Рецепт капучино для долго и счастливо (СИ)

Глава XVI. Принцесса и дракон

Злата не знает, чего ожидала, когда входила в бальный зал, но не этого, потому что внутри полно людей.

Бесчисленные пары, насколько хватает взгляда, кружат в медленных танцах. Кавалеры, одетые с иголочки в самые строгие и аккуратные фраки, и их дамы в роскошных сложных платьях всевозможных цветов, похожих на распустившиеся розы.

Толпа движется совершенно синхронно, как будто нарисованная, и Злата понимает: это все почти совершенная иллюзия, в которой осталось совсем немного огрехов, чтобы заметить — да, все это лишь магия. Потому что лица пусть и приятно дружелюбные, но немного кукольные, если попытаться вглядеться.

И люди не могут двигаться так синхронно, вот только… это совершенно неважно. Потому что Злата внутри сказки.

Бальный зал немного напоминает тот, в котором танцевали Красавица и Чудовище, даже платье у Златы теперь желтое, просто не настолько яркое, а наоборот — нежное. И с большим количеством узоров, впрочем, в нем двигаться удивительно легко.

Кажется, она начинает понимать, почему Сирил учил ее танцевать. Он готовил для нее такой вот подарок, хотя одного уже желания было достаточно. Он же не знает, что Злата потратила его на фею для него и всех остальных фей в замке.

Здесь удивительно светло, и свет льется не только из огромных широких окон в пол, но и от свечей, медленно парящих в воздухе, как будто она сейчас в Хогвартсе. Только никаких следов воска ни на полу, ни на фальшивых гостях, ни на стенах. Значит, это тоже своего рода иллюзия или просто особенные свечи.

Злата делает шаг вперед, и в ту же секунду вся эта кружащаяся по паркету толпа сначала замирает, а потом расступается, создавая почти ровный коридор перед ней.

Она смотрит вперед и видит — там стоит Сирил. И он в полудраконьей форме, которую ей так хотелось увидеть.

Его рога аккуратные, слегка изогнутые и красивого бело-голубого цвета — белые у самого основания и медленно переходят в голубой, слегка переливаясь в свете огней зала. Чем ближе подходит Злата, тем лучше видит узоры на этих рогах, тоненькие, похожие на мороз. Его рога даже украшены тонкими белыми нитями с крошечными белыми круглыми бусинами.

Конечно, почему бы нет.

А еще чешуя на лице Сирила. Белые крошечные чешуйки на щеках, у внешних уголков глаз, на шее. Они похожи на льдинки — белые и блестящие, от них его лицо кажется словно слегка потусторонним.

И он тоже нарядился со всей тщательностью.

Темно-синяя рубашка с запонками и слегка свободными рукавами, расшитый удивительными белыми узорами черный жилет. Брошь-шатлен в виде крошечных дракончиков — один прикреплен на манер галстука, а второй на груди справа. И простой черный плащ на левое плечо.

На фоне темной одежды его волосы в свободной косе, лежащей на левом плече, словно светятся и кажутся белоснежными. И в его косе такие же цепочки с белыми бусинами, отчего они похожи на застывшие снежинки.

А еще глаза… это словно другой оттенок льда, но главное — зрачки. Тонкие, вытянутые, как у кошек. Но почему-то это совершенно не отталкивает.

Действительно, сказочный и снежный принц-дракон.

— Добро пожаловать, — говорит Сирил с улыбкой и кланяется.

Это словно сон, и Злата приседает в немного неумелом реверансе. На них смотрят люди-иллюзии, молчат, ждут.

Сирил протягивает ей ладонь. Да, там аккуратные, явно подпиленные для этого дня когти, а не обычные человеческие ногти. Но Злата принимает его руку, позволяя увести себя в танец.

Она не знает, откуда играет музыка, кажется, что словно отовсюду. Мелодия мягкой волной накрывает их всех, как будто здесь повсюду колонки с идеальным звуком и акустикой. Она бы хотела, чтобы так звучало в кинотеатрах, а то если сидишь близко к колонкам, в конце сеанса болят уши.

Это похоже на мелодию для какого-нибудь медленного танца — сочетание скрипки, фортепиано и, кажется, арфы. Звучание инструментов сливается воедино, погружая Злату в танец.

Сирил ведет ее, и она позволяет, потому что хуже знает все шаги, но с ним совсем нестрашно случайно оступиться или наступить ему на ногу. Приятная, совершенно ненавязчивая уверенность крайне прикательна. Злата привыкла решать многие вещи самой и вести направление диалога, но сейчас она совершенно не против позволить Сирилу сделать это.

Пусть он погрузит ее в эту сказку ненадолго.

Сирил мягко поворачивает Злату вокруг ее собственной оси, отчего она прикрывает глаза и почти ощущает себя парящей. Она бы и вправду сейчас с удовольствием взмыла в воздух и покружилась там, но и здесь, на паркете, хорошо.

Шаг вперед, шаг вправо…

Они движутся в такт мелодии, и Злата ощущает, как сильно бьется ее сердце. Сирил точно ее слышит теперь, в этой форме. Она рада косметике, которая скрывает уж слишком яркий румянец, потому что тогда Злата была бы красной как помидор.

— Тебе нравится? — спрашивает Сирил.

Они снова поворачивают, а потом он немного наклоняет ее вперед, заставляя прогнуться в пояснице. Его рука касается ее оголенной спины, поддерживая, — легкое покалывание когтей, но никакой боли.

— Да, — шепчет Злата на выдохе.

Она хочет закрыть глаза, утонуть в мелодии и танцевать-танцевать, пока не заболят ноги, потому что этот момент совершенно удивительный. Она хочет сохранить его навсегда в памяти таким — крошечным кусочком чуда. Законсервировать мгновения, чтобы потом вспоминать.

И неважно, сложится у нее с Сирилом или нет — он уже дал больше, чем многие. Он дал ей настоящее чудо. Конечно, Злата собирается попытаться, но чуть-чуть попозже. Она хочет насладиться балом.

Один танец сменяется другим — и одна мелодия другой.

Плавные движения становятся быстрее, живее, а потом снова замедляются. Злата не знает, сколько прошло времени, она даже ничего не говорит, не спрашивает, просто присутствует.

Она ощущает свое тело, каждую клеточку, она вся здесь, и это прекрасно. У нее никогда не было подобного праздника. И не факт, что когда-нибудь будет, ведь повторение этого чуда уже будет другим… не таким волнительными, не таким удивительным.

В какой-то момент Сирил останавливается, и Злата словно возвращается с небес на землю.

— Может, хочешь перекусить? — спрашивает он.

И да, она теперь понимает, что ее ноги определенно немного устали, и она не завтракала. И, похоже, сейчас почти пропускает обед, потому что проснулась в полдень, а сборы заняли достаточно времени. Сложно сказать, сколько.

Вот бы сейчас увидеть часы…

Она бросает взгляд в окно, но там снова горы и снег, а небо все затянуто тучами, совершенно неясно, который же сейчас час. Наверное, в этом замке часто так.

— Да, не откажусь, — говорит Злата.

Они вместе покидают бальный зал, в котором танцуют иллюзорные люди — и все еще продолжают танцевать, — чтобы оказаться в соседней комнате поменьше.

Это столовая, просто другая. Она похожа на ту, где они с Сирилом постоянно ели вместе, но более светлая. Или, может, Злате только кажется из-за большего количества света. Впрочем, здесь и дерево на полу другое, не такое темное. Но стулья все еще с лапками. Это даже мило.

Еда появляется так же из воздуха, как и раньше.

Оливье, которое готовили феи под руководством Златы, в красивой тарелке с узорами в виде волн, мясо с пряностями, овощи на пару… Даже пирог, аккуратно порезанный и уже готовый к тому, чтобы можно было легко взять себе кусочек.

А еще стоит графин с вином и пара бокалов для них обоих. Так даже лучше, она не слишком любит шампанское, а вино — да, можно немного.

Злата могла бы сесть напротив Сирила, просто на другую сторону стола, чтобы смотреть ему в лицо, и так даже будет по-своему романтично, но садится рядом. Ближе ей нравится намного больше. И он ей улыбается.

Они некоторое время едят в приятной тишине, только слышится слабая музыка из бального зала. Да, Злата могла бы проводить так вечера, если бы Сирил ей позволил. Если бы ей было позволено навещать его иногда. Не обязательно в отношениях с ним, хотя бы из-за дружбы. Ч и т а й н а К н и г о е д . н е т

Может, она даже смогла бы перетерпеть ужасы Третьего Двора, чтобы видеться с ним почаще. Или он сам захочет приходить к ней в кофейню. Она бы с удовольствием сводила его в кино или парк развлечений. Или вовсе на каток. Злата почти уверена, что он умеет держаться на коньках. По крайней мере должен. Ледяной же дракон.

— Думаю, мне нужно достать больше рецептов еды из твоего мира, — говорит ей Сирил.

Он удивительно аккуратно держит столовые приборы, несмотря на когти. Чувствуются годы — столетия — практики.

— Тебе определенно нужно попробовать такую вещь, как холодец, — заявляет Злата, вспомнив прочитанные ею отзывы иностранцев на это блюдо.

Сирил приподнимает одну бровь. Из-за чешуи вокруг его глаз это выглядит даже как-то элегантней, чем обычно.

— Это охлажденное мясо в таком же охлажденном до желеобразной массы бульоне. Иностранцы… не гости из вашего мира, а просто не из моей страны, говорят, что это самая ужасная вещь, какую они ели. А мне нравится.

И она хихикает, потому что недоумение на лице Сирила очень забавное, особенно из-за блеска чешуи и рогов. Кажется, в этой форме ему словно легче проявлять эмоции. В этом есть определенный смысл, он все-таки дракон.

Теперь ей хочется увидеть его полностью драконью форму поближе или даже прокатиться, но позже она обязательно попросит. Может, он даже ответит согласием и правда покажет. Интересно, ему приходится раздеваться, чтобы превратиться?

Ладно… она думает вообще не о том.

— И поэтому ты предлагаешь его мне? — спрашивает Сирил, но безо всякого возмущения, скорее со смехом.

В этой форме, как Злата замечает, у него и голос немного другой. Словно чуточку ниже и глубже, с более округлыми гласными и четкой, почти рычащей «р».

Это мило.

— Там мясо, и он легко готовится, — говорит она с ухмылкой. — А если добавить специй, то очень вкусно. И с хлебом.

Сирил задумчиво мычит, но звук больше похож на что-то среднее между его обычным человеческим мычанием и почти кошачьим урчанием, отчего Злата едва сдерживает смех.

— Приглашаешь к себе в свой мир? — спрашивает он.

Злата замирает на мгновение, не донеся до рта бокал с вином. Действительно, это почти звучит как приглашение к ней поесть что-то вместе.

— Может быть, если хочешь, — говорит она.

Сирил молчит некоторое время, после чего отвечает тихим и задумчивым:

— Я подумаю, но мне интересно.

Это не отказ, так что Злата пока довольна.

Они снова возвращаются в уютную тишину их спокойного обеда-ужина, пока Сирил не предлагает ей вернуться в бальный зал и еще немного потанцевать.

— В конце концов, твое платье не исчезнет после удара часов, — говорит он.

А Злата смеется и позволяет увести себя.

Танцевать сейчас даже проще: она запомнила самые простые движения, а Сирил ведет ее куда увереннее и быстрее. Злата позволяет ему кружить себя, когда весь мир перед ее глазами превращается в цветные пятна.

Она улыбается и негромко хихикает от восторга. Неважно, что люди-иллюзии на нее смотрят, они явно не будут осуждать, они здесь просто для антуража. Красивый приятный фон для создания настоящей сказки.

— Скоро полночь, — говорит Сирил.

Их танец снова медленный, это скорее легкое движение по кругу, пока они рядом, совсем не требующее никаких особенных усилий. Его руки на ее талии, и она совсем не хочет, чтобы он отпускал.

— Правда?

Злата совершенно не заметила, как прошло время.

— Да.

Сирил взмахивает рукой, и на стене бального зала появляются огромные часы. Да, большая стрелка уже почти на полуночи, а минутная ее догоняет. Скоро будет Новый год. Скоро закончится одна маленькая жизнь и начнется другая.

Скоро все это удивительное новогоднее чудо закончится тоже.

— Жаль, — тихо говорит Злата, смотря на часы. — Я бы хотела, чтобы эта сказка не заканчивалась так быстро.

Сирил вздыхает рядом с ней, а потом чуть сильнее сжимает ее руку, и она поворачивается к нему обратно. Его лицо странно серьезное и решительное, как будто он хочет сказать ей что-то важное.

Все сердце Златы надеется только на одно, но… вдруг это что-то другое?

— Я много лет не загадывал желания в подобную праздничную ночь, — говорит он. — Но сейчас я бы загадал, чтобы ты вернулась ко мне в замок однажды. Хотя бы как друг.

Она забывает, как дышать. Это те слова, какие она хотела услышать, какие должна была услышать, чтобы все было правильно в эту новогоднюю ночь.

Чтобы все правильно закончилось для них.

— Я… я… — Злата вдыхает и выдыхает, пытаясь поймать разлетевшиеся мысли. — Я хочу вернуться сюда. И… — она улыбается, чувствуя, как сильно бьется ее сердце. — Я хочу быть куда больше, чем другом.

Она видит, как почти расцветает лицо Сирила. Кажется, что его глаза словно сияют изнутри, отражая самые невообразимые эмоции. В этих глазах сейчас словно целая вселенная, которую Злата не может охватить и понять.

Но ей не нужно. У нее есть время.

А сейчас…

— И я хочу, чтобы ты меня, наконец, поцеловал.

Сирил моргает, будто почти шокированный этими словами, а потом улыбается и наклоняется к ней.

Прикосновение его прохладных губ к ее горячим губам — что-то, чего она никогда не ощущала прежде. Нет, она целовалась, но никогда раньше не чувствовала в одном только поцелуе так много.

Злата закрывает глаза, поднимает одну ладонь и касается его лица, чувствуя эти крошечные чешуйки под пальцами. И позволяет себе раствориться в этом моменте.

Позволяет себе просто быть и целовать Сирила.

Над их головами иллюзорные часы бьют двенадцать.