Разборки в Пандемониуме

Глава 18

«Вот как? Как он ухитряется найти неприятности на свою голову везде⁈ Неприятности и девиц, которые сразу же начинают его обожать? — Недоумевала Каси, — Даже у меня в родовом доме! Насквозь простом и понятном, знакомом до мелочей! Здесь нет никаких девиц, так он соблазнил сам дом!»

Теперь собственный родовой особняк уже не казался ей простым и понятным. Теперь-то она понимала, почему их семье здесь всегда было так неуютно! И почему гости, члены отцовской и её команд изображают из себя испуганных детей.

«Получается, мне не казалось в детстве, что он за мной наблюдает! Он… точнее, она, действительно наблюдала! И всё ждала, что её накормят! Вот в какой момент знание о природе дома потерялось во тьме тысячелетий? Когда и как это произошло? Просто какой-то пра-пра-прадед подумал: „А зачем рассказывать очевидные вещи, это ведь и так всем известно“, так, что ли? И не стал делиться сведениями с потомком? Бред какой-то!»

Каси отвечала на десятки вопросов от разумных, которые вдруг куда-то утратили свою самостоятельность, а сама всё не могла прекратить думать, откуда в её доме взялось… такое!

«Или всё было проще? У нас были плохие времена. Тогда, после провала, значительная часть семьи погибла. Как и многих других семей. Может, тогда и потерялось это знание? Но почему тогда никто из других знакомых не рассказал? Хотя… дядя Валдрик ведь тоже не знает. И ни от кого из знакомых демонов я даже упоминаний о таком не слышала. Об этом просто забыли. Ведь и старых особняков осталось не так много. Разве что императорский дворец…»

Она представила, что за чудовище может жить там, и ей стало неуютно. А скоро ведь предстоит его посетить!

После того, как они вернулись из страшного подземелья, у Каси всё из рук валилось. Трудно на чём-то сосредоточиться, когда постоянно помнишь об огромной ненасытной утробе, имеющей полную власть над всем содержимым особняка! Общалась с лекарями, обсуждала что-то с ребятами, договаривалась о лечении, а сама нет-нет да прислушивалась к чувствам… дома. И вспоминала, сколько раз она что-то подобное ощущала, когда они здесь жили. Даже взрослым жаловалась, но те убедили её, что это просто фантазии.

— Я и сам в детстве что-то подобное придумывал, — объяснял ей отец. — Это просто фантазия. Игры твоего собственного разума, который должен как-то интерпретировать всё непонятное. Дом большой. Здесь всегда где-то что-то стучит, поскрипывает, здесь завывает ветер, касаясь декоративных элементов снаружи. И мозг пытается придать этому смысл. Фантазию нужно развивать, но нельзя идти у собственных выдумок на поводу. Дом — это просто дом, он не может за тобой наблюдать. Это наше родовое гнездо, оно видело десятки поколений наших предков. Это место помнит столь многое и многих, что мы невольно наделяем его собственной волей и сознанием. Однако нужно понимать, что это — лишь наше свойство как разумных существ наделять вещи свойственными нам признаками. Я ведь даже к своему кораблю отношусь, как к живому, хотя он построен совсем недавно…

Она и верила. Каждый раз, заметив что-то необычное, объясняла это играми собственного расшалившегося разума.

«Нужно обязательно поговорить с Владом, и решить, что с этим делать. Он прав, уничтожать особняк было бы глупо. Но и жить в совершенно, как выясняется, незнакомом месте, которое контролирует неизвестное существо, было бы ещё глупее и недальновиднее! Сначала его следовало бы изучить хорошенько, насколько это возможно. Убедиться, что здесь безопасно. Хотя какая безопасность⁈ — Девушка вспомнила, в каком виде сейчас пребывает Влад. — Мы не знаем, что взбредёт в её голову. Мы даже не знаем, где у неё голова, и чем она думает. И думает ли вообще! Вот только раненые…»

Увозить раненых, и, особенно, Марвина, сразу после операции, было бы тоже неправильно. Врачи строго-настрого запретили ему шевелиться как минимум ближайшие несколько дней. Причём эльф сам виноват — Леннарт ведь предупреждал его, чтобы не вставал! Но эльфу, как всегда, было наплевать на мнение лекарей. В результате операция оказалась сложнее, чем могла бы быть. И реабилитация после неё займёт больше времени. Если остальные пострадавшие встанут на ноги уже через несколько дней, то Марвину придётся оставаться неподвижным гораздо дольше.

«А оставлять здесь раненых, чтобы убраться самостоятельно — это будет вовсе глупо! Этак мы вернёмся, а в особняке никого нет! Может, в самом деле, расположиться где-нибудь всей компанией, чтобы не терять друг друга из вида? Ага. Ещё и часовых выставить, чтобы следили, как бы что не произошло. И в уборную ходить парами! В собственном доме!»

И всё-таки Каси боялась. Теперь она постоянно чувствовала жалобную просьбу поесть, и опасалась, что дом сорвётся.

«Пока мы не решим эту проблему нужно действительно следить друг за другом. Не терять друг друга из вида, и, самое главное, не ходить вниз! Особенно — Владу. А, кстати, где Влад?»

Влада не было. Вот только что был здесь, и Каси была уверена, что он где-то на больничном этаже, получает помощь, как и остальные пострадавшие от голодающего дома, но его там не было. Демонесса схватилась за переговорник, узнать, где он. Потом передумала, и решила попробовать по-другому. Сосредоточилась, обратилась к особняку… Влад был внизу. В средоточии — так она назвала себе ту жуткую комнату из плоти.

«Я же только что решила, что туда лучше не ходить! Это ведь очевидное решение!» — Девушка быстро спустилась вниз, перешла в секретный проход.

Влад сидел на удобном мышечном кресле, вытянув руку, с которой частыми каплями лилась кровь. Прямо на пол.

«Идиот!»

Нет, демонесса всё понимала. Можно было даже не спрашивать его, как он додумался до такого. Решил покормить дом. Очень хотелось крикнуть — «Да как ты можешь ей доверять? Как вообще можно лезть куда-то, где тебя только что чуть не сожрали⁈ Ты же её дразнишь! Это всё равно, что угощать собственной кровью акулу — кто знает, не захочет ли она большего?»

Не сказала. Какой смысл об этом говорить, если он сам всё прекрасно знает? Ещё и подавать идею этой… этому существу. Вместо этого тоже резанула себе ладонь, потому что Влад упорно продолжал кормить эту… Алису.

«Почему вместо того, чтобы предотвращать совершение глупостей этим человеком, я сама к нему присоединяюсь? — Подумала девушка. — Как так получается? Бездна, да он совсем бледный! И испарина на лбу! Он что, в самом деле, решил отдать ей всю кровь?»

В какой-то момент оба почувствовали, что Алиса уже не так мучительно голодна. Того, что ей дали по-прежнему было недостаточно. Слишком мало. Но на психику перестало давить чужое ощущение, что вокруг столько всего вкусного, а съесть нельзя. Каси посмотрела на свою окровавленную ладонь, посомневалась пару секунд, и…

— Дай сюда, — Попросила девушка, и схватила Влада за порезанную ладонь. Левой рукой, с которой тоже до сих пор капала кровь. — Вставай. Пойдём. Хватит уже.

«Всё равно так уже давно никто не женится. — Размышляла девушка, довольная своей шалостью. — Только в дамских романах сочетаются по древнему обряду, смешивая кровь в сердце дома. А ведь вот какое сердце, должно быть, имелось ввиду! Но это ерунда, всё равно понарошку. И он всё равно ничего не понял. И вообще — не ему одному же творить глупости! В конце концов, почему именно я должна всё время всё делать правильно?», — Она понимала, что это совершенно детское поведение, но отчего-то на душе стало приятно и спокойно от этой шалости. — «Будет теперь знать! Главное, чтобы папа не узнал! Он-то сразу поймёт!»

Старых законов никто ведь не отменял. И то, что они давно не применяются, ничего не значит.

— Пойдём уже! — Стараясь не показать своего довольства, сказала Каси. — Сам ведь чувствуешь, что она ещё немного потерпит. Завтра что-нибудь придумаем, чтобы её накормить.

— Погоди, я мяско обратно заберу, — Вздохнул Влад. — Вон, видишь, лежит, не оставлять же тут. Не нравится ей, видите ли. Я ж не дурак сразу своей кровью кормить. Думал, сначала, чем попроще…

— Дурак, — Возразила Каси. — Очень даже дурак. Я бы выразилась жёстче, но больных и скорбных на голову обижать не принято. А ты — и тот, и другой!

Так они и вышли из лифта. Каси поддерживала человека, чтобы не упал, а он нежно обнимал здоровенный кусок мяса. Ещё и кровью заляпались — то ли друг от друга, то ли с мяса натекло.

— Вы чиго эта? Падрались? Из-за мяска? — Спросила Шмякка, которая увидела парочку первой. Каси хотела огрызнуться — что за дурацкое предположение? Но Ори тоже смотрел с искренним удивлением, и ничего странного в вопросе демонессы не увидел.

— Да вы чего? — Вяло удивился Влад. — С чего бы нам драться?

— А выглядит так, будто вы сражались не на жизнь, а на смерть, за добычу. Как два хищника. — Сказал старпом. — Капитан, у вас всё в порядке?

— Блин, Ори, вот только твоих шуток мне сейчас не хватало! Позови там Леннарта! Влада нужно обработать и перевязать! Да и меня тоже, — руку она себе рассекла несколько глубже, чем планировала — слишком острый «зубик» у Алисы оказался. Теперь ладонь нещадно болела.

Леннарт, и без того изрядно усталый после сегодняшнего дня, появлению новых пациентов не обрадовался:

— Да вы издеваетесь, капитан⁈ Я, между прочим, ассистировал сегодня! Набирался опыта. Потом — послеоперационная обработка. Только-только закончил, руки помыл, а тут вы! У нас что, где-то боевые действия? И почему Влад весь обожжён какой-то дрянью? Я с той троицы эту хрень замучился выводить, так теперь ещё один! Мне собаку пришлось вычёсывать и лечить, хотя я, вообще-то, не ветеринар! И, бездна их побери, не говорят, где так уделались! Даже собака!

«Правильно не говорят, — мрачно подумала Каси. — Если расскажут, отсюда все сбегут, лови вас потом по всему городу! Да я бы и сама сбежала!»

— И вы! Вот от вас я такого точно не ожидал, госпожа капитан! Что у нас, вообще, происходит?

Леннарт принялся лечить именно её, оставив Влада на потом.

— Ничего у нас не происходит, — пробурчала девушка. — И хватит на меня кричать! Я тоже устала! У меня хвост ещё не зажил! И рука теперь болит! И вообще вы все козлы и уроды, видеть вас никого не хочу!

Ей вдруг стало себя так жалко. Сначала Влад накричал, ни за что ни про что, теперь — Леннарт. И дел столько, что головы поднять некогда. И дядя Валдрик скоро прилетит — это хорошо, но с ним нужно будет объясняться, а ей не хотелось. И теперь ещё и с домом нужно как-то разбираться. А у неё хвост болит!

«И вообще, тоже хочу болеть! — Капризно подумала демонесса. — Почему всем можно, а мне — нельзя? За всех надо отвечать, за всех всё решать, а тем, кто сам за себя решает, творят всякую дикую ересь, и только добавляют проблем!»

Так сильно себя разжалелась, что едва сдерживала слёзы. Даже Леннарт опешил, не ожидал такого от своего несгибаемого капитана, и теперь принялся уговаривать, что он совсем не хотел ни на кого кричать, а просто испугался за друзей.

Хвост кто-то ухватил за самый кончик. Нежно-нежно, так, что даже вспышки боли не последовало. Пострадавшему кончику стало тепло, а потом его ещё и поглаживать начали, нежно, как мама в детстве. У Каси о маме единственное воспоминание осталось — как она гладит ей хвост, и вот… Даже не сразу оглянулась, так приятно стало. А это Влад, сидя на стуле возле её кровати, принялся её таким образом успокаивать. Наверное, надо было с негодованием выдернуть конечность из рук землянина — слишком это интимная ласка, а он ведь даже не понимает! Но у Каси не было сил. Да и желания, если честно, тоже.

— Ну, вот и всё, капитан! — Тон у Леннарта давно сменился с ворчливого на участливый. Теперь лекарь говорил с ней, как с маленьким ребёнком, и опять — надо бы его одёрнуть, но Каси сейчас и хотелось быть маленьким ребёнком. — Вот, ещё микстурку выпейте, она совсем не горькая! Это чтобы кровь восстановить! Вы вон вся бледная! А ты вообще на покойника похож. Причём несвежего! Сейчас и тебе дам.

Владу такой нежности в голосе не досталось, но тот не расстроился, и послушно выпил красноватый порошок. А потом, понукаемый Леннартом, ушёл в соседнюю палату — дескать, нечего смущать капитана.

«А я и не смущалась совсем! Зачем вот он мой хвост отпустил!» — Недовольно подумала Каси, засыпая. Похоже, помимо кроветворного, в снадобье было ещё и снотворное, так что отключилась демонесса почти мгновенно. А проснулась глубокой ночью — за окном палаты темнота, подсвеченная только фонарями и огнями реклам на улицах. Состояние тела было куда лучше, чем когда засыпала, и даже хвост почти не болел, а вот состояние души ничуть не исправилось. Было обидно, одиноко, и хотелось, чтобы кто-нибудь погладил по голове, как в детстве.

Влад спал в соседней палате. С тех пор, как она посмотрела в глаз дому, она стала почти идеально чувствовать и сам особняк, и всё, что в нём происходит. И всех, кто в нём находится — тоже. Даже не сосредотачиваясь, могла теперь сказать, сколько тут народа, кто где находится, и что делает. Сейчас все спали — народ вымотался от долгого перехода, переживаний, и ещё тяжёлого боя под конец.

Здоровая часть команды собралась в двух покоях на пятом этаже. Заняли и залы, и гостиные, и, собственно, спальни. Натаскали из соседних спален кушеток с диванами, и устроили казарму. Каси теперь понимала, почему они так сделали, но всё равно не одобряла. Негодяи неблагодарные! Можно было бы и потерпеть ради своего капитана! Хоть раненые, из тех, что потяжелее, остались там, где их положили. Выздоравливающие-то присоединились к товарищам на пятом этаже… А здесь, на лекарском, остались-то только она, Влад и Марвин. И ещё эта неприятная девица.

«Вот почему одним — всё, а другим — ничего?» — сердито подумала Каси, оценив, как удобно устроился старый товарищ отца. Марвин лежал в своей палате. Но не один — на соседней кушетке, которой там до этого не было, почивала Лилианна. И притом, ещё и держала «страдальца» за руку. И в другое время Каси бы непременно подумала, что это ужасно вульгарно и глупо, а сейчас позавидовала. Её-то никто не держит за руку, и хвостик не гладит. Так и заснула снова, недовольная, а проснулась оттого, что хвост ей всё-таки гладят.

Это Влад сидел на краю кровати, и осторожно нежил высунутую во сне из-под одеяла конечность.

— Я чего-то выспался уже, — Прошептал Влад в ответ на её сонный взгляд. — И вообще, как-то всё равно стрёмно одному. Щас пойду уже.

— Не надо! — Испугалась Каси. — Лучше ложись рядом, чего ты голыми ногами на полу стоишь⁈

В палатах, конечно, никаких ковров не было, только гладкий камень — его куда удобнее отмывать от крови и прочего, что часто случается в таких местах. Стоя на голом полу без обуви, Каси знала, можно сильно простудиться. А одежду у них забрали, пока она спала… хотя у Влада и забирать толком было нечего, у него после знакомства с Алисой одни лохмотья остались.

Влад осторожно прилёг на краешек кровати, не выпуская хвоста. Каси недовольно завозилась, развернулась к нему спиной, чтобы землянину было удобнее гладить. Выдернула из-под человека одеяло и накрыла сверху. Чтобы хвост тоже под одеялом оказался. Стало просто невероятно уютно, и она начала засыпать. И даже уже почти заснула, но человек поднимался всё выше по хвосту. Всё выше и выше. По спине пробежали мурашки от удовольствия, Каси чуть придвинулась к Владу. Так ему будет ещё удобнее.

Вот его руки дошли почти до основания, и он повернулся на бок, для удобства. Каси уже не хотелось спать. Ей хотелось, чтобы он не останавливался на хвосте. Она инстинктивно придвинулась ещё ближе.

— Ложись на живот, я тебе массаж сделаю, — предложил Влад. — Пройдём по всему позвоночнику, а то зачем только хвостом ограничиваться, правильно?

Ограничиваться одним только хвостом было совсем неправильно. Каси ничего не ответила, и даже не вспомнила о том, что это, вообще-то, крайне неприлично. И не подумала сопротивляться, когда он стал снимать с неё ночнушку. Наоборот, помогла, чтобы удобнее было. Послушно улеглась на живот. Влад принялся нежно оглаживать спину, мять мышцы. Начал с шеи, прошёл тёплыми, нежными пальцами вдоль позвоночника. Вернулся назад, оглаживая её ладонями. Потом вдруг прервался, отчего Каси недовольно простонала, но ненадолго. Он пересел дальше, к ногам, и начал разминать ей ступни. Это было приятно. Ещё приятнее. Так хорошо, что Каси снова начала непроизвольно постанывать. Горячие руки человека уже были на икрах, потом — на бёдрах. И, когда его руки прикоснулись там, где, вообще-то, не должны касаться, Каси думала только о том, чтобы он не останавливался. И он не остановился.