Развод. Неверный муж (СИ)

Глава 11

— Я сниму тебе хорошую гостиницу, если хочешь даже за границей. Съезди, отдохни, расслабься, позагорай, отвлекись и возвращайся обратно. Сколько тебе нужно? Неделя, две, три… я подожду.

Пока муж говорит, я старательно избегаю его взгляда, чтобы не разочароваться еще больше. Гоню от себя мысли и жажду устроить скандал, перебить посуду, дорогую антикварную мебель, которую одно время Демьян собирал. Я не хочу. Не хочу быть той, которая не может справиться с болью, не может держать себя в руках. Не хочу показывать ему свое отчаяние, адский коктейль боли и унижения.

Едва Демьян ослабляет хватку, я отхожу на пару шагов назад, оставляя чемоданы у его ног. Мы все же встречаемся взглядами. У меня ком в горле без возможности что-либо сказать, у него, судя по всему, ничего не изменилось. Разве что легкое недовольство и сожаление, написанные на лице. В остальном же — поразительное самообладание, хоть я и не удивлена. Демьян умеет держать себя в руках.

— Я все равно уйду, — говорю ему. — Неважно через неделю я подам на развод или через три, он все равно состоится. Ты. Меня. Предал. Нас. Нашу семью.

— Майя…

Демьян словно устал. От меня, от разговора. От необходимости все мне объяснять, будто маленькой девочке.

— Я не дам тебе развод. Я буду его оттягивать настолько, насколько смогу. До тех пор, пока все не решится.

Подсознательно я знала, что будет именно так. В то, что Демьян спокойно разрешит мне уйти от него, вернуть свою фамилию и забыть о десяти лет брака, мне верилось с трудом. Я знала, что он будет противиться, но вместе с тем словно надеялась. На что? Господи, неужели на оправдания? Я бы им поверила? Поверила его лживым словам? Простила бы, закрыв глаза на его похождения? Я бы смогла? “Ни за что!” — вопит сердце. Такое не прощается.

— А ребенок? Ваш с ней ребенок? Как ты себе представляешь это все? Ты будешь срываться и ехать или мы воспитаем его в нашей семье?

— До его появления еще столько времени.

— И что? Сделаем вид, что ничего нет? Девять месяцем будем притворяться, а потом ты притащешь его к нам в дом? Дашь мне на воспитание…

От одной мысли передергивает. Я не смогу. Ни за что. Ни делить Демьяна, ни воспитывать ребенка от чужой женщины, зная, что сама не рожу.

— Между нами ничего не изменилось, малыш, — давит теплыми интонациями, снова подходит ближе, пытается обнять, хоть я и не позволяю. — Я очень сильно тебя люблю.

— Господи, замолчи… — по телу прокатывается дрожь. — Не смей говорить мне о любви. Никогда больше не смей.

В такую любовь, где один может запросто заделать ребенка на стороне я не верю. Я все десять лет никого, кроме Демьяна не замечала, все ухаживания мужчин всегда игнорировала, потому что мне было неинтересно, потому что никто из них и рядом с моим мужем не стоял. А он… он так просто изменил мне. Завел любовницу, дарит ей подарки, трахает, ребенка вот… ждут.

Я думала, он тоже никого не видит. Ревновала его, но всегда считала, что на него вешаются женщины, а он их игнорирует, не отвечает им, не флиртует. Теперь выясняется, что все иначе. Не так, как я себе нафантазировала. У него будет другая семья. Полноценная, с ребенком. Если повезет — с наследником, как всегда мечтали его родители. Представляю, как обрадуется Инга Романовна.

— Чего ты хочешь? — едва хватает сил на эти слова, потому что Демьян снова подходит близко, снова заставляет меня чувствовать его рядом. — Довести меня до нервного срыва? Хочешь истерик? Чего? Почему ты меня не отпускаешь…

Демьян словно не слышит или попросту не хочет. Никак на мои слова не реагирует, подходит вплотную, притягивает к себе.

— По-че-му, — проговариваю по слогам и неожиданно для самой себя складываю руки в кулаки и бью ими Демьяна в грудь.

Раз. Второй. Третий.

Не могу остановиться.

Знаю, что ему не больно. Уверена, он даже не чувствует, поэтому и позволяет, но когда ему все же надоедает — перехватывает меня за кисти, вдавливает в себя и пытается поцеловать. Я отворачиваюсь, смыкаю губы, борюсь с ним, чтобы не позволить. Едва ощущаю, как хватка на руке слабнет — отвешиваю ему звонкую пощечину.

Я никогда не поднимала на мужа руку. Мы ссорились, закатывали скандалы, били посуду. Демьян несколько раз оставлял вмятины то на двери, то на стене, я ставила ему ультиматумы, могла изрезать одежду или выбросить ее через окно, намереваясь якобы развестись. После этого мы всегда мирились. С жаром, с пылом, с искрами, летящими во все стороны. Физически мы могли оставлять следы друг на друге лишь во время секса. Засосы, следы от зубов в районе ключиц, царапины — все это периодически украшало Демьяна, но красных следов от пальцев на щеке не было никогда. Никогда до этого момента.

— Хорошо, — неожиданно произносит Демьян и отшагивает в сторону, пропускает меня к чемоданам и к такому желанному отступлению.

Я медлю. Вроде бы должна бежать, не раздумывая, но я продолжаю стоять на месте, потому что не понимаю. Это все? Демьян сдался, а я могу быть свободна?

— Дай мне месяц, Майя, — просит Демьян. — Я обещаю, у нас все будет по-другому. Просто месяц… живи отдельно, отказывайся со мной видеться, но не подавай на развод, пожалуйста.

— Что еще? — хмыкаю, шагая таки к чемоданам.

— Не пытайся мне отомстить.

Муж не говорит прямым текстом, но мы оба понимаем, что он имеет в виду.

— Это уже тебя не касается, Демьян. Если я захочу…

Я вижу, как темнеет его взгляд и усмехаюсь, поражаясь. У него будет ребенок от другой, а он у меня просит месяц не подавать на развод и сохранять верность?

— Назови хотя бы одну причину, по которой я должна это сделать? Одну, Демьян…

Он собирается что-то сказать, я вижу, но в последний момент словно меняет свое решение. Молчит. Под его молчание я тащу чемоданы в коридор, а оттуда — на лестничную площадку. Я ухожу, а он меня отпускает, потому что никаких причин больше нет.