Реализация

Глава 9

Утро встретило Нальдо свинцовыми тучами близкой грозы и двумя изрядно ободранными оборотнями-кошаками. Рыжий выглядел гораздо целее Чёрного. Оба пили молоко рядом с конюшней и, судя по выражению почти кошачьих морд, строили коварные планы мести тому, кто устроил им славное развлечение с мятой. То есть — самому Нальдо. Несмотря на то, что Наль только тем и занимался, что ловил попаданов, за время пребывания в Мутном месте количество виденных им ненормальных мечтателей уже превысило общее число всех, кого он поймал за годы службы. Если его и раньше не радовал сам факт наличия в мире этих существ, то теперь — прямо-таки выводил из себя. Поэтому собственным планам мести всем оборотням Наль не удивлялся. Город Бобруйск он обозначил как населенный пункт, в который следует пригнать стадо баранов, облитых валерьянкой. Картина последующего побоища между волками и кошаками-тиграми-барсами встала в его воображении как живая.

Однако, мечты мечтами, но следовало все-таки разработать хоть какой-нибудь план дальнейших действий. За ночь ничего стоящего придумать не удалось. Наоборот — все мысли так или иначе возвращались к СовБезнице, и Наль уже почти убедил себя, что затаившийся писатель магически воздействует на «Соню». И неважно — догадывается попадан о том, что он на кого-то воздействует, или — нет.

С одной стороны — отправляться на остров вместе с попаданом очень не хотелось, а с другой — хотелось отправить попадана в изоляцию, как можно быстрее. Но основная проблема состояла в том, что СовБезница отправится следом за ним. То есть, окончательно принесет себя в жертву. В отличие от слухов, которыми Зольникова кормила «Силь», охрана на островах была не только незримо-магическая. Ту самую магию маги как раз и обеспечивали. Свихнувшиеся в изоляции писатели, а точнее: одна писательница и два писателя, никакому миру и месту не были нужны — даже Мутному. И чтобы самомнение творцов сомнительного чтива не сравнялось с их полной реализацией, вместо бессильных читателей, писателям противостояли вполне сильные маги.

Оборотни допили молоко. Какую там пакость задумали кошаки, Наль так и не узнал. Явился слуга трактирщика, тоже — волк-оборотень, но совсем уж мелкий, почти щенок. Сказать, что он вёл в поводу мерина, принадлежавшего Зольникову, было бы неверным. Это ранее смирный мерин сам волок за собой мелкого попадана. Исход борьбы представлялся совершенно ясным: конь вырвется и лягнет первого, кто встретится на пути. Кошаки встречаться с конем не захотели и поспешили убраться прочь. Мерин тут же успокоился и застыл посреди двора в задумчивой позе.

— Это он вовремя взбрыкнул! — Заявил вышедший во двор Баська. — С кошками драться, эта… неприятно. Когтистые они. — Гном потянулся и зевнул. — Дурной конь. Странный, но умный.

Нальдо посмотрел на одновременно «дурного и умного» мерина. Мелкий оборотень даже не попытался сдвинуть его с места: бросил поводья и ушёл за остальными лошадьми. Баська потянул застопорившегося мерина за собой. Конь закончил созерцать дальнюю даль и тронулся вслед за гномом. Наль вспомнил им же самим определенную специализацию Баськи и задумался не хуже мерина. А чего там особенно думать? Раз интуит говорит, что конь странный, то надо не думать, а проверять.

Проверка при помощи всё того же магического ока показала, что Баськина специализация определена вернее некуда, а конь никакой не мерин. Горный ползун — агрегат для перевозки грузов в труднодоступные горные районы, никак не мог быть мерином, потому что и жеребцом никогда не был. Машина, с накинутой на неё иллюзией коня, мирно жевала сено. Оригинальность решения проблемы «как контролировать конного попадана» просто поражала. Это «животное» уж точно не сбесится от запаха оборотня, а пойдёт или побежит туда, куда пожелает «Соня-Силь». Вот только держать под контролем такую сложную иллюзию, наверняка стоило немалых усилий. Мнимый мерин должен был отмахиваться от мух, потеть, как положено уставшему коню, грызть удила, пускать пену, ржать, всхрапывать, а еще — мочиться и удобрять конюшни и дороги навозом. Иначе — никак. Такую виртуозную работу Наль наблюдал впервые. Он всерьез задумался о влиянии иллюзорного навоза на плодородие полей, но так ничего и не придумал. Баська предупреждающе покхекал: в дверях трактира показался их попадан в сопровождении «Сони».

— Вы завтракать будете? — Проорал наглый писатель, сверкая синюшными глазами.

До и после завтрака Талик тренировался изящно раздвигать крылья. Дотренировался до ломоты в плечах и до боли лопатках. А еще теперь всегда следовало помнить о высоте крыльев — цепляться за дверные косяки совсем не хотелось: два из них писатель Золотов успел «посчитать» — в комнате и на выходе из трактира. Ощущения были не из приятных. Силь посмотрел на его упражнения и дал ценный совет: в любое помещения надо сначала внести крылья, чуть согнувшись и поднырнув под косяк, а уж потом входить самому. Заходить вприсядку или чересчур низко кланяться такому великолепному демону никак не пристало. Талик забросил перевоспитывать Силя в Соню и решил, что такой восхищенный его красотой подданный, как кавайный попаданец, ему сгодится.

Никаких особых дел в Бобруйске у Талика не было, не считая заказа на распиловку меча. Укороченный меч следовало забрать в местном «бутике» и трогаться дальше. Пристальный интерес Лютика к его персоне, Талика изрядно нервировал. И стал нервировать еще больше, когда наглый трактирщик вдруг заявил, что с «господина графа» причитается за небольшую услугу. А он-то уж надеялся, что раз Люцифер не явился поутру, так и расплачиваться не придётся. Оказалось, что придётся. Оценив ущерб, как средний, Талик наметил маршрут для всей компании: в земли тёмных эльфов. Силь пытался было его отговорить, но умный вампиродемон Золотов не намеревался выбрасывать на свалку оплаченные советы Люция. Пришлось заверить кавайного, что пару городов поприличнее они по пути посетят.

Кинжал, сделанный из половины меча оказался таким джигитским, что хоть горным князем заделывайся, а не графом. А вот меч… У каждого меча должно быть имя. Были же Эскалибур и этот… Нарсиль. Талик долго созерцал нелепый клинок: огромная рукоять и обрубок лезвия, пусть и заточенный как положено. Как ни обманывай себя, а такому кастрированному клинку ничего кроме имени «Мерин» не подходило. Назвать меч «Обрезанным» у Талика язык бы не повернулся. Во-первых, он был очень толерантен в вопросах религии и никогда чужих верований не оскорблял, а во-вторых: никто в своем уме не делает обрезание больше, чем наполовину. Так что теперь у грозного демоновампира было два мерина — конь и меч. Остроухий конвоир чуть не захохотал, Баська отвесил челюсть, и только Силь поддержал, сказав, что с психологической точки зрения, название у меча очень грозное.

Мерин, который конь, пережил посадку изрядно подросшего хозяина: теперь не только ногу приходилось через седло перекидывать, но и крыло. Кое-как растопырив своё заплечное богатство, Талик взгромоздился на коня и оглядел окрестности. Вокруг царила подозрительная тишина. Городишко, населенный животными всех пород, затих с утра пораньше, как какой-нибудь Вашингтон перед штурмом. Удобнее было бы взлететь и сориентироваться в обстановке с воздуха, но летать вампиродемон пока не умел. Оборотень внутри жалобно скулил, загнанный глубоко в подсознание, демон дулся, явно намереваясь потягаться с вампиром за первенство, а вампир требовал немедленно предпринять разведку. Если не с воздуха, так по крайней мере, напрячь мозги и подумать, что — тоже вариант. Подумать вампир предлагал над следующим: татушка, она, конечно, татушка. Но быть такого не может, чтобы бывшие граждане страны с широкой и загадочной душой, не придумали способа отнять деньги у владельца. А такой «граф», как Люций, своего не упустит и просто так не отпустит.

Талик присмотрелся: за заборами жизни не наблюдалось, никто не крался по задворкам и не шлялся без дела вокруг да около. Бобруйск примитивно спал, что совсем не удивительно, если учитывать состав населения. Все нормальные животные по утрам и днём отсыпаются. Но вампир не унимался и даже ментально дёрнул за хвост оборотня, требуя понюхать окружающую действительность.

Компания уже выезжала на окраины Бобруйска, когда Талик пришёл к выводу: новая доминирующая личность — параноик без надежды на излечение. Вампиру каждый куст казался подозрительным. И нет, чтобы трястись при мысли о свежей крови или рваться в бой, эта клыкастая сущность тряслась только за их капитал и демонстрировала прямо-таки кощейские замашки. Ещё бы царевну предложил украсть для полноты картины. «Ага, которая „Лебедь“, как раз пригодится, когда на остров попадешь». — Шипел финансовый кровосос, — «Сколько денег зазря потратил! А сейчас нас совсем ограбят! И будешь жить как русский граф в эмиграции!» — стращал его, дорвавшийся до власти вампир.

Когда дорога свернула в небольшой лесок, Талик почувствовал, что еще немного, и его порвёт от внутренних противоречий: демон не выдержал и стал цапаться с вампиром. Как он выглядел со стороны, когда внутри ругались две сущности, писатель Золотов не знал, но эмоции нет-нет, да и прорывались наружу то рыком, то шипением. Вот и Силь стал как-то странно на него поглядывать. Не объяснишь же сопровождающим, что вампир, вещающий голосом батюшки с амвона о демонах, которые сбивают с пути истинного и ведут наивных людей по пути разорения — это не для слабонервных. К тому же, у Талика резко обострилось обоняние, но как-то совсем не так, как во времена доминирования оборотня. Нос улавливал запахи цветов, трав — всего, что цвело и благоухало. Писатель Золотов с удивлением обнаружил, что точно знает: недалеко в лесу — шагов двадцать в глубь — стоит дуплистое дерево, в котором обитают дикие пчёлы и… мёд!

Мысль о мёде оказалась на удивление приятной, даже притягательной. Скулы свело, во рту скопилась слюна, а демон торжествующе проорал вампиру где-то рядом с левым ухом: «Ага! Спёкся, комар малярийный!» Вампир, что удивительно, не возразил. Оборотень выполз с задворок сознания и запричитал: «Дожили! Стыдобища!» Сущности, похоже, знали что-то такое друг о друге, чего писатель Золотов не знал, или хранил так глубоко в памяти, что не мог откопать.

— А являются ли вампиры переносчиками малярии?! — Ошарашил он вопросом Силя.

Кавайный от неожиданности подпрыгнул в седле:

— Н-не знаю… — Пролепетал попаданец и придержал коня, пропуская Талика вперёд. Испугался, наверное.

«Ты его про СПИД спроси!» — Издевался демон. «СПИД точно переносят! — Подтявкивал оборотень. — У него клыки не одноразовые, тьфу! Все цветочки в округе позаражает». Тут уже не выдержал Талик и мысленно взвыл: «При чём тут цветочки!?» Вампир смолчал, зато демон взялся просвещать носителя. «Ну, как же! У вампиров присутствует весь необходимый набор ценных качеств: слюна обезболивает жертву при укусе, разжижает кровь и не даёт ей сворачиваться… так что комариного в нём — хоть отбавляй.» — И выжидающе затих. «И что?!» — поторопил Талик самую коварную сущность. «А то, что наш сосед по телу, к сожалению — самец!» — Радостно и злобно резюмировал демон. И не дожидаясь, когда Талик начнет рычать от возмущения, завершил лекцию: «Самец питается нектаром, а кровавая диета, это — для девочек!»

Талик почувствовал, что у него кружится голова. Это что же получается… Получалось, что раз вампир высший и наиболее близок… к природному прототипу, то пить кровь у них не получится. «А если кровь с мёдом?» — предложил он как вариант. «Да!» — радостно взвыл оборотень, но тошнотный спазм продемонстрировал всем, кто сейчас в организме главный. С ума сойти! Вампир травоядный! Всего и толку, что отросшие крылья и повышенная синеглазость. Красиво, но абсолютно бесполезно и совершенно не страшно. Даже противно, как не страшно. «А Лютик знает!?» — продолжил он допрос. «Конечно! — Подтвердил его догадку демон. — Наверняка ты здесь такой не первый. Лютик же сразу определил породу, вот наш Бутончик и перепугался!» «Зато я умнее вас всех вместе взятых!» — Прервал молчание свеженаречённый вампир.

На этом внутренний спор временно завершился. Талик размышлял, пытаясь найти прелести в новом положении. Сущности слушали и ждали окончательного вердикта. Из боевых качеств у вампира не имелось почти ничего. Ну, крыльями сможет похлопать, ну глазами сверкнет… Однако, его странная реакция на кровь — а какой же бой без единой царапины — полностью ликвидировала преимущества веса, роста и могучих мышц. Талик прямо-таки ощущал, насколько его клыкастой сущности претит сама мысль о кровопускании. «Пацифист! А чего ж мне так крови-то хотелось в последнюю реализацию, а?» «Это мы с оборотнем старались!» — Откликнулся демон. «Плохо старались!» — Предъявил претензию писатель Золотов. Из всех бонусов свежей реализации оставался только один: в ближайшем селении можно будет разжиться винцом, лучше — медовухой. От одной мысли об этом славном напитке по крыльям прошла дрожь. Демон заорал как портовый ревун: «Нет! Не вздумай!». Оборотень стонал с ним в унисон: «Пьяных комаров нам только не хватало!» «Даже яблоко переспелое есть не смей!» — Напутствовала Талика коварная сторона натуры. А вот вампиру мысль понравилась. «Грушу, лучше переспелую грушу! — настаивал Бутончик. — Сплошная выгода! Один перебродивший фрукт, который даже и продавать постесняются, а какой эффект! И еда и выпивка, два в одном, причём совершенно задаром!» «Витольд, — скулил оборотень, обращаясь к демонической сущности, — давай прибьём вегетарианца! Я на фруктах долго не протяну!» Сражение за будущий рацион питания чуть не вступило в фазу ожесточенной схватки, но тут Талика за крыло подергал Силь.

Кавайный попадан озирался по сторонам не хуже вампира:

— Слышите? Вы этот перезвон слышите?!

Что такого странного или страшного нашёл Силь во вполне тихом мелодичном перезвякивании, которое доносилось издалека, Талик спросить не успел. Дорога в очередной раз вильнула, и взорам всей компании явился едущий впереди по дороге всадник. Не узнать в чернокрылом Люцифера мог разве что слепой. Люций же делал вид, что не слышит ни поступи коней сзади, ни голосов. Сама задумчивость.

Вампир уступил оборотню право принюхиваться мгновенно, даже без лишних просьб. А оборотень немедленно унюхал еще шестерых своих сородичей — четверых волков, одного из породы кошачьих и еще одного, странного, которого опознать по запаху так и не смог. Демон зарычал и потребовал уступить ему управление телом у всех, включая даже писателя Золотова. Пришлось соглашаться — им предстояло не с малолетками в кабаке воевать. Местная банда уж точно не первый раз орудовала в этом лесочке и наверняка заготовила какой-нибудь особо пакостный сюрприз. Вампир прошипел напоследок: «Говорил же я вам!» и убрался из лобных долей куда подальше.

— Какая встреча! — Демон Витольд принялся усыплять бдительность Люцифера. — Какими судьбами, граф?

— Доброе утро! — Так же любезно оскалился Люций. — Чудесная погода, Вы не находите?! — И подмигнул, приглашая Талика следовать вместе с ним вперед.

Конь Люция, вороной масти здоровенный жеребец, почти уравнял обоих седоков в росте. Позванивание и позвякивание, которое он издавал при каждом шаге, исходило от многочисленных украшений на сбруе: цепи, бляшки — все сверкало золотом, отчего конь выглядел не менее бандитским образом, чем его хозяин.

— Великолепный жеребец у Вас, Люций. — Продолжил светскую беседу Витольд-Талик.

— О, да! Бумер — моя гордость! — В том же духе отвечал уголовный «аристократ».

Демон решил поменять тактику: не ждать до места засады и попытаться спровоцировать конфликт немедленно.

— Бумер… Полное имя — Бумеранг, да? — Изобразил он святую наивность. — В том смысле, что всегда возвращается? — Должен же бандюган обидеться на такую трактовку.

— Именно! — Неожиданно согласился Люций и сменил тему. — Так Вы решили последовать моему совету и направляетесь в земли тёмных эльфов? Весьма мудро, граф!

— Короче, Лютик! — Демону надоело играть в приличия и графские расшаркивания. — Колись, вошь лагерная, как хотел деньги с меня снять?! — Ты мне чистуху… — писатель Золотов по ходу дела подсказывал слова из сериала про ментов и прочих антиуголовных произведений. — А я тебе — условно-досрочное.

Люцифер от неожиданности отвесил клыкастую челюсть.

— Ты, чё, пацан!? — Перешел он на свой родной язык. — Под психа косишь? Откуда условно-досрочное?

— Так ты ж сидишь! — Добивал собеседника бредовыми вывертами демон.

— Где?! — С сомнением, как у больного, спросил Лютик.

— На коне! — Проревел Витольд.

Условно-досрочного освобождения с коня Люцифер так и не переварил.

— И чё?

— Как «чё»? Живым уйдёшь! В целях самооброны имею право уничтожить тебя на месте!

— Чем? — Люцифер приоткрыл крылья, демонстрируя целый арсенал: меч, два ножа и кучу блестящих остро заточенных железок, по виду напоминавших сюрикены из фильмов про Шаолинь. Этим диковинным оружием Лютик был «озвездячен» во всю грудь, не хуже, чем иной маршал орденами. — И с чего ты решил, что я тебя грабить-то собрался, вомпер?!

— Не держи меня за фраера! — Рычал демон. — Колись, как можно бабки с татушки списать?!

Люцифер пожал и плечами и крыльями от удивления.

— Ты что… Собираешься местных сам пощипать?! Ты этот…

— Оборотень! — Честно заявил Витольд-Талик и немее честно добавил. — Без погон. — Оборотень как раз подсказывал, что сопровождающие Лютика бандиты сжимают кольцо. И особенно близко подобрался тот самый, у которого был нестандартный запах. А вот его, Талика, конвой остался далеко позади и, похоже, решил не вмешиваться. Силь, как самый трусливый из всей компании, конечно же, присоединился к ним. Предатели!

— А-а! — Протянул Люций. — Ну, раз так, то ты себе еще бабла нарубишь. Способ простой: мы тебе сейчас сделаем предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Угу, то же мне — мафиози! — Талик хохотнул. — Насильно не выйдет… Это мне объяснили. Требуется не только согласие, но и…

— Какое насилие, граф?! — Вернулся к своей любимой роли уголовник. — Вы будете сами слезно умолять нас принять оплату за тяжкий труд по спасению Вашей персоны. Рональд! — Позвал Люций. Из кустов выскочил волк-оборотень и вытянулся в струнку как на плацу:

— Ждесь! — Отрапортовал серый волчара.

— А что у нас там в лесу такое шуршит!?

Талик, оборотень, демон и даже вампир прекрасно слышали, что в лесу ничего не шуршит.

— Яжтреб. — Тем не менее ответил волк.

— И как он?! — Люций наслаждался ситуаций, отчего демон-Витольд натурально зверел.

— Жрать хошет. Обышное дело!

— А мы можем ему помешать?! — Издевался чернокрылый.

— Шо ж мы, шамоубийшы што ли!? — Подыгрывал своему вожаку оборотень.

— Вот видите, граф!? Мы не самоубийцы. Когда Ястреб хочет… кушать, становиться у него на пути — себе дороже. Разве что, Вы нас попросите немного поработать охраной… за разумную цену.

Кусты не зашуршали, они один раз хрустнули, когда на дорогу прыжком выметнулось… нечто. «Нечто» имело вид помеси птицы с собакой и походило на какое-то древнеегипетское божество. Но выглядело оно так же дико как помесь Гора со Сфинксом. Кого именно желал реализовать тот, кто когда-то был попаданном, однозначно не читалось, но мозги он, в итоге, приобрел куриные. Или ястребиные, что в данной ситуации было не так уж важно. Человеческого в нём вообще ничего не осталось, и в круглых глазах не виднелось ни проблеска мысли. Птицеволк распахнул клюв и выставил вперед руки-лапы с крючковатыми когтями. Даже Бумер Люция шарахнулся в сторону, когда это животное захохотало как гиена и распахнуло вполне даже по-птичьи оперенные крылья.

Талик с демоном поднапряглись и продемонстрировали свой антрацитовый маникюр. Оскалиться так же качественно не получилось, но вопреки ожиданиям, как Люцифера, который считал зверя своим тайным оружием, так и Талика, который изготовился к схватке, странный зверь подпрыгнул на месте, развернулся в прыжке и помчался огромными скачками прочь по дороге.

— Какой интересный экземпляр местной фауны, граф! — Приосанившись в седле, тут же заявил Талик. — И что это было за животное? Павлин собачий?

— Э..ээээ Вообще-то, он — грифон-оборотень. — Люций стушевался. — Какая странная реакция…

Но тут Талик чуть сам не вывалился из седла. Спасибо лёгкому ступору, который помог сделать вид, что всё в порядке, когда его мерин повернул голову и «улыбнулся» Люцию и Бумеру. Ничего более клыкастого Талик в жизни не видел, хотя ему удалось посмотреть на это чудо только в профиль. И как это он раньше такого арсенала в пасти мерина не заметил?! И как такой мерин позволил сделать себя мерином? Вопросы цеплялись один за другой. Люций тоже пребывал в шоке, а потому совершенно забыл, что только что собирался спасать богатого попаданца на всю сумму.

— Но как такое может быть!? — Чуть ли не выл Лютик. — Он же не попаданец!

— Что, никогда про хищных коней не читали?! — Деланно изумился Талик.

— Читал! — Уже орал Лютик. — Но кони-то не читали!

— А вот тут позвольте Вас поправить! — Талик сообразил, в чём несоответствие. И если себе он объяснить феномен клыкастого мерина не мог, то наврать Люцию — запросто. — Вы просто отстали от жизни, милейший. Слышали Вы что-нибудь о некоем господине Невзорове и его Лошадиной Энциклопедии? Нет?! Ну, конечно! Вы же реализовались не так недавно как я. Так вот, пару лет назад, сей господин не просто доказал, а еще и показал всей стране по телевизору: лошади вполне умеют читать. Его, Невзорова, конь читал на латыни. Я лично видел…

— Издевашься?! — Прорычал Лютик.

— Никоим образом! В фильме, который снял этот знатный коневод, наглядно показано: лошади умеют читать. Не вслух, конечно. Понимают шутки и анекдоты. И вообще — умом если не превосходят людей, то не отстают, по крайней мере. Просто говорить не умеют. — И Талик потрепал коня по гриве. Мерин кивнул. Писатель Золотов пошёл в разнос. — Латынь латынью… Это всего лишь доказательство образованности коня. Но кто знает, что читал конь Невзорова на досуге по-русски?! Если Вы просочетаете такие факты как: дикий страх коней перед любыми хищниками и способность к ассоциативному мышлению, то сможете постичь суть именно данной реализации. Какой же конь не захочет сам стать могучим хищником и пугать всяких там волков своим грозным видом?! — Талик почувствовал, что уже готов поверить в то, что кони Невзорова читают фэнтези в промежутках между латынью и прыжками в манеже. Мозг от такого выверта слегка кипел, но от идеи отказываться не желал.

Реализация «коня Невзорова» довольно хрюкала, намекая, что шутку оценила, как и положено прогрессивно мыслящему коню. Люций хватал ртом воздух, а его глаза стали ничуть не менее круглыми, чем у «Ястреба». Вид у уголовника был настолько приятно нелепый, что демон Талика рычал от удовольствия, оборотень мысленно вилял хвостом и даже вампир удовлетворенно хмыкнул.

— Уходим! — Прохрипел своим подельникам Люций.

Волк припустил обратно к Бобруйску по дороге, остальные подельники Люцифера так из лесу и не высунулись. Оборотень Талика подтвердил: уходят. А вот конвой и Силь, наконец-то решили подъехать поближе. Надо было решать: говорить им про мерина или не говорить?

Решение вопроса откладывалось само собой. «Павлин собачий» несся всё так же прыжками, возвращаясь из недолгого побега. Вслед ему издалека неслась визгливая ругань. Люцифер не стал разбираться, что происходит, кого еще испугался его полузверь, и чем это кончится — ему и читающих клыкастых коней хватило. Он пришпорил своего Бумера и помчался к городу во весь опор. Талику мчаться было некуда.

Мерин не подвёл: он встретил подбегающего грифона-оборотня своей фирменной улыбкой. Совершив пируэт в воздухе, оборотень опять поменял направление на противоположное. «Страус он, а не грифон!» — Возник в сознании вампир. «Курица — не птица!» — Согласился демон. «Ощипать, и — на суп!» — Подвел итог Таликов оборотень. Сущности были так увлечены беседой, что способность здраво рассуждать сохранил только писатель Золотов. Впереди был некто, кого птицеподобный попаданец боялся не меньше, чем клыкастого мерина, а может быть даже и больше.

— Вперед! — Скомандовал Талик. — Здесь дорога слишком узкая! Нам нужен простор для маневра!

До следующего поворота доскакали в полном молчании. На скаку не очень-то побеседуешь. Грифон сообразил, что встречаться с Таликом и его лошадью вредно для здоровья и в третий раз в лобовую атаку не пошёл. Завидев всадников, он свернул и ломанулся через лес. Талик мысленно пожелал Люцию встретиться со своей ошалелой пташкой, и первым осадил коня. Вылетать навстречу неведомой опасности не хотелось. Поэтому посмотреть на опасность все выехали чинно.

По дороге спокойно вышагивала девица лет двадцати — двадцати трёх. Она обмахивалась веточкой, отгоняя воображаемых мошек. Вампир, как специалист по мошкам, ничего такого рядом с девушкой не заметил. Зато отметил запах духов. Сирень. Демон немедленно отреагировал: «Дешевка, а не запах! Не расслабляйся, Бутончик!» Демону девица сразу не понравилась, что было весьма странно. Оборотню такой ерундой интересоваться не пристало, и он проявлял к новой встречной чисто научный интерес. То есть — гастрономический. Писатель Золотов был с ним согласен: на такую девчонку облизнуться — не грех, благо вся гастрономия у неё на виду.

Костюм, если эту пару полосок кожи можно было так назвать, произвёл бы скандал в любом другом средневековье. Но для попаданского средневековья, костюмчик подходил как нельзя лучше — настоящий эротический доспех со всеми непременными атрибутами: мини-юбка, она же — макси-пояс, проклепанный кожаный бронелифчик, сапоги на шнуровке выше колена и аж два меча за спиной. Полный попаданский комплект, вкупе с фигурой заданного формата! Оборотень отметил верхнюю мясистую часть, выразил уверенность насчёт такого же филея сзади, но и от прочих не мясных частей тела не отказался бы, о чём он писателю Золотову и сообщил. Сам писатель чувствовал, что стремительно глупеет. Вампир, не оправдавший надежд своей реализацией, совершенно одурел от сирени и вздыхал. Только демон злобно рычал, напоминая, как от этой девочки улепетывал «Ястреб».

— Нравится, да?! — Страдальчески вопросил подъехавший Силь.

Талик мог только судорожно сглотнуть. Да, девушка ему нравилась, только он не мог понять, чем именно. Что он манекенщиц не видел в одежде от полоумных дизайнеров, что ли? В лице этой попаданки ничего особенного не имелось. Кроме высокомерия, пожалуй.

— Попаданша! — Пробормотал, подтверждая очевидный факт, Баська. — Наглая. — Неожиданно добавил гном.

— Более чем. — Грустно подытожил Наль.

Правоту конвоиров и справедливость опасений демона попаданка подтвердила сразу же, как только конный отряд приблизился настолько, что встречные должны были поздороваться. Талик даже наскрёб в опустошенной голове пару фраз, и уже собирался их произнести, но девица его опередила:

— Эльф!? — Заявила она, некультурно указывая пальцем на Силя. И тут же, не дожидаясь ответа, продолжила учитывать количество эльфов в отряде. — Ещё один эльф! — На сей раз, внимания удостоился Наль. — Два эльфа!

«До двух считать умеет. Интеллектуалка!» — Ехидно прокомментировал демон. Талик, как ни разу не эльф, попаданку не интересовал.

— Родословная! — Потребовала девица, глядя на Нальдо в упор. — Принц?!

— Нальдо-и-Амирон! — Встрял Баська. — Это его имя… сударыня.

— Ага! Похоже, что принц! — Обрадовалась девица. — Младший принц!? — Снова переключилась она на Силя. — Ты будешь моим другом! Почему гном без секиры? А ты…

— Демон. — Наконец-то представился Талик. — Граф Зольников. Вампир. И оборотень. — Закончил он перечислять свои регалии.

— Понятно. Смесь бульдога с носорогом. Охранником будешь. — Нахальная попаданка распределяла роли, но во что она собирается играть, Талик не понимал, как ни старался. — Едем в ближайшую деревню. Я хочу есть и мыться!

Силь вздохнул и тронул свою кобылку, намереваясь объехать странную девицу.

— Нам в деревню не надо. — Миролюбиво сообщил кавайный.

И тут Талик почувствовал, что ему очень надо в деревню. Срочно!

— Конечно, в деревню! — Писатель Золотов еле ворочал языком. Демон ругался, но где-то далеко и чуть слышно, вампир истекал патокой, а оборотень слюной.

— А что, можно и заехать… — Неожиданно поддержал Талика Баська.

— Нарвались! — Вздохнул Нальдо.

Их попадан исполнял приказы девицы, подгоняя коня и ногами и крыльями. Попадаша разместилась в седле спереди и указывала, в какую сторону ей угодно ехать. «Соня-Силь» старалась не очень отставать и глотала дорожную пыль, которую поднимал её иллюзорный мерин. Налю с Баськой пыли тоже досталось.

— Ну, кто тебя просил влезать, Басир?! — Нальдо пока так и не задал другой, более актуальный вопрос, который не давал ему покоя с самого утра.

— А что?! — Баська, как обычно, понимал только часть происходящего.

— А то… слышал, как она ругалась? Оборотень от неё сбежал! Даже безумный оборотень сбежал! А ты, Басир, вроде как умный! Вспоминай! Что-то же ты учил! Кто эта попаданша, ну?!

— Э… — Затянул свою типичную песню Баська.

— А, ладно, не мучайся. — Сжалился Наль и перешел к основному вопросу. — Ты доклад с утра отправил?

— Угу.

— Странно… Почему тогда тебя на точке не отозвали?! Читать они что ли не умеют, или решили уникальными кадрами разбрасываться?! — Нальдо погонял коня и рассуждал о странном устройстве начальственного мозга. По большей части не вслух — Баська был слишком молод, чтобы слышать некоторые выражения.

— Э… Умеют. Только эта… — Баська заерзал в седле и покраснел.

Насколько Наль его знал, такой оттенок свидетельствовал либо об оплошности, либо о нарушении.

— Только «что»?

— Я специализацию эта… потёр. — И Баська гордо выпрямился. — Я лучше здесь. С тобой. Обратно вместе вернемся.

Ну, и что с таким героем делать? Этот вопрос Наль решил приберечь до вечера. Вдоволь попетляв по перелескам и полям, они наконец-то увидели деревеньку. Ехать таким маршрутом было ни к чему, но попаданша самодурствовала в рамках своей реализации вовсю. Попадан «Зольников» попал под её влияние сразу же и полностью, Баська частично, а «Соня-Силь» прикидывалась.

Первой жертвой попаданши стал героически реализованный попадан, которому не повезло пройтись по улице. Мускулистый герой услышал её окрик «Эй, ты, придурок, где здесь кормят?!», глянул на попаданшу и тихо завалился под плетень.

— А чего это он?! — Зашептал Баська.

— Упал сраженный её неимоверной красотой. Веришь?! — По привычке допрашивал Наль бывшего стажера.

— Неа! Она эта… не того. Эльфийки красивее.

— Правильно не веришь. Какие соображения?!

— Эта…

— Эх, Баська! «Эта» — реализация магической наглости приблизительно шестого уровня. — Посмотрев на удивленно моргающего Баську, Нальдо решил не терзать его обрывочные знания, из которых вывода уж точно не сделаешь. — «Магическая наглость»: один из типичных вариантов реализации. От обычной наглости магическая отличается отсутствием у окружающих стандартной реакции на некультурное и вызывающее поведение объекта. Короче, Баська, вместо того, чтобы выставить вон такую хамку или призвать к порядку, подпадающие под её влияние граждане ведут себя как…

Как «кто» ведут себя граждане, Баське предстояло наблюдать самостоятельно. Местный трактир был найден, и им пришлось заканчивать беседу и присоединяться к Зольникову и Соне. Попаданша поджидала в дверях, не намериваясь упускать такой ценный предмет, как «эльфийский принц». Конюх, получивший порцию магической наглости, лежал у сарая. Наль стиснул зубы, привязал повод своего коня к коновязи и отправился выполнять свой долг: терпеть и ни во что не вмешиваться. Его ожидал тот еще вечер.

Сначала попаданша напьётся, потом спляшет на столе, потребует отнести себя спать, попытается его попутно побить и обругать самыми непотребными словами — и это только по минимуму. Про максимум даже думать не хотелось. Избежать стандартного набора действий «невесты всех принцев», которые она будет повторять день за днем, можно было двумя способами: выкрасть с помощью Совбезницы и Баськи попадана, когда «невеста» угомонится и уснет, или найти то место, где можно украсть другого принца и подсунусь попаданше, пока она спит. И то и другое представлялось трудноисполнимым. Но отвязаться от этой прилипалы или отвязать от неё Зольникова было не так-то просто. А беспрестанно колесить по окрестностям, пока кто-нибудь не подвернётся — не разумно. Да и кто знает, как на Зольникова в итоге подействует магическая наглость. Вдруг опять виток реализации начнется? Наль с неудовольствием отметил, что у него от общения с попаданами, да еще такими как недавний Лютик, мысли приобрели какое-то криминальное направление. Но раз уж приобрели…

— Баська, — Наль придержал гнома в дверях. — Как только эта хамка напьётся, скачи что есть духу в Бобруйск. Здесь есть прямая дорога. Сориентируешься по навигатору. Требуй от Люцифера содействия властям. Пригрози тюрьмой на островах. Пусть где хочет, но добудет нам парочку не слишком вменяемых эльфов-попаданов. Живьем! Два дня я продержусь. Но на третьи сутки, чтобы пара «принцев» была готова… к вечеру! А то я за себя не отвечаю. Реализуюсь не хуже попадана! — Пригрозил Наль не столько орущей в трактире девице, сколько всему Мутному Месту.