Рассказы

ПРОБУЖДЕНИЕ ЮДО ГЛУМА

Юдо Глум, которому мальчишки один раз кричали вслед «Чудо-Юдо, Жопа-Глум», еще спал, когда за оконным стеклом зародилось осеннее утро. За главным длинным сном, в течение которого в бесчувственном плену пребывали тело и сознание Юдо Глума, последовала серия снов предутренних, коротких, наполненных назойливой чепухой. Вот он во сне принимает душ, вот заканчивает мыться и натягивает трусы (куда девалось вытирание полотенцем?) Провал. И опять — душ. Где-то за шкафом. И тут он обнаруживает рядом с этим шкафом еще и приоткрытую дверь, заглядывает за нее и видит полную женщину, в одежде сидящую к нему спиной на разобранной постели. Он тихо закрывает дверь. Запирается ли она? Да, вот ключ. Заперлась. Почему, собственно, душ прямо в комнате, за шкафом, задается вопросом близкий к пробуждению мозг Юдо Глума. Это первыми пробуждаются аналитические свойства его ума. И предыдущий душ был не лучше, вспоминает он теперь, — он принимал его в какой-то другой комнате, около грубого стола. И зачем принимать душ дважды? И почему обе комнаты так убоги и голы, с такой скупой, примитивной мебелью? Это разом, бурей, просыпаются претензии Юдо Глума как к Божественному Творению, так и к делам рук человеческих. Пробуждаются его эстетические установки.

Юдо Глум, кажется, просыпается. По сероватому туману за сомкнутыми веками, по чуть слипшимся и запекшимся губам он догадывается, что наступило утро, и делает попытку сквозь отходящий сон определить (приблизительно) качество предстоящего дня. Он делает это по маятнику настроения, качнувшемуся вяло, словно в киселе.

Скоро, скоро Юдо Глум встанет, примет душ, вытрется пушистым полотенцем, зальет корнфлекс молоком, погладит по плечу через одеяло еще спящую жену и отправится на работу.

Утреннее настроение после вязкого пробуждения — ненадежный компас. Это подтверждается простой случайностью, в результате которой Юдо Глум резко и сильно чихает, будит жену и использует энергию чиха, взрывной волне от которого дает вынести себя из постели. Далее, босой, он идет прямиком к компьютеру, нажимает кнопку с разорванным кружком и вертикальной черточкой в его разрыве, что для компьютера то же самое, что для Юдо Глума чихнуть и вылететь из постели. Далее компьютер и Юдо Глум выполняют утренние процедуры: компьютер гоняет радуги по трубочке, крутит волшебное колечко, играет часиками, двигает и мигает иконками, а Юдо Глум тем временем чистит зубы, бреется и потом принимает душ. Между этими действиями (после чистки зубов и перед бритьем) они еще один раз встречаются, чтобы Юдо Глум ввел секретный код, компьютеру хорошо известный, потому что видел его он уже много раз.

Юдо Глум — прежде всего философ. Вернее, прежде всего он — семьянин, потому что у него есть жена, которая не перестает удивляться его уму. Но сразу после этого он, конечно, — философ. Именно поэтому, заметив, что опустившейся после чиха пяткой он раздавил на полу длинное насекомое, и проявив наблюдательность, Юдо Глум отмечает, что чем меньше раздавленное насекомое, тем меньшего размера муравьи к нему потом приходят на тризну и завтрак после тризны. Из этого факта и этим утром Юдо Глуму не удается извлечь ни глубокой мысли, ни поучительной притчи. Тем не менее Юдо Глум существует и, значит, мыслит и потому сообщает компьютеру новую мысль о том, что основой здорового общества является конформизм. А спасением от скуки правильной жизни в здоровом обществе, в котором полгода ждут зимнего солнцестояния в декабре и полгода летнего солнцестояния в июне, — является искусство. Например, писатель, который, беседуя с нами по телевизору, всегда на удивление скучен и прав, в книге своей срывает твердой рукой одеяла и простыни с собственных родителей; режиссер, даже наедине с собой прикрывающий рот при зевке, в своем же фильме снялся в эпизоде, где ткнул прохожего отверткой в живот. «Зимнее солнцестояние порождает оптимизм, летнее — томление души и дурные предчувствия», — замечает Юдо Глум.

Поскольку жена Юдо Глума уже проснулась, а рассказ еще не закончен, можно предположить, что вот сейчас Юдо Глум поделится с ней своими свежими мыслями. Она удивится им и предложит Юдо Глуму на завтрак яичницу из двух яиц, приготовленную так, как он любит: из одного яйца — болтушка, другое — смотрит в потолок глупейшим желтым глазом.