Ранние стихи

На пустоши, где вереск сам

Заполонил дольмен,

Я старца встретил — он был хам,

А я был джентльмен.

Его остановил вопросом:

«Где ты живешь и кто?»

Ответа ж не упомню просто,

Мой ум, как решето.

Старик: «Ищу я пузырьки,

Они на мыло дуются,

Пеку из них я пирожки

И продаю на улице.

Их покупают моряки,

Что в буре среди вод, —

Так мне на хлеб добыть с руки,

Что ж, угощайтесь — вот!»

А я усердно размышлял:

На десять — как умножить?

Но на вопрос мой отвечал

И он вопросом тоже.

А я не слышал его слов,

Но лишь слегка лягнул.

Скажи мне: «Кто ты и каков?» —

И тут же ущипнул.

И он поведал мне с акцентом:

«В горах ищу ручей,

Чтоб вставить дивным самоцветом

Его в огонь скорей.

И если я тружусь без лени,

То маслице Роланда

Получится, — дают полпенни.

Но разве столько надо?»

Но план не шел из головы

Окрасить в зелень гетры,

Так много краски у травы,

Что станут незаметны.

А я пощечину влепил,

Вопрос задав по ходу,

И седину растеребил

На старце благородном.

В ответ мне: «За глазами пикши

Средь вереска, но летом,

Охочусь — сделать в ночь потише

Мне б запонки к жилету.

Но разве золото получишь?

Хоть серебра б отмерить!

Заплатят медную полушку —

Они же стоят девять.

На крабов выставлю силки,

Отрою масло с хлебом,

Найду с цветами бугорки

На колесо для кеба.

Что ж трудно жить неприхотливей,

Он подмигнул без лести, —

Ну а не выпить ли нам в пиве

Здоровье вашей части?»

Но вдруг я понял, как все просто:

И стало ясно мне,

Как уберечь Минайский мост,

Сварив его в вине.

Я принялся благодарить

Его за слог игривый,

За то, что он хотел испить

Мое здоровье в пиве.

Когда засуну от тоски

В клей пальцы вместо кисти,

Носок, что с правой был руки,

На туфлю с левой кисти,

Когда очнусь: как это странно

Что я сказал — не верится.

Мне вспоминается мой странник

На пустоши из вереска.