайна? — с заговорческой интонацией спросила у брата.
— Видимо! — согласился со мной он.
— Интересно! Очень люблю разгадывать тайны. А ты?
— Я не очень, — осторожно поведал мне парень, — бывает так, что чем меньше знаешь, тем лучше спишь.
— Какой ты скучный, — хлопнула по столу, и загорелась энтузиазмом разузнать о смерти отца.
— Больше не покупай заготовки сама. Я буду покупать, — сообщил мне брат, — Ты в древесине не разбираешься.
— Надо договориться, с поставщиками древесины. И самим делать все циклы изготовления гребня.
— У нас нет инструментов для этого, — пнул ведро со сломанными железками брат.
— Ух, — посмотрела под ноги, — путь будет медленный. Но придется пройти его.
— Ты всегда была такой торопыгой, — обнял меня нежно брат, — тебе все надо было быстро, немедленно.
— Я хочу, чтобы мать ушла от Радигоста. Не надо ей работать у него.
— Почему?
— Не нравится мне это. Пусть лучше нам помогает.
— Работа у Властителя выделяет людей из прочих сельчан. Дает статус, если хочешь. И дает дополнительную защиту. Мать не уйдет с работы. Она одна, ее некому защитить. А Дракон очень трепетно относится к своим людям, кто работает в замке. Если бы мать не служила ему, Дракон не пришел бы тебя исцелять, а волшебник не справился бы. Тебя бы не спасли. Понимаешь? — с ужасом и огромной любовью в глазах обратился ко мне брат.
— Делов-то, — отмахнулась от нахлынувших странных чувств, — никто бы тебя сейчас работать тогда не заставлял. И нашел бы как женилку свою пристроить.
Брат меня нежно обнял, поцеловал в макушку.
— Ты хоть и заноза знатная, но я тебя очень люблю, сестричка, — проговорил Негорад, зажимая меня сильнее.
Подступили слезы, и от сдавливающих движений брата, вырвались наружу. Шмыгнула носом. Внутри стало так тепло, радостно, и захотелось рыдать и смеяться. Поняла, что в своем мире я таких эмоций не испытывала, но очень в них нуждалась. И то ли душа сроднилась так с телом, то ли все события породили во мне эти чувства, но я призналась в том, что было и у меня на душе.
— Ты тоже не подарок, но я вас с мамой очень люблю. Мы с вами таких дел наворотим!
— О-о-о, не сомневаюсь, — рассмеялся Негорад.
— Подожди, а как меня исцелял Дракон, я только помню Радигоста? — дошли с опозданием все слова брата.
Парень хлопнул себя по лицу рукой, и взвыл.
— Откуда у матери столько терпения с тобой? Я не могу объяснять тебе очевидные вещи. Радигост — Дракон. Он Властитель земель. Есть еще его дядя — Леонорий. Он тоже дракон, но какой-то не такой. Ну, или так говорят, по мне так очень даже нормальный огромный дракон.
— Значит Радигост и есть та огромная ящерица с крыльями, извергающая синее сияние?
— Да, — непонимающе уставился на меня брат.
— И вы когда видите его в небе встаете на колени и склоняете голову? — уточнила церемонию приветствия.
— Нет, ты чего? Радигост очень мудрый правитель. Он такой ерундой не занимается. Я слышал, что в землях Огненных Драконов или Земляных, не помню точно, так заведено, но в роду Радигоста таким не страдали. Он каждый вечер облетает владения, или это делает Леонорий. Они контролируют свой народ. Но мы уже и не обращаем на Дракона в небе внимания.
— Ах, вот оно что! — внутри закипала лава, и если бы Ледяной Дракон в этот момент попался мне под руку, то выплеснула бы ее на него, превратив из льда в мокрую лужицу, — Видимо у Радигоста чувство юмора специфическое, — процедила я сквозь зубы.
— Нет, у него нет чувств. Он же Ледяной. Сердце ледяное. Чувства замороженные.
— Видимо не только сердце, но и мозг.
— Что? — не понял меня брат.
— Не важно, спасибо тебе, что поясняешь совершенно обыденные вещи, я тебе благодарна, — обняла парня, в знак признательности и терпения.
— Ну, наконец-то, — радостный голос матери застал нас врасплох, — мое сердце сейчас лопнет от счастья.
«А мое от негодования по поводу вашего Дракона», — чуть было не вырвалась мысль. Но вместо разговоров, Кремлина подошла ближе. Ее глаза блестели слезами, а на губах играла очаровательная улыбка. Тут же переключила внимание на момент, в котором находилась. И притянула женщину к нам в объятья. Было так здорово. Так тепло. Кремлина и Негорад смеялись, и я отвлеклась от мыслей о Драконе, но не забыла.
Радигост
После разговора с Леонорием окунулся в дела. Это отвлекало от мыслей о женитьбе, но они фоновым режимом обдумывались в моей голове. Что-то внутри сильно противилось, но мозг все же стал соглашаться с тем, что дядя не так глуп и его стратегия имеет под собой логическое обоснование.
— Драконы до смерти способны дать потомство. Не опоздаю. А традиция, заведенная в роду, не факт, что очень продуктивная, раз мы с дядей единственные его продолжатели, — все-таки пришел к выводу я, — голова куда продуктивнее того, что между ног в решении проблем. Будем искать решение головой.
Только я себя успокоил. На пороге появился тот, кто это беспокойство посеял — дядя.
— Уговариваешь себя? — печально произнес он.
— Я не хочу создавать новые проблемы вдогонку к старым, вот решим проблему, буду выбирать себе жену.
Дядя погрустнел, потом взял себя в руки и продолжил.
— Ты просил узнать причину волнений. Некая Стехания взволновала женскую часть населения своим видом.
— Что? Что она такого сделала?
— Не знаю, не успел увидеть, но все молодые сельчанки болтают без умолку, крутят мозг своим мужчинам, отцам по поводу каких-то новых способов ухода за собой.
— Этого еще не хватало! — стукнул себе по лбу я, — мало было нам проблем, еще эта заноза вылезла!
— Ты знаешь ее? — удивился Леонорий.
— Это дочь Кремлины. Я ее исцелил. Она вон видишь, как вернулась к жизни!
— Может, — выдохнул родственник, — это даже к лучшему, отвлечет народ от настоящих проблем. Будут заниматься ерундой, не заметят, что есть нечего.
— Не смешно!
— Какой смех? Плакать скоро останется.
— Мяса у нас в избытке. И с овощами решим.
— Ну, ты правитель, ты и решай.