Рассказы о таежном докторе

Никаких подозрительных!

Было это очень давно, когда кончалась гражданская война. По всей стране белые были разбиты. И только у Тихого океана, во Владивостоке, всё ещё цокали по мостовым конные белогвардейские разъезды.

«Цок-цок!» — вверх по улице, на сопку.

«Цок-цок-цок», — с сопки к берегу океана.

Рядом громыхали коваными ботинками американские солдаты, бряцали саблями японские офицеры: на помощь белым генералам поторапливались.

Попыхивали клубами дыма американские корабли, приглядывались к берегам их пушки.

Но Красная Армия подходила всё ближе. А в приморской тайге собирались, готовились к боям партизанские отряды.

Белые грозили: «Партизанам — расстрел!», «За помощь партизанам — расстрел!»

И в домик под сопкой, к молодому ветеринарному врачу, тоже наведывались белые с наказом:

— Лечить только белоказачьих коней! Никаких подозрительных!

— Да что вы! Какие подозрительные! — разводил большими руками доктор.

А появлялся у доктора то и дело разный народ.

Как-то вечером постучали к нему в дверь. Открыл — всего обдало сыростью: такой туман. Присмотрелся внимательно, а у крыльца солдат. В старой шинели, в стоптанных сапогах, на поводу гнедого коня держит. Вздрагивает конь, на боку свежая рана. Солдат лицо вытирает, просит: «Помоги, доктор!»

Миролюбов и спрашивать солдата не стал: кто, откуда? Сразу видно: шапка солдатская в хвое. Шинель дымом костровым пахнет, таёжными травами.

Отвёл доктор коня за сарай. Потом вынес иглу с ниткой, отёр чистой тряпицей рану и стал зашивать. Ни огонька, ни свечи не засветил. На ощупь всё делает.

Шьёт доктор, а солдат по сторонам смотрит. И конь стоит смирно. Не заржёт, не дёрнется. Понимает: шуметь нельзя.

Наконец стянул доктор узелком последний шов и отошёл в сторону: «Готово!»

Солдат только головой кивнул: «Благодарствую!» — и скрылся в зябком тумане.

За ним ещё один таёжник наведался. И тоже с коньком. Мохнатым, ушастым. «Помоги, доктор!..»

А чуть солнышко из лесу выкатилось, беляки опять во двор, стучат нагайкой в окно:

— Подозрительных не было?

— Да что вы! — разводит руками доктор. — Откуда тут быть подозрительным?

Пришла осень. Голубым, ярким стало небо над Тихим океаном. Засинела в заливе вода. Словно флажки, затрепетали на клёнах алые листья. И тут загрохотали за Владивостоком орудия. Покатились белые с сопок. Задымили вовсю, потянулись из залива американские корабли.

А в город влетела Красная конница. Вышел народ встречать бойцов. Смотрит доктор, а среди конников с шашками наголо скачут его знакомые. Один в солдатской папахе — только красная ленточка поперёк. Другой в будёновке. А кони-то — гнедой и мохнатый — и подавно знакомы! А там ещё и ещё знакомые всадники да знакомые кони. Летят за белыми во весь дух.

И все свои. Никаких подозрительных!