Ребёнок от звёздного мальчика (СИ)

Глава 13

Мне пришлось выехать пораньше. Фотосессию со Стивом назначили на восемь часов, а до этого еще нужно выставить свет, настроить аппаратуру.

Марина любезно согласилась мне попозировать, чтобы я настроила фотоаппарат.

— Все?

— Да, все отлично, — зеваю. — Не могу подавить зевоту.

— Доброе утро, — слышу голос Стива позади. — Кофе? — протягивает стаканчик.

— Да, спасибо, — благодарю. — Это очень кстати.

— Не выспались?

— Немножко, — всю ночь ворочалась вспоминая разговор с Ником. Буря эмоций, поднявшаяся внутри, не дала уснуть. — А вы выглядите бодрым.

— Я ранняя пташка. Как у вас говорят. Бегаю по утрам. Потом в офис. Я привык к такому ритму жизни.

— А я в последний раз так не высыпалась, когда Даня был маленький и у него резались зубки. Мне кажется, я в то время и стоя могла заснуть.

— Дети это прекрасно.

— У вас есть дети?

— Нет, к сожалению. Но однажды непременно будут, — смотрит на меня задумчиво.

— Ну что? Начнем?

Я делаю несколько снимков Стива в разных позах. А после показываю результат на ноутбуке.

— Оказывается, я очень фотогеничен. Вы умеете найти нужный ракурс, а это талант.

— Вам правда нравится? — я волновалась, что он скажет что это никуда не годится.

— Да. Все прекрасно. А теперь можем сделать снимки в моем кабинете?

— Да, конечно. Я только соберу аппаратуру.

— Не переживайте, — кладет руку мне на талию и подталкивает к выходу. — Марина позаботится об этом, — подает знак помощнице.

— Неудобно как-то, — сопротивляюсь я, пытаясь незаметно убрать его.

— Ерунда, — отмахивается Стив.

В лифте полно народу и меня прижимают к Стиву.

— Какой парфюм, — шепчет он возле моего уха. Я не нахожусь с ответом. Побыстрее бы закончилась эта работа.

Делаю снимки в кабинете Стива.

— Завтра я заеду за вами. Поедем в мой научный центр.

— Я могу сама добраться.

— Нет, не спорьте. Мне не сложно, — отрезает он.

Вечером мы с мамой и Даней гуляем во дворе. Сын возит по песку машинку. А мы греемся под солнышком.

— Какой дворик красивый сделали.

— Да, — соглашается мама. — Есть все-таки плюсы от выборов. Новый депутат постарался. Раньше бедным детям и поиграть то негде было. А теперь со всех дворов к нам идут. Правда новые скамейки и дворик привлекает не только детей. По вечерам сюда стекаются алкаши. Надоело прогонять их. Вчера только прикрикнула на них, так представляешь, один из них бутылку разбил и на меня пошел.

— Ужас.

— Ты вьетнамки надела? — спрашивает мама.

— Да, за целый день ноги устали. И сегодня выдался просто прекрасный день. Хочется погреться на солнышке.

— Вася звонил.

— И как он?

— Устал. Хочет съездить всей семьёй куда-нибудь отдохнуть. Тебе бы это то же на пользу пошло.

— Да не до того мне. Развод, съемки эти. Кажется, Стив ко мне клеится.

— Кстати как тебе он? По-моему, симпатичный мужчина. Такие аристократические черты, ухоженный, богатый.

— Где ты его видела?

— Так ты ноутбук не закрыла.

— Он встречался со Стоун.

— И что?

— Так не теряйся! Бери америкашку в оборот.

— Ой, мам. На черта мне он сдался?

— А Марат? Я то помню как парень за тобой ухаживал.

— А Марат вообще извращенец. Установил за мной слежку. Я ж тебе рассказывала. Я ничего не хочу слышать о нем! Да и, ты же помнишь, он сидел. И взгляд у него как у убийцы. Да и нафига мне не сдались эти мужики, — обнимаю маму за плечи. — У меня есть ты, Даня и дядя Вася. Работа. И развод. Мне больше никто не нужен.

— Работа. Что работа? Сидишь там в четырех стенах. Там и встретить нормального мужика нереально. Все кто приходят, уже заняты. Ты всю жизнь решила прожить одна? Дане нужен папа, настоящий, раз уж Никита подкачал. И что это за работа такая с фотоаппаратом бегать по чужим свадьбам?

— Может я выучусь и найду себе посолиднее.

— Вот да! Я на сайте видела курсы у какого-то крутого фотографа, — мама листает записную книжку. — Вот! Ди-но Не-ри.

— В Италии, мам.

— И что? Поехали бы всей семьей. Ты бы училась, мы бы с Васей и Даней отдыхали. А что? Отличный план!

— Ты хоть представляешь, сколько это стоит?

— И что? Вася командировочные получит. Все равно хотели отдохнуть. А побывать в Милане моя мечта.

— Дорого.

— У тебя же Ник богач.

— Я не возьму его деньги.

— Хорошо. Не бери. Ты же заработаешь. Сама рассказывала.

— Я хотела на эти деньги квартиру снять.

— А чем тебе у нас плохо? Даня под присмотром бабушки. Так, дочь! Не спорь с мамой! Звони!

Я загорелась идеей обучения.

— Рассказывай. Что они сказали? — маме тоже не терпится.

— Что обучение платное, и очень дорогое. Жить две недели не пойми где. Даже если дядя Вася поможет, всё равно моих средств не хватит. Видимо, обучение у Дино Нери так и останется для меня мечтой.

— Здравствуйте, дядя Марат, — здоровается Даня.

Мы с мамой поворачиваем головы, мама приветствует его с улыбкой, я сухо киваю.

— Привет, Данил, — сын со серьезным видом пожимает ему руку.

— А вы к нам в гости?

— Даня! — кричит дворовый мальчик.

— Ну, я пойду, — мама — предательница, идет следом за внуком, а Марат садится рядом со мной на лавочку. Поджимаю губы и скрещиваю руки на груди, всем своим видом показывая, что ему здесь не рады.

— У вас дурная привычка.

— И какая?

— Следить за мной. Это же вы установили камеры в офисе, сейчас подслушиваете.

— Не я. Гена. О них я узнал накануне.

— Ну, с дядей я потом разберусь. Зачем вы здесь?

— Хотел извиниться за свое поведение в ресторане. Мне не стоило лезть в твою жизнь.

— Не стоило. Но вы все же продолжаете это делать. Нику записи показали.

— Мне не приятно, когда тебя поливают грязью.

— Это не ваше дело. И со своим почти бывшим мужем я в состояние разобраться сама.

— Я просто хотел предупредить, что с Дэвисом нужно быть очень осторожным. Он спит и видит, как заграбастать бизнес Сереброва.

— Я то какое отношение имею к бизнесу дяди Гены? Я просто делаю для Стива фотосессию.

— И все?

— Все, — кончики губ Марата поползли вверх, но он тут же стал серьезным.

— Извинения приняты и всего доброго.

Пошла к Дане, продолжая чувствовать его взгляд на себе.

Приятель Дани был старше его на пару лет и выше на целую голову.

— Даня, смотри, как я умею! — он с легкостью подпрыгнул, ухватился за перекладины на рукоходе и перехватываясь руками двигался вперед.

— Мам! Я тоже хочу! — сын несколько раз подпрыгнул, но и даже близко не приблизился к цели. — Подними меня.

— Какой ты большой, Дань, — кряхтела. Я честно попыталась поднять сына на нужную высоту, но у меня чуть позвоночник не переломился.

— Я помогу.

Марат легко поднял его.

— А если я упаду? — Даня посмотрел на землю.

— Не бойся. Я подстрахую. Просто переставляй руки.

— Не получается.

Марат перехватил его руку и перенес на следующую перекладину, придерживая другой за талию. Сын понял принцип и дальше пошел сам.

— Мам, смотри как я умею! — Марат шел рядом и в конце снаряда легко его поймал.

Меня кольнула ревность, что сын так легко сошелся с малознакомым человеком, смотрит на него уважительно, просит помощи. А как же Ник? Это он сейчас должен был учить сына, а не посторонний дядя.

— Даня, прощайся с другом, мы идём домой.

— Ну мам!

— Нам еще задание в прописях нужно сделать и математику. А еще ужин приготовить.

— Дядя Марат, а вы пойдете с нами? Поужинаете? — сын вцепился в руку Марата и смотрел взглядом полным надежды. Я закусила щеку изнутри. Невыносимо смотреть, как Дане не хватает отца и он ищет его в другом.

— Даня, у дяди Марата полно дел, — взяла его за руку и предупреждающе посмотрела на громилу.

— Давай в другой раз, — сдался Марат.

Я торопилась уйти, чувствуя себя полной мегерой. Но как-то это неправильно пускать в дом постороннего человека. Мужчину, на которого облизываются местные дамочки.

Но сделав несколько шагов почувствовала острую боль в ноге.

— Ай!

— Что? — взволновалась мама.

— Я ногу себе проткнула.

— Давай помогу, — Марат подхватил меня на руки и посадил на лавочку, снял вьетнамку с левой ноги.

— Стекло.

— Вот паразиты же! — возмутилась мама. — Помнишь я тебе рассказывала про алкашей, которые били бутылки? Я думала, что собрала все осколки. Пойдем, Данечка, принесем маме антисептик и воду, — мама ушла с Даней.

— У меня в машине есть.

Через минуту Марат вернулся с бутылкой воды и аптечкой. Моя ступня потонула в его лапище. Полил на ногу воду, промывая рану.

— Не бойся. Это вода без газа и я из нее не пил, — об этом я думала в последнюю очередь. А больше о его горячих руках на моей ноге и он сидящий передо мной на корточках. Странные чувства. Я даже о боли забыла.

— Нужно чем то подцепить.

Достала пинцет из сумочки.

— Подойдет? — он вытащил стекло, обработал рану антисептиком и перебинтовал.

— Ужасный двор. Какие идиоты разбили бутылку на детской площадке?

— Это еще хорошо, что это я наступила, а не Даня или другой ребенок.

— Всё, порядок. Может в травмпункт тебя отвезти?

— Прекрати устраивать панику. Ты же достал стекло, а это всего лишь рана. Спасибо за помощь, — надела вьетнамки. — Дальше я сама.

Попыталась встать, но Марат снова подхватил меня на руки. Пришлось обхватить его огромную накаченную шею.

— Отпусти! Что это вообще такое? Я сама могу дойти!

— Перестань, Агния. Мне несложно.

— Только до лифта!

К моему несчастью на дверях лифта висела табличка «ремонт».

— Что за непруха! Можешь отпустить, я дойду, тут же перила.

— На пятый этаж? Я отнесу, мне нетрудно.

— На пятый этаж? Я же тяжелая.

— Глупости. Никакая ты не тяжелая.

Я честно думала, что он сдасться на втором этаже, но Марат нес меня даже не запыхавшись.

— Прости, что так тебя напрягаю.

— Ерунда.

— Нет, правда. В каждый твой приход, что-то случается. То Даня замарал твои брюки, то меня угораздило проткнуть ногу.

— Зато мы снова на «ты», — улыбнулся он, посмотрел на меня. А него добрая улыбка и взгляд бывает теплым. И не такой уж он и страшный.

Послышались быстрые шаги, это Даня бежал с аптечкой, а мама спускалась следом.

— Лифт не работает, — запыхавшись сообщила она.

— Мы уже в курсе.

— Как твоя нога?

— Всё в порядке. Марат достал стекло, обработал и перевязал рану.

— Спасибо, Марат.

Остальную часть пути мама без умолку хвалила его. А я закатывала глаза.

Я конечно ему благодарна за помощь, но мама утрирует. Восторгается им, словно он ребенка вынес из горящего дома.

Мама открыла дверь, пропуская Марата вместе со мной вперед и показала куда нести. Он посадил меня на диван, окинул быстрым взглядом комнату.

Знаю, роскошью тут и не пахнет. Зато уютно и нет тяжёлой энергетики умершей семьи.

— Марат, тебе чай или кофе? — спросила мама.

— Нет, спасибо. У меня и правда много дел. Всего доброго, Ая. И подумайте над моими словами про Стива.

Ник

После слов Аи, не находил себе места. Тоска по ней съедала изнутри, а еще чувство вины и осознание того, каким говнюком я стал — не давала покоя.

И я пошел к тому, кто еще, надеюсь, остался в моей жизни. Сереге.

Его я нашел на съемочной площадке. Он скользнул по мне равнодушным взглядом и снова вернулся к работе. Каскадер как раз выпрыгнул из горящей машины и сделал пару шагов, и прозвучало «стоп, снято!».

— Тушите его, — приказал Серый. Набежали люди с огнетушителями. Подошел к своему подопечному и похлопал по плечу, хваля за отличную работу.

А вокруг кипела жизнь. Ставили декорации, статисты разносили напитки, режиссер раздавал команды.

Меня всегда бодрила вся эта суета. Смотреть сколько сил стоит за одним кадром, сколько людей трудятся. Нравилось видеть «кухню» изнутри.

Но сейчас пропал тот самый вкус к жизни. Тогда я снимался, ловил кайф, а сейчас все вокруг кажется пресным. Ни новая машина, ни звонки знаменитого режиссёра, ничего не радует.

Возвращаюсь домой в которым устрашающе тихо, замираю в коридоре, зная, что ее здесь нет. А я что здесь забыл?

А еще страшные сны. В них не было никакой Анжи, а Ая со мной. Просто обычный день, Даня собирается в садик, Ая, привычно перекидывает огненные волосы на одну сторону и нагибается. Я так остро чувствую нежные поцелуи в шею, вдыхаю ее запах, вижу ее озорную улыбку, просыпаюсь от распирающего чувства счастья, шарю по кровати, мечтая ее обнять.

А потом накрывает вспоминания. Ее уже не будет. Она не вернеться, и виной тому я.

И это ужасающее ощущение. Мерзкие воспоминания об Анжи в той беседке, машине, гостинице. Меня тошнит от самого себя. Внутренности словно затягивает зеленой тухлой плесенью, а в грудь бьет раздирающее душу одиночество.

Я ненавижу просыпаться без нее.

Осознавать что как прежде уже не будет, что не смогу ее вернуть.

Но сегодняшнее утро стало особенно беспросветным. Когда в дверь позвонили и попросили расписаться за повестку о разводе.

Схватив ключи, поехал на площадку без звонка, знаю, что Серый даже не ответит на звонок, я пробовал.

— Что тебе? — он отхлебнул из бутылки, несмотря в мою сторону.

— Поговорить хотел.

— Великий актер соблаговолил спуститься до простых смертных.

— Прости, Серый. Знаю, что не имею права просить о помощи. Но у меня больше никого нет.

Он смерил меня взглядом.

— Пошли. У меня рабочий день закончился.

Мы приезжаем в небольшую кафешку. Сереге приносят гамбургер, а я пью минералку.

— Вид у тебя конечно, не фонтан. Как Ая?

— Она меня бросила.

— Значит газеты не врут. А ты что?

— Я не хочу расставаться. Просил у нее прощения, но понимаю, такое не прощают. Хожу из угла в угол, как раненный зверь. Каждый день приезжаю к ее дому, слежу из далека. Нужно ехать на съемки, а я не могу. Тогда лишу себя последней возможности ее встретить.

— Нужно ехать. Займи себя делом, переключись на что-то. Глядишь когда закончишь, она остынет, возможно, передумает, — качаю головой,

— Она на развод подала.

— Пи… — оглядывается на мамочку с ребёнком. — Жесть. Я не в праве тебя судить, но вот скажи. Оно того стоило?

— Нет. Я каждый день мечтаю повернуть время вспять, и когда узнал о мнимой измене Агнии, мог просто поговорить, — тру лицо руками. — Один долбанный разговор! И всё! И я бы не допустил эту ошибку. Что мне мешало?

— Ага, и продолжил бы сохнуть по Стоун, как я, как другие идиоты, пускающие на нее слюни.

— Ты знал?

— Это было трудно не заметить. Но я думал, что ты не такой идиот, чтобы мечты воплощать в реальность.

— Как видишь, такой. Как оказалось, реальность грязна. Нет в ней ничего такого. Как я повелся на ее невинное личико и эти подкаты? Словно ни я был. Помутнение какое-то.

— Так что ты сидишь? Бери цветы, ползай на коленях перед женой.

— Думаешь поможет?

— Она тебе нужна?

— Как воздух.

— Тогда какого хрена ты сидишь здесь и скулишь?

— Ты прав! — хлопнул по столу. — Спасибо, брат!

Приободренный надеждой, купил самые огромные букеты для Аи и ее мамы, а для сына новую игрушку.

До ее дома гнал на всей скорости. Возле подъезда, притормозил. Наберу номер квартиры на домофоне, а откроют ли? Но услышав шаги приободрился.

— Не стоит ее беспокоить, — ледяным тоном предупредил Марат, окинув мое вытянувшееся от злости лицо.

— Тебя забыл спросить. Что ты тут делаешь? — цветы полетели на пол, а мой кулак в челюсть Марата, но он резво увернулся, скрутил мне руки за спиной. — Подкатываешь к ней? Пусти, гад! Я все еще ее муж! Она моя жена! — повернув голову, смотрел на бугая, пытаясь вырваться.

— Хорошо, — выпустил мои запястья. — Но к ней я тебя не пущу.

— Охренел?! Что ты тут делаешь? Ты спишь с ней? — желваки на лице Марата напряглись.

— Ты серьёзно? Думаешь она такая, что могла броситься на меня? — молчал. Мозг крутил чьи-то слова, что это популярный способ отомстить изменщику мужу. Переспать с другим. Что женщина в этот момент очень уязвлена. — Вот об этом и речь. Ты сейчас поднимешься и устроишь разборки. И сделаешь только хуже.

— О моей репутации беспокоишься? — оскалился. — Не стоит.

— Твоей репутации уже ничто не поможет. Я о ней беспокоюсь. Хватит с нее переживаний, — какой заботливый! Мудак!

— Черт! Я вспомнил! Ты тот самый ухажер, который бегал за ней перед нашей свадьбой! Она выбрала меня! — выплюнул, задыхался от ревности и боли.

— У тебя был шанс — ты облажался. В любом случае решать снова не тебе, а Ае. Не сейчас. Со временем. Как ты убедился, я умею ждать.

У него огромное преимущество. И дело даже не в том, что его внешность наверняка нравится женщинам. И постоять за себя может, а в том, что он лучше меня. Он тот, кто сможет быть рядом. И он ее не предавал.

Ая

Честно говоря, как мужчина, Стив меня и не интересовал, от слова совсем. Еще тогда, когда был с Анжи и целовал мою руку, почувствовала лишь смятение и легкую неприязнь. Сейчас меня волнует лишь наша совместная работа.

Хотя сегодняшнее его поведение было похоже на попытку флирта, что меня скорее расстраивает. Нужно провести еще несколько дней в его компании и получить свой заработок. А это будет сделать проблематично, если он продолжит так себя вести.

Сотрудница Дино говорила, что я могу отправить пример своих работ и возможно получу бесплатное обучение.

Устроившись с ноутбуком на диване, я проштудировала сайт мистера Нери. Ни на что не рассчитывая, отправила фотографии, которые больше всего напоминали художественную работу.

Даня принес мне чай. Хотела помочь маме на кухне, но она строго-настрого запретила мне вставать.

Пока Даня выводил буквы, мои мысли против воли вращались вокруг сегодняшнего вечера и отношения Дани и Марата.

Ник никак себя не проявляет, не ищет встречи с сыном, хотя я ясно дала понять, что не против их общения. Звонить и говорить ему, что сыну не хватает внимания — не стану. Даже ради сына.

— Я всё! — сын показывает прописи. На задание у него ушло не больше двух минут. Что ему работа для дошкольников, когда он спокойно справляется с заданием для первоклассника.

Хромаю до кухни, где мама с сыном готовят ужин. Точнее готовит мама, а Даня читает заданную в садике книжку. Налив стакан с соком, подхожу к окну и вижу машину Ника.

Вспомни, как говорится.

Потом Марата, буквально запихивающего его в машину.

«Опять влез! В каждой дырке затычка!» Сверлю гневным взглядом затылок громилы. Он резко разворачивается и смотрит на наше окно. Я поспешно отскакиваю, ойкаю от боли в ступне.

— Что такое, Ая?

— Ничего, — решаю не сообщать при сыне о визите горе-папаши.

Но через два часа слышу его голос из коридора и мамино шипение.

— Проваливай отсюда! Не нужны мне твои цветы. Данечка уже спит. Как и Ая! Я не позволю их будить.

Накинув кардиган, осторожно выхожу, прикрывая дверь.

— Ая, — голос Ника дрожит, он смотрит на меня тем взглядом, который раньше перевернул бы все внутри.

Обожание, боль, любовь, раскаяние. И столько немой мольбы и надежды в них.

А во мне как будто что-то умерло. И перед глазами стоит та картина из гостиницы, где он и Анжи, и грохот пряжки, и ее крики.

— Чего тебе? — закутываюсь в накинутый на скорую руку кардиган. Мне не хочется, чтобы он видел и кусок моей голой кожи.

Странное чувство, что передо мной абсолютно чужой посторонний человек. Словно и не было тех лет позади. Боль, женская уязвлённая гордость стирает всё остальное, оставляя лишь леденящую пустоту и сожаление.

Мне хочется наорать на него, ударить, прогнать. Я не могу видеть его! Но нам нужно научиться общаться нормально. Ради сына.

— Я хотел увидеть тебя и сына. Это тебе, — как застенчивый школьник протягивает потрепанный, но все же красивый букет.

— Этого не нужно. Даня уже спит. Я не буду его поднимать, лишь потому что наконец-то пришёл блудный папа. Если хочешь увидеть сына, приходи раньше. А лучше звони заранее. У нас могут быть другие дела.

— Какие другие дела? С кем? С ним?! С этим Маратом?!

— Это уже не твое дело.

— Ая, — он косится на маму, сердито скрестившую руки на груди, которая весь разговор только презрительно фыркала и закатывала глаза. — Ольга Леонидовна, оставьте меня с женой, пожалуйста, — как же надоели эти бесконечные разговоры!

— Мам, всё в порядке. Иди ложись, — сажусь на прихожку, ноги начинают дрожать, когда он так смотрит.

— Я получил повестку о разводе.

— И? — Ник встает передо мной на колени.

— Прекрати эту театральщину, Ник! — шиплю я. Он тыкается лицом в мои голые коленки.

— Прости меня, родная. Я такой дурак, — пытаюсь его спихнуть, но он крепко сжимает мои ноги. — Я так тебя люблю, — его голос дрожит, а по моей ноге скатывается его слеза.

Больно. Черт! Как же рвет все внутри.

Мне жалко его, но еще больше себя. Внутри множится пустота. Не могу забыть, ни простить. Даже из жалости.

— Да отпусти ты меня! — он как ребенок трясет головой, целуя коленки.

Мерзко, гадко. Он больше не мой! Он чужой! Хотел Анжи, пусть валит к ней!

Не могу, воротит от него.

— Ни за что не отпущу! Люблю. Я так раскаиваюсь, Ая, — поднимает взгляд. И я ему верю. Так даже Ник не сыграет.

В груди все сжимается, и злость придает силы. Я вскакиваю, и ковыляя отхожу на безопасное расстояние.

Внутри черная пустота и усталость. Я мечтаю все забыть, особенно то, что я видела в гостинице. Такое не прощают.

— Поздно уже, Ник. Иди домой. Прекрати позориться. Что бы ты ни сделал, что бы ни говорил, всё напрасно. Нам не суждено быть вместе. Не заставляй меня избегать тебя. Иначе приводить Даню на встречи с тобой будет мама.

Я ухожу в комнату, а мама выталкивает его за дверь.

Я так устала, что засыпаю, стоит голове коснуться подушки.

Снится мне прошлое.

Я прихожу в палату к больному Марату. Он лежит, закинув одну руку за голову, отчего бицепсы становятся просто огромными. Я никогда не встречала такого мужчину. Уверенного, сильного духом. Надежного. Рядом с ним я сама становилась маленькой девочкой.

Марат пытается встать, я нагибаюсь, чтобы поправить его подушку. И замираю, пригвожденная к полу его темным как бездна взглядом.

Воздух между нашими губами накаляется, искрится.

Мое сердце заходится от аритмии, и буря эмоций лавиной сносит крышу. Я вижу в его взгляде свою погибель, но хочу нырнуть до самого дна.

От него исходит опасная животная энергетика зверя, готового броситься на жертву. А я до безумия хочу почувствовать его жажду, сильные руки на талии.

Сон меняется. Вместо того чтобы убежать от него, как тогда, я нагибаюсь и целую жесткие губы. Марат сгребает меня в охапку, переворачивает на кровать, нависает. Целует как обезумевший, забирая весь кислород.

Уверенно, страстно.

Гладит, подчиняет. В его руках чувствую себя хрупкой маленькой девочкой.

— Моя солнечная девочка, — шепчет он, лаская более откровенно.

Я просыпаюсь вся в поту. Меня потряхивает от возбуждения, кожа горит, словно он до сих пор меня трогает, ласкает.

А голову крутит мысль. Что было бы, если бы я поддалась наваждению? А не бежала от него, спасая нашу с Ником любовь и отношения?