Глава XIV. Звездный снегопад

Возможно, Злата немного увлеклась, потому что с украшением одной только этой комнаты они закончили только к вечеру. Впрочем, она довольна, прямо крайне довольна.

Сама елка, возможно, представляет собой больше взрыв случайных красок и легкую мешанину самых разных украшений, но в ней несомненно угадываются черты всех жителей замка. Временных, то есть, ее самой, в том числе.

Сплетенная косой мишура из трех цветов и маленькие, похожие на кристаллы игрушки — это феи.

Синие шарики с морозным узором, сосульки и снежинки — это Сирил.

От себя же Злата добавила красных шариков и золотых звезд.

И, конечно, много всяких других штучек. Например, гирлянда, которая ярко светится на чистой магии, потому что где они здесь найдут электричество. Зато никаких проблем с проводами, которые постоянно путаются и не всегда достают до розетки, из-за чего приходится доставать удлинитель.

По просьбе Златы Сирил добавил украшений и на окна. Они вместе рисовали маленькие узоры искусственным снегом, также созданным с помощью магии.

Немного нелепые и кривоватые, но нарисованные со всем старанием снеговики Златы смотрятся почти забавно рядом с аккуратными снежными феями Сирила. Но она не собирается обижаться: наоборот, только рада, что он присоединился и получает от всего этого настоящее удовольствие.

Они даже повесили носки на камин, хотя это уже совсем-совсем другая традиция. Шесть носков для каждого из них.

Синий с голубыми узорами — Сирил.

Красно-белый, как карамельная тросточка — Злата.

Голубой со звездочками — Лили.

Желтый с белыми точками — Исса.

Красно-оранжевый с языками пламени — Эния.

И конечно же, один просто белый для нерожденной феи, потому что она не должна быть забыта. Пусть она и не может участвовать, но она здесь, просто продолжает спать.

Злата верит: она скоро непременно проснется. Про то, что «скоро» для человека и для дракона — это совершенно разные вещи, лучше не думать.

Поэтому сейчас она сидит у камина, совершенно неприлично подобрав под себя ноги, потому что просто, может, и пьет какао. Или скорее горячий шоколад. Не слишком сладкий, но с приятной… текстурой. Без комочков самого какао, наоборот — его так и хочется пить залпом, оставив на губах шоколадные «усики». Или при первом быстро глотке немножко обжечь язык, жаловаться, но продолжать пить.

— Выглядит идеально, — говорит она Сирилу.

Он сидит за тем же диванчиком, что почти удивительно. Они определенно стали ближе… во всех смыслах. Злате хочется взять его за руку, только, наверное, пока рано. Хотя он хватал ее уже несколько раз, но по делу — провести куда-то, взлететь вместе с ней. Не просто чтобы немного подержать.

А ей хочется именно что держаться и все.

— Я рад, — отвечает ей Сирил. — Не видел ни Жемчужную Гостиную, ни любую другую настолько праздничной уже много лет.

Возможно, столетий. Нет, наверняка столетий, вот почему-то Злата в этом совершенно уверена.

— А раньше их украшали? — спрашивает она.

Сирил кивает.

— Мама любила принимать гостей и устраивать всевозможные приемы. Ей не нужен был официальный праздник, чтобы сделать это. Она любила внимание к ее магии и к ней самой в целом.

Злата делает глоток горячего шоколада и вспоминает тот незаконченный портрет. Наверное, в этом есть смысл. Она определенно была очень красивой и явно отличалась… ярким нравом. Или скорее дерзким. Злата никогда не находила внимание целой толпы к ней одной действительно привлекательным, но вот Виталику и Вике это, наоборот, нравилось, особенно первому. Вероятно, именно поэтому они так спелись, что аж встречаться начали.

— А отец? — решается спросить Злата.

Похоже, у Сирила хорошее настроение, и он не против ответить на несколько вопросов о семье. Если что-то пойдет не так, можно всегда сменить тему на любую другую безопасную.

— Он предпочитал тишину библиотеки, — Сирил чуть-чуть улыбается. — Мама говорила за день больше, чем отец за неделю или даже месяц.

Мама и отец. Это говорит о многом, на самом деле. Видимо, он был близок с ней больше, чем с ним. В этом нет ничего плохого, так бывает. Злата любит обоих родителей, но в случае чего сначала позвонит именно маме.

Мама, конечно, будет волноваться, но поймет ее лучше.

— Удивительно, как такие разные личности сошлись, — отмечает Злата.

Может, в книгах так и есть, противоположности притягиваются и все такое, но именно близкие по духу люди живут друг с другом дольше и спокойнее, без ссор. Конечно, споры в кино или литературе, особенно горячие, эмоциональны и почти привлекательны, но…

Внутреннее спокойствие и совместный уют куда важнее. Всю жизнь не протянешь в доме, где постоянно спорят.

— Они умели вместе правильно молчать, — говорит Сирил и улыбается немного шире. — В детстве я не понимал, как так можно. Они иногда просто сидели в одной комнате в тишине, занимаясь совсем разными делами.

Злата улыбается тоже.

В этом есть что-то… уютное. Значит, его родителям было по-настоящему хорошо вместе. Если его маме было приятно просто помолчать. Злата тоже бы хотела так сидеть с кем-то в будущем… Например, с Сирилом. С ним уже достаточно уютно просто молчать и пить горячий шоколад. Или говорить о всяких мелочах.

— А твои родители? — спрашивает Сирил.

Кажется, раньше он не особо интересовался ее жизнью до. И почему-то ей от этого действительно тепло. Он хочет знать о ней больше, а семья — это тоже способ узнать. Да и они говорили о его.

— Они разошлись много лет назад, — отвечает Злата, это давно и отболело, и было принято со всеми последствиями. — Но все хорошо! Все закончилось тем, что у меня было аж два дома и почти две семьи. Жалко, что без братьев и сестер.

Она правда была бы не против быть старшей сестричкой, как была — и есть сейчас, конечно — ее школьная подруга. Лиза часто жаловалась на своего брата, но определенно любила его. Злата, наверное, тоже бы жаловалась и помогала, помогала и жаловалась. В этом определенно есть особенность взросления вместе с кем-то.

Не могут же братья и сестры никогда не ругаться. Наверное, только в каких-то совсем уж фантастических произведениях. Даже в действительно детских мультиках ссоры показывают. Главное, чтобы взрослые не заставляли насильно мириться, потому что это тогда никакой не мир, а что-то неприятное и навязанное. Слишком хрупкое, чтобы продержаться достаточно долго.

— Не сошлись характерами? — спрашивает Сирил, и Злата замечает, насколько осторожно и мягко звучит его голос.

Удивительно, но, похоже, она начала разбираться в его интонациях, чувствовать их, даже не поднимая взгляда, чтобы пытаться понять по выражению лица.

— Что-то в этом роде. Мама уверяла: она не жалеет о том, что вышла за папу, из-за меня, но если бы знала, дважды подумала. Головокружительная студенческая любовь и сразу свадьба. — Злата вздыхает. — Они друг друга знали очень мало. Незадолго до развода много ругались, но в итоге остались друзьями.

Сирила она тоже знает очень мало, даже меньше, чем мама папу до свадьбы, но замуж она и не собирается. Хотя бы просто попробовать немного повстречаться. Отпраздновать Новый год и попытаться.

Наверное, стоит уже предпринимать какие-то шаги.

Да, говорят, что это парень должен делать первый шаг, а девушка изображать изо всех сил недотрогу, недоступную башню, которую нужно завоевать. Вот только такие выкрутасы ведут к тому, что парни перестают воспринимать слово «нет» правильно.

Нет — это нет. И все.

У Сирила определенно не было никого очень-очень давно, Нерисса умерла, а кроме нее он никого и не упоминал. Были ли вообще у него постоянные — ну, ладно, длительные хотя бы — отношения? Злата не знает. Возможно.

— Иногда кому-то лучше быть друзьями, чем любовниками, — говорит Сирил задумчиво.

Сердце Златы падает… Он же не намекает на них обоих? Заметил, как она себя ведет и теперь пытается аккуратно отшить? Злата даже не уверена, как он проявляет привязанность к друзьям, может, он правда хочет только дружбы. От абсолютного одиночества. Феи не считаются.

— Так было со мной и Нериссой, — продолжает Сирил тем же спокойным тоном. — Я рад, что она отказала мне очень рано и осталась одной из моих немногих друзей.

О…

Она не подумала, что он может так думать про Нериссу. И, значит, он ее действительно любил. Грустно, но при этом и радостно. Сирил не про него и Злату, это она сама себе глупые намеки напридумывала.

Так что она определенно может — и даже должна — попытаться.

Злата не успевает ни ответить, ни даже придумать, как же можно сделать первый шаг так, чтобы ее поняли правильно. В гостиной прямо перед ними появляется Исса, искрящаяся и светящаяся золотом так сильно, словно она сама стала частью новогодней гирлянды.

— Господин! Злата!

И голос ее звучит крайне восторженно, как будто она не может сдержать бьющийся из нее ключом энтузиазм.

Неужто другая фея проснулась?

— Звездный снегопад! — Исса хлопает в ладоши и делает в воздухе сальто назад. — Там сейчас начнется звездный снегопад!

Злата удивленно моргает, потому что не понимает. Это явно что-то очень-очень важное и потрясающее. Она оставляет кружку с горячим шоколадом на столик рядом с диванчиком.

Сирил поднимается со своего места также стремительно: вон он сидел, облокотившись на спинку, а вот уже стоит и протягивает ей руку. Злата еще раз моргает от подобной спешки.

Точно важно.

— Исса, принеси теплую накидку для Златы, пожалуйста, — говорит он фее, обернувшись через плечо, но все еще не убирая протянутой руки.

— Уже! — весело щебечет Исса.

Светло-зеленая накидка с капюшоном и мехом — такая же, как у Белль, просто другого цвета — тут же появляется в воздухе и зависает, готовая к тому, чтобы ее надели.

Злата все-таки принимает руку Сирила и медленно встает, потому что сидела прямо с ногами на диване. Она все еще не понимает такой спешки, но начинает заражаться энтузиазмом. Похоже, это что-то важное магическое, а еще, наверное, очень красивое.

— Это особый снегопад, — говорит Сирил. — Среди обычных снежинок могут быть крошечные звезды. Если поймать одну такую, то можно загадать одно желание.

Злата кивает понимая.

— Обязательно сбывается?

Сирил слегка качает головой, но продолжает улыбаться ей.

— Дарит немного магии и настоящей удачи, чтобы помочь. Все равно придется стараться самому.

Хорошо, в этом есть смысл. Магия магией, но труд тоже играет роль. Ты не можешь сидеть на попе ровно и надеяться, что все желаемое просто упадет тебе в руки, стоит только захотеть и поймать особую снежинку.

Сирил помогает ей надеть накидку. Она удивительно теплая, хотя такой не кажется. Может, в этом тоже есть какая-то своя магия. Какое-нибудь заклинание внутри подкладки.

Но остался только один вопрос. Не менее важный.

— А я могу желать? Нет, я понимаю, что могу чисто физически. Просто сработает ли на мне? Я же человек, у меня нет никакой магии.

— Когда ты загадываешь желание на звезду, не имеет значения, кто ты, — говорит Сирил и снова берет ее за руку.

Это отсылка? Или просто ответ? Злата не уверена, но тихо хихикает и позволяет ему вести себя по коридорам на улицу. Исса летит рядом с ним, уже не вежливо между, а петляя и постоянно то устремляясь вперед, то возвращаясь к ним. Она прямо переполнена энергией.

— Для меня это как встреча с дальними кузенами! — смеется она. — Матушка и Лили уже ждут нас в саду!

Они идут очень быстро, Злата почти переходит на бег, потому что шаги Сирила куда шире, чем у нее. Он же выше все-таки.

Двери распахиваются с тихим скрипом, выпуская их всех на улицу, в тот самый сад ледяных фигур. Кажется, там даже не прибавилось ничего нового… Впрочем, это совершенно неважно. Эния и Лили действительно уже здесь.

— Наверх, — говорит Сирил.

Злата тут же задирает голову. Небо глубокое и темно-синее, похожее на огромный океан, кажется, что в нем нет ничего особенного — снегопад как снегопад, просто без множества туч. Снежинки медленно кружатся в воздухе в неведомом, почти случайном танце.

Пока Злата не замечает искорку среди этих совершенно белых снежинок. Она моргает, потому что не уверена, верно ли увидела, но — нет.

Одна снежинка крупнее, светится серебристым и золотым и оставляет за собой тонкий радужный лед.

— Там! — кричит она, втягивая вверх свободную руку и указывая пальцем. — Ловите!

Феи не двигаются, а Сирил сжимает ее ладонь чуть крепче, и она переводит на него вопросительный взгляд.

— Она твоя, — говорит он. — Звездный снегопад случается редко, но… на моем веку он еще будет и не раз.

Злата кусает губу, не зная, что сказать. Что-то невыносимо теплое и огромное словно разрывает ей грудь, кажется, это чувство просто не может поместиться внутри нее.

Он дарит ей настоящее желание на звезду.

— Спасибо, — шепчет она, потому что нет никаких слов, чтобы описать ее чувства.

И снова смотрит вверх и находит ту самую искорку. Да, вот она, все еще медленно опускается, приближаясь к ним. Злата поднимает ладонь, чтобы поймать ее. Наверное, так нужно, потому что Сирил ничего не говорит, только остается теплом в ее другой ладони.

Они вместе подходят ближе, пока искорка не опускается ей на пальцы. Она тоже теплая и совсем не тает. Злата подносит ее к лицу, даже не зная, что делать.

Просто загадать?

И здесь искорка-звезда превращается в крошечную фигурку, смутно похожую на человеческую. Это белесый дрожащий силуэт, но определенно смотрящий прямо на нее.

— Желай, — говорит ей человечек-звезда, и голос звучит прямо внутри ее головы.

Злата закрывает глаза. Она не думала о том, что загадать, когда бежала сюда с Сирилом и Иссой… Она не думала, что вообще сможет поймать самую настоящую звезду.

Можно пожелать здоровья для мамы, но кто знает, как это сработает или сработает ли. Счастье для всех — это что-то слишком абстрактное.

Нужно конкретное.

Нужно…

Злата улыбается, когда внезапная мысль почти врывается к ней в голову. Это то, чем она действительно может помочь.

Пусть фея Сирила, наконец, проснется.

Что-то теплое касается ее губ, и Злата открывает глаза. Это звезда проводит крошечной ладошкой по ее губам, как будто собирая это желание, которое даже не было произнесено.

— Спасибо за твое желание.

И человечек-звезда начинает исчезать прямо из ее рук: сначала бледнеет, а потом вспыхивает, словно фейерверк, и осыпается вниз, на снег, совсем уж крошечными искорками.

Словно и не было никогда этой звезды в ее руках.

— Она умерла? — тихо спрашивает Злата.

— Нет, — говорит Сирил и сжимает ее ладонь на мгновение еще сильнее, заставляя повернуться к нему. — Она стала твоим желанием.

О…

Значит, Злата не зря все-таки попыталась, верно?

— Что ты загадала? — спрашивает Сирил. — Или думаешь, что не сбудется, если скажешь?

Злата смотрит прямо ему в глаза, улыбается и отвечает:

— Не скажу. Но тебе понравится.

И лишь смеется, когда он поднимает бровь в недоумении. Потому что обязательно сбудется.

Загрузка...