Раб третьего принца

Глава 3. Третий принц

Рин проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо, и тут же встретился со встревоженным взглядом Нилса:

— Рин, наконец-то, ты долго не приходил в себя.

О чём это он? Юноша чуть повернул голову в сторону и всё его лицо пронзила острая боль. Вот теперь он вспомнил, что случилось: парень, договор, обещание, нож. Рин пробежался взглядом по тому, что было доступно зрению, не поворачивая головы. Его комната. Сколько же времени прошло, раз его успели найти и принести сюда? Юноша потянулся рукой к лицу, но ладонь Нилса тут же перехватила его.

— Не вздумай трогать! Там просто ужас. Такой огромный порез, от виска по всей щеке, почти до самого рта. И столько кровищи было… — парнишку передёрнуло. — Лекарь остановил кровотечение и пока просто перевязал, кажется, хозяин Лирм ждёт другого врача. Ты лежи, я быстро позову его. Только не теряй вновь сознание.

Нилс быстро вылетел из комнаты, а Рин всё же поднял руку и едва-едва коснулся скулы. Что ж, так было не очень больно, зато он понял, что всё его лицо забинтовано. Нилс вернулся через пару минут, за ним шёл один из хозяев борделя. Господин Лирм практически всегда находился тут, да он и жил в Нанпаре. Мужчина лет сорока, высокий и плечистый, хотя до местных охранников-мордоворотов ему далеко. Тёмные короткие волосы и такие же тёмные, вечно прищуренные глаза и нахмуренные брови. Рин вообще ни разу не видел, чтобы этот человек улыбался. Для каждого раба здесь он являлся самым опасным надзирателем, именно его они называли Хозяином. Сам же господин Лирм работал на вансера Ирвита – настоящего владельца Нанпара. Тот был уже очень стар, и за два года Рин видел его лишь однажды. Куда чаще здесь появлялся его сын и наследник — господин Комир: вот уж кто по-настоящему вызывал в рабах страх. Именно он придумывал для провинившихся самые изощрённые наказания, и если в глазах Лирма иногда проскальзывало сострадание, то Комир был абсолютно безжалостен.

— Ты, — господин Лирм посмотрел на Нилса, — поди вниз и жди лекаря, он вот-вот должен прийти. Проводишь его сюда. — Парнишка тут же выполнил приказ. Сам же хозяин присел в кресло у постели раненого. — Как же ты умудрился, Ринио?

Юноша открыл рот, собираясь ответить, но его тут же прошибло нестерпимой болью, на глаза навернулись слёзы и он прикусил губу, чтобы не вскрикнуть.

— Ты даже говорить не можешь… — вздохнул мужчина, — не надо, не шевелись пока. Дождёмся лекаря-колдуна.

Колдуна?! Рин вздрогнул. Они вызвали для него колдуна?! Нет… Нет! На такое он не рассчитывал! Если колдун вылечит его, то вся затея была напрасной! Неужели у него так и не получиться вырваться отсюда? Ждать долго не пришлось: не прошло и десяти минут, как Нилс привёл в комнату довольно молодого мужчину в тёмно-синем балахоне. Хозяин тут же встал и вежливо поклонился.

— Здравствуйте, господин колдун, — сказал он, — простите за беспокойство, но я вызвал вас осмотреть одного из наших мальчиков.

— Что с ним? — колдун бросил лишь мимолетный взгляд в сторону Рина.

— Ему порезали левую щёку.

Лекарь подошёл и, присев на край постели, протянул руки к Рину. Юноша тут же зажмурился, ожидая новой боли, но нет, руки мужчины очень осторожно и профессионально сняли с лица повязки, а болезненные ощущения были вполне терпимы. Рин вновь позволил себе открыть глаза. Одна из ладоней мужчины застыла над его лицом и светилась голубым. Это выглядело просто невероятно – он никогда прежде не видел, как люди колдуют. А глаза! Глаза колдуна действительно светились, как он и слышал, а ведь всего минуту назад они были совершенно обычными. Всё это продлилось недолго, и вскоре сияние погасло. Колдун повернулся к господину Лирму.

— Ну, что я могу вам сказать – прогнозы не утешительны. Рана глубокая, местами почти сквозная, задеты мышцы. Без хорошего лечения эта часть лица останется неподвижной, что скажется на улыбке и даже на речи паренька.

— Но вы можете это вылечить? И главное: сколько это будет стоить?

— Вылечить-то могу, но шрам всё равно останется, и довольно приметный. Да и цена не маленькая – пятнадцать тысяч золотых. Работы тут не на один раз.

— Пятнадцать тысяч?! — господин Лирм пораженно опустился в кресло, и так и застыл в нём на несколько минут. Рин его понимал, даже учитывая, что он был самым дорогим мальчиком, ему такие деньги зарабатывать придётся года три. — Нет, мы не можем столько потратить на раба, да ещё и если шрам всё равно останется… Ещё раз простите, что побеспокоили вас, господин колдун.

— Ничего, это моя работа. Раз так, предлагаю зашить мальчику рану, и я оставлю мазь для заживления, а ещё первые три-четыре дня советую давать ему настойку обезболивающего, иначе он не сможет ни питаться, ни хоть что-то сказать. И на счёт питания: пока только жидкая еда — жевать он ещё не скоро сможет.

— Что уж, зашивайте, — махнул рукой хозяин, а потом перевёл взгляд на Рина, — похоже придется подыскать тебе нового хозяина, для Нанпара ты больше не годишься. Жаль, очень жаль, Ринио.

«О, мне-то как… Радостно! Я всё-таки покину это место».

_

Рин откровенно начал нервничать – прошло две недели, а его незнакомец так и не появился! За это время его привычная жизнь кардинально изменилась. В первую очередь его переселили из личной комнаты в общую спальню на четвёртом этаже, так что теперь он жил вместе с мальчиками-прислужниками. Его никто не заставлял работать, но спустя неделю Рин сам взялся помогать на кухне, потому что, сидя без дела, в ожидании своей дальнейшей судьбы, он просто начинал сходить с ума. Анри при встрече с ним всякий раз ехидно улыбался и пытался всячески его задеть. Фразочки: «Ну что, красавчик, больше не такой гордый?» или «Интересно, сколько ты протянешь в простом доме утех?» — не особо трогали Рина. Он и сам знал, что его ждёт, если тот парень его не выкупит. Но ведь он обещал… И Рин продолжал покорно ждать, хоть надежда и таяла с каждым днем.

Раз в пару дней Тирт помогал Рину перевязывать и смазывать рану. Впервые увидев себя в зеркале, юноша ужаснулся. Длинный зашитый порез во всю щёку, опухшее лицо, и красная воспалённая кожа. Конечно, со временем всё это будет выглядеть не так страшно, но вот то, что он не мог двигать левой частью рта, его пугало. Рину вообще сложно сейчас давалась речь — каждое слово отдавалось болью, поэтому он всё чаще молчал.

Дня через четыре после происшествия, господин Лирм пришёл к нему с расспросами, и ему пришлось с огромным трудом рассказывать, что случилось, а после этого разговора он пролежал целый день, мучаясь от боли. Кажется в его легенду поверили, во всяком случае больше его ни разу ни о чём не спрашивали. А что удивительного в том, что когда Рин якобы шёл через квартал ремесленников, на него кто-то напал сзади и затащил в какую-то подворотню? Рин же пытался вырваться, но его прижали к стене и полоснули ножом по лицу, а потом он начал терять сознание и уже смутно понял, что напавший обшаривал его карманы. Мужчину он едва успел разглядеть, всё что ему запомнилось: высокий рост и борода. Вот и вся история. Можно и не надеяться найти преступника, под это описание подходит треть мужиков города.

К концу второй недели ожидания Рина накрыла апатия, а ещё через пару дней пришло отчаяние. В очередной раз встретившись в коридоре с Анри, он услышал слова, от которых сердце покрылось льдом: «Кажется, хозяева договорились с борделем в третьем рабочем квартале, через четыре дня тебя повезут туда. Удачи с новыми клиентами, Ринио». Юноша выслушал всё сказанное, не проявив ни единой эмоции, а затем пошёл в общую спальню, и, лишь заперевшись в ванной, позволил себе впервые за долгое время расплакаться. Третий рабочий квартал… да все же знают, что там обитают бандиты, убийцы, насильники и воры, а бордель, что там находиться — один из самых дешёвых в городе. Он как-то проходил мимо и видел мальчишку оттуда – сидел прямо на ступеньках в одной рубахе, с босыми ногами и оголёнными бёдрами, покрытыми синяками, с безжизненным взглядом. Вот что теперь его ждёт. Боги, за что? Он ведь знал, знал, что никому нельзя верить, но так отчаянно жаждал свободы, что повёлся на лживые речи какого-то ублюдка!

Рин провел в ванной пару часов, а когда вышел, просто обессилено упал на постель. За это время он решил для себя одну вещь. Раньше он боялся, да и надежда ещё жила в нем, но теперь… Нет, он ни за что не попадёт в подобное место. Завтра он возьмет с кухни нож и припрячет в своей одежде, и если через три дня его и правда соберутся продать в третий рабочий – он перережет себе горло. Рин всё равно не выживет там, так что… С подобными мыслями он провалился в тяжёлый сон.

Следующим вечером, когда мальчишки рабы уже готовились ко сну, а Рин обречёно смотрел на огни города, в спальню забежал Нилс.

— Рин! Господин Лирм зовёт тебя в свой кабинет, срочно.

— Зачем? — юноша застыл.

—Я не знаю. Он выглянул в общую гостиную и сказал: «Нилс, немедленно позови ко мне Ринио».

Сейчас? Неужели уже сегодня? Но ведь Анри говорил что-то про четыре дня… Хотя с него станется обмануть.

— Я сейчас приду, — едва смог выговорить Рин, и как только Нилс отвернулся, достал из-под подушки маленький нож и спрятал его за поясом.

Рин никогда прежде так медленно не спускался на первый этаж, даже в ту первую ночь в борделе, когда знал, что его ожидает. Сразу с лестницы он свернул в узкий коридор, а из гостиной, что находилась по другую сторону, слышался смех рабов и их клиентов. Он впервые в жизни пожалел, что сейчас не находиться среди них. Пройдя ещё несколько метров, Рин остановился и едва слышно постучал в дверь кабинета хозяина.

— Входи, — ответили ему тут же. Он толкнул дверь и так и застыл на пороге. — Вот он, господин, посмотрите сами.

Напротив Лирма сидел человек, спиной к Рину, но он узнал бы эти тёмные волосы, собранные в низкий хвост, где угодно. А когда тот повернулся, встретился со спокойным взглядом зелёных глаз и наконец-то вздохнул полной грудью:

«Он пришёл… Он пришёл! Он всё-таки пришёл за мной!»

Рину стоило неимоверных усилий оставаться невозмутимым, хотя он готов был броситься в ноги этому парню и благодарить. После всех его переживаний, после всего, что он себе успел напридумывать, сейчас его захлестнуло неистовой радостью и надеждой.

— Вы звали, хозяин? — Рин с трудом оторвал взгляд от парня и посмотрел на Лирма.

— Зайди, чего ты там застыл. И сними с себя повязки.

Рин послушно прикрыл за собой дверь, а затем стал разматывать ткань с лица. Когда он закончил, хозяин брезгливо поморщился, а вот клиент ничем не выразил неприязни по поводу его вида.

— Что скажете, господин? Ужасное зрелище, мне отослать его обратно?

— Прискорбно, он был весьма хорош собой. Хотя если подумать, — парень повернулся к хозяину и сделал вид, что задумался. — Пожалуй, я мог бы его купить. Сколько хотите за него?

— Я даже не знаю, господин, мы выкупили его за две тысячи, и он был нашим лучшим мальчиком, — Лирм явно набивал Рину цену.

— Четыреста золотых вас устроит?

— Неплохая цена, но…

— Вы не продадите его дороже ни в один бордель, — перебил мужчину клиент. — Может раньше он и стоил дороже, но не теперь, не с таким лицом.

— Эх, что уж, забирайте за четыреста, — махнул рукой хозяин.

— Я не рассчитывал сегодня на подобные покупки, поэтому не имею при себе такой суммы. Пускай парнишка пока соберётся, а я скоро вернусь.

— Как скажете, господин, — Лирм встал и поклонился. — Я буду здесь же, в кабинете, как только придёте, вас проводят ко мне.

Покупатель тоже поднялся и, даже не взглянув на Рина, обошёл его и покинул комнату.

— Повезло тебе, Ринио, быть купленным дворянином, для шлюх это редкость. Он был твоим клиентом?

— Наверное, — Рин пожал плечами, — вы же знаете: я их не запоминаю.

— И то правда, это мне в тебе всегда нравилось: никаких ненужных привязанностей. Иди, собирайся.

Рин кивнул и поспешил наверх. И что ему собирать? Ещё когда его переселили в общую спальню, мальчишки помогли ему перенести вещи, и теперь большинство из них валялось под кроватью, скрученное в тюки. В первую очередь Рин достал цитру, музыкальный инструмент был ему особенно дорог - мать и сестра учили играть его на подобном, а этот он купил себе, скопив денег, через полгода после того, как попал сюда. Следом он вытащил повседневную одежду и ту, что была понаряднее — для выхода в город. А нужно ли брать с собой откровенные наряды, в которых он обслуживал клиентов? Он долго смотрел на них, а потом всё же завернул парочку новых, ещё ни разу не надёванных.

— Рин, давай я перевяжу тебе лицо, — к юноше подошел Тирт.

— Ох, точно, я и забыл. Перевяжи, пожалуйста. — Рин залез в ящик у постели и протянул мальчонке чистую ткань, а когда тот закончил, сунул остатки в свёрток, туда же отправил и мазь.

— Тирт, поможешь мне спустить это вниз?

— Тебя уже продают? — юноша кивнул. — Жаль. Из здешних ты нравился мне больше всех.

Мальчишка подхватил один из тюков и побрёл к выходу. Рин оглядел остальных маленьких рабов. Это ему было жаль: жаль их всех, вот только он ничем не мог им помочь.

— Пока, — тихо сказал он. Кто-то из ребят ответил, кто-то помахал ему рукой, и Рин поспешил покинуть комнату.

— Куда идти? — спросил Тирт, ждавший за дверью.

— К кабинету господина Лирма.

Они быстро прошмыгнули вниз, сложили вещи, а затем Рин так же быстро провёл мальчишку обратно, чтобы никто из клиентов не заметил свеженького, чистого и невинного мальчика. Вернувшись к кабинету, юноша оперся о стену напротив двери и стал ждать. Сегодня его жизнь изменится… Рин так и стоял, даже не заметив, когда в коридор свернул Анри.

— Готовишься к новому месту? Смотри, получше растягивай себя, Ринио, я слышал мужчины там любят пожёстче. Да ещё и приходиться обслуживать по двое-трое за ночь…

— О, я надеюсь господин дворянин, что купил меня, не станет так безжалостно портить своё имущество.

— Совсем крыша поехала? — усмехнулся Анри.

В этот момент один из охранников завёл в коридор его покупателя, и Рин мысленно улыбнулся. Пусть Анри подавиться своей желчью, ему приятна эта маленькая месть.

— Это все твои вещи? — спросил зеленоглазый, подходя к Рину.

— Да, господин, — кивнул юноша.

— Попросите моего слугу забрать всё это и отнести в карету, — повернулся покупатель к охраннику, и протянул ему пару золотых монет. — Вы найдёте его у выхода.

— Я и сам отнесу, — мордоворот низко поклонился, и, подхватив все вещи Рина в один раз, ушёл.

Зеленоглазый же коротко постучал в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, вошёл. Он поманил Рина, и тот последовал за ним.

— Не может быть… Так не бывает! — услышал юноша напоследок тихий шепот Анри, и дверь за ним прикрылась.

— Четыреста золотых, как и договаривались, — покупатель достал из поясной сумки четыре увесистых мешочка и положил их перед хозяином Лирмом.

— Замечательно, — деньги тут же исчезли в ящике стола. — Вы принесли свой браслет или выберете из наших? У меня есть чистые, ещё не отмеченные ничьей рукой.

— У меня свой. — Всё из той же сумки показался широкий золотой рабский браслет с переливающимся синим камнем.

Лирм подошёл к Рину и, взяв его левую руку, сжал тонкий серебряный ободок, что-то прошептал, и магический замок щёлкнул, раскрываясь. Рин, затаив дыхание, смотрел на свое запястье: как давно он не видел его без зловещего «украшения»… Прямо сейчас, в эту секунду, он был свободен. Если бы он мог убежать… Если бы знать, что никто его не поймает… Секунды, что он смотрел на свою, свободную от рабского браслета, руку, длились не долго. Практически сразу его коснулись тёплые ладони покупателя, и новый браслет защёлкнулся на месте старого. Рин не сдержал тяжёлого вздоха.

— Надеюсь вас не разочарует эта покупка. Приятного пользования, господин, — бывший хозяин поклонился.

— Спасибо. С вами было приятно иметь дело, — покупатель, естественно, кланяться не стал, с чего бы дворянину кланяться простому торговцу людьми, пусть даже и очень богатому.

Они с Рином вместе покинули кабинет. На выходе до сих пор стоял Анри и поражённо смотрел на них. Пройдя немного вперед по коридору, парень шёпотом спросил:

— Твой друг?

— Скорее недруг.

Выйдя на улицу, Рин тут же увидел ожидавшую их карету. Простая, без украшений и даже без узоров, по которым можно было бы определить титул парня. Как только они забрались внутрь, экипаж тронулся, а его новый хозяин протянул к юноше руку.

— Дай нож.

— Что?

— Нож, который у тебя за поясом, отдай его мне.

Точно… Он давно позабыл о нём. Но как зеленоглазый узнал? Он что и правда видит Рина насквозь? Юноша достал требуемое, и вложил в протянутую ладонь.

— Зачем он тебе?

— Перерезать себе горло.

— Надоело жить?

— Нет.

— Как щека?

— Болит немного, особенно когда разговариваю.

— Тогда не говори пока. Завтра приедет отличный лекарь, он колдун, так что вылечит всё как надо.

— Но это же очень дорого! Хозяи… Бывший хозяин вызывал, но…

— Я так и думал, — зеленоглазый усмехнулся, — но цена их не устроила? Не переживай по этому поводу, у меня достаточно денег, чтобы вылечить тебя. Я нанес эту рану, и я о ней позабочусь. К тому же мне нужна твоя красота.

— Почему… — Рин замолчал. Пожалуй, вопрос, который он хотел задать, теперь был ни к чему.

— Спрашивай.

— Да нет, господин, всё…

— Во-первых, запомни: я не люблю ложь, поэтому прошу не лгать мне. Во-вторых: если ты хочешь что-то спросить или сказать — говори, я не запрещаю тебе высказывать свое мнение, наоборот, я выслушаю и приму к сведению. И в-третьих: если я о чём-то спрашиваю тебя, значит я хочу услышать ответ на свой вопрос. А теперь спрашивай, что хотел.

— Вы долго не появлялись, я начал переживать. Мне уже нашли покупателя, и промедли вы еще несколько дней…

— Ведь я поклялся, что приду за тобой, тебе не о чем было беспокоиться. Мой человек знал обо всём, что происходит в Нанпаре, ваши охранники готовы многое рассказать за кошель золота. Так что я был в курсе когда и куда тебя собирались продать. Я пришёл в самое подходящее время, Рин, и назвал такую сумму от которой Лирм не отказался бы.

«Мог бы и предупредить меня заранее, что бы я так не мучился», — подумал юноша, но озвучивать свои мысли не стал.

Он посмотрел в окно, и теперь с интересом разглядывал ночные улицы Абраса. Рин гулял здесь днём каждую неделю, и, пожалуй, неплохо узнал город за два года, но он никогда прежде не видел столицу вечером или ночью, ведь в это время он был занят другим. Здесь оказалось множество магических фонарей, освещавших улицы – красиво. Интересно, куда они едут? Где живёт этот человек? Где-то на центральной улице в городском доме? Или за городом, в своих владениях? Может он вообще не из Абраса, но тогда они должны где-то остановиться, он слышал что по трактам опасно ездить ночью.

— Нам далеко ехать? — решился всё же узнать Рин.

— Я живу в южной части города.

Ого! Там располагались лишь особняки высшей знати, членов королевской семьи, и их дальних родственников. Значит, его новый хозяин как минимум шей. Эта часть города находилась довольно далеко от Нанпара, поэтому Рин гулял там всего дважды. А ещё там находился дворец короля, именно на него и ходил посмотреть юноша, хотя бы издалека. Незаметно для самого себя, Рин уснул, укаченный мерным стуком колёс и цоканьем копыт, и проснулся, когда его руки осторожно коснулись.

— Мы приехали, — сказал новый хозяин, уже открывая дверь кареты.

Рин зевнул и тут же сморщился от боли — он опять забыл о своей раненой щеке. Выйдя наружу следом, юноша пораженно застыл – они остановились перед особняком третьего принца Перии!

— Занеси вещи, а потом верни карету её хозяину и передай мою благодарность, — сказал зеленоглазый слуге, который вёз их. Но ранее тот говорил, что это его слуга. И карета, похоже, ему не принадлежала. Его хозяин служит принцу? Вот почему такая скрытность?

— Вы живете в особняке принца? — неуверенно спросил Рин, когда хозяин подошёл к нему.

— Да, пойдём.

— А я… разве такому, как я, здесь… Мне здесь не место, господин. Вы уверены, что принц благосклонно отнесётся к подобному?

— Рин, поговорим об этом внутри. — хозяин перехватил его за запястье и буквально потащил за собой.

Через кованные ворота они прошли в небольшой сад с маленьким прудом и фонтаном, а потом устремились к ярко освещённому, трехэтажному особняку. Ещё на подходе к дому массивные двери распахнулись, и их пропустил внутрь статный мужчина лет сорока пяти в строгом тёмно-сером одеянии.

— С возвращением, Ваше Высочество. Это и есть тот юноша, о котором вы говорили?

— Да, Атико, спальня гото… Рин?!

Юноша и сам не заметил, как осел на пол. «Ваше Высочество…» Что? ЧТО?! Этот человек?! Грудь будто сдавило тисками, и Рин не мог толком вдохнуть. Новый хозяин присел рядом и осторожно, едва касаясь изувеченного лица, приподнял его за подбородок.

— Рин?

— Вы… вы принц? Принц Нейт? Тритий принц Перии…

— Да.

Рин схватился за грудь.

— Дышать… дышать нечем…

— Атико, распорядись принести воды и какое-нибудь успокоительное.

— Слушаюсь.

Мужчина тут же исчез, а принц положил руку на грудь Рина и чуть надавил. Дышать стало легче.

— Успокойся, Рин.

— Вы должны были сказать с самого начала. Я… я бы не согласился…

— Почему?

— Связываться с королевской семьей? Я похож на самоубийцу? Ох, во что же вы втянули меня, принц?

— Ты похож на юного дворянина. Да ты и был им рожден — я отличу подобное. Не знаю кто ты и почему ты попал в рабство, но по каким-то причинам ты оказался в месте, в котором я не ожидал увидеть благородного юношу. Я пришёл в Нанпар в поисках подходящего раба и встретился с твоим взглядом, полным ненависти и презрения. Ты спрашивал: почему я выбрал тебя? Вот поэтому – за дерзкие глаза, за то, что в душе так и не покорился. Даже я бы так не смог. Мне не нужен покорный и глупый раб, Рин, мне нужен именно ты — человек, которого не смогли сломать, человек, который может умело притворяться и играть по правилам. А то, что ты знатного происхождения ещё лучше — не придётся учить тебя этикету и прочим вещам. Ты говоришь, что не согласился бы? Я так не думаю. Ты жаждал вырваться оттуда, ты бы согласился.

— Неожиданно, — тихо сказал Рин, постепенно приходя в себя от потрясения, а потом взглянул в зелёные глаза принца. — За всё время нашего знакомства, я не слышал от вас столько слов. А ещё… наверное, вы правы, я бы согласился, но всё равно стоило сказать.

— Я учту, что ты не любишь сюрпризов.

— Так для чего же я вам нужен, Ваше Высочество?

— Ты будешь играть роль моего любовника.