Радигост
«Что это было?» — только и крутилось у меня в голове, пока я возвращался в свой замок от Кремлины. Шел я быстро, хотя хотелось бежать. Внутри что-то сворачивалось, разворачивалось, кипело, болело, разрывалось и металось. И все из-за какой-то умалишённой. Мне хотелось дышать огнем, как могли огненные драконы. Но я, к сожалению, был ледяным, и если бы обернулся тогда и полетел над Землями, то точно что-то заморозил бы. Потому что эти непонятные волнения в груди было сложно сдержать, их хотелось выдохнуть. Чтобы облегчилась грудь.
Когда я еще летел в сторону своей работницы, я чувствовал, что делаю что-то не то. Было какое-то неумолимое предчувствие, если можно назвать это так тому, кто не умеет чувствовать, неспособен переживать острые эмоции. Хотя в тот самый момент я не мог полностью ручаться за себя, что не умею чувствовать. Как, если не острые чувства, назвать происходящее в тот момент со мной. Но я мог этого избежать, если бы послушал в тот день свою интуицию.
Мы договаривались с моей работницей о том, что ей потребуются выходные, чтобы ухаживать за дочерью, помогать ей вспомнить все, как только так проснется. Мы договорились, что в тот день, когда Кремлина не выйдет на работу, не появится у меня в замке, я буду понимать, что Стехана очнулась и требует ухода. Так и случилось. В одно утро, я не обнаружил воды на своем столике, домашняя обувь не была согрета грелками, вчерашняя одежда не была собрана с пола, а свежая, новая не была аккуратно развешена на перекладине.
— Очнулась, — несмотря на неудобства, с которых началось мое утро в тот день, я был рад за свою работницу. — Почему я не радуюсь холоду в этом обличии так же, как в зверином? — бубнил я, недовольно вставляя ноги в холодные домашние ботинки.
Холодный ворс густого меха щекотал и холодил стопу. От этого внутри зародилась какая-то нервная дрожь. Это было только началом щекотания моих нервов в этот день. Дальше день был еще острее и необычнее по своим событиям и ощущениям.
— Что это за девчонка? — уже почти бежал по лесу я.
Внутри почему-то появился страх. Я, Властитель, бесстрашный воин, достойный потомок своих воинствующих предков, никогда не сомневался, не боялся, а тут. Почему-то моя интуиция мне говорила, что этот визит был решающим в течение дальнейших событий. Что теперь будет какой-то очень резкий поворот. А неприятностей, сложностей и новостей хватало и без того в этом круге. Чтобы как-то переключить мысли и утихомирить себя, все-таки обернулся и взлетел. Первое время сдерживал себя, чтобы не заморозить что-то. Лишние проблемы мне были не нужны. Да и не юнец, научился обращаться со своей мощью. Долго кружил над своими Землями. Сердце с каждым кругом над владеньями билось спокойнее, размерено.
Приземлился на балкон своей спальни. Там все так же лежали вещи, оставленные мной вчера. И это опять напомнило мне о Кремлине и тут же, сердце опять встрепенулось. Так биться оно начало в тот момент, как я схватился за девушку, а она посмотрела в мои глаза. Так никогда и никто не смотрел на меня. Было что-то необычное, чужеродное во взгляде. Смелое, сильное, решительное, что совершенно не свойственно людям в моих землях. Что не свойственно женщинам, и даже драконицам в соседних землях. Этот взгляд был такой отличный от всех, что невозможно было оторваться. Любопытство захватывало ум.
Но тут же меня постигло разочарование, когда я увидел, что она совершенно не бережет себя. Не ценит то, что я дал ей — вторую жизнь. Такое безрассудство. Такая неблагодарность огорчала. А ее дерзость просто не вмещалась в никакие рамки и понятия о милосердии. Хотелось разорвать ее и одновременно укутать потеплее, замотать ей рот чем-нибудь и заботится, оберегать, хранить и защищать. Совершенно невероятные чувства смешивались и взрывали разум.
— Просто она слишком много израсходовала моей энергии, — объяснил себе странное отношение к человеческому существу, — Чем дороже тебе обходится что-то, тем больше ты это ценишь! — постановил про себя я, и это немного облегчило общее состояние.
«Стерва»
— Пойми, Стехана, — уже добрее и тише заговорила Крмлина, нажимая на мои плечи, чтобы я села за стол, — Тебе надо приходить в себя. Надо вспоминать все, или сидеть в комнате и не высовываться. В наших Землях не самое легкое время, вокруг назревают бури. Война никому не нужна, все люди ослаблены, но в то же время раздражение так велико, что кажется, что она неминуема. У наших земель только два Дракона. А вот у Земляных три. Это не считая Дракониц. Они, конечно, вряд ли будут вступать в схватку. Но все может быть. У огненных — тоже два Дракона, но там сама понимаешь, огонь! — женщина вытаращила глаза и подняла указательный палец кверху.
Я ровным счетом ничего не понимала. Я прибывала в панике, ужасе и истерике одновременно. Мне казалось, что Кремлина сумасшедшая, потому что так спокойно и всерьез рассказывать о летающих драконах, просто немыслимо. Но с другой стороны сам факт того, что я ее слушаю, дышу, живу, ем, злюсь, вместо того, чтобы лежать в городском морге в холодильнике, уже заставлял усомниться в моих догмах и постулатах устройства мира.
— Так, давай постепенно. Войны еще нет, и неизвестно будет ли. Чего считать и обсуждать чего пока нет. Ты и я ничем помочь не сможем, если что. Ни ты, не я летать не умеем. Поэтому ответь мне, чем ты подперла, да так быстро дверь? Я осмотрела со стороны коридора нет замка, нет щеколды и не нашла ничего, чем можно заблокировать дверь. Ты часто меня запирала?
— Я не запирала тебя никогда! Ты сама любила уединение, а мы и не навязывались. Дверь я не трогала, только прикрыла. Это мог Радигост своей волшебной силой придержать дверь, чтобы ты не наломала дров. Он очень, понимаешь, очень мудрый, и очень рачительный о своих людях, — прибывая в восторге, тараторила мать.
— Волшебством? — все еще не могла поверить этим словам я.
— Стехана! — закатила глаза мать.
— Так, ладно. Давай найдем еще более животрепещущую тему для разговора. Я очень тебя прошу, не называй меня Стеханой. Я с ума так сойду. Каждый раз передергивает.
— А как тебя называть? — мать окончательно озадачилась и напряглась.
— Стеша, Стефочка, Стефа, — стала перечислять я.
У Кремлины в это время глаза были настолько удивленными, что стало даже забавно.
— Тут никто не сокращает имена и не делает их ласковее? — уточнила еще один повседневный вопрос.
— Я не понимаю тебя, — растерла лицо руками женщина и тяжело вздохнула.
— Не надо меня понимать, просто делай то, что я очень прошу. В конце концов, не тебе надо меня понимать, а мне тебя, чтобы вернуть обратно разум и память. Так ведь? — попыталась наладить контакт я.
— Как ты хочешь, чтобы я тебя звала? — устало произнесла мать.
— Да, любым из трех имен…
— Просто скажи, как тебя называть, — властно и жестко, как я не ожидала от нее, прервала меня устало женщина.
— Стефа, — брякнула первое, что пришло в голову.
— Хорошо, — устало проговорила она, — пусть будет так. Мы остановились с тобой на том, что надо остричь волосы, — вспомнила мое пробуждение и разговор в комнате Кремлина.
— Да, — тут же и я пришла в рабочий тонус, — волосы. Я не готова расстаться с ними. Раны на голове нет, и это облегчает задачу. Нам надо просто привести их в порядок. Чем ты моешь голову? Где я могу помыться, — решила еще раз задать этот вопрос, в надежде, что не правильно поняла про реки и лето.
— Мы моемся в реке. Я тебя не поведу. Там лед, — стала говорить со мной, как с ненормальной женщина.
— То есть, даже элементарной бани нет? — это было очень сложным пунктом современного быта для принятия.
— Стефа! — женщина схватилась за голову, — прав был твой брат. Твои знания и умение читать тебя и губит. Как можно помнить то, что написано в бесконечных книгах, и забыть все то, что тебя окружало всю жизнь?
— Очень просто! — бубнила себе под нос я, — Особенно, если тебя сейчас окружает то, что даже в самой нелепой книге я не читала. Так, — сказала я уже громче и разборчивее, — давай греть воду, искать яйца, масла, жир и золу.
— Зачем? — уже с раздражением спросила Кремлина, явно не собираясь делать ничего из этого списка.
— Будем наводить красоту, и давай приведем, — подмигнула я ей, — мои брови в порядок.
Хозяйка дома очень нехотя собирала со мной все то, что я просила. Она скептически смотрела на меня, на таз с водой, что кипел на каменной плите. А когда я стала смешивать растопленный курдючный жир и золу, то даже насторожено отступила от меня.
— Не переживай, меня не сожгут на площади за колдовство, и никто не согреется на моих углях. Это все для красоты! — успокаивала женщину.
Потом мы втирали в волосы интересное приятно пахнущее масло. От этого высохшая кровь стала немного пластичнее. Уже не было такого калтуна на голове, матери удалось расчесать меня тем заусенчетым гребнем. По маслу даже он скользил прекрасно. Кремлина от каждой процедуры приходила просто в восторг. Она ахала, и больше расслаблялась. Когда волосы были промазаны маслом и расчесаны, попросила женщину приняться за брови. Весь процесс строго контролировала. Чтобы все было нужной формы и нужной длины. Когда было закончено с бровями, попросила втереть в волосы яичный желток. На этот раз Кремлина покорно выполнила просьбу. Мне показалось, что ее разбирает любопытство.
— А как ты свои волосы промываешь? Ведь они у тебя длинные, не так ли? — спросила у женщины я.
— Летом мы завариваем травы, ягоды, полощем в этом волосы, потом смываем на реке.
— А сейчас?
— Сейчас мы носим очень тугие косы, чтобы волосы не пачкались и не мешались.
Посмотрела на очень туго заплетенную прическу и поняла, что она чуть растрепалась, но все равно выглядела достойно.
— А как вы боретесь с растительностью в нежелательных местах? — спросила волнующий меня момент.
— Это где? — искренне недоумевала Кремлина.
— Подмышки, — подняла я руку и указала на прилично отросшие пеньки, — в зоне бикини, — хотела задрать юбку для наглядности.
— Я поняла! — остановила меня мать, будто боясь увидеть что-то удивительное и невероятное, что никогда не видела, — мы это не удаляем!
— А в чем же тогда слава женщин этих земель? Какая красота, если ухода за собой никакого? — засомневалась в истинности заявлений.
Я работала плотно с рекламными компаниями, и хорошо понимала, что такое маркетинговый ход. Я понимала, что убедить можно в чем угодно, и кого угодно, главный вопрос — сколько будет задействовано ресурсов и времени.
— А воск есть? — без надежды на ответ спросила я.
И о Боги! Он был у Кремлины. Когда я стала демонстрировать то, как им пользоваться, мать впала в ступор. Но так как она обещала заботится и помогать, причем даже не мне, а Властителю, то ей пришлось обучится быстрым курсом, как делать восковую эпиляцию зоны бикини. И надо сказать, она была просто потрясающей, способной ученицей. Когда я привела в порядок стратегически важные места, надо мной перестала висеть, как дамоклов меч, стрижка принудительная, жизнь перестала казаться такой ужасной. Мы нашли самый большую емкость, куда я смогла встать двумя ногами. Намазалась смесью жира и золы, после чего поняла, что рецепт надо будет доработать. Но все же у меня получилось смыть с себя не только усталость, но и большое количество грязи. Волосы тоже отмылись. А я почувствовала себя полноценным человеком, и захотелось жить и что-то делать.
Когда мы завершили все процедуры, я закуталась в рубаху до пола из плотной ткани, волосы завернула отрезом из такой же ткани, накинула на плечи шкуру, которой меня пытались отогреть после недолгой прогулки после завтрака.
— Вот, теперь бы чай с медом или вареньем! — мечтательно произнесла я.
— После всего, что я увидела, и любуясь тем, что получилось в итоге, я даже без всякого пренебрежения спрошу, что такое чай? — с любопытством, по-доброму, обратилась ко мне мать.
И я почувствовала, что уже проникаюсь к ней теплыми чувствами.
— Это отвар такой, точнее настой на травах, сушеных ягодах. Ты насушила с лета?
Женщина смотрела на меня с непониманием и любопытством. И по ее лицу я поняла, что она меня вообще не понимает. Пришлось встать из-за стола и пройтись по всей комнате, что была в этом доме кухней. Я нашла небольшие букетики, которые весели почти под потолком. Один из который очень вкусно пах чабрецом, другой иван-чаем.
— Вот же, — указала на находку я, — Для чего ты их высушила?
— От нечистой силы, как говорят в народе, а на самом деле, как по мне, так они запах приятный создают, мне нравится.
Залезла и надергала из вязанок веточек. Вскипятила воду и прямо в ковшике заварила травы. Мы подождали какое-то время и разлили полученную жидкость по стаканам. Аромат в это время в доме витал необыкновенный. В это самое время входная дверь в доме опять скрипнула.
— Кого еще там принесло? — не выдержала и обронила слова я.