Рассказы

Наш спектакль

Вот встретится вам где-нибудь мой друг Яша Пчелкин, так я уверен, вы на него даже не взглянете. Потому что наружность у Яши самая непримечательная. Ростом он чуть пониже меня, на верхней губе, точно у какой-нибудь девчонки, две родинки притаились, а глаза такие маленькие, что в первые дни нашего знакомства мне все казалось, будто Яша не выспался.

Но на самом деле глаза у него хоть и похожи на щелки, а зоркие, как у хорька. И вообще вся наружность Яши обманчивая. Еще месяц назад я тоже считал его самым обыкновенным человеком, вроде себя или вас. И вдруг совсем неожиданно узнал… Нет, такое сразу и не произнесешь. Помню, в первую минуту от того, что я услышал, мне даже не по себе стало. Оказывается, Яша, точно какой-нибудь неодушевленный атом, способен расщепляться! Вы, может, подумали, что я оговорился или решил вас развеселить? Ничего подобного! Именно все так и есть. Вот как это выяснилось.

В конце второй четверти подошел ко мне Яша и сказал:

— Мы с ребятами думаем веселую пьесу разучить. Будешь в ней участвовать?

— Не возражаю, — ответил я.

— Тогда останься после уроков.

Я остался, и Яша прочитал нам пьесу под названием «Изобретатели». В ней рассказывалось о бригаде молодых конструкторов, которые были заняты усовершенствованием различных машин. Пьеса была совсем не смешная, как сказал мне Яша, но нам понравилась. Мы тут же стали переписывать роли, а на другой день остались на репетицию.

И вот в то время, как все мы просто читали свои роли по тетрадкам, Яша репетировал как-то необычно. Каждую реплику он произносил два раза подряд: один раз громко, а другой так тихо, что его почти не было слышно. Но это еще не все. Произнося слова, Яша, точно скворец Васька из школьного живого уголка, наклонял набок голову, скашивал в сторону свои маленькие глазки и словно к чему-то прислушивался. В конце концов мне это надоело, и я хотел было сказать, чтобы он много не воображал, а репетировал как полагается. Но тут ко мне наклонился мой сосед Кира Яковлев и прошептал:

— Яша-то, а? Кто бы мог подумать, а?

— Действительно, безобразие! — сказал я. — Сам предложил пьесу разучить, а теперь паясничает!

— Что ты! — зашипел Кира. — Он ведь не просто репетирует, а еще и сам себя проверяет: хорошо сказал или плохо. У артистов этот процесс называется «расщеплением».

— Выходит, Яшка сейчас расщепляется? — фыркнул я.

Кира сердито сдвинул брови и поднес палец к губам. Но я все-таки спросил его:

— А за нами он тоже наблюдать может, хорошо мы играем или нет?

— Конечно, — кивнул головой Кира. — Он же прирожденный режиссер!

После этого я не стал долго думать и предложил выбрать Яшу нашим руководителем. Все согласились. И не будь Яша таким на редкость одаренным человеком, все шло бы хорошо. Но из-за своего разностороннего таланта он расщепился так, как мы и не предполагали. Но я лучше расскажу все по порядку.

Уже на следующей репетиции Яша спросил:

— Как по-вашему, что делают герои пьесы в свободное время?

— В театры ходят, — предположил Сережа Облачков.

— Нет, — возразил Кира, — они, наверное, о всяких формулах думают, планы чертят. Ведь вот когда у нас бывает контрольная, мы же перед ней в театр не ходим. А для конструкторов каждая новая машина — та же контрольная.

— Правильно! — подхватил Яша. — Вот и нам надо построить модель какой-нибудь машины. — И, заметив наши удивленные лица, пояснил: — Эта модель понадобится нам для декорации. А кроме того, поможет лучше прочувствовать роли. Небось слышали: даже знаменитые артисты всегда стараются познакомиться с профессией своих героев.

— А как же? — заметил Кира. — Я читал об этом. Вот, например, артисты Художественного театра, когда ставили пьесу Горького «На дне», изучали жизнь босяков, не то что конструкторов. Они ходили на Хитров рынок, в разные ночлежки.

— Недаром говорится: «Искусство требует жертв», — засмеялся Сережа.

Посовещавшись, мы решили сделать для нашей декорации модель экскаватора. Прервали репетицию и отправились на поиски необходимого стройматериала. Задача была нелегкая. Недавно мы всей школой собирали железный лом, так что все близлежащие дворы были очищены. Пришлось разбрестись по дальним улицам. Я пошел во двор того дома, где живут наши знакомые. Еще в прошлое воскресенье они собирались выбросить на помойку старое ведро, но тогда тетя Клава сказала:

— Не стоит торопиться. С недельку оно еще послужит.

Теперь эта неделька кончилась. Но я не успел дойти даже до середины их переулка, как вдруг услышал за своей спиной голос мамы:

— Ты что же обманываешь меня? Сказал, пойдешь в школу, на репетицию, а сам…

— Я и репетирую, — возразил я. — Только мы решили, как в Художественном театре…

— Будешь выдумывать — накажу, — рассердилась мама. — А ну-ка, марш домой уроки делать!

— Да я верно говорю… Мы модель экскаватора хотим построить, чтобы в инженеров вжиться. Вот и собираем железо. — И для большей солидности я добавил: — Другие вон по ночлежкам ходили, и то ничего, а ты сердишься.

Но тут мама так строго посмотрела на меня, что я сразу замолчал и покорно поплелся за ней следом домой.

Наутро я пришел в школу раньше обычного и, заглянув в мастерскую, застал там всех «артистов». Они сколачивали из досок экскаватор.

— А ковш можно совсем не делать, — сказал Сережа Облачков. — Поставим экскаватор сбоку сцены, и всем будет казаться, что ковш и стрела у нас за кулисами.

— Нет, делать так делать, — запротестовал Яша и вдруг сказал: — А что, если нам настоящую модель построить, действующую? Чтобы ее можно было на сцене демонстрировать.

— Это здорово! — поддержал Кира. — Тут одного шума столько будет! Вот только с чего скопировать?

— Ребята! — крикнул я. — У моего соседа Алика есть игрушечный экскаватор. Он совсем как настоящий, только вместо мотора заводная пружина. Пошли посмотрим.

— Всем неудобно. Нас ведь семь человек, — возразили ребята.

— Мы же по делу. А родители у Алика гостеприимные. В субботу у них человек двадцать в гостях было, даже стулья у нас занимали…

— Тогда пойдем, — согласился Яша.

К Алику отправились после уроков. Алик сидел на полу и, изогнувшись, точно вопросительный знак, заглядывал под экскаватор.

— Сломал! — догадался Кира.

— Все время крутился и вдруг… — смущенно пробормотал Алик.

— Докрутил, значит, — с сердцем сказал я. — Правильно мой дед говорил, что рано тебе такие игрушки покупать. Ну что ты понимаешь в машинах?!

— А ты что понимаешь? — спросил Алик.

— Я-то понимаю.

— Ну и почини тогда.

— Покажи, что сломалось-то? — попросил Яша.

Алик перевернул экскаватор набок и сказал:

— Ручка не заводится.

Яша потянул торчащую из кабины пружину и вытащил ее.

— Отклепалась. Ну, это дело поправимое, — улыбнулся он. — Если хочешь, мы можем починить. Только придется его в школьную мастерскую забрать.

— А надолго? — спросил Алик.

— Дня на два. Да ты не сомневайся, мы вернем.

— Конечно, вернем, не сомневайся, — хором заговорили мы.

Алик подошел к висящему на стене календарю, подставил стул и, забравшись на него, перевернул два листка.

— Вот когда эта картинка с речкой и мостиком будет — принесете? — спросил он.

— Точно! — сказал Яша. — А если сомневаешься, мы тебе школьный телефон оставим. Звони тогда прямо директору.

— Зачем ему телефон? — возразил я. — Не принесем — он может моей маме сказать. Мы же соседи.

— Ладно. Я тогда лучше твоей маме пожалуюсь, — согласился Алик и достал из-под дивана большой лист оберточной бумаги, в которую экскаватор, очевидно, завернули в магазине.

Минут через двадцать мы торжественно внесли экскаватор в школьную мастерскую. Сразу в ход были пущены отвертки, молотки, клещи-кусачки, и вскоре из красивой, сверкающей свежей краской машины он превратился в невзрачную кучу колесиков, винтиков и железок.

Яша роздал каждому из нас по нескольку деталей, и мы принялись изготовлять точно такие же из собранного накануне железа.

Над деталями мы провозились еще два дня, но работу так и не окончили — экскаватора не собрали. Поэтому, когда, проснувшись утром, я увидал на календаре картинку с речкой и мостиком, то сейчас же постучался к Алику и сказал:

— Понимаешь, какая у нас петрушка получилась…

— Совсем доломали, что ли? — серьезно, по-взрослому спросил он.

— Что ты! — обиделся я. — Мы просто не управились с работой. Ведь по твоему экскаватору мы еще другой делаем, себе. Так что твой пришлось разобрать. А вот собрать его мы никак не можем. Но ты не волнуйся. Завтра у нас физика, мы все выясним у Николая Ивановича. К вечеру экскаватор будет у тебя.

Но назавтра Яша вдруг предложил усовершенствовать оба экскаватора — наш и Алькин. Он надумал заменить в них заводную пружину настоящим бензиновым моторчиком, а еще внес очень ценное предложение: убрать один из четырех роликов, на которых стоит кабина, и установить ее на трех.

Мы не сразу поняли, для чего это Яше понадобилось. Тогда он спросил нас:

— Долго мы железный лом искали? Долго. Трудно нам было? Трудно! А если мы уберем лишний каток и поставим кабину на три ролика, представляете, какая от этого будет экономия металла при массовом выпуске экскаваторов?

У меня даже дыхание захватило от Яшиной сообразительности. Мы тут же закричали: «Ура!» — и принялись качать Яшу точно так, как это полагалось у нас в конце пьесы. Потом, вспомнив о нашем спектакле, мы решили немного порепетировать.

И тут Яша оказался прав. После того как мы пережили всякие неудачи и радости с постройкой экскаватора, наши голоса зазвучали в пьесе куда увереннее и тверже. Мне даже показалось, будто я в самом деле настоящий конструктор. Но Яша увидел в моих движениях некоторую робость и, чтобы я мог окончательно избавиться от нее, поручил мне склепать бачок для моторчика. Нашлось дело и остальным.

Прошло еще три дня, и оба экскаватора были, наконец, полностью усовершенствованы. Мы тут же отнесли Альке его экскаватор, а свой поставили в мастерской на хамом видном месте.

— Ребята! А ведь когда мы будем демонстрировать модель зрителям, надо же что-то говорить, — спохватился я. — А в пьесе таких слов нет.

— Вот ты и напиши их, — сказал Яша.

Весь вечер я ломал себе голову, придумывая эти слова. Я даже сбегал в аптеку и купил бутылку «Ессентуки» № 17. Ведь многие писатели, когда пишут свои произведения, утоляют жажду минеральной водой. Но «Ессентуки» мне не помогли. Я хотел уже все бросить и пойти на каток, но в это время прибежал взволнованный Сережа Облачков и сказал:

— Можешь ничего не писать. Представление отменяется. Наш экскаватор похитили.

— Как похитили? Кто? — спросил я.

— Откуда я знаю?

— Что же делать?

— Бежим в школу! Там сейчас все ребята.

Дорогой Сережа предложил мне:

— Может, в милицию заявим? Пусть ищейку приведут.

— Верно. Только сначала нужно оцепить то место, где стоял экскаватор. По нему никто не должен ходить.

В дверях школы мы столкнулись с Кирой.

— А я за вами, — сообщил он, — идемте к директору!

В кабинете директора были все наши артисты. А за его столом сидел незнакомый мужчина и рассматривал… наш экскаватор. Как только мы вошли, директор сказал ему:

— Теперь все в сборе. Прошу вас.

Незнакомец оторвался от экскаватора и, оглядев нас, сказал:

— На днях, ребята, в городском Доме пионеров откроется выставка детского технического творчества. От вашей школы по рекомендации учителя физики мы берем на выставку эту модель. Должен вам сказать, что ваш экскаватор далеко не совершенен. В нем есть большие неточности и ошибки. Но меня он порадовал тем, что вы не просто скопировали его, а постарались внести в его устройство что-то свое, новое. Для конструкторов это очень ценное качество.

Представитель Дома пионеров вышел из-за стола и пожал каждому из нас руку. Тут мы вышли в коридор и начали толкаться и хлопать друг друга по спине, выражая этим свою радость.

— Вот как все обернулось, хотели быть артистами, а стали конструкторами, — засмеялся Яша и предложил: — Может, нам еще модель электрического трактора сделать?

— А как же спектакль? — спросил Кира.

— Так ведь теперь у нас все равно нет декорации, — возразил Яша. — А электрический трактор, знаете, какая любопытная машина? Я про него уже две книжки прочитал.

Тут я вспомнил наш разговор с Кирой на первой репетиции и, еле сдерживая смех, шепнул ему:

— Ну и сильно же Якова расщепило. Совсем в технику перемахнул.

— Я же говорил тебе, что Пчелкин разносторонний талант, — ничуть не смутившись, ответил Кира.

— Вот поди ж ты, какой он, оказывается, необыкновенный человек, — посмотрев на Яшу, с удивлением сказал я. — А так, снаружи, ничего особенного в нем нет. Видно, правильно говорят: мал золотник, да дорог, а…

— Знаю, знаю, — перебил меня Кира.

Он был не по годам длинный, и вторая половина этой пословицы ему не нравилась.

…А немного спустя все мы, бывшие артисты, снова собрались на школьной сцене. Но уже не на репетицию, а для того, чтобы прочитать Яшины книжки об устройстве электрического трактора. Кружок юных техников начал свою работу…