Равеннский экзархат. Доместик арканитов

Глава 1

Возвращались весело, как и полагается старым школьным друзьям отмечавшим “четвертной” юбилей корешка, давно друг друга знавшим и уверенным что никто их не тронет: ни местная гопота, ни патруль БПС.

По дороге, мимо отвалов карьера заброшенной чёрти когда шахты — ломали кусты и часто, с хохотом, бросали камни в бездонное ночное жерло, искусственной гигантской ямы в земной толще, что переливалось лунным светом редких луж, на полсотни метров ниже дороги.

На серпантине, по которому раньше ездили самосвалы гружённые породой, понемногу начались музыкальные номера: сперва затянули в разноголосицу “Ленинград” и их классические хиты вроде “...уй меня сломишь — жизнь хороша” и “Дачу”.

Немного поржали очередной басне от острослова очкарика Димыча, похлопали по плечу именинника Вовчика.

Пиво, в двух пластиковых кегах на два с половиной литра, быстро убывало, когда Димон предложил затянуть что из репертуара незабвенного Сектора Газа: например “маленьким девочкам холодно зимой!”

Спели. Даже, несколько сумбурно, с падением на траву у дороги и очередную вспышку хохота -- станцевали кто во что был гаразд: от танца робота до вариации раскрутки на голове.

Серёге Лихотатьеву сейчас было откровенно классно: сорокапятидневный отпуск, после тяжёлой командировки в Сирию получен – можно было помочь матери, на её “даче” в пригороде родного города, купленной в том числе стараниями и за деньги сына.

Встреча с друзьями детства обеспечивала возвращение в привычный и спокойный мир, где заросшие волосами “бармалеи” не могут атаковать тебя обкуренными наркотой шизоидами на джипах, с центнером чего рывкового в багажнике.

Не надо в “ночнике” чапать по пустыне полтора десятка километров, для встречи с проводниками из сирийских партизан-антиигиловцев, которые выведут на ранее виденные ими базы “чернознамённых”. Выцеливать подозрительных людей в недавно освобождённых городах и по-тихому их скручивать, что бы не дать возможности привести пояс шахида, под халатом или курткой, в действие.

Тишина и покой. Снова Детство. Просто пацан Серёга и его друзья. Просто немного выросли. Всё так легко и просто.

–А теперь, специально для Серого, – заорал Саня, – Демобилизация! Ведь “подсолнухи” – тоже люди и им, пускай и временно, но отдых от строевой шизы необходим!

Сергей усмехнулся. Пояснять друзьям разницу солдата-срочника и контрактника ССО, офицера – не имело смысла. Все всё и так понимали. Но на встречах обязательно прикалывали Лихотатьева псевдогорестными стенаниями как его там деды мучают, пока они пивасик пьют и девок жопастых щупают за все места.

О негласном прозвании бойцов из Солнечногорска тоже друзьям рассказал сам Сергей, благо никакой тайны в этом не было и подписки о молчании от него, никто из “секретчиков”, что вечно бдят, не добивался.

В первый раз, несколько лет назад, сразу после заключения контракта и объявления семье где будет служить – Лихотатьев прямо пузырился гордостью и чуть не оглядываясь по сторонам, рассказывал матери и сестре о ССО и что он теперь боец данного секретного подразделения.

Уже через год, после первой сирийской командировки и первого же ранения там, Серёга перестал страдать хренью: воевал – конечно! Конкретика? – да зачем вам это? Как советовали старожилы: прояви образное мышление и отбрёхивайся общими фразами, не указывая географические точки и чёткие задачи: воевал, побеждал, мы молодцы!

О своём профессиональном направлении, морском – ССОшник говорил мало. Больше рассказывал об общих каких подготовительных мероприятиях – когда спецов таскали на полигоны и курсы соседних направлений: горной, штурмовой, десантной подготовки.

С шутками и прибаутками, разводя руки как опытный рыбак, трындел как сигал с парашютом при пролёте-планировании на несколько километров.

Как карабкались, с инструкторами по альпинистской подготовке, на скальные вершины что бы вести наблюдение или помогать в установке мин дли сигнального оповещения.

Рассказывал о том как им советовали, при штурме внутри зданий, когда ночь и нет света – использовать ещё и яркий, с белым светом, фонарик, что бы быстро ослепить короткой вспышкой противника и обездвижить его без выстрела, когда был необходим “язык”.

Друзья недоверчиво таращились и крутили головами. Саня даже предположил что всё это бредни и Серёга что-то выдумывает: одновременно готовить десантников горных вершин, штурмовиков и разведчиков... это как ужа с ежом спаривать, или носорога с трепетной ланью!

–А не заливаешь ли ты нам, мил человек? – ложа Серёге руку на плечо, спрашивали друзья и через секунду вся четвёрка ржала.

Серёга знал, что нет: просто кроме основной подготовке по специальности, есть ещё и начальные азы соседних направлений, что бы бойцы имели базовое понимание всей системы ССО.

Димон, Вовчик и Санёк были уверенны что Серёга конечно же “звиздит”, и одновременной подготовке по всем направлениям не выдержит никто, но... Друзья детства прощают многое, в том числе и явно залихватское враньё – ибо кто ж сам без греха?

Саня ещё продолжал громко, отрывисто горланить о “я приеду к тебе...”, размахивая почти пустой пивной пластиковой тарой и явно прицеливаясь куда её швырнуть в низ, на дно карьера – когда Лихотатьев понял что передняя пара их компании, Дима и Вовка, минуту назад прекратившие поддерживать музыкальную паузу своими голосами и отчего то крепко обнявшиеся, на самом деле – дрались!

Крепыш Володька пытался задушить “замком” из обеих рук яростно брыкавшегося очкарика Дмитрия.

Последний начал что-то хрипеть и плеваться слюной на полметра от себя. Вовсю махал, но лишь в воздухе, ногами и понемногу опадал на пыльную траву у дороги.

Пара драчунов быстро сдвигалась с дороги в сторону края карьера и был немалый шанс что через минуту оба туда и свалятся, если не перестанут валять дурака.

–Харе! – заорал Сергей в мгновение подскакивая к Вовчику и уверенным отработанным движением выкручивая здоровяку кисть, что бы тот ослабил захват шеи, уже стоявшего на коленях, противника. – Из-за чего сцепились то, бараны?

–Да эта тварь мелкая, – начал бубнить Володя, с каким удивление осматривая собственные руки которыми секунду назад душил друга детства, словно бы видел их в первый раз – орал что идти надо было к Надюхе, у неё всегда полно девах безотказных, а мы, после моего первого солидного взрослого юбилея, двадцатипятилетия – тащимся, как импотенты, по домам... Сам орал что бы без баб встречали, что бы никто на руках с рюмками не вис, а теперь визжит обратное!

–Ну и... В чём проблема? – удивился Сергей. Димыч громко отдувался на траве, массируя себе обеими руками шею. Вовка уже успокоился и скорее жаловался, чем чего требовал. – Кто мешает вернуться? Деньги есть, Надьку смутно помню – в меру симпатичная, особенно с подушкой на лице. Гы.

–Да эта дурёха в область ездила! – зло процедил Володька. – Лечиться в тамошнем КВД. Я после её приезда – с перепугу две недели себя везде осматривал, всё ждал проявлений... Неа! Всё! Амба! Безотказные подруги не по мне – хочу любви, ну, на худой конец, приличную девочку из хорошей семьи. Надоело бояться после таких “весёлых” загулов с безотказными.

–А кому из них, влюблённым или хорошим девочкам, твой худой конец то нужен? – с намёком спросил Сашка и сам первым рассмеялся.

Далее всё происходило в секунды: с рёвом, даже не вскочил, скорее кинулся с низкого старта, как спринтер на забеге, Димка – он понёсся головой вперёд на именинника Вольдемара, крича, захлёбываясь слюной, что-то вроде “убью козла!” И “Держите меня все!”

Вован открыв рот стоял как заворожённый – ростовая мишень, не более того. Саня пил пиво из бутыли и оно растекалось пьяной, хмельной рекой по его клетчатой рубахе. Никакой реакции на смену обстановки.

Лихотатьев попытался было задержать Димку, но тот отпихнул его с разбега, обеими руками в грудь и Сергей вынужден был, что бы не упасть на землю – сделать почти шесть шагов назад.

Потом, остановившись и попытавшись опереться – понял что ноги быстро-быстро скользят по длинному высушенному южным солнцем ковылю вниз, и он вроде уже не падает, но что-то было не так.

В мгновение наклонил тело что бы уцепиться за кустарник или тот же жёсткий ковыль, что уже почти весь присох на ярком солнце Юга России. Хоть как остановить странное скоростное скольжение не пойми куда.

Это не помогло. Он свалился. Но не на зелёно-жёлто-оранжевую, тёплую степную почву, не на пыльную дорогу у карьера – Серёга падал в сам карьер!

Нелепая, дерущаяся впереди пара пьяненьких друзей, что опасно сошли с серпантина в сторону карьера и дурацки боролись у самой его циклопической впадины.

Попытка им помочь и освободить хиляка Димку из лапищ великана Володьки. Истерика Димыча и его попытка “забодать” обидчика. Идея остановить несущегося, как бизон головой вперёд, друга...

Секунда. Секунда всегда отделяет “До и После”. Пошли чередой странные картинки, то ли дозвуковой синематограф, то ли диафильм: Отец, в его последний приезд домой на обед и сообщение, через пару часов после совместной трапезы, что самосвал, где Батя был водителем, перевернулся и загорелся – его больше нет... Мать и сестра на выпуске из училища, поздравляют “новорожденного” офицера с окончанием оного. Первый бой. Первое ранение. Почему то вспомнилась и Алёна Сафронова, первая любовь, длинноногая русая девчёнка с огромными, как блюдца, серо-голубыми глазищами...

–Что? Почему?! Как?!! – то ли кричал во всю мощь лёгких, то ли мысленно проговаривал летящий, на дно карьера, человек. – Так глупо, так бездарно распорядиться жизнью как Шансом. Ничего не добиться, ничего не Понять и не Познать, не Сделать и не Успеть – просто нарваться пьяным на...

Яркая вспышка до иссиней белизны. Потом чернейшая тьма, совершенно чёрная как дыра поглощающая любой свет и через мгновение – удар!

По привычке, при неудачном приземлении с парашютом, когда сильный боковой ветер – Лихотатьев сгруппировался и при падении на ноги боком, постарался перекатиться в сторону, что бы не сломать руки или ноги.

Странная равнина с травой. Ярко освещённая. Много травы и небольших, а то и совсем крохотных цветков: красных и жёлтых, редко виднелись и синие.

Сергей немедленно пружинной вскочил на ноги, что бы, в немного истерическом хохоте – обозвать друзей идиотами, с их пьяными разборками и сообщить что он, боец сил специальных операций – жив и здоровёхонек и что...

Друзей нигде не было. Ночь, после юбилея Вована – превратилась в яркий день. На равнине никакого карьера, с серпантином дороги для самосвалов вокруг него – словно бы не существовал он в помине.

Равнина с травой и цветами. Ветерок. Шум потревоженной ветром травы. Её мерный постоянный шорох, словно бы у океанской волны.

Здания? Поблизости их тоже не было. Несколько холмов виднелось метрах в семистах. На холмах росли высокие крепкие деревья.

Машинально бредя в сторону деревьев на холмах, что бы залезть на них и понять где находится и что вообще происходит, молодой человек пытался ответить себе на неприятный вопрос: Он спит или бредит после травмы? Пьяный дома валяется, под присмотром мамы и сестрёнки и ему всё приснилось или...

–Или в Раю? – сам у себя спросил Сергей немедля остановившись. – Пастораль... Хотя: что бы Я, да в раю?

Грустно смеясь и качая головой мужчина далее брёл в сторону холмов. Что с ним реальность, а что фантазия, от болевого шока при ударе или алкогольных паров – оставалось загадкой. Ноги попадали в какие ямки, видимо от сусличьих заброшенных нор.

Что было на самом деле, а что мозг показывает в качестве бреда: друзья, юбилей Вовки, поход через Карьер в сторону “дачи” матери Сергея или ему это привиделось? И сейчас он ещё едет домой, привычно спит в поезде на своей полке и ему снится дурацкий кошмар?

Если Рай или АД... почему такие странные? Почему обыкновенное поле с холмами, безлюдное и практически без животных? Где он и что с ним сейчас происходит?

Мужчина услышал странное блеяние где-то далеко. Прислушался. Точно, где-то рядом проходят овцы!

–Бегом, скорее туда – есть овцы наверное имеются и пастухи при них! Может мои три балбеса, три весёлых друга – решили что я погиб и сбежали, то то удивятся.... – ноги сами несли Лихотатьева к холмам, с которых он собирался обозреть равнину и найдя стадо, направиться к нему.

В спешке он не заметил сплетение нескольких невысоких кустарников с колючками, что завязались тугим жёстким узлом у самой травы.

Нога в ловушке и уже человек летит носом в низ, в самую траву. Неприятное столкновение головой с каким скрытым за растительностью булыжником – немного оцарапан лоб, ссадины на ладонях и левом колене. Зудит голень правой ноги, что и попалась в капкан сплетённых примятых кустарников.

–Боль! – как ни странно обрадовался Лихотатьев. – Я чувствую боль, я жив! Наверное...

Капли крови от шипов-заноз на ладонях. Нытьё в ногах. Боль обрадовала упавшего на траву мужчину, но вопросы оставались: где он сейчас находится? Где карьер и его друзья? Сколько он здесь пролежал? Что случилось на самом дела, а что он выдумал по пьяни или во сне?

Сергей конечно слышал о небольших стадах овец, но не в его родном городке, а в нескольких десятках километров от него – на территории Краснодарского края. Неужто его похитили и...

–И? – сам у себя спрашивал Лихотатьев, уже пружинистым шагом взбираясь на холм. – И? Выбросили в поле? Кто? – если Вовка с Димоном и Шуриком, то они конечно редкие дебилы... Но как то сомнительно. Скорее бы тащили до больницы. И что это за поле? Почему нигде не видно дороги или столбов? Где я?

На холм пришлось взбираться с помощью рук: никаких видимых троп там не было, лишь скользкая полусухая трава, колючие кустарники с крохотными жёлтыми и фиолетовыми цветочками, ямки местной мелкой фауны.

Первые два подхода окончились сползанием по траве вниз. В третий раз Сергей хватался руками за пучки травы и осторожно подтягивался с их помощью, ища опоры ногам в застрявших в почве камням. Полз на пузе по траве, иного способа взобраться не было.

Худо-бедно, минут за десять, удалось заползти на холм и подобравшись к деревьям, на них лезть мужчина не решился – начать осмотр территории для ориентации на местности.

–Э-э-э... – удивлённо бурчал Лихотатьев крутя головой во все стороны и явно растерявшись. Совершенно ничего знакомого не было в увиденных им полях с дикими растениями. Редких высоких деревьях и полном отсутствии столбов с проводами или каких зданий. Совсем.

Правда виднелась крохотная узкая дорожка, скорее даже тропа – по которой медленно шествовал старик в лохмотьях: видавшей виды бараньей жилетке почти до самых колен и грязной длинной просторной одежде навыпуск.

Его было можно сперва принять за бомжа, настолько нелепыми и грязными были одежды – ничего из фирменно спортивного, даже и многолетней носки, или каких бутсы на ногах – странные онучи, чуть не самодельные лапти, точнее как перевязанные верёвочками куски ткани, кожи и древесной коры. Обмотки на ногах. Непонятные широкие штаны – все в пыли и пятнах.

При “бомже” находилась отара в двадцать пять голов овец и пара собак. “Бомж” деловито всем им приказывал криком и свистом, и псы носились вокруг стада, сбивая его в кучу и не позволяя отойти слишком далеко.

Других людей рядом не было и в помине, посему выбирать не приходилось: Лихотатьев споро спустился на заднице, методом “санок”, с холма, хотя и наскочил в самом конце на какой камень копчиком и направился в сторону бомжеватого вида пастуха.

Решил по пути махать руками и заранее обозначить своё появление, что бы пастух не испугался и не натравил собак – тех, конечно, ударами в сверхчувствительный нос вполне можно было бы быстро вывести из игры, но начинать расспросы с конфликта, к тому же настолько глупого как изображение нападения в поле, совершенно не хотелось.

–Мужчина! – орал Лихотатьев приближаясь к пастуху. – Одну минуточку! Я заблудился и вы мне не подскажите...

“Бомж” заозирался и быстро сдёрнул с пояса метровую верёвку с петлёй, куда споро вложил гладкий сплюснутый камень, словно бы принесённый с пляжа.

Так же споро он поправил кривой кинжал с широким лезвием, что висел то ли на широком поясе, то ли странном шарфе связывавший штаны и рубаху пастуха воедино.

Собак, что с бешеным лаем бросились на незнакомца, пастух, правда, отозвал, но говорил он им что-то неразборчиво-непонятное и Сергею так и не удалось понять кто перед ним.

На русского, даже загорелого, пастух не походил совершенно и приближаясь всё ближе к незнакомцу Лихотатьев гадал кто перед ним: кавказец, молдаванин, а может курд?

–Добрый день! – стараясь говорить как можно приветливее, начал Сергей. – Извините за беспокойство, совершено не собирался пугать ваших собак – не подскажите: как выйти на асфальтированную дорогу, а то эти турпоходы дикарём меня совершенно вымотали...

Мужчина перед ним казался ещё страннее чем ранее: ни одной фирменной магазинной вещи на себе, сплошь подобие простыни или мешковины с прорезями для рук и ног. Рваные грязные обмотки, с верёвочками, на ногах – бомж бомжом! Но при этом собаки были породистые и дорогие, впрочем, как и кинжал в руках. Верёвочка с камнем оказалась примитивной пращой.

Пастух замотал головой и начал нести нечто бессвязное, что спрашивающий его человек не мог разобрать.

–Что? Ещё раз, что?

Пастух начал говорить громче, но совершенно непонятные для Сергея слова. Трогал того за одежды и явно им сильно изумлялся. Принюхивался, как пёс, к одеколону и дезику появившегося мужчины. От самого старика несло псиной, старой бараньей шкурой и навозом.

–Констанопо? Ромейас? – пастух широко заулыбался наполовину беззубым ртом и снова указал на одежду Лихотатьева, уже пряча оружие обратно.

Следующие пять минут беседы прошли под знаком “мумбы-юмбы”: мужчины совершенно не понимали друг друга и руками, указаниями на одежду и мимикой клоунов, причмокивая и тараща глаза – старались что объяснить собеседнику. Не получалось.

Пастух похоже совершенно не знал русского языка, даже основ и не мог подсказать Сергею где можно найти: ближайший населённый пункт, асфальтированную дорогу или мобильный телефон – ничего этого он не понимал и разводил руками.

–Телефон! – бахнул немалым кулачищем, довольно сильно, себя по голове Лихотатьев. – Дебил! Чего туплю?! Надо позвонить этим трём баранам и пускай забирают, раз ума хватило сюда...

Воспоминание о драке Вовки и Димона, попытка их разнять и что-то, словно бы в тумане, после этого – обожгли сознание Сергея. Он, чуть не дрожащими руками вытащил свой смартфон и бумажник.

Мобильник был совершенно разряжен, хотя вчера, или когда вообще, за пару часов до юбилея Вовчика, хозяин поставил его на зарядку. В бумажнике располагались купюры в пять тысяч, две по тысяче и пятисотенные и соточки, всего оставалось около “десятки”.

–Значит ни деньги, ни мобильник не взяли? – замер в раздумьях мужчина. – Где я, что со мной случилось? Почему друзья не помогли – не дотащили пьяного к матери? Да и не был я настолько пьян... Почему вырубился?

Мысль что это связанно с работой и конкретно – недавней командировкой, накрыла волной и Лихотатьев тут же начал всматриваться в старика, плетущего какую ахинею на тарабарщине, перед ним.

–Похищение? А смысл? – для пыток и прочего нехрен было бросать в поле, почему мобильник не взяли? Ограбление, так вот они, денежки...

Логического ответа не было ни на один из вопросов и в конце концов, всё теми же полувопросами полупросьбами, Лихотатьев попросил пастуха в странном одеянии отвести его туда где пастух живёт. Если добродушный но старик и не знает не понимает русского языка, возможно кто в посёлке, где он ночует, поможет Сергею.

Немного жестов. пальцами показать что следует топ-топ, потом жест – ладошки под щекой.

Старик, как ни странно, понял просьбу и закивал в ответ. Вдвоём отправились в сторону низины у неширокой реки.

Отара шла впереди подгоняемая собаками, на которых старик изредка прикрикивал.

Что смущало Сергея всё дорогу – это полное отсутствие этой самой дороги: он конечно понимал что Россия страна большая, но что столько есть совершенно диких полей, без элементарной грунтовки для машин или столбов с электропроводами – даже не догадывался.

Всё время шли по подобию тропы. Потом спустились на уровень ниже равнины с полями и оказались на относительно заброшенной дороге, где вместо асфальта дорожники уложили камни или мелкую гальку.

С неё свернули снова на тропу между двух холмов и, наконец, оказались у необычного поместья, Лихотатьев даже не мог точно себе его назвать: небольшая, в плечо ему, кирпичная стена окружала высокий дом в три этажа и восемь построек в пару или один этаж. Вокруг поместья, вне кирпичного ограждения, находились высокие деревья и кусты – между которых и шла дорога.

Рядом же располагались ухоженные обработанные поля, что поливались с помощью примитивных крохотных канальцев и аппаратов, где воду закачивали в колею канальца с помощью аналога винта Архимеда.

Длинный ряд высоких кустов Сергей опознал как маслины и немало этому удивился. Из ближайших территорий, к его дому, вроде ни один фермер не выращивал в промышленных объёмах масличные, а тут – на тебе.

Дальше – больше: женщины, в закрытых подобиях сарафанов с накидками на плечах, мужчины в обмотках и грязной рванине – именно такие люди копошились у канальцев, носили воду странными глиняными кувшинами и подстригали дальние, от поля с оливами, деревья, высотой метров в семь каждое.

–Может какой центр помощи бездомным? – бурчал себе под нос Лихотатьев. – Что-то не припоминаю...

Второй неприятностью оказалось отсутствие полноценной дороги для машины и вообще, следов шин – узкие деревянные колёса тележек оставили свой след, но вот широкие резиновые протекторы – нигде! Не было и столбов с проводами или спутниковых тарелок, на крыше основной виллы.

Решив попытаться снова заговорить с проводником-пастухом, Сергей попытался как разрядить шуткой атмосферу, заодно прощупав почву: “Парлэву франсе? Ду ю спик инглишь?” – начал вспоминать основы иностранных языков европейского союза офицер ССО, которым, впрочем без особых успехов, обучался ещё в ВУЗе.

Это был способ “вроде бы прикольнуться”, но, в случае определённой реакции на вопросы сопровождающего – а стоило учитывать что в Сирии именно французское и английское колониальное влияние являлось наиболее сильным, можно было понять: понимают ли они лингвистические изыски Лихотатьева и если да, то, как не прискорбно – это приключение ему “привет” за погони и облавы на бармалеев.

Реакция старикана пастуха – случилась сразу после вопроса о знании тем английского: он отпрыгнул к воротцам поместья, заорал дурным голосом “Барбаро!!! Лангобарди!” и начал, со всех сил трезвонить в колокол у ворот правой рукой, левой вытаскивая из ножен в штанах кинжал.

Лицо его исказилось ненавистью и страхом. С полей бежали люди и, как не без тревоги заметил Лихотатьев – многие были вооруженны подобием мотыг или топориками.

Из дверей у ворот в поместье показались трое мужчин: облачённые в кожаные жилеты с медными бляхами, шлемах с гребнями, совершенно микроскопическими щитами-тарелками что прикрывали лишь кисти рук и вполне себе солидными мечами, в свободных конечностях.

Троице “маскарадников” старик тут же указал рукой на недавнего знакомца и зашептал что-то, постоянно талдыча о “барбаро” и тому подобное.

–Наверное это что-то вроде бандита или просто “редиски”, нехорошего человека... – мрачно думал про себя Сергей, когда толпа, человек в тридцать, понемногу окружала его.

Мужчины держали в руках дикого вида тяпки и топорики, женщины вооружились горшками а полуголые чумазые дети – камнями или самодельными пращами и все талдычили на незнакомом языке.

Внезапно мысль осенила окружённого людьми человека: что если его похитили и вывезли в ЕС, в котором сейчас идут споры о БРЕКЗИТе и выплатах по нему, не зря же глава еврокомиссии даже говорил что время английского языка прошло и теперь главенствовать в ЕС должен французский. Типа империя Шарлеманя была франко-германской и эти два языка основные, в единой европе, а англосаксы пускай в дёсны целуются со своими корешками из-за “великой лужи”.

–Да точно! – начал понимать сложившуюся ситуацию Лихотатьев. – Наверное я в ЕС! А барбаро – это варвары на европейском, чёрти знает каком, языке! Все кто говорит по английски, по причине БРЕКЗИТа – для европейцев теперь варвары! Надо объяснить что я особо не говорю на инглише, так, иногда по приколу спрашиваю – но сам не говорю.

Замахав руками Серёга принялся, как мог, объяснять что и сам недолюбливает англичан, особенно после бомбёжек Сирии, “белых касок” и дела Скрипалей, и вообще – что англичане что американцы, сплошь пиндосы и варвары – и он с данной тезой совершенно согласен.

–Их бин болен! – решил срочно оправдаться окружённый толпою мужчина. – Заговариваюсь!

–Барбару! – заорало несколько голосов и несмотря на все попытки воспротивиться, отбив первые две пары тянущихся рук, несколько мужчин сзади и трое ряженных с мечами и миниатюрными щитами на кистях рук, стали втаскивать Лихотатьева внутрь кирпичного забора виллы.

Дети побежали во все дома и стали там кого окликать. Задержанного нелепым скорым образом россиянина приволокли в центр двора, прямо напротив входа главной виллы и стали чего ожидать.

Пленника расположили на грунтовой площадке между парой “меченосцев”, пока старший из троицы не отправился внутрь виллы на доклад.

Старик пастух, что и привёл “варвара” Лихотатьева сюда – что-то яростно доказывал двум женщинам, а дети носились как угорелые и буквально визжали от скорого развлечения.

Сергей осмотрелся: в принципе он не видел особой проблемы что бы сбежать, только вот куда? Его обидчики не имели при себе огнестрельного оружия, а гоняться по кустикам за подготовленным бойцом, способным, тем паче налегке, промчать “пятнашку” – это было сомнительно для их облачения.

Опасность могли представлять местные пращи, но и они, при петлянии зайцем, становились бесполезны далее чем в два десятка метров.

Дать пяткой по “орешкам” держащему левую руку россиянина бойцу, потом резко выкрутить кисть до разрыва связок или перелома – правому. Под визг и истерику, первую панику – дать дёру, благо заборчик был совершенно детским и перемахнуть его можно было без всяких проблем. Но...

Но Сергей не стал этого делать. Он ждал. Пытался понять весь тот хаос что с ним приключился после разнимания дерущихся друзей. Загадочное поле с холмами. Странная вилла на территории где нет асфальтированных дорог, столбов с проводами и вообще – следов автомобильных шин. Была чуйка что бежать он успеет всегда, а вот хоть немного прояснить ситуацию, понять, для самого себя, что произошло – возможно и нет.