Развод. Неверный муж (СИ)

Глава 9

Я никогда прежде не слышала эха на нашей кухне, но это скорее потому что я еще не смеялась здесь так громко и искусственно, как после слов Даяны.

Вместе они…

Я снова начинаю смеяться. До слез в уголках глаз, прекрасно при этом понимая, что еще немного и у меня случится истерика со слезами. И один бог знает, на что я способна в таком состоянии.

— С вами все в порядке? — робко спрашивает Даяна, когда я с трудом беру себя в руки.

— А что? Ты ожидала какой-то другой реакции?

— Вы меня пугаете.

— Было бы странно, если бы я вызывала в тебе другие чувства, не находишь?

Она явно не понимает, а я не могу перестать на нее смотреть. На ее выпирающие ключицы, на тонкую шею, острый подбородок и пухлые губы. Что он в ней нашел? Что такого в ней есть, чего нет у меня? На первый взгляд — не вижу. Ничего, в чем бы она была лучше. Возраст? Растяжка? Сделанная грудь?

Меня начинает трясти…

С трудом сдерживаю себя, чтобы не наброситься на нее и не вырвать ей волосы. Явно сделанные, как и сиськи. Или же я просто хочу так думать? Что она — плод крутого хирурга-пластика, а на деле же ни черта из себя не представляет.

Красивая и пустая.

— Я пришла не для того, чтобы ссориться. Я просто хочу с вами поговорить, потому что Демьян, он… не решается.

Мне снова хочется засмеяться, потому что мой муж и не решается — противоположные вещи. Демьян уверенный в себе, стойкий, непробиваемый. Если он принял для себя решение — он обязательно о нем скажет, даже если сделает другому человеку очень больно и плохо. Если я до сих пор не знаю о ней, значит, он не “не решается”, а она для него — никто.

— Что же он тебе пообещал? — спрашиваю с ухмылкой.

— Простите?

— На что мой муж не решается? На разговор со мной? На развод со мной? Или на брак с тобой?

— Майя вы, видимо, неправильно поняли меня…

— Я все правильно поняла. Ты раздвигаешь ноги перед моим мужем, ждешь от него развода и брака с тобой. Поправь меня, если я ошибаюсь.

— Я не хочу общаться в таком тоне, — заявляет горделиво.

— Показать, где дверь?

— Ты такая сука! — не выдерживает.

Вся ее напускная доброта и робость мигом улетучивается. Глупая улыбка слетает с лица, как по мановению волшебной палочки. Теперь передо мной та, которую действительно не стыдно назвать “сукой”. Расчетливая, высокомерная и напористая. Даже удивительно, как быстро люди сбрасывают маски.

Теперь еще больше не понимаю, что Демьян в ней нашел. На робкую и нежную мог повестись, потому что я по характеру другая. Нет, конечно, я дарила мужу нежность и любовь, но могу допустить, что недостаточно.

Прожив десять лет в браке уже не говоришь человеку, что соскучился спустя час после того, как вы расстались. Не просишь его приехать, не шлешь милые смс-ки. Наш брак был не скучным, но возможно… возможно Демьяну нужно было что-то еще, что-то большее.

Такая вот нежная феечка, готовая заглядывать ему в рот и ловить каждое слово. Сосать, а не разговаривать, если у него выдался плохой день.

— Не задерживаю! — киваю на дверь, ожидая, когда она уйдет.

Все, что я не хотела, узнала против воли. Все, что она жаждала до меня донести, долетело и острыми стрелами пронзило сердце.

— Отпусти его, — произносит помощница моего мужа. — Отпусти и не мешай.

Она явно не спешит покидать мою кухню. Цепляется за что-то, ждет. Может, присматривается? Представляет, как будет готовить здесь обеды?

— О чем ты? — произношу, сжав за спиной одну руку в кулак, чтобы не расклеиться перед ней.

— Отпусти Демьяна. Мы с ним ждем ребенка, а ты… ты даже не можешь ему родить. Я знаю твой диагноз, мы наблюдаемся у одного врача.

Пока я перевариваю информацию, Даяна на этом не останавливается. Кажется, ей мало того, что она запустила в меня стрелы, ей хочется вогнать их поглубже и прокрутить, чтобы было больнее, тяжелее, чтобы я не могла оправиться.

Она ставит на стол снимок УЗИ.

— Восемь недель… ребенок желанный. Для меня и для Демьяна. Оставь его, иначе он никогда от тебя убогой не уйдет.

Мне гадко брать в руки этот маленький клочок бумаги, потому что он — прямое доказательство измены мужа. Не полученное сообщение, не та сумка в багажнике, не слова Даяны, на которые можно было закрыть глаза, а этот снимок. Крошечный, как и изображение на нем. Пересилив себя, беру его в руки и сжимаю в маленький шарик, швыряя его в ошарашенную Даяну.

Она перехватывает его, зажимает в руке и смотрит на меня со злостью.

— Ты же не ждала, что я обрадуюсь?

— Я надеялась, что сделаю тебе больно. Так сильно, что ты не оправишься!

Сделала, дорогая, но я никогда тебе этого не покажу.

Усмехаюсь, пожимаю плечами. Равнодушие и отвага — мой сегодняшний девиз.

Даяна уходит, оглушающе хлопая дверью. Мне кажется, я слышу цокот ее каблуков на лестнице и закрываю уши, чтобы избавиться от этого звука.

Стекаю медленно по на пол, поджимаю под себя колени. Я очень сильно боюсь физической боли. В кресле стоматолога едва не падаю в обморок, хотя там часто не ощущаю даже укола. Но физическое ничто с духовным.

Сейчас меня словно раздирают изнутри. Чувство мне уже знакомое, очень похожее на то, что я уже испытывала. Когда-то давно, когда мама и все вокруг поверили не мне, а отцу. Просто потому что он — авторитетный, влиятельный, уважаемый.

Я давно не общаюсь с родителями.

Нас друг для друга не существует, но сейчас вспоминаю именно их, потому что душевно больно всегда делают самые близкие. Те, кто должен тебя оберегать, загоняют рукоятку невидимого ножа так глубоко, что не достать.

Беременность…

Я могла представить, что угодно.

Зарвавшуюся суку, которая решила, что может избавиться от жены своего любовника одной левой. Влюбленную дурочку, которой наобещали воздушных замков. Расчетливую мразь, готовую прибрать к рукам готового мужчину.

Я не ожидала беременную любовницу, уверенную в неоспоримости собственных прав.

Для меня ее тест — откровенное доказательство отношения Демьяна. Когда мы только поженились, некоторое время занимались сексом с презервативом. У мужа был пунктик на этот счет и насколько я знаю, он никуда не исчез. Значит, они спят давно. Минимум восемь недель, но скорее всего около полугода.

Даже не знаю, чем меня оглушает сильнее: этим осознанием или хлопнувшей входной дверью и мужским, некогда родным, голосом:

— Майя…